Рядом с моей грим-уборной каким-то чудом обнаружился торговый автомат. Перерыв сумку и все карманы, я устало наскребла мелочь, необходимую для покупки батончика мюсли. И поняла, что стою, привалившись всем телом к витрине автомата… Как смогу я продержаться весь спектакль и не позволить Тане занять моё место, если не в силах устоять на собственных ногах, просто покупая себе еду?
Как только батончик оказался у меня в руках, я разорвала обёртку и съела гранолу буквально за минуту – ведь я не завтракала, не обедала, а накануне не ужинала… и даже не могла вспомнить, что ела в последний раз.
- О Боже! – простонала я, когда мой желудок внезапно свело спазмом. Прижав ко рту руку, я побежала к туалетам.
Всё, что мне удалось проглотить за последние несколько часов, в считанные секунды вылилось в унитаз. Я заставила себя подняться с пола и оперлась на раковину, глядя в зеркало на своё осунувшееся усталое лицо.
- Белла? – Я подняла глаза и увидела у входа в туалет Вики, одетую в стильное тёмно-красное коктейльное платье. – У тебя всё в порядке?
Я кисло улыбнулась:
- Что-то не усвоилось.
Странно было видеть сочувствие в глазах Вики, но она быстро взяла несколько бумажных полотенец и слегка намочила их.
- Я слышала, что произошло у вас с Хелен. Вероятно, тошноту вызвало физическое перенапряжение.
- Замечательно, - пробормотала я, а она приложила влажные полотенца к моему лицу.
- В начальной школе я бегала кроссы, и такое время от времени случалось.
- Я думала, танцовщицам не полагается бегать.
Она улыбнулась:
- Я была совсем ребёнком. И не сразу стала такой строгой.
Не в силах придумать вежливый ответ на эти слова, я просто промолчала, а она закончила вытирать моё лицо.
- Пошли, - сказала она. – Я помогу тебе с гримом.
- Спасибо, - благодарно ответила я. Благодарность Вики? Этот день становился всё более странным.
- Тебе не кажется, что ты одета слишком нарядно для обычного представления? – спросила я, когда мы вошли в грим-уборную.
- Работа занимает не все мое время, - сказала она, усадив меня в кресло и вооружившись моим тональным кремом.
- Свидание с горячим парнем? – догадалась я. Я сама не понимала, почему вдруг стала такой смелой с преподавательницей, но слишком устала, чтобы беспокоиться из-за этого.
Она покрыла моё лицо тональным кремом, уделив особое внимание мешкам под глазами.
- Старый приятель из Балета Сан-Франциско пригласил меня поужинать.
- Натурал?
Она засмеялась:
- Думаю, да. Надеюсь, что да.
- Значит, это
действительно горячий парень.
- Возможно, - сказала она, взяв в руки подводку для глаз. – Список моих парней не так уж велик. И я совершенно не умею отличать геев от натуралов, поэтому, может быть, следует просто спросить его об этом с самого начала.
- Наверное, я предпочла бы провести ужин в блаженном неведении, представляя себе, что он в меня влюблён, - возразила я. Это было странно – что вытворял мой мозг? Нормальная девчоночья болтовня с моей балетной руководительницей, не вызывающей у меня обычно никаких чувств, кроме страха и ненависти?
- А потом смотреть, не сунет ли он свой номер телефона официанту? Думаю, блаженное неведение – не лучшая мысль. Это только усугубит огорчение… - она начала накладывать тени мне на веки.
- Но если ты вынуждена будешь остаться с ним до конца ужина… - я поняла, что думаю уже не о приятеле Вики, гей он или натурал… я размышляла о Джейкобе. Только в моем случае речь шла не о часе-другом – мне придётся танцевать с ним каждый вечер в течение двух недель. Вот почему необходимо было найти в нём хоть что-то хорошее.
- Нет смысла тратить время на поиски того, чего нет, - тихо сказала Вики, на секунду замерев со щёткой для волос в руках.
Я пристально посмотрела на неё в зеркало. Откуда такая проницательность?
Она улыбнулась мне:
- Я имею в виду, что гей это гей – и сколько не флиртуй, этого не изменишь.
- Правильно, - сказала я, приходя в себя. Боже, я становлюсь параноиком.
- Ну что, нервничаешь из-за сегодняшнего спектакля? – спросила она, нанося румяна мне на скулы.
- Учитывая, что Таня будет ожидать в кулисах возможности занять моё место, потому что я так устала? – уточнила я. – Нет, ни капельки.
- Просто держи себя в руках, - посоветовала Вики. – И не прекращай двигаться, даже за сценой – поверь, так будет лучше.
- Спасибо, - сказала я.
Она приподняла мне голову, чтобы накрасить губы.
- Может, я и жёсткая преподавательница, но когда моей студентке противостоит чужая, я в лепёшку разобьюсь. Всё! Готово!
- Большое спасибо, - сказала я, вставая. – Желаю тебе хорошо провести время за ужином, гей этот парень или нет.
Вики улыбнулась:
- Буду стараться изо всех сил. Удачного тебе выступления.
/*/
Впервые после начала турне я пришла на разминку труппы. Когда я вышла на сцену в костюме, все зашушукались. В этот момент я увидела Таню, которая стояла у одного из передвижных станков, одетая в точно такое же платье.
Я нашла Дэнни, Бриджит и Аделу, стоящих недалеко от задника, и присоединилась к ним.
- Что случилось, Белла? – немедленно спросила Бриджит. Я молча покачала головой и приступила к разминке.
Потом, разумеется, появился Эдвард – в костюме, похожем на костюм Джейкоба и состоящем из красивого голубого дублета, свободной белой рубашки и белого трико. Когда он занял своё место у передней части станка, Эммет похлопал его по спине. Я почувствовала нервный спазм в животе – мне действительно придётся танцевать с Эдвардом, если Джейкоба снимут?
Сегодня экзерсис проводил Джеффри Эванс, и предлагаемые им комбинации были такими же интересными, как мокрая туалетная бумага. Следуя совету Вики, я контролировала себя и старалась мысленно сосредоточиться. Техника мсье Репина не подведёт меня, если я просто не впущу в свою голову никаких посторонних мыслей и тревог.
Экзерсис закончился под Танин раздражающий смех, которым она сопроводила несколько лишних
бурре. Её маникюр всё ещё сверкал золотом – с такими когтями она могла представлять опасность для своего партнёра.
Мы освободили сцену, и рабочие выкатили большие лестницы и ларьки рыночной площади. Тяжёлый красный занавес задёрнули, и в зал с волной разговоров вошли зрители.
Когда зазвучала музыка и на сцену выбежали Джейкоб и Эммет, я стояла в кулисах. Джейкоб выглядел измученным, но это было видно только по лицу – тело его во время танца с Розали и Дэнни было пластичным и гибким. За резво двигавшимися парнями и кордебалетом я видела стоявшего в противоположной кулисе Эдварда, который наблюдал за происходящим, сложив руки на груди. Он казался усталым и задумчивым, его мысли явно были где-то в другом месте. Мне стало интересно, о чём он думает.
Словно почувствовав, что я смотрю на него, он поднял голову, и наши взгляды встретились. Его глаза были такими… такими грустными. По моему телу прошла дрожь предчувствия. Он явно что-то обдумывал, и это мучило его. Но я не знала, что именно. Он отвернулся, и я увидела, как он, уходя в тень кулис, провёл рукой по волосам.
Вздохнув, я прислонилась к задней стене просцениума. Таня, полностью готовая выйти на сцену, делала растяжку, используя в качестве станка защитное ограждение вокруг шкивов. Я закатила глаза и попыталась заблокировать свои мысли и от неё и от Эдварда.
Мне удалось пережить первое действие. Каждый раз, как я уходила со сцены за кулисы, Таня с тревогой смотрела на меня, пытаясь понять, не собираюсь ли я свалиться замертво. Но я не падала. Я подпрыгивала, и выполняла упражнения у станка, и даже бегала взад-вперёд по переходу – я не собиралась позволить себе дрогнуть. Не давая своему телу отдыхать, я сохраняла его жизнеспособным. Но беспокоилась, и не без оснований – сцена на балконе прошла не так хорошо, как обычно. Джейкобу как танцовщику-мужчине приходилось труднее, чем мне, ведь ему нужно было не просто достаточно быстро и энергично двигаться, но и находить силы, чтобы поднимать, ловить и носить меня почти в каждой сцене.
Когда оркестр заиграл интродукцию ко второму действию, я поспешила за закрытым занавесом к своей «кровати». Джейкоб был уже там.
- Ты в порядке? – шёпотом спросила я. Его лоб блестел от пота.
- Я всё ещё собираюсь убить её, - пробормотал он еле слышно.
Я хотела что-то добавить, но занавес уже открывался и Джейкоб встал, торопясь пересечь «спальню», чтобы взять свой плащ и скрыться. Я «проснулась», побежала к нему и потянула его за руку от окна, начиная очередное па-де-де, с множеством подхватов и дипов – Джульетта пытается заставить Ромео остаться, не уезжать в изгнание. Мы танцевали, и я слышала, как дыхание Джейкоба становится всё более неровным. Подняв меня над головой, он закряхтел и опустил меня немного раньше – его руки не выдержали нагрузки.
Когда он лёг навзничь на пол, потянув меня вниз вместе с собой, я старалась посмотреть ему в глаза, но он решительно опустил взгляд на свои руки, которыми обхватил мою грудную клетку, готовый поднять меня в воздух. Он попытался. Приподнял меня… но тут силы оставили его и руки подогнулись, бесконтрольно опуская меня. Я упала к нему на грудь.
- Просто не отставай, - прошептала я, когда он попытался поднять меня снова. Я не позволила ему. Вместо этого, лёжа на нём, приподнялась, прогибая спину, как Одетта в «Лебедином озере». Я отвела руки назад и запрокинула лицо к горячему свету прожекторов, надеясь, что произвожу впечатление пьяной от любви девочки-подростка. Я сделала это ещё дважды вместо полагающихся поддержек Джейкоба, давая ему время достаточно восстановиться для того, чтобы снова поставить меня на ноги.
Он встал передо мной и поцеловал меня.
- Что это было, чёрт побери? – прошептал он, когда поцелуй закончился. А потом снова подхватил свой плащ и выпрыгнул в окно.
Прожектора потускнели и погасли, когда я стояла, протянув вперёд руку и глядя ему вслед.
Я выбежала со сцены, боясь, что Джейкобу не позволят продолжать.
- Какой творческий подход к хореографии, - сказала Таня, когда я прошла за кулисы.
- Джейкоба отстранили? – спросила я требовательно.
Она покачала головой:
- Не-а.
- Слава Богу! – прошептала я.
Действие продолжалось. Я приняла зелье и легла на свою кровать, а Бриджит и ещё несколько девушек из кордебалета танцевали вокруг меня, думая, что я умерла. Потом Джейкоб узнал, что меня больше нет, и вернулся в Верону, купив себе смертельную порцию яда у очень неубедительного аптекаря. Он выглядел неплохо, но я беспокоилась – не было шансов, что он сможет справиться со сценой смерти в его состоянии. Даже с моей помощью он всё равно должен будет всю сцену поднимать и подкидывать моё безвольное тело.
Но всё-таки мы приготовились слева от сцены – я и парни из кордебалета в их длинных плащах с капюшонами. Они подняли меня над головами, выстроившись в похоронную процессию. Под высокие пронзительные звуки скрипок, тянущих одну леденящую душу ноту они отнесли меня в тёмный склеп и положили на огромную серую каменную плиту. Мои руки были сложены на груди, глаза закрыты, волосы свободно распущены. Так легко было просто заснуть...
Парни из кордебалета ушли, оставив Париса рыдать и танцевать. И вот наконец его вариация подошла к концу. Из-за сильного нервного напряжения я снова почувствовала себя плохо. Что будет делать Джейкоб? Ведь он не может исполнять это па-де-де – он просто получит травму.
«Браво!» - донеслось вдруг из зрительного зала. Театр взорвался аплодисментами. В замешательстве я чуть не открыла глаза. Джозеф явно не был так уж хорош. Я услышала, как лязгнул кинжал Париса, после чего об пол ударилось его тело. А потом раздались тихие шаги Джейкоба, приближавшегося к тому месту, где лежала я…
Вот только это был не Джейкоб. Он сжал мои ладони, меня окружил его запах. Эдвард. Это был Эдвард. Я слышала его отчаянное дыхание, когда он пытался обвить моими руками свою шею. Но они просто соскользнули, безвольные – мертва. Потом его рука обхватила меня за талию, потянув меня с плиты. Я безжизненно лежала у него на руках, пока он нёс меня вперёд, сжимая в кулаке ткань моего савана. Я почувствовала, как его лоб прижимается к моим волосам, его тёплое дыхание обвевает моё ухо. Я ощутила его боль – словно мир был наполнен только ею и больше ничего не существовало.
А потом он, казалось, хотел закричать и подбросил меня вверх в то, что когда-то было посадкой на плечо, но теперь моя спина просто прогнулась, голова откинулась назад. Я снова соскользнула вниз, а он потянул меня на себя, положив на холодную сцену. Он встал надо мной, и я просто знала, что он, тяжело дыша, смотрит на моё тело, пытаясь найти какую-нибудь причину… какой-нибудь способ для меня не быть мёртвой. Резко вдохнув, он схватил меня за обе руки и, подняв с пола, снова вскинул на плечо. Неверными шагами отступил назад, прижимая меня к себе, но я всё равно соскользнула вниз, обратно на пол.
И вот уже он упал возле меня на колени. Я слышала его дрожащее дыхание, когда он проводил ладонями по моему телу. Он прижался лбом к моей груди и вытянул руку, чтобы погладить меня по волосам. Мучительно медленно он поднял голову, его пальцы коснулись моих приоткрытых губ. Я ощутила рыдания, сотрясающие его тело, когда он осторожно очертил мой рот, а потом нежно, так нежно прижался губами к моим губам.
По моей щеке скатилась слеза, я почувствовала боль, сдавившую меня всю, с головы до ног, когда он поцеловал меня, а я не могла ответить. Не могла ответить на поцелуй моего любимого.
Он понял это и отстранился от меня, отдалился.
В конце концов его руки осторожно проникли под моё тело и он взял меня на руки, баюкая возле своей тёплой груди.
Он отнёс меня обратно на каменную плиту, снова положил на середину, с такой заботой…
Я услышала, как он откупорил склянку с ядом, потом она стукнулась об пол, а Эдвард привалился спиной к каменной колонне. Шатаясь, прошёл туда, где лежала я. Его рука скользнула по моим рёбрам… по ноге… потянула ткань савана… и Ромео не стало. Умер.
Вздрогнув, я очнулась и быстро села. Мне понадобилась всего секунда, чтобы понять, что нужно найти Ромео – что он должен был прийти, чтобы забрать меня. Я спрыгнула с плиты и побежала в сторону. Где он?
Потом я увидела тело Париса. Перевернула его, поглядев в безжизненное лицо, и заметила кинжал, лежащий на полу.
Вскочив, я в испуге отбежала от него… только чтобы увидеть Ромео, лежащего возле могильной плиты. Мёртвого…
Я опустилась на колени. Глаза Эдварда были закрыты, бледные веки навсегда скрыли от меня его зелёные глаза. Я прикоснулась ладонью к его щеке. Меня сотрясло рыдание. Настоящее. А потом я потянула его к себе, прижалась к нему всем телом, как делал до этого он – просто пытаясь ещё раз ощутить его объятия. Я хотела, чтобы он обнял меня. Чтобы перебирал пальцами мои волосы и прижимал меня к себе. Но он был неподвижен.
Я медленно опустила его обратно, его голова запрокинулась, свесившись с каменной ступени.
Встав на ноги, я подобрала с пола кинжал. Не раздумывая, вонзила его себе в живот. Клинок вывалился из моих рук на пол, а я обессиленно привалилась к колонне. Но нет. Я не могла умереть здесь. Шатаясь, я пошла, потом поползла и взобралась обратно на плиту, волоча своё тело по её гладкой поверхности, пока не смогла увидеть идеальное лицо Эдварда. Я потянулась к его руке. И умерла.
Прожектора погасли. Я услышала, как закрывается занавес.
Слёзы побежали у меня по щекам, когда Эдвард встал на ноги.
- Белла? – шёпотом позвал он. Я неуверенно села. Он посмотрел на моё заплаканное лицо, потом молча начал вытирать мне слёзы ладонями.
Рабочие сцены ждали, когда мы уйдём. Обхватив меня за плечи, Эдвард помог мне сойти с плиты и увёл за кулисы.
- Извини, - пробормотала я.
- Это был долгий день, - ответил он. Его голос тоже казался не совсем твёрдым.
Вокруг нас строился для поклонов кордебалет. Мы отошли назад, чтобы дать им пройти.
- Тебе нужно найти Джейкоба, - сказал Эдвард. – Он не в самом лучшем состоянии.
- Вообще-то, я в порядке. – В действительности Джейкоб выглядел просто ужасно, когда шагнул, вставая между мной и Эдвардом, и положил руку мне на спину. Он не мог выпрямиться, глаза запали. Он посмотрел на Эдварда: - Или ты планируешь выйти вместо меня и на поклоны?
Эдвард покачал головой и протянул руку, приглашая нас пройти вперёд:
- Это всё твоё.
- Эдвард… - начала я, но Джейкоб уже тянул меня на сцену. По крайней мере, публика ещё аплодировала.
Шагнув вперёд, я присела в реверансе. Публика, казалось, проявляла немного больше энтузиазма, чем обычно… но никаких стоячих оваций. Джейкоб выступил вперёд, и аплодисменты стихли. Если бы они только знали, с каким напряжением работало сегодня его тело – они бы поняли, почему он не сумел закончить свою партию. Но они видели только Эдварда, свежего и уже знаменитого, который вышел и идеально станцевал последнюю сцену.
Когда мы делали общий поклон, раздались крики:
- Мэйсен! Мэйсен! Мэйсен!
Рука Джейкоба до боли стиснула мою ладонь.
Занавес закрылся, и мы все быстро ушли со сцены. Эдварда не было даже за кулисами. Зрители поняли, что он не выйдет, и крики стихли.
Джейкоб был в бешенстве. Он расталкивал всех на пути к своей грим-уборной. Я же добралась до своей и просто рухнула на стул, измученная и… живая. Моё тело болело, ныли кости, мышцы были напряжены… но голова просто гудела из-за того, что только что произошло. Этот танец. То, как я танцевала… Я забыла, как это бывает, когда настолько проникаешься моментом, что каждая эмоция кажется настоящей…
является настоящей.
/*/
Поздно вечером в автобусе, везущем нас в аэропорт, не умолкали разговоры – все обсуждали сегодняшние происшествия. Я сидела сзади вместе с Алыми, но они тоже сплетничали о том же самом. Эдвард был где-то впереди. Я старалась не смотреть на него, с тех пор как он вошёл в автобус – ещё не была уверена, что думать или как поступить. Что-то изменилось? Моё понимание того, каким должен быть балет? Да, изменилось. Должно было измениться… Я просто не знала, как.
Мы приехали в аэропорт и прошли регистрацию за час до посадки. Все разбрелись по магазинам и в поисках еды.
Джейкоб нашёл себе место в дальнем углу и сунул в уши наушники, отгораживаясь от мира. Я тоже не хотела ни с кем общаться. Чувствовала себя выжатой как лимон и сбитой с толку. Мысль о еде вызвала неприятные ощущения в желудке. Решив ограничиться кофе, я побрела по аэропорту, чтобы найти место, которое не было бы закрыто или переполнено танцовщиками ЛСНФ. На втором этаже стояла автоматическая кофемашина. Вздохнув, я нашла несколько купюр и затолкала их в автомат. В мою чашку полилось что-то напоминающее жидкую грязь. Но кофе это кофе, а мне просто необходим был кофеин. За углом располагалось что-то вроде зоны отдыха. Я уже готова была свернуть туда и найти себе место, чтобы присесть, когда услышала голоса.
- Что-то необходимо изменить, Карлайл, – это голос Джеффри Эванса?
- Не могу не согласиться, - услышала я ответ Карлайла. Осторожно прокралась к самому углу, пытаясь расслышать.
- Публика их ненавидит, - продолжал Джеффри. – Мы уже потеряли часть билетов – люди хотят возврата денег. А сегодняшний спектакль был просто позорным.
- В этом не только их вина, Джеф, - вмешалась Вики. Я рассеянно подумала, как прошёл её ужин. – И я слышала, что финал был фантастическим.
- Эдвард был фантастическим, - поправила её Хелен. – Хотя это технически простая сцена. Белла смотрелась хуже. Она выглядела как олень в свете фар.
- Это едва ли женская сцена, - возразила Вики. – Кроме того, она была не совсем в форме, не так ли?
- Достаточно, - твёрдо сказал Карлайл. – Мы должны на время забыть о послеполуденном эпизоде. Сейчас нам нужно подумать о будущем этого турне.
- Ну, есть только одна возможная комбинация, - снова заговорил Джеффри. – Избавиться от Джейкоба и Беллы… и ввести Эдварда и Таню.
- Это смехотворно, - донёсся до меня ворчливый голос Кайуса. – Джейкоб должен остаться. Проблема не в нём.
- Я согласна с Кайусом, - сказала Хелен. – Проблема здесь в Белле. Кроме того, если и есть кто-то хуже, чем Джейкоб Блэк, то это Эдвард Мэйсен. Он слишком ненадёжен.
- Публике он понравился, - возразила Вики.
Хелен усмехнулась:
- Возможно. Но никогда не знаешь, чего от него ожидать – сегодня он танцует идеально, а назавтра останавливается прямо в разгар просмотра или решает повредить ногу.
- Это было несколько лет назад, - сказал Карлайл. – Нет, если вы так настаиваете на том, чтобы снять с роли Беллу, значит, вы должны заменить и Джейкоба. Он хуже неё и не достоин того, чтобы быть ведущим солистом, если, по вашему мнению, Белла этого не заслуживает.
- Они оба чертовски скучны, - пробормотал Джеффри.
- Я этого не понимаю, - снова подала голос Вики. – Почему никто не думает о Белле и Эдварде?
- Если Джейкоб уйдёт, то и Белла тоже, - ответил ей Кайус.
- Не будьте предвзятым, - сказала Вики. – Сегодня они танцевали изумительно.
- Вас даже не было при этом, - отрезала Хелен. – Я согласна с Кайусом: если уйдёт Джейкоб, то Белла тоже. Она всё равно просто паразитирует на партнёре.
- Значит, на этом и остановимся, - Карлайл вздохнул. – Таня и Эдвард.
- Нет, - сказала Вики. – Это абсурдно!
Должно быть, Карлайл жестом попросил её замолчать, потому что потом он сказал:
- Но мы должны дать им ещё одну возможность проявить себя. Завтрашний спектакль будет их. А потом мы примем окончательное решение, заменять ли их Таней и Эдвардом.
- Это просто ещё один вечер впустую, - возразила Хелен.
- Сегодня я почувствовал в ней изменения, - пробормотал Карлайл. – Возможно, мы все будем удивлены.
«Заканчивается посадка пассажиров, отбывающих в Чикаго рейсом номер четыреста тридцать American Airlines… пожалуйста, пройдите на борт через семнадцатый выход» - Пора идти, - сказал Джеффри, и я услышала, что все они встают.
Я поспешила спуститься по лестнице, держа в руке чашку с чуть тёплым кофе. В моём мозгу бушевал вихрь мыслей. Всё изменилось.
...что в 
что в 
Вообще, мутная личность. 
