Джаспер.

- Элис Каллен и Джаспер Хейл. Элис Каллен и Джаспер Хейл. Элис Каллен и Джаспер Хейл! - в тысячный раз крикнула мне в ухо Элис, и я в тысячный раз засмеялся смехом самого счастливого в мире человека.
Мы ехали по трассе со скоростью 120, нарезая круги по окрестностям Форкса и Порт-Анджелеса уже третий час подряд. Элис отказалась идти в ресторан, в кино, и вообще в любое людное место. Поэтому мы купили пирожные и отправились кататься по дорогам куда глаза глядят. Я же говорит, что она ни на какую другую девчонку не похожа! Она заливисто смеялась и крепко прижималась ко мне сзади. Это было счастье.
Беседа с нашими родственниками, правда, очень короткая, прошла гладко. Я даже стал думать, что перемирие было необходимостью, к осознанию которой обе стороны шли уже давно. И мы с Элис просто первыми нащупали эту нить. И, я подозревал, не мы будем единственными…
Когда Элис заявила, что уже накаталась и теперь хочет есть, мы, опять же, по ее желанию, отправились в супермаркет, накупили тележку еды и со всем этим отправились в какой-то заброшенный Богом парк на окраине Форкса. Там были мамы с маленькими детками и озеро с утками. Но главное, там была Элис. Вместе со мной. Она уселась на траву прямо в своем шикарном платье, объяснив, что все равно не носит ни одну вещь дважды. И сказала, что не хочет идти со мной в кино или в ресторан по двум причинам. Первая - там мы обязательно наткнемся на знакомых, и нам придется отвлекаться друг от друга. Вторая - я не похож ни на кого, и она не хочет, чтобы наши встречи были банальными. Она говорила очень быстро, тоненьким высоким голоском и все раскладывала по пунктиками, как учительница-мультяшка. И еще она была очень славная и сладкая, и мне я разрывался между желанием смотреть на нее каждую секунду и целовать ее. Если бы кто-нибудь еще пару недель сказал мне, что я буду так говорить, так вести себя и, о Боже, так думать - я бы врезал ему как следует. Я что, герой книжек для девочек-подростков?
О Боже, видимо, да. Но что поделать, если она была правда славная и сладкая?! И, я уже заметил, маленькая тиранка. У нее каждую минуту было сто разных желаний, и я был готов исполнить их все до единого.
- Стой, я передумала, не надо снимать пиджак. Лучше иди ко мне и поцелуй меня, - в очередной раз приказала Элис, и я с удовольствием подчинился...
Мы валялись на траве, и она задавала мне непрерывный поток вопросов. Как вышло так, что я в нее влюбился. Как я решил ее преследовать и как давно это происходило. Почему я перевелся в класс мистера Баннера по литературе? Обрадовался ли я, когда она сказала мне про тему дебатов? Боялся ли я, что она выиграет у меня?
- Нет, конечно, - ответил я. - Я боялся только, что поменяют тему, и я не смогу признаться тебе в любви сегодня.
- Ну это ладно, - сказала Элис. - Про тебя мне все понятно. - А как так вышло, что я влюбилась в тебя?
- Ты в меня? Ну это я должен у тебя спросить, - улыбнулся я и погладил ее по щеке.
- Я не знаю, - надула она губы. - Это произошло так внезапно, что я даже не успела написать про это.
Элис рассказал мне, что с детства ведет дневник, куда каждый день записывает все события дня.
Я знал.
- Я знал, потому что ты каждый вечер сидела за письменным столом подолгу, - признался я.
- Ну и я даже не писала нигде, что я в тебя влюбилась, потому что я поняла это только сегодня. А до этого я думала, что люблю кое-кого другого, - смутилась Элис.
- Мистера Баннера? - поддел ее я.
- Эй! Откуда ты знаешь! Ты, ты следил за мной… и…?
- Ну да. Ты его целовала, - нарочито страшным голосом сказал я, - и писала ему письма.
- Ты ревнуешь? Я не знала, что ты в меня влюбишься. Тогда бы я подумала.
- Я ОЧЕНЬ ревную. Я не подпущу к тебе Баннера и на шаг теперь, - очень серьезно сказал я.
- Ну и ладно. Целуется он ужасно, - в этот момент я почувствовал, что готов разорваться от ревности, - и вообще он мне с сегодняшнего дня ни капельки не нравится. Я хочу быть только с тобой. Это ты виноват, что так долго не приходил. В мою жизнь, - тихо сказала Элис, и положила мне голову на колени.

Потому нам все-таки пришлось расстаться на несколько часов, чтобы каждый мог приготовиться к вечеринке. Впервые в жизни наша вечеринка была открыта Хейлам и их гостям, и я был уверен, что шоу будет сногсшибательным. И не ошибся. Усилия Беллы и Эммета (я больше мешал им и писал смски) и Эдварда, Розали и Элис (особенно Элис, которая ответила только один раз, 100 раз скопировав слово "люблю") были выше любых ожиданий. Все гости посходили с ума, будто прорвался железный занавес, и начиная с середины вечеринки празднество перенеслось на улице между нашими домами. Мы с Элис, вновь воссоединившись, не расставались ни на секунду. Первые час-два нам пришлось дать пару десятков подробных интервью, объясняя про внезапный удар любовной молнии и прочее, прочее. Но потом и нас оставили в покое, дав возможность выпить шампанского, искупаться в бассейне, после чего спрятаться в кабинку для переодевания и целоваться там целых полчаса.
Полночь застала нас на танцзале под страстную латину. К этому моменту я уже прилично нервничал, потому что с самого начала весь тон наших бесед, наше поведение, все между нами было так, словно мы вместе уже давно и знаем друг друга как старые друзья. Элис - конечно же! - в отличие от всех девушек, которых я знал не стеснялась и, наоборот, не вела себя слишком развязно. Скорее, в ней была какая-то детская непосредственность, игривость, капризность. Я уже звал ее "мой маленький тиран" и знал, что что бы она ни захотела, я исполню любую ее просьбу. И это было здорово.
Но у таких быстро установившихся отношений была и оборотная сторона… Физическое притяжение. Пусть Элис была уже моим маленьким тираном, но очень романтичным тираном… и я не хотел ни капли форсировать события, настаивать на чем-то кроме поцелуев и показывать ей, что мне нужна не только ее душа, но и тело. Конечно, и тело тоже. Но я могу ждать сколько угодно…
Но Элис первая сняла с меня футболку в кабинке для переодевания.
Элис вообще-то затащила меня в эту кабинку.
Элис очень крепко прижималась ко мне во время танца.
Элис положила мои руки на свои бедра, и их покачиванием заставляла меня крепко зажмуриваться, представляя себе совсем другие картинки…
Элис даже мне предложила выпить текилу и слизнуть соль с ее живота, но я отказался. Это было бы уже слишком. Вдвоем в комнате - может быть… хотя кто знает, чем бы это закончилось. А вот на глазах у всех - нет. Никто не будто смотреть на мою Элис, лежащую на барной стойке.

Итак. Латина. Элис по-прежнему танцевала ко мне спиной, откинув голову чуть назад и держа свои руки на моих руках. А мои руки все так же на своих бедрах. Это было мучительно.
И еще она развлекала и заставляла мое сердце биться от радости быстрее тем, что каждый раз с началом музыкального квадрата шептала мне на ухо "Люблю". Шептала и смотрела мне в глаза. Я таял, и на глазах превращался в ее вечного раба. Как вообще природа могла создать такое совершенное и сумасшедшее существо?
И такое желанное и сексуальное при этом?
К половине первого ночи Элис к каждому "Люблю" стала добавлять поцелуй в шею. Я медленно сходил с ума, понимая, что она дразнит меня, и дальше будет только больше:
- Эй, это незаконно, -прошептал я ей на ухо.
- Почему? - удивилась Элис.
- Ты заставляешь меня думать не о том, что нужно.
- Не обо мне?
- О тебе, маленький тиран! Просто немного… по-другому…
- Как? - игриво спросила она, проводя пальчиком вдоль позвоночника.
- Элис. Пожалуйста, не надо?
- Почему? - спросила она глядя мне прямо в глазаи опуская руку ниже и ниже.
- А ты не знаешь? - хитро прищурился я.
- Конечно, нет. Но я очень хочу узнать!
- Я… - но она показала, что не слушает меня. С этого момента в каждый квадрат вместо слова "люблю" она говорила "хочу". Если вы нормальный человек, то, конечно же, понимаете, что творилось со мной. Я разрывался между желанием реализовать то, о чем она шепчет мне на ухо с таким невинными видом, и уверенностью в том, что этого делать нельзя. Мы ведь каких-то там двенадцать часов назад признались друг другу в любви.
- Пойдем, - потянула меня Элис.
- Куда?
- Ко мне. Я покажу тебе свою комнату, ты не можешь ее не увидеть.
Завороженный своей девочкой, я и думать забыл, что впервые переступаю порог дома Калленов. Она повела меня наверх в самую укромную комнату, о местонахождении которой я и так знал после долгого изучения окон Элис.
- Вау, - только и смог сказать я, войду в комнату.
Ничего в мире не могло бы подходить своей хозяйке столь идеально, как комната Элис - Элис. Она была оформлена в насыщенных теплых тонах - бордо, малиновый, и немного розового. Со старой мебелью, тяжелым письменным столом и антикварным туалетным столиком с резными ножками. Очень много книг и каких-то уютных вещиц, которые я не мог рассмотреть все сразу. Большая кровать с шелковым покрывалом и старомодный торшер. Приглушенный свет. Много блокнотов на столе, целая подставка остро отточенных карандашей, печатная машинка этак начала 20 века и две двери - ванная - и…
- Гардеробная, - поймала мой взгляд Элис.
Но не только и не столько все это удивило меня. Во всю стену - и когда она только успела? - был огромный плакат, изображающий наш с Элис первый поцелуй на дебатах.
- Элис? - только и спросил я.
- Я догадалась позвонить школьному фотографу и успела заказать плакат как раз к началу вечеринки.
Вместе мы вывели на краю плаката дату и поставили наши имена.
- Это еще не все, - загадочно улыбнулась Элис. Она посмотрела на часы:
- Пора.
- Что-что?
- Пойдем, - Элис приоткрыла балконную дверь.
На балконе Элис обняла меня сзади и спросила?
- Видишь?
- Нет куда надо смотреть?
- Прямо перед собой, дурачок.
Прямо передо мной была крыша моего дома. И я увидел в свете фонарей, что на ней огромными красными буквами было написано: "Ты моя судьба". Несколько девочек из младших классов, по-видимому, и сделавшие надпись, помахали Элис, а она показала им большой палец в знак одобрения.
- Элис, ты….
- Тссс. Я знаю, - она поцеловала меня, и это был очень долгий и очень не невинный поцелуй и с ее, и, увы, с моей стороны, но я просто не мог сопротивляться.
- Я должен был догадаться сам сделать что-то подобное.
- Нет, ты уже сделал все, что нужно. Ну почти, - улыбнулась она томно, нежно и многообещающе. - А остальное успеешь.
- Я не думаю, что мы…
- Давай помолчим немножко?
Мы продолжали стоять, обнявшись, на балконе Элис. Внизу я увидел Эдварда, смотревшего на нас, он одобрительно улыбнулся. Неподалеку от него, само собой, была и Белла, веселящаяся в бассейне. Ее поведение тревожило меня, но я наделся, что, в случае чего, Эм присмотрит, чтобы все было в порядке. По крайней мере, сегодня.
- Хочу сегодня, - сказала мне Элис.
- Но Элис, мы только сегодня…
- Нет, - капризно и грустно сказала она, - мы только сегодня, но я знаю, что ты - моя судьба. Иначе я бы не просила написать это на рассмотрение всему городу. И мне все равно, вчера или сегодня, я ждала именно тебя.
Я молчал, потому что знал, что нельзя начинать с ней говорить, потому что она соблазнит самого змея-искусителя, если захочет.
- Ты не понимаешь, - вздохнула она. - Я. Ждала. Тебя.
- Элис?
- Ты понял? Я никогда. Ни с кем. Потому что. Я ждала. Свою судьбу.
Мужчинам, конечно, не положено волноваться, но… Да, в очередной раз я почувствовал, как мое сердце заколотилось, и мне впервые в жизни было нечего сказать. Я погладил ее по волосам и прижал к себе.
- Я правда готова, - прошептала она и очертила пальчиком мои губы. - Ты не можешь мне отказать.
Конечно, я не мог.

Я еще даже не осмеливался думать о том, какой должна быть наша первая ночь, но где-то глубоко внутри я очень туманно все же представлял ее себе. Я планировал загородный клуб, берег моря, шампанское и подобную небанальную банальность. Однако сейчас я отчетливо понял, что комната Элис и ее кровать, которые ждали - именно меня! - столько лет, лучше чем любой гостиничный номер. Что до шампанского, то одна из розовых тумбочек около кровати оказалась мини-холодильником, и все, что я мог придумать, кажется, там было. Я не смог сдержать улыбку, и Элис надула губы.
- Эй, ты должен обрадоваться! Я так готовилась.
- Прости, - обнял ее я. - Я радуюсь. Я просто не привык еще за день к тому, что ты - великий организатор всего… Но сегодня давай гостьей будешь ты? А я буду тебя развлекать.
Улыбка была мне ответом, и я поднял Элис на руки и осторожно положил ее на кровать, не разрывая зрительного контакта.
- Знаешь, что мы будем делать больше всего сегодня ночью? - спросил я.
Она выжидающе прищурилась.
- Смотреть друг на друга.
Так оно и было. Мне казалось, что самое важное сегодня - это просто смотреть друг на друга, смотреть друг другу в глаза. Чтобы каждое движение и каждый момент пережить вместе.
Я знал, что никто не сможет помешать нам. Комната, созданная как будто специально для нас и для этой ночи, была заперта на ключ, балконная дверь плотно закрыта, и ни один звук с улицы не проникал к нам, поэтому вечеринка со всеми гостями сразу забылась, осталась за той чертой, которая разделяла весь тот долгий и тяжелый день, который мы прожили, и нам мир на двоих, где находились сейчас. Нам было спокойно, уютно, Элис лежала на кровати с шампанским, а я - над ней, целуя ее губы, шею и очень медленно спускаясь ниже и ниже. А в колонках играло что-то одновременно романтичное и очень сексуальное, собранное из низких голосов, тянущих звуков и латиноамериканских ритмов - диск, который моя малышка, конечно, успела записать сегодня вечером, зная что все будет именно так, как она хочет.
- Как ты себя чувствуешь, Элли? - спросил я.
- Очень сексуально - хрипло ответила она, - я ведь рядом с лучшим мужчиной в мире.
Она приподнялась, чтобы поставить обратно пустой бокал, а я сам сел за ней, прижимая ее к своей груди. Наши сердца бились в унисон, как одно.
- Слышишь? спросил я у нее и положил руку ей на грудь. - Мое сердце. Твое сердце.
- Да, - ответила она. - Тшшш....
На Элис был тонкий джемпер на пуговицах и юбка до колена. Я обнял ее сзади и стал медленно-медленно расстегивать пуговицы на груди. На каждую пуговицу я говорил ей тысячу слов о том, какая она красивая, необыкновенная и как давно я мечтал хотя бы кончиками пальцев посметь прикоснуться к ней. Мне было страшно и невероятно здорово, и я был уверен, что она разделяет это чувство, ведь теперь мы делили все на двоих. Я снял с нее кофту и нерешительно поддернул пальцами кружевные лямочки. Мне казалось, что для девушки первый раз и нагота - очень стеснительно, и я не хотел спешить.
- Все в порядке? - спросил я на ушко.
Вместо ответа Элис блаженно откинула голову назад. Я истолковал это как "да" и медленно расстегнул и снял с нее бюстгальтер, проводя пальцам по каждому сантиметру ее тела, который он скрывал от меня. Потом я встал с кровати, опустился на колени перед Элис и посмотрел ей в глаза. Она смущенно улыбалась, но не отворачивалась, не прятала глаза. Потом протянула руку и погладила меня по волосам, продолжая смотреть на меня. Я поцеловал ее руки, не глядя, расстегнул ремешки и снял с нее босоножки. Поставил ее ножку себе на колено и целовал каждый пальчик на ноге. Осмелился скользнуть вверх, под юбку, снять которую она сама мне помогла.
И последними на пол полетели фиолетовые кружевные шортики. Самая красивая девочка сидела передо мной на кровати, взволнованная, но не напуганная. И для меня она была самой красивой, самой желанной и ни с кем не сравнимой - так, что я даже не воспринимал ее наготу, как что-то откровенное, не думал о том, какие у нее ноги, талия, грудь, как я хочу провести по ее телу руками. Она была просто… как божество. Неземная.
- Ты прекрасна. Божественна, - продолжал повторять я, целуя ее колени.
Элис поднялась и, продолжая смотреть мне в глаза, наощупь, стала расстегивать мою рубашку. Ремень. Пуговицу на джинсах. Тот момент, когда она стояла, обнаженная, передо мной, полностью одетым, наверное, был самым эротичным, что я мог представить в своей жизни. Да что там, просто наши взгляды, контакт глаз, который мы не разрывали - это само по себе уже было чем-то настолько сексуальным, возбуждающим, что мы, еще даже не прикоснувшись почти друг у другу, уже занимались любовью.
Она потянулась к моим губам, и я, отвечая на поцелуй, медленно опустил ее обратно на кровать.
Удивительно, но, кажется, из нас двоих я больше боялся сделать что-то не так или испортить момент. Может, просто я не был готов к такому повороту событий, а ведь Элис не преувеличивала, говоря, что она ждала меня и именно меня и для нее эта ночь была самым естественным ходом событий. Конечно, она была немного робкой и неловкой, но зато каждое ее прикосновение распаляло меня как никогда и ни с кем до того. Она просто прикасалась, изучая мое тело - а я чувствовал невероятное наслаждение. И одновременно я делал все, чтобы передать это чувство ей. Поцелуи, ласки, прикосновения, легкие укусы в шею, слова на ушко. Я оттягивал тот самый момент, чтобы быть уверенным, что она точно готова к нему. Наша увертюра любви в унисон с музыкой то ускорялась, то замедлялась, поцелуи были то нежными и неторопливыми, то обжигающими и страстными. Мы менялись местами, я то склонялся над ней, то она возвышалась надо мной, но я все же старался, чтобы главной была именно она, и она получала все от нашей первой ночи. Я готовил ее к началу, стараясь сделать все, чтобы ей было приятно. продолжая смотреть ей в глаза.
И в какой-то момент на мой молчаливый вопрос она ответила немым "да", опустив ресницы.
Да - я убрал волосы с ее лица и поцеловал еще раз.
Да - я провел руками по ее плечам, груди, животу.
Да - я целовал ее ноги, бедра, приближаясь все ближе и ближе.
Да - я знал, что она готова, и обхватил ее лицо руками, смотря ей прямо в глаза.
- Да - прошептала она вслух.
- Да, - ответил я, и...
В какие-то секунды она встрепенулась, обхватив мои кисти своими, сжав пальцы, но это было совсем коротко, а потом ее дыхание стало ровным, и я чуть опустился с поцелуем, она прижала меня ближе, а потом мягко оттолкнула. Все было хорошо. Нет, все было великолепно. И я не знаю, как она рассчитала или угадала, но следующей песней была "Back and Forth" Aaliyah, и мы медленно раскачивались, я опускался ближе к ней и снова поднимался, она притягивала мне к себе, и выгибалась, запрокидывая голову… Я был осторожен и нежен, и никак иначе, чем "любовь", назвать нашу ночь было нельзя.
И, конечно же, я решил, что первый раз должен быть единственным на сегодня, но у маленького тирана были другие и очень смелые планы. Я не могу сказать, что мне понравилось больше - когда она завязала мне глаза галстуком, усадила на стул и, отвлекая мое внимание Muse, резко опустилась на меня, заставив вскрик удовольствия вырваться у нас обоих… или когда я завязал ей глаза и писал признания в любви языком вместо ручки, и не на бумаге, а…
Или…
Или...
Под утро, когда мы, ни в одном глазу сна, утомленные и изнеможденные, счастливые и уверенные, что мы созданы друг для друга и ни для кого другого, лежали на кровати в обнимку, точнее, Элис - на мне, я спросил:
- А как же робость и стеснение? Ты должна не знать, куда деть руки и глаза.
- Во-первых, я много читаю, - хихикнула Элис. - Во-вторых, у меня есть Розали. А в-третьих, у меня было целых несколько часов подумать, пока я готовилась к вечеринке.
- И о чем же ты думала?
- Ну… я… представляла все в деталях.
- Правда?
- Да, - серьезно ответила она, - тебе понравилось?
Я громко вздохнул, показывая свое недовольство.
- Элис! О чем ты думаешь. Не обо мне сейчас надо...
- Мне вот очень понравилось, - перебила она. - Очень-очень. Так очень, как даже не бывает, - задумчиво добавила Элис.
- Теперь так будет всегда.
- А вообще, мне не могло не понравиться, - подытожила она. Разложила все по пунктикам. - И тебе не могло не понравиться. Потому что это ты и я. И потому что я люблю тебя.
- И я тебя, Элли.
И потом мы как-то вдруг заснули.