Зима навалилась на Хогвартс неожиданно. После промозглой сырости и слякоти, серых дней, хмурых вечеров, наполненных заунывными песнями ветра в каминных трубах, зима нагрянула настолько внезапно, что казалась ненастоящей. Чистый, пушистый, искрящийся снег за одну ночь укрыл всю землю белым покрывалом, спрятал под собой сухие травы, слякоть и грязь, укутал, будто ватой, ветви елей в Запретном лесу. Зима намела сугробы на крышах Хогвартса и вокруг замка, застеклила серым узорчатым льдом поверхность Черного озера и принесла, наконец, настоящие морозы. В первые несколько дней снегопад почти не прекращался, а затем, когда снежная королева щедро рассыпала повсюду свои драгоценности, вышло из-за снежных облаков ослепительно яркое зимнее солнце. Снега засверкали в его лучах, и небо раскинулось ярким голубым куполом над убеленными просторами.
Солнечная погода держалась до середины декабря. Приближался Сочельник, и студенты Хогвартса, как и большинство их ровесников в мире магглов, принялись строить планы на Рождество. Погода баловала юных волшебников морозными деньками, и в преддверии праздника настроение большинства учеников поднялось, даже несмотря на то, что с каждым днем жесткий режим управления школой становился всё невыносимей, а двое преподавателей-тиранов, Амикус и его сестра Алекто, всё туже закручивали гайки.
Больше всех от страстной «любви» Кэрроу страдали, разумеется, студенты Гриффиндора, в особенности те, кто участвовал в обновленном движении сопротивления, так называемой Армии Дамблдора. Эти отважные сорвиголовы (или психи, как их называла Пэнси Паркинсон) чуть ли не ежедневно устраивали диверсии против нового режима, в большинстве своём безобидные и даже слегка наивные, но невероятно раздражающие новое школьное руководство. Причем, на удивление, дамблдоровцам почти всегда удавалось улизнуть с места преступления, что вызывало ещё больший гнев Кэрроу, потому как наказывать было, вроде бы, некого. В отместку за дерзкие вылазки Кэрроу отлавливали младших студентов, в основном с Гриффиндора, и назначали тем наказания за несущественные проступки. Верные сподвижники Кэрроу Крэбб и Гойл с радостью соглашались «разъяснить детям правила поведения» с помощью как магии, так и банальных кулаков. Однако, чем жестче расправлялись с первокурсниками слизеринцы и Пожиратели, тем серьезней и сильнее становилось сопротивление. Дамблдоровцы устраивали засады на слизеринцев, и вскоре те стали передвигаться по замку исключительно парами или даже по трое. На Кэрроу и Снейпа велась настоящая охота: им расставляли ловушки, их засыпали грозными листовками, саботировали уроки и даже элементарно пытались заклясть. Как ни старались Пожиратели держать студентов в узде, с каждым днем это становилось делать все труднее.
Членам Армии Дамблдора до поры везло. Кэрроу подозревали многих в участии в заговоре, но доказать ничего не могли. Однако гриффиндорцы умудрялись нарваться на взыскание чуть ли не каждый день, будучи неспособными просто держать язык за зубами. Больше всех доставалось, естественно Лонгботтому и Финнигану, а временами на отработку попадала и Джинни Уизли. После случая с мечом Гриффиндора Кэрроу вели за этой троицей пристальное наблюдение и придирались к ним по любому поводу. Гриффиндорцы явно упали духом, и каждый следующий день для них становился все более тяжелым испытанием.

***

Однажды вечером, после отбоя, староста Хогвартса в компании однокурсников шагал по коридору по направлению к слизеринской гостиной. На руке Малфоя бесцеремонно повисла Астория Гринграсс, которую он, собственно говоря, и провожал до факультетской гостиной. Чуть позади держались Крэбб и Гойл, справа от Малфоя торопливо вышагивала Пэнси Паркинсон под руку с Забини. Слизеринцы громко переговаривались и смеялись, чувствуя себя абсолютно безнаказанно.
Драко откровенно скучал. За день ему до чертиков надоело слушать безостановочную болтовню Астории, и сейчас он хотел поскорее избавиться от общества своей невесты, добраться до комнаты старост и, упав в объятия мягкой, удобной кровати, провалиться в сон. Однако его мечтам не суждено было осуществиться, по меньшей мере, в ближайшие несколько минут.
Из-за поворота лестницы, ведущей в холл, прямо на компанию слизеринцев выскочила запыхавшаяся, держащая наготове волшебную палочку гриффиндорка Уизли. Она как раз обернулась, чтобы рассмотреть что-то или кого-то за спиной, и с ходу врезалась в Пэнси Паркинсон.
- Эй! – взвизгнула Пэнси, хватаясь за ушибленный лоб. – Смотри, куда прешь! О, поглядите-ка, да это же малявка Уизли! Экспеллиармус!
Палочка выскочила из рук Джинни и спикировала в руку к Пэнси. Слизеринцы тут же окружили Джинни плотным кольцом. Гриффиндорка выглядела слегка растрепанной, в глазах ее мелькнул огонек страха. Однако она ни на секунду не выдала своего беспокойства и стояла, высоко вскинув голову, с вызовом глядя на окруживших ее ребят.
- И что это ты тут забыла, а, Уизли? – с издевательской усмешкой спросил Блейз. – Кажется, гостиная Гриффиндора в другой стороне!
- И почему это малявка Уизли до сих пор не в своей постельке? – слащавым голоском протянула Астория.
- Да, кто это тебе разрешил разгуливать по школе ночью? – подхватила Пэнси. – Гриффиндорцы, по-моему, совсем обнаглели. Ни во что не ставят школьные правила!
- Кажется, придется напомнить ей, как нужно себя вести! – хищно усмехнулся Гойл и с силой пихнул Джинни в спину.
Не удержав равновесия, гриффиндорка качнулась вперед и чуть не полетела на пол, но тут ее подхватили крепкие руки Крэбба. Обнажив желтоватые зубы в предвкушении грядущего развлечения, он развернул Джинни лицом к остальным слизеринцам, при этом сжав мертвой хваткой ее хрупкие плечи в своих ручищах, и зашипел ей на ухо:
- Ну, что, рыжая шлюшка, готова расплатиться за нарушение Устава?
Джинни ловко извернулась и изо всех сил стукнула Крэбба затылком в нос. Взвыв от боли, громила выпустил девушку из рук и схватился за лицо.
- Ода бде дос слобала! – заорал он в ярости и выхватил волшебную палочку. – Круцио!
Яркая вспышка осветила коридор. Джинни вскрикнула и рухнула на колени от боли.
- Эй, эй! – вмешался Драко. – Винс, не усердствуй!
- Почему это?! – прорычал Крэбб. – Эта сучка посмела ударить меня! Я из нее все кишки выну!
- Не кипятись, Винс, - повысил голос Драко. – По-моему, это МНЕ решать, каким образом ее наказывать. Забыл, кто здесь староста?
Крэбб глянул на Драко неприязненно и заскрипел зубами, пытаясь переварить услышанное. Это ему явно не нравилось, но спорить с Драко он, по укоренившейся привычке, не стал.
- Ну и черт с ней! – выплюнул он, наконец. – Забирай! – и опустил палочку.
Джинни покачнулась вперед, уперлась руками в каменные плиты пола, часто дыша.
- И что ты намереваешься с ней делать, а? – вкрадчиво спросила Астория, перебирая пальчиками воротник рубашки Драко. – Какое наказание выберешь?
Драко не ответил. Он молча наблюдал за тем, как Джинни пытается прийти в себя после пыточного проклятья. Он знал, каково это. Однажды он испытал это. И сейчас он ощущал некое подобие сочувствия к Джинни.
- Драко? – Пэнси выжидающе склонила голову на бок. – Ты нам ответишь?
- Это же подстилка Поттера, – вставил Блейз. – Что может быть интересней, чем испробовать на ней парочку интересных заклинаний?
- Эй, ты, Вислая! – гаркнул Гойл и пихнул Джинни в бок носком ботинка. Девушка поморщилась от боли и схватилась за ушибленное место. – Как тебе больше нравится, со связанными руками или нет?
- Парализовать эту мелкую тварь, и все тут, - прорычал Крэбб. – Уж я-то придумаю, что с ней делать!
- Например? – подлила Пэнси масла в огонь.
Крэбб хищно усмехнулся и облизнул губы с явно похотливым выражением на лице. Гойл загоготал, Пэнси противно захихикала.
Драко заметил, как напряглись плечи Джинни, как сжались ее кулаки. Он не видел ее лица, но почувствовал страх, волнами растекающийся от нее.
- Ну… - протянул Крэбб, сделав шаг к Джинни, наклонился и схватил девушку за волосы. – Например, я могу проверить, так ли на самом деле горячи рыженькие, как о них говорят.
Джинни глянула на слизеринца с презрением и вдруг плюнула ему в лицо.
- Черт! – Винс отпрянул, отпустив волосы Джинни, и принялся утираться.
Слизеринцы дружно захохотали.
- Ах, ты, тварь! – рявкнул Крэбб и отвесил Джинни пощечину.
Девушка охнула, голова ее мотнулась в сторону, и Джинни упала на спину, ударившись локтями об пол.
- Винс! – воскликнул Драко, предостерегающе вскинув палочку. – Полегче! Не стоит портить ее мордашку, она и так красотой не блещет.
- Верно, - кивнул Крэбб. – Лучше по-другому с ней разобраться…
Тут он схватил Джинни за форменный свитер и рывком поднял ее на ноги. Сгреб в кулак ее волосы на затылке, заставив девушку запрокинуть голову и смотреть на него искоса. Занес руку с волшебной палочкой и уже намеревался произнести заклинание, как вдруг на лестнице появился новый участник ночного приключения.
- Что здесь такое? – раздался хриплый бас за спинами студентов.
Слизеринцы тут же расступились и разом обернулись. На лестнице стоял, злобно нахмурившись, Амикус Кэрроу. Увидев, что перед ним – компания студентов со змеиного факультета, он нахмурился еще сильнее.
- Чего это вы шляетесь по школе посреди ночи, а? Устав для всех одинаковый. А ну, марш в свои спальни, я сегодня не в настроении.
- Простите, профессор, - тут же затараторила Пэнси. – Конечно, мы сейчас же вернемся в свои спальни и обещаем оставаться там до самого утра!
- Помолчи, девочка, - устало оборвал ее Кэрроу. – Не испытывай моего терпения.
- Мы поймали нарушителя, сэр! – встрял Блейз.
Крэбб подтолкнул Джинни в спину. Оказавшись лицом к лицу с Кэрроу, гриффиндорка не опустила головы, но взгляд, все же, отвела.
- Так-так… - протянул Кэрроу с нарастающей угрозой в голосе. – Уизли, верно? Дочурка одного очень подозрительного министерского работника, который якшается с грязнокровками и магглами? И какого черта, интересно знать, ты вышла из своей комнаты ночью?
Джинни не ответила, продолжая смотреть куда-то поверх плеча Кэрроу.
- Молчим, - Кэрроу устрашающе усмехнулся. – Очень хорошо! Значит, не боимся. Значит, выдержим любое наказание. Отлично!
- Простите, сэр, - вдруг подал голос Драко.
Кэрроу с интересом посмотрел на старосту.
- Драко! – наигранно удивился Амикус. – Тоже плохо спишь по ночам?
- Профессор, - не обратив внимания на издевательский тон Кэрроу, продолжил Драко. – Позвольте мне назначить наказание Уизли. Это я поймал ее за нарушением, я и должен применить дисциплинарные меры.
Кэрроу слегка удивленно приподнял бровь:
- Даже так? Не думал, что для тебя это так важно, но, если ты и в правду хочешь… Ладно, я не против. Отработаешь на ней те заклинания, с которыми у тебя проблемы.
Драко кивнул. Крепко взяв Уизли за локоть, он отвел ее подальше от Крэбба и громко сказал:
- Завтра в шесть в классе Заклинаний, Уизли. И не вздумай опаздывать!
Джинни фыркнула, выдернула локоть из рук Малфоя и, прошипев сквозь зубы: «Пошел ты!» - развернулась и бросилась прочь от ненавистной компании.
- Вам тоже пора по кроваткам, детишечки, - напоследок сказал Кэрроу и прошествовал мимо студентов дальше по лестнице.
- Врежь этой рыжей сучке, как следует! – пробасил Крэбб.
- Обязательно, - глухо ответил Драко.
- Вы, что, не слышали профессора Кэрроу?! – насмешливо воскликнула Пэнси. – Пора по кроваткам, детишечки! Блейз, - подхватив Забини под руку, она заспешила вместе с ним вниз по лестнице в подземелья.
- Идем, - взяв Драко за руку, сказала Астория, и потянула его в сторону подземелий.
- Подожди, - Драко высвободился из цепких ручек Астории. – Мне… Мне пора возвращаться в комнату старост. Крэбб, Гойл, позаботьтесь, чтобы Астория добралась до своей спальни без приключений.
Гойл кивнул, а Крэбб только хмыкнул.
- Что? Подожди, Драко! Что значит «позаботьтесь»?.. – возмущенно заговорила Астория, но Драко не стал слушать.
Повернувшись, он торопливо зашагал вверх по лестнице и больше нигде не останавливался до самой комнаты старост.

***

На следующий вечер без четверти шесть Драко Малфой вошел в класс Заклинаний и с удивлением обнаружил, что тот не был пуст. За столом, понурив головы, сидел двое студентов: Джастин Финч-Флетчли с Хаффлпаффа и какой-то младшекурсник с Гриффиндора.
- Вы что тут забыли? – вместо приветствия спросил Драко грубо. – А ну, брысь отсюда!
- Раскомандовался, - усмехнулся Джастин. – Сам-то чего притащился?
- Не твоего ума дело, - отрезал Драко. – Я не буду повторять дважды: выметайтесь из класса оба!
- А если не выметемся, тогда что? – с вызовом спросил наглый младшекурсник.
- Хочешь узнать, чего стоит минута моего терпения? – тихо спросил Драко и с удовольствием заметил, как бравада на лице гриффиндорца сменяется неуверенностью.
Тут дверь открылась, и в класс вошел Амикус Кэрроу с палочкой наготове.
- Вы уже здесь! – отметил он, быстрым шагом направляясь к кафедре. – Вот и хорошо. Не придется вас ждать. Начнем раньше. Драко? И ты здесь? – заметив Малфоя, Кэрроу остановился. – А-а-а, ну да. Ты же у нас староста. Назначил наказание этой… как ее… Кстати, где она? Опоздала?
- Нет, - сухо ответил Драко. – Я пришел раньше.
- Отлично, - кивнул Амикус. – Можешь пока посмотреть, как работают профессионалы, - и направился к преподавательскому столу.
Драко криво усмехнулся и занял место за первым столом в крайнем ряду у окна.
- Начнем с простого, - хищно усмехнулся Кэрроу. – Ты! – тут он указал палочкой в сторону хаффлпаффца. – Подойди!
Джастин поднялся из-за стола и нехотя поплелся к кафедре.
- Петрификус тоталус! – прошипел Кэрроу, обездвиживая студента.
Джастин замер, будто статуя – руки по швам.
- Обожаю, когда они не сопротивляются, - с садистской усмешкой прошипел Кэрроу. – Круцио!
Драко едва сдержался, чтобы не зажмуриться. В памяти юноши всколыхнулось полузабытое ощущение нечеловеческой, всеобъемлющей, ослепляющей боли, которое он когда-то испытал на собственной шкуре. Он увидел, как исказилось от непередаваемого мучения лицо Джастина, и невольно отвел взгляд.
Безмолвная пытка продолжалась несколько минут. Затем Кэрроу, сняв обездвиживающее заклятье, позволил хаффлпаффцу рухнуть на пол и сжаться в комок в попытке не потерять сознание.
- Теперь – ты, - Кэрроу подозвал гриффиндорца.
Побледневший, как полотно, мальчишка неуверенно шагнул к Пожирателю и замер. Драко опустил глаза, чувствуя, как к горлу подступает непрошеный крик.
Но тут дверь распахнулась, и в класс с гордо поднятой головой вошла Джинни Уизли.
Кэрроу недовольно поморщился. Он терпеть не мог, когда его прерывают.
- Пришла, наконец, - сквозь зубы процедил он, сверля Джинни неприязненным взглядом своих желтых глаз. – А я уж думал удвоить наказание – за опоздание.
- Сожалею, что пришлось Вас разочаровать, профессор, - с нескрываемым презрением ответила Уизли.
- Молчать! – рявкнул Амикус и взмахом волшебной палочки лишил Джинни возможности говорить. – Наглая девчонка! Ты заслуживаешь десяти наказаний, только так можно вбить хоть немного повиновения в твою пустую голову! – тут он обернулся к слизеринцу. – Забирай ее, Драко, и сделай так, чтобы она запомнила, как нужно вести себя в моем присутствии. И, конечно, чтобы усвоила, что нельзя нарушать Устав! – с этими словами Кэрроу ткнул волшебной палочкой в сторону подсобки, дверь которой тут же с грохотом распахнулась.
Драко неспеша поднялся из-за стола, подошел к безмолвной гриффиндорке и, бросив: «Пошли!», - направился в подсобку. Джинни молча последовала за ним.
Закрыв дверь, Драко привалился к ней спиной и с усталостью посмотрел на гриффиндорку. Она выглядела неважно: исхудала, побледнела, так что веснушки на носу стали еще заметнее, под глазами залегли темные тени. Однако во взгляде не было ни намека на беспокойство или утомление – только горячая решимость и ненависть к стоящему перед ней слизеринцу. Сказать она, по-прежнему, ничего не могла, но выражение ее лица говорило красноречивее любых слов.
- Тебе лучше присесть, - произнес Драко, изучающе глядя на Джинни.
Она презрительно фыркнула, продолжая стоять.
- Да, и волшебную палочку придется отдать, - добавил Драко, наблюдая за реакцией гриффиндорки.
Заскрипев зубами, Джинни выудила палочку из кармана и положила на ближайшую полочку шкафа с волшебными инструментами.
Драко усмехнулся. Направил на Джинни свою волшебную палочку, не без удовольствия наблюдая за тем, каким напряженным становится выражение ее лица, выждал несколько секунд и произнес:
- Фините!
Заклятие онемения исчезло.
- Вот черт! – выругалась Джинни, едва снова смогла говорить.
Драко продолжал смотреть на нее со странным отчужденным выражением. Джинни глянула на него искоса и со злостью сказала:
- Давай уже, начинай! Мне еще домашнюю работу делать.
- Успеешь, - тихо произнес Драко, склонив голову на бок.
- Ты думаешь надо мной поиздеваться, Малфой? – сузила глаза Джинни. – Не выйдет. Можешь сколько угодно испытывать мое терпение, тебе не удастся вывести меня из себя.
- По-моему, мне это УЖЕ удалось, - усмехнулся Драко.
Джинни от злости заскрипела зубами.
- На самом-то деле, я вовсе не собирался испытывать твоего терпения, - добавил Драко. – Я здесь, чтобы исполнить наказание.
- Тогда в чем дело? – вздернула подбородок Джинни. – Чего тянуть? Быстрее начнем – быстрее закончим.
- Не торопись, Уизли, - со странной интонацией протянул Драко. – На твой век пыток еще хватит.
Джинни отвела взгляд, отвернулась от слизеринца. На ее левой скуле отчетливо виднелся налившийся синевой отпечаток от удара Крэбба. Драко шагнул к Джинни, уверенно взял ее за подбородок и повернул левой щекой к свету.
Джини отпрянула, шагнула назад, вглубь комнаты.
- Болит? – спросил Драко с участием.
Джинни не ответила. Только крепко сжала ремень школьной сумки и уставилась на слизеринца, яростно сверкая глазами. Несколько мучительно долгих секунд двое студентов сверлили друг друга взглядами. Наконец, Драко произнес:
- Пора…
Джинни вздрогнула, опустила глаза.
- Тебе, правда, лучше присесть, – настойчиво повторил Драко.
Джинни покачала головой, сжала губы и зажмурилась в ожидании чудовищной пытки.
Драко никак не мог сосредоточиться. Сердце вдруг заколотилось, а руки задрожали. Внутренности свело судорогой от воспоминания о том, какой невыносимой бывает боль от Круциатуса. Сжав кулаки, Драко изо всех сил попытался сконцентрироваться и направить свой гнев в заклинание. Беда была в том, что никакого гнева, а тем более желания причинить боль, Драко в данный момент не испытывал.
- Круцио! – неуверенно произнес он, направив палочку на Джинни.
В подсобке полыхнуло заклинание. Джинни взвизгнула и покачнулась, но все сразу же прекратилось.
- Круцио! – чуть громче повторил Драко, сделав полшага вперед.
На этот раз заклинание сработало. Джинни согнулась пополам, будто получив удар в живот, и громко застонала. Руки Драко задрожали сильнее прежнего. Чертыхнувшись, он опустил палочку.
Джинни, тяжело дыша, выпрямилась и с недоумением взглянула на Малфоя.
- В чем дело? – выдохнула она и усмехнулась. – Силенок не хватает?
Драко нахмурился:
- Я бы на твоем месте не радовался, Уизли. У тебя серьезные проблемы.
- Еще серьезнее, чем сейчас? – усмехнулась Джинни.
Драко порывисто шагнул к девушке и, приблизившись к ее лицу, гневно прошипел:
- Как ты думаешь, малявка, что сделает Кэрроу, если не услышит за дверью твоих мученических воплей? Думаешь, он позволит тебе легко отделаться?
Джинни заметно побледнела, услышав его слова.
- Тебе-то какое до этого дело, Малфой?
Драко долго не отвечал. Наконец, он выдавил:
- Не хочу, чтобы он запытал тебя до смерти. Или чтобы ты свихнулась, что немногим лучше.
- С чего бы это ты решил проявить заботу о «подстилке Поттера», а, Малфой? – с недоверием спросила Джинни. – Ты же меня ненавидишь!
- Мне на тебя наплевать, Уизли! – озлобленно бросил Драко. – Не хочу доставлять удовольствие Кэрроу.
- Тогда сделай это сам!
- Не могу! – вскрикнул Драко, но тут же понизил голос, опасаясь, что его могут услышать. – Не могу. Я не могу применить Круциатус, у меня не получается… Сколько я ни пытался. Это… это просто какой-то сбой, какое-то затмение у меня в мозгу… Наверняка это проделки старого манипулятора и его чертова Зелья!
- Бедненький, - с издевкой протянула Джинни, хотя не поняла и половины из странных объяснений Малфоя. – Как же ты будешь с этим жить? – вздохнув, она присела на краешек стула у стены и отрешенно уставилась на собственные ботинки. Вести беседы с Малфоем у нее не было ни малейшего желания.
- Вот что, Уизли, - произнес Драко глухо. – Я вижу единственный выход из сложившейся ситуации. Если не хочешь попасть под горячую руку Кэрроу, тогда слушай внимательно и делай так, как я скажу.
Джинни с крайне скептическим выражением на лице приподняла одну бровь.
- Сейчас я громко произнесу заклятье – оно, скорее всего, не сработает, зато его услышит Кэрроу. Сразу после этого ты должна кое-что сделать, это важно.
- Что? – хмыкнула Джинни.
- Кричи, - ответил Драко. – Вопи. Ори, что есть мочи. Не жалей горла. Представь, что от этого зависит твоя жизнь.
Джинни в растерянности посмотрела на Драко, думая, что он шутит, но, увидев в его глазах огонек отчаянной решимости, медленно кивнула.
- Отлично, - Драко шумно вздохнул, собираясь с мыслями. – Тогда поехали! Круцио!
Из конца его волшебной палочки выскочил крохотный огонек и тут же погас. Джинни слегка поморщилась, будто от комариного укуса, набрала в легкие воздуха, чтобы закричать, но вдруг согнулась в приступе истерического хохота.
- Что еще?! – с яростью зашипел Малфой. – Ты в своем уме, Уизли?! Сейчас сюда войдет Кэрроу, тогда тебе станет не до смеха! Ты этого хочешь?
Джинни замотала головой, глубоко вздохнула несколько раз и постаралась взять себя в руки.
- Готова? – мрачно спросил Драко.
Джинни кивнула.
- Круцио!
Девушка попыталась вскрикнуть, но снова не смогла сдержать подступающий смех.
- Да ты издеваешься, малявка?! – скрежеща зубами, воскликнул Драко и резко рубанул палочкой воздух. – Ферро Фициам!
Джинни вскрикнула и схватилась за плечо. Сквозь рукав белой форменной рубашки проступила алая полоса.
- Так понятней? – с ледяной интонацией спросил Драко.
Джинни нахмурилась:
- Ты маньяк!
- Возможно. Хочешь, чтобы я это доказал?
Гриффиндорка опустила глаза.
- Хорошо, - тихо произнес Драко. – В таком случае, продолжим. Круцио!
На этот раз Джинни завизжала что было сил, будто ее и в правду настигло заклятие мучения. Получилось вполне правдоподобно. Пару минут спустя Драко опустил палочку и кивком позволил Джинни замолчать, чтобы перевести дух.
- Я себе голос сорву, - прошептала она.
- Что с того? – хмыкнул Драко. – Ты же не поешь в хоре.
- Я тебе это припомню, Малфой.
- Обязательно, - кивнул Драко, снова поднимая палочку. – Как-нибудь в другой раз. А сегодня у нас есть еще целых сорок пять минут на развлечения.

***

С тех пор, как Рон Уизли покинул маленькую компанию беглецов и скрылся в неизвестном направлении, настроение у оставшихся вдвоем Гарри и Гермионы становилось мрачнее день ото дня.
Прежде всего, Гарри беспокоило то, что «предсказания» Гермионы, увиденные ею во время обморока, сбылись с точностью до последнего слова. Это означало, что она, в самом деле, может видеть будущее или обладает какой-то похожей способностью. Гермиона клятвенно уверяла Гарри, что никогда раньше не замечала за собой ничего подобного, а странные видения, похожие на провалы в чужие воспоминания, начали преследовать ее чуть больше полугода назад, с того самого дня, когда погиб Дамблдор. Гермиона и сама начала переживать по этому поводу, каждый день с ужасом ожидая очередного «погружения» в будущее, но, похоже, эти «погружения» не могли происходить только по одному ее желанию и вообще случались крайне редко. По крайней мере, с того раза, как Гермиона увидела похищение меча Гриффиндора, «погружения» больше не повторялись. Хотя, признаться, глубоко в душе Гермиона все же желала хотя бы еще разок «погрузиться» в будущее, увидеть друзей и узнать, что с ними все в порядке. Гарри, похоже, тоже посещали подобные мысли, потому что пару раз он спрашивал подругу, не видела ли она чего-нибудь необычного. В переводе на нормальный язык это означало: «Не было ли у тебя видения о наших товарищах? Как они там?» Гермиона прекрасно понимала беспокойство Гарри, но, к сожалению, ничем не могла ему помочь, и, в конце концов, ответила на очередной вопрос довольно резко и прямолинейно:
- Я не радиоприемник, Гарри! Видеть будущее по заказу у меня не получается.
Гарри тут же отстал и больше не задавал Гермионе вопросов о «погружениях». В сущности, он испытывал то же самое, перемещаясь в сознание Темного Лорда только в те моменты, когда тот был слишком зол или раздражен, поэтому Гарри вполне понимал состояние Гермионы. На некоторое время вопрос с видением будущего был закрыт.
Другие насущные проблемы по-прежнему находились на стадии обдумывания. Никаких новых сведений из волшебного мира друзья получить не могли, и только раз за разом пересказывали друг другу то, что услышали в ночь ссоры с Роном, будто пытались найти в вызубренных наизусть фразах какой-то потаенный смысл. В конце концов, Гермионе это осточертело, и она принялась размышлять над другим волнующим ее вопросом, связанным с личностью нового директора школы Северуса Снейпа. В первый же день после разговора с портретом Финеаса Найджелуса она поймала себя на мысли, что Снейп поступил глупо, наказав Джинни, Невилла и Луну походом в Запретный лес с Хагридом. А, насколько знала Гермиона, Снейп был человеком далеко не глупым. Возможно, полным предрассудков, возможно, слишком недоверчивым и замкнутым, но только не глупым. Уж если он сумел обдурить самогó Дамблдора, это о чем-то да говорит! И вдруг – такой прокол. Неужели Снейпу неизвестно, что друзья Гарри Поттера уже бывали в Запретном лесу, и не раз? Неужели Снейп не в курсе, что в компании Хагрида, доброго, могучего и самоотверженного друга, прогулка в Запретный лес и впрямь не так страшна, как, скажем, какие-нибудь пытки или заточение в подземелье? Не может быть, чтобы хитроумный Пожиратель Смерти оказался так недальновиден. Вывод напрашивался только один – Снейп ОСОЗНАННО послал провинившихся студентов туда, где им меньше всего грозила какая-либо опасность. Значит ли это, что Снейп пытался защитить Джинни и остальных? Это вполне могло оказаться правдой. Конечно, Гермиона делала подобные выводы с осторожностью, они требовали тщательного обдумывания. Под конец второй недели, вечером пятницы, когда мозг Гермионы напрочь отказался переваривать все в одиночку, она решилась, наконец, поделиться своими сомнениями с Гарри.
Они сидели у палатки, грея руки возле банки с волшебным огоньком, и слушали вздохи и шорохи опустевшего холодного леса. Небо чернело над головой, усыпанное мириадами звезд, а под ногами сверкал девственно-чистый пушистый снег.
- Гарри, - нерешительно начала Гермиона, посмотрев другу в глаза с каким-то странным выражением. – Мне нужно с тобой поговорить.
- О чем?
- Это касается того, что произошло в школе… я много думала над тем, что ты рассказал нам, думала о профессоре Дамблдоре и о Снейпе…
- Гермиона, я не хочу об этом говорить, - резко прервал подругу Гарри. – Не хочу портить и без того никудышное настроение воспоминаниями об убийце Дамблдора!
- Гарри, я только хотела сказать… Мне кажется, что мы можем ошибаться… Я думаю, за тем, что произошло в ту ночь на Астрономической башне, стоит что-то большее, чем просто убийство… я чувствую, что здесь есть какая-то тайна, что что-то не сходится во всем этом…
- Что не сходится, Гермиона? – Гарри начал злиться. – Снейп убил его, я видел это. Какие здесь могут быть тайны?!
Гермиона взволнованно всплеснула руками и принялась теребить локон волос.
- Дело в том, что… Гарри, понимаешь… мне кажется, что ты мог не совсем правильно понять то, что произошло в ту ночь.
- Как это «не совсем правильно понять»?! – Гарри с подозрением посмотрел Гермионе в глаза. – Что ты хочешь этим сказать?
- Гарри, - Гермиона занервничала. – Я не пытаюсь сказать, что не верю тебе. Конечно, меня там не было, и я… вроде как… не видела всего своими глазами, - тут Гермиона отвела взгляд, - но я верю тебе, верю всему, что ты рассказал нам. Дело не в том. Просто я думаю, что ты мог чего-то не уловить. Какого-то скрытого смысла. Или неверно истолковать события…
- Да о чем ты говоришь, Гермиона?! – Гарри вышел из себя и, вскочив на ноги, зашагал взад-вперед перед входом в палатку. – Как можно было не понять того, что там произошло?! Я видел, Гермиона, понимаешь, видел, как этот чертов предатель вытащил свою чертову палочку, слышал, как он произнес чертово заклятье, видел вспышку и то, как Дамблдор… упал… - Гарри сглотнул. - Видел, Гермиона! По-твоему, я не должен доверять собственным глазам?
- Но ты мог не знать всех подробностей…
- Гермиона, не пори чушь! – вскипел Гарри. – Какие подробности нужны, чтобы, увидев убийство, понять, что это убийство?!
Гермиона вздохнула, собираясь с мыслями, а затем выпалила:
- Он должен был умереть.
- Что?! – Гарри резко остановился и взглянул на подругу округлившимися глазами. – Что ты сказала?!
Гермиона испуганно вскочила и затараторила, не позволяя Гарри вставить ни слова:
- Гарри, прости меня, я должна была сказать тебе об этом раньше, но я не знала. Понимаешь, все произошло так быстро, что я не сразу поняла, в чем дело… А потом было уже поздно, и у нас были другие дела... но я должна была сказать тебе, прости, прости, Гарри! Это случилось в начале прошлого учебного года, кажется, в октябре. Мы тогда подозревали Малфоя в тайной работе на Сам-Знаешь-Кого, и однажды он вызвал меня на дуэль, и я… в общем, получилось так, что профессор Дамблдор встретил нас, когда мы с Малфоем дрались, и позвал нас в свой кабинет. Я думала, он назначит нам наказание, но профессор Дамблдор только говорил с нами. И тогда я увидела проклятие…
- Проклятие?
- Темномагическое проклятие, которое обожгло руку профессора. Я спросила его, почему он не излечится, и профессор ответил, что проклятие необратимо. Понимаешь? Проклятие нельзя было остановить, оно рано или поздно должно было убить профессора Дамблдора, и он об этом знал. Он сказал нам, что ему осталось не больше года. Это было ужасно! Я хотела помочь, но не знала, как! А потом… потом профессор стер этот разговор из нашей с Малфоем памяти, и только после того, как Дамблдор умер… после того, как Снейп убил его… Заклинание Дамблдора перестало действовать, и память вернулась ко мне. Я вспомнила этот разговор и… О, Боже, Гарри! – Гермиона вдруг схватилась за голову, из глаз ее ручьем потекли неудержимые слезы. – Я все знала, Гарри, я все знала! Знала заранее, но ничего не могла сделать! Я так ненавидела себя за это, Гарри! Почему профессор не позволил мне помнить о его болезни? Почему не позволил помочь ему? Боже, Гарри, мне было так плохо, так ужасно плохо, я не знала, что делать! Это я во всем виновата! Это из-за меня он…
Тут силы покинули Гермиону, она упала на плетеный стул, закрыла лицо руками и разрыдалась.
Гарри, ошарашенный, оглушенный, присел рядом с ней и положил руку ей на плечо. Гермиона дрожала.
- Гермиона, - тихо заговорил Гарри. – Ты не виновата. Только не ты. Ты ничего не смогла бы сделать, даже если бы помнила все, что Дамблдор тебе рассказал. И если он стер твои воспоминания, значит, так было нужно. Успокойся, Гермиона. Все в порядке. Ты ни в чем не виновата…
Гермиона приглушенно пискнула, обернувшись, обхватила Гарри за шею и уткнулась в его плечо. Гарри обнял подругу и принялся успокаивающе поглаживать ее по спине. Прошло несколько минут, прежде чем Гермиона окончательно успокоилась и смогла продолжить разговор, временами судорожно всхлипывая и шмыгая носом.
- Как ты думаешь, почему Дамблдор никому не рассказал о том, что умирает? – гнусаво спросила она.
- Не знаю, - ответил Гарри. Взгляд его потемнел. – Наверное, он не хотел, чтобы об этом узнал кто-нибудь, кому знать было не положено. Например, Вол…
- Гарри! Не называй его имени!
- Черт, это просто паранойя какая-то! – скрипнул зубами Гарри, но спорить не стал. – Сама-Знаешь-Кто, довольна?
- Дамблдор был великим человеком, - задумчиво сказала Гермиона. – Но нельзя отрицать, что он мало кого посвящал в свои планы. Даже тебе, Гарри, он рассказывал далеко не все, а ведь ты общался с ним довольно близко. Что уж говорить об остальных… мы не можем знать всего, что Дамблдор предполагал и планировал совершить, и причины его поступков нам тоже мало известны. Главное, он делал это для того, чтобы защитить нас всех от зла, которое несет Сам-Знаешь-Кто и его приспешники. Видимо, профессору было нужно скрыть свою болезнь от всех, и он скрывал. Но, мне кажется, он хотел, чтобы о ней узнали после его смерти, иначе зачем он рассказал нам о ней?
- Я не вижу во всем этом смысла, Гермиона, - глухо ответил Гарри. – Если тебе интересны все те логические загадки, которые профессор щедро расставил на нашем пути, то вперед! Я не буду мешать. Когда найдешь какой-нибудь ответ, буду рад его услышать. А пока я буду придерживаться своей старой проверенной позиции, и если мне на пути встретится Снейп… - в глазах Гарри мелькнуло нечто пугающее, – …я вряд ли стану выяснять подробности.
- Гарри, но…
- Хватит, Гермиона, - Гарри встал и помог подруге подняться на ноги. – Тебе пора отдохнуть. Ложись спать и ни о чем не думай. Завтра у нас опять трудный день, тебе нужно как следует выспаться.
Гермиона не стала спорить. Пожелав Гарри спокойной ночи, она зашла в палатку, забралась на свою койку и закрыла глаза. В голове роились мысли, не позволяя уснуть. Дуэль, заклятие забвения, убийство, Малфой, Дамблдор, Снейп… Слишком много информации за один короткий разговор. Гермиона вздохнула. «Что ж, Гарри, ты считаешь, что я не сумею разгадать эту загадку профессора Дамблдора. И если это так, значит, я не настолько умна, как ты говоришь. Поживем – увидим».
С этой мыслью Гермиона, наконец, провалилась в тревожный, поверхностный сон.

***

О том, что староста Хогвартса Драко Малфой не стал применять к ней пыточное заклятие, Джинни не рассказала ни одной живой душе. Для нее произошедшее было чем-то из ряда вон выходящим. Она никогда не думала, что мерзкий хорек Малфой может чувствовать сострадание и – пусть и в довольно странной манере – помогать гриффиндорцам. Все это требовало долгого и серьезного обдумывания, а пока у Джинни были другие планы.
Как-то вечером, незадолго до начала каникул, члены АД собрались в выручай-комнате в тесном кругу. Их было всего восемь: Джинни, Невилл и Луна, ставшие новым центром сопротивления; Симус, ни на шаг не отстающий от них будто в раскаянье за былое недоверие к Гарри; Лаванда и Парвати, вечные подружки-сплетницы, за последние полгода изменившиеся до неузнаваемости, посерьезневшие и будто повзрослевшие; Эрни Макмиллан и его подруга Ханна Аббот, которой в этом году «посчастливилось» стать старостой школы и жить бок о бок со «слизеринским принцем» Драко Малфоем.
- Ребята, я честное слово не хотела быть старостой школы! – со слезами на глазах утверждала Ханна. – Я думала, это будет кто-нибудь со Слизерина… А потом, когда мне пришло письмо, отказываться было уже поздно, и вообще… Я не думала, что все будет так ужасно! И что нужно будет наказывать студентов не снятием баллов, а… - тут Ханна замолкала, а в глазах ее появлялось выражение дикого ужаса и отвращения к самой себе вперемешку с чувством вины и собственного бессилия.
- Все в порядке, Ханна, - отвечал Невилл за всех членов АД и подбадривающе хлопал девушку по плечу. – Это не твоя вина, мы все это знаем. И потом, должен же быть и наш человек в стане врага, верно?
Ханна смущалась и предпочитала тут же перевести разговор на другую тему. В конце концов, остальные ребята просто перестали упоминать о том, что Ханна – староста.
Сегодня же разговор шел совсем о другом. На время забыв о борьбе со злом и несправедливостью, о Кэрроу, Снейпе и прочих напастях волшебного мира, студенты сидели на мягких подушках вокруг низкого столика, пили горячий жасминовый чай, жевали кексы с изюмом и мирно беседовали о предстоящих праздниках. Невилл планировал провести Рождество вместе с бабушкой и приглашал Симуса в гости, но тот вежливо отказался. Джинни собиралась на каникулы в «Нору» и обещала Луне как-нибудь заглянуть в гости на чашку чая. Парвати, Лаванда и Ханна строили планы походов по магазинам и обновления гардероба, а Эрни мечтал попросту выспаться. За чаепитием, смехом, шутками и дружеским разговором пролетело несколько часов. Пора было возвращаться в гостиные своих факультетов.
- Уже поздно, - между делом заметил Симус. – Сейчас Кэрроу выйдут на охоту.
Тут же в помещение будто ворвался сквозняк – так холодно и неуютно стало от этих слов. Лаванда поежилась, и Парвати обняла подругу за плечи. Остальные погрузились в мрачное молчание, будто и не было нескольких часов задушевной беседы.
- И им ведь не надоедает, - попыталась пошутить Джинни, но получилось довольно скверно.
- Им и не надоест, - мрачно ответил Невилл. – Пока Сами-Знаете-Кто жив, они чувствуют себя безнаказанно. К тому же теперь еще и эти слухи…
- Какие слухи? – настороженно переспросила Джинни.
Невилл не ответил. Джинни перевела взгляд на Симуса, но тот как бы невзначай отвернулся. Ханна тяжело вздохнула и, с виноватым видом глядя на Джинни, сказала:
- Ходят слухи, что Поттер… Что Гарри мертв.
Джинни нахмурилась.
- Это невозможно, - сказала она твердо. – Если бы это было так, об этом бы уже твердили на всех углах!
- Да, но ведь его нигде нет, - встрял Эрни. – Он просто исчез, о нем ни слуху, ни духу! И как тут прикажешь не сомневаться в том, что он еще жив?
- Гарри жив, - сурово отрезал Невилл. – В этом не может быть сомнений. И он никуда не делся. Я думаю, Гарри выполняет тайное задание Дамблдора, какую-то миссию, которая поможет одолеть Сами-Знаете-Кого. И я точно знаю, что Гарри делает все возможное, чтобы приблизить победу над этим умалишенным маньяком. А мы, в свою очередь, должны помочь ему всем, чем сможем, здесь, в Хогвартсе. Мы должны защитить от террора Кэрроу всех, кого сможем.
В выручай-комнате повисло напряженное молчание.
- Как вы не понимаете! – начал горячиться Невилл. – Эти слухи – это часть тактики Сами-Знаете-Кого. Ему мало просто убить Гарри, он хочет очернить имя Избранного, выставить Гарри в дурном свете, чтобы от него отвернулись те, кто еще поддерживает его.
- И Сам-Знаешь-Кому это почти удалось, - глухо произнесла Парвати. – На неделе я случайно слышала, как один первокурсник с Равенкло говорил друзьям, что ненавидит Гарри Поттера и не желает больше страдать из-за него.
Фыркнув, Джинни произнесла сквозь зубы:
- Предположим, за то время, пока Гарри учился в Хогвартсе, его многие ненавидели. А кое-кто даже считал его наследником Слизерина, лжецом и вонючкой.
Уши Симуса виновато запунцовели, а Ханна пристыженно опустила глаза.
- Но это не значит, что так будет всегда, - добавила Джинни более миролюбиво. – Люди имеют свойство меняться, как и их отношение к другим людям. Порой бывает, что тот, кого ты презирал или ненавидел, может стать для тебя если не героем, то примером для подражания.
- И много ты знаешь таких примеров? – с сарказмом спросил Эрни. – Кроме Гарри, разумеется.
- По меньшей мере, два, - ответила Джинни, но в подробности вдаваться не стала.
Снова наступило молчание. Ребята старались не смотреть друг другу в глаза, будто стесняясь откровенности разговора. Вдруг раздался тихий, умиротворенный голосок Луны, и все взгляды обратились ней:
- Я была бы не против побывать у тебя в гостях, Джинни. Будет здорово увидеться с Роном… если, конечно, он все еще в «Норе».
- Вообще-то, Рон болен драконьей оспой, - пробормотала Джинни. – И увидеться с ним не получится.
- А на самом деле? – хитро прищурившись, спросил Симус.
- Думаю, мы все знаем, ГДЕ на самом деле Рон, Гермиона и Гарри, - сказал Невилл. – Точнее, где их нет…
- Это немного печально, - отрешенно произнесла Луна. – Я бы хотела с ними встретиться. Честно говоря, я уже соскучилась по ним. Гермиона очень добрая девушка, как мне кажется. А Рон бывает таким забавным…
- Я тоже скучаю по ним, Луна, - потупившись, сказала Джинни.
- Боюсь, нам пора выдвигаться, - помрачнев, произнес Эрни. – А не то еще нарвемся на Филча или слизеринских дуболомов.
- Да, что-то мы засиделись, - подхватил Симус, вставая и разминая затекшие конечности, – Что ж, надо разделиться. Я, пожалуй, прогуляюсь в сторону башни Равенкло, - Симус согнулся в шутливом поклоне и подал руку Луне.
- Спасибо, Симус, - Луна едва заметно улыбнулась, взяла друга за руку и поднялась на ноги. – Всем спокойной ночи. И удачно добраться до спален!
- Спасибо, - закивали ребята. – Спокойной ночи, Луна. Спокойной ночи, Симус.
Держа наготове волшебную палочку, Симус осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Тот был пуст. Симус на прощание махнул ребятам рукой и вместе с Луной скрылся за дверью.
- Нам тоже пора, - сказала Лаванда. – Парвати, ты идешь?
- Да, да, - кивнула Парвати и с легким смущением глянула на Эрни. – Правда, я думала, будет лучше, если кто-нибудь из мальчиков проводит нас…
Эрни усмехнулся. Намек был весьма прозрачным. Хотя ему было совсем не по пути, хаффлпаффец охотно согласился проводить девушек до гриффиндорской гостиной. Они тут же подхватили Эрни под руки, и вся их маленькая компания, весело улыбаясь, покинула выручай-комнату.
В комнате остались Джинни, Невилл и Ханна.
- Э-м-м… - замялся Невилл, чувствуя, что предстоит принять непростое решение.
Джинни смотрела на него выжидающе, Ханна – почти с мольбой.
- Что ж, - пробормотал, наконец, Невилл, - думаю, мы можем прогуляться все втроем до комнаты старост, а потом…
- Потом нас троих сцапают Кэрроу, - усмехнулась Джинни. – Не хочу делать им такой подарок.
- Не беспокойтесь, я вполне смогу добраться до своей комнаты одна, - затараторила Ханна в крайнем смущении. – Вам же в другую сторону и… я все-таки староста и могу выходить из комнаты даже ночью… в общем, я думаю, вам двоим лучше поторопиться в свою гостиную и…
- А я думаю, тебе стоит чуть меньше разговаривать, Ханна, - беззлобно улыбнулась Джинни.
Подхватив Ханну и Невилла под руки, она потащила их к выходу и почти насильно вытолкала за дверь.
- Эй, а как же ты? – виновато спросил Невилл, задержавшись у порога.
- Все в порядке, я знаю короткую дорогу, - отмахнулась Джинни. – и потом, не забывай, я умею за себя постоять.
- Это верно, - хмыкнул Невилл. Несколько мгновений он переминался с ноги на ногу, а затем спросил: - Ты точно не в обиде?
- Иди уже! – хохотнула Джинни и, приблизившись, прошептала Невиллу на ухо. – Ты ведь хочешь ее проводить, верно?
Щеки Невилла зарделись от смущения.
- Спасибо, - шепнул он в ответ и, подав Ханне руку, сказал. – Идем!
Ханна неуверенно протянула руку, но едва Невилл сжал ее в своей руке, девушка тут же заулыбалась.
- Спокойной ночи, Джинни! – успела бросить она через плечо и вслед за Невиллом скрылась за поворотом коридора.
Джинни вздохнула, с теплой улыбкой проводив их взглядом. «Хоть для кого-то этот год может стать счастливым», - подумала она и вдруг вспомнила свои свидания с Гарри в ночных коридорах Хогвартса, освещенных лишь серебристым неверным сиянием луны. Они вдвоем были невероятно счастливы в эти короткие летние ночи, и казалось, ничто не может омрачить того радужного настроения, которое сопутствовало им. А потом… потом погиб Дамблдор, а Гарри оказался вне закона. И он ушел. Ушел, потому что боялся за нее. Потому что хотел защитить ее. Глупый. Она отлично может постоять за себя. Не даром же ни побои слизеринцев, ни пытки Кэрроу не смогли сломить ее. С каждым днем она становится только сильнее, и в тот день, когда Гарри вернется, встанет плечом к плечу с ним, чтобы выйти на борьбу с Волдемортом.
- Вот увидишь, я не сдамся! – прошептала Джинни и со злостью смахнула набежавшую слезу.
Развернувшись, рыжая ведьмочка зашагала в сторону гриффиндорской гостиной.

***
Драко был не в настроении. Целый день Астория донимала его расспросами о том, какой подарок он хотел бы получить на Рождество, и рассказами о ее планах на предстоящие каникулы. Под вечер в голове Драко перемешалось все, начиная с вечерних платьев и заканчивая прогулочными экипажами. Едва сдерживаясь, чтобы не послать нареченную невесту ко всем чертям, Драко, в конце концов, выдумал что-то не слишком правдоподобное про домашнее задание и обязанности старосты и поспешно удалился, оставив Асторию на попечение ее старшей сестры Дафны.
Направляясь в свою комнату, Драко мог думать только о том, чтобы поскорее принять душ и забраться в теплую мягкую постель. От праздников он не ждал ничего приятного. Единственное, что несказанно радовало его, так это то, что Астории все каникулы не будет рядом – она обещала Дафне слетать с той на Рождество в Париж. Драко усмехнулся: не видеть кукольного личика Астории, ее завитых в крупные локоны белесых волос, ее голубых, почти стеклянных глаз, ее глупого похлопывания ресницами, не слышать ее тонкого надоедливого голоска, не чувствовать на себе прикосновения ее маленьких холодных ручек, больше похожие на прикосновения лягушачьих лапок – вот что было для Драко лучшим подарком на Рождество.
По правде говоря, он предпочел бы совсем другой подарок. Но то, чего он в действительности желал, было попросту невозможно, Драко знал это и уже почти смирился с неизбежным. Правда, в последние пару недель странные мысли все чаще стали посещать голову слизеринца, а по ночам он стал видеть до ужаса реалистичные и поистине тягостные сны. То он видел свой прошлогодний поединок с Поттером, причем заканчивался он смертью Золотого Мальчика; то нападение Пожирателей на Хогвартс и смерть Дамблдора; но чаще всего ему снилась Гермиона. Исхудавшая, осунувшаяся, измученная голодом и бесконечными скитаниями. Глубокие тени залегли у нее под глазами, скулы заострились, а взгляд потух. Она обреченно, не шевельнув и пальцем, смотрела на то, как Пожиратели Смерти окружают ее, а затем безмолвно падала замертво, сраженная зеленоватой вспышкой заклинания.
Эти кошмары заставляли Драко подскакивать среди ночи с бешено колотящимся сердцем, слезами на глазах и сознанием, заполненным ужасом и болью потери. Порой сон был настолько реален, что Драко даже мог почувствовать тепло руки Гермионы, когда он пытался спасти ее, привести в чувство, вырвать из того холодного оцепенения, в котором она пребывала. В такие ночи он просыпался от собственного хриплого стона и долго лежал, уставившись в потолок и пытаясь унять боль, терзающую и без того израненную душу страшнее пыточного проклятья.
Именно такой, очень реалистичный и пугающий, сон приснился Драко и сегодня, причем юноша долго не мог проснуться и все пытался куда-то бежать, таща за собой еле передвигающую ноги отрешенную Гермиону. Только рухнув с кровати, Драко смог прийти в себя и встал, потирая ушибленный затылок.
В дверь барабанила соседка по комнате, Ханна Аббот.
- Эй, Малфой! Ты там живой? Что у тебя творится?
Драко удивился такой заботливости Ханны, но тут же сообразил, что, должно быть, слишком громко стонал или кричал, да еще и с грохотом свалился на пол, потому-то соседка и забеспокоилась.
- Я в порядке, - крикнул он через дверь. – Поскользнулся.
- Как знаешь, - пробормотала Ханна. За дверью послышались ее удаляющиеся шаги.
А Драко опустился на пол возле кровати, запрокинул голову и глубоко задумался. Обычно кошмарные сны не предвещали ему ничего хорошего. Они могли означать только то, что сознание пытается предупредить Драко о грядущей беде. Только вот откуда ее ждать? И почему ему снится именно Гермиона? И почему не раньше, в начале лета, сразу после того, как они расстались, и не после заключения Контракта, а теперь? Может быть, опасность грозит вовсе не ему, а ей? Но как это узнать? Как понять, что это за опасность? И, наконец, как предупредить об этом ЕЕ?
Драко не знал. Он не знал ничего о Гермионе – ни того, где она скрывается, ни того, чем занята, ни того, жива ли она вообще. Это было самое тяжкое, самое мучительное неведение в его жизни. От постоянных мыслей об этом у него холодела кровь, а голова просто разрывалась от безумного количества догадок и предположений. Он не знал, как быть. У него, сына ближайшего соратника Темного Лорда, Пожирателя Смерти и помощника Кэрроу, не было ни единого шанса выведать местонахождение Гермионы и Гарри – ни один их знакомый в здравом уме не выдал бы Драко такую информацию. Оставалось лишь мучиться сомнениями, терзаться собственным бессилием и ждать, что однажды он сможет уловить хоть малейший намек на то, где искать Гермиону.
Но сегодня был не тот день, чтоб просто сидеть сложа руки и ждать. Сегодня у Драко было совершенно другое настроение. Ко всему прочему, Астория подлила масла в огонь своей болтовней. Драко отчаянно желал избавиться от звона ее тонкого голоска, звучащего в его голове даже после разговора. А еще он хотел неприятностей. Он жаждал нарваться на драку с каким-нибудь гриффиндорцем, лишь бы только не думать. Не помнить. Лишь бы унять невыносимую боль внутри.
Тряхнув головой, Драко резко развернулся и неожиданно для самого себя направился на восьмой этаж в сторону выручай-комнаты, надеясь встретить кого-нибудь из Армии Дамблдора.
И удача улыбнулась ему. Будто услышав его молитвы, из-за поворота коридора вышли под ручку Ханна Аббот и Невилл Лонгботтом. Сердце Драко подпрыгнуло в предвкушении отличной склоки. Он уже собирался выйти своей коронной вальяжной походкой на освещенный факелом пятачок, как вдруг что-то заставило его остановиться и замереть во мраке за постаментом с доспехами. Он услышал до боли знакомое слово:
- … выручай-комната, - закончил свою мысль Лонгботтом и посмотрел на Ханну.
- Подожди, - тихо сказала она и повернулась к Невиллу. – Давай немножко постоим здесь, у окна… Мне так не хочется возвращаться в комнату, там наверняка будет этот гадский Малфой…
Драко едва сдержался, чтобы не фыркнуть.
- Хорошо, - кивнул Лонгботтом и шагнул к окну.
Ханна остановилась в шаге от Невилла и опустила глаза. Драко заметил румянец на ее щеках, но было не ясно, то ли это отблеск от факела, то ли Аббот смутилась.
- Знаешь, я, все-таки, пойду одна, - неуверенно протянула Ханна. – Я не обижусь, честно! Я просто беспокоюсь за тебя. Все-таки ты не староста, и если Кэрроу тебя поймает… Лучше уж ты поторопись в свою гостиную, а за меня не беспокойся.
- Что ж, тогда, спокойной ночи, - пробормотал Невилл, разглядывая собственные ботинки.
- Надеюсь, Джинни доберется до гриффиндорской гостиной без приключений, - задумчиво сказала Ханна, пытаясь поймать взгляд Невилла.
- Я думаю, она в порядке, - сказала Лонгботтом.
- Я пойду?
- Да, до завтра.
- Может, отпустишь мою руку? – улыбнулась Ханна.
- Ой, извини, - Невилл одернул руку и в смущении потер шею.
- Спокойной ночи, - почти шепотом проговорила Ханна, с таинственным выражением глядя на Невилла.
- Спокойной, - кивнул Невилл, словно не понимая, чего ждет девушка.
«М-да, - с иронией подумал Драко. – До чего же ты туп, Лонгботтом! С таким отношением у тебя никогда не будет девушки».
Вдруг Ханна привстала на цыпочки, чмокнула Лонгботтома в щеку и, залившись краской, кинулась бегом по коридору, пронеслась мимо Драко и даже не заметила его. Ошарашенный Невилл остался стоять у окна, держась за щеку, будто поймав в ладони хрупкую бабочку.
Драко усмехнулся. Желание нарваться на скандал с Лонгботтомом пропало. И вдруг в голове мелькнула мысль: «Они были в выручай-комнате. Вместе с малявкой Уизли. Значит, сейчас она…» Драко не успел додумать. Сорвался с места и рванул коротким путем к гриффиндорской гостиной. Должно быть, Уизли сейчас как раз подходит к башне Гриффиндора.
Задыхаясь от быстрого бега, чувствуя, как колет в боку и пот струится по лицу и спине, Драко за пару минут преодолел расстояние, разделяющее коридор восьмого этажа и гриффиндорскую гостиную. Тяжело дыша, он вылетел из-за поворота коридора, ведущего к портрету Полной Дамы, остановился, опершись рукой о стену, и попытался отдышаться. Коридор был пуст. «Опоздал, - подумал Драко. – С чего я вообще взял, что она была в выручай-комнате с Лонгботтомом и Аббот? Может, они просто случайно где-нибудь встретились».
Но тут Драко услышал тихие шаги, а в следующее мгновение в свете факела появилась Джинни Уизли с волшебной палочкой наготове.
- Экспеллиармус! – шепнул Драко, но опоздал – Джинни его заметила и успела отразить заклинание.
- Малфой! – воскликнула она со злостью. – Так и знала, что тебе нельзя доверять!
- Не ори, Уизли, - выдохнул Драко. – А не то услышит Филч или еще кто похуже.
- По-моему, кто похуже уже стоит передо мной, - сквозь зубы процедила Джинни.
- Похоже, я не с того начал разговор, - стараясь придать голосу как можно больше дружелюбия, произнес Драко и опустил палочку. – Давай сначала. Привет, Уизли.
- Пошел к черту, Малфой, - Джинни уставилась на Драко исподлобья.
- Не очень-то ты вежлива, Уизли, - криво усмехнулся Драко. – Особенно учитывая то, что попалась на месте преступления.
- Я не обязана быть с тобой вежливой, - фыркнула Джинни. – Если хочешь отправить меня к Кэрроу – давай, только поскорее, я ужасно устала и хочу спать.
- Думаю, тебе придется еще немного пободрствовать, - сказал Драко. – Или я перестану быть приветливым и начну наказание прямо здесь.
- Брось, Малфой, - хмыкнула Джинни. – Я же знаю, на что ты способен. Точнее, на что НЕ способен.
Драко с трудом сдержал подступивший порыв гнева. Глубоко вздохнув, он пристально посмотрел на Джинни и с расстановкой произнес:
- Думаю, ты кое-чем мне обязана, Уизли.
Джинни ни на йоту не смутилась, продолжая сверлить Малфоя озлобленным взглядом.
- Пора вернуть долг, - продолжил Драко. – Я прошу тебя, - заметь, не требую, а прошу! – поговорить со мной. Это займет немного времени. Обещаю, что не стану нападать на тебя, Уизли, и наказывать за ночные прогулки по Хогвартсу тоже не буду. Один разговор. Всего один, большего мне не нужно.
Джинни внимательно выслушала Драко и, склонив голову на бок, несколько мгновений обдумывала его предложение.
- Хорошо, - наконец, кивнула она, хотя взгляд ее по-прежнему выражал крайнюю степень недоверия. – Если это будет недолго…
- И еще кое-что, - перебил Драко. – Говорить мы будем не здесь. Здесь – опасно. Того и гляди появится кто-нибудь из преподавателей.
- Куда ты предлагаешь пойти? – приподняла бровь Джинни.
- Я знаю одно место, - ответил Драко таинственно. – Идем.
Джинни пожала плечами и зашагала вслед за слизеринцем.
Вскоре освещенный коридор закончился, и Драко зажег огонек на конце волшебной палочки. Джинни последовала его примеру. В полном молчании они преодолели несколько поворотов, поднялись по лестнице и, наконец, оказались на развилке трех коридоров на восьмом этаже. Здесь было гораздо светлее, чем в других коридорах: из высоких арочных окон лился ровный голубоватый лунный свет. Драко остановился у стены рядом с картиной, изображающей волшебника в окружении троллей в балетных пачках, и бросил быстрый взгляд на Джинни. На ее лице, белевшем в лунном свете, явственно читалось удивление напополам с замешательством. Удовлетворенно хмыкнув, Драко сосредоточился и трижды прошел вдоль сплошной стены. После третьего раза в стене появилась небольшая дубовая дверь с медными петлями и такой же ручкой.
- Заходи, - Драко распахнул дверь перед Джинни.
Гриффиндорка слегка оторопело переступила порог и осмотрелась. Комната была ей явно незнакома, но, вместе с тем, было очевидно, что она прекрасно знает, где находится.
Драко вошел следом за Джинни, закрыл дверь, привычным взмахом волшебной палочки разжег огонь и прошествовал к одному из двух кресел, стоящих у камина. По комнате побежали смутные тени и блики. Джинни поежилась. Так и не погасив свою палочку, она последовала за Малфоем и села во второе кресло.
- Это она? – спросила она полушепотом. – Это та самая комната?
- Смотря, что ты имеешь в виду под словами «та самая», Уизли, - ответил Драко.
- Гермиона рассказывала мне, что вы встречаетесь в выручай-комнате, - пояснила Джинни. – Видимо, она говорила об ЭТОЙ комнате… - Джинни запнулась, заметив кровать в дальнем углу. – А-а-а… Ну, да, теперь я вижу, что это именно ТА комната.
- Много ты понимаешь, Уизли, – презрительно искривил губы Драко.
- Ближе к делу, - невозмутимо произнесла Джинни, поудобнее усаживаясь в кресле, и скрестила руки на груди. – О чем ты хотел поговорить?
- Боюсь, тебе это не понравится, - ответил Драко задумчиво.
- Без предисловий, если не возражаешь.
Драко хмыкнул, глядя на воинственную гриффиндорку. Уизли разительно отличалась от Гермионы не только цветом волос, но и твердостью характера. «Должно быть, непросто расти в окружении шести братьев, - подумал Драко. – Без железной хватки не обойтись».
- Я хочу, - произнес он, наконец. – Точнее, хотел бы узнать… - тут он задумался, пытаясь подобрать слова, которые не разозлили бы Джинни сразу. – Мне очень нужно связаться с Поттером. Ты знаешь, как это сделать?
По лицу Джинни пробежала тень изумления, но девушка быстро справилась с собой.
- Промах, Малфой. Не угадал. С чего ты, вообще, взял, что я стану помогать тебе? То, что однажды ты будто бы «сжалился» надо мной и не стал подвергать пыткам, еще не означает, что я должна рассказывать тебе что-либо о Гарри. Может, ты мне еще на вашу сторону предложишь перейти?
- Не предложу, - сквозь зубы процедил Драко. – Ты была бы последней, кому я захотел бы предложить такое. Ты ведь его подружка, не так ли? Девушка Гарри Поттера?
- Какое тебе до этого дело? – сузив глаза, спросила Джинни.
- В сущности, никакого, но мне крайне необходимо передать Поттеру сообщение, так что придется тебе ответить: ты знаешь, где он и как с ним связаться, или нет?
- Даже если бы знала, все равно не сказала бы, - отрезала Джинни.
- Как я и думал, - ухмыльнулся Драко. – И все же это очень важно, поэтому советую тебе не артачиться.
- Ты в своем уме, Малфой? – усмехнулась Джинни и наклонилась вперед, вглядываясь в глубину его серых глаз, будто и впрямь выискивая в них отблески безумия. – Ты просишь меня рассказать о том, как найти Гарри, фактически, выдать его твоей отвратительной семейке, а в итоге – Сам-Знаешь-Кому! Тебе не кажется, что это уже чересчур?
- Я не об этом тебя прошу, тупица! – Драко на мгновение вышел из себя, но тут же взял себя в руки. – Я прошу вовсе не о том, чтобы ты выдала Поттера Темному Лорду. Мне нужно всего лишь написать письмо твоему ненаглядному очкарику или каким-нибудь другим образом связаться с ним. Только по этой причине мне важно знать, где его найти.
- Проснулась старая любовь? – с издевкой спросила Джинни. – Увы, придется тебя разочаровать. О том, где находится Гарри Поттер, я не имею ни малейшего представления.
- И как…
- И как с ним связаться, я тоже не знаю, - добавила она и встала. – Если это все, о чем ты хотел поговорить, Малфой, то я, пожалуй, пойду.
- Подожди, - Драко торопливо вскочил с кресла вслед за Джинни. – Как ты собиралась передать ему меч Гриффиндора?
- Что?! – Джинни замерла, в ее глазах появился опасный огонек.
- Меч Гриффиндора, который вы стащили у Снейпа. Как ты собиралась передать его Поттеру?
Джинни на пару секунд лишилась дара речи, а затем ошарашенно пробормотала:
- Откуда ты… С чего ты взял, что я… - вдруг ее осенила догадка. – А-а-а! Так это ты?! Это из-за тебя Снейп вернулся раньше и поймал нас?! Это ты во всем виноват, чертов слизняк! – Джинни вскинула волшебную палочку и уткнула ее в подбородок Драко.
- Ты все не так поняла, Уизли, - осторожно произнес он.
- Заткнись! – вскрикнула Джинни и умолкла, взволнованно и часто дыша. Ноздри ее раздувались от ярости, щеки пылали гневным румянцем, губы сжались в тонкую полоску, а глаза метали молнии. Сейчас она была поразительно похожа на Поттера.
Шумно вздохнув, Джинни прошипела:
- Скажи, Малфой, что может помешать мне прямо сейчас избавиться от тебя? Назови хоть одну причину, по которой я не должна обездвижить тебя парализующим заклятьем и оставить в этой комнате умирать?
- Ты не убийца, Уизли, - ответил Драко тихо, при этом внутренне содрогнувшись от мысли, что может остаться в выручай-комнате, парализованный заклятьем, и медленно умирать от голода и жажды.
- Как сказать, - Джинни пугающе усмехнулась. – Ты еще многого обо мне не знаешь.
- Я не виноват в том, что Снейп поймал вас, - стараясь сохранять спокойствие, ответил Драко. – Я оказался рядом случайно.
- Ну, конечно! – улыбка Джинни стала еще более зловещей. – И Дамблдора ты пытался убить по чистой случайности, и Пожирателей провел в Хогвартс тоже ненароком? Не надо делать из меня дуру, Малфой! Я знаю, кто ты и чего добиваешься.
- И что же ты знаешь, Уизли? – с былой надменностью спросил Драко. – Что ТЫ можешь знать обо мне?
- Я знаю достаточно, чтобы быть уверенной в том, что нельзя доверять ни единому твоему слову, Малфой. Ты бессовестный, подлый хорек. И как бы ты не старался доказать обратное, на меня твои фокусы не действуют. Вот это, - тут Джинни неожиданно схватила Драко за руку и резко дернула вверх рукав его рубашки, оторвав пуговицы и обнажив бледное предплечье, на котором чернела уродливая татуировка, - лучшее доказательство того, кто ты есть на самом деле!
Драко отдернул руку, оттолкнул Джинни и сам отступил вглубь комнаты. На краткий миг на его лице отразилась гримаса боли и ненависти, но он тут же стиснул зубы и процедил:
- Катись ко всем чертям, Уизли! В следующий раз я не стану тебя жалеть.
- Следующего раза не будет, Малфой, - отчеканила Джинни. – Даже не надейся.
Развернувшись, она подошла к двери и уже взялась за ручку, как вдруг что-то заставило ее остановиться и спросить, не оборачиваясь:
- Что за сообщение?
Драко посмотрел на гриффиндорку с долей недоумения.
- Что за сообщение ты собирался передать Гарри? – чуть громче переспросила она, обернулась и глянула Драко в глаза.
- Это неважно, - ответил Драко холодно. – Все равно я не смогу его передать. Во всяком случае, не через тебя.
- Не будь занозой в заднице, Малфой, - скривилась Джинни. – Что такого важного ты можешь сообщить Гарри?
- Не твое дело, - ответил Драко и, отвернувшись, бросил взгляд за окно. По обсидиановой глади стекла скакали оранжевые блики – отражение каминного пламени.
- Зачем же было МЕНЯ об этом спрашивать? – нахмурилась Джинни.
- Затем… Может быть, сообщение предназначается вовсе не Поттеру…
- Какого черта ты морочишь мне голову, Малфой?! – вспыхнула Джинни, но вдруг поняла, о чем он говорит. – О!.. Ты имеешь в виду… Это для…
- Я же сказал – неважно! – грубо перебил Драко. – Иди спать, Уизли. Ты уже начинаешь меня раздражать.
- Поверь, ты вызываешь не менее отвратительные чувства, - парировала Джинни. – Всего недоброго, Малфой.
Драко не ответил, продолжая вглядываться в черноту за окном.
Щелкнул замок на двери. Джинни перешагнула порог и вдруг, почти против воли, задержалась и тихо произнесла:
- Они живы, Малфой. Раз уж Гарри еще не нашли, значит, он в безопасности. И Гермиона – тоже… - затем, не ожидая ответа, вышла из выручай-комнаты.
Едва дверь с тихим щелчком закрылась, как Драко выхватил волшебную палочку и с яростным воплем запустил в камин заклинанием. Затем – еще одним, и еще, и еще. Горящие поленья раскатились по камину, выбрасывая снопы искр всякий раз, как заклинание попадало в них. С задней стенки камина сыпалась пыль и каменная крошка. Дрожала и гудела чугунная каминная решетка. Наконец, разбросанные поленья погасли, осталось лишь несколько тлеющих углей. В комнате стало темно, только лунный луч серебрился на каменных плитах пола.
Упав на колени, Драко запрокинул голову и уставился в черноту под потолком. Сердце отчаянно колотилось, а в горле стоял комок. Хотелось кричать, крушить, сыпать заклинаниями, лишь бы заглушить, наконец, невыносимую боль внутри.
«Они живы… Гарри в безопасности. И Гермиона – тоже…»
Мерлин, как же Драко хотелось, чтобы слова Джинни были правдой! Но отчего так трудно поверить ей? Драко чувствовал, что она говорит неправду. Нет, не потому, что хочет солгать ему, а потому, что пытается обмануть самое себя. Ведь Поттер ей так же дорог, как Драко – Гермиона.
Застонав дико и надрывно, будто раненый зверь, Драко вскочил на ноги и принялся крушить все, что подворачивалось под руку. На пол полетели письменные принадлежности, опрокинулся стол. Одним рывком Драко сдернул занавеси с полога кровати, со жгучим удовлетворением ощущая, как расползается под пальцами пыльная старая ткань; расшвырял по комнате постельное белье, сорвал со стен и поломал на куски картины… Он бушевал несколько минут, пока, наконец, не выдохся. Тяжело дыша, он подошел к двери, но задержался. Он знал – сегодня был последний раз, когда он зашел в эту комнату, в ИХ комнату. Больше он сюда не вернется. Никогда. Их выручай-комната должна остаться лишь его воспоминанием. Самым светлым, самым теплым, но при этом самым мучительным воспоминанием в его жизни. Пора оставить прошлое позади.
Подумав так, Драко повернул ручку двери, и вдруг…
Внезапная слабость заставила его пошатнуться. Глаза застлала мутная пелена. Драко почувствовал, будто проваливается в черную пропасть. Комната исчезла, перед глазами заплясали мерцающие огни, яркие пятна, алые и золотые полосы… Драко только успел подумать: «Опять…»
В следующую секунду его закрутило и отшвырнуло от двери. В глаза ударил свет. В ушах зазвенело, а виски пронзила внезапная боль. Драко попытался схватиться за голову, но не смог. Тело не слушалось.
Как только глаза привыкли к свету, Драко смог увидеть окружающую обстановку. От удивления и ужаса у него все похолодело внутри.
Выручай-комната выглядела так, будто он только вчера ее обнаружил. Ни следа разгрома, учиненного слизеринцем, не осталось. В камине мерно потрескивало пламя, на письменном столе и прикроватных столиках горели свечи, освещая целехонькие картины на стенах, темно-бордовый полог кровати и…
Гермиону.
Она лежала под теплым пледом, закрыв глаза. Щеки ее горели болезненным румянцем, из приоткрытого рта вырывалось неровное хриплое дыхание. Ее тонкие руки непроизвольно сжимали край пледа, а глаза под опущенными веками беспорядочно метались. Она была больна.
Сказать, что Драко удивился – это ничего не сказать. Он был шокирован. Раздавлен. Потрясен. Как?! Каким образом она оказалась здесь?! Может быть, это сон? Или галлюцинация? Может, он попросту умер и теперь встретился с ней на том свете?..
Вскоре Драко получил ответ на свой вопрос. На самом деле вовсе не Гермиона оказалась неожиданной гостьей в выручай-комнате. Нежданным визитером был сам Драко. Он понял это сразу, как только его тело вдруг, не подчиняясь хозяину, повернулось и направилось к двери.
«Нет! Нет!!! Только не снова! Я не могу уйти! Я должен ее увидеть! Должен поговорить с ней!!!»
Борьба с самим собой не принесла никакого результата. Как и в предыдущие разы, Драко оставался лишь сторонним наблюдателем в собственном теле, не способным вмешаться в ход событий. Он ощущал каждое свое движение и даже переживал отголоски тех эмоций, которые испытывал когда-то давным-давно. Но он не был собой. Будто бы его помятое, измученное сознание вдруг насильно впихнули в чужое тело, которое категорически не желает воспринимать нового хозяина всерьез.
«Остановись! Стой! Нет!!! Вернись назад! Посмотри, она больна! Возможно, она погибнет без твоей помощи!!!»
Другой Драко, не обращая внимания на хаотичный поток мыслей Драко настоящего, взялся за ручку двери и на одно мгновение задержался, что-то обдумывая. И тут произошло нечто неожиданное.
Со стороны кровати раздался приглушенный стон Гермионы. Драко ощутил мощнейший прилив чувств, накрывший его с головой, заставивший сердце болезненно сжаться. Она – здесь, на расстоянии пары шагов за его спиной, она стонет от мучающего ее жара, она нуждается в его помощи, а он нуждается в прикосновении ее рук и в аромате ее волос… Но он не в силах что-либо предпринять. Это несправедливо! Так не должно быть!!!
И так не будет!
Собрав в кулак всю свою волю, все силы, всю страсть и жажду увидеть ее лицо хоть на одно короткое мгновение, Драко попытался взять контроль над телом.
В ту же секунду он почувствовал странный рывок, будто внутри него со звоном лопнула натянутая до предела струна.
Зыбкость пространства исчезла. Все контуры стали четкими, как никогда раньше. И Драко почувствовал, что может управлять собой. Сердце радостно подпрыгнуло.
Отпустив ручку двери, Драко обернулся. Гермиона металась в бреду, скинула с себя одеяло, пыталась освободиться от рубашки… Драко сглотнул. Гермионе срочно требовалась помощь, но он не был уверен, что сможет помочь.
Вдруг в голове пронеслась странная мысль: «У тебя же есть жаропонижающий порошок! И, в конце концов, ты волшебник или нет?»
Достав волшебную палочку, Драко зашептал заклинания: наколдовал еще одно теплое одеяло, серебряный тазик с водой, бинты.
- Акцио, жаропонижающий порошок! – в завершение своих манипуляций произнес он и сел на кровать рядом с Гермионой.
Ощущение явного дежавю нарастало с каждой секундой.
Укрыв Гермиону вторым пледом, подоткнув его со всех сторон, Драко протянул слегка подрагивающую руку и осторожно прикоснулся к лицу девушки. В его душе все еще таилось сомнение относительно реальности происходящего. Но, ощутив под своими пальцами тепло и мягкость ее кожи, он выдохнул с облегчением.
Гермиона горела огнем. Драко откинул волосы с ее взмокшего лба и приложил к нему ладонь. Определенно, температура у девушки зашкаливала. Нужно было срочно что-то делать.
Драко разорвал бинт на несколько полос, намочил их, приложил холодный компресс ко лбу Гермионы. Девушка снова застонала, тихо, жалобно. У Драко задрожали руки.
- Держись! Держись, малышка! Сейчас я помогу. Я что-нибудь придумаю…
В щель между полом и дверью проскользнул пакетик с порошком. Драко подхватил его, наколдовал пиалу, высыпал в нее порошок и развел его в воде. Оставалось напоить им Гермиону, вот только проблема была в том, что девушка была без сознания.
Драко снова присел рядом с ней. Осторожно приподнял ее голову, поднес к губам лекарство. Она открыла глаза, подернутые дымкой болезни.
- Выпей, Гермиона, - тихо сказал Драко и ощутил прилив томительного волнения при звуке ее имени. – Выпей, это лекарство. Тебе станет легче…
- Мал… фой… - прошептала Гермиона пересохшими губами. – Ты…
Сердце Драко подпрыгнуло и заколотилось у самого горла. Ее голос… Ее взгляд… Она рядом, она реальна, он может прикоснуться к ней, может чувствовать ее запах… О, Мерлин, как долго он желал этого!..
- Не разговаривай, пей, - Драко настойчиво приблизил к ее губам пиалу и наклонил.
Гермиона сделала судорожный глоток и, закашлявшись, уронила голову на подушку.
- Это… ты… со мной сделал… - прошептала она.
Драко усмехнулся, почувствовав промелькнувший на горизонте сознания отголосок забытого раздражения. И когда он перестал обижаться на обвинения в свой адрес? Кажется, когда понял, что любит ее. На нее просто невозможно было обидеться.
Драко не мог оторвать взгляда от лежащей перед ним девушки. Как же он соскучился по ней! По ее яркой улыбке, по теплым глазам, которые она всегда хитро прищуривает, когда в чем-то сомневается или что-то задумала. Как же ему не хватало ее тепла, ее нежного голоса, ее оптимизма и несгибаемой веры в лучшее! Как бы он хотел обнять ее, прижать к себе, расцеловать! Услышать ее сбивчивое, горячее дыхание, тихий шепот, почувствовать ее маленькие тонкие ладони на своих плечах…
Вместо этого он намочил бинт в тазике с водой и приложил холодный компресс к груди Гермионы. Девушка застонала и облизнула пересохшие губы.
- Все будет хорошо, - зашептал Драко, смачивая очередной компресс. – Все будет хорошо, Гермиона… только держись. Все будет хорошо…
Два с небольшим часа Драко упорно боролся со странной простудой, напавшей на его возлюбленную, прежде чем лекарство и компрессы начали действовать. Гермиона, наконец, перестала стонать и метаться, уснула спокойным, глубоким сном. Дыхание ее выровнялось, жар спал.
- Наконец-то! – вздохнул Драко с облегчением. Взмахнул волшебной палочкой, убирая все следы своего присутствия.
Усталость навалилась на слизеринца, заставив его прислониться к столбику кровати. Ночное бдение у постели больной отняло у него уйму сил, он только теперь это почувствовал. Глаза его начали слипаться. Потянувшись, Драко встал. Подошел к изголовью кровати и склонился над спящей девушкой.
- Мне нужно идти, - прошептал он и улыбнулся с сожалением. – Похоже, придется отложить общение до завтра… Выздоравливай, малышка. Я люблю тебя.
На мгновение Драко прикоснулся своими губами к приоткрытым губам Гермионы. Девушка вздохнула и пошевелилась во сне. Отстранившись, Драко взглянул на нее с нежностью, осторожно провел ладонью по ее мягким каштановым кудрям и прошептал:
- Спокойной ночи.
Не в силах заставить себя находиться рядом с ней еще хоть на минуту дольше, Драко направился к двери. Оглянувшись в последний раз на Гермиону и убедившись, что с ней все в порядке, юноша вышел и тихо прикрыл за собой дверь.
В то же мгновение земля ушла у него из-под ног. Мир вдруг каруселью завертелся вокруг слизеринца, снова засверкал яркими пятнами и искрами, рассыпался на тысячи осколков, а затем Драко провалился в безмолвную, холодную черноту.