Сто двадцать два дня брака, две тысячи девятьсот двадцать восемь часов безграничного счастья, сто семьдесят пять тысяч шестьсот восемьдесят минут блаженства, десять миллионов пятьсот сорок тысяч восемьсот мгновений наполненных любовью…
А затем… - Эдвард!
Я проснулась от собственного крика и резко села в постели. В Чикаго была глубокая ночь, я едва видела собственные руки, которые изо всех сил вцепились в покрывало, пока я безуспешно боролась со своим самым страшным кошмаром.
В который раз за эти семь лет мне снился этот ужасный день. День, когда вся моя жизнь оказалась на весах судьбы. Когда каждый удар сердца мог стать последним. И не только для меня. В тот злосчастный день три жизни оказались на грани: моя, Эдварда и нашего ребенка.
- Белла, дорогая, тебе опять приснился кошмар? – мужской голос позади меня, как это бывало всегда в такие моменты, подействовал на меня успокаивающе, как и его прикосновение, когда Эдвард поднялся и обнял меня за плечи, притягивая к себе. Его губы прикоснулись к моему виску, пока руки нежно гладили спину сквозь тонкую ткань шелковой рубашки. – Тише, все хорошо. Я здесь.
- Эдвард! – я развернулась в его объятиях и сама обняла его. Скорее даже сжав.
Пусть с той жуткой ночи и прошло семь лет, я до сих пор помнила каждое ее ужасное мгновение. Закрывая глаза, я все еще отчетливо видела лужу крови, что растекалась по паркету, кровавое пятно на белоснежной рубашке Эдварда, свои собственные руки и платье, запачканные его кровью. Я до сих пор помнила тот момент, когда его сердце прекратило биться под моими ладонями, когда я подумала, что навсегда потеряла его. Когда крепкие руки Эммета ухватили меня и оттащили, как я тогда считала, от моего мертвого мужа. А затем была еще та резкая боль, которая свидетельствовала о том, что я теряла нашего малыша.
В ту ночь я едва не лишилась двоих самых дорогих мне людей: моего ребенка и Эдварда. И я не знаю, что было бы со мной, если бы они умерли. Я не могу представить себе свою жизнь без них.
- Я люблю тебя, - прошептала я на ухо Эдварда, спрятав лицо у него в изгибе шеи. – Я люблю тебя.
- А я тебя, - произнес он в ответ. Эдвард откинулся на спину, увлекая меня за собой, ни на мгновение не выпуская из своих объятий. – Я с тобой, Белла. Я рядом, - шептал он мне, нежно поглаживая кожу.
А мои мысли вернулись к той ночи. Точнее к пасмурному утру, когда я пришла в себя в больнице. Вокруг меня пищали приборы, в руке находилась игла от капельницы. Я боролась с тьмой, которая не желала отпускать меня. Мои мысли были какими-то ватными, и я не могла уцепиться ни за одну из них. И пусть я знала, что должна вспомнить что-то важное, но никак не могла. Я отчаянно цеплялась за любой звук, что доносился извне, пытаясь выбраться из этого серого тумана, что окружал меня… но не могла.
А затем я все вспомнила и мои глаза резко открылись.
- Эдвард! – прохрипела я, пытаясь сесть, но чьи-то руки удержали меня.
- Тише, Белла. Успокойся. Тебе нельзя двигаться.
Но я не слушала его. Мне нужно было увидеть Эдварда. Стоило мне только открыть глаза, как я вспомнила все. Все детали той страшной ночи, Эдварда, чье сердце остановилось.
- Эдвард, - на этот раз его имя сорвалось рыданием с моих губ. – Эдвард. Эдвард. Эдвард…
Я, не переставая, повторяла его имя, пытаясь вырваться из рук, что прижимали меня за плечи к кровати. Но все было тщетно. Я была слишком слаба, чтобы бороться. Мое тело предало меня, и я затихла. И слезы поражения потекли по моим щекам.
- Эдвард – прошептала я, закрывая глаза и проваливаясь во тьму.
- Белла, очнись. Белла, ты меня слышишь? – этот нежный голос не позволил мне долго блуждать во мраке. – Белла, дорогая, пожалуйста, открой глаза. Я знаю, что ты устала, что тебе сейчас ничего не хочется, и у тебя совсем не осталось сил бороться, но ты должна еще раз открыть глаза.
Я очень хотела выполнить просьбу, чтобы этот женский голос перестал так нежно звать меня обратно, но я действительно не могла. Я чувствовала себя смертельно измотанной, у меня не осталось сил даже на такое простое движение, как открыть глаза.
- Белла, пожалуйста, - продолжала она. – Я знаю, что ты уже не можешь. Но еще я знаю, что ты очень хочешь услышать ответ на один важный для тебя вопрос. – Она замолчала, а я остановилась, изо всех сил борясь со своим телом, чтобы удержаться, дослушать ее. – Ты ведь хочешь узнать, жив ли Эдвард?
Эдвард.
Я медленно открыла глаза и наконец-то увидела Розали, которая стояла рядом со мной.
- Умница.
- Эдвард… Что с ним? – прошептала я, смотря в ее глаза.
- Он жив, Белла. Его сердце бьется.
Невероятное облегчение снизошло на меня. Я выдохнула и слегка улыбнулась, смотря на нее, а затем вспомнила об еще одном существе, которое оказалось на грани жизни и смерти.
- Ребенок? – мой голос прозвучал испуганно.
- С ним тоже все в порядке, - она сжала мою руку в своей и улыбнулась. – Правда ты потеряла очень много крови, поэтому-то и чувствуешь себя такой усталой.
- Ты не лжешь мне? – спросила я спустя несколько минут со слезами на глазах. – Они действительно живы?
- Разве я могла бы солгать тебе в таком? – у Розали на глазах тоже появились слезы, когда она протянула руку и стерла их с моей щеки. – Они живы. Вы все живы.
- Но в эту ночь вы все были на грани, - я повернула голову и увидела Эммета, который стоял по другую сторону от меня. – Я рад, что ты выкарабкалась, Беллс. И прости за то, что был груб раньше.
Теперь я поняла, чьи руки удерживали меня в кровати, не давая подняться.
- Тебе нельзя еще вставать, это может повредить ребенку и тебе, - проговорила Розали, когда я перевела на нее недоуменный взгляд.
- Повредить?
- Доктор Гордон предупредила, что, учитывая, что это уже второе твое посещение больницы, и то, что ты была на грани выкидыша в этот раз, то должна строго придерживаться постельного режима, - ответила Роуз.
- Прости меня, но я не мог подвести Эдварда еще раз. После того, как его подстрелили, я не мог позволить ему потерять еще и тебя с ребенком. Поэтому… - он не договорил. Но ему и не нужно было.
Я посмотрела в его глаза, сжав его огромную руку в своей ладони.
- Все в порядке, Эммет. Все хорошо, - теперь пришел мой черед успокаивать его.
- Беллс, я так виноват, - хрипло произнес он, опуская голову.
- Эммет? – вопросительно проговорила я.
- Если бы я лучше выполнял свою работу, если бы лучше следил за всем, что происходило вокруг вас, этого бы никогда не случилось. Я должен был раньше понять, что это Мари пыталась убить тебя. Я должен был предвидеть все это.
Я слегка улыбнулась ему и сжала его руку в своей.
- Ты не мог, Эммет. Ты не всевидящий, ты не прорицатель. Ты не мог знать, что моя сестра – мстительная стерва. И что единственное ее желание – это отомстить мне. Убить меня за то, в чем по ее мнению я виновата. Убить из-за того, что я якобы увела у нее парней, - я остановилась и вздохнула. Все-таки я была еще слишком слаба. – Ты не мог этого знать, не мог этого предвидеть. Ведь это глупость. Из-за такого не убивают. Она… она просто сошла с ума.
- Белла, успокойся, тебе нельзя волноваться, - поспешно произнесла Розали, когда увидела, что я вновь расстроилась.
- Не вини себя, Эм. Здесь нет твоей вины. Ты не виноват ни в чем, что случилось с нами, - я наконец-то смогла посмотреть в его глаза и еще раз сжала его руку. – Кто знает, может быть, если бы тебя не было рядом с нами, все было бы намного хуже. Может быть, именно твое присутствие не позволяло ей еще раньше осуществить свой план?
Эммет наклонился и поцеловал меня в лоб.
- Ты всегда была очень добра, Беллс. Спасибо.
Я улыбнулась ему и посмотрела на Розали, а затем на него.
- А теперь, когда я наконец-то полностью пришла в себя, я хочу увидеть Эдварда.
- Но тебе нельзя, - упрямо проговорил Эммет.
- Я знаю, что мне нельзя двигаться, но я и не собираюсь. Я просто хочу увидеть Эдварда. Я согласна поехать на каталке, в коляске, чтобы даже ты отнес меня. Но если вы откажетесь, - добавила я, когда увидела их неумолимые взгляды, - я нарушу все указания врачей, рискуя жизнью ребенка и своей, и все равно пойду к Эдварду, даже если мне придется ползти к нему. Я должна увидеть своего мужа. Розали, я должна увидеть его, - я посмотрела на нее с отчаянием в глазах.
- Белла, тебе нельзя двигаться. Ты должна лежать, набираться сил…
- Неужели вы не понимаете? - мой голос дрогнул, когда я перебила ее. – Я должна его увидеть, потому что последнее мое воспоминание о нем – это мертвый Эдвард. Последнее, что я помню о нем, это как остановилось его сердце. Мое последнее воспоминание – это мертвый Эдвард, - Розали всхлипнула и накрыла рот рукой. – Я должна его увидеть. Я должна сама убедиться, что вы не лжете мне, давая ложную надежду. Я должна…
В конце концов, меня все же отвезли к Эдварду. Мне понадобился целый час, чтобы упросить сначала Эммета с Розали, а затем и Викторию, но в конце мне разрешили увидеться с мужем.
До сих пор в кошмарах я вижу его бледное лицо, безумное количество трубок, тянущихся к его телу. Когда мое кресло остановили рядом с его постелью, я крепко закусила нижнюю губу, чтобы не закричать. Эдвард лежал неподвижно, совершенно бледный, похожий на труп. Из его рта тянулась кислородная трубка, которая помогала ему дышать.
- Пуля задела легкое, - произнес Эммет, который стоял позади меня.
- Это ведь не смертельно? – спросила я, поворачивая голову к нашему другу.
- Могло бы быть, но Эдварду попался замечательный врач. Они вытащили пули и заштопали его, но Эдвард пока не приходил в себя после операции.
- Но ведь придет? – продолжала спрашивать я, но уже не отводя взгляда от своего мужа. Я протянула руку и взяла его холодную ладонь в свою, пытаясь согреть. – Ведь придет?
- Мы очень на это надеемся.
- Вся эта аппаратура… она так необходима? – я обвела глазами все медицинские приборы, которые поддерживали сейчас жизнь моего мужа. – Неужели он не может дышать сам?
- Пока лучше, чтобы за него дышала машина, - я тихо ахнула и почувствовала, как слезы потекли по моим щекам. – Белла, он слаб, да, я не собираюсь отрицать того, что он сейчас борется за свою жизнь. Он на грани и последующие трое суток все решат. Они определят, выживет Эдвард или нет, - Эммет развернул меня к себе, заставив посмотреть в его глаза. – Но знаешь, что я скажу тебе? Он борется, он изо всех сил цепляется за эту чертову жизнь. И знаешь почему? Потому что он знает, что где-то рядом ты. Что вы с ребенком нуждаетесь в нем. И пока ты будешь с ним, пока ему будет ради чего бороться, он будет жив. Он будет бороться с болью, которую причиняет ему каждый вдох, он будет бороться с тьмой, которая грозит навечно поглотить его. Он будет бежать прочь от теплого и яркого света, который обещает подарить ему забвение. Но все это он будет делать, если ему будет к кому возвращаться. Поэтому сейчас ты должна быть сильной. Ты должна бороться за всех их: за Эдварда и за вашего ребенка. Ты должна сама поправиться, чтобы, когда будешь нужна ему, ты была сильной и здоровой.
С того утра прошло ровно три дня, как и говорил Эммет, прежде чем Эдвард наконец-то открыл глаза. Я понимала то, что он чувствовал в тот момент, потому что и сама прошла через все это. Его первым словом было мое имя. И когда я сжала его руку, он сразу же посмотрел на меня.
- Белла, - прошептал он хриплым и слабым голосом.
- Я люблю тебя, - сказала я. Слезы счастья и облегчения катились по моим щекам, когда я наклонилась, чтобы поцеловать его в губы. – Я люблю тебя.
- Я люблю тебя. И я здесь, я никогда не оставлю тебя. Слышишь? Никогда, - говорил Эдвард в настоящем, его губы прикасались к моим волосам у виска. – Я слишком сильно люблю тебя. Так сильно, что смог вернуться с того света, чтобы быть с тобой, - добавил он, слегка отстранившись, чтобы посмотреть в мои глаза, а затем уголки его губ приподнялись в улыбке: - Или, может быть, ты как раз боишься того, что твой муж-идиот никогда не оставит тебя? Может быть вы, миссис Каллен, втайне желаете, чтобы я исчез из вашей жизни?
И пусть его тон был шутливым, но на мгновение я действительно испытала смертельный ужас, когда представила, что он действительно исчез из моей жизни.
- Никогда не смей так говорить, - я отстранилась и ударила его в плечо. – Слышишь, Эдвард?! Никогда! - медленно, четко выговаривая каждый слог, произнесла я. – Если ты еще когда-нибудь попытаешься совершить ту же глупость, что сделал семь лет назад, клянусь, я пойду за тобой даже в ад, верну тебя к жизни, чтобы самолично задушить за подобные глупости!
Эдвард засмеялся, вновь притягивая меня к себе.
- Обещаю. Я больше никогда не оставлю тебя, - а затем его губы завладели моими, заставив забыть обо всем, действенно прогоняя остатки кошмарных воспоминаний, заставляя жить только этим мгновением, отдаваясь во власть своих чувств. Отдаваясь во власть Эдварда.
***
- Мама! Папа! Сколько можно спать?
- Твой ребенок опять проснулся ни свет, ни заря, - пробормотала я, спрятав голову под подушкой.
- Мой ребенок? Я думал, это наш ребенок, - шутливый голос Эдварда с утра всегда действовал мне на нервы. Как, скажите на милость, можно быть довольным, когда тебя будят в шесть утра? Да еще учитывая, что ты лег спать в полтретьего ночи, потому что пытался разобраться с делами двух компаний?
- Нет, утром этот маленький чертенок твой ребенок. Моим он становится после первой чашки утреннего кофе. А до этого он полностью в твоем распоряжении, - проворчала я, выглядывая из-под подушки.
- Мам, пап, вставайте! – из-за двери вновь донесся голос нашего ребенка и Эдвард улыбнулся.
- С добрым утром, любимая, - проговорил он, наклоняясь и целуя меня в губы, прежде чем подняться с кровати и направиться к двери.
А уже через мгновение я почувствовала, как прогнулся матрас, и мой малыш прыгнул рядом со мной.
- Доброе утро, мамочка, - протянул Кристофер, заглядывая под одеяло, куда я вновь спрятала свою голову, чтобы поцеловать меня в щеку.
Это уже стало нашим утренним ритуалом. Кристофер прибегал в нашу комнату, стоило только лучам солнца показаться из-за горизонта, и будил нас, запрыгивая на кровать.
- Доброе, - улыбнулась я, наконец-то признавая, что поспать у меня уже не получится. Я притянула своего сына к себе и крепко обняла, целуя его в щеку.
Через минуту кровать прогнулась еще сильнее, когда Эдвард опустился рядом с нами. Он притянул нас к себе и обнял сразу обоих. Кристофер уютно разместился между нами, рассказывая о том, что ему сегодня снилось, возбужденно строя планы о том, чем займется сегодня. Рассказывая о том, что они сегодня будут делать в школе, о том, что после школы он отправится на тренировку, а потом дядя Эммет обещал немного побросать с ним мяч.
Все это наш ребенок выговаривал с невероятной скоростью, а мы же с Эдвардом смотрели в глаза друг другу. И в его я видела точно такую же невероятной глубины любовь, что отражалась и в моих глазах. Одними губами он прошептал мне «я люблю тебя», и я ответила ему тем же.
И смотря на него, на нашего сына, я вспомнила день, когда родился Крис. Это было точно такое же утро, я была чертовски усталой, проведя восемнадцать часов мучаясь от ужасной боли, но в то же время невероятно счастливой, смотря на отца и сына, которые знакомились друг с другом. Я смотрела на Эдварда, с нежностью и осторожностью держащего своего ребенка на руках, воркующего с ним, и улыбалась. Этот мужчина действительно был идеален во всем. И я любила его. Я смотрела на него, пока он шел к огромному окну в моей палате, когда поднимал нашего ребенка и поворачивал его личиком к городу, что сверкал в лучах восходящего солнца.
- Кристофер Эдвард Свон Каллен, я дарю тебя этот город. Я дарю тебе этот мир, - торжественно произнес он и поцеловал нашего сына в головку. – Я дарю тебе самое главное в этом мире – нашу с твоей мамой любовь. И я клянусь, что всегда буду защищать тебя и оберегать от всего страшного, что есть в этой жизни.
И смотря на нашего шестилетнего сына, лежащего между нами, я видела подтверждение клятвы Эдварда. Он действительно сделал все для своего ребенка. Эдвард безумно любил Кристофера, впрочем, как и я, но не баловал его. Да, мы души не чаяли в своем ребенке, особенно учитывая, через что мы прошли, но это не значило, что мы потакали каждому его желанию. Мы воспитывали Кристофера правильно, желая, чтобы из него вырос умный мальчик, который сможет отличать плохое от хорошего, который будет знать цену деньгам и честному труду. Мы растили ребенка, зная, что однажды он станет наследником огромного состояния. Мы растили его так, чтобы это будущее наследие не соблазнило его, не испортило. Мы растили мужчину, который когда-нибудь возглавит самую огромную корпорацию в мире.
И мы растили его в доме Эдварда. Спустя недели после того, как Эдвард поймал пули, предназначавшиеся мне, его наконец-то выписали из больницы. Но мы так и не вернулись в мою квартиру. Мы поехали в наш дом, где не было никаких плохих воспоминаний, где мы могли начать все с чистого листа, наполнив каждый угол новыми воспоминаниями, которые не причиняли бы нам боли.
Я, правда, так и не смогла продать ту квартиру. В ней все же хранилось слишком много хороших воспоминаний, чтобы избавляться от нее из-за одного ужасного. Да, мы с Эдвардом больше не могли там жить, но это еще не значило, что однажды там не сможет поселиться наш ребенок.
- Сегодня приезжает Джаспер, - сказал Эдвард, когда мы завтракали. Кристофер убежал наверх собирать свои вещи, прежде чем папа отвезет его в школу.
- Я скучаю по нему, - призналась я, смотря на мужа.
- Я тоже скучаю по своему другу…
- Но так лучше для всех нас, - закончила я вместо него, грустно улыбаясь и сжимая его руку в своей.
Спустя полгода после той страшной ночи мне пришлось пережить еще один болезненный момент. В тот вечер я была дома одна, Эдвард задержался на работе. Мы с Кристофером сидели в гостиной, наслаждаясь обществом друг друга, когда я услышала стук в дверь. Эммет, который теперь никогда не отходил от нас с Кристофером, направился в холл, чтобы узнать, кто пришел, а спустя минуту в комнату вошел Джаспер. Видимо Эммет почувствовал, что ему нужно сказать мне что-то важное, потому что извинился и оставил нас одних.
- Привет, Белла, - произнес Джаспер.
Я поднялась и обняла его, почувствовав, каким напряженным он был.
- Что-то случилось, Джаспер? – спросила я встревожено.
- Нет, все в порядке, - он выдавил из себя улыбку, но она не коснулась глаз. – Ты можешь присесть? Мне нужно с тобой поговорить.
Я опустилась рядом с колыбелью своего сына, неосознанно принявшись качать его. Меня беспокоил Джаспер. Я любила его, как друга, и не могла видеть, как что-то терзает его.
- Я должен уехать, Белла, - наконец-то сказал он, смотря на меня.
- Почему? – удивленно выдала я.
- Неужели ты не понимаешь почему?
- Я…
Я могла бы сказать, что не понимаю, но я-то помнила выражение его глаз, когда он вошел в мою палату после аварии. Выражение его глаз, когда он вновь навестил меня в больнице, правда теперь уже месяцы спустя, когда я едва не потеряла ребенка. Все те долгие недели, что Эдвард провел, борясь за свою жизнь, Джаспер был рядом и поддерживал меня.
- Джаспер… - выдохнула я, борясь со своей жалостью к нему, но знала, что ему нужна была не она.
- Не стоит, Белла. Это я должен просить прощения.
Он подошел ко мне и присел на корточки. Я грустно улыбнулась ему и положила ладонь на щеку. Он накрыл мою ладонь своей и закрыл глаза.
- Я люблю тебя, Изабелла Каллен, - произнес он с грустным смешком. – Я влюбился в тебя как подросток в ту же минуту, как только увидел. Ты сидела в конференц-зале, погруженная в решение проблем «Cullen’s Technology». Ты была настолько прекрасна, что я не справился со своими чувствами. Я предал своего лучшего друга, влюбившись в его жену.
- Джаспер, - снова прошептала я.
- Я так сильно люблю тебя, Белла, что не могу больше быть рядом. Я не хочу причинять тебе боль, а это обязательно случится, если Эдвард узнает о моих чувствах. Ты – все для него, но и для меня тоже.
Я покачала головой, желая возразить, но Джаспер не позволил мне.
- Я не уеду навсегда. Я слишком эгоистичен, чтобы проститься с тобой, но мне действительно нужно уехать. Попытаться забыть тебя. Жить дальше… без тебя.
- Надеюсь, у тебя это получится лучше, чем у меня.
Мы оба резко повернули головы в сторону дверного проема, где стоял Эдвард, прислонившись к косяку. Джаспер резко поднялся на ноги и посмотрел на моего мужа.
- Эдвард, - выдохнула я.
- Я пытался сделать то же, что хочешь сделать ты сейчас, но у меня не получилось. Я не смог избавиться от своих чувств к Белле, - он оторвался от стены и направился к нам. – Но я очень надеюсь, что это получится у тебя. Я не хочу терять своего друга, - проговорил он. – Но если мне придется выбирать…
- Мы все знаем, какой выбор ты сделаешь, - закончил Джаспер.
- Я верю тебе, Джаспер. Я все видел и о много чем догадывался, но я доверяю тебе. Я позволял тебе быть рядом с Беллой, потому что верю вам обоим, - он посмотрел на нас. – Я знал, что вы не предадите меня. Верно, друг? – спросил Эдвард и протянул руку Джасперу.
- Верно, - кивнул он и пожал протянутую ладонь Эдварда.
- Я буду скучать, - прошептала я, когда мы стояли в холле, обнимая Джаспера на прощание.
- Я еще вернусь, Беллс, - с улыбкой произнес он, выпуская меня из своих объятий. – Как только научись жить без тебя.
- Увидимся через неделю, - сказал Эдвард, тоже обнимая Джаспера.
- Через неделю в Японии, - кивнул он и вышел, бросив последний взгляд на нас с Эдвардом, который обнял меня за талию и притянул к себе. – Прощайте.
- Джаспер обещал привезти свою невесту. Он хочет, чтобы ты познакомилась с ней, - добавил Эдвард в настоящем.
- Невеста? У Джаспера? - спросила я с улыбкой.
- Он смог, - тихо произнес Эдвард.
- Да, он смог, - согласилась я, смотря на мужчину, который и за десять лет не смог избавиться от чувств, что зародились, когда мы были еще совсем детьми.
- Я люблю тебя, - он поднял мою руку и поцеловал в ладонь.
- Я тоже люблю тебя, - ответила я, проводя рукой по его щеке.
- Эй, родители, мы опаздываем! – донесся крик нашего ребенка из холла, а затем стук его туфель по доскам пола.
- Твой ребенок говорит, что вы опаздываете, - заметила я с улыбкой.
- Мой ребенок? Опять? – спросил Эдвард тоже с улыбкой, поднимаясь из-за стола.
- Мой он после школы, - я тоже поднялась и поцеловала мужа. – Сегодня я заберу Кристофера. Мы с Розали хотим посмотреть, смогут ли они с Марисой танцевать вместе.
- Поцелуй за меня этого белокурого ангела и передай привет его несносной мамочке, - протянул Эдвард, когда они с Кристофером были уже у машины.
- Она тоже любит тебя.
- Ага. По ее последней статье это было особенно видно, - муж подмигнул мне, прежде чем выехать на дорогу.
- Иногда мне кажется, что тебя любит каждая женщина в этом городе, - пробормотала я себе под нос, прежде чем сесть машину, в которой меня уже ждал Эммет.
***
Пятнадцать лет спустя - Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать свою невесту, - проговорил священник.
Сегодня, четвертого июля, мой сын, Кристофер Эдвард Каллен женился на потрясающей девушке, которую полюбил, когда был еще ребенком. Мариса МакКартни сияла от счастья, когда мой сын поднял вуаль и целомудренно поцеловал свою теперь уже жену в губы.
А я почувствовала, как на моих глазах выступили слезы. Еще одна страница моей жизни перевернулась. Мой сын вырос, он создал собственную семью. Смотря на своего ребенка, я вспоминала каждый момент его детства, каждую его улыбку и хмурую мордашку, когда у него что-то не получалось.
Мой сын вырос совсем не таким, каким мы его представляли. Из него не получилось бизнесмена, каким был его отец. Не вышел и журналист, каким была его мать. Наш сын с отличием окончил «МІТ» и предпочел заниматься квантовой физикой и изучать ядерный синтез, нежели руководить компанией отца или матери.
- Эй, мамочка, хватит плакать, - пробормотала наша дочка, которая сидела между мной и Эдвардом.
Либби было всего десять лет, но эта малышка уже сейчас подавала большие надежды. Она унаследовала мои черты лица, но мозги ей точно достались от папочки. Эта девочка была ходячим компьютером, и никто не сомневался, что в один прекрасный день именно эта малышка возглавит корпорацию своего отца, став достойным приемником «Cullen’s Technology».
- Действительно, миссис Каллен, почему это вы плачете? Разве вы не рады за нашего сына? – спросил Эдвард, улыбаясь мне.
- Очень рада. Но все же… - я вздохнула и посмотрела на мужа. – Он вырос.
- Конечно, вырос, мама. Крису уже двадцать два года, - очень по-взрослому проговорила наша дочь, удивлено смотря на меня, будто я не понимала самых простых вещей.
- Вот именно. Юная леди права. Наш сын уже вырос, он уже больше не мальчик, он стал мужчиной, готовым создать свою собственную семью. Вспомни, мы были моложе нашего сына, когда полюбили друг друга.
- Да, но поженились-то мы намного позже.
- А вот и нет. Мы связали свои судьбы, когда нам было восемнадцать. И если бы не коварный случай, мы бы поженились через год и вместе бы отправились в колледж. Так что у нашего сына больше выдержки, чем у меня, - любимый подмигнул мне и вновь повернулся, чтобы посмотреть на Кристофера.
А спустя несколько часов я смотрела, как Эдвард танцует с нашей дочерью, пока сама кружилась в объятиях нашего сына.
- Спасибо тебе, мам. Спасибо за все, - прошептал Кристофер, наклоняя голову.
- Я люблю тебя, сынок, - ответила я, целуя сына в щеку. – Я очень надеюсь, что ты будешь счастлив.
- Буду. Обещаю, - ответил сын, смотря на меня такими родными зелеными глазами.
- Позволишь увести у тебя партнершу? – произнес бархатистый голос позади меня.
- Конечно, - улыбнулся сын и выпустил меня. Вместо этого он поднял Либби и поставил ее себе на ноги. – Что ж, потанцуем, сестренка?
- Конечно! – радостно произнесла Либби, и они с Кристофером скрылись среди танцоров.
Эдвард же развернул меня лицом к себе и обнял, привлекая ближе. Мы медленно кружились на месте, смотря в глаза друг другу.
- Я люблю тебя, Белла Каллен.
- И я люблю тебя, Эдвард Каллен.
- И я обещаю любить тебя вечно, - произнес он, смотря в мои глаза.
- Всегда быть опорой, в горе и радости, - прошептала я, не отпуская его взгляда.
- Навсегда.
- Вместе.
- Пока смерть не разлучит нас.
Слова улетели в небо, а наши губы соединились в нежном поцелуе, наполненным всей той любовью, что мы пронесли сквозь все эти годы. Той любовью, которую мы передали нашим детям. Той любовью, которую мы надеялись, что они пронесут через всю свою жизнь, как сделали это мы.
Любовью, которая смогла побороть даже смерть.
0
