На этот раз я удержался от любых возражений. Во-первых, они были неуместны, а, во-вторых, я и сам был не прочь в последний раз перед уходом заглянуть в собственное будущее. Элис закрыла глаза, концентрируясь на мне, в то время как я тщательно сканировал ее сознание. Я слышал, как в ее мыслях несколько раз проскользнуло мое имя, густая вязкая чернота, которой было окутано все вокруг, постепенно рассеивалась, точки света прорезали ее, словно град пуль, обрушенный на тонкую темную материю. Я видел силуэт, слабо напоминающий меня самого стоящего на безлюдной малознакомой площади. Нечеткий контур картинки в голове Элис не позволял разглядеть детали, видение было зыбким, так словно каждая отдельно взятая его частичка основывалась на не принятых пока еще решениях.

Этого было достаточно для меня, чтобы понять, что ничего более конкретного в ее видениях увидеть сегодня нам не суждено. Я хотел было отгородиться от мыслей Элис и отправиться в свою комнату, собирать вещи, как вдруг видение резко изменилось, точно кто-то щелкнул пультом от телевизора.

Полутьма сменилась слепящим светом, нечто яркое со смазанными очертаниями с оглушительным свистом пронеслось перед глазами, оставляя после себя горящий след. Мне казалось, я смотрю прямо на раскаленное полуденное солнце в Аравийской пустыне. На девяносто девять целых и девять десятых я был уверен, что такое по определению невозможно, но излучаемый предметом свет сжигал мои глаза. Затрудненное дыхание Элис и ее глаза широко раскрытые, застывшие в выражении дикого ужаса, безумно смотрящие сквозь время и пространство остались где-то далеко позади, словно весь мир для меня отошел на задний план. Я чувствовал, как меня все сильнее затягивает ее видение, и я теряю связь с реальностью, растворяясь где-то там, в месте, в существовании которого я не был уверен до конца. Это были ее ощущения – не мои, но я проживал их вместе с ней.

Еще одна оранжевая вспышка промелькнула перед нашими глазами, и на том месте, где только что было это странное горящее пятно, вырос город. В очертаниях улиц и домов я без особо труда узнал Сиэтл. Еще одна вспышка перенесла нас в Сан-Франциско, затем в Чикаго и Нью-Йорк. Вспышка – и мы оказались в Лондоне. Вспышка – и перед нами предстал Париж с высоты птичьего полета. Стокгольм, Москва, Прага, Токио – нас рывками бросало из одной точки света в другую. Это как совершить кругосветное путешествие за несколько секунд.

Но что-то во всех этих городах было неправильно, не так, как должно быть. Изображения в моей голове сменяли друг друга настолько быстро, что даже точный глаз вампира не мог определить, что именно было не в порядке с этими городами.

Я знал: таких мощных и масштабных видений у Элис не было никогда. Как правило, они основывались на определенных событиях или личностях, но в этот раз акцент делался на ощущениях. Никаких взрывов, никаких рек крови или масштабных военных действий, в ее видении не присутствовало ничего такого, что могло бы действительно напугать, но то, что мы оба чувствовали, объяснить было сложно. Сильнейшая смесь из страха, ужаса, безысходности, тоски обрушилась на нас мощным потоком. Элис задрожала, выглядя так, словно то, что она видела в своей голове, убивало ее, она была истощена, выжата полностью и, казалось, она могла упасть, если бы стояла на ногах. Я тяжело опустился на софу рядом с ней.

Видение исчезло так же неожиданно, как и возникло. Невесть откуда взявшийся Джаспер в два шага пересек гостиную и опустился на одно колено перед своей женой. Наши с Элис эмоции оказались настолько сильными, что он ощутил их, находясь на достаточно далеком расстоянии от дома. Я видел все как в тумане и соображал как-то слишком вяло для существа, которое по определению не может испытывать недомогание.

Что это было? Что это значит? Раз за разом прокручивая в мыслях видение, я пытался понять его смысл и что нас так напугало, откуда исходило это необъяснимое предчувствие чего-то ужасного, висящее в воздухе подобно лезвию клинка, приставленного к горлу.

Я посмотрел на Джаспера. Он обнимал Элис, гладя ее по спине и волосам, шепча какие-то слова успокоения. Ее по-прежнему била мелкая дрожь, но глаза были уже не такими безумными, как до его прихода. Волны спокойствия и умиротворения, излучаемые Джаспером, приводили нас в норму, но и этого было не достаточно, чтобы избавиться от навязчивых ощущений, которые, казалось, намертво приклеились к нам. Стереть их было невозможно.

Такого еще никогда не было.

– Что случилось, Элис? – голос Джаспера звучал обеспокоено.

Что-то яркое падало на землю или пролетало мимо. Комета? И что не так с этими городами? С… планетой?

– Что ты сделал? – поглощенный мыслями, я не сразу сообразил, что Джаспер обращался ко мне. Его глаза потемнели, мышцы напряглись, он думал, что я был причиной такого состояния Элис.

– Это не я, Джаспер. Я здесь не причем. Элис видела… что-то.

– Что-то? – переспросил он, присаживаясь на корточки перед женой. – Что это было, Элис? Что так напугало тебя?

– Я… я не знаю, – сипло отозвалась она. – Я ничего не знаю, кроме одного: должно произойти что-то плохое. Очень плохое.

Молчание, прерываемое лишь громким дыханием Элис, продлилось около минуты. Я снова прокручивал в голове ее видение, цепляясь за каждую даже самую мелкую и незначительную деталь. И тут меня осенило. Елисейские поля безлюдны в полдень. Разве такое возможно?

– Джаспер, Элис видела города в США и некоторые мировые столицы, но в ее видении не было ни одного человека.

– Ты думаешь, это может быть… третья мировая война? – спросил Джаспер, обменявшись с Элис настороженными взглядами.

– Не похоже на войну, скорее… – я резко встал и под пристальными взглядами Элис и Джаспера подошел к окну, мысленно повторяя свою безумную теорию. – Елисейские поля в Париже, Тауэрский мост в Лондоне, Вацлавская площадь в Праге, Таймс-Сквер в Нью–Йорке... ты можешь представить себе эти места безлюдными в полдень, Джас?

– Хочешь сказать, все осталось на своих местах, но люди исчезли?

Я кивнул в ответ, приводя Джаспера в еще большее замешательство.

– Как будто все семь миллиардов дружно собрались и покинули планету.

– Нам нужен Карлайл, – озвучила общую мысль Элис.

…

Семья была в сборе в течение двух с половиной часов после первого видения Элис. Все это время Джаспер не отходил от нее дальше, чем на метр; она же в свою очередь не отпускала его, вцепившись в его руку мертвой хваткой. Беспокойство и страх висели в воздухе, несмотря на рьяные старания Джаспера поддерживать спокойствие в доме. Мне казалось, я обезумею от их мыслей. «Когда это случится? Как именно все произойдет? Что будет с нами? Сможем ли мы предотвратить это?» И еще десятки и десятки вопросов, на которые ни у кого из нас не было ответов. Я ждал прибытия Эсми и Карлайла в дальнем углу гостиной, подпирая спиной кирпичную стенку камина. Не так, совсем не так я представлял себе кульминацию сегодняшнего вечера.

Когда все были на месте, мы собрались за круглым дубовым обеденным столом. Истинную причину нашего собрания знали только Элис, Джаспер и я, знания остальных ограничивались лишь тем, что у Элис было плохое, действительно плохое видение, касающееся не только нашей семьи. Подробностей не знали даже Роуз и Эммет. Реакция Эсми и Карлайла на мое присутствие оказалась вполне предсказуемой. Эсми была счастлива (насколько позволяли обстоятельства) видеть меня дома, она, как неисправимая оптимистка, допускала, что я вернулся навсегда, а Карлайл, я так и не смог понять его отношение к ситуации. Он так и не простил мне тот инцидент с убитым пациентом, притом, что ему было хорошо известно, что я сделал это не нарочно.

– По телефону Джаспер сказал, что Элис увидела непонятную угрозу в будущем, – начал он, занимая место во главе стола рядом с Эсми.

– Это гораздо хуже, чем все, с чем нам приходилось иметь дело раньше, – Элис посмотрела на Джаспера, прося поддержки.

– В чем она заключается?

– Мы не знаем точно, – ответил Джаспер. Он пересказал видение Элис слово в слово, не упуская ни одной замеченной нами детали. Несмотря на внешнюю хладнокровность, спокойствие давалось ему нелегко, собственно как и всем присутствующим. Никто не смел перебить его, дабы выразить свои догадки или теории, никто не шелохнулся и не заговорил после того, как он окончил свой рассказ, это молчание длилось с минуту, после чего в мыслях большинства стала назревать паника.

– Прежде всего, мы должны выяснить, с чем имеем дело. – Карлайл был первым, кто решился нарушить тишину, и единственным, кому удалось сохранить самообладание. – На что это было похоже больше всего, Элис? – спросил он.

– Проще сказать, на что это было не похоже.

– Ядерная война? – он решил начать с самой, определенно, «радужной» перспективы. Этот вариант включал в себя не только уничтожение людей, но и нас - вампиров. Каждый из присутствующих понимал это так же, как и сам Карлайл.

– Нет разрушений, – Элис покачала головой. Эсми, Розали и Эммет одновременно выдохнули. – Если не считать несколько трупов и разбитых машин на улицах. Это точно не война в привычном понимании этого слова. Тут что-то другое.

– Вторжение инопланетян? – предложил Эммет, отчего тут же схлопотал подзатыльник от Розы.

– Не смешно, Эммет, – процедила она сквозь плотно сжатые зубы.

– Что? – обиженно протянул он, скрестив руки на груди. – Я сказал это абсолютно серьезно, между прочим.

Но Элис только покачала головой. – Не то.

– Химическое или биологическое оружие массового поражения? – снова сделал предположение Карлайл. Мне не нравились его варианты, ни один из них.

– Похоже.

– Или какой-нибудь смертельный вирус, – Элис и Джаспер согласились почти одновременно.

– Нет, – резко возразил я из самого слабоосвещенного угла просторной кухни, чем мгновенно обратил на себя внимание шести напряженных вампиров.

Смотрите, кто заговорил, – язвительно подумала Роуз. – Я уж думала, ты серьезно решил отмалчиваться все время.

Никак не отреагировав на ее колкость, я вышел из тени под обстрелом выжидающих взглядов Калленов. Эсми, не проронившая ни слова за все это время, нащупала под столом руку Карлайла и сжала ее, заметно нервничая. Я вышел в центр, взял свободный стул и оседлал его спинкой вперед.

– В видении Элис событие икс произойдет предположительно через две-две с половиной недели. Подумайте: никакой вирус не сможет убить семь миллиардов за такой короткий срок.

– Пожалуй, Эдвард прав, – немного подумав, Карлайл согласился. – Слишком мало времени и слишком много людей. «Это другое. Но что? Мы пересмотрели не все варианты. Должно быть еще что-то, что мы упускаем».

– Что-то, что не приносит разрушений, – закончил я его мысль.

– Другие вампиры? – тихо спросила Эсми. – Может, Мария собирает новую армию? – при упоминании ее имени, Джаспер напрягся, а Элис отрицательно покачала головой.

– С какой стати им пилить ветку, на которой они сами же и сидят? Это глупо: мы – единственный вид, незаинтересованный в исчезновении человеческой расы, потому что в таком случае следующими на очереди делить участь динозавров окажемся мы сами, – с жаром возразил я.

– Да и нас на планете не настолько много, чтобы реализовать подобный сценарий в рамках двух-трех недель, – поддержал мою идею Эммет.

Джаспера посетила идентичная мысль, но он был слишком сильно занять собственной теорией, чтобы высказать свое согласие вслух. Он зацепился за первые секунды видения, тщательно прорабатывая в мыслях каждую возможную версию, чем могло быть круглое яркое пятно. «Если она видела это, чем бы оно ни оказалось, значит, это тоже очень важно».

– Та… штука из твоего видения, Элис – яркая, движущаяся – что это может быть, как думаешь? – спросил он, наконец.

– Горящий предмет округлой формы? Ты думаешь, это как-то связано с исчезновением людей?

– Горящий предмет в верхних слоях атмосферы. Астероид или метеорит. Это не может спровоцировать то, что мы видели, иначе как минимум один из крупных материков должен быть разрушен полностью. Если метеорит и упадет, то слишком мелкий, чтобы стать причиной конца света. Это тоже не подходит, – не спуская глаз с Элис, я подвел итог.

– Итак, что еще, кроме эпидемии, может стереть человечество с лица земли, не принося значительных разрушений? – Эсми размышляла вслух. Просканировав ее мысли, я понял, что она не имела ни малейшего представления о надвигающейся смертельной угрозе, но была решительно настроена оберегать жизнь на земле до своего последнего вздоха, она дорожила семьей, ставя общие интересы выше своих собственных, ее огромное материнское сердце разрывалось на части при одной только мысли о том, что она может потерять кого-то из нас. В этом была вся Эсми: она любила и жалела всех и каждого на этой прогнившей планете. На мой взгляд она просто не разбиралась в людях.

– Ничего, – ответил Карлайл, хотя это был скорее риторический вопрос. – По крайней мере, я не знаю, что может.

Все понимали: если он говорит так, то все, на самом деле, плохо.

– Значит, – Розали напряженно переводила взгляд с Карлайла на меня, – во-первых, у Элис барахлят видения, если уж она видит то, чего не может быть, а, во-вторых… я не знаю даже, что «во-вторых»! – выкрикнула она и в сердцах ударила ладонью по столу, отчего тот аж дрогнул. Она злилась на себя, на свое бессилие.

– Мои видения никогда не врут, ты знаешь об этом, – Элис потерла ладонью лоб так, что можно было подумать, будто у нее сильно болела голова. Джаспер успокаивающе погладил ее по спине. Он не влиял на эмоциональное состояние в комнате, поскольку сохранять трезвость ума в данной ситуации было превыше всего.

– Вопрос, – громко продолжила Эсми, прервав короткое молчание, – должны ли мы поставить в известность людей? Пускай прогноз Элис далек от утешительного, каждый имеет право хотя бы попытаться спастись.

– Боюсь, эти недалекие людишки над нами только посмеются, – возразила Розали в своей неизменной манере. Карлайл бросил на нее недовольный взгляд, однако глубоко в душе он разделял ее мнение, но в более мягкой форме. – После того, как эпическая история с 2012-ым оказалась просто страшной сказочкой, никто больше не воспринимает серьезно словосочетание «конец света». На дворе 2038 год – в такое больше не верят, особенно если нет никаких доказательств, подтверждающих катастрофу. У нас есть доказательства? Смутные видения Элис не в счет, – пристальный взгляд Розы внимательно исследовал лица каждого из присутствующих.

Никто не ответил на ее вопрос.

– У нас нет доказательств, Рози права, – мрачно заключил Эммет.

Элис с громким звуком отодвинула свой стул от стола и сжала пальцами виски, откидываясь на высокую спинку.

– Я постараюсь увидеть еще что-нибудь, – устало сообщила она.

Попытки дополнить картину первого видения не увенчались удачей. Элис не смогла увидеть ничего полезного или нового, словно будущее не хотело показываться нам раньше положенного времени, но мы терпеливо ждали, надеясь или не надеясь на чудо. В какой-то момент времени я заметил, что кухня значительно опустела. Розали, Эммет и Эсми переместились в гостиную, обсуждая дальнейшие наши действия.

Я стоял у открытого окна, вглядываясь в мрачный и холодный Форксовский лес. Никто не заметил, как солнце окончательно скрылось за горизонтом, и фиолетовые сумерки растворились в безлунной ночи. Где-то там, далеко, города жили своей привычной жизнью, кто-то напивался в хлам в ближайшем баре, кто-то допоздна засиживался на работе, кто-то бесцельно зависал в «паутине», кто-то трахал чужую жену, а кто-то выбирал, как лучше потратить деньги: на поездку в Париж или на новый телевизор. Никто не подозревал о том, что дни человечества сочтены.

Карлайл бесшумно подошел ко мне.

– Эдвард, – шепотом, стараясь не отвлекать Элис, занятую изучением смутного будущего мира, позвал он. Я обернулся, встречаясь взглядом с его глубокими топазными глазами. Если бы я не знал его так хорошо, я бы ни за что не догадался, что за спокойным и лишь слегка задумчивым выражением лица скрывается беспокойство. Он владел собой так, как не снилось никому из нас. Иногда я завидовал его способности сохранять хладнокровие практически в любой ситуации. – Я рад, что ты тоже пришел, Эдвард, я рад, что ты откликнулся на сообщение Элис, – сказал он, подразумевая, что, если сейчас я нахожусь, здесь, то семья еще что-то значит для меня.

– Это не совсем то, о чем ты думаешь, – ответил я, не боясь смотреть ему прямо в глаза. – Я приехал, чтобы забрать свои вещи, еще до того, как у Элис было видение.

Это спутало его на секунду, но Карлайл по-прежнему сохранял невозмутимость и спокойствие, лишь небольшая морщинка залегла на гладком лбу.

– Но теперь-то ты, само собой, передумал уезжать, я полагаю? – осторожно поинтересовался он, стараясь избегать иных мыслей.

Я ничего не сказал, а только отвернулся обратно к окну, все еще чувствуя на себе тяжелый взгляд. Наш короткий разговор не остался без внимания Элис. Она не просто слышала наши голоса на задворках сознания, не вникая в суть, как это бывало всякий раз, когда ее сознание было поглощено очередным видением, она вслушивалась в каждое произнесенное нами слово.

– Бросаешь нас? В такое время? Ты в своем уме, Эдвард? – я не ответил, только смотрел, как с каждым брошенным мне в лицо словом Элис становилась на шаг ближе. Второй раз за день мне приходилось иметь дело с разъяренной женщиной. – Ты не можешь поступить так с нами, ты не можешь уйти прямо сейчас! «Господи, он что, совсем спятил?»

Я удивлялся, как кто-то такой милый и безобидный, как Элис, может выглядеть таким опасным.

– Не надо, Элис. Оставь, – Карлайл, спасибо ему, положил ладонь ей на плечо, пытаясь остановить готовую вот-вот вспыхнуть гневом Элис.

– Если это – конец света, и нас всех ждет одно и то же, то какая к чертям разница, где и с кем умирать?! – прокричал я, нависая над хрупкой фигуркой девушки.

– Не говори так! Не смей! – широко раскрытые глаза в ужасе смотрели на меня, источая не то ненависть, не то отчаяние, не то все вместе взятое. «Ты ошибаешься, это не может быть правдой, ты не можешь быть таким жестоким по отношению к нам и к себе», – шептали мысли Элис. Я четко видел ее желание ударить меня прямо сейчас.

– Ты знаешь, что я прав, Элис. Ты знаешь, что все это может значить. Ни-че-го! Ничего не будет! – громко кричал я, активно жестикулируя руками перед ее фарфоровым личиком. – Все. Точка. Конец. Финиш. Никакого будущего – значит, никаких видений.

Карлайл решительно встал между нами, заставляя увеличить расстояние друг до друга во избежание намечающегося кровопролития. Он прикоснулся легко к моему плечу, но я резко отдернул руку. Я не хотел, чтобы он прикасался ко мне, я не хотел, чтобы кто-то из них трогал меня, жалел меня, сочувствовал мне, проявлял какие-либо иные чувства.

– Оставь меня, – бросил я.

– Сейчас не может быть и речи об этом, Эдвард. Я прошу тебя, как отец сына, не делай глупостей, не принимай необдуманных решений. Впереди тяжелые времена, мы должны держаться вместе перед лицом неизвестной угрозы, ведь мы одна семья, даже если ты отказываешься принять это, – сдержано говорил Карлайл. За долгие годы он привык не замечать моих выпадов, но то, что он пропускал их мимо ушей, вовсе не значило, что обида не касалась его сердца.

– Я не твой сын, – напомнил я, не отдавая себе отчет в том, что мои слова задели его хуже, чем любое применение физической силы, – я никогда им не был.

Я мог видеть свое лицо с трех разных точек зрения. Жестокая, циничная усмешка исказила губы, глаза почернели от злости, но все равно оставались холодными.

Я знал о его отношении ко мне с самого начала. Обращенный им, я был для него кем-то вроде приемного сына, только ближе, роднее. Он чувствовал ответственность за меня, сначала как за новообращенного, когда единственным его долгом по отношению ко мне было обучить меня жизни в новом, улучшенном теле, и рассказать все то, что должен знать каждый, становясь вампиром. Позже он видел во мне сына, о котором мечтал долгие годы, сына, которого он не мог иметь естественным путем, но о котором мечтал столь долгое время. Карлайл был хорошим наставником и, наверное, прекрасным отцом, но из меня, к огромному его разочарованию, получился ужасный сын. Вернее, как я уже сказал раньше, сын из меня вообще не получился.

Он закрыл глаза, в бессилии качая головой. «Я не узнаю тебя, Эдвард, порой мне кажется, что передо мной совсем другой, незнакомый человек… Мне больно смотреть, больно оттого, каким ты стал».

– Ты сделал меня таким, Карлайл, – мои слова звучали подобно обвинению во всех семи смертных грехах.

– Я только хотел, чтобы ты жил.

– Жизнь? – с жесткой усмешкой на губах переспросил я. – Это – то, что ты называешь жизнью?

– Мне было жаль тебя, такого юного, полного жизни и планов на будущее. Ты остался один, у тебя не осталось никого из родных и близких, как и у меня. Я не мог больше терпеть одиночество и не мог позволить тебе умереть, после того, как дал обещание твоей умирающей матери выполнить ее последнюю волю. И поверь мне, я пошел на это, зная, что впоследствии ты можешь возненавидеть меня. Я знал, что так будет, но я желал тебе только добра, Эдвард. Всегда.

– Если бы ты желал мне добра, по-настоящему, желал мне добра, ты бы позволил мне умереть, – почти прошипел я, задыхаясь от внезапного приступа сильнейшего отчаяния. На секунду, показалось, что земля уходит у меня из-под ног. Вибрации гнева, распространяясь по телу, точно яд, смешивались с нестерпимым жжением в горле, заставляя меня дрожать.

– Довольно представлений, Эдвард! – Розали остановилась в двух шагах от большого обеденного стола, намертво зафиксировав на мне сердитый взгляд. Я знал: когда на ее лице такое выражение, она представляет настоящую угрозу для жизни, – Если ты сейчас же не прекратишь вести себя, как последняя скотина, конец света для тебя наступит на две недели раньше, это я тебе гарантирую. Думаешь, кто-то хочет слушать о ненависти к твоей теперешней жизни, когда мы все, может быть, скоро станем частью истории?

– Ро…

– Это не конец света! – неожиданно вскрикнула Элис. Она хотела сказать что-то еще, но не успела: новое видение внезапно захлестнуло ее, вырывая из реальности, ее мысли потекли в другом направлении.

– Что, Элис? Что ты видишь? – быстро спросил Джаспер, заглядывая в ее невидящие глаза. Элис не отвечала. Тогда он посмотрел на меня. – Что она видит, Эдвард?

Теперь взгляды пятерых вампиров были устремлены на меня. Кто-то смотрел испугано, кто-то с надеждой, кто-то умоляюще. Они боялись узнать правду, но все равно хотели знать. «Пожалуйста, Эдвард», – просил Эммет. Я кивнул и незамедлительно настроился на видение Элис.

– Какой-то город, – быстро зашептал я, пытаясь поспевать за сменой изображений, – не знаю, не могу сказать, какой, сейчас ночь, в домах горит свет, много машин на дороге, идет дождь, на улицах люди, все выглядит… нормально.

– Ложная тревога? – шепотом спросила Розали. Карлайл жестом попросил ее молчать.

Видение было очень четким, я мог с легкостью разглядеть каждую деталь. Вот один из прохожих поднял взгляд на «меня», у него были правильные черты лица, бледная кожа и алые радужки глаз. Он был вампиром – я моментально понял это. Навстречу ему, скрываясь под зонтом, шла девушка с пепельно-белыми волосами, стянутыми в тугой конский хвост, она разговаривала по мобильному телефону, стуча каблуками по мокрому асфальту. Ее алые глаза улыбались.

Что-то было не так. Я вглядывался в каждое лицо, и везде видел одно и то же: холодная красота, бледная кожа и красные глаза.

– Забудьте то, что я сейчас сказал. Это не люди. Они… вампиры.

– Они все – вампиры, – закончила мою мысль Элис. – Думаю, Джас был не так уж и далек от истины, когда говорил об эпидемии. Очень похоже, что все произойдет именно так. Люди не исчезнут, они изменятся.

Шок и недоумение застыло на их лицах. Своих собственных чувств я понять не мог, мне казалось, я больше не был собой, и меня не было здесь. Я словно бы наблюдал за происходящим со стороны.

– Ты уверена, Элис? – переспросил Карлайл, не спуская с девушки глаз.

– Да, уверена. Я знаю, что видела. Мы ничего не сможем изменить, – сказала Элис, ее глаза внезапно расширились и помутнели, новое видение рождалось в ее голове. – Причина, я вижу, причину – шепнула она.

– Что это? – потребовал Карлайл.

– Место. Я не знаю, где.

– Можешь описать, что ты видишь? – мягко спросил Джаспер. За многие годы он привык разговаривать с Элис, когда ее посещали видения.

–Я вижу каньоны, красная земля, кактусы, там солнечно и жарко.

Ее рука быстро задвигалась, царапая стол ногтями, точно Элли пыталась зарисовать увиденное. Джаспер мгновенно сориентировался, и уже в следующую секунду ее тонкие пальцы крепко обхватили простой карандаш, быстро двигающийся по бумаге. Вся семья прильнула к столу, молча ожидая, пока рисунок начнет проявляться.

– Это похоже на обрывок карты, – задумчиво пробормотал Джаспер, того же мнения придерживались Розали и Карлайл. Пока Элис расставляла какие-то знаки, он сходил за подробной картой США, разложил на столе и прямо сейчас изучал каждый ее дюйм, сверяясь с рисунком Элис. Как военный в прошлом, в случае возникновения сложных и неоднозначных ситуаций, Джаспер никогда не позволял себе такую роскошь, как проявление эмоций. Поэтому он остался единственным из всех нас, кто сохранил самообладание.

– Что случится в Мак-Нэри, штат Аризона, Элис? – спросил он, поднимая взгляд от карты.

– Я не уверена, но мне кажется, что все начнется там. Нас ждет ужасный новый мир.
____________________________________________________________________________________
А вот и долгожданная глава, в которой у нас появилась возможность заглянуть в прошлое героев. Изначально, я не планировала писать ее вообще, но мне показалось, что будет интересно взглянуть на Эдварда и Калленов из того, спокойного, времени. Этот флэшбек нужен еще и затем, чтобы лучше показать контраст между Эдвардом прошлого и Эдвардом настоящего, как он изменился, что в нем осталось прежним. Я действительно наслаждалась ее написанием, и очень надеюсь, вам она тоже понравилась.
Теперь о другом. Думаю, многие из вас согласны с высказыванием Тани в адрес Эдварда из первой части главы, хотя у каждого сложилось свое мнение на этот счет. Его поведение здесь просто отвратительно, и я вовсе не собираюсь искать для него оправдания, поскольку их в общем-то и нет.
А что вы думаете обо всем этом?