Пятница, двадцать четвёртое июня, полдень

– Ты знала, что у тебя на бедре крохотная веснушка в форме сердечка? Думаю, я влюбился в неё.

Голова Эдварда лежала на моём животе, руки я запустила ему в волосы, а простыни сбились в кучу вокруг наших ног.

Розали меня уволит.

Идея сачкануть пришла в голову Эдварду, а я не могла сказать ему «нет». Не тогда, когда он обнажён и умоляет меня провести с ним в постели целый день. А девушка не отказывает голому и умоляющему Эдварду Мэйсену.

Он разбудил меня ночью, занявшись любовью, шёпотом обещая никогда больше не сбегать от меня. Я вернулась ко сну после того, как он проинформировал меня, что утром не пойдёт на работу и не покинет моей постели. Я посчитала, что он шутит, однако Эдвард не поднялся, когда сработал будильник. Когда я стала выбираться из кровати, начались увещевания.

В настоящее время он присосался к веснушке на моём бедре. Прошёлся по ней языком, прикусив.

– Ой! – вскрикнула я, хлопая его по лбу. – Не кусаться! Господи! Я пойду на работу, если ты не прекратишь.
Эдвард поцеловал место, которое атаковал зубами.
– Извини. Ты просто такая съедобная.
– Съедобная?
Его плечевые мускулы перекатывались, когда Эдвард, приподнявшись, стал подниматься выше по моему телу. Он нагнулся поцеловать мои рёбра, грудь, ключицу и наконец губы. Переместив на меня вес своего тела, мужчина смахнул волосы с моего лица.
– Ты самая восхитительная женщина, которую я когда-либо пробовал.
– Хочешь съесть меня?
Улыбка Эдварда шоковой волной прошлась напрямую в местечко между моих ног, непосредственно туда, где он сейчас прижимался своим маленьким другом. Кого я обманываю? Ничего маленького в нём не было.
– Было бы глупо съедать тебя целиком. Я хочу быть с тобой вечно. – Эдвард поцеловал меня вновь, вталкиваясь языком мне в рот, как и одновременно другой частью в моё тело.

Я согнула ноги в коленях и толкнулась бёдрами ему навстречу, вбирая в себя целиком его плоть. Соединённые. Именно так и должно быть всегда. Я водила руками по спине мужчины, наслаждаясь работой его тела, соединённого со мной. Мышцы Эдварда напряглись, бёдра раскачивались, кожа нагревалась.

Эдвард рукой взял меня под коленку, приподнимая ногу, чтобы дальше и глубже войти в меня. Мне нужен он – весь. Я никогда не насыщусь Эдвардом. Сколько бы он ни давал – мне всегда будет мало. Эдвард двигался медленно и нежно.

– Сильнее, – простонала я ему в рот.
Его веки распахнулись, и он замер на мгновение.
– Я люблю тебя, Изабелла.

Глупая, безумно влюблённая улыбка расползлась на моём лице. Эдвард признавался мне в любви каждый день – дюжину раз за день. Он не хотел, чтобы я сомневалась в его чувствах ко мне. Хотел ясности. Наклонив голову, он целовал меня снова и снова в изгиб шеи, сильнее толкаясь бёдрами, давая мне больше, чем я просила.

Какое восхитительное трение. Я встречала толчки Эдварда. Он застонал мне в плечо. Мне очень нравилось, что я могла пробудить в нём эти чувства. Только я. Только мне было под силу подарить ему это чувство.

Приподняв верхнюю часть тела, Эдвард устроился на коленях меж моих ног. Его руки ухватились за мои бёдра, притягивая моё тело к нему. Я больше не могла пошевелиться. Эдвард приподнял нижнюю часть моего тела над кроватью, Эдвард двигал меня взад-вперёд, наблюдая, как его член снова и снова исчезает во мне.

– Чёрт, детка. Какая же ты изумительная на ощупь.

Пальцы мужчины сдавливали мою плоть, пока он не сменил хватку. Одной рукой придерживая меня под спину, другой Эдвард ласкал место соединения наших тел. Его пальцы пощипывали и поглаживали. Жар поднимался оттуда, через живот следуя вверх, к моей груди. В попытке приблизиться к Эдварду, вобрать его глубже в себя, хотя понимала, что это невозможно, я оттолкнулась от изголовья кровати. Оргазм захлестнул меня целиком, посылая дрожь через всё тело, заставляя глаза закатиться.

Эдвард упал на меня, целовал шею, зубами потягивая мочку уха.

– Так-то, видишь, что делаю с тобой? Видишь, какое удовольствие я тебе доставляю?

Я пыталась дышать, мне пришлось сосредоточиться на этом процессе. Эдвард перевернул нас, укладываясь сверху на меня. На этот раз я поцеловала его. Я начала с губ, затем переместившись ниже по точёной скуле, вниз по шее и затем по груди. Я присела, оседлав мужчину. Переплетя наши пальцы, я приподняла руки Эдварда, заводя их за его голову. И наклонилась ещё раз поцеловать его. Медленно. Любяще. Волшебно.

Эдвард улыбался, его глаза не выражали усталость, хотя мы занимались любовью дольше, чем спали.

– Что? – Эдвард наморщил лоб. Я замерла, уставившись на мужчину.
– Ничего. Ты выглядишь счастливым, только и всего.
Он сжал мне руки.
– Я более чем счастлив. Безмерно счастлив.
Я тому причина. Я делала Эдварда безмерно счастливым. Не его благотворительная работа. Не Эмметт. Определённо не все те блондинистые королевы красоты из Рио-де-Жанейро. Я. Только я.

Я прильнула губами ко рту Эдварду, пробегаясь языком по его верхней губе, а затем села, выпрямившись. Рукой я помогла Эдварду снова войти в меня. Руки мужчины блуждали по моему телу. Он нежно водил ими по моим ляжкам, по раскачивающимся бёдрам. Скользил ими по животу, поверх рёбер, вокруг спины, к ягодицам.

Приподнявшись, он коснулся ртом моего тела. Запечатлевал жадные поцелуи на моей груди, поднимаясь руками вверх по моей спине.

– Я люблю тебя, – прошептал он, уткнувшись лицом меж моих грудей. – Скажи, что веришь мне.

Он поцеловал верх моей правой груди, затем левой. Обхватил губами затвердевший сосок, отчего моя голова откинулась назад, а я выпятила грудь вперёд. Всегда желая большего. Ещё, ещё, ещё. Языком Эдвард кружил вокруг моей чувствительной плоти. Я раскрыла рот, откуда вырывались лишь сладострастные стоны.

Эдвард ущипнул мой второй сосок.

– Скажи мне, Изабелла, – потребовал он.
Я приподняла голову, зарываясь пальцами в его непослушную шевелюру. Наши взгляды были прикованы друг к другу.
– Я верю тебе. Ты мой. Всегда мой.
– Верно, – Эдвард поцеловал меня в губы. Они были влажными, тёплыми, моими.
Я двигалась на нём, вращая бёдрами туда-сюда, чувствуя, как твердеет его член внутри меня.
– Твой, – заявил Эдвард, падая навзничь на кровать. Оторвав бёдра от кровати, он толкнулся глубже. Его член запульсировал внутри меня, выстрелив семенем.

Я упала на Эдварда, наши тела покрылись лёгкой испариной. Его грудь опадала и вздымалась от тяжёлого дыхания. Он поцеловал меня в макушку, когда моё тело прильнуло к нему.

– Я ухожу в отставку.
Я подпёрла голову рукой.
– Куда?
– Я не вылезу из этой кровати. Могу уйти в отставку и передать компанию кому-нибудь. Тебе тоже стоит уволиться, поскольку мне бессмысленно валяться тут без тебя.
Я захихикала.
– У меня не такой большой трудовой стаж, чтобы выходить на пенсию.
– Ценность работы слишком завышена. А вот заниматься любовью весь день намного лучше, – Эдвард притянул меня к своей груди.
– Я верю тебе. – Мой смех не утихал. – Но от занятий любовью я теперь липкая. Мне нужно в душ.
– Тебе также нужно поесть. Мы пропустили завтрак.
– Ты найдёшь нам что-нибудь поесть. А я пока приведу себя в порядок. – Я подскочила, но Эдвард дёрнул меня обратно, не дав выползти из кровати. И глубоко поцеловал меня.
Мы никогда не вылезем из этой чёртовой кровати.
– Спасибо, что веришь мне, – поблагодарил Эдвард, выпуская меня. Он говорил не о работе. Он любил меня. Сложно было отрицать это.
Я целомудренно поцеловала его в щёку.
– Я люблю тебя.

Я выскользнула из кровати и неслышно прошла по коридору к ванной. Выдалась та ещё неделька. Мы с Эдвардом провели довольно много совместного времени. Иногда казалось, что он никогда не оставлял меня. Было так легко вернуться в прежний ритм жизни. Мы добродушно подшучивали друг над другом как в старые добрые времена. Я упивалась его приятными прикосновениями. Нежные слова и обещания глубокой преданности хорошо ласкали моё эго. Эдвард был таким ласковым, и как же хорошо мне было, когда мы целовались или когда он смешил меня.

Однако моё желание заботиться об Эдварде никуда не исчезло. Мне нравилось вызывать у него улыбку. Мне хотелось показать ему, что мне не всё равно, но я до сих пор вела себя непоследовательно. За исключением дня рождения Эдварда я намеренно решила не ночевать у него. Я даже не виделась с ним в среду. Я помогла Анжеле выбрать детские вещички для её журнала. Я твердила себе: баланс, баланс, баланс. Что значило: мир не должен крутиться вокруг Эдварда. Возможно, я посылала ему ужасно противоречивые сигналы. Внезапно я оказалась с синдромом расщепления личности. Вполне вероятно, что поэтому Эдвард требовал, чтобы вслух верила ему. Эдвард изменился, но во многих вещах остался прежним. Его терпение можно было испытать. Он по-прежнему стремился достичь желаемого. По-видимому, он хотел меня и решительно настроился заставить меня в это поверить.

Я вошла в душевую кабину под тёплые струи воды. Тело устало, хотя провело в постели больше двенадцати часов. Я толком не отдохнула. И улыбнулась. В общем-то, это не плохо. Интимная близость с Эдвардом стоила изнурения и ломоты в теле. До его отъезда наша сексуальная жизнь была насыщенной. Теперь же, когда Эдвард осознал свои чувства ко мне, секс вышел на совершенно иной уровень. Никогда бы не вообразила себе, что его декларация любви ко мне придаст нашим отношениям иной смысл. Сейчас уже я сдерживалась, боясь сыпать любовными словами как прежде. Мы действительно поменялись ролями.

Я намылилась и ополоснулась, зная, что не пройдёт много времени, как я вновь запахну сексом и Эдвардом. Полагаю, есть запахи и похуже. Закрыв кран, я замотала волосы полотенцем, а вторым – тело. Выйдя в коридор, я улыбнулась при виде Эдварда в одних боксёрах, помешивающего что-то на плите.

– Ты готовишь? – Вот вам неожиданность.
Он развернулся, усмехнувшись:
– В шкафчиках я нашёл только макароны и сыр. А в твоём холодильнике хоть шаром покати. Как ты существуешь на макаронах, типа сырном соусе и каких-то непонятных высушенных картофельных чипсах из банки?
– «Принглс» – это тебе не какие-то непонятные чипсы. – Я открыла шкафчик, приютивший мою красную банку «Принглс». Я сняла крышку, извлекла стопку чипсов. – Это мои самые любимые. Плюс в том, что Джаспер больше не живёт со мной – он не успевает все слопать.
– Это единственный плюс? – Эдвард вскинул бровь.
– Ну, предполагаю, что ты бы не готовил макароны с сыром в одном белье, будь он тут. Вот этот был бы позор.
Эдвард, казалось, остался доволен моим ответом и потряс задницей, помешивая пасту.
– Знаешь, Шар могла бы завезти тебе продукты.
Я тряхнула головой.
– Шарлотта мой друг, а не работница. Я бы никогда не попросила её сходить за продуктами вместо меня.
– Она бы сделала бы это по дружбе, Изабелла.
Эдвард закатил глаза, кладя деревянную ложку на стол.
– Я в состоянии самостоятельно пройтись по магазинам. – Я надеялась, что мы можем оставить позади этот до жути знакомый разговор. – Мне не верится, что ты не сделал доставку на дом.
– Я верю, что вполне способен, – Эдвард поднял пустую коробку, – быстро вскипятить спагетти, изредка помешивая, семь-десять минут до желаемой готовности. А у тебя есть желаемая готовность, о которой мне следует знать?
Эдвард шагнул ко мне с хищным взглядом. Я попятилась, ударившись о столешницу. Эдвард пригвоздил меня к ней, рукой упёршись в неё сбоку.
– Я люблю макароны нежными и мягкими.
– А какие ещё вещи ты любишь нежными и мягкими? – осведомился Эдвард, облизнув губы. – Зачеркните это, думаю, мне хочется знать, что вы любите из твёрдого, мисс Свон.
Я шумно сглотнула, тяжело дыша. Эдвард втянул носом воздух, наклоняя голову и касаясь губами моего голого плеча. Закрыв глаза, мужчина вдохнул аромат моего тела.
– Думаю, ты знаешь ответ, – ответила я, и мои веки затрепетали. Эдвард околдовал меня.
Потянувшись вверх рукой, он развязал моё полотенце на голове. Волосы упали густой, мокрой массой мне на плечи и спину. Эдвард швырнул полотенце в коридор возле кухоньки, в которой мы стояли.
– Ты приятно пахнешь. Очень приятно. – Эдвард отвёл мои волосы назад. – Сними полотенце.
Он заставлял моё тело гудеть, словно некий электрический забор, покалывание распространилось по моим рукам и ногам.
– Но…
– Сними. Полотенце, – безапелляционно оборвал меня Эдвард.
Наши взгляды встретились. Как бы я ни ненавидела приказы, такое командование заводило хлеще всего остального. Эдвард тоже знал это. Его взгляд сообщил мне, что я замолкну и уроню полотенце. Так я и поступила.
– Ты можешь смотреть, но не трогать, – с вызовом сказала я.
Эдвард закинул голову назад и рассмеялся.
– О моя сладкая Изабелла, я ни за что не поверю, что, стоя передо мной, ты не жаждешь моих прикосновений. Если бы стоял я, не касаясь тебя, то ты бы молила меня прикоснуться к себе.
Я хотела послать его дорогой долгой, только вот внезапно возжелала, чтобы Эдвард прижался грудью к моей, а его руки, которые в данный момент сжимали столешницу позади меня, стиснули мою талию. Чёрт бы его побрал.
Я мигом сдалась.
– Что ж, ты можешь касаться меня в определённых местах, но нежными я бы описала состояние других частей моего тела.
Рука Эдварда быстро зарылась ему в волосы.
– Я навредил тебе? Ты в порядке? – Эдвард Командир быстро сменился Нежным Эдвардом.
– Я в норме, – улыбнулась я тому, как скоро Эдвард превратился в ласкового и нежного парня. Я коснулась ладонями его тела, неторопливо проведя ими вверх и останавливаясь на его плечах. – Немного тянет, и только.
Его руки обвили мою талию, затем плавно пройдясь по бёдрам.
– Наверное, неправильно, если я признаюсь, что считаю твою ломоту после себя чертовски сексуальным?
– Неправильно, если считать, что каждый раз, когда болит, я думаю, что ты делал со мной, чтобы вызвать такие ощущения.
– А вот это сексуально. – Пальцы Эдварда вдавились мне в кожу. – Запрет на касания тебя в определённых местах манит меня коснуться тебя там. – Эдвард вплотную прижался ко мне. Изумительное соприкосновение.
Эдвард поцеловал меня, быстро умасливая впустить свой язык внутрь. Его руки переместились к моей заднице, грубо сжав ягодицы. Он вынуждал меня желать его прикосновений в тех местах, где не следовало, но внезапно пошёл запах. Гари.
– Эдвард, – промычала я ему в губы. – Эдвард.
Он пребывал в нирване. Я сделала кисельные берега и молочные реки запретной зоной, а сейчас Эдвард лапал меня повсюду, языком орудуя у меня во рту. Я постучала ему по плечу обеими руками.
– Что-то горит. – Я наклонилась в сторону от него и повернула голову. – Макароны подгорают.
Эдвард прервал поцелуй, и этого хватило, чтобы до него дошёл смысл моих слов. Выпустив меня, он подбежал к плите, и, конечно же, дым шёл из кастрюли со спагетти.
Он выключил плиту. Он случайно выпарил всю воду.
– Какого чёрта произошло?
– Думаю, ты отвлёкся, и они кипели дольше от семи до десяти минут, – хихикнула я.
– Считаешь это смешным?
Я кивнула и рассмеялась.
– Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь сжигал упаковку макарон и сыра.
– Ага, ха, ха, ха. Как забавно, – саркастично прошептал Эдвард. – Где ты хранишь меню еды на вынос? – Он кинул кастрюлю в раковину и на всякий случай выключил воду. – И накинь полотенце, ты, дьявольская женщина.

Я посмеялась за его счёт по пути в свою спальню после того, как вручила Эдварду меню китайской доставки и попросила мне заказать мне немного курицы в апельсиновом соусе и с апельсинами. Расчесав волосы, я скрутила их в пучок. Набросив футболку, я решила сменить простыни на кровати. Только я стала срывать их, как Эдвард вошёл в комнату.

– Полагаю, обед немного задерживается. Извини за это.
Я пожала плечами.
– Всё нормально. Помоги мне стянуть эти простыни. Раз ты не готовишь, можешь помочь мне заправить постель.
Эдвард потянул наматрасник со своей стороны.
– Ты одомашниваешь меня. За всю жизнь я ни разу не заправлял постель.
Я отшвырнула грязные простыни на пол и на секунду уставилась на него.
– Твоя мама никогда не заставляла тебя заправлять постель? – Эдвард покачал головой. – Эсме?
– Эсме не заправляет постель, – фыркнул он.
– Как ты жил в колледже?
– Платил девушкам, чтобы они делали это за меня. Стирали мои вещи, иногда за шанс пойти со мной на свидание.
– Это так неправильно, – я качала головой, дивясь высокомерию и низкой самооценке некоторых девушек. Я бы никогда не стала бы стирать бельё парня ради свидания.
Я достала чистые простыни из шкафа и встряхнула наматрасник.
Эдвард не церемонничал.
– Верно или неверно, у меня была чистая одежда и прибранная комната.
– Так ты хочешь, чтобы твой сын однажды себя вёл? – Я кинула Эдварду конец простыни.
– Мы ни с того ни с сего говорим о детях? – Эдвард остановился и уставился на меня.
– Гипотетически, – добавила я, закатывая глаза. – Если у тебя однажды будет сын, разве не хотел бы ты, чтобы он был более независимым, способным позаботиться о себе? Не обращался так с девушками?
– Думаю, если он достаточно умён, чтобы найти способ всё делать, не прибегая к ручному труду, то карты в руки и вперёд.
Так мне его не убедить.
– А если у тебя дочь? Тебе бы понравилось, если бы какой-то парень встречался с ней, потому что она меняла ему простыни?
Эдвард ухмыльнулся.
– Я не беспокоюсь о моей дочери.
– С чего так? – Меня распирало от любопытства.
Лицо Эдварда не выражало чванливости. Он совершенно серьёзно посмотрел на меня и просто заявил:
– Моя дочь будет копией матери.
Слова Эдварда вынудили меня остановиться. Сердце вытворяло сумасшедшие вещи в груди.
– Разумеется, гипотетически, – я заправила простыни со своей стороны.
Эдвард уставился на меня с глуповатой усмешкой на лице.
– Наверное. Кто знает, так ведь? У нас могут быть одни мальчишки.
У меня раскрылся рот и ошарашенное «ха» вышло оттуда. Эдвард представлял нас в браке, с детьми. Детьми. Моя вина в том, что я завела гипотетический разговор о детях.
– Я вообще не понимаю, что делаю, – признался он, держа простынь за уголок. Возможно, он не заметил, что я не на шутку распсиховалась.
Я обошла кровать и взяла простынь из его рук. Эдвард остановил меня, когда я накинула её на матрас.
– И как же я научусь, если ты делаешь это за меня, Изабелла? Научи меня, я хочу, чтобы ты научила меня.

Я выпустила простынь и, потянувшись вверх, заключила в ладони лицо парня. Мои эмоции в который раз напоминали спутанный клубок. Как бы ни страшила меня мысль о браке и детях, мысль, что Эдвард хотел этого для нас, вызвала у меня… блаженство. Только мне казалось, что я вижу прежнего Эдварда, как всплывал новый и сражал меня наповал. Его желание расти, признавать, что не на всё у него имеются ответы, оказалось достаточно, чтобы я заплакала.

– Прошу, будь настоящим, – взмолилась я. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Прошу, не будь слишком хорошим, чтобы быть правдой.
– Ты представляешь, сколько раз я говорил это тебе в своих мыслях? – со смешком ответил Эдвард.
Привстав на цыпочки, я вложила в поцелуй любовь, на которую была способна. Я любила этого мужчину. Любила его без остатка. До отъезда Эдвард сильно запутался. Заставлял меня бояться своих чувств к нему. Сейчас же, если он реален, то всё может сложиться менее запутанно. Любовь к нему будет значить, что страх уйдёт навсегда.
– Это реально, Изабелла.

Эдвард подошёл к кровати и заправил последний уголок простыни. Вернувшись ко мне, он через голову снял мою футболку, сбросив её на пол.

Сел на полузаправленную кровать спиной к изголовью. Эдвард потянул меня на себя, устроив меж ног, спиной к себе. Его ладони скользили по моей коже – вниз по рукам, животу, бёдрам – и обратно в том же порядке. Он не прекращал водить руками, пока говорил.

– Твоя кожа такая мягкая, нежная. Касаясь тебя, я вспоминаю, что, несмотря на суровое поведение, знаю, в каких местах ты хрупкая. Знаю, что доверие – одно из твоих слабых мест. Между нами больше не может быть секретов. Нам не стоит утаивать друг от друга информацию. Поговори со мной. Я не могу доказать тебе свою искренность, пока ты не впустишь меня.

Я решила, что Эдвард подразумевает секс, но он вновь удивил меня, подумав о любви. Обнажённая, я сидела в его объятиях, и он хотел, чтобы я также обнажила перед ним душу.

Я прислонилась головой к его плечу и посмотрела на мужчину.

– Ты посещаешь психотерапевта?
Похоже, Эдварда удивил мой вопрос.
– Да.
Я глубоко выдохнула. Хорошо. Шарлотта хоть в этом была права.
– Ты беспокоишься, что всё снова может испортиться?
– Я оставил в прошлом много демонов. И мне хочется, чтобы и дальше так было. Я и раньше виделся с мозгоправом, но морально не был готов к переменам. Не мог открыто говорить о некоторых вещах. Думаю, сейчас я могу.
– Я рада, что ты работаешь в этом направлении.
– Я стараюсь предвосхитить некоторые проблемы.
– Но нам придётся столкнуться лицом к лицу с проблемами, верно?
Эдвард оставил пару поцелуев на моём плече.
– Нам придётся столкнуться с этим вместе, – сказал он, но затем покачал головой. – Позволь мне взять мои слова обратно. Как пара мы будем сталкиваться лицом к лицу со всем. Некоторые вещи нам придётся делать раздельно.
– Мне нравится идея уравновешенных отношений.
– Я хочу поддерживать тебя, хочу, чтобы ты поддерживала меня. Я усвоил, что не могу создать для тебя идеальный мир. У меня нет такого контроля. Как бы мне того ни хотелось. – Его руки снова зашевелились, легко танцуя по моему телу. – Нам придётся жить в этом мире, и дерьмо будет случаться, как и ситуации, неподвластные никому из нас. Хочу лишь одного: знать, что в конце дня ты дожидаешься меня дома и наоборот.
– Эмоциональная поддержка, – прояснила я, потому что больше не хотела ругаться насчёт денег.
Эдвард сжал меня в объятиях и поцеловал в голову.
– Да. Я больше не стану покупать тебе вакансию.
– Я хочу оставить квартиру.
– А когда Джаспер окончательно съедет отсюда? – Эдварда удивило моё заявление.
– Я размышляла на этот счёт до твоего возвращения. Вероятно, мне нужно подыскать недорогое жильё поближе к школе.
Эдвард вздохнул. Я знала, о чём он думал. Особняк располагался недалеко от школы и обойдётся мне задаром.
– В моём видении я провожу с тобой остаток жизни. А какой представляешь её ты?
Я переплела наши пальцы на своём животе и чуть потупила голову.
– Я стараюсь не загадывать так далеко. Хотя не представляю жизни без тебя.
– Уже хорошо. – Эдвард провёл носом по моим волосам. – Тогда зачем жить порознь?
Мысли о злом Эдварде внезапно появились в голове.
– Я не знаю. Я осторожничаю.
– Я никуда не денусь. И даже будь так, разве проживание в этой квартире упростило бы ситуацию.
Я напряглась.
– Ничто не облегчило бы её.
– Я не знаю, каково быть оставленным, но точно знаю, каково уходить от кого-то. Как и ты не смогла бы пережить мой уход снова, так и я знаю, что не смог бы.
Я читала его дневник. Я знала, через что прошёл Эдвард. Он больше никогда не выберет уход.
– Я знаю, что ты никогда больше не уйдёшь намеренно.
Руки Эдварда плотнее обхватили меня, и он придвинул меня ещё ближе к своему телу.
– Что это означает?
– Не знаю. Я рада, что ты обратился за психологической помощью. Это означает, что ты не держишь ситуацию под тотальным контролем.
– Однако скверные части меня по-прежнему беспокоят тебя.
Я опять повернулась к нему лицом.
– У тебя нет скверных частей, милый. Израненные части тревожат меня. Израненные твоим отцом.
– Я работаю над этим, – тихо отозвался Эдвард, избегая моего взгляда.
– Знаю, – я приласкала рукой его лицо.
– Мне никогда не стать идеальным. Я так и останусь собой.
От обиды в его голосе мне стало ещё горше.
Я повернулась лицом к Эдварду, уткнувшись ему в шею, оплетая его руками.
– Ты не нужен мне идеальным. Я любила тебя до твоего ухода, и люблю тебя сейчас. Я лишь хочу, чтобы ты радовался самому себе, даже если эта личность не идеальна. Я не хочу, чтобы бросал меня из-за того, что ты чувствуешь себя не тем, кто мне нужен. А мне нужен ты.
Меня пугала ненависть Эдварда к себе и неспособность простить себя.
Его тело расслабилось.
– Если ты боишься только этого, тогда мы будем в порядке. Я дам тем время, если ты даешь его мне. Не принимай решение о переезде после истечения срока аренды на эту квартиру, пока он не подойдёт.
Уверенность Эдварда немного сняло мои волнения. Я поцеловала его в шею.
– Ладно.
– О, ты не представляешь, насколько счастлив я слышать это.
Ложь. Я точно знала, насколько счастлив Эдвард. Я поцеловала его в губы, и мы поменялись местами. Эдвард сдвинул ноги вместе, и я оседлала его. К чёрту ломоту в теле.
– Я заслуживаю тебя, Изабелла. Мы уравновешиваем друг друга.
Неплохое восприятие ситуации. Я большая поклонница баланса. Эдвард поцелуями спускался по моей шее.
– Это медитация наделила тебя такой мудростью? – поддразнила я мужчину, когда тот обосновался меж моих грудей.
Его щёки растянулись в улыбке.
– Господи, неужели моя природная смышлёность идёт мне в незачёт? Значит, медитация?
– А я уже и забыл, насколько ты умна. – Я перебирала пальцами волосы Эдварда.
Он посмотрел на меня сияющим взглядом. Зелёные и мягкие, как самый зелёный луг.
Стук в дверь прервал наше веселье.
– Еда прибыла, – объявила я, неохотно слезая с Эдварда.
– Я открою дверь, обнажённая женщина. Ты можешь пока принести нам с кухни напитки.

Эдвард слез с кровати и нацепил штаны, до этого лежавшие на стуле в углу комнаты. Схватил зажим для денег и наличку с моего комода и пошёл к двери. Я подняла с пола простынь и замоталась в неё. Курьер же не станет проходить в квартиру, однако из гостиной просматривалась кухня. Я не стала рисковать.

Эдвард пошёл открывать дверь, а я открыла холодильник. Нужно срочно сходить в магазин. У меня имелось немного молока, пара бутылок пива и уже открытая двухлитровая бутылка «Доктора Пеппера». Китайская еда и газировка – то, что мне надо.

– Не думаю, что это, чёрт подери, тебя касается, – ужасно грубо ответил Эдвард. Я поставила двухлитровую бутылку на стол и выглянула посмотреть, что же происходит.
Тогда-то я и услышала голос с порога.
– Ты настоящий ублюдок, знаешь это? Разве тебе не нужно управлять крупной компанией? Я пришёл проведать Беллу.
Джаред.
– Мне насрать, что тебе там нужно, – зловеще проговорил Эдвард. – Она спит. Уходи и, если Белла не дала чётко понять, не возвращайся.
Я стояла в одной простыне, однако разговор шёл в очень плохом направлении.
– Не отвечай за неё, – парировал Джаред.
– Тебе с ней не светит. Смирись с этим.
– Эдвард, – я выглянула из-за спины мужчины.
Он оглянулся через плечо, и его глаза расширились.
– Белла? – Джаред толкнул дверь внутрь, когда Эдвард отвлёкся на меня.
– Какого чёрта ты творишь? – чуть ли не наорал на меня Эдвард.
Мой взгляд переместился со злого лица Эдварда на опустошённое лицо Джареда. В руках он держал пластиковый контейнер и пакет из коричневой бумаги. Он принёс мне еду. На меня накатила громадная вина, хотя я неоднократно обозначила свою позицию в плане чувств.
– Джаред…
– С виду, так тебе лучше. Я полагаю, что мне нужно было приносить тебе ланч.
– Я…
– Если ты хочешь поговорить с ним, пожалуйста, надень какую-нибудь одежду, – вскипел Эдвард.
Я хмуро поглядела на него, а затем посмотрела на Джареда.
– Дашь мне минутку?
Он тряхнул головой и пожал плечами.
– Да без разницы.
– Эдвард, – я кивнула головой, чтобы он последовал за мной. Мне не хотелось оставлять парней в одной комнате.
Сжав кулаки, Эдвард проследовал за мной в комнату. Я выронила простынь, быстро накинула на себя футболку, затем рванув на себя ящик с нижним бельём.
– Невероятно. – Эдвард стрелой пронёсся через комнату за своей рубашкой.
– Он пытается нормально относиться ко мне.
– Не он. Ты! Ты ещё бы голой вышла отсюда! – Эдвард едва ли не шипел. Челюсть выпучилась от напряжения.
– Я не хотела, чтобы ты с ним ругался.
– Почему он не знает, что мы снова вместе?
– А мы что, уже неделю как вместе?
Эдвард немного жёстко обходился со мной. Я надела шорты.
– Ты работаешь с ним, не так ли? – огрызнулся он.
– Всю прошлую неделю я отсутствовала на работе, Джаред взял на себя больше вечерних смен. Я не работала с ним с момента твоего возвращения. В последний раз я разговаривала с Джаредом после похорон своей бабушки. Тогда мне не показалось уместным сообщать ему, что я размышляю над тем, чтобы сойтись с бывшим.
Эдвард вздёрнул голову.
– Ты говорила с Джаредом во Флориде?
Я помотала головой. Собственнические чувства Эдварда не всегда привлекали меня.
– Да, у меня был с ним секс по телефону сразу после похорон бабули. Было жарко.
Эдвард не оценил мой сарказм.
– Не говори мне такие вещи, когда я взбешён.
– Джаред мой друг, и он позвонил мне, чтобы удостовериться, что у меня всё в порядке. Только и всего.
– Хватит с него твоей дружбы. Постарайся чётко обозначить позицию в этом плане, – Эдвард стремглав вылетел из моей спальни.

Что ж, король высказался. Прежний Эдвард в своей красе. Когда я вернулась в гостиную, Эдвард закрывал входную дверь за собой. Я посчитала, что он решил подождать курьера снаружи. Или же он спустился вниз пожаловаться Тайлеру, что тот не задержал Джареда на входе в здание.

– Мне жаль за это. – Я махнула рукой в сторону двери, решив, что Джаред поймёт, о чём я.
– Мне не нужны твои извинения, Белла. Я вижу, что прервал вас. Ты и твой миллиардер снова вместе. Розали сказала мне, что ты заболела. Я подумал принести тебе немного супа. Полагаю, я просто идиот.
– Послушай, мне жаль. Извини, что я не нашла лучшей возможности сообщить тебе о нашем с Эдвардом воссоединении. Ты хороший друг, Джаред.
Тот даже не слушал меня.
– Он бросил тебя, а ты приняла его снова как ни в чём ни бывало, – пропыхтел он. – Я думал, ты умнее. Я не думал, что ты кинешься ему на шею при первой же встрече.
Я наклонила голову набок и подбоченилась.
– Ты ничего не знаешь обо мне и Эдварде. Не строй догадок насчёт того, через что мы прошли и почему. Не тебе меня судить.
– Я зашёл занести тебе еду перед тем, как направиться в «Затмение». Я не премину передать Розали, что ты точно провела день в постели. – Джаред поставил контейнер с супом и пакет на кофейный столик.

Я разочарованно запрокинула голову назад. Мне нечем было крыть. Джаред жил фантазией, в которой нам суждено было быть вместе, несмотря на бесчисленное количество раз, когда я заявляла ему обратное. Джаред пошёл к двери и открыл её. Снаружи стоял Тайлер.

– Идеально, – раздражённо пропыхтел он. – Твой сторожевой пёс тут как тут.
Джаред миновал Тайлера и направился к лестнице.
Я поникла, и Тайлер вошёл в квартиру.
– Ого, – с улыбкой промолвил он. – Всё в порядке?
Я сухо рассмеялась и покачала головой.
– Эдвард, правда, послал тебя наверх?
– Он в моей квартире, дожидается ухода Джареда. Я поднялся, чтобы убедиться, что всё спокойно.
Я села на диван.
– Мне прям по кайфу, что они оба злятся на меня.
– Мистер Мэйсен не зол на тебя. Жутко взревновал, но не зол.
Я потёрла лоб.
– Уходя, он довольно сильно рассердился.
– Джаред напомнил ему о том, как близко он был к тому, чтобы всё потерять. Это не гнев – это страх. Если ты готова, я пойду за ним.
– Скажи ему, чтобы он поднимался только в том случае, если намерен нормально обращаться со мной.
Тайлер рассмеялся, открывая дверь.
– Может тебе написать ему записку с вопросом «Ты мне нравишься. Нравлюсь ли я тебе? Отметь да или нет». А я потом буду передавать ей между вами. Вот веселуха будет.
– О, Тайлер, – вздохнула я. – Помнишь, когда ты молчал. Хорошие были времена.
Он улыбнулся и подмигнул.
– Я пошлю его сюда. Осторожней с сарказмом, – предупредил он, тыкая в меня пальцем.
Тайлеру удалось быстро утихомирить мой гнев. Надеюсь, ему удастся проделать то же самое с Эдвардом. Равных ему в этом не было.

Несколько минут спустя раздался стук в дверь. Я встала, виня себя, что Эдвард не считал себя достойным войти без стука. Я открыла дверь, за которой меня поприветствовал курьер.

– Ох. – К этому я не подготовилась. Чёрт, я даже не знала, где лежала моя сумочка. – Сколько с меня?
– Я всё улажу, – Эдвард подошёл сзади к курьеру с деньгами в руке. Он настороженно посмотрел на меня, затем на парня, который держал нашу еду.
Расплатившись, Эдвард прошёл внутрь.
– Извини меня. – Эдвард говорил, точно ребёнок, чьи родители заставили его извиниться перед сестрой.
– Тайлер посоветовал сказать тебе это?
– Возможно, он упомянул, что с извинений неплохо было бы начать разговор.
Потребовалась секунда, чтобы мы оба выдавили из себя улыбки.
– Обычно это лучше срабатывает, если говорить искренне.
– Извини, что накричал на тебя. Но мне не жаль, что я задел чувства Джареда. Мне наплевать на его чувства.
– Несправедливо, что ты злишься на него за то, что он заинтересовался мной после твоего ухода.
Бумажный пакет с нашей едой выпал из рук Эдварда. Он вцепился себе в волосы.
– Мне плевать, справедливо это или нет, Изабелла. Он хочет забрать тебя у меня. Иррационально, но мне он не нравится.
– Не важно, чего хочет Джаред. Важно, чего хочу я.
– Верно! А ты хотела защитить его. Хотела поднять ему настроение. – Эдвард злился на меня, расстроенный тем, что меня волновали чувства Джареда.
– Потому что я почувствовала вину за то, что он подумал, будто я больна, а взамен обнаружил, что я прохлаждаюсь целый вместе с тобой в постели!
Эдвард шагнул ко мне. Я попятилась, пока не уткнулась в стену.
– Ты хоть представляешь, что творится во мне при мысли, что он мог быть тем единственным в твоей постели, касаться твоей кожи, любить тебя?

Отчасти мне хотелось нагрубить ему. Напомнить Эдварду, что он сам всё испортил. Он рискнул, что я могла завести новые отношения. Ему повезло, что я не открылась сердцем кому-нибудь ещё. Ссора ни к чему нас не приведёт. Тайлер оказался прав: мне нужно меньше употреблять сарказма. Я не хотела ссориться. Я хотела вернуться к секс-марафону.

– Но он не был этим человеком, потому что я хотела, чтобы им был ты.

Эдвард вжался в меня, его глаза потемнели, но не от гнева. Эдвард схватил мои запястья и пригвоздил их к стене над моей головой. У меня участилось дыхание.

Из него вырвалось рычание:

– Только моя.

Рот Эдварда обрушился на мои губы. Мои перепады настроения устыдились бы перед Эдвардом. От мистера Дзен до прихода Джареда и до сексуально заведённого пещерного человека после. Нежный Эдвард исчез, когда стал грубо меня тискать, сдирая одежду сильными руками, кусая мои губы, царапая зубами мой подбородок.

Он даже не потрудился снять свою одежду. Скинул брюки, освободившись ровно настолько, чтобы войти в меня. То был секс, а не убеждение меня в своей любви. На этот раз он метил территорию. Возможно, Эдвард убеждал себя, что я любила его. Столь же охотно принимая его потребности, как и чувства, я подтверждала свою заботу о нём. Я принимала и то, и другое, потому что любила его.

Как же много ощущений: стена за моей спиной, тепло Эдварда, мягкость его волос в моих руках. И всё же звуки выделялись из всего. Как он вбивался в меня. Как посасывал и целовал мою кожу. Как сбилось дыхание Эдварда, когда я подняла ноги, оплетая ими его талию, отчего он глубже погрузился в меня. Хищный рык, когда он кончил в меня.

Тяжело дыша, Эдвард придерживал меня у стены, зарывшись лицом мне в шею.

– Ты ведь не уйдёшь, верно? – тихо проговорил он мне в шею. – Знаю, что порой вызываю такое желание у тебя.
Маленький мальчик по-прежнему жил в Эдварде, боясь, что я перестану любить его и мириться с вещами, сформировавшими его личность. Я так сильно погрязла в своём страхе, что не заметила оставшийся страх у Эдварда.
– Я тут. И всегда тут была, и никуда не денусь.

Он изменил хватку, убирая меня от стены. Мы держались друг за друга. Два исцеляющихся сердца, пытающихся постичь всепоглощающую взаимную любовь. Для нас существует только одна любовь. Я принадлежу Эдварду, а он – мне.



– Любимый фильм.
– «Мальчишник в Вегасе».
– «Мальчишник в Вегасе?» – Эдвард перестал чесать мне спину.
– Самый забавный фильм, по моему мнению. Не думаю, что я когда-либо так смеялась.
– Серьёзно? Твой любимый фильм – бессмысленная комедия о мальчишнике в Вегасе?
– Да будет тебе, – я легонько шлёпнула Эдварда по груди. – В нём всего понемногу. Я аж плакала со смеху.
Он покачал головой.
– Слава Богу, у тебя есть Джаспер, с которым ты проводишь вечер пиццы и кино.
– Он тоже любит этот фильм.
– Я в шоке.
Мы оба рассмеялись.
– Первый поцелуй, – выпалила я.
– Кэрри Уилсон в третьем классе.
– Ты целовался с девочкой в третьем классе? Разве мальчишки в том возрасте не считают отвратительными поцелуи с девочками?
– Я никогда не считал девочек противными. К тому же Кэрри училась в четвёртом, так что это был волнительный опыт с женщиной постарше.
– Поди разбери. Совратитель малолеток.
– Ох уж эти возрастные замечания, – Эдвард защекотал мои бока. Я ёрзала на его груди, пока он не прекратил.
– Прости, этого не повторится.
Эдвард чмокнул меня в макушку.
– Худшее свидание.
Придётся говорить откровенно. Надеюсь, я не испорчу наше веселье.
– Наше первое свидание.
– Уф, я боялся, что ты это скажешь. Ты даже не поела, хотя место там замечательное. Нам стоит вернуться. Повторить.
– Уму непостижимо, что после этого я пошла на второе свидание с тобой.
– Мне тоже. Тогда у меня в голове была сплошная каша. Ты казалась такой не настоящей. я твёрдо был уверен в том, что ты дурачишь меня. Слишком хороша, чтобы быть правдой.
– А ты сбивал меня с толку. В один миг мы вели отличную беседу, а потом, бац, и ты бесчувственный подонок.
– Не лучший момент в моей жизни. Хотя тем вечером ты показала себя что надо. Бросила меня, этакого умника, и заплатила по счёту. Я взбесился.
Я поцеловала Эдварда под подбородок.
– В том и состояли мои намерения.
– Люблю, когда я веду себя по-свински, а ты даёшь мне отпор.
– Я рада, что ты не козёл, – я снова поцеловала Эдварда, на этот раз в губы. – Самое странное блюдо, которое ты ел.
– О, сложный вопрос. Я ел много странной еды в разных странах. В Китае есть интересная еда, но в Таиланде я пробовал хаи-хао.
– Что это такое?
– По сути, это куриное яйцо с практически развившимся цыплёнком, сваренным заживо внутри.
Я скатилась с Эдварда. Вот ведь гнусность.
– С чего вообще ты ел это?
– Это народное блюдо для тех мест. Юго-Восточной Азии, Вьетнама, Китая. В некоторых странах его называют балут. Люди едят это во все времена. – Эдвард затащил меня на себя.
– Самым странным, что я ела, был кальмар. И сейчас я благодарю Господа за Джимми Джонса (п.п.: американский основатель одноимённых сэндвичевых).
У Эдварда от смеха слёзы потекли из глаз.
– Боже правый, мне нужно почаще вывозить тебя из Штатов.
– Не стоит, если хочешь заставить меня есть варёных детёнышей курицы.
На нас напал приступ смеха. И так весь вечер. Уютно. Дурашливо. Очень… нормально. Мы заказали пиццу на ужин, выпили остатки пива из моего холодильника и обнимались на кровати.
– Любимое время дня.
– Хм-м-м, сложный вопрос. Люблю утро.
– Почему? – Эдвард поигрывал с моими волосами, накручивая пряди на палец.
– Я точно не знаю. Может, потому, что если даже день не задался, у тебя есть шанс всё исправить или улучшить.
– Поэтому у тебя улыбка на лице каждый раз, когда ты просыпаешься? Клянусь, ты выглядишь счастливой по утрам.
– Полагаю, что так.
Моя очередь задавать вопросы была прервана мобильником Эдварда. Потянувшись, он взял его с прикроватного столика. Эдвард выключил его на день, чтобы не беспокоили, но решил включить обратно на случай важных новостей после работы, что казалось маловероятным.
Он прочитал сообщение и застонал.
– Что такое?
– Иногда Эмметт – первый в моём списке на увольнение.
– Почему? Что случилось?
– Он только что написал мне, что не смог сдержать свой грёбаный язык за зубами. В самом деле, неужели так трудно сказать своей девушке, что ты была сегодня на работе?
– Что он наделал? – У меня появилось дурное предчувствие.
Не успел Эдвард ответить, как у меня зазвонил телефон.
– Он не смог лгать Розали. Он сказал ей, что взял выходной, потому что я отсутствовал в офисе.
У меня возникло очень дурное предчувствие.
– А с чего ей интересоваться об этом?
– Она спросила, почему ему не надо было охранять меня дома.
Сев, я выползла из кровати за телефоном.
– И что именно ей сказал Эмметт?
Эдвард расстроенно вздохнул:
– Что Тайлер охраняет меня.

Я нажала на новое сообщение. Оно пришло от Розали. Я оказалась права.

Ты уволена.

Всем привет! Как вам день валяния... по квартире? Не знаю как вам, а мне кажется, ситуация разрешилась очень неожиданно и удачно. А как вы думаете? Никельнуть и пенниковаться можно на форуме.

Предыдущая глава || Следующая глава