Глава 17. Из дневников Элис.
Элис.

14 октября
22-53 в Форксе.
Страшный, но оживляющий день.

Буду откровенна: не могу сказать, что появление Беллы Хейл в нашем доме меня обрадовало. Куда правильнее будет сказать, что оно возмутило и рассердило меня. Но мама велела не трогать ее и дать ей поговорить с Розали. Хорошо. Мы с Эдвардом смирились с неизбежным злом, которое стоило претерпеть ради сестры.
Но, сидя как на иголках, я готова была в любую минуту ворваться в комнату и вывести, выгнать прочь эту заносчивое и исключительно подлое существо. С одной стороны, я понимала, что такой незначительный факт, как присутствие в моей жизни девицы Хейл, пусть даже в моем доме, не должно меня волновать. С другой стороны, как только я понимала, что она переступила порог и вошла к нам, только мамина просьба удерживала меня от открытого столкновения.
Наконец, она вышла из комнаты, еще более потускневшая и слегка неприбранная. Это странно, ведь надо отдать ей должное - обычно она выглядит хорошо, а сейчас была заплаканной, непричесанной и с серым лицом.
Они тихо перебросились несколькими словами с Эсми, и Белла наконец-то вышла на улицу, а мы вернулись к Розали.
Розали... плакала. Ее плечи сотрясались от рыданий, она спрятала лицо в ладонях и по-детски всхлипывала. Я посмотрела на маму - казалось, что она считает слезы Розали хорошим признаком. Но, правда, все лучше, чем молчание, однотонное и страшное молчание.
Через несколько часов Роуз даже заговорила, и невозможно описать, каким счастьем это показалось нам всем. Роуз всегда казалась сильной девочкой, отважной, бескомпромиссной. Она или любила, или ненавидела, не признавала компромиссов и всегда отстаивала свои принципы по любой позиции... тем непривычнее и тем страшнее было ее потерянное молчание. Да, мама была права - слезы - это хороший признак. Она начинает оживать.
Глядя на Розали, я почувствовала, как, фигурально, мое сердце начинает биться ровнее, как распрямляются плечи, как я снова начинаю дышать полной грудью. Вечная война, которую с Хейлами, подпитывала нас и давала стимул к продолжению своего пути. Но в этом году что-то надломилось, и то, что раньше было просто соревнованием, своего рода конкуренцией, вдруг обратилось в разрушающую порочную силу. Что-то страшное было в нашей взаимной агрессии, и острие ее обратилось на мою сестру. И это не были мои выдумки. Ведь день за днем и год за годом я документировала все наши столкновения и сложные, проникнутые противоречивыми чувствами отношения с Калленами. Как творческий человек, тонко чувствующий изменения в атмосфере, как писатель, как философ, как влюбленная в саму жизнь и все ее веяния - я знала, что что-то изменилось. Наше противостояние с Хейлами превратилось в настоящее зло. Кто остановит его, кто обратит вспять?

15 октября.
20-19 в Форксе.
Настоящая красота Розали. Он.

Еще два дня Розали оставалась дома, но на пятый день решилась пойти в колледж. Мы боялись; мы старались уберечь ее от страха - но когда-нибудь ей все равно нужно было пережить возвращение в толпу.
Но все прошло куда проще, чем мы думали. Некоторые даже подходили поздравить Роуз с возвращением и уверяли ее, что разница на один год в возрасте - это сущая ерунда. Хейловская команда прихвостнеЙ, конечно, отпускала шуточки, но, в целом, это было лишь чуть более неприятно, чем обычно. Прав был Эдвард, говоря, что сегодня это новость, а завтра - ничто.
Розали, впрочем, выкинула удивительную вещь. Во время большой перемены мы увидели Беллу в коридоре. Первой моей реакцией было заслонить Розали, спрятать ее... но у малышки были свои планы. Она твердым шагом направилась к Хейл. Все замерли.
Давай, Розали, врежь ей, - крикнул какой-то младшеклассник.
Белла, держись! - поддержал его другой голос в толпе.
Но Розали не ударила Беллу по щеке, не вцепилась ей в волосы, и даже не повысила голос. Она что-то тихо сказала. Белла так же тихо ответила.
Не знаю, о чем они могли говорить, разговор длился минуту-другую... но сам вид извечных противниц, стоящих рядом друг с другом и спокойно разговаривающих, был... Ошеломительным. Эффектным. Врезающимся в память. Я пожалела было на секунду, что у меня нет с собой фотоаппарат. Это было так, словно президенты вражеских держав заключают пакт о ненападении. Почти исторический кадр.
И я тут же поняла, что идея с фотоаппаратом посетила не только меня, потому что защелкали вспышки, ослепив Беллу и Розали, и те с видимым сожалением отошли друг от друга.
Это будет бомба! - прокричал, исчезая где-то вдали коридора Эрик, школьный ходячий фотоаппарат и вездесущий корреспондент нашей газеты. Интересно, Белла пропустит фото на обложку?
Розали вернулась к нам, немного растерянная.
О чем вы говорили?
Мы... я... Я сказала ей спасибо.
Ты? - удивился Эдвард.
Я, - нервно ответила Розали. - Ведь она могла и не приходить ко мне тогда. Но она пришла и попросила прощения.
Волна воодушевления благородством Розали, кажется, накрыла не только меня, но и Эдварда. Он обнял Розали и прошептал ей:
Какая ты молодец!
И хотя толпа уже схлынула, и в коридоре почти никого не было, я продолжала чувствовать на себе этот взгляд.
Это длилось уже вторую неделю. Я была под прицелом... или в ауре интересов? Что это было?
Его взгляд скользил за мной, где бы я ни появлялась. Он преследовал меня на прогулке, в школе, в столовой, в магазинах, и даже в кино на арт-хаусном фильме, который не был интересен никому на Земле, даже там в пятницу днем нас оказалось двое: я и обладатель взгляда.
Что чувствовала я, зная, что он за мной наблюдает?
Страх и злость... и одновременно томление и удивление самой себе. До той поры для меня существовал только один объект интереса, он же адресат тысяч моих писем, стихов и мечтаний. Мистер Баннер, преподаватель литературы, идеал тридцати пяти лет, который читал Шекспира сексуальнее, чем самые откровенные страницы любого любовного романа... Мистер Баннер, которого я взяла штурмом, добившись его, наконец, после трех лет умопомрачения. Мистер Баннер, который все-так влюбился в меня, влюбился так, что даже забыл о том, что ему нельзя принимать мои поцелуи... Мистер Баннер в моем воображении исчезал, растворялся, уходил во тьму, а на его месте был тот, кто сейчас стоял в конце коридора, прислонившись к стене, и смотрел на меня таким.. робким и одновременно уверенным взглядом. Джаспер Хейл, мой враг, мои преследователь, мой...

[email protected] - не знаю отправляешь ли ты еще альтернативную концовку, но я жду!

Подпись пользователя