- Сделай же хоть что-нибудь, Аро, - шипел на своего брата Кай, - иначе Маркус точно покончит с жизнью. Или он может оставить нас, и что будет тогда? – продолжал шепотом свою тираду Вольтури. В его тихом, словно змеином, шипении было столько желчи и яда, что, наверное, они смогли бы выжечь эти обвинения на старых камнях, из которых была построена их великая Вольтерра.

Аро, слегка покачав головой, принял решительный вид. – Он не посмеет покинуть Вольтерру. Мы единственная его семья, до сих пор ступающая по земле. Безусловно, этого, на мой взгляд, достаточно, чтобы удержать его от безумия, нависшего над головой нашего брата.

В зале повисла щемящая тишина. Каждый член их сильного клана думал о нелегкой судьбе Маркуса. Он тяжело, как и любой вампир, переносил смерть своей родственной души, его скорбь не имела конца. Маркус страдал, словно раненый дикий зверь, и, совершенно запутавшись, затерялся средь двух огней: то он, как гладкая мраморная статуя, сидел, грустным взглядом смотря в небо, то носился из стороны в сторону, пытаясь осознать, принять потерю… и не понимал. Вампир ничего не говорил и ничего не слушал, он стал настоящим олицетворением Орфея, оторванным по воле злого рока от своей Эвридики. Теперь он грезил только об одном – о смерти, что принесет ему покой и соединит с любимой.

- Он не покончит со своей жизнью по собственному желанию, - продолжал настаивать Аро, однако его мысли, произнесенные вслух, были удручающе неубедительными.

- Так скажи мне, дорогой брат, что остановит Маркуса прямо сейчас броситься в поедающее плоть пламя? – вежливо и осторожно поинтересовалась Афинорода. Она была умной ученицей, ищущей изъян, брешь в логике своего наставника.

– Может быть, нам пора напомнить ему о мести? Ведь он еще может отомстить за смерть дорогой Дидимы в грядущей войне, - внесла свое предложение Сульпиция, стараясь немного облегчить поселившуюся в помещении нервозность. Она не имела права дать даже крохотный намек, подтверждающий, что смерть их сестры была всего лишь точным расчетом. Если такая мысль посетит хоть одного члена их семьи, Аро будет в ярости ступать по грани безумия, а такого ужасающего зрелища, скорее всего, мир еще не видывал.

- Он не жаждет мести, как любой другой вампир, - с печалью отметил Кай. – Если мы позволим ему участвовать в войне и бороться, Маркус станет неудержим и безрассуден. Не пройдет и часа, как его убьют. Я знаю это, я видел подобное раньше на каждом шагу.

Военные рассуждения Кая были безупречны и неоспоримы. Он, как никто из Вольтури, знал о военном учении. Аро мог бы и дальше рассуждать и спрашивать брата, пока не послышался звук тяжелых шагов по мраморному полу замка. Маркус в сопровождении Феликса только что вернулся с охоты. Он был сыт, а оттого чувство обреченности, подкрепленное виной за убийство нескольких невинных людей, увеличилось и стало почти нестерпимым. Если бы он подслушал разговор членов семьи о своей персоне, то, скорее всего, окончательно бы сломался.



Сульпиция и Афинорода прогуливались вместе по тихой дорожке. Каждая из девушек обнимала вторую за талию. Это был такой нежный, ласковый и даже в чем-то интимный жест. Со стороны они смотрелись как настоящие кровные сестры, поэтому вряд ли бы кто-то из случайных свидетелей их прогулки мог бы заподозрить двух представительниц вампирского мира.

- С тобой все в порядке? – с осторожностью поинтересовалась Сульпиция. Афинорода всегда была немного замкнутой, она не любила делиться своими чувствами с другими, считая свою радость, боль или печаль исключительно своими переживаниями. Если раньше она была лишь немного скрытной, то после смерти Дидимы окончательно замкнулась в себе.

Афинорода улыбнулась сестре так нежно, как только могла в подобной ситуации, а под светом небесного светила ее белоснежные зубы засверкали серебристым блеском. – Я только что потеряла свою сестру. Наверное, мне нужно перестать прятать в себе боль от ее потери от собственного супруга.

Сульпиции, возможно, было сложно понять шагающую рядом с ней девушку. Их мужья были совершенно разными, и отношения внутри их пар так же совершенно не похожи. Ее супруг в таких случаях обычно лишь пожимал плечами и прибавлял: "Да, я знаю, а то, что мне неизвестно, я могу предположить". Голос Афинороды был ровным, в нем не чувствовалось ни капли обвинения. – Возможно, я даже сочувствую тебе… совсем немного.

Сульпиция была ошеломлена. Наверное, это был один из тех редких случаев, когда она не могла подобрать нужных слов для поддержания разговора. Вампирша всегда предполагала, что ее младшая сестра, всегда такая милая, с широко распахнутыми глазами, малышка, которая подобно хрупкой птички порхает и перепрыгивает с ветки на ветки. Однако, как оказалось, и она скрывает себя за масками. От столь неожиданной новости Афинорода даже поднялась в глазах Сульпиции.

Не сдержавшись, Сульпиция чуть сильнее обняла Афинороду и подарила сестре заговорщицкую улыбку. Сульпиция понимала, что сейчас ступает в новый, неизведанный источник, и не знала, чего ей еще ожидать. Однако, кажется, она все же нашла еще одного своего союзника.



Мягкий свет утренней зари проникал через окно в комнату, отражаясь на каменных стенах яркими оловянными бликами. В этом свечении посреди помещения стоял Аро, с привычной ему привередливостью разглаживающий самые мелкие складки на своих темных одеждах. В его легких движениях чувствовалась некоторая небрежность, однако она не портила облик бессмертного правителя и не лишала его вампирского изящества. Это было что-то столь тонкое и родное, что делало его только лучше. Однако в каждом взмахе его рук чувствовалась неловкость, даже нервозность, которым была лишь одна причина – приближается война.

Его взгляд обратился к спутнице жизни. Сульпиция стояла чуть подали, усердно доводя свою прическу до совершенства: она закалывала свои густые косы на голове, образуя из них то ли венок, то ли диадему, безмолвно рассказывающую о ее власти. В призрачных утренних лучах солнца ее светлые волосы переливались золотом и янтарным блеском. Даже в этот миг, не отличающийся ни особой трагичностью, ни драматичностью, ни романтичностью, супруга продолжала зачаровывать мужчину. Глаза Аро неотрывно следили за ее нежными руками, тонкими пальцами, перебирающими шелковистые пряди волос. Это стало уже обыденным ритуалом для них, уже не было ничего нового, но сердце великого вампира каждый раз наливалось любовью и сладкой истомой в столь чудесный миг.

Не сдерживаясь, поддаваясь сиюминутному желанию, Аро сократил расстояние между ними, и в один миг его рука скользнула по ее талии. Это были почти неловкие, но такие чувственные и нежные объятия. С той же импульсивностью мужчина зарылся лицом в мягкие локоны цвета пшеницы, вдыхая чарующий аромат волос жены. После столь открытой ласки прическа вампирши, естественно, была испорчена.

- Благодарю тебя, Аро. Именно это мне и было необходимо, - с сарказмом сказала Сульпиция, но в ее голосе не было ни капли злости или раздражения. С ее уст сорвался легкий игривый смешок.

- Я скучал… - начал Аро и остановился. Эмоции бушевали в нем, отчего мужчина, погрузившись в них, не мог найти правильного слова, способного описать его душевное состояние. Пытаясь отыскать правильное выражение, глава Вольтури свободной рукой начал выводить причудливые круги в воздухе. – Я скучал по этому, - произнес он, наконец. Вампир вдруг осознал, что не может точно сказать, когда в последний раз так просто держал супругу в объятиях. Он не мог вспомнить, когда в последний раз, бездельничая с ней, слушал ее мысли и разговаривал на доступном только им безмолвном языке.

Наслаждаясь представившейся ему возможностью, Аро не без наслаждения ловил каждую серебристую нить ее размышлений: с чем-то он был согласен, с чем-то хотел поспорить. Этот краткий миг приносил ему наслаждение, пока он не заметил короткую мысль, которую Сульпиция старалась спрятать от него. Она была пропитана страхом и настороженностью.
- Ты не будешь бороться, - впервые за все время их союза Аро заговорил с возлюбленной тоном правителя, не терпящего возражений. Это был приказ, и она обязана его исполнить.

- Но я ведь даже не знаю как… - ответила она ему с улыбкой на лице. Сейчас девушку можно было бы даже назвать скромной, если бы Сульпиция, конечно, знала что-то о застенчивости.

Он фыркнул, прекрасно понимая, как она только что занизила свои способности. Он мог увидеть ее, такую дикую и расчетливую, яростную и практичную, на поле боя. Она могла быть прекрасной смертью для многих представителей их вида, она дарила бы боль и наслаждение. И все же картина, любезно нарисованная его развитым умом, заставила мужчину вздрогнуть и ужаснуться. Паника и боль опутали его сердце, словно стальные прутья, не позволяя расслабиться… не позволяя жить.

- Ты отвлечение для меня, дорогая моя, - прошептал жене Аро. – И, конечно, ты мне более цена в качестве любовницы, нежели боевой единицы.

- Это очень мило с твоей стороны, дорогой муж, но очень непрактично, - заметила Сульпиция. Ее голос был легок и воздушен, а в ее гранатовых глазах отражались все мысли, проникавшие в ее умную голову. – Может, теперь ты все же оставишь в покое мои волосы и позволишь закончить укладывать их?

Он отступил, позволяя ей закончить начатое, улыбка застыла на его губах. В ее думах не было ни притворства, ни ложного ликования, но и небрежное спокойствие, присущее правителю, тоже отсутствовало. Казалось, будто Сульпиция смотрит на мир как на шахматную доску: она занимает определенное место, союзники, любовники и знакомые – свое на черных и белых клетках этого поля. Все по воле правителя готовы бесстрашно ринуться в бой и рискнуть своей жизнью. И победит сильнейший, мудрейший… хитрейший. Эта точка зрения не совсем совпадала с представлениями Аро о мире, но он не имел ничего против нее. В ней все так, как и должно быть.

Авторская заметка: Я могу предположить, что на поле битвы Сульпиция могла бы стать смертоносным оружием, однако у Аро есть свои доводы, руководствуясь которыми он не желает впускать ее в сердце войны (возможно, ее социопатические наклонности стали решающим фактором, повлиявшим на его решение).

---

Перевод: Furiae
Редактура: Inmanejable

---

Всем доброго времени суток.
Давайте ненадолго отвлечемся на взаимоотношения между парами, а то с этой войной мы совсем забыли про романтику. Нам бы очень хотелось узнать ваше мнение здесь и на форуме. Спасибо Свете за редакцию

Ваша Аня.