«за женщину, которая мне нравится».

Эти слова Сапфо не выходили из головы Эллери еще долгое время. Гости уже давно покинули замок, а она все никак не могла забыть тот вечер – и выражение глаз мужчины, когда он признался ей в своих чувствах. Это было самое настоящее признание – неожиданное, романтичное, заставившее ее сердце на миг замереть, чтобы после пуститься в торопливый, радостный бег.

Всякий раз, когда девушка подходила к зеркалу, ей казалось, что счастливая улыбка выдает ее с головой. Принцесса пыталась бороться с собой, придумывала массу аргументов, но все было напрасно. Чувство, которое она столь усердно подавляла в себе все это время, воспрянуло с новой силой, подкрепленное неожиданной взаимностью.

Вопреки страхам Эллери, никто из придворных не спешил укорять ее за столь очевидную влюбленность. Напротив, все наперебой изумлялись, как это ей удалось за один короткий танец так сильно очаровать приезжего гостя. На что она со скромной улыбкой пожимала плечами и парировала, что ее заслуги в том нет, все дело в невероятном обаянии короля Гидеона, а также в успешно подтвержденном торговом соглашении.

Конечно, подобным отшучиванием ей удалось провести далеко не всех. И первой в списке недоверчивых оказалась Ниньи. Старая женщина не скрывала своей радости и одобрения, и, как подозревала девушка, тайком уже начала готовиться к свадьбе.

Лишь одно тревожило сердце принцессы.
Эллери все ждала, когда же отец призовет ее к себе, чтобы рассказать о предложении, сделанном Сапфо, возмутиться или поделиться своими соображениями по данному поводу, но король хранил упорное молчание. И эта тишина, так ему несвойственная, крайне нервировала девушку.

В конце концов, она не выдержала первой. Под каким-то надуманным предлогом Эллери посетила королевский кабинет в один из непривычно спокойных вечеров, когда король был расслаблен и расположен к разговорам. Так, по крайней мере, показалось принцессе, едва она вошла в знакомый кабинет.

Однако стоило ей заговорить о визите недавних гостей и точно мельком упомянуть дошедшие до нее слухи, как лоб короля прорезали хмурые морщины.

– Даже удивительно, как долго на этот раз расходились сплетни. Обычно они разлетаются по дворцу всего за пару-тройку часов, – заворчал он, не выглядя слишком шокированным ее осведомленностью. – Местные сплетники определенно теряют сноровку.

– Так это правда, отец? – спросила она его с замиранием сердца.

Мужчина кивнул с заметной неохотой.

– И вы уже дали свой ответ?

– Еще нет, – неопределенно покачал головой собеседник, отворачиваясь. – Это не тот случай, когда стоило бы спешить.

Эллери еще как могла бы поспорить с данным утверждением, но сдержалась, вместо этого продолжив осторожные расспросы.

– Вас мучают какие-то сомнения?

– Дочь у меня всего одна, – со скупой улыбкой повернулся к ней мужчина, озвучивая поразительный ответ. – И выдать ее замуж я могу лишь единожды. Так что подходить к выбору кандидата в супруги стоит тщательно – разве не об этом ли ты меня сама просила некоторое время назад? – напомнил он о ее же собственных словах.

– Помнится, в прошлый раз вы ко мне не прислушались!

– Теперь я решил исправить прежние ошибки, – на лице короля читалось неприкрытое упрямство.
Этот разговор определенно прошел не так, как ей хотелось! Больше принцессе не удалось ничего добиться от собеседника, и возвращалась в свои покои Эллери с задумчивой неохотой, разочарованная исходом беседы.

Разум подсказывал, что рано или поздно отцу придется согласиться. Вступать в противостояние с новым королем, тем самым, рискуя нарушить пока и без того хрупкий мир, не было в интересах ее отца. Он скорее предпочитал иную тактику, до последнего выжидая и подбирая запасные варианты. Но в данном случае ему не было совершенно никакой выгоды в долгом молчании, которое при желании могло быть расценено второй стороной и как отказ. Разве что потревоженная королевская гордость требовала отмщения хотя бы таким нелепым способом?

Словно почувствовав, что своим последним разговором посеял в сердце девушки тревогу, уже на следующий же день король внезапно объявил, что они вместе с Эллери отправляются с долгожданным визитом к давнему знакомому, с которым в свое время они были добрыми приятелями. Время внесло холод в их отношения, на многие годы старая связь была прервана – пока король Тринис не решил забыть старые обиды и первым предложил восстановить прежний мир.

Для Эллери же долгожданным этот визит был потому что одним из подданных короля Триниса был отец Дарии. Новость о скором свидании с подругой смогла немного рассеять печаль принцессы. Она с нетерпением ожидала встречи с жизнерадостной брюнеткой, готовясь поведать той все последние новости и удивительные перемены, грядущие в жизни девушки.

На удивление, они отправились в путь довольно скоро, хотя обычно отцу требовалось куда больше времени на подготовку. А сейчас он спешил, точно его подгоняли какие-то важные дела, требующие срочного разрешения или же перемены мест.

Эллери оставалось только радоваться такой несвойственной отцу спешке. Сама она уже давно засиделась во дворце, ее деятельная натура жаждала приключений и новых встреч.
Или же встреч старых. Но придумать, под каким предлогом и при каких обстоятельствах она могла бы встретиться с Бродягой без ведома короля, девушка так и не смогла.
Потому эта запретная мысль робко брезжила где-то на краешке сознания, не смея посягать на то, чтобы превратиться в нечто большее.

Королевский кортеж состоял из нескольких карет, сопровождаемых вооруженными всадниками, а также карет, перевозящих вещи и весь необходимый в дороге скарб. Придворные тоже предвкушали предстоящую поездку, поэтому желающих сопровождать королевскую семью набралось немало.

Они двигались уже несколько дней, и Эллери наслаждалась каждым мигом путешествия. С удобством устроившись на мягком сидении в окружении множества мягких подушечек и прочих приятных девичьему сердцу мелочей, она болтала с одной из придворных дам и новой служанкой, которые составляли ей компанию. Верная Ниньи, к огромному сожалению принцессы, от поездки отказалась, сославшись на старость и ноющие кости, отправив Норка одним из сопровождающих. Тот исправно выполнял возложенные на него обязанности, на всех остановках и привалах справляясь о самочувствии принцессы, и широкая улыбка на знакомом лице неизменно поднимала ей настроение.

Погода также улыбалась путникам – все дни, пока они ехали по широкому мощеному тракту, вокруг сияло солнце, ни дождинки не пролилось за это время. Вечерняя прохлада с лихвой компенсировала дневную жару, и потому путешествие переносили легко даже самые капризные и изнеженные придворные дамы.

Через четыре дня процессия свернула с широкого тракта на утрамбованную дорогу, петлей уходящую куда-то в лес, и мерный ход карет начал замедляться из-за небольших кочек и ухабин.
Эллери помнила из объяснений Норка, что после этого поворота будет крупный постоялый двор, в котором они остановятся на ночь, а дальше уже поедут без остановок, дабы достигнуть места назначения к утру следующего дня.

Любопытное солнце то и дело заглядывало в окошко кареты, украдкой лаская девичью кожу, а непоседа-ветер, и не думая прятаться, проникал сквозь приоткрытую створку, чтобы поиграть с выпущенным из прически рыжим локоном.

Вид снаружи потрясал воображение! Небесные просторы представлялись затейливым блюдом, в котором искусный повар смешал чистую небесную глазурь с белоснежной пеной облаков и приправил это великолепие ослепительным, сочным сиянием дневного светила. Принцесса переводила восхищенный взгляд ниже, – и тут природа постаралась! Густая, сияющая зелень леса окружала широкую полосу дороги со всех сторон и терялась где-то на самой кромке горизонта, отчего казалось, что впереди волнуется и плещется изумрудное море с редкими островками покрытых полевыми цветами лугов.

Вереница карет как раз проехала небольшую деревеньку, обогнув ее по дуге, тем самым, сэкономив время, как вдруг…
…на одно-единственное мгновение сердце Эллери захлестнула волна ужаса. Абсолютно беспричинного, первобытного, не поддающегося никаким объяснениям и доводам рассудка.

Вроде только что девушка сидела и с улыбкой слушала щебетание служанки, как в следующее мгновение она резко согнулась, точно ее настиг резкий порыв дурноты. Лицо принцессы моментально покрылось обильной испариной, а сердце истошно заколотилось, словно Эллери пришлось много часов непрерывно скакать в седле.

– Что с вами, Ваше Высочество? – тотчас же с тревогой прервала свой рассказ собеседница, заметив неладное. – Вам плохо? Приказать остановить карету?

– Все в порядке, – едва ворочая языком, проговорила принцесса, приходя в себя. Мимолетный порыв оставил ее столь же внезапно, как и начался, и уже минуту спустя трудно было представить, что подобные чувства могли посетить ее посреди такого великолепия окружающего дня.

Но на сердце девушки остался незримый отпечаток, бледная тень пережитого ужаса, который отравлял ее настроение подобно медленно действующему яду весь оставшийся день.

И только ближе к ночи, когда они остановились в большом постоялом дворе, девушка ощутила, как сковывающий сердце холод понемногу отступает, и к ней возвращается прежний настрой. Неподалеку лаяли собаки, ржали распрягаемые лошади, переговаривались спешившиеся всадники, а в воздухе витал запах дыма и аромат еды. Эти знакомые запахи и звуки окончательно выветрили недавние воспоминания из памяти.

Прохлада засыпающего дня приняла в свои объятия уставшее девичье тело, Эллери с наслаждением сделала несколько шагов и огляделась. Принцесса узнала знакомые места и улыбнулась.

Как чудно!

Оказывается, по этой же дороге и через этот же постоялый двор она ехала, кажется, вечность назад, увозя из замка короля Заира разбитое сердце и растревоженную гордость. Ехала домой с твердым намерением забыть, вычеркнуть из памяти Бродягу и все, с ним связанное. А сейчас от одного имени Сапфо что-то вспыхивает внутри, и становится так сложно не дать глупой счастливой улыбке расплыться по всему лицу.

В этом постоялом дворе она останавливалась тогда же – в сопровождении хмурых воинов, стерегущих каждый ее шаг подобно цепным псам. Теперь Эллери никто не сторожил, да и она уж точно не собиралась никуда сбегать.

В окружении придворных принцесса с удобством отужинала и провела ночь в большой уютной комнате, на кровати, которая могла посоперничать с ее собственной в мягкости и комфорте.

Завтрак оказался таким же сытным и вкусным, как и вечерняя трапеза. Напоследок именитым гостям были преподнесены в подарок широкие корзины, набитые свежеиспеченной сдобой и прочей снедью, что было крайне благосклонно принято старым королем – большим любителем вкусной еды.

И лишь одно незначительное происшествие задержалось в памяти девушки чуть дольше, чем прочие детали остановки в этом месте.

Прямо во время завтрака несколько мужчин – видимо работников – занесли в зал большую клетку с перепуганными домашними птицами, производящими немалый шум. Выбежавшая навстречу им хозяйка замахала руками, выгоняя наружу и указывая, куда нужно нести этот крикливый груз.
Когда потревоженная тишина вновь опустилась на зал, и гости продолжили прерванную трапезу, вернувшаяся хозяйка извинилась за небольшое происшествие и посетовала, что несколькими ночами ранее кто-то передушил всех кур. Пришлось заказывать птиц в ближайшем крупном поселении.

– Любопытно, кому могли не угодить эти глупые птицы, – усмехнулся советник, когда они с принцессой уже двигались по направлению к ожидавшим их экипажам.

– Наверное, они помешали какому-нибудь ярому любителю поспать, – хихикнула принцесса и вдруг вспомнила об одном таком. – А где же Керль? – только сейчас девушка заметила и поразилась его отсутствию. Обычно король всегда брал своего любимчика с собой во все путешествия.

– В последнее время кочевой народ совсем распоясался, – с озабоченным лицом отозвался собеседник. – Поэтому Керль и его воины вынуждены были отправиться на границу, чтобы устроить облаву.

Да, кочевники периодически устраивали набеги на небольшие деревушки, которые не могли отразить атаку вооруженных всадников, не различавших ни стран, ни национальностей. Прежде ущерб от этих нападений был совсем невелик, потому и смотрели на эти действия сквозь пальцы, предпочитая не связываться с теми, кто не имел постоянной точки обитания, переселяясь с места на место. Но за последние годы враг расплодился, и нападения стали происходить все чаще, крестьяне начали бояться и требовать защиты. Неудивительно, что королю пришлось прислушаться к этим жалобам и отправить отряд воинов, чтобы припугнуть и хотя бы на время отвадить кочевников от своих земель.

Оставшийся путь пролетел за один миг, хотя обычно принцессе всегда казалось, что чем ближе она была к подруге, тем длиннее тянулась каждая миля.

Обиталище короля Триниса по размерам оказалось чуть меньше их собственного дворца. Королевский замок на вид представлялся слепленным из разных по времени надстроек: новые этажи нависали над старым фундаментом, черный столетний камень угрюмо соседствовал рядом с легкомысленного розового цвета кладкой. Это хаотичное разноцветье отталкивало. А, может, сказалась усталость девушки и желание как можно скорее покинуть дворец ради долгожданной встречи с подругой.

Впрочем, для этого Эллери не пришлось даже покидать королевского замка – к моменту, когда именитые гости насытились плотным обедом и вдоволь отдохнули с дороги, энергичная брюнетка уже поджидала принцессу в отведенных ей покоях. Младшая дочь герцога всегда без стеснения пользовалась особым статусом отца, потому ориентировалась во дворце как у себя дома.

С удобством устроившись на широкой кушетке и спровадив всех слуг, девушки наконец-то получили возможность излить друг дружке душу. Правда, говорила больше принцесса, повествуя о приключившихся с ней за последние полгода событиях.

Как здорово было снова оказаться рядом с Дарией!

Конечно, Эллери знала, что всегда может доверить любые свои мысли старой няне, но порой так хотелось поделиться секретами с кем-то, кто был ближе ей по возрасту и кто мог оценить любую авантюру без вечных няниных неодобрительных причитаний.

Глаза подруги восторженно блестели к моменту, когда принцесса поведала о предложении, сделанном Сапфо отцу.

– Получается, я оказалась права, – захихикала довольная брюнетка, от переизбытка чувств захлопав в ладоши. – И новый жених оказался помоложе да посимпатичней!

– Вот только отец все еще не дал своего согласия, – с сожалением напомнила Эллери о своей главной на сегодняшний день печали.

– Да брось! – пренебрежительно отмахнулась от нее собеседница. – Разве у него есть выбор? Он медлит просто потому, что все еще зол за смерть прежнего претендента на твою руку.

– Наверное, ты права, – нерешительно проговорила Эллери и нахмурилась.

– Но тебя по-прежнему что-то тревожит, – проницательно заключила подруга, попав в самую точку.

– Его первая любовь, – после небольшой паузы коротко промолвила принцесса и замолчала, боясь даже произносить имя его сестры вслух. Ей казалось, тем самым она обрушит плотину, сдерживающую все страхи и сомнения, копившиеся в ее душе. Несмотря на радость и восторг при одной только мысли о возможном браке с мужчиной, который был ей так небезразличен, каждый день, каждый миг в глубине души находилось нечто темное, подпитывающее ее страхи. И этим темным существом был один-единственный вопрос – а вдруг Бродяга по-прежнему влюблен в свою сестру? Что, если сила этого чувства неподвластна времени и новой симпатии, как и боялась принцесса? Сумеет ли она справиться с ревностью и не сходить с ума всякий раз, когда ее супруг будет встречаться со своей коронованной сестрой?

– Но он ведь намеревается жениться на тебе, – снисходительно напомнила подруга, возвращая Эллери из омута томительных раздумий. – Что означает твою победу над старыми чувствами.

– Я боюсь, что со временем этой симпатии станет недостаточно. И он вновь станет думать о сестре. И страдать от невозможности обладать ею. А вместе с ним буду страдать и я.

– Тогда ты должна приложить все усилия, чтобы на место симпатии пришла любовь, - деловито заключила брюнетка. – Заставь его полюбить себя так же сильно, как любишь его ты!

– А с чего ты решила, что я его люблю? – удивленно воззрилась на нее собеседница и надменно вскинула подбородок: – После Майина я дала себе твердое обещание больше не влюбляться и до сих пор успешно следую ему. А все, что я испытываю к Сапфо, – не более чем симпатия, – слегка покривив душой, произнесла девушка и поспешила завершить эту скользкую тему: – Которой более чем достаточно для успешного союза.

Во взгляде подруги плескалось море скепсиса, но, к ее чести, она не стала продолжать этот разговор.

– Вы с ним уже целовались? – подруга лукаво перевела беседу в иное русло, точно зная, как лучше всего сбить с толку Эллери.

Эллери широко распахнула глаза.

– Что ты говоришь!

Дария на миг выглядела разочарованной.

– Я-то думала, он поспешил скрепить уверения во взаимности ваших симпатий поцелуем. Как в романах!
Эллери смутилась и промолчала, вспомнив, как совсем недавно в ее голову пришла схожая мысль, оставившая после себя легкий след разочарования.

– Да я бы ему и не позволила сделать это! – подбоченившись, надменно возразила девушка. – Мой первый поцелуй должен быть совсем не таким.

– А с Майином вы разве не целовались? – чуть краснея, вдруг озадачилась собеседница, смешно округлив глаза.

– Нет, – чуть хмурясь, качнула головой принцесса. – Было несколько моментов, но… Он так и не решился меня коснуться. Тогда я была очарована его робостью, мне казалось, что, наверное, сила его любви ко мне столь всепоглощающа, что она сковывает его подобно кандалам.

– А потом? – заинтересовалась брюнетка. – Мне тоже это кажется весьма романтичным.

– А после я поняла, что все его поведение было продиктовано одной лишь трусостью, – жестко обрубила девушка. – И не желаю больше об этом вспоминать.

Вскоре Дария засобиралась домой – впереди ее ждал визит портнихи и последние приготовления к балу, который должен был состояться на следующий день.

– Ах да, – она обернулась на порог и закусила губу, точно вспомнив о чем-то. – Оба принца завтра посетят бал. Любопытно, сможешь ли ты их узнать?

Насколько принцесса помнила из прежних посланий подруги, наследник престола и его младший брат долгое время отсутствовали в стране, получая образование где-то далеко. Отец Эллери всегда с неодобрением отзывался о таком подходе к обучению детей, предпочитая всегда держать своих отпрысков где-то поблизости. Этот пункт в свое время оказался еще одной строкой в длинном списке разногласий, заставивших двух королей на долгое время прекратить общение.

И вот теперь сыновьям Триниса предстояло воочию продемонстрировать старому отцовскому другу ошибочность его прежних убеждений.

Эллери вспомнила, что в детстве ей когда-то тайком нравился старший из братьев. Любопытно, сильно ли изменило их время? И возможно ли, что детская симпатия вновь проснется, уведя на задний план все недавние потрясения?

Впрочем, ей недолго оставалось предаваться сомнениям. Следующим же вечером девушке пришлось признать, что чувство к Сапфо оказалось сильнее старых симпатий. Ничем другим Эллери не могла объяснить собственного равнодушия при виде двух статных молодых людей, с которыми когда-то ее связывали детские игры.

Устроенный прием во многом превосходил те, что обычно проводились дома, и оба молодых хозяина блистали в центре внимания, прекрасно дополняя общую чашу благосостояния и целостности королевской семьи.

Прежняя Эллери не упустила бы возможности попытаться очаровать наследника или его брата – хотя бы из простого любопытства. Но сейчас она предпочла воздержаться от флирта, вместо этого развлекая себя легкомысленными беседами с Дарией.

Принцесса наблюдала за подругой, а мысли ее тем временем были далеко отсюда. Она думала и пыталась представить, чем сейчас был занят ее Король . Эллери робко попробовала назвать его своим, и это обращение так удобно и уютно легло на язык, что она не могла перестать называть его так вновь и вновь.

Конечно, все было еще слишком зыбко, слишком ненадежно – в конце концов, отец до сих пор не дал своего согласия на этот брак! Но сердцу юной девушки отчаянно хотелось верить в сказку, которая вот-вот могла превратиться в быль, и оно не желало прислушиваться к робкому голоску сомневающегося разума.

Братья оказались такими разными. Старший – светловолосый и чем-то вдруг напомнивший принцессе ее первую неудавшуюся влюбленность – производил впечатление человека спокойного и рассудительного. Как упомянула о нем Дария, он много читал, вел переписку со многими известными учеными мужьями из других стран, и даже сам пробовал писать.

Его младший брат был совсем другим. Приземистый, крепко сложенный, он мог похвастаться короткими темными прядями и черным, как смоль, взором, цепким и настороженным. Младший брат и по характеру отличался от наследника. Он был, как успела шепнуть все та же всезнающая подруга, человеком вспыльчивым и стремительным, но при том прирожденным воином, лучшим охотником во всем королевстве. Если его брату уготовано было сесть на трон вместо отца, то ему самому, если верить слухам, король готовился передать управление войском.

Обоим принцам, как того требовали приличия, Эллери подарила по танцу и короткой беседе, оставшись вполне удовлетворенной данными подругой характеристиками, – Дария в который раз оказалась совершенно права.

Оставшиеся дни пребывания в гостях пролетели за один миг. Балы, конные прогулки, выступления актеров и музыкальные вечера, – каждый день был насыщен событиями, и Эллери порой даже было некогда думать о Бродяге. Она утомлялась больше обычного, да так сильно, что порой прямо посередине дня ее застигали бессилие и апатия, очень встревожившие Дарию.

Вместо ночного отдыха тропинки сна уводили принцессу в глухую лесную чащобу, которую она видела глазами какого-то существа. Оно брело сквозь разлапистые ели, натыкалось на разросшиеся ветви, не отталкивая их в сторону, как сделал бы то любой человек, а равнодушно продиралось сквозь острые сучья, точно и не причиняли они ему боли. Сны эти были настолько правдоподобными, что еще долго после пробуждения девушке ощущала пряный запах хвои, словно застрявший в носу. Придворный астролог твердил, что во всем виновато неудачное расположение звезд на небосклоне, а принцессе, с тоской разглядывавшей по утрам синяки под глазами, оставалось лишь сожалеть, что она не додумалась впрок запастись сонным зельем.

К моменту, когда настало время покидать замок короля Триниса, Эллери чувствовала себя совсем разбитой, и даже грядущее расставание с подругой не могло умерить желание скорее оказаться дома и погрузиться в лечебный сон, лишенный любого рода сновидений.

Обратный путь решено было проделать по другой дороге, дабы король и придворные не скучали от уже знакомых пейзажей за окном. Впрочем, принцесса и не заметила никакой разницы, так как почти не покидала своей кареты, пребывая в полусонном состоянии, не имея сил даже поддерживать пустую беседу со служанкой.

А на следующий день после возвращения их ожидал сюрприз.