Сердце затрепетало, когда я услышала о решении отца обратиться за помощью к доктору Каллену. Как говорили слухи, он был врачом и ученым. Значит, состояние у Майка тяжелое… потому что никто никогда не искал Калленов.

Я ждала в гостиной, чтобы узнать новости. Доктор Блэк встретил нас по дороге и отвел Майка в свой кабинет. Я пыталась пойти с ним, но меня не пустили, лишь велели найти отца, местного шерифа.

Что бы не случилось, отец очень беспокоился. Он выглядел по-настоящему взволнованным, проводя рукой по усталому лицу. Я не винила его, потому что чувствовала то же самое.

— Отец? — спросила я, сидя на диване.

— Белла? Почему ты все еще не спишь? — спросил он, удивившись.

— Как Майк? — нетерпеливо спросила я.

Казалось, он собирался отказать мне в ответе, но затем, оглянувшись, передумал.

— Он наверху.

Отец сел рядом со мной на диван, пронзив меня испытывающим взглядом. Он напугал меня.

— Белла? Не хочешь рассказать, что случилось днем?

И я рассказала. О том, как выбрала проселочную дорогу и встретила Эдварда Каллена, а затем и о реакции Майка на него, приведшей к странной травме. Отец молчал, обдумывая мой рассказ, лишь время от времени качал головой.

Несмотря на то, что была свидетелем столкновения, я не понимала, откуда взялись ожоги. Эдвард голыми руками толкнул Майка. Откуда у него могут появиться такие ожоги?

Единственным человеком, способным ответить на этот вопрос, был Эдвард. Но безопасно ли возвращаться к поместью после случившегося?

Так или иначе, я нуждалась в объяснении.

Но сначала…

— Ты арестуешь Эдварда Каллена? — осторожно спросила я. Мне не нравилась мысль о зеленоглазом мужчине, сидящем в тюремной камере. Это была самозащита.

Отец неопределенно покачал головой и отправил меня спать, предупредив, чтобы следующие несколько дней я не гуляла одна. Главная дорога все еще была небезопасна. Я согласно кивнула на его просьбу, надеясь, что он не заметит лжи и скрещенных за спиной пальцев.



На следующий день меня сопровождали в школу другие ученики. Все разговоры сосредоточились на Майке. Слухи о его ранении быстро распространились по нашему маленькому городу. Вариантов было предостаточно.

— Слышал, его избили четверо здоровяков, живущих в поместье Калленов!

— Нет, нет, нет… их было двенадцать! Они прижали Майка к земле и тыкали в лицо раскаленной кочергой…

Ребята пытались вовлечь в разговор и меня, зная, что я в этом замешана. В своих небылицах они рисовали меня хрупкой девицей, нуждающейся в защите Майка.

Их реакция разозлила меня. Ученики перестали приставать с вопросами, когда им надоело то, что я не проявляю желания участвовать в их фантастических романах. Кроме того, они все равно придумают свой вариант, с моим участием или без.

Такие дети.

Я была благодарна судьбе за то, что всего через несколько месяцев я закончу местную школу. Отец пообещал отправить меня на Восток к тете. Там я смогу продолжить учебу в надежде стать учительницей.

От раздражения начала болеть голова, и я замедлила шаг, отстав от остальных. Ребята были так поглощены своими рассказами, что не заметили моего отсутствия.

Расстояние увеличивалось по мере того, как мы приближались к поместью Калленов. Ученики ринулись веред, словно бежали от тех двенадцати, которые якобы избили Майка накануне. Я почувствовала облегчение, когда они скрылись за поворотом. Вокруг меня снова стало тихо.

Остановившись, я посмотрела на высокую, увитую виноградом стену. Часть меня наделась увидеть Эдварда, сидящего наверху и улыбающегося. Но там были лишь птицы, клевавшие мертвые стебли в поиске гнезд.

Я почувствовала странное разочарование и поспешила к школе.



Сказки не закончились даже после начала занятий; они лишь усилились. Шепот повис в воздухе, когда учительница отвернулась, а обеденный перерыв состоял из все более громких версий.

Школьный день закончился тем, что ученики побежали обратно в город, заявив, что хотят навестить Майка и справиться о его здоровье. Домой я шла медленнее, радуясь, что обо мне все забыли.

Чувство вины за то, что ослушалась отца, разъедало. Я никогда не шла против его воли, и теперь чувствовала себя плохо из-за того, что собиралась сделать. Однако любопытство было сильнее.

Приблизившись к углу стены поместья Калленов, я замедлила шаг и подняла глаза. На меня накатило то же разочарование, что и раньше. Эдварда там не было.

Я придвинулась ближе и прижала ладонь к холодной поверхности, почти мгновенно услышав шепот своего имени. Он окружил меня, когда ветерок начал трепать виноградные лозы, создавая скребущий звук, имитирующий голос. Тот же самый, что и вчера, как раз перед появлением Эдварда.

Кто-то позвал меня по имени, и я испугалась. Страх наполнил сердце, пока я обдумывала дальнейшие действия.

Что происходит? Что я здесь делаю? Совсем одна.

Кто зовет меня по имени?

— Белла? — на этот раз голос стал громче. Вскинув голову, я увидела Эдварда. Он сидел на стене и улыбался мне той самой чарующей улыбкой. Не подумав, я улыбнулась в ответ. Сердце застучало между ребер, как птичка в клетке.

Эдвард спрыгнув вниз и подошел ко мне, улыбка не сходила с его лица. Щеки обдало жаром, когда зеленые глаза изучающе заплясали по моему лицу. Улыбка Каллена стала шире, и он поднял руку, будто хотел коснуться румянца на моих щеках.

Вспомнив ожоги Майка, я ахнула и попятилась.

— Эдвард? — неуверенно позвала. Я боялась его прикосновения. — Что случилось?

Его улыбка погасла, теперь Каллен выглядел очень печальным. Уронив руку, он уставился в землю и начал шаркать ботинком по грязи и камням. Я надеялась, что он расскажет мне, но тишина затягивалась.

— Пожалуйста… — умоляла я почти шепотом.

Печальный взгляд зеленых глаз медленно встретился с моим.

— Не думаю, что мне следует тебе говорить.

— Почему?

— Ты уйдешь, — ответил он грустным, потерянным голосом.

Сердце болело за него. Мне вдруг захотелось утешить Эдварда, чтобы снова увидеть ту чарующую улыбку.

— Я вернулась, потому что хочу узнать правду… хочу узнать больше о тебе, — застенчиво сказала я.

Напряжение на лице Эдварда уменьшилось, и я смогла увидеть намек на улыбку. Он с надеждой посмотрел на меня.

— Рад, что ты вернулась, — тихо сказал Каллен.

Я снова покраснела, довольная тем, что Эдвард захотел меня видеть. Часть сознания говорила, что это неправильно, ведь я его не знаю. Я могу оказаться в опасности, мне может быть так же больно, как и Майку, но тихий голос внутри меня просил остаться.

— Ты расскажешь, как ты обжег Майка? — спросила я, разрушая чары.

Эдвард вздохнул и неловко уставился в землю.

— Я не такой, как все. У меня есть особенность, — выпалил он, внимательно наблюдая за моей реакцией сквозь ресницы.

— Особенность? Ты болен? — беспокойство вернуло меня в чувства.

— Не совсем, но это держит меня вдали от людей, — ответил Эдвард, поеживаясь. Вынув руки их карманов брюк, он сцепил их спиной.

— Это из-за того, что ты сделал с Майком?

На лице Каллена отразился стыд.

— Да, — вздохнул он.

— Как? — тихо спросила я, чувствуя слабость в ногах. Я ничего не выдумала, все было реально.

— Мои прикосновения…

— Кто же ты?

Эдвард невесело рассмеялся, а затем с горькой искренностью ответил, — Яд.



Я бежала домой, думая об откровении Эдварда. В этом нет никакого смысла. Эдвард ходил и говорил, как обычный человек. Что это за особенность? Как он обжег Майка своим прикосновением? Эдвард назвал себя ядом. Это и есть причина ожогов? Был ли он тем, за кого себя выдает? Яд? Как дикий плющ, растущий в лесу?

Эдвард перелез через стену, не попрощавшись. Почему-то мне показалось, это была последняя наша встреча. Сердце бешено забилась при мысли, что ему больно. Но я старалась не думать об опасном и странном, испуганном и одиноком человеке, который так отчаянно нуждается в друге.

— Мисс Белла! Ваша мать искала вас! — пошипела служанка, увидев, как я приближаюсь к задней части дома.

— Иду! Просто была занята школьной работой, — ответила я, почти задыхаясь, и бросилась на кухню, где пахло свежим хлебом, ожидающим, когда его подадут.

— Все это обучение, — она покачала седеющей головой.

Служанка походила на мать во всем, что касалось места женщины в этом мире. Мы должны быть опорой для мужа и знать только женские вещи, такие как шитье, чаепития и званые обеды, и, прежде всего, мы должны выглядеть безупречно. Она обожала мою мать еще до моего рождения и верила каждому ее слову, как золоту.

Я молча вымыла руки в тазике с водой, который она оставила рядом с раковиной. Меня больше беспокоило, что мой обман раскроется, нежели очередной спор о равном образовании для женщин.

— Мисс Белла, у вас жар? — спросила служанка, бросив на меня странный взгляд.

— Я в порядке. Просто очень торопилась домой, — ответила я, отводя взгляд от ее любопытных глаз.

— Хм, — подозрительно хмыкнула женщина, а затем раздраженно выдохнула. — Ну, если это все, то ваша мама ждет вас в гостиной для дневных уроков.

Служанка взяла поднос с чаем, хлебом и мармеладом для моего полдника, а затем направилась в гостиную. Я следовала за ней, собираясь с духом и делая маленькие, как подобает леди, шаги. Так меня учила мама.

Я заняла свое место напротив матери, пока та тихо разговаривала со служанкой о вечерней трапезе. Приготовив себе чашку чая, подождала, пока мама будет готова. Когда она наконец закончила и повернулась ко мне, в парадную дверь настойчиво постучали. Служанка поспешила открыть дверь и чуть не упала, когда в прихожую ворвался один из помощников доктора Блэка.

— Простите, миссис Свон, мы ищем шерифа Свона, — сказал растрепанный мужчина, останавливаясь перед ней и снимая шляпу.

— Я думаю, он с доктором Блэком или в офисе.

— Нет, мэм, ни там, ни там его нет.

— Он еще что-то говорил о Калленах. Поищите у них.

Человек застыл в страхе, услышав эту фамилию, и, поблагодарив, ушел. Я посмотрела на служанку, все еще стоявшую у входной двери с раскрытыми, как блюдца, глазами. Мама спокойно взяла свое шитье и жестом попросила меня сделать то же самое. Служанка расслабилась и вернулась к своим обязанностям, взяв пример с матери.

Мои же мысли вернулись к Эдварду. Беспокойство сжало внутренности. Если отец отправился в поместье Калленов просить о помощи, стал бы он арестовывать Эдвард за Майка? Город будет только рад. Но что, если отец прикоснется к Эдварду и тоже пострадает?

Я не могла дышать.

— Мама, а не поискать ли нам отца? Это может быть важно, — тихо спросила я. Вряд ли смогу долго сидеть спокойно.

— Он, скорее всего, у Калленов… хватит прыгать, — ответила мама, делая еще один аккуратный стежок в своей вышивке.

— Может, я схожу в его офис и проверю? — настаивала я ровным голосом.

— Нет. А теперь, пожалуйста, обрати внимание на свои французские узлы, — ее голос стал на две октавы выше от раздражения, которое положило конец любым дальнейшим расспросам.

Придется сделать все возможное, чтобы дождаться возвращения отца домой.



Отец вернулся поздно вечером, я уже спала. Он выглядел уставшим, сидя за обеденным столом во время завтрака. Мать суетилась вокруг него, следя, чтобы на столе было все необходимое, от чашки горячего кофе до тарелки с яичницей и тостами, а так же ежедневная газета.

Я не могла расспросить отца о деталях встречи с Калленами, так как он был глубоко погружен в разговор с матерью. Прервать их — значит разозлить маму. Покончив с едой и извинившись, я встала из-за стола, чтобы собрать учебники. Родители пожелали мне удачи и еще раз предупредили, чтобы по пути в школу и обратно я держалась рядом с остальными.

Прогулка с другими ученики оказалась такой же утомительной, как и накануне. Все обмусоливали те же слухи: Майк и его эпическая битва с монстрами из поместья Калленов. Я около минуты жадно слушала, как Бенджамин рассказывал о вчерашнем посещении дома Ньютонов, надеясь услышать о состоянии Майка. Но меня ждало разочарование. Миссис Ньютон никого не пустила.

При мысли о том, что вскоре Майк начнет принимать посетителей, меня охватил новый страх. Ребята будут задавать вопросы о произошедшем, вопросы, которые будут требовать подробностей драки, деталей. Это может привести к вовлечению в это Эдварда. Он будет в опасности. Майк не был известен своей честностью, а слухи, которые распространяли мои одноклассники, могли дать словам Майка рычаг давления.

Нет, сначала нужно поговорить с самим Ньютоном.



В тот же день я уговорила маму нанести визит в дом Ньютонов с корзинкой для ухода. Пришлось сказать, что это мой долг, поскольку Майк пытался меня защитить. Мама на удивление согласилась, даже довольная тем, что я проявила больше, как она считала, женской ответственности в этом вопросе. Переодевшись в юбку и блузку, я решила сохранить иллюзию «правильной молодой женщины» нетронутой. Этот наряд делал меня более зрелой и менее похожей на шестнадцатилетнюю школьницу.

Миссис Ньютон приятно удивилась, увидев нас. В нашем городе миссис Свон считалась одной из лучших дам общества. Визит от нее мог придать статус. Честно говоря, я считала это чепухой. Для меня было важно лишь помочь Эдварду оставаться в безопасности.

Нас с мамой провели в маленькую парадную гостиную Ньютонов, и я продолжила свою шараду, расхваливая убранства дома миссис Ньютон и предлагая помощь с подачей чая. Устроившись на потертом зеленом диванчике, позволила матери вести диалог. Она сможет деликатнее расспросить о состоянии Майка.

Лицо миссис Ньютон вытянулось, на ее глазах выступили слезы. Я чувствовала себя ужасно. Моей целью визита была больше защита Эдварда, нежели помощь Майку. Тем не менее, я здесь и должна довести дело до конца.

— Миссис Ньютон, сожалею о травме Майка. Я хотела справиться о его здоровье и предложить помощь, ведь он пострадал, пытаясь защитить меня.

Скрестив пальцы.

Миссис Ньютон выглядела довольной… очень, очень, довольной моим замечанием. Я могла практически видеть, как шестеренки крутятся в ее мозгу, выискивая выгоду.

Она немного выпрямилась в кресле, разглаживая ткань юбки, прежде чем начать действовать под влиянием состояния сына.

— Мой мальчик ранен, но он сильный молодой человек. Зная Майка, он скоро поправится.

Смесь лживой уязвимости и того, как она выдвигала своего сына, ясно давала понять, о чем думает миссис Ньютон.

Мне стало противно.

— Могу ли я навестить Майка, чтобы лично поблагодарить? — сладко спросила я.

— Конечно, можешь, дорогая. Дай-ка я посмотрю, проснулся ли мой мальчик, — сказала миссис Ньютон с необузданным энтузиазмом, и, извинившись, пошла наверх, в спальню Майка.

Я повернулась к маме, она с любопытством наблюдала за мной.

— Изабелла, ты не хочешь мне что-нибудь рассказать? — спросила она ровным голосом.

Я затаила дыхания, не зная, что она имеет в виду. Боялась, что мама может разгадать мою уловку. Миссис Ньютон вернулась прежде, чем мы успели продолжить разговор. Она практически вприпрыжку сбежала по лестнице.

— Можешь зайти на несколько минут. Мы с твоей мамой будем здесь, если вам что-нибудь понадобится, — объявила миссис Ньютон, заняв свое место в кресле напротив нас.

Я взглянул на маму, чтобы посмотреть на ее реакцию на то, что я останусь наедине с Майком в его спальне. Мама слегка нахмурилась, но это увидела только я. Потом будет множество вопросов, мне придется лгать. Я просто надеялась, что мои ответы ее удовлетворят.

Мама коротко кивнула, и миссис Ньютон показала дорогу в спальню Майка. Я старалась держаться прямо всю дорогу до двери, но увидев Ньютона, лежащего на спине и укрытого по грудь белым одеялом, сжалась. Казалось, словно он мирно отдыхает. Я не могла сказать точно, потому что его лицо было покрыто влажной марлей.

Я легонько постучала по деревянной раме, чтобы сообщить о своем присутствии, и Майк медленно повернул голову в мою сторону.

— Белла? — хрипло позвал он, будто давно не пользовался голосом.

— Привет, Майк. Мы с мамой пришли справиться о твоем здоровье, — осторожно ответила я. Не хотелось, чтобы у него сложилось то же впечатление, что и у его матери.

Я вошла в спальню и села на стул рядом с кроватью Майка. Вблизи смогла разглядеть несколько волдырей под марлей, и это было ужасно.

— Снотворное… Доктор Блэк дал мне немного настойки опия от боли… Доктор Каллен сказал, что со мной все будет в порядке и дал мне кое-что… — произнес он немного невнятно.

— Хорошо, мне бы не хотелось думать, что тебе больно, — сказала я, почувствовав облегчение. Несмотря на то, что я не рассматривала Майка как потенциального поклонника и даже не придавала большого значения его вспыльчивости, все равно не было лишена обычных дружеских чувств.

— Майк? Ты помнишь что-нибудь из того дня, когда получил ожог?

Майк был словно в полудреме, его глаза фокусировались на различных предметах в комнате. Когда я уж подумала, что он уснул, его глаза резко встретились с моими.

— Драка? — растеряно спросил он.

— Д-да, ты дрался. Помнишь, что случилось? — настаивала я, желая услышать версию Ньютона.

— Парень… он причинял тебе боль… ты должна была остановить его…

— Нет, он не делал мне больно.

Лицо Майка сморщилось от усилий, которые он прилагал к попытке вспомнить.

— Нет? — спросил он тоном потерявшегося мальчишки, жаждущего одобрения.

— Нет. Твои травмы — несчастный случай. Скоро ты поправишься, окрепнешь и вернешься к учебе, — подбодрила я, подбрасывая крошечную белую ложь, молясь, чтобы он принял ее за правду, когда поправится.

Уголки губ Майка дрогнули в улыбке, и через несколько мгновений он мирно захрапел. Выскользнув из комнаты, я спустилась вниз. Терпение мамы было на исходе. Миссис Ньютон болтала о важном визите мистера Каллена, который оказался идеальным джентльменом, но мать выглядела скучающей.

— Миссис Ньютон, Майк уснул, ему нужен отдых. Спасибо за чай, — сказала я с порога.

— О да… Да, ему действительно нужен отдых. Как мило, что ты беспокоишься о моем Майке. Я очень надеюсь, что вы еще навестите его. Знаю, вы ему очень помогли, — сказала миссис Ньютон, продолжая льстить. Мне вдруг захотелось убежать отсюда.

Мама встала и, рассыпаясь в комплиментах, вытащила нас дома.

Когда мы сели в экипаж и оказались за пределами слышимости дома Ньютонов, мама коротко спросила, — Изабелла, не хочешь ли ты рассказать мне, что происходит между тобой и Майком Ньютоном?