Каллен

Тридцать три минуты и шестнадцать секунд. Столько потребовалось времени, чтобы разбить маску сосредоточенности хорошего доктора Денали, которую та нацепила на лицо.

Не самый твой лучший показатель, Каллен, но повторение – мать ученья.

– Голубой, – произнёс я, при этом не очень удачно скрывая ухмылку на лице.

Моя аккуратно сложенная куртка покоилась на спинке самого неудобного кресла, в котором вашей заднице только доводилось сидеть. Немного ссутулившись, я закинул вторую ступню себе на колено; руки покоились на подлокотниках, а пальцы отстукивали случайную мелодию, игравшую в моей голове. Я уставился прямо на нее, хотя она – нет. Нечто в людях, которые не смотрели мне в глаза во время беседы, выводило меня из себя.

Я прижгу тебе задницу, если ты не поднимешь глаза.

Я в прямом смысле слова внушал этой клуше посмотреть на меня.

– Прощу прощения?

Опустив голову, она, несомненно, вчитывалась в очередную бессмысленную хуету. Очки сдвинуты на нос – а затем женщина наконец-то окинула меня беглым взглядом поверх них.

Хорошая девочка.

– Хо-лууу-бой, – раздражённо повторил я, делая характерные движения ртом при произнесении каждого слога в этом слове. Меня заёбывало повторяться.

Женщина сняла очки, положила их перед собой и сложила ладони «домиком» поверх них.

Всё ясно.

– Мистер Каллен, я спросила вас о том, что вы чувствовали, получив условный срок. Какое отношение к этому имеет голубой цвет?
Сморщив лоб, я в лёгком смущении обвёл комнату взглядом, пытаясь изобразить искреннее замешательство.
– По-вашему, это не свободная ассоциация¹?

Женщина прищурила глаза и поджала губы, но промолчала.

Как и я.

Да я вообще король уебанской тишины.

В конце концов, она сломалась, словно дикий мустанг во время тренировки в загоне на каком-нибудь ранчо в ебенях штата Юта.

– Мистер Каллен, всё, о чём я прошу вас, так это явиться сюда вовремя, в назначенные дни, поговорить со мной откровенно и честно о событиях, сильно повлиявших на вашу жизнь. Только выговорившись, вам полегчает.

Полегчает?

И это мне говорит женщина, каждые две с половиной минуты точащая свои карандаши и выстраивающая их в линейку на столе, словно солдат какого-нибудь треклятого полка, чтобы затем повторить всё? И это мне должно полегчать?

Я прекратил стучать пальцами.

– А я говорю, Таня, что это вовсе не преступление – пропустить один или два сеанса.

Ей не нравилось, когда я обращался к ней по имени. И с каких пор ей должно было это нравиться? Это меня – своего пациента – она подвергала глубокому анализу, но и мне нравилось досаждать Денали. Пусть она и отказывалась признавать это, но я знал, что преуспел в этом деле. Её выдавал цвет кожи, как, впрочем, и Свон.

Мои губы растянулись в улыбке при воспоминании о ней, танцующей у себя в кабинете пару часов назад. Я всё гадал, удастся ли мне уговорить её повторить тот танец, облачившись в кожу, в которой я видел девушку в день нашей первой встречи. Боже, а эта женщина умела танцевать.

– Не думаю, что это очень смешно, мистер Каллен. И сказать, что вы забыли об «одном или же двух сеансах» было бы явным преуменьшением с моей стороны.
Я нахмурился, стирая с лица улыбку. Ей не стоит знать, что смеялся я вовсе не над ней.
– Простите, – произнес я как можно, блядь, вежливее, изображая задумчивость. Что, кстати, было чертовски трудно сделать при разговоре с человеком, которого не воспринимаешь всерьёз.

Доктора Таню Денали назначил мне суд в качестве моего психотерапевта. Некоторое время назад, работая, я вляпался в одну историю. И всё бы ничего, не имей к ней отношения дочка главного прокурора штата. Нет, серьёзно, каковы шансы?

Её парень не сильно обрадовался, застав меня в разгаре, скажем так, совещания, со своей девушкой.

Поправка, бывшей девушкой на тот момент, но это не так важно для повествования.

Эй, ну правда, я ведь мужчина, у которого есть потребности. А она определённо потакала им, если вы понимаете, о чём я. И, надо добавить, весьма охотно. Не то чтобы я ухаживал за ней. Не такой уж я и большой хрен.

Короче говоря, он ворвался ко мне в офис, я сломал ему челюсть, она расплакалась, они ушли вместе, я помастурбировал – конец истории.

Ну, не совсем. Конец наступит после оставшихся четырех сеансов с Таней и после того, как я заплачу две с половиной тысячи долларов штрафа за сломанную челюсть того парня.

Но я отвлекся.

Тот инцидент вкупе с парочкой других неудачных обстоятельств обеспечил мне билет на еженедельное посещение государственного института психического здоровья Аннаполиса (прим. авт.: вымышленное учреждение). Или как я его зову «Давайте вытрахаем Эдварду мозг еще больше, пока он окончательно не рехнулся» институтом.

– Почему бы вам не рассказать мне о вашем брате, мистер Каллен.

Я закатил глаза, недовольно вздыхая и ёрзая в кресле. Убрав ботинок с колена, я поставил ногу на пол и наклонился вперёд, подавляя внутри сильное желание послать нашу докторшу целовать мой распрекрасный зад.

– Потому что, блядь, нечего тут рассказывать. Он мой брат, мы дерёмся, братские тёрки. Ничего особенного.
Она кивнула.
– А часто ваши драки заканчиваются сломанными костями?
Вот дерьмо.
А она подготовилась. Мне, правда, не стоило удивляться этому, хотя не такая уж она и ярчайшая звезда в галактике, если вы меня понимаете. Я-то думал, что на этот факт не обратят внимания, раз это не имело отношения к делу.
– Это был единичный случай.
– Правда? – Она хмуро перелистывала бумаги. – Здесь говорится, что за прошлый год произошло пять разных случаев, когда вы или ваш брат поступали в больницу с тяжкими телесными повреждениями.
Я сглотнул.
– Тяжкими телесными повреждениями, а не сломанными костями. Есть разница.
Я образованный сукин сын, такие детали не ускользают от меня.
Подняв голову, она бросила на меня взгляд и вскинула идеально выщипанную бровь.
– Разве вы лечились не у своего отца?
Мать вашу. Приехали, теперь у нас ещё проблемы «отцов и детей», так что ли? Кстати, думаю, это характерная примочка всех мозгоправов. Это всегда либо вина матери, либо отца. Вообще-то в теории их шансы на победу – пятьдесят на пятьдесят.
– Он был занят.
– Слишком занят, чтобы увидеться со своим серьёзно травмированным сыном?
Меня уже порядком заебала эта женщина. Сделав глубокий вдох, я всё же удостоил ее ответом. В основном потому, что не сделай я этого, торчал бы сейчас в тюрьме и звал какого-нибудь амбала-педераста, у которого отсасывал в конце дня.
– Я не подразумевал, что он не захотел бы принять меня, а лишь сказал, что решил не обращаться к нему, потому что…
– Да?

Надо сказать, я до жути ненавижу подобную хренотень. Людей, склонных видеть в вещах то, чего там, по моему скромному мнению, и в помине нет. А такого охуенно скромного мнения я придерживался практически каждый божий день.

Я не говорю, что у меня с Карлайлом нет проблем – идиот и тот поймёт, – но это, чёрт подери, не касается этой шарлатанки.

Я наклонился вперёд, облокотившись о колени, и вскинул руки, пытаясь объяснить всё это дерьмо простыми словами нашему дражайшему, так называемому, «эксперту».

– Послушайте. Доктор? Если вы пытаетесь увидеть здесь… историю в духе «папочка согрешил», то ищете в чертовски неверном направлении. Карлайл замечательный… был замечательным отцом, он замечательный хирург и охуенно замечательный, добропорядочный член общества, лады? Если я не захотел лечиться у него – и что, блядь? Между моей квартирой и его больницей живёт с десяток врачей, вот я и обратился из удобства к одному из них. Конец истории, бля.

Чёрт подери, иногда у меня случаются приступы словесной диареи.

Я глянул на свои наручные часы. Сойдет. Hasta la vista², доктор-психопат.

Я засобирался уходить, снял сложенную кожаную куртку со спинки кресла и просунул руки в рукава.

– Куда вы собрались? – докторша даже не встала со стула.
– Я ухожу. Как мне кажется, этот сеанс окончен.
Она не стала препираться со мной, хотя, не сомневаюсь, что могла бы. Вместо этого женщина написала что-то на клочке бумаги и протянула его мне.
– Я хочу, чтобы на этой неделе вы сделали домашнее задание, Эдвард.
Я с отвращением поглядел на протянутый ею листочек и нерешительно взял его.
– Домашнее задание?
– Да. Домашнее задание. Я хочу, чтобы вы отработали некоторые фразы.
Я посмотрел на написанные ею слова.
– «Пожалуйста» и «спасибо»? Вы что, блядь, издеваетесь надо мной?
Таня попыталась подавить улыбку.
– Я всего лишь хочу, чтобы вы попрактиковались в дружелюбном общении с кем-нибудь. С кем угодно. Может, с вашим братом?
Она точно свихнулась, леди и джентльмены. Приближайтесь на свой страх и риск.
Я попытался вернуть ей бумажку.
– Я так не думаю, Тан… но спасибо за попытку.
– Мистер Каллен, вы хотите, чтобы переданное судье заключение оказалось не в вашу пользу?

Я уставился на неё и скривил рожу. Жаль, что не обладаю телепатическими способностями, как те рыцари-джедаи из «Звёздных войн», или хернёй в таком духе. Представляю: «Вы считаете мистера Каллена гением… Вы не видите нужды в дальнейших сеансах… Вы скажете судье, что мистер Каллен – самый крутой мудак на планете и номинируете его на Нобелевскую премию мира».

Я расхохотался.

– Мистер Каллен…

Кстати, о яйцах в стальной хватке.

Я забрал бумажку.

– Ладно-ладно. Попытаюсь.

Что она не знает – ей не повредит.

Я ушёл, чувствуя, что денёк, блядь, не задался. Мне нужно избавиться от этого дерьма, поэтому я позвонил Элис. Нам с ней всегда удавалось развеселить друг друга. Она согласилась встретиться со мной за ланчем, а затем сказала, что я пойду с ней по магазинам.

Поздравьте меня.



– Эдвард, тебе действительно не стоит появляться на публике в таком виде.
– Знаю, Элис, меня стоило бы упечь за решётку и положить конец моим страданиям. Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

Я оттолкнул ее руку, когда она в десятый раз за день попыталась поправить воротник моей куртки. Ради всего святого, я ведь не грёбаная кукла.

Элис любит меня, но всеми фибрами души ненавидит мой гардероб. Я ведь упоминал об этом, верно? Будь у меня грёбаный никель… нет, зачеркните это. Если бы я получал пенни³ каждый раз, когда она заставляла меня переодеваться в детстве перед какой-нибудь тусой, то… ну, мне не нужна была бы работа, где каждый день я рисковал своей долбаной жизнью – это как пить дать.

– У меня грядёт очередное шоу, ты ведь придёшь, верно?
Она улыбнулась, вприпрыжку идя рядом, пока мы гуляли по торговому центру.
– Элис, когда я хоть раз пропустил твоё долбаное шоу?
Прошу заметить, как интеллигентно я тут выражаюсь, однако это не значит, будто раньше я не заявлялся за десять минут до окончания – в большинстве случаев, – долг, блядь, зовёт, ну вы понимаете?
– Я хочу подобрать тебе что-нибудь элегантное… Если только ты не планируешь надеть что-нибудь из своего шкафа. – Сестра ухмыльнулась. Ей ли не знать, как я ненавижу мой шкаф, ею же набитый шмотками. – Мой брат не будет выглядеть как…
– Частный детектив? – саркастично поинтересовался я.
Нет, правда, как, вашу мать, она ожидает, чтобы я выглядел?
– Бомж, – закончила она, поддразнивая. – Эдвард, я серьёзно – водолазки? Это ошибка прошлого сезона.
Слегка потянув за воротник водолазки, я усмехнулся ей.
– Не гони на водолазки, Элис, они могут быть ошибкой прошлого модного сезона, но это мои ошибки в моде.
– Очень хорошо подано, Эдвард, ты только что выразил мою мысль, а теперь пошли.

Сестра схватила меня за руку и потащила в первый на сегодня магазин из длинного списка.

Шопинг с сестрой – это не такая уж и пытка, но, по мне так, весьма занимательный процесс. Нет, я серьёзно, все эти шмотки, в которые эта девушка хочет нарядить меня.

«Армани»? На Эдварде Каллене? Да неужели?

Мы прошли мимо «Виктории Сикрет», где я поглазел на миленький такой прикид, в котором очень живо представил себе Свон, танцующую под Элвиса. Выебите меня, но у меня член дёрнулся, что, признаться, не очень-то приятно, когда стоишь, блядь, бок о бок с родной сестрой.

– Возможно, тебе стоит привести с собой спутницу, Эдвард.
Что?
– Чё?
– Спутницу, ну, девушку, ради которой ты пожираешь глазами это нижнее бельё?

Элис на свою беду порой излишне проницательна. Я фыркнул.

– И вовсе я не пожираю взглядом, – взбешенно проговорил я.

Качнув головой, я ускорил шаг, пропуская этот магазин и заходя в следующий.

Вообще-то за пару часов, проведённых с Элис, я сумел-таки отвлечься от многих вещей, в том числе от поистине королевских размеров шила в заднице-которого-нельзя-называть. Я решил, что раз уж мы в городе, то мне стоит наведаться к Эмметту и узнать, нарыл ли он что-нибудь на ту красную «феррари». Элис завизжала от восторга, потому что обычно я никогда, добровольно, не виделся с Эмметтом. Ладно, редко – та же хрень.

Набрав его мобильный, я поинтересовался, где он. В «Бараньей голове»… разумеется. Это было не так-то далеко от нас, так что мы направились туда.

– Думаю, психотерапия и вправду действует, Эдвард, – улыбнулась она.
– Не строй иллюзий, Элис. Просто так намного удобнее – забежать к нему, когда он находится в окружении выпивки и людей, чем увидеться с ним позже и тет-а-тет. Тогда обычно людям и достаётся. – А под «людьми» я подразумеваю Эмметта… и себя… Время от времени.

Элис нахмурилась и поджала губы. Ей было тяжело видеть, что двое её любимых… то есть двое единственных братьев не ладили друг с другом, однако мы с Эмметтом придерживались разных взглядов, и, судя по всему, лёд, блядь, с пламенем не сойдётся.



Мы зашли в «Баранью голову», и я тут же заприметил её.

Едрить не перехитрить, она что, радиокомпас для моего члена?

Белла Свон. Нет, эта женщина точно станет причиной возникновения у меня мигрени. Не говоря уже о том, что при виде её мой член свело судорогой – опять, – что охуенно меня взбесило. Глупый член. Это враг!

– Эй! Мой младший братец! Эдвард! Дуй сюда!

Я нахмурился. Эмметт махал рукой и притворялся перед своими дружками, будто рад меня видеть, но меня-то, блядь, не проведёшь; на самом деле он тыкал пальцем мне в грудь, как бы говоря: «Ты грёбаный неудачник, подтирка, пойди да посмотри на меня, такого успешного и зажравшегося, и преклонись перед моим величием».

Хрен.

Я пытался игнорировать Беллу… Свон, но взгляд, которым она одарила меня, когда мы с Элис зашли внутрь, немного… завораживал? Я не мог не улыбнуться ей: она была такой милой, когда строила из себя плохую девчонку.

Очнись, блядь, уже, еблан! Господи!

Элис умудрилась что-то прошептать мне на ухо о «Виктории Сикрет», что я счёл абсолютно неуместным, а затем она поцеловала меня в щёку, прежде чем поскакала обнять Эммета и потрепаться с остальными ребятами.

Преодолев основательное замешательство, вызванное взглядом Свон, я всё же умудрился пройти к столику. Я к тому – какого хера я уже успел натворить? Я только что пришёл сюда. Кивнул Эмметту.

– Ты что-нибудь нашёл по вчерашним номерам, Эм?
Сразу к делу. Мой подход. Зачем терять время на пустословие?
– Эдвард, ради всего святого, чувак, хлебни, блядь, пива.
– Да, Эд… присядь! – предложил один из парней, Тайлер Кроули.

Он учился вместе с нами в полицейской академии и выпустился вместе с Эмметтом. Не совсем уж невежда, но для меня всегда оставалось загадкой, как он умудрился задержаться в полиции, не говоря уже о том, чтобы ходить в напарниках у Эмметта.

Я ненадолго вернулся мыслями в те времена, когда мы с Эмом, незадолго до окончания академии, целиком распланировали свои жизни, а затем, в итоге, получив распределение в полиции, стали напарниками, затем детективами, а потом и вовсе – офигенно опытными полицейскими, с мнением которых надо было считаться.

Затем я вернулся в реальность.

– Ну же, Эдвард, на этот раз мы кусаться не станем, обещаем. Разве что дело коснётся вон той сексапильной давалки рядом с Роуз, и нам придётся понизить планку.

Там же сидел Эрик Йорки – ещё один выпускник, решивший стать патрульным штата Мэриленд, вместо того чтобы пойти в полицейское управление округа Колумбия. И который думает, что он невъебенно забавный. Безусловно.

– Мужик. – Рассмеялся Тайлер и вскинул кулак, который Эрик треснул своим.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что они, мать вашу, говорили о Би… Свон. Часть меня хотела так же вскинуть кулак и отсалютовать им, другая же хотела вскинуть кулак и размозжить их долбаные головы за подобное дерьмо.

Я вздохнул. Только подумать: останься я рядовым полицейским, вот и тусил бы с этими тупицами.

– Иди и возьми заодно выпить своей сестре.

Добавил Эмметт, полагая, что раз он приказал что-нибудь сделать, то я, прям, как по мановению волшебной палочки, побегу и, блядь, сделаю.

Осёл.

Элис, конечно, захотела остаться и наверстать со всеми упущенное, так что я прошёл к бару заказать нам по рюмашке. Чем дольше вдали от тех полудурков, тем лучше. Только вот единственная проблема заключалась в том, подойти к той барной стойке было равносильно прыжку с раскалённой сковородки в адское пламя.

– Би, ты уходишь? – поинтересовался у Свон Деметрий.
Би? Серьёзно? Сколько она тут пробыла здесь – день, и уже получила прозвище?
– Би?

Переспросил я и, наклонившись к ней сзади, опёрся рукой о стойку и поднёс губы к уху девушки. В котором было много сережёк. Я был так близок к тому, чтобы лизнуть его. И, возможно, втянуть тот верхний «гвоздик» в рот. Мне пришлось приструнить свой предательский язык и опутать этого ублюдка дополнительными канатами, чтобы удержать на безопасном расстоянии от этих «трахните меня» ушей.

Дерьмо. А она хорошо пахнет. Мать всемогущей ебли!

Свон заметно напряглась, и могу поклясться, что сглотнула. Движение её горла в этот момент пробудило во мне желание нежно обхватить его руками и слегка запрокинуть голову девушки назад, наклониться и зацеловать эту нахалку до умопомрачения.

– Два, Деметрий.

Махнул я бармену рукой – тот понимал меня с полуслова: в былые времена, да и сейчас я частенько захаживал сюда, поэтому он помнил о моих предпочтениях в алкоголе.

Поставив рюмки, он плеснул в них «Патрона сильвера», и у меня слюнки потекли. Вполне возможно, я даже закажу у него целую бутылку, если не уберусь отсюда вовремя.

В конец концов, Белла обернулась и окинула меня свирепым взглядом. Ну, настолько свирепым, насколько таким может быть котёнок. Не в силах совладать с собой, я усмехнулся.

– Да, Деметрий, мой… любовник зовет меня Би, это уменьшительно-ласкательное прозвище…

Зачеркните это. Подайте мне пьяного котёнка.

Я подавил смешок, но не смог сдержать усмешки, что превращалась в широченную, аж до самой задницы, улыбку.

Свон таращилась на мои зубы так чертовски долго, что внезапно я подумал, будто у меня что-то застряло в них, но затем она развернулась и посмотрела на Деметрия, вылупившегося на нас с разинутым ртом. Они точно не любовники. Часть меня выдохнула с облегчением. А это ещё, блядь, откуда?

– Разве это не так, Ди? – продолжила она.
– А-а-а, – протянул он.

Ну, если вы считаете хрипы за нормальную реплику. Хороший ответ… Ди.

Сидевшая рядом с Беллой и на задворках моего сознания Роуз заставила меня призадуматься над тем, откуда они знали друг друга, а сама гнусаво рассмеялась над ответом Деметрия.

– Понятно, – сказал я.

Из Свон подшофе – никудышная актриса, потому что трезвая Белла Свон вспорола бы меня как рыбёшку, осмелься я отпустить в её адрес саркастичное замечание.

Я бы мог отпарировать ей, но это только вогнало бы меня в раж. И возможно заставило бы мой член затвердеть до размеров астероида, и я перегнул бы Свон через стойку и оттрахал до одурения перед всеми этими пидорами, чтобы они знали, что она – м… не их.

Вместо этого я забрал свои напитки и просто сказал Деметрию:

– Ну, удачи с этим… Ди, – и затем вернулся за столик Эмметта с двумя рюмками «Патрона» для себя и Элис.

А ты ловко всё провернул, словно Джеймс Дин из «Бунтаря без причины», детка.

Я поставил текилу перед Элис, которая покосилась на неё и, поморщившись, выпила. Рассмеявшись, я залил в себя свою, наслаждаясь жжением в горле.

– Что ж, я пью, – обратился я к Эмметту, с шумом опустив рюмку на стол. – А теперь что ты раздобыл на «феррари»?
Он стиснул зубы, но всё же ответил мне.
– Не знаю, стоит ли нам говорить об этом здесь, Эдвард.
Он окинул пристальным взглядом парочку парней, которые не обращали на нас внимание, а я нахмурился. Сложно было сказать, принимает ли он меня всерьёз или нет. Иногда он бывал таким воображалой.
– Пожалуйста… блядь, не прикапывайся ко мне, Эм… Ты что-нибудь обнаружил или нет?
– Вообще-то нет, – ответил он, нахмурившись. – Номера даже не числятся в системе. Странновато как-то. – Эм хлебнул пива.
И он, блядь, так беспечно рассуждает об этом. Ему что, вообще было насрать на то, что его брата едва не убил этот стрелок? Типичная реакция мудака.
– Вижу, твое отношение к знакомым, которых пытаются грохнуть, не сильно изменилось. Но и на том спасибо.

Видите, я вставил и «пожалуйста», и «спасибо» в один разговор. Таня бы гордилась мной.

К сожалению, это замечание не на шутку разозлило его. Не то чтобы я не предвидел такой реакции, просто разгневанный Эмметт – зрелище, признаться, до сих пор устрашающее. Он начал подниматься, и я приготовился к многочисленным телесным повреждениям, когда Роуз завопила:

– Белла! Берегись!

И мы оба резко повернули головы в сторону барной стойки.

Я повернулся в тот самый миг, когда один из прислужников Деметрия огибал угол барной стойки с охуенно огромной коробкой какой-то дряни на своём плече. Он явно не мог видеть Беллу и заехал ей прямо в лицо… и она начала оседать на пол.

Я даже не подумал об этом – просто стремглав помчался к ней и поймал девушку до того, как она успела расколоть себе черепушку надвое о твёрдый пол паба.

– Вот дерьмо! Я не видел её!
Воскликнул парень и, бросив коробку на пол, подошёл посмотреть, всё ли в порядке с девушкой.
– Осторожнее с её головой, – осадил я парня, шлёпнув его по руке.
Долбаный идиот.
– Молодец, Эдвард. Ты реально умеешь найти подход к женщине, – фыркнула Роуз.
Иногда она бывает такой сучкой. И это не моя грёбаная вина, что Белла не смотрела себе под ноги.
– Пошла ты, Роуз. Вообще-то это не я вырубил её коробкой.
– Нам следует позвонить в службу спасения? – поинтересовался Эмметт.
– Она в отключке, – произнёс я, ощупывая голову девушки на наличие серьёзных ран. – В принципе, неплохая идея.

Черти, а Свон охуенно шикарна.

Выпрямившись, я вынес девушку на улицу, на свежий воздух, в то время как Элис плелась следом, бросая на меня пытливые взгляды. В ожидании приезда скорой помощи я присел на тротуар вместе с Беллой и убрал с лица несколько прядей, выбившихся из её конского хвостика, и, в конце концов, жутко разозлённый, поинтересовался у Элис:

– Что?

Она лишь улыбнулась и произнесла в своей небезызвестной «не пытайся ничего от меня скрыть» манере:

– Ничего.

Подобное дерьмо бесило меня до чёртиков. А что она хотела, чтобы я сделал? Позволил Белле получить сотрясение мозга? Хотя… поразмыслив, я подумал, что, возможно, это хоть немного образумило бы её.

В бессознательном состоянии Свон выглядела такой невинной. С закрытыми глазами и ртом она не походила на злую интриганку, стерву, уничтожающую фото. Хорошо, что я держал ухо востро.

Должно быть, я слишком долго пялился на неё, или как там эту хрень ещё называют, когда Элис начала подтрунивать надо мной.

– Эдвард… – промолвила она.

Казалось, она была чем-то сильно удивлена. Оторвав глаза от Свон, я посмотрел на сестру и узнал этот взгляд.

Я приводил ей самые немыслимые отговорки в духе Каллена, когда мы услышали вой ехавших сирен.

Спасибо вам, команды экстренного спасения штата Мэриленд! Отвлекающий манёвр от трудного разговора совершен. Никаких допросов со стороны Элис… пока что. Сейчас же мне нужно найти себе отходной путь.

Выскочившие из машины медики ринулись к Белле, а я сказал Элис, что ухожу.

– Доберёшься до дома вместе с Эмметтом? – попросил я сестру, а затем добавил: – Мне нужно разгрести одно дерьмо.
Мне не очень-то хорошо удавалось лгать Элис, но из-за царящей вокруг сумятицы, мне, возможно, удастся обвести её вокруг пальца.
Она скривила рот и сердито нахмурилась, но согласилась, а Эмметт ей поддакнул.
– Прости, что с номерами ничего не вышло, Эдвард, но больше, блядь, не намекай, что мне плевать. Понял?

Мы с минуту буравили друг друга взглядами. Я стиснул челюсть, а кровь забурлила в жилах.

Когда мы были младше, то именно таким способом решали все свои проблемы. Гляделки. Мы могли пялиться друг на друга часами, а в конце состязания один из нас либо пукал, либо же у кого-то урчал живот, и мы не выдерживали, сгибаясь пополам от хохота. Закончив смеяться, мы всегда забывали из-за какой херни изначально ссорились. То было давным-давно, и, к сожалению, гляделки, пердёж и урчащие животы не могли заставить нас забыть о том дерьме, что плавало между нами в этот раз.

– Понял, – сказал я.

Поцеловав Элис в щёку, я сказал, что на сегодня с меня хватит, и ушёл.

¹Метод свободных ассоциаций – психоаналитическая процедура изучения бессознательного, в процессе которого индивидуум свободно говорит обо всём, что приходит в голову, невзирая на то, насколько абсурдным или непристойным это может показаться.
²Hasta la vista (исп./кат.) – «До свидания».
³Отсылка к фику «По пятницам в полдень», автор которого очень тесно дружит с автором Дика.

---

Не удивляемся, но эту главу для вас перевожу я. И как вам психотерапия а-ля «Каллен»? Выдохнули или наоборот – испытываете напряжение?.. Эдвард, похоже, тоже: только отдохнул за покупочками, а тут нате – мамзель спасать надобно, к тому же пьяную вдрызг! И мир, увы, катится к Эмметту, но ой ведь не задача: «ай нанэ, нанэ» с ним не сработало. Кто же тогда поможет нашему герою или... навредит ему? ПроДИКтовать свои впечатления и всё же расслабить нашего ацкого детектива вы можете на форуме своими комментариями. Ах да, и не забудьте музычку послушать к главам. ;)

Предыдущая глава || Следующая глава