Первая глава.
Я не знаю, насколько сильна связь между человеком и его именем, но, думаю, какие-то параллели несомненно существуют.
Их нельзя увидеть, но они есть.
Они есть.
Я верю, что если все в этом мире имеет темную и светлую стороны – я, пожалуй, темная сторона.
Но я давно заметила, что никто не хочет видеть темных сторон.
Зачем смотреть на что-то мрачное, если стоит лишь повернуть голову – и ты увидишь свет?
Кто не предпочтет разбитое целому?
Я никого не упрекаю, вероятно, я действовал бы так же.
Насколько радостной должна быть возможность повернуться к солнцу.
Но я – нечто темное. Я могу повернуться к свету… но останусь в полной темноте.
Я не знаю, что значит имя Изабелла. Но я знаю, что оно значит для МЕНЯ.
Для меня оно не значит ничего кроме боли.
Это скорбь.
Это страх.
Это отчаяние.
Отчаяние ужасно.
Оно медленно въедается в меня, пока не проникнет в мое сердце, чтобы съесть меня
окончательно.
Оно проникает в меня до тех пор, пока бескрайняя проклятая дыра вокруг моего сердца не разрастается до такой степени, что я не могу не кричать, не плакать.
Чтобы хоть как-то облегчить мои страдания.
Иногда скорбь смешивается с кипящей яростью.
Непроходящая ярость от того, что такая молодая девушка должна была умереть.
Смерть – трудная тема, и я не знаю какие слова можно произнести в утешение столкнувшимся с
ней.
Разные люди придумали очень много мудрых слов, чтобы описать смерть. Но никто из них хотя бы частично не смог бы объяснить столь несправедливый факт, что девятнадцатилетняя девушка должна была умереть.
«Все, кого любят Боги, умирают молодыми»
В детстве я была очарована историями Астрид Линдгрен
(шведская писательница, автор ряда всемирно известных книг для детей, в том числе «Карлсон, который живёт на крыше» и тетралогии про Пеппи Длинныйчулок. Она сумела завоевать мое уважение не только своими книгами, но и своей жизненной позицией.
«Братья-львиные сердца» - до сих пор одна из моих любимых книг. Она одна способна дать мне такую заботу и утешение, как не в состоянии ни врачи, не ученые.
Конечно, то, что Боги любят Изабеллу утешает, но ведь могли бы они любить ее и живую, не правда ли?
А может из-за меня они бы возненавидели ее.
Но, тогда у меня по крайней мере была бы сестра.
И тот факт, что моя ярость ничего не меняет, делает меня еще более гневной.
Но все это ерунда, по сравнению с тем, что наступает после.
Когда иссякают слезы, начинается настоящая пытка.
Ярость и страх уступают место разочарованию и отчаянию.
И боли.
Боли, которую невозможно выдержать, будто она физическая.
Боли, от которой становишься бессильной.
Боль постепенно становится тише, но все внутри тебя еще похоже на оголенные нервы.
И ты не можешь отключиться от этого.
Это кошмарный сон.
И если МОЯ боль о смерти Изабеллы так сильна, как же справляется с ней моя мать?
Потерять дочь, пережить собственного ребенка – это противоречит природе, и оставляет никогда не заживающие раны в душе .
Рене нечасто говорит об Изабелле, да и Чарли тоже (впрочем, он вообще немногословен).
Я также не говорю с ними о ней, не хочу быть тем, кто бередит их заживающие раны.
Я собрала все немногое, что осталось в память об Изабелле. Хотя нет никаких фотографий, видео - мама говорит, что все это исчезло в тот день, когда они получили известие об ее смерти.
Но я думаю, что она выбросила или спрятала все это, чтобы не бередить душу горькими воспоминаниями и может быть все эти вещи спокойно лежат у нас в подвале.
И я вижу, что Рене и Чарли часто думают об Изабелле. Я даже научилась видеть, когда это происходит.
Вспоминают ли они о ее детстве и юности?
Печалятся ли они?
Светла ли их скорбь или похожа на кошмарный сон?
Упрекают ли они себя?
И, что хуже всего, являюсь ли я живым напоминанием о ней?
Мое полное имя Зои-Изабелла Харрис.
Моя мать родила меня от своего второго мужа – игрока в бейсбол по имени Фил. У меня не
осталось никаких воспоминаний о нем. Они расстались, когда я была еще совсем маленькой.
После развода моя мать взяла свою девичью фамилию и также дала ее мне.
Имя Зои ни капли не напрягает меня, хотя, возможно, оно не совсем мне подходит.
То, что ломает меня – это имя Изабелла.
Это не только мое второе имя, оно делает из меня мою сестру.
Каждый день, который я живу под этим именем, бросает мне упрек.
Я жива, в то время как моя сестра мертва.
Я – вторая Изабелла.
Как и говорит мое имя – я всего лишь вторая Изабелла.
Мое имя для Чарли и Рене – словно нож в раскрытую рану. Как только они видят меня, сразу же вспоминают о ней.
О ней и ее трагической смерти.
Я мешаю своим родителям забыть об Изабелле. Время должно лечить, но своим присутствием я лишаю их и этого лекарства.
Во мне всегда будут видеть настоящую Изабеллу.
Только я не оригинал, а всего лишь подделка.
И это не вопрос, что первое всегда предпочитают второму...
Перевод - Деля Заходим все на Форум или пишем комментарии здесь, но все же даем знать о себе.