Проснувшись утром, я остался лежать в постели, не открывая глаз и прислушиваясь к окружающему меня миру. Медленно и тщательно прокручивая воспоминания и пытаясь понять, что же было сном, а что реальностью, я заодно пытался понять, чего бы мне хотелось больше, и с удивлением понял, что не могу определиться.
Мне не хотелось бы застрять в средневековье без комфорта, к которому привык. Ну, например, без горячего душа по утрам. Но с другой стороны, мне безумно хотелось увидеть Беллу вновь, а она являлась частью этого времени...
Чертыхнувшись, я решил предоставить выбор судьбе: что будет - то будет. Медленно открыв глаза, я осмотрелся вокруг и понял, что все, произошедшее вчера, не было сном. Надо мной по-прежнему красовался тяжелый балдахин, по всей комнате стояли сундуки с одеждой, частично разбросанной вокруг, а на стене висела картина вместо плазмы. Я сел в постели и никак не мог решить - радоваться мне или сожалеть. Пробежавшись руками по спутанным волосам (никак не могу отучить себя от этого нервного жеста), я наткнулся пальцами на запутавшийся там бумажный квадратик, который при ближайшем рассмотрении оказался визитной карточкой. Посмотрев на имя и адрес, я понял, чем займусь сегодня.

С выбором одежды в этот раз было намного проще и не заняло много времени. Да и всё остальное было под рукой (ну, в смысле, что искать мне ничего не пришлось), поэтому спустя сорок минут и пару безвозвратно утраченных нервов из-за застёгивания всех этих мелких гадких пуговичек, я был готов.
Приветливо улыбаясь, я попросил консьержа предоставить мне карету, что было им с любезностью выполнено. Мой вчерашний приятель, белозубый кучер Джейк, радостно помахал мне и пожелал светлого Праздника. К моему удивлению, я ответил тем же, отчего вдруг почувствовал прилив радости, разлившийся в груди.
Время, потраченное на дорогу к дому Свон (семья Беллы оказалась довольно-таки почётной в городе), для меня пролетело абсолютно незаметно. Впрочем, как и окрестности, по которым мы ехали. Я настолько был погружён в свои мысли о предстоящем свидании, что не замечал ничего вокруг. А ещё, меня очень волновали и в какой-то степени даже беспокоили те новые чувства лёгкости и умиротворения, что царили в моей душе. Поэтому, когда лакей открыл дверь, приглашая меня выйти, я даже вздрогнул от неожиданности.
Встретили меня в доме Беллы очень тепло. Я прибыл как раз во время, чтобы присоединиться к рождественскому завтраку, который по традиции проводился у них дома, и на который собиралась вся большая семья. Я встретил там новых знакомых со вчерашнего бала и очень быстро влился в коллектив.
Присутствие Беллы заставляло меня глупо улыбаться и просто радоваться жизни, когда я наблюдал за ней, исполняющую рождественские песни. Традиции праздника были мне практически не знакомы. Я весьма смутно представлял, как отмечают Рождество в других домах, но в моей семье сценарий был один и тот же: утренний звонок отца с какого-нибудь тропического острова, где он отдыхал с молодой женой или очередной любовницей, и подарок, врученный чопорным лакеем.
В семье же Беллы Рождество не было пустым словом. Здесь действительно ощущалась атмосфера праздника, единства семьи, и я, как ни странно, не чувствовал себя сторонним наблюдателем. Белла, краснея и смущаясь, вручила мне подарок - шелковый платок в красивой упаковке, и я почувствовала досаду на себя, что не догадался и ей принести подарок, решив, что обязательно исправлю эту оплошность.
После торжественного исполнения рождественских песен и чаепития с пирогами веселая компания, состоящая из Беллы, Розали и Эмметта Маккарти, Элис и Джаспера Уитлок и моей скромной персоны, решила отправиться на прогулку, благо, день выдался замечательным - солнечным и немного морозным. Тетушка Эсме, оставив Беллу на попечение замужних подруг, сочла, что приличия соблюдены и осталась дома.

Одевшись потеплее, мы стояли в холле, ожидая наших дам. Элис с Розали шли первыми, весело о чем-то щебеча, но я их не видел. Мой взгляд был прикован к Белле, которую вся эта странная одежда делала невероятно хрупкой и романтичной. Капюшон, отороченный мехом, красиво оттенял глаза девушки; она шла, глядя задумчиво куда-то в пространство и слегка улыбаясь. Мне захотелось узнать, о чем она задумалась; узнать, что же заставляет ее так таинственно и нежно улыбаться... Как жаль, что я не способен прочесть её мысли.
Последовав примеру Эмметта и Джаспера, я подставил Белле локоть, она положила свою ручку, одетую в теплую варежку, на сгиб моей руки и робко улыбнулась, чуть покраснев. Я улыбнулся ей в ответ, и мы вышли на улицу. Солнце стояло в зените, на ясно синем небе не было ни облачка. Белоснежный ландшафт искрился, словно это не снег запорошил все вокруг, а чистейшей пробы диаманты. Я в жизни не видел такого снега.
В городе снег всегда бывает грязновато-серым от выхлопных газов машин и следов от тысяч ног прохожих. Здесь же, он был действительно белоснежным и таким девственно чистым, что мне нестерпимо захотелось пройти по нему первому, оставляя цепочку четких следов в чистоте этого поля. Я шагнул вперед, и Белла, словно уловив мой порыв, сделала шаг вместе со мной. На секунду я почувствовал ее детский восторг, так же как и свой собственный. Мы остановились, держась за руки и глядя друг другу в глаза, и мне показалось, что весь мир вокруг нас вдруг исчез. Остались только она, я и этот белый, нетронутый снег.
- Белла, я... - прошептал я, чуть склоняясь к ней и наблюдая, как ее глаза распахиваются шире, а дыхание прерывается.
И в этот момент мне в лицо, обжигая холодом, прилетел снежок, тут же послышался громогласный хохот Эмметта.
- Эй, Каллен! Вызываю тебя на дуэль! - крикнул он мне, набирая в руку еще горсть снега.
Волшебный момент близости между мной и Изабеллой был безвозвратно утерян, и я, с одной стороны, разозлился на Эмметта, с другой - был благодарен ему. Я слишком забылся.
Почерпнув горсть снега, я с прищуром посмотрел на противника.
- Каллены никогда не уходили от брошенного вызова, Маккарти. Смотри, как бы не пожалел! - И с силой запустил снежком в этого добродушного громилу.

Дурачась и смеясь, мы вели бой, разделившись на два фронта: Эмметт, Джаспер и Розали против меня, Беллы и Элис.
В этой шутливой потасовке мы проигрывали и вскоре оказались на подъездной дорожке у дома, а чуть позже вынуждены были и совсем бежать от наступающих семьи Маккарти и Джаспера. Мои дамы с визгом унеслись, бросив меня одного, и я был жестоко расстрелян снежными зарядами этих троих.
Наверное, еще ни разу в жизни я не играл в снежки, и черт подери, мне это нравилось! Я был действительно счастлив, лежа, смеясь в снегу и разглядывая синеву неба. Надо мной склонилась Белла:
- Эдвард, с вами все в порядке? - спросила она озабоченно.
Я перевел взгляд на ее лицо: порозовевшие щеки, сверкающие глаза, алые губы, чуть приоткрытые из-за тяжелого дыхания, вырывающегося белым облачком пара.
- О, да, Белла! Я в порядке. Рождество... это чудесно. Великолепно. Просто... - я никак не мог найти правильные слова, которые бы описали те чувства, что переполняли меня сейчас.
Белла же, казалось, поняла меня без слов. Серьёзно кивнув, будто соглашаясь со мной, она на секунду задумалась и вдруг, широко улыбнувшись, протянула мне руку:
- Идёмте, Эдвард, я хочу вам кое-что показать.
Крепко схватив меня за руку, девушка потащила за собой, подобрав свои пышные юбки другой рукой.
- Идёмте же, Эдвард, идёмте... - Она была так нетерпелива, словно предвкушала какой-то сюрприз.
Мы направились куда-то в сторону от подъездной дорожки, потом пересекли небольшой лесок, потом взбирались на холм... И вот Белла остановилась и, посмотрев мне в глаза и вытянув руку в сторону, прошептала:
- Смотрите, Эдвард...
Я проследил взглядом в сторону, куда она указывала, и от увиденного великолепия у меня перехватило дыхание.

Мы стояли высоко на холме, а прямо перед нами, в небольшой долине, раскинулся сказочный заснеженный городок, окружённый со всех сторон лесами и холмами, подобными нашему. Кажущиеся отсюда такими маленькими домики, расположенные вокруг площади, дымили трубами и приветливо подмигивали мягким светом окон; шпиль церкви гордо поднимался в небо, а её колокол мягким звоном приветствовал и поздравлял всех горожан с праздником. Чуть дальше виднелись совсем крохотный паровозик, пересекающий этот волшебный ландшафт, и замёрзшее зеркало реки.
Всё выглядело настолько ирреальным и чересчур сказочным, что я вновь ощутил свою инородность в этом мире. Переведя взгляд на центральную площадь, я старался разглядеть подробно все детали. Вот, в центре, небольшой замёрзший прудик, на котором кто-то катается на коньках, и маленький каменный мост через него; вот куда-то спешат пара санных экипажей; люди, гуляющие парами; играющие дети; убегающие вдаль небольшие улочки с газовыми фонарями...
Воздух был пропитан таким ароматом дымки от топящихся печей и свежестью морозного дня, что кружилась голова... Или, может быть, она кружилась от того невообразимого чувства счастья, захлестнувшего меня... Или от соседства невероятной девушки, стоящей рядом со мной... Но мне нестерпимо захотелось остаться здесь, в этом милом, по-рождественски уютном городке, затерянном среди заснеженных холмов, вдалеке от больших шумных современных мегаполисов...
- Белла... это великолепно.
- Да, я тоже считаю, что вид прекрасен... Мне нравится приходить сюда и наблюдать за жизнью в этом городке. Здесь словно каждый день праздник, - прошептала девушка.
Я протянул ей руку, и она вложила свою ладошку в мою. Так мы и стояли, наблюдая за тихим рождественским городком, словно сошедшим с картины художника.

Но вот начало смеркаться, и мы вынуждены были возвращаться. Мне этого ужасно не хотелось, и я был уверен, что и Белле тоже. Между нами возникла какая-то связь, и вопреки моим ожиданиям, она меня не пугала. Сделав пару шагов по направлению к спуску, Белла вдруг подняла лицо наверх, к небу.
- Посмотрите, Эдвард, первая звезда появилась... А моя тетушка всегда говорит, что если загадать желание на первую звезду в рождественский вечер, то оно обязательно сбудется. Вы верите в это? - придерживая капюшон руками, девушка продолжала смотреть на небо.
Сократив расстояние между нами, я подошёл к Белле и, повернувшись к ней лицом, произнёс:
- Верю.
Девушка слегка вздрогнула. Она так была увлечена разглядыванием неба, что не услышала моего приближения. Теперь же, опустив голову, она вынуждена была констатировать факт, что мы находимся с ней очень близко. Но она не испугалась и не отшатнулась, а продолжила спрашивать. Только теперь шёпотом:
- И что же вы загадали?
Медленно и аккуратно, чтобы не спугнуть, я поднял руки и нежно обхватил её лицо, словно драгоценную чашу:
- А если я вам расскажу, оно может не исполниться, - прошептал я в ответ, неотрывно глядя в мерцающие глаза девушки.
- А вы доверьтесь мне... - Её шёпот стал совсем похож на ветерок.
Ничего не ответив, я приблизился к ней ещё плотнее и легко прикоснулся к её губам. Белла не дала мне пощёчину и не отстранилась.
Веки девушки, затрепетав, опустились, маленькие ладошки легли поверх моих рук, а губы приоткрылись, выдыхая моё имя:
- Эдвард... - и это подействовало на меня как удар молнией. Не опасаясь быть отвергнутым, я прильнул в девушке в нежном неторопливом поцелуе, наслаждаясь её вкусом и упиваясь сладким головокружением.
Тогда, на балу, обещая Белле рай на земле, я лишь глупо шутил, но оказался не так уж не прав. Только я и не подозревал, что это может быть действительно так просто: Рождественский сказочный вечер, искрящийся снег и очаровательная девушка, доверчиво прильнувшая к тебе...

Наш поцелуй продолжал, и я ни за что не хотел его прерывать, чувствуя, как головокружение, спокойствие и умиротворение поглощают меня всё сильнее.
И вдруг я почувствовал толчок в плечо.
- Ммм, - промычал я, поводя плечом, но не размыкая наших с Беллой объятий.
Толчок повторился, только теперь на порядок сильнее, а за ним сразу же ещё один.
- Да что такое?!
- Что? Эдвард? Эдвард? - лицо Беллы вдруг стало не на шутку взволнованным.
Я хотел ей ответить, но следующий толчок, сравнимый по своей силе, наверное, с ударом чемпиона по боксу, отправил меня на землю, и в этот момент меня словно подхватила неведомая сила и потащила куда-то назад и вниз. Темнота сгущалась вокруг, я слышал, как Белла кричит моё имя, но с ужасом понимал, что не могу ответить...

Распахнув глаза, я словно вынырнул на поверхность после долгого пребывания под водой и смог только прохрипеть:
- Белла...
Сначала перед глазами было совсем мутно, вокруг были лишь размытые силуэты. Постепенно картина становилась чётче, и я мог уже различить вид с холма, но он словно отдалялся от меня, и, моргнув пару раз, я понял, что вижу перед собой картину, висящую на стене. Картину, лишь изображающую сказочный вид с холма. Ничего не понимая, я закрыл глаза.
- Эдвард, как же ты нас напугал...
Я повернулся на этот голос и увидел Карлайла, сидящего рядом. Дядя выглядел неважно. Бледный и осунувшийся, с тёмными кругами под глазами, он явно не спал уже какое-то время.
- Карлайл, что случилось? Почему я здесь? Где Белла? - спросил я хрипло.
- Ты ничего не помнишь? - дядя склонился ко мне и взял за руку.
- Ну... я помню, что было последние два дня, а вот до этого... Но где же Белла? С ней всё в порядке? - пожал я плечами.
В этот момент распахнулась дверь, и кто-то вошёл в палату, помешав Карлайлу ответить.
- Добрый день, мистер Каллен, рада видеть вас в сознании. - Произнёс нежный голос.
- Белла! - радостно улыбнулся я.
- Откуда ты знаешь ее имя? - удивился дядя.
Я непонимающе посмотрел на него, потом перевёл взгляд на девушку, которая внимательно смотрела на меня. На ней была униформа медсестры, роскошные волнистые волосы были собраны в пучок... Но это была та самая Белла, моя Белла...
- Что здесь происходит? - решил я, наконец, потребовать объяснений.
- После нашей ссоры ты вышел на улицу и, видимо, нарвался на хулиганов... Тебя ударили по голове и обокрали. Эдвард, ты мог погибнуть, если бы не Изабелла. Прошёл сильный снежный шторм, и тебя почти занесло снегом в том переулке за гостиницей. Это Белла нашла тебя, лежащим в сугробе, когда шла на работу в ночную смену и с тех пор не отходит от тебя. Она спасла тебе жизнь. Это чудо.
- Да... - прошептал я, рассматривая девушку, заливающуюся таким знакомым румянцем. - Рождественское чудо. Карлайл, праздник еще не прошёл? - спросил я взволнованно и, получив утвердительный кивок дяди, продолжил: - Позвони в Нью-Йорк, отмени собрание акционеров, пусть они отметят этот день как подобает и проведут время в кругу семьи. А собрание проведём как-нибудь в следующем году...