ГЛАВА 40. ЧАСТЬ 1

Эдвард Каллен
Я постоянно думаю о том, сколько всего происходит вокруг меня... Разные критические ситуации, инсинуации, встречи, разговоры, поиск решения проблем, сомнения, разные чувства, страх и бесконечный поток мыслей, которые не отпускают даже во сне. И во всем этом есть смысл. Причем смысла два: материальный и духовный. В материальном плане всё просто, там следуем определенным правилам, чтобы извлечь для себя максимальную выгоду. А вот с духовным сложнее. Говоря об этом, я имею в виду не душевное спокойствие и даже не мораль. Если быть точнее, то я говорю о вечном поиске правды обо всём, окружающем меня. Ведь каждый стремится узнать правду, не так ли? Или хотя бы говорить ее самим, чтобы на душе было спокойней.
Правда... Вы когда-нибудь задумывались, как много смысла заключается в этом слове? И какую роль она играет в нашей жизни...
Не имеет значения, чего она касается. Нам просто нужно знать её или хотя бы думать, что мы ее знаем. Конечно, она не всегда оказывается приятной, скорее, раздражительной и въедливой, но, несмотря на это, мы предпочитаем, чтобы с нами были честны. Но бывает так, что ты не хочешь знать этой истины, а какой-то ублюдок берет и вываливает на тебя всю эту кислятину, которую трудно принять и переварить, и ты потом мучаешься и мечтаешь забыть или хотя бы сделать вид, что ты не узнавал никакой информации. Но что еще хуже - когда ты хочешь узнать эту чертову правду, но её всячески скрывают от тебя. Ты как слепой котенок, бродишь по кругу и не можешь понять: то ли ты уже все знаешь, то ли еще только предстоит. Тогда начинается путаница. Где правда, а где ложь, ты начинаешь сомневаться.
Вроде говорят, что у каждого своя правда. Но всегда ли можно использовать это выражение? Насколько я знаю, правда – это то, что существует в действительности, соответствует реальному положению вещей. Это так. Но она, как хамелеон, может окраситься в тот цвет, который будет удобен для человека, считающего свою правду правдой. Не слишком сложно..? Вот взять даже меня. Я очень долго выдавал положение некоторых дел за правду. Я имею в виду свои чувства. Я долгое время считал, что никогда никого не смогу полюбить. После гибели Элизабет я истинно верил, что утратил возможность любить. В то время я испытывал сумасшедшую боль в груди, но одновременно, наверное, даже упивался этим чувством. У меня появилась некая свобода от любых душевных ощущений. Я испытывал безразличие к женщинам и использовал их из-за физической потребности, и никогда ничего не чувствовал к ним, мне было легко с ними расставаться, легко ими управлять, легко ставить на место и забывать о них через час. Я перестал разочаровываться, потому что перестал надеяться и верить в настоящие чувства, перестал думать, что любовь есть. Мое сердце словно окаменело, в груди бушевал ледяной ветер, и я до последнего верил, что мне от этого хорошо. Это была моя правда.
И даже познакомившись с Изабеллой, я день за днем убеждал себя, что не могу что-то испытывать к ней. Признаюсь, она меня сразу заинтересовала, но для меня это было привычным, нормальным, ведь я знакомился и спал с теми, кто меня хоть как-то привлекал, мог разбудить во мне тот огонь, хотя бы какие-то эмоции. И да, я безудержно верил, что мне нравится мой стиль жизни, мои отношения с женщинами. Опять же это была моя правда, которая в один прекрасный день оказалась ложью. Получилось, что я врал сам себе. Я долго и упорно лгал себе, не замечая, как с каждым днем оказываюсь всё дальше и дальше от истины.
Но ведь всё тайное когда-нибудь становится явным. И вот в один день мое сердце практически оборвалось, потому что я вдруг узнал о том, что девушка, которая... В такие моменты я всегда тяжело вздыхаю, ведь признаться себе и сказать вслух о своих чувствах невероятно тяжело. В общем, девушка, которая мне небезразлична, попала в аварию. Я думал, что она погибла, и я был на грани. Разумеется, я провел параллели с гибелью Элизабет и знаете, что тогда понял... что страх потерять Беллу отчего-то был сильнее, чем тот страх, что я вообще когда-либо испытывал... Такого не было даже с Лиззи. Боже... Наверное, нельзя и неправильно так говорить, но если после смерти той девушки я заставил себя и смог жить дальше, хотя многие назовут это существованием, то если бы погибла Белла, я вряд ли смог выкарабкаться, это бы убило меня не только изнутри... Узнав о ее смерти, я бы сел в машину и на полной скорости влетел бы в ближайший столб. И когда я говорил о самоубийстве, то не врал ни ей, ни себе. Потому что я вдруг полностью осознал, что холода и льда уже давно нет в моей груди, а застывшее сердце стало вновь биться, источая тепло и любовь, по которой я, оказывается, сильно соскучился. И было по-настоящему странно осознавать, что мне пришлось потратить столько времени, чтобы понять, что я люблю Беллу. А еще удивительно страшно то, что мне понадобился сильнейший толчок, а точнее, удар одной машины в другую, чтобы суметь сказать «я люблю тебя». Люблю так, как никогда никого не любил. Это было серьезным открытием для меня. И это была правда...
Но если хорошо подумать, то даже признаваясь Белле в любви и говоря, что я не смогу без неё, видимо, опять соврал. Не знаю, кому я лгал, но я отлично понимал, что Белла не единственная женщина в моей жизни... У меня их две. У меня есть дочь, которую я тоже безумно люблю, и которая не заслуживает такой подлости от меня. Поэтому самоубийство в роковой момент для меня может быть только мечтой. Но я рад, что мне не пришлось проверять себя на способность исполнения своих обещаний. Белла оставалась живой и почти невредимой, она была рядом со мной и плакала от счастья. И хоть я и хотел поскорее покончить со всеми формальностями и просто остановиться на обозначении наших чувств, в душе ликовал и пел от счастья, и точно не хотел терять этот тонкий памятный момент, потому что истина заключалась в том, что впервые признаваться в любви мы можем только один раз...
− Я люблю тебя, − впервые сказал я Белле, находясь в больничной палате. Произносить такие громкие слова было очень непривычно и уж точно не романтично, но, учитывая те условия, в которых мы оказались, это стало чрезвычайной мерой. Однако я планировал исправляться.
Я сделал все, чтобы врачи выписали Изабеллу из больницы, во-первых, потому что хотел обеспечить ей покой, комфорт и безопасность, ну, а во-вторых, мечтал поскорее оказаться с девушкой дома наедине и признаться ей в своих чувствах в более интимной и уютной обстановке.
Однако, когда мы прибыли в квартиру, нам так и не удалось толком поговорить и уединиться... Белла неважно себя чувствовала, а потом Тед привез Эмили из детского сада, поэтому всю романтику пришлось отложить на неопределенное время. Единственное, что нам удалось уточнить - так это то, что теперь мы с Беллой официально являемся парой. Звучит дико, потому что я вообще сомневался, что люди еще употребляют такой термин как пара, но, судя по всему, по-другому это назвать никак нельзя. Мы встречаемся. Теперь Изабелла Свон моя девушка, и я мог заявить об этом во всеуслышание. Не то чтобы все хотели бы об этом знать, да и распространяться я особо не собирался, просто в тот момент вдруг почувствовал гордость за себя, за нас. Черт, мы достойны счастья и имеем право быть вместе, поэтому я радовался этому событию как щенок своей первой косточке в жизни.
Когда наступило обеденное время, и как только из ресторана нам привезли наш заказ, мы втроем сели за стол. Надо сказать, я думал, что сегодняшний день уже и так был полон на события, но, как оказалось, заблуждался. Дело в том, что атмосфера была более чем благоприятной. Все сидели за столом, спокойно кушали, мы с Беллой частенько бросали друг на друга многозначительные взгляды, даже обсуждали планы на день. Эмили задумчиво раскладывала еду по тарелке, а Лакки, сидящий рядом со мной, пытался всеми способами выпросить у меня лакомство, что, в общем-то, у него неплохо получалось, причем я никак не мог понять своей доброты по отношению к нему. Этот пёс всегда так смотрел на меня, что отказать ему было сродни совершению преступления, я не мог устоять перед ним. В общем, всё было более чем мирно, но в какой-то момент идиллия была нарушена странным вопросом дочери.
− Что такое секс? – спросила Эмили, по очереди поглядев на нас. Это был удар под дых. Какого хрена пятилетняя девочка задает такие вопросы? И вообще, я даже не буду спрашивать, откуда она об этом услышала, потому в наше время об этом болтают везде и все кому не лень, но какого черта эта тема волнует мою девочку? Разве она не должна спрашивать, как устроен мир, зачем мы живем, зачем нужны деньги или работа, почему мы ссоримся, наконец, но не такой же вопрос! Как вообще на вопрос ребенка о сексе можно ответить?
Конечно, деваться мне было некуда, Белла свалила всю ответственность на меня, поэтому я попытался выкрутиться, и в итоге получилось нечто: «Секс - это то, чем занимаются два человека, которые любят друг друга».
Помню, как после этих слов Белла посмотрела на меня. Даже боюсь представить, что она подумала обо мне, но зато дочка быстро переключилась на следующий вопрос, на который ответить предстояло ее маме. Но девушка оказалась очень изворотливой, поэтому нашла отходной путь и отложила все разговоры о половой жизни на потом. И слава богу, что тему развить нам не удалось, так как в тот момент к нам вдруг заявились гости, а если быть точнее, то к нам приехала Эсми, а перед ней обсуждать органы и половые сношения мне точно не хотелось.
В общем, благодаря ее появлению, я мог с легким сердцем оставить Беллу и малышку в обществе своей матери, а сам отправиться на работу, где меня до сих пор ждали дела, которые я так и не успел не то что закончить сегодня, а даже начать...
***
− Мистер Каллен, звонил ваш отец. Он пытался дозвониться до вас, но вы не брали трубку, он просил вас ему перезвонить, − протараторила Илана, когда я вошел в приемную офиса.
− Хорошо, спасибо, − задумчиво бросил я, стремительно направляясь к своему кабинету.
− И еще, мистер Каллен, звонили из полиции, − чуть повысив голос, произнесла девушка. Я остановился и, обернувшись к секретарше, посмотрел на нее, когда она, заметив мой интерес, продолжила. − Детектив Доусон просил перезвонить ему, это по поводу дела Уильямса, он сказал, вы знаете, о чем идет речь.
О, да, я знал, о чем идет речь. А еще я полагал, что полиция уже собрала все возможные улики против Роберта Уильямса, собираясь посадить его на долгий срок. Только вот меня не устраивал такой исход дел, ведь я знал, что Уильямс действовал не один, у него были сообщники. Однако полиция почему-то не обращает на этот аспект никакого внимания, поэтому я не питал иллюзий на то, что дело будет рассматриваться дальше, что еще больше злило меня.
− Набери мне Доусона, − попросил я, а потом посмотрев на наручные часы, добавил, − и позови Лалию, мне нужно уточнить расписание.
− Хорошо, − согласилась секретарша, а потом вдогонку спросила: − Кофе?
Толкнув дверь кабинета, я снова оглянулся на девушку и кивнул, решив, что кофе сейчас будет как раз кстати.
− Да. И лучше пусть он будет как можно крепче, − добавил я, после чего вошел в свой кабинет. Оказавшись в замкнутом и до боли родном пространстве, я расслабился и выдохнул. Тут же зазвонил мой телефон, на что я закатил глаза и застонал.
− Эдвард, − послышался взволнованный голос отца.
− Да, это я, − проведя рукой по волосам, пробурчал я, включив громкую связь и положив телефон на стол.
− Я тебе звонил, что случилось?
− У нас тут случилось ЧП, − объяснил я, ослабляя галстук.
− Какое?
− Белла попала в аварию, − сказал я, разведя руками, а потом подошел к столу.
− Она жива?
− Да, иначе я бы сейчас не был в компании и не разговаривал с тобой, − проговорил я, присев на край стола.
− Мы с тобой так и не договорили, − напомнил он мне.
− Да я помню. Просто у меня сейчас немного не о том мысли, − вздохнул я и оглянулся на зазвонивший рабочий телефон. Видимо, Илана связала меня с детективом. − И мне звонят...
− Черт, Эдвард, нам надо поговорить! – весьма эмоционально отреагировал Карлайл, но в данный момент это на меня не подействовало.
− Это из полиции. Я тебе перезвоню,− изрек я и, не став пояснять, что к чему, положил трубку и тут же поднял другую. − Да, детектив Доусон.
− Здравствуйте, мистер Каллен. Вы знаете, что в следующую среду состоится первое судебное заседание по делу Уильямса?
− Нет, я не в курсе этого, − проворчал я.
− Ну, теперь вы знаете. И, конечно, вы должны будете там присутствовать.
− Вы даже не спросили, смогу ли я там появиться, − с недовольством сказал я.
− Я думаю, вы больше чем кто-либо другой хотите видеть похитителя своей дочери за решеткой, так что я уверен, что найдете время на суд, − с самодовольством и уверенностью в том, что он прав, произнес детектив, и не согласиться с ним я не мог.
− С вами не поспоришь, − с усмешкой и одновременно с горечью в голосе фыркнул я.
− А то... Начало в девять, − предупредил мужчина, радуясь тому, что скоро дело будет закрыто и с его плеч скинут лишнюю ответственность.
− Я буду там, − заверил я его.
− Отлично. До свидания, мистер Каллен.
− Всего доброго, детектив, − попрощался я с ним, после чего положил трубку и, проведя пальцами по глянцевой поверхности стола, наткнулся на документы Вагнера. Взяв их в руки, я раскрыл папку и вздохнул. У меня осталось два дня, чтобы принять решение и дать ему ответ, только вот пока у меня нет достаточных причин соглашаться на сделку, так что вопрос оставался открытым...
− Ваш кофе, − в кабинет вошла Илана. Я тут же оторвал глаза от бумаг и посмотрел на нее. − Крепкий, как вы и просили, − пояснила она с улыбкой на лице.
− Спасибо, − захлопнув папку с документами, я поднялся со стола и, обойдя его, сел в кресло. − Где Лалия?
− Она сейчас подойдет.
− Она заставляет меня ждать... – прорычал я, при этом исподлобья с недовольством посмотрел на секретаршу. Встретившись со мной взглядом, девушка снова мягко улыбнулась мне. По всей видимости, она не собиралась защищать или выгораживать свою коллегу, просто промолчала и начала расставлять кофейные приборы на моем столе. После того, как она закончила сервировку, девушка, собираясь выйти, прошла к двери, но вдруг остановилась.
− Мистер Каллен.
Я поднял голову.
− Сегодня приходили из «Wagner Company»... – несколько скованно сказала она, и мне это показалось странным. Во-первых, если приходили ко мне, то почему я узнал об этом только сейчас, а не в первые секунды моего пребывания в офисе, а во-вторых, почему Илана с такой неловкостью на лице упомянула об этом. Только не говорите, что пока меня не было, тут опять что-то случилось.
− Кто именно? – с подозрением поинтересовался я, надеясь не услышать имя Кайла Вагнера.
− Мистер Кейн. Юрист. Он передал документы. – Как только эти слова слетели с ее губ, я напрягся и вскинул брови.
− Да? И где же они? – я оглядел стол, но, кроме документов Вагнера о предложенной им сделке, ничего не обнаружил.
− Они у вашей помощницы, − секретарша кивнула в сторону двери. Я нахмурился, а Илана решила прояснить ситуацию. − Она посчитала небезопасным оставлять их здесь.
Ну надо же, никогда не думал, что моя помощница настолько заботливая.
− Какая она предусмотрительная. Черт, где ее только носит? – проворчал я, и как раз в этот момент открылась дверь, и в её проеме предстала Лалия.
− Вызывали, мистер Каллен? – покосившись сначала на Илану, а потом с вызовом посмотрев на меня, спросила помощница. Меня даже немного изумило ее поведение, выглядела так, словно она чувствовала себя здесь хозяйкой. Похоже на то, что она пытается копировать поведение Тани Денали.
Попытавшись пропустить это мимо себя, я поджал губы и, стукнув ладонями по столу, слегка кивнул.
− Тебя не дождешься, − произнес я, посмотрев на помощницу. − Илана, спасибо. Можешь идти, − обратился я к секретарше и в то же время удивился самому себе. С каких пор я стал таким вежливым с персоналом. Обычно я не выбираю выражения, а тут прямо спокоен как удав. Судя по всему, я меняюсь...
После того как Илана кивнула и вышла из кабинета, я вернул внимание к мисс Митчел, подозвав ее к себе жестом руки. Она медленно и неохотно поплелась в моем направлении.
− Мне нужно мое расписание на завтра в электронном и печатном виде. И дай знать, на какие числа перенесли все отложенные встречи. На сегодня оставили что-нибудь? – поинтересовался я, ища свой планшетник среди завалов папок с документами, каких-то бумаг и кучи стикеров с напоминаниями.
− Нет, вы же просили всё перенести, и я это сделала, − заявила она, приподняв плечи.
− Где документы, которые мне принесли?
− Вот, − она, наконец, подошла и положила папку на край стола.
− Они должны были лежать здесь к моему приходу, − сделал я строгое замечание, устремив взор на девушку и при этом подтянув документы к себе.
− Я забрала документы, потому что в вашем кабинете находился мистер Сальваторе, он ждал вас, а потом ушел, − разъяснила она, в то время как я открыл бумаги и попытался прочесть их. Однако, когда я понял, что Сальваторе был здесь, то поднял глаза и с ожиданием посмотрел на нее. − Я решила не рисковать и оставить папки у себя до вашего прихода.
− Что нужно было Сальваторе?
− Я не знаю, он не сказал, − она пожала плечами и при этом развела руками.
− Лалия, − я подался вперед, чтоб она лучше меня услышала. − Ты и моя секретарша нужны мне именно для того, чтобы никто в мое отсутствие не мог войти в мой кабинет. Неужели это так сложно понять и выполнить?
− Но он вице-президент, я не могла его выпроводить, он бы меня уволил, − проверещала помощница, пытаясь оправдать себя. Я сжал и разжал кулаки, чувствуя, что мое раздражение на пике. Я не знаю почему, но эта девушка просто доводит меня до бешенства.
− Мисс Митчел, единственный, кто вас может уволить по-настоящему, это я. И поверьте, я уже очень близок к этому, − прошипел я, с трудом сдерживая себя от того, чтобы не произнести главные два слова...
− Но вы же не уволите меня? – заволновалась она. Сдержанно посмотрев на нее исподлобья, я не ответил, а просто вздохнул. − То есть... – начала мяться она. − Я ведь недавно работаю с вами, я еще не привыкла ко всем правилам и... Поверьте, мистер Каллен, я долго ждала повышения, я очень хотела работать с вами и...
− Вот именно работать! − вспылил я. − Но я не вижу твоей работы, Лалия. Ты вообще ничего не делаешь. У меня завал на столе, − я вскинул руки, указывая на тот бардак, что творился на моем рабочем месте. − Илана выполняет почти всю работу за тебя. Черт, да уборщица знает больше чем ты! Понимаешь, к чему я клоню? Ты как помощница должна организовывать мою работу, знать всё наперед и больше всех остальных, должна передавать мне всю информацию, которая постоянно попадает в твою голову, ты должна звонить мне, когда узнаешь что-то важное и уж точно не пускать никого в мой кабинет. Именно за это я плачу тебе деньги! Ты не справляешься! – яростно отметил я. Не знаю, что на меня нашло, но я больше не мог сдерживать свое недовольство, меня просто убивала некомпетентность моей помощницы.
Выговорившись, я бросил еще один короткий взгляд на девушку, а потом качнул головой и, устало прикрыв глаза, протер лоб. Твою мать, ну почему всё вокруг складывается против меня!?
− Просто... – Митчел вновь подала голос. Я недоверчиво покосился на нее. − Я думала, что всё будет не так...
− Не так? Это в каком смысле? – поинтересовался я, сделав глоток остывшего кофе. Заметив, как девушка, расправив плечи и приподняв подбородок, начала делать неуверенные шаги в моем направлении, я поставил чашку обратно на блюдце и заинтригованно посмотрел на нее.
− Я знаю, что у вас был роман с предыдущей помощницей, − спокойным тоном произнесла Лалия, опершись ладонями о стол и слегка наклонившись ко мне.
− И что дальше? – обратив внимание на то, что девушка заняла весьма сексуальную позу, я поднял глаза и встретился с ее томным взглядом. Господи, она выглядела такой жалкой.
− Просто, − она опустила ресницы, как бы указывая мне на свою грудь, которая очерчивалась прямоугольным глубоким декольте. − Почему со мной вы такой неприступный? – она снова кокетливо вспорхнула ресницами, поглядев на меня.
− Прости, что? – я подался чуть вперед и повернулся к ней ухом. Так откровенно в служебной атмосфере о личном со мной еще никто не разговаривал.
− Чем я уступаю Денали? – и снова этот испытующий взгляд. Какого хрена!? Мне этот спектакль уже начал порядком надоедать.
− Прошу тебя, избавь меня от этого, − отмахнулся я от нее, нахмурив лоб.
− Неужели я... настолько не подхожу вам? – очень разочарованным и неверящим голосом спросила она, выпрямившись и надув губы.
−Господи, какой бред! Лалия, не своди меня с ума. О чем ты вообще говоришь? – поморщился я, уставившись на нее.
− Вы мне нравитесь, мистер Каллен. Именно поэтому я так сильно рвалась в помощницы к вам. Если бы на вашем месте был кто-то другой, я бы и не подумала уходить от своей руководительницы, − проговорила она, а я, выслушав ее, прикрыл глаза и медленно и очень измотанно потер переносицу, а потом и лоб. Боже, что творится...
− Лалия, я думаю, ты хорошая девушка, − немного умерив свой пыл, начал я, вновь обратив на нее свой взор, − безусловно, эффектная и привлекательная женщина и я не хотел бы тебя разочаровывать, но со мной тебе точно ничего не светит, − прояснил я. − Ты не в моем вкусе. К тому же у меня есть любимая девушка, − договорил я, а потом сложил ладони вместе и поднес их к губам, ожидая ее реакции. И она не заставила себя долго ждать. Только вот реакция оказалась не той, что я привык испытывать на себе. Лалия казалось, приняла удар и быстро собралась. Она расправила плечи, сделала глубокий вдох и выдох, а потом, робко посмотрев на меня, нервно выдавила:
− Ясно. Извините меня за это. Что-то я несдержанна сегодня, − пробормотала она и, облизнув губы, заправила за ухо тонкую прядь светлых волос.
− Да, я попробую закрыть на это глаза. Я даже готов сделать вид, что этого разговора не было, если вы больше не будете мельтешить передо мной, − изложил я, помахав рукой между нами. − Идите работать, мисс Митчел, и чтоб больше ничего подобного не было.
− Хорошо. Простите, − кивнула она, после чего медленно развернувшись, направилась к двери.
Как только девушка оставила меня одного, я расслабленно опустил плечи и запрокинул голову назад.
− Сумасшедший дом...
Немного придя в себя после общения с Лалией, я вновь принял нормальное положение, выпрямив спину, размял затекшую шею, потянулся, а потом принялся за работу, а скорее, занялся тем, что уткнулся в экран ноутбука. Я собирался купить новый телефон для Беллы взамен тому, что остался в раскореженной машине. К слову о тачке... я видел её. Я ездил на место, куда свозят весь этот хлам и понял только то, что автомобиль восстановлению не подлежит, но вот я никак не мог понять, какой ангел-хранитель присматривает за моей малышкой, ведь попасть в такую аварию и выжить после этого, это было за гранью фантастики. И я готов кричать «СПАСИБО» всем богам мира за то, что они уберегли мою Беллу.
Так что теперь мне оставалось купить ей новый мобильник, отдать его, а после этого заняться нашими отношениями и сделать всё, чтобы моя девочка почувствовала всю любовь и нежность, что я испытываю к ней.
Выбрав телефон и сделав заказ, мне оставалось лишь дождаться, когда его привезут в офис, так что после этого я был свободен от личных дел, а поэтому занялся делами компании.
Просмотрев документы Вагнера, которые принесли сегодня, я понял, что они полностью готовы для подписания, единственное, что оставалось сделать – это дать свое согласие и поставить подписи... Но, конечно же, я не торопился. В первую очередь я решил проконсультироваться со своим юристом, вызвав к себе Виктора Мосса. Обсудив с ним этот договор, мы проверили и просчитали все возможные риски и обходные пути, к тому же выяснили, что сам договор составлен достаточно просто и лаконично, не было ни подвохов, ни странных приложений, ничего, что могло вызвать подозрения. В общем, юрист подметил тот факт, что вся сделка заключается в моем доверии Вагнеру и, если я могу положиться на него, то могу подписать документы. Выбор оставался за мной.
Причем вскоре после того, как Виктор Мосс покинул мой кабинет, мне выпал шанс сделать выбор. Только вот касался он не сделки с Вагнером, а кое-чего другого...
− Я принесла ваше расписание, мистер Каллен, − пройдя в кабинет, сообщила Лалия. Я в этот момент поднялся из-за стола и подошел к ней.
− Давай сюда, − буркнул я, выхватив из ее рук лист бумаги. Пробежавшись глазами по напечатанным строчкам, я бросил быстрый взгляд на девушку, а потом на секунду замер и снова, но уже более целеустремленно посмотрел на помощницу, которая судя по всему, пыталась загипнотизировать меня. − Что? – спросил я, не понимая, чего она так пялится на меня.
Захлопав ресницами, она отвела взгляд, вздохнула, а потом, поморщившись, снова посмотрела на меня.
− Я не могу так, − выдохнула она, обреченно опустив плечи.
− Чего? – я в удивлении поднял одну бровь. Эти ее слова попахивали чем-то нехорошим...
− Я думала над тем, что вы мне сказали... И я не могу, − она отрицательно помотала головой.
− Не можешь чего?
− Смириться, − выдала она и, вздохнув, гордо поглядела на меня.
Скажем так, я напрягся. Она же не собирается меня убивать из-за неразделенной любви? Хотя я уже ко всему был готов...
− Я хочу доказать вам, мистер Каллен, что я идеально подхожу вам, − заявила Лалия. Я от закипающей во мне злости сжал челюсти. Твою мать, еще психованной влюбленной помощницы мне не хватало. Но в тот миг в моей голове возникла неприятная, но весьма действенная мысль.
Кивнув, я неожиданно для девушки сделал шаг к ней и, схватив за руку, резко развернул к себе спиной. С силой толкнув её вперед к столу, я прижал ее своим телом и нагнул вперед, отчего она практически распласталась по глянцевой столешнице.
− Так ты хочешь? – рыкнул я, вжавшись пахом в ее ягодицы. Она что-то пискнула в ответ, но вместо того, чтобы попробовать вырваться, вильнула своим задом и дернулась ко мне. Усмехнувшись, я схватил ее за талию и одним рывком оторвал от стола и толкнул к стене, о которую она больно ударилась спиной. Но даже это не укротило ее желание, а наоборот, только разожгло еще большую страсть. Улыбнувшись мне, она расставила ноги пошире, надеясь на то, что я приму ее вызов. Встав вплотную к ней и опершись руками о стену по двум сторонам от плеч девушки, я был очень близок к ней. Я ощущал ее дыхание на своем лице, видел каждый трепет ее ресниц и то, как раскрылись ее губы, призывая к поцелую.
И я даже подался вперед, чтобы это сделать...
Так думала она.
− Нет, − усмехнувшись, сказал я ей в губы. - Прости.
От разочарования и обиды лицо девушки скривилось. Создалось впечатление, что на ней была надета восковая маска, а от горячего потока воздуха она начала таять и плыть, теряя привлекательный товарный вид. Оттолкнувшись от стены, я отошел от девушки и направился к бару. Она, конечно же, проследила за мной своим пристальным оскорбленным взглядом, я это очень хорошо ощущал на себе, но сделал вид, что не заметил этого. Поставив перед собой стакан, я наполнил его небольшим количеством виски, когда Лалия громко и настойчиво выкрикнула:
− Я всё равно буду с тобой! − Я обернулся к ней. – Я докажу, что я та, кто тебе нужен! – на полном серьезе повторила она, воинственно встав передо мной и сжав свои кулачки.
Сделав глоток янтарной жидкости и чувствуя, как напиток обжигает полость моего рта и горла, я стоял и изучающе смотрел на помощницу, думая над тем, что мне с ней делать.
− Лалия, выбрось эту чушь из своей головы, − с небрежностью сказал я, указав на нее стаканом. − Ты мне не нужна. Найди себе кого-нибудь другого.
− Но мы созданы друг для друга! – выпалила она, когда я отвернулся от нее и собирался заново наполнить стакан. Однако стоило мне это услышать, я напрягся. С глухим стуком поставив бутылку на стол, я сжал челюсть и повернулся к Митчел.
− Ты глухая или ненормальная? – свирепо процедил я. – Лалия. Ты. Не нужна. Мне,− произнес я по слогам так, чтобы до нее, наконец, дошло.
И мне казалось, что это подействовало, потому что она вытянулась в лице, сглотнула, разжала кулаки. Но как выяснилось, она просто соображала так быстро как могла, потому что уже в следующую секунду буквально неслась ко мне со словами: − Это мы еще посмотрим!
Я даже не понял, что случилось, когда осознал, что она схватилась за мой галстук и, подтянув меня к себе, начала хвататься за мою шею, плечи, повсюду целовать меня и что-то при этом бормотать. Это было просто безумие.
− Бл*дь! Какого хрена!? – зарычал я, пытаясь оторвать ее от себя, при этом сделать так, чтобы она меня не задушила моим же галстуком.
− Я люблю вас, − без конца шептала она мне под ухо, пытаясь обвить меня своей ногой. Я в свою очередь, старался не причинить ей боли и сдержаться от необдуманных поступков, чтобы потом не иметь лишних проблем с законом. Хотя было проще просто отшвырнуть ее от себя, но сейчас мне пришлось контролировать себя.
− Твою мать! Отлепись от меня! – я просто орал на нее, чувствуя, как она хватается за мои волосы и смачно присасывается к моей шее. Черт, да она как пиявка. Послал же Бог мне испытание!
− Эдвард! – заскулила она, когда мне, наконец, удалось оттолкнуться от нее и освободиться из цепкой хватки. Кто она такая, черт ее дери!? С виду худая, а сил как у Геракла.
− Еще хоть слово и я тебя выкину отсюда, сука! − задыхаясь и стирая с лица ее помаду, предупредил я. На самом деле я был в ступоре. Такого я просто не ожидал. На меня напала моя же помощница.
− Прошу, выслушай меня, − снова состроив из себя недотрогу, с жалобным видом попросила она, но я просто выставил руку вперед, останавливая ее перед собой.
− Тед! – Мне пришлось вызвать охрану, я не имел сил и желания участвовать в этом бардаке. Это уже вышло за все рамки дозволенного. С меня хватило.
− Мистер Каллен? – спросил телохранитель, когда увидел немного потрепанного меня и Лалию, стоящую напротив с умоляющим видом.
− Уведи эту сумасшедшую куда-нибудь подальше от меня! – проорал я, указывая на девушку, которая мотала головой из стороны в сторону, не желая соглашаться с моим решением.
− Нет! Прошу тебя, давай поговорим. Эдвард! – завопила она, когда Тед повел ее на выход.
− Ты уволена! За нарушение профессиональной этики! – выплюнул я ей в спину. Жестким движением руки я надавил на щеку, попытавшись стереть липкую помаду, которая создавала чувство загрязненности. Протерев руки, я прошел к рабочему месту и наклонился вперед, опершись руками о поверхность стола. Мне нужно было передохнуть. − Черт!
− Что с ней делать? – спросил Сэм, войдя ко мне в кабинет. Повернув голову к парню, посмотрев на него, а потом отвернувшись, я вновь уставился на спинку своего кресла и изрек:
− Пусть соберет свои шмотки, а потом выведите ее из здания.
− Хм, мне это знакомо, − усмехнувшись, подметил охранник. Я покосился на него, понимая, с кем он проводит параллель, но он не учел одного: Лалию и меня точно ничто не связывало. Эта девушка просто психопатка, и ей, похоже, уже ничто не поможет.
− Да, − буркнул я и усмехнулся. – Но она не Изабелла, − уточнил я, наклонив голову.
− Да. Конечно, − согласился Сэм. − Только не заводись, − похлопав меня по плечу, попытался подбодрить меня охранник.
Я фыркнул, а потом, оттолкнувшись от поверхности стола, выпрямился и качнул головой.
− Охренеть, это какой-то идиотизм, − произнес я и посмотрел на охранника, который глядел на меня в ответ, ожидая новых поручений.
В этот момент в кабинет вошла Илана. – Мистер Каллен...
Я точно не был готов к общению, поэтому, не подумав, тут же рыкнул на секретаршу:
– Что!!?
Илана немного замялась от такого выпада в ее адрес, но через несколько секунд всё же собралась с мыслями и объяснила:
− Простите, мистер Каллен, курьер принес телефон, − тихо пояснила она, а я почувствовал себя неблагодарной скотиной. Эта девушка ничего плохого мне не сделала за всё то время, как работает здесь, а я ору на неё и наверняка выгляжу так, словно готов убить.
− Да, − я запнулся. − Точно. Спасибо, − я скупо улыбнулся ей и, подойдя к девушке, забрал из ее рук коробку.
Открыв упаковку, я посмотрел на телефон, который купил для Беллы и вздохнул. Черт, хорошо, что она не знает, что здесь иногда происходит...
Зажав пальцами переносицу, я тряхнул головой, а потом посмотрел на Сэма, позже перевел взгляд на Теда, который стоял позади ничего не подозревающей Иланы и нахмурился. Немного подумав о случившемся, я усмехнулся и развернулся к столу, подтянув к себе папку с документами Вагнера. Хмуро поглядев на кипу бумаг и мысленно прикинув, сколько времени мне понадобится для их подписания, я вновь вскинул взгляд на всех присутствующих, в немом ступоре глазеющих на меня.
Мне ничего не оставалось, кроме как бросить всё, расслабиться и сказать:
− Поехали домой.
Слава Богу, что по дороге я успел успокоиться и прийти в себя после произошедшего. Конечно, у меня в голове по-прежнему не укладывалось, как столь хрупкая, на вид умная и эффектная женщина, могла оказаться озабоченной взбесившейся потаскухой, готовой изнасиловать своего начальника прямо у него в кабинете, но теперь я мог даже посчитать это забавным. Кто бы мог подумать, что работа в офисе нынче стала настолько вредной и опасной для жизни.
К слову об опасности. Приехав домой, я опять вляпался в неприятности. А всё из-за того, что эта стерва Митчел облобызала меня всего, оставив в подарок следы от губной помады, и, судя по тому, в какой тишине и напряженности прошел наш ужин, Белла это заметила. Хотя тогда я даже не догадывался, в чем причина столь мрачного настроения девушки, ведь если учитывать всю ситуацию с аварией, то ей больше не из-за чего было расстраиваться. Однако потом я всё-таки выяснил, почему Белла выглядела такой грустной и смотрела на меня так, словно собиралась оторвать все мои выступающие части тела. Вечером, захватив с собой новый телефон, который купил сегодня, я пришел в спальню своей любимой. По всей видимости, девушка была не в восторге от покупки, впрочем, как и от моего появления в ее комнате, что только добавляло мне беспокойства. Она была недовольной весь вечер, потом ворчала на меня, а когда я пришел к ней, не проявила ни одной эмоции, которая показала бы, что Белла рада меня видеть. А ведь я думал, что у нас всё хорошо, и что теперь мы пара и можем поговорить о чем угодно, но не так всё просто. Как потом оказалось, всё дело в ревности. Получилось так, что она увидела помаду на моей шее и, решив, что я с кем-то обжимался, сразу помрачнела и обиделась на меня. Черт, в какой-то степени ведь всё именно так и было, только вот обжимали меня и без моего согласия, поэтому мне пришлось доказывать и объяснять моей малышке, что я ни в чем не виноват и единственную, кого хотел бы обжимать и целовать -это мою сладкую девочку. Конечно, она мне сразу не поверила, поэтому мне пришлось оправдываться, хотя в подробности всё равно не вдавался, боясь последствий. Ну, я ж не знаю, как Белла может повести себя в порыве ревностного гнева... Но после того, как я упомянул об увольнении Лалии, девушка заметно расслабилась, подобрела и воспряла духом. А я ощутил полное благоговение и спокойствие, зная, что чист и ни в чем не виноват перед Беллой. Состояние было такое, будто я в церковь сходил...
Но вот вопрос, касающийся отсутствия у меня помощницы, пришлось перевести в разряд суперважных тем на вечер. Дело в том, что, наверное, на подсознании я изначально искал в Лалии тот негатив, за который бы смог уволить ее без разговоров. Сегодня я сделал это, уволив Митчел, но при этом остался без поддержки помощника. Мне нужна была «правая рука», которая делала бы всю важную работу и помогала бы мне. Но прежде всего, я должен был доверять этому человеку, и этим человеком была Белла. В ней я не сомневался ни на минуту. Даже помня все наши проблемы, пока она работала со мной, сейчас я могу судить и анализировать ее работу. Могу сказать, что она была бы идеальной помощницей не только для меня, но и для любого руководителя. Она умна, красива, упряма, старательна, вежлива (если ей не грублю я), не отступает перед трудностями, не боится работать и учиться, хочет развиваться. И всё, что мне надо было на тот момент - чтобы Изабелла была рядом не только дома, но и на работе. Причем это решило бы множество наших общих проблем, а в первую очередь вопрос ревности, что с её, что с моей стороны.
Поняв мой намек, Белла некоторое время сопротивлялась, колебалась, размышляла, а потом, пока я был в душе, всё-таки приняла решение и вскоре сообщила мне о согласии вновь работать со мной. В тот миг от радости я как ребенок был готов подпрыгивать до потолка. Я добился того, чего так долго хотел и теперь знал, что она будет со мной, под моей защитой и присмотром, о большем я и мечтать не смел.
Но, разумеется, в тот момент работа не являлась единственным важным объектом наших обсуждений...
Лежа с Беллой в постели, мы много болтали о всяких мелочах, вспоминая наше общее прошлое. Было забавно восстанавливать в памяти события, которые ранее казались абсолютно бессмысленными, но, лежа в обнимку, целуя свою любимую девушку и говоря ей о своих искренних чувствах, я понял, что всё имело смысл. И казалось, что сама судьба свела нас, и мы просто шли по извилистой дороге, которая была прочерчена для нас двоих, и вот, наконец, дошли до середины пути и встретились лицом к лицу. Теперь я полагал, что нам оставалось лишь найти общую дорогу, обоюдно свернуть на неё, держась за руки, и больше с неё никуда не сворачивать.
− Я люблю тебя, − произнес я, глядя на Изабеллу, которая лежала на мне, скрестив руки у меня на груди и подперев ими подбородок. Я видел, как она расцветает от моих слов, и я был счастлив видеть ее такой улыбчивой и лучезарной, поэтому не мог остановиться и вновь и вновь повторял, что я ее люблю.
− Я тебя тоже очень-очень люблю, − скромно промурлыкала она, водя пальчиком по моей груди. Я улыбнулся и нежно провел рукой по ее мягким рассыпающимся волосам, чувствуя себя при этом невероятно свободным и легким человеком.
Я осознавал, что Белла не до конца понимает, почему так часто повторяю слова любви, но причина в том, что я, скажем так, изголодался. Я соскучился по чувствам, по их проявлению как таковому. Изголодался по искренней нежности, по такому физическому контакту, который приносил бы умиротворение и блаженство, просто истосковался по отдаче чувств. Знаете, в последнее время я стал ощущать тягу к тому, чтобы не только получать, как это обычно бывает, и к чему уже давно привык, я до безумия захотел отдавать, кому-то подарить себя, свою заботу, ласку, поцелуи, свою любовь. Всё это я мог исполнить лишь с одним человеком, с моей Беллой. Именно с ней у меня это происходит само и вырывается прямо из глубины души, из сердца. Я не контролирую это и даже не собираюсь, потому что мне это нравится.
К тому же, говоря о своих чувствах к моей девочке, я с каждым разом всё больше и глубже понимаю, что это правда, и не просто осознаю свое отношение к ней, а чувствую эту любовь каждой клеткой своего тела. Я действительно люблю. Просто сильно люблю. И при этом я испытываю удовлетворение. Знаете, есть просто удовлетворение, а есть возвышенное удовлетворение, даже скорее чувство сладостного удовольствия.
Находясь в обнимку со своей любимой девушкой, целуя её, нашептывая ей нежные слова, ощущая ее рядом с собой, я становлюсь до безумия счастливым. Таким счастливым, что улыбка непроизвольно растягивается на моем лице, а внутри всё торжествует. Меня не волновало, что в тот момент между нами не было интима из-за того, что у Беллы начались критические дни, да и чувствовала она себя неважно после аварии, но при всём этом я был полностью удовлетворен. Раньше я даже представить не мог, что рядом со мной будет лежать привлекательная, сексуальная женщина, а я этим даже не воспользуюсь. Но рядом с Беллой я мог контролировать себя. Конечно, желание овладеть моей кошечкой прямо здесь и сейчас, было просто сумасшедшим, но я мог преодолеть себя. С ней я мог быть джентльменом или, иными словами, терпеливым и понимающим бойфрендом. Господи, это так по-идиотски звучит, но суть именно такая. А еще я был готов не спать и оберегать её сон.
Всю ночь Белле снились кошмары, она что-то без конца бормотала, ворочалась в постели, даже плакала, а я пытался успокоить её, прижимая к себе и целуя, пока она спит. При этом в ночной тишине я прислушивался к стуку наших сердец и с удивлением понимал, что её сердце бьётся в один такт с моим... Наверное, это было просто самовнушением и верой в то, чего нет, но, несмотря на свой скептицизм в таких вещах, всё же я считал это знаком и лишним доказательством, что мы созданы для того, чтобы быть вместе. Ну, по крайней мере, под утро я засыпал с мыслью, что всё у нас будет хорошо, и мы со всем справимся, потому что теперь есть друг у друга...
***

Проспав за всю ночь от силы часа три, я проснулся от нудного и беспрерывного скуления собаки. Продрав глаза, я с трудом приподнял голову и уставился на Лакки, сидящего перед кроватью и глядящего на меня своим грустным взглядом. Конечно же, он просился в туалет.
«Черт, и почему он не мог испортить еще какой-нибудь диван или ковёр, так бы мне не пришлось сейчас вставать и идти на улицу», − лежа в постели, с прискорбием думал я.
Но так как я сам взял этого пса, да и вообще мечтаю начать новую и продуктивную во всех смыслах жизнь, то сейчас должен был оторвать свою задницу от кровати, собраться и выгулять собаку.
Повернув голову и посмотрев на сладко посапывающую и прижавшуюся ко мне Беллу, я слегка улыбнулся. Видимо, спокойный сон пришел к ней только утром и, не желая будить её в столь ранний час, я нежно поцеловал свою малышку и, аккуратно вытащив свою затекшую руку из-под девушки, осторожно выбрался из постели.
5:30 утра. «Давненько я так рано не вставал», − пробубнил я, зевая и потирая лицо.
− У-у, − вновь заскулил пес, устав ждать, пока я расшевелюсь и выведу его на улицу.
− Иду, иду. Сейчас, подожди, − проворчал я, идя к выходу из спальни.
Попав в свою комнату, я сразу отправился в ванную, где тут же умылся холодной водой, которая моментально разбудила и привела меня в чувство. Расчесав волосы с помощью своей пятерни, я добрел до гардеробной и, глядя на зовущего пса, быстро надел джинсы и серую толстовку с капюшоном, которая черт знает откуда у меня вообще взялась, ну а потом, с трудом найдя поводок и ошейник, мы вместе с Лакки практически выбежали на улицу. Охрана, увидев меня в столь ранний час, была немного удивлена, но зато парни сразу предложили мне помощь по выгулу собаки. Но твердо решив, что в этот раз я буду гулять со щенком самостоятельно, я отказался от любой помощи и повел Лакки по тротуару. Конечно, за нами следовали мои телохранители, но это уже не смущало ни меня, ни Лакки, который задрав лапу, успешно поливал мусорный бак. Причем мне даже не было стыдно за него. Конечно, когда дело дошло до более серьезных вещей, мне пришлось испытать несколько секунд унижения и позора, но зато, после небольшой уборки газона и отвращения к своей же собаке, я чувствовал себя так, словно сделал нечто значительное. Господи, для обычного собаковода в утренней прогулке с собакой нет ничего великого, но для меня это как подвиг. Возможно, я чувствовал себя так лишь из-за отсутствия привычки, может, вскоре это могло стать для меня правилом – вставать в шесть утра и сразу отправляться на улицу... Хотя, не знаю... Вряд ли к этому вообще можно привыкнуть.
Вернувшись в квартиру и отпустив Лакки, который как ошалелый помчался на второй этаж, я побывал на кухне, где включил кофеварку и выпил стакан воды, после чего отправился в душ. Недолго простояв под бодрящими струями воды, я еще раз для точности почистил зубы, побрился, причесал и, как подобает, уложил волосы расческой, надел майку и черные штаны, а потом направился в комнату Беллы. Она уже проснулась, но, по всей видимости, чувствовала себя неважно. Она выглядела ужасно усталой и не выспавшейся. Мне пришлось дать ей таблетки от головы и пообещать, что сам разбужу Эмили и отвезу ее в сад, чтобы девушка могла спокойно отдохнуть и еще немного поспать. Таким образом, именно мне пришлось идти к дочери, чтобы разбудить её.
Вообще, если быть честным, то мне было жаль поднимать ребенка в столь ранний час, но так как Эмили нужно было привыкать к режиму, ходить в детский сад, развиваться, общаться с другими детьми, то у нас не было выбора. Таковы правила жизни, и их приходится соблюдать даже детям.
Войдя в детскую, я прошел к кровати, на которой спала Эмили, и на секунду замер на месте. Укутавшись в одеяло, дочка лежала в позе эмбриона и тихо посапывала. Она выглядела такой маленькой, уязвимой и беззащитной, что я поневоле задумался о том, что мая малышка ежедневно подвергается опасности, а я даже не знаю с какой стороны ждать нападения. Мои враги теперь знают мое слабое место и то, за какие ниточки можно дергать. Они понимают, что ради своей дочери я даже компанию им отдам. Конечно, они также знают, что за ее благополучие я, не задумываясь, порву их всех, но, если серьезно, меня не радует такая перспектива. Однако если не будет выбора, то я это сделаю. Я знаю, что это может казаться голословным, ведь я до сих пор ничего не сделал с Уильямсом, который похитил, приставил пистолет к ее голове и поставил клеймо на её спине, но это не значит, что я забыл про него, я просто выжидаю. Я отомщу ему и тем, кто всё это организовал, просто нужно немного времени...
«Господи, о чем я только думаю... Я стою в детской, смотрю на своего ребенка и размышляю о мести. Это уже слишком».
Пройдя ближе к дочери, я присел на корточки и, положив руку поверх одеяла, я начал тихонько гладить дочку по руке и части спины. Я точно не собирался трясти ее или громко говорить с ней, мне хотелось тонкого физического контакта и хотелось сделать так, чтобы она просыпалась медленно, без какой-либо тревоги. Мне нравилось находиться рядом с моей маленькой девочкой, нравилось осторожно двигаться, чтобы резко не разбудить её, нравилось тихо дышать и задерживать воздух в легких, когда она сонная меняла положение, почесывала носик или причмокивала, мне нравилось просто смотреть на неё. И по правде говоря, я еще до конца не понимал, в какой момент и откуда во мне появилась вся эта забота и бережливость, все эти нежные чувства к ребенку, столько аккуратности, любви. Я помню, как впервые встретил свою дочь в туалете, стоя перед ней с расстегнутой ширинкой. Тогда я до чертиков напугал её и был в ярости от того, что кто-то посмел войти в мои офисные апартаменты, а сейчас... Сейчас я так люблю её, что готов не только отдать ей весь свой кабинет с туалетом в придачу, но и все квартиры, дома, машины, компьютеры и даже свой гардероб, который всегда имел для меня немалое значение. И в какой-то момент, я усмехнулся, понимая, что материальное потеряло для меня ту прежнюю ценность, на первый план вышли люди и чувства к ним. Дочь, любимая девушка, родители, друзья. Они не могут идти вровень с дорогими автомобилями, небоскребами, одеждой и новейшей техникой. Мои близкие всегда будут превыше всей этой мишуры. Смешно, но ведь раньше я так не считал. Как получилось, что я так изменился? Для меня это всё равно останется загадкой.
− Эми... – слегка массируя маленькие пальчики, прошептал я. − Малыш, пора просыпаться.
− Уммм? – сонно застонала дочка, услышав мой голос.
− Просыпайся, − тихо повторил я, видя, как затрепетали ее реснички.
−Ммм... – протянула девочка, не желая открывать глаза.
− Нужно вставать и собираться в садик, − пояснил я. Наблюдая за тем, как Эми пытается натянуть одеяло на голову, чтобы скрыться от меня, я сел на край кровати и снова заговорил с ней. – Эми... Встаём, детка.
− Неа, − она помотала головой под одеялом. Я же был на удивление терпелив и, расплываясь в улыбке, прикусил нижнюю губу. Наклонив голову набок, я продолжил уговоры.
− Как это «неа»? – спросил я, приподняв брови. Забавно было то, что девочка уже проснулась и весьма успешно вела со мной диалог, теперь оставалось только поднять её с постели.
− Не хочу... – буркнула она из-под одеяла. Я вздохнул и, протянув руку, взялся за край одеяла и медленно потянул его на себя. Первое, что я увидел - это большие зеленые глаза, жалобно глядящие на меня. В тот момент я по-настоящему пожалел, что согласился с Беллой отправить Эми в детский сад, потому что почувствовал себя безжалостным негодяем, который совершает бесчеловечный поступок по отношению к своей дочери.
− Вставай, соня, а то опоздаешь, − проговорил я, слегка похлопав рукой по одеялу, которое накрывало дочку почти с головой. – Эмили, − пришлось сделать более строгий голос, чтобы девочка меня послушала. Она выглянула из своего укрытия и, нахмурившись, пролепетала:
− А почему ты меня будишь?
− Эмм, − мне стоило ожидать этот вопроса. Почесав за ухом, я поджал губы и, снова поглядев на дочку, ответил. − Мама еще спит, поэтому я решил сам тебя разбудить. Ты ведь не против?
− Нет, − немного задумчиво произнесла она, глядя куда-то в сторону
− Давай, вставай и вперед умываться, − бодрым голосом попросил я, поднявшись с кровати.
− Можно, я еще полежу? – зевнув, пролепетала она.
− Ты снова уснешь, − заверил я ее, в глубине души боясь, что мне придется снова будить её, а взваливать такую ответственность на себя во второй раз мне не очень-то хотелось. Но не согласиться я тоже не мог.
− Нет, я обещаю, − тоненьким детским голосочком протянула малышка, и это еще больше растопило моё сердце.
− Ну, хорошо, пять минут, − предупредил я.
− Угу, − кивнула девочка, укладываясь на бок.
− А потом пойдешь умываться и чистить зубки, − оповестил я, пятясь назад к выходу из комнаты.
− Хорошо.
− Я приду и проверю, − сообщил я, открыв дверь детской.
− Ладно, − согласилась она и прикрыла глаза.
С легкой задумчивой улыбкой на лице я вернулся к Белле, но похвастаться своими успехами у меня не получилось, потому что девушка спала. Она лежала на спине, повернув голову набок, открывая мне прекрасный вид на ее длинную шею и немного усталое лицо. Стараясь не разбудить ее, я лишь аккуратно подкрался к ней и, наклонившись, оставил легкий поцелуй прямо под мочкой уха.
− Люблю тебя, мой ангел, − прошептал я, расправляя пальцами немного спутавшиеся пряди волос. Она слегка нахмурила лоб, качнула головой, а потом снова расслабилась и ровно задышала. Улыбнувшись, я слез с кровати и тихо вышел из комнаты, собираясь пойти к себе и выбрать костюм на сегодня.
Подобрав подходящие по цвету костюм, галстук и рубашку, я переоделся, обулся, надушился, оценил свой вид в зеркале, а потом пошел к Эмили, чтобы проверить как она. Я почему-то думал, что она уже опять уснула и видит десятый сон, однако ошибся.
Войдя в комнату дочери, на кровати я обнаружил спящего Лакки, а саму Эмили я увидел сидящей на полу, в обнимку со своей розовой сумкой. Девочка была немного взъерошенной. Ее волосы разметались по спине и плечам, даже чуть спутались на затылке, зеленая пижама задралась, а зубная паста застыла на щеке и на волосах. Но благодаря этому я хотя бы был уверен, что она была в ванной.
− Что ты делаешь? – поинтересовался я, пройдя к ней.
Задрав голову, она вздохнула и, почесав макушку, пояснила:
− Я собираю вещи и не могу найти свой альбом.
− Зачем он тебе сейчас? – осмотревшись по комнате, удивился я.
− Я же должна чем-то заниматься в садике! – почти с наездом заявила она. Сказать по правде, я был немного ошеломлен такой детской дерзостью.
− Но разве там вам не дают заданий, чтобы весело проводить время?
− Да, но мне будет спокойней, если мой альбом будет со мной, − объяснила Эмили, поднявшись с пола.
− Ладно, − я сжал переносицу меж пальцев, пытаясь понять всю ситуацию. − Как он выглядит?
− Как альбом... – посмотрев на меня, как на идиота, объяснила она.
Коснувшись языком нёба, я цокнул и кивнул.
− Ясно.
− На нем нарисована фея, − малышка всплеснула руками. − У нее розовое платье и крылышки.
− О, теперь мне будет легче его искать, − подняв глаза к потолку, с иронией подметил я, а когда вернул взгляд вниз, то сразу уставился на предмет, очень похожий на альбом. − Кстати, это не он? – нахмурился я, наклонив голову.
− Где?
− Вон там под кроватью... – я указал рукой на ножку кровати, за которой лежали листы бумаги и фломастеры.
− Да. Я его забыла там вчера, − засмеялась она, поглядев на меня, а потом с рвением полезла под кровать. Всё это время я стоял и наблюдал за тем, как она ползком добралась до альбома, а потом, потянув его на себя, попятилась назад, но, рано выпрямившись, стукнулась головой о кровать и тут же бросила всё, что её до этого волновало.
− Ой, − вымолвила она и, выбравшись из-под мебели, схватилась за голову.
− Сильно больно? – забеспокоился я, направившись к ней.
− Нет, − она пожала плечами, а потом поджала губки. Мне казалось, что она сейчас заплачет.
На самом деле это был еще один новый опыт для меня, если бы у меня был сын, то я бы, наверное, сказал ему быть сильным и ни в коем случае не ныть, но с девочкой всё совсем по-другому. Я видел, что ей больно, так как ее нижняя губа начала трястись, и не мог оставаться на месте, ничего не делать и просто наблюдать за ней. Я подошел к дочке, сел на корточки и подозвал её к себе. − Иди сюда.
Эмили долго не думала и мигом бросилась ко мне в объятия, тем более что в этот момент из ее глаз брызнули слёзы. Схватив и прижав её к себе, я чувствовал, как крепко она меня обнимает, а слезы медленно, но верно пропитывают воротник моей рубашки.
− Ну не плачь, сейчас всё пройдет, − начал утешать я её, поглаживая и слегка массируя ее голову и затылок. – Так лучше?
Шмыгнув носиком, она кивнула и потихоньку ослабила хватку на моей шее. Поцеловав ее в висок, я провел рукой по голове малышки, надеясь, что скоро ее слезы высохнут, и она снова станет моей улыбчивой девочкой. А заметив, как с кровати спрыгнул Лакки и направился к нам, я абсолютно расслабился, видя, что, встав на задние лапы, пёс оперся на мое плечо и, почти скуля, начал успокаивать свою маленькую хозяйку, пытаясь облизать ее лицо. И как только ему это удалось, Эмили захихикала, вмиг забыв о боли. Обратив всё внимание к собаке, она обняла его, начала слегка трепать за шею, гладить его, смеяться, ну, а я, тем временем, освободившись, нагнулся вперед и все-таки достал злосчастный альбом из-под кровати.
− Готово, − сообщил я, показав Эми свою находку. − Больше не теряй его, − попросил я, отдавая альбом дочери.
− Хорошо, − кивнула она, улыбнувшись мне.
− В чем ты собираешься идти, у тебя приготовлена одежда? – спросил я, поднявшись на ноги и расправив свои брюки.
− Да. Мама вчера мне всё приготовила, − объяснила она, указав рукой на пуфик, на котором лежали заранее приготовленные вещи. Слава богу, хоть с этим нет проблем.
− О, отлично, тогда я больше не нужен?
− Аамм... – дочка поджала губы и начала бегать глазами по комнате.
− Что? – насторожился я, предвкушая подвох с её стороны.
− А мама еще не проснулась?
− Нет, а что? – я нахмурился.
− Мне нужно заплести волосы, − скривившись в лице, со смущением поведала она. К этому я точно не был готов.
− А так ты не можешь пойти? – поинтересовался я, бросив взгляд на ее распущенные волосы. − Или сделать хвост?
Всё-таки я не считал свою идею плохой, но Эмили слишком упряма, чтобы согласиться со мной, поэтому она разрушила все мои надежды на спасение и сказала:
− Я люблю косички.
Это был настоящий провал для меня. − Эээ... – чего не умею, того не умею...
− Ты можешь заплести их мне?
− Я не умею плести косички, − я помотал головой, настороженно и с легкой паникой на лице посмотрев на Эми.
− Я тебя научу, − заверила она меня таким тоном, что я вспомнил свою первую учительницу в младшей школе. Ну, началось...
− Ммм... – я понимал, что отбиваться бесполезно. − Конечно. Да. Думаю, это не так сложно, да? – я вскинул руку, а потом, протерев лоб и поставив ее на пояс, тяжко вздохнул. – Ладно.
− Ага, − улыбнулась дочка и, как мне показалось, это выглядело слегка по-садистски. Как же я влип...
Я сидел на кровати, передо мной с распущенными волосами стояла Эмили, и я, как дурак пытался переплести несколько прядей в том порядке, каком чуть ранее показывала мне девочка. Но это оказалось намного сложней, чем я себе представлял. Каждый раз, когда я пытался перекинуть одну прядь через другую, волосы начинали рассыпаться и всё приходилось делать заново, а когда пришло время использовать заколки и резинки, то я уже подумывал застрелиться. Честно, я задолбался. Скажите мне, кто вообще придумал эти чертовы прически, покажите мне этого человека, я его убью.
Но даже, несмотря на свою неосведомленность в парикмахерском деле, всё же я что-то смог соорудить на голове дочери. Получилось необычно, но... весьма интересно. Ну, зато я знал, что ни у кого из детей точно не будет такой же прически, этим я мог смело гордиться.
− Готово. Принимай работу, − с особой радостью и облегчением сообщил я, отпуская спешащую к зеркало девочку. Пока Эмили долго и придирчиво рассматривала свое отражение, я терялся в догадках. По её выражению лица я не мог понять, понравилось ли ей то, что я смастерил или нет...
− Ну как? – с опаской спросил я, не желая торопить, но и не имея больше сил ждать ее вердикта.
− Ммм, пойдет, − повернувшись ко мне, успокоила она меня. − Тебе надо немного потренироваться и будет еще лучше.
«О, еще и тренироваться, − подумал я с кислой улыбкой на лице. - Надеюсь, больше мне не придется этого делать. Парикмахер из меня никудышный».
− Но сейчас же нормально? – спросил я, надеясь на удовлетворительный ответ.
− Да. Спасибо, − сказала малышка и отчего-то покраснела. Опустив ресницы, она смущенно покосилась на меня, и я понял, что мне нужно сделать что-то разумное, и в тот момент скорее всего мне стоило уйти.
− Пожалуйста. Тогда я пойду вниз, а ты пока одевайся, − предупредил я, на что дочка лишь кивнула. Значит, я мыслил в верном направлении. Но, собираясь выйти из комнаты, я вдруг остановился и вновь посмотрел на дочь.
− Эми, у тебя зубная паста на щеке, − я провел пальцем по своему лицу, показывая, где нужно ее смыть. Повторив действие за мной, Эми потерла щеку ладошкой, а потом нахмурилась, разглядывая свою руку. Больше смотреть и смущать её я не стал, поэтому закрыл за собой дверь и отправился на кухню.
Созвонившись с Тедом и убедившись, что машина готова, я налил себе чашку кофе и уставился на газету, лежащую на барной стойке. Обычно я всегда по утрам читал свежую прессу, но в связи с последними событиями всё сбилось с привычного ритма. Всё так поменялось, но я не жалею об этом...
Пока я стоял с кружкой в руке и гипнотизировал газету, в кухню вошла Белла. Однако только когда она встала практически перед моим лицом, я ее заметил и вернулся к реальности.
− Ты зачем встала? – тревожно спросил я.
− Хотела проводить вас, − объяснила девушка, подходя ко мне вплотную.
− В этом не было необходимости, − покачал я головой и опустил взгляд на Лакки, который лежал на полу и внимательно смотрел на меня. Хитрец.
− Ты гулял с ним? – Белла указала рукой на щенка, который начал вертеть головой, глядя то на меня, то на девушку. Создавалось впечатление, что он всё понимает, может, скоро и говорить начнёт. Надо попробовать потренировать его, может, повезёт.
− Ага, − кивнул я и, вновь подняв голову, посмотрел на лицо девушки. – Как ты? – спросил я, разглядывая темные круги под ее глазами.
− Я в норме, мне уже лучше, − протерев слегка помятое после сна лицо, она махнула рукой и оглядела стол. – Есть еще кофе?
Почувствовав себя эгоистом, так как я уже выпил практически весь кофе, который сварил, я протянул ей свою кружку, надеясь, что Белла не станет брезговать и всё-таки примет её от меня.
− Спасибо, − она с благодарностью приняла напиток из моих рук. – Эмили собралась?
− Собирается, − ответил я, а потом, стукнув пальцами по столу, задумался о нашем вчерашнем ночном разговоре. − Я сегодня дам поручение в отдел кадров, чтобы они тебя зачислили в штат, ты не передумала?
Для меня было важно, чтобы Белла была уверена в своем решении и приняла его, потому что сама этого хочет, а не потому что я давил на неё. Но увидев решимость на её лице, я, наконец, начал отпускать себя, а когда она сказала, что не передумала становиться моей помощницей, то окончательно восторжествовал.

− Отлично, − улыбнулся я, сложив руки на груди. Всё складывалось как нельзя лучше.
Вскоре в дверях кухни перед нами предстала дочка с проявлением моего творчества на её волосах, что, разумеется, не укрылось от внимания Изабеллы.
− Кто тебе заплетал волосы? – изумилась девушка, обратившись к Эмили.
− Эдвард, − пояснила девочка. После чего Белла перевела немой вопросительный взгляд на меня. Я лишь пожал плечами, но ничего не ответил, сделав вид, что ничего особенного я не сделал. Хотя для меня это был настоящий героизм.
Не став зацикливаться на всём этом, я оттолкнулся от стола и засобирался на работу. После того как мама с дочкой обменялись объятиями и поцелуями, мы все вышли в коридор и попрощались. Но помимо этого в моей голове возник немой вопрос: могу ли я поцеловать Беллу в присутствии Эмили. Это казалось неправильным, ведь мы еще не сообщали дочери о наших с Беллой отношениях, поэтому подойдя к девушке, я замер на месте. Я видел, что она тоже сомневается, но всё-таки Белла подтянула меня к себе и быстро поцеловала меня в губы. Довольно ухмыльнувшись, я повернулся к дочери и, взяв её за руку, вместе с ней вышел из квартиры.
***
Продолжение здесь