 Формально новая «Золушка» является наследницей диснеевского мультфильма 1950 года, но тот, кто видел классическую версию, едва ли обнаружит между ними большое сходство. Дело не только в общем размахе, роскошных костюмах и современных спецэффектах, но и в самом подходе к истории: эта принцесса может постоять за себя и без посторонней помощи.
Золушку сыграла звезда сериала «Аббатство Даунтон» Лили Джеймс, мачеху – двукратная лауреатка премии «Оскар» Кейт Бланшетт, а прекрасного принца - Ричард Мэдден, больше известный как Король Севера Робб Старк из «Игры престолов». Поставил картину Кеннет Брана – актер и режиссер, в чьей фильмографии были пьесы Шекспира, шпионский боевик «Джек Райан» и кинокомикс «Тор». В интервью «Частному корреспонденту» он рассказал о том, что заставило его обратиться к детским сказкам.
— Российские зрители этого, к сожалению, не услышат из-за дубляжа, но в оригинале все герои фильма говорят с британским акцентом. Большинство актеров, занятых в главных ролях, родом из Великобритании. Кому принадлежала эта идея?
— Идеи как таковой не было. На самом деле мы искали Золушку по всему миру. Пробовали девушек из Австралии, Швеции, Франции. Я был готов к любому повороту событий и о национальности актрисы даже не задумывался. Кроме того, когда я присоединился к проекту, Кейт Бланшетт уже была утверждена на роль мачехи, а Кейт, как вы знаете, австралийка. Британский акцент появился, когда мы нашли Лили Джеймс. Еще на пробах я влюбился в звук ее голоса, и после этого вся история приобрела для меня «британские» очертания. Но мы, конечно, не были в этом деле первопроходцами. Пальма первенства принадлежит «Гарри Поттеру». Именно он приучил публику к большому кино, в котором все персонажи говорят на британском английском. До этого считалось, что акценты нужно «разбавлять».
— В какой момент вы поняли, что не ошиблись с выбором Золушки и Принца? Еще на стадии съемок? Или уже на премьере на Берлинском кинофестивале?
— Я помню этот момент. Мы снимали сцену бала, ключевую для фильма, очень сложную с технической точки зрения. Шестьсот человек на площадке, оркестр, куча камер… В зал влетает Лили в волшебном голубом платье. Ричард Мэдден, исполнитель роли Принца, подходит к ней и говорит: «Я хотел бы пригласить вас на танец». И тут вся эта толпа дружно вздыхает и с умилением произносит: «Ах!» Вот тогда я понял, что не ошибся. Раз они так легко покорили съемочную группу вместе с массовкой, то почему бы им не покорить весь мир?
— Классический образ диснеевской принцессы в последние годы переживает удивительную трансформацию. Героини становятся все более самостоятельными и самодостаточными, им и принц уже не нужен – они неплохо справляются сами…
— Знаете, какая сцена была в первой версии сценария? Когда Золушка и Принц впервые встречались в лесу, она падала с лошади, а он ее поднимал. И я почувствовал: так не пойдет, текст надо менять. Это не история жертвы и спасителя. Женщина и мужчина здесь на равных. Вы абсолютно правы, наша Золушка не мечтает о принце. Она не сидит и не ждет, пока ее кто-то осчастливит. Это принципиальный момент для меня. Она наслаждается жизнью и работает над собой. Если бы вдруг они с Принцем разминулись в лесу, она все равно была бы в полном порядке.
— Еще ваши герои очень много говорят о доброте. Понятно, что это сказка, но по нынешним временам такие разговоры звучат немного наивно, вы не находите?
— Нет, мне так не кажется. В классической литературе у меня есть любимый образ «святого дурака» - человека, который, вопреки всему, призывает к ненасильственному сопротивлению. Как князь Мышкин у Достоевского. Я очень люблю роман «Идиот». Мышкин, Иисус, Мандела, Ганди – вот наши ролевые модели для новой Золушки. В фильме она остается с мачехой и сестрами не потому, что ее угнетают. Это осознанный выбор, тихая революция. А доброту я и правда считаю одним из лучших человеческих качеств. Мне кажется, и девочкам, и мальчикам было бы неплохо усвоить мысль, что они не сдадут ни в сексуальности, ни в уме, ни в стойкости, если будут добрыми. Добрый - значит клевый и крутой.
— Что было для вас главным источником вдохновения в работе над фильмом?
— Я много думал о том, какое кино производило на меня впечатление в детстве. Мои родители в Белфасте регулярно водили меня в кинотеатр. Я обожал классику 60-х: «Большой побег» Джона Стерджеса, «Звуки музыки» Роберта Уайза, «Пиф-паф ой-ой-ой» Кена Хьюза. Это были очень богатые, глянцевые, сочные фильмы. Помню, как меня поражал этот контраст, когда на черном экране вдруг возникали яркие, почти режущие глаз краски. Эти ощущения из детства я и пытался передать в «Золушке», визуально ее ближайшие «родственники» – картины из 60-х.
— Вы часто ставите пьесы Шекспира – и на театральной сцене, и на большом экране. Даже кинокомикс «Тор» у вас получился почти шекспировской драмой. А есть ли связь между «Золушкой» и Шекспиром?
— Я-то вижу связь между всеми своими картинами. Странно, что ее не видят другие. Я даже могу провести связь между «Золушкой» и «Тором»: для меня первая – зеркальное отражение второго. «Тор» - рассказ о том, как мальчик с помощью сверхъестественных сил становится мужчиной. А в «Золушке» девочка не без помощи волшебства превращается в женщину. И нет никакой принципиальной разницы между Шекспиром, сказками и комиксами. «Гамлет», если вы внимательно прочитаете пьесу, окажется историей о призраках. Ты должен хоть чуть-чуть в них верить, если хочешь его сыграть. «Макбет» - история о ведьмах. Последние четыре или пять пьес Шекспира посвящены тому, как в человеческий мир вторгается волшебство. Критики разносили его за это, обвиняли в том, что он полагается на трюки, что все конфликты в финале разрешает сверхъестественный элемент. А на самом деле нужно было просто принять магию как один из инструментов драматургии. Вопреки стереотипам, в ней нет никакой фальши.
— А правда ли, что вы пригласили Лили Джеймс и Ричарда Мэддена на главные роли в театральную постановку «Ромео и Джульетты»?
— Да, правда. Для режиссера постановка «Ромео и Джульетты» - это всегда большой риск. Если берешь опытных актеров, зрителям они часто кажутся старыми. А на совсем юных бывает трудно положиться. Но Лили и Ричард, как мне кажется, - идеальный выбор. Они молоды, профессиональны и еще не потеряли «аппетит» к актерской работе.
— Вы уже снимали кинокомикс, сказку, шпионский боевик, драму… Чем продолжите этот список?
— Моя супруга обожает фильмы ужасов. Она заставляет меня смотреть все, что выходит в прокат. Удачный хоррор или неудачный, хвалят его в газетах или нет – ей все равно. И реакция у нее всегда одна и та же. Она кричит, прячется под подушку, а в финале разочарованно произносит: «И совсем не страшно было…». Так вот, я хочу снять такой ужастик, который по-настоящему напугает мою жену.
Беседовала Ксения Реутова
За информацию спасибо сайту http://www.chaskor.ru.
Кеннет Брана: «Золушка не сидит и ждет, пока ее кто-то осчастливит»
|
что в 
0
