Глава 9

Белла

Мать Эдварда замерла на мгновенье, словно пытаясь понять, что происходит. Когда она пришла в себя, то с трудом смогла скрыть растущее беспокойство.
- У Эдварда какие-то проблемы? – запаниковала она. – Он болен?
- Нет, миссис Каллен, Эдвард в добром здравии. Но я бы хотела с вами поговорить, если не возражаете.
Она задумалась на мгновенье.
- Хорошо. Заходите, прошу вас.
Она попустила меня вперед, а когда я прошла, закрыла за мной дверь. Затем прошла вглубь зала, а я последовала за ней по огромному дому. В нем не был особых украшений. Стены были белыми. Еще перед входом в гостиную я бы сказала, что дом был каким-то безликим. Однако гостиная была полна бесчисленных фотографий и кадров всех видов. На большинстве из них был запечатлен Эдвард, улыбающийся и счастливый, молодой, красивый, так сильно отличающийся от того, каким был сейчас. Не раздумывая, я подошла к фотографии, стоящей на камине. Как я и предположила, на ней была запечатлена вся семья Калленов. Эдвард был справа. Ему, должно быть, там семнадцать или восемнадцать лет. Его лицо было спокойным и счастливым, он искренне улыбался и светился от счастья. За плечи его обнимала крохотная брюнетка. Она была похожа на Эдварда, и я догадалась, что это Элис, его младшая сестра. Рядом с ней стоял представительный и очень мускулистый парень. Должно быть Эммет. А внизу сидели, видимо, старшие Каллены. Эсми обнимала мужа за талию, она сияла от счастья. А потом я впервые увидела лицо Карлайла Каллена. За исключением гладких и светлых волос отца, Эдвард поразительно был похож на него. Такие же пронзительные зеленые глаза, и лицо имело схожие черты. Я опять обратила свое внимание к Эдварду. Он выглядел таким счастливым… Такое выражение лица я видела у него лишь однажды, когда призналась ему в своей любви. Как бы я хотела видеть его таким всегда. Все это еще раз убедило меня в правильности моего решения.
Я резко обернулась, когда услышала легкое покашливание за спиной.
- Простите, миссис Каллен, - извинилась я.
- Ничего страшного, - успокоила она меня, слегка улыбнувшись.
Отличия между ней сейчас и женщиной на фотографии были поразительные. В ее голубых глазах пропал огонек жизни. Я на миг представила все трудности, с которыми ей пришлось столкнуться.… И содрогнулась.
- Я не сразу узнала вас, - сказала она. – И если быть до конца откровенной, я просто не могла в это поверить. Впервые тюремный охранник приходит ко мне с визитом. Но вы другая… По крайней мере, так он мне сказал…
- Эдвард… Вы говорили обо мне?
- Ах, да! И он сказал мне, что…
Она вдруг остановилась.
- Не знаю, должна ли я рассказывать вам… Но думаю, раз уж вы пришли, то должны рассказать мне о взаимоотношениях с моим сыном.
Ну, что ж, или сейчас или никогда. Я сделала глубокий вздох и выпалила.
- Выслушайте меня, миссис Каллен, Я влюблена в вашего сына. Я люблю Эдварда больше всего в жизни, и видеть его в этой клетке каждый день.… Это самое ужасное, с чем мне приходилось сталкиваться в своей жизни. Это, в буквально смысле, разбивает мне сердце… Зная, что он не виноват… Это сводит с ума… Я не знаю, как доказать вам искренность моих слов, но… Я хочу вызволить его оттуда, понимаете? Я уже два года работаю на этой работе, и я сталкивалась с судебными ошибками… Я всегда дружелюбна с заключенными.… Но здесь… Он не такой как все. Я сделаю все, чтобы освободить его. Если бы это было в моей власти, я бы стерла из его памяти все плохие воспоминания… Я хочу, чтоб он был свободным. И я готова заплатить за это любую цену.
На протяжении всей моей попытки высказаться, не совсем четкой, правда, мама Эдварда, не отрываясь, смотрела на меня. И пока я изливала свои переживания, ее глаза наполнялись слезами.
- Вы… вы действительно влюблены в него? – запнулась она.
- Да.
Мне было нечего добавить, да я и сама была удивлена своему тону, с которым только что говорила, настолько он был искренним и страстным.
И вдруг мама Эдварда разрыдалась. Я не знала, как мне реагировать. Я слишком хорошо понимала всю боль этой женщины.
- Знаете… Я не могла поверить, когда Эдвард признался в своей любви к вам… И самое главное, я не хочу, чтобы он разочаровался… И даже если вы не относитесь к нему как к преступнику, я знаю, что другие охранники относятся к нему не лучшим образом…
Слезы из ее глаз хлынули еще сильнее.
- Я так не думаю, клянусь вам, - заверила я ее. – Я никогда не сделаю ничего, что может нанести Эдварду вред. Именно поэтому я и пришла. Я хочу, чтобы вы помогли мне.
- Я ценю то, что вы делаете, Белла. И поверьте мне, я очень вам благодарна. Но мы уже сделали все возможное еще десять лет тому назад…
- Но ведь должен быть способ… Доказательства, из-за которых Эдвард был заключен в тюрьму, настолько ничтожны! - не унималась я.
Миссис Каллен посмотрела мне в глаза и улыбнулась.
- Я никогда не видела, чтобы кто-то, помимо Элис, так много говорил об Эдварде… и так страстно… Я не могу выразить, как…
Я собиралась было ответить, когда Элис вошла в гостиную. Она была очень хороша собой, и, как на фотографии, меня поразило ее сходство с Эдвардом. Одни черты на двоих с братом, но ее глаза были скорее от Эсми, прекрасные серые глаза. Ее взгляд остановился на мне, и я увидела, что и ее взгляд стал безжизненным.
- Здравствуйте, - сказала она. – Кто это, мама?
- Элис, позволь представить тебе Беллу. Это смотрительница, и она…
- Так ты и есть Белла? – прервала ее Элис.
Видимо, мое имя было известно большинству членов семьи Калленов.
- Мм… да. Добрый день.
- С Эдвардом все в порядке? – спросила она.
- Да, - поспешила подтвердить я. – Не это причина моего визита.
Она смотрела на меня, и я ощущала, что она будто видит меня насквозь, словно рентген.
- Белла хочет попытаться вызволить Эдварда из тюрьмы, - сказала Эсми.
- Что?
- Ты не ослышалась, Элис.
Она внимательно посмотрела на меня, и на ее лице эмоции сменяли друг друга с неимоверной скоростью. Я не знала чего ожидать: благодарности за желание спасти ее брата или просьбы немедленно покинуть их дом. И пока она ничего не сказала, я решила высказаться.
- Послушай, я знаю, что это должно быть звучит странно, но я, как и сказала твоя мама, я сделаю все, чтобы доказать невиновность Эдварда. Так не может дальше продолжаться.
Элис, наконец-то, отошла от шока, и ее взгляд смягчился.
- Извини, – сказала она. – Но…
- Я понимаю.
- Но как ты собираешься это осуществить? – спросила Элис. – Потому что, могу тебя заверить, мы уже сделали все возможное.
- Я не уверена.
- Но они тогда ничего и не хотели узнавать! – с разочарованием начала Элис. – Полиция, судьи… Для них было вполне ясно, что преступником был Эдвард!
- Не бывает безвыходных ситуаций, - сказала я. – Кроме того, Эдвард был обнаружен в бессознательном состоянии.
- А знаешь, что они сказали на это? Что он просто упал и ударился! Понимаешь? Это возмутительно! Они не оставили ему никаких шансов защитить себя! Адвокат семьи Виктории убедил присяжных в одну минуту! И самое худшее, что родители малышки тоже считают Эдварда виновным! Мы знакомы, долгое время с ними общались. Но их адвокат произносил ужасные вещи о моем брате! Он сказал, что Эдвард должен быть наказан за все, что натворил!
Неожиданно, подобно матери, Элис расплакалась. Эсми обняла ее и нежно гладила по волосам.
- Извините, - прошептала она. – Она очень привязана к своему брату.
Я лишь кивнула, не зная, что и сказать.
И в этот момент зазвонил чей-то телефон. Эсми вынула мобильный из кармана брюк и ответила.
- Алло?
- …
- Это здорово, Эммет!
- ...
- Хорошо. Обнимаю тебя!
- …
- Да, я тоже тебя люблю.
- Что он хотел? – спросила Элис, когда ее мать повесила трубку.
- Эммет, наконец-то, приедет в понедельник.
- Классно!
Элис вытерла слезы с лица. А Эсми перевела на меня взгляд, и я увидела в ее глазах проблеск решительности.
- Знаете, - сказала она. – Никто и никогда в течение этих десяти лет не делал ничего для Эдварда. Мы вам очень благодарны.
- Вы поможете мне? – спросила я умоляюще.
- Подождите, пожалуйста, одну минутку.
Она скрылась в коридоре.
- В любом случае, я помогу тебе, - сказала уверенно Элис. – Это, вероятно, то, что нам и было необходимо. Такой человек, как ты. Потому что мы уже давно потеряли надежду.
Когда она озвучила свое решение, в гостиной появилась Эсми с фотографией в руке. Она протянула ее мне. На снимке я увидела, как Эдвард сидит, видимо, где-то в парке. Как и на фотографии на камине, он выглядел подростком. Его улыбка и глаза вновь осчастливили меня, и я снова не могла отвести взгляда от снимка. Он был прекрасен. Голос Эсми вернул меня на землю, и, вздрогнув, я вышла из состояния мечтательного созерцания
- Когда я была у него в среду, он выглядел иначе. Почти счастливым. Я вижу усталость и страдания на его лице, которые появились у него за эти десять лет в тюрьме. Мы поможем Вам. Но теперь это зависит от Вас, и мы очень надеемся на вас. Пожалуйста, позвольте мне увидеть моего сына, таким же, как и на этом снимке.
Я взглянула на фотографию еще раз, а затем вновь обратила свой взор к матери Эдварда.
- Я сделаю все возможное, миссис Каллен. Обещаю вам.
Спустя пару мгновений, она улыбнулась мне улыбкой полной надежд. А потом проводила меня до двери, но прежде, чем она успела открыть дверь, Элис окликнула меня.
- Белла, подожди!
Я остановилась, и увидела, как Элис подходит ко мне. Она заколебалась прежде, чем начала говорить. На ее щеках все еще были видны дорожки слез.
- Эдвард… Он говорил с тобой обо мне?
- Да, - ответила я.
- И он говорил тебе, что… Я ни разу не приходила к нему? – продолжила она, и ее голос был полон слез.
- Он не хочет тебя волновать. Знаешь, он тебя понимает.
- У меня нет оправданий!
Она, казалось, испытывала глубокое осуждение по отношению к себе, и я прекрасно ее понимала.
- Я бы хотела посетить его в понедельник, но у меня занятия, которые мешают мне.… Думаешь, я могла бы посетить его во вторник утром?
- Конечно! Это принесет ему огромное удовольствие.
Рядом со мной стоял столик, где лежала стопка листочков для записи Post-It и карандаш. Я записала номер моего мобильного на одном из них и передала его Элис.
- Если ты хочешь узнать какие-нибудь новости об Эдварде, или просто захочешь поговорить…
Она взяла листок бумаги, взглянула на него, а потом, неожиданно, обняла меня.
- Спасибо, Белла. Спасибо тебе за все.

Эдвард

Это был, несомненно, самый длинный уик-энд в моей жизни. И время, которое текло так медленно, было мне невыносимо. Хотя это было лучше, чем ничего. Я не могу описать, насколько мне не хватало Беллы. Без нее все казалось неважным, незначительным. Я будто снова превратился в мертвеца. Ее отсутствие научило меня одному, что без нее я - никто. Она вошла в мою жизнь и стала для меня необходимостью.
И в эту ночь - особенно, как никогда прежде. Ведь через несколько часов Белла принесет мне завтрак. И я с нетерпением ожидал ее. Чтобы увидеть, заговорить, вдохнуть ее запах и вновь ощутить вкус ее сладких губ. Белла разбудила во мне то, что умерло многие годы тому назад: мое желание жить, мое желание быть счастливым и мои человеческие порывы.
Я так хотел выбраться отсюда. Я хотел, чтобы мы встретились десять лет тому назад или даже раньше. Я бы мог проводить с ней вечера. Я бы не работал. Я так хотел бы быть свободным, вернее, мы бы хотели быть свободными.
Грусть, охватившая меня, была невыносима. Я ничего не мог предложить Белле. Только мое присутствие. Но я понимал, что этого будет не достаточно. Там, снаружи, протекала жизнь, которой я не принадлежу. Я ничего не знал о ее прошлом и еще больше был в неведении относительно своего будущего. Нашего будущего. Да и вообще, были ли возможны «мы» в этом будущем? Мое будущее за меня уже расписали. Каждый день, пока я жив, я буду совершать одни и те же действия. Это наказание за преступление, которое я не совершал. Но Белла нарушила эту тяжелую и душную рутину. Она сказал, что любит меня. И я верю ей. Я вынужден ей верить. Она - мой единственный смысл жизни. Но настанет день, когда она устанет от этой ситуации. От этой запретной любви. Или, может быть, кто-нибудь об этом узнает, и ее отнимут у меня навсегда, и я никогда не увижу ее снова…
Я встряхнул головой, пытаясь избавиться от этих невыносимых мыслей. Я полностью съехал с катушек, воображая всевозможные худшие сценарии того, что могло случиться. Но я так боялся, что хотя бы что-то из этого может воплотиться в реальность. Это было вполне вероятно. И я не был достаточно силен, чтобы принять еще и этот удар.
Скрежет ключа в замке разбудил меня мгновенно. Я даже не помню, как я уснул. Я встал и улыбнулся, когда увидел Беллу.
Как будто этих выходных и не существовало. Все мои страхи и сомнения, которые мучили меня все время ее отсутствия, сейчас просто испарились. Ее присутствие было сильнейшим лекарством, и я чувствовал, что ожил. Это было странным ощущением, будто я вновь смог вздохнуть после многих часов без воздуха под толщей воды.
- Привет! – прошептала она, поставив еду на стол.
- Привет, - ответил я.
Она повернулась ко мне, и я был просто загипнотизирован движением ее волос. Она присела рядышком и крепко обняла меня.
- Я скучала по тебе, - прошептала она мне на ухо.
- И я…
Она, в свою очередь, обхватила мое лицо обеими руками и внимательно посмотрела прямо в глаза, я тут же утонул в ее великолепном взгляде. И в ее глазах я увидел нечто новое, решительность. Но прежде, чем я смог задуматься о чем-то еще, она прижалась к моим губам. Наши губы двигались в унисон, выражая всю нашу любовь, а вскоре и языки сплелись в своем особом танце. И в это мгновенье время, казалось, остановилось. Все стало неважно, кроме Беллы. Слишком быстро, как мне показалось, нам стало не хватать воздуха, и мы отпрянули друг от друга.
- Чем занималась на выходных? – поинтересовался я.
За вопросом скрывалось не просто любопытство. Чем она и правда занималась в выходные? А если конкретнее, с кем она их провела? Я боялся ее ответов так же сильно, как и хотел их услышать.
- Я ездила навестить семью, - сказала она, опустив глаза.
Странно, но я не понимал, почему она покраснела.
- Все в порядке?
- Да, - заверила она. – Просто эти два дня были очень долгими.
- Время, проведенное в кругу семьи…
- Там не было тебя, - перебила она.
Я вздохнул. Вот почему она была так несчастна… Мне это не нравилось. Но я не мог ей в этом помочь. С одной стороны, это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой; а с другой, она не должна быть такой несчастный из-за меня.
- А ты как? – спросила она, поглаживая меня по щеке.
Я вдруг ощутил, что все мое чувства обострились.
- Ты должна наслаждаться тем временем, которое можешь проводить за стенами тюрьмы. Ты слишком много времени проводишь здесь. Тебе стоит чаще отдыхать, для твоего же блага.
- Эдвард, - вздохнула она. – Я выбрала свою профессию, и она мне нравится. Она позволила мне познакомиться с тобой.
Мое сердце наполнилось счастьем от ее слов, и я спрятал свое лицо в изгибе ее шеи. Одной рукой она провела по моим волосам и продолжила ласково их перебирать. Ее аромат окутал меня окончательно. Я чувствовал себя так хорошо… Мои мысли уносили меня в другую реальность, и я медленно начал покрывать поцелуями ее шею. Она вся задрожала, и я испугался, что сделал что-то не так. Но взглянув ей в глаза, я был удивлен. Они были полны…желания? Она заламывала свои ручки, и я ощутил, что они стали влажными как только взял ее руки в свои ладони.
- Ты в порядке?
- В абсолютном, - сказала она. – Но... я должна идти. Я не могу… оставаться здесь слишком долго.
- Ммм… Да, хорошо, я понимаю, - ответил я, захваченный врасплох ее реакцией.
Она снова поцеловала меня, а затем улыбнулась. Неужели она не понимала насколько была сексуальна в этот момент.
Я был так счастлив, что не мог прийти в себя… Часть меня, что ушла вместе с ней, вновь вернулась ко мне. Я не мог не думать о Белле. Даже тогда, когда ее не было рядом, она сводила меня с ума. Ее аромат, мягкость ее кожи, красота ее лица… Похоже, я и правда схожу с ума.

Белла

Надо было уходить. Немедленно. А то я бы не сдержалась. Я все еще ощущала некую эйфорию. Когда он целовал меня в шею, я почувствовала, как миллионы бабочек запорхали в нижней части живота.
С едой возникли проблемы. По крайней мере, у меня. Так как в это утро, я была,… как точнее выразиться…возбуждена, что ли? Я заостряла свое внимание на деталях, движениях его губ во время еды и многих других подобных вещах.
Через некоторое время я поняла, что он настойчиво смотрел на меня так же, как и я на него.
- Ты в порядке?- спросила я.
- Да.
Его голос был хриплым, и я подумала, что, может, он прибывал в таком же состоянии, что и я.
Прежде, чем приступить к своему ночному дежурству, я ужинала в зале для смотрителей. Еда была отвратительной. Я вспомнила свои выходные, и очень надеялась, что Эдвард поверил в мою ложь. Я не стала говорить ему о своих попытках освободить его. Вдруг они потерпят неудачу, и я окажусь беспомощной, хотя мне бы не хотелось этого.
Обратив внимание на настенные часы, я увидела, что пришло время приступать к работе. И я начала молиться про себя, чтобы никто не догадался, что я собираюсь посетить Эдварда ночью.
На моем пути мне никто не повстречался, так что я спокойно подошла прямо к двери камеры Эдварда и вставила ключ. Он сидел на своей постели, прислонившись спиной к стене. Эдвард посмотрел на меня, и его изумрудные глаза пронзили меня в самое сердце. Я закрыла за собой дверь как можно тише, чтобы никто не смог услышать.
Нам с Эдвардом хватило лишь мгновенья, чтобы комната наполнилась неким электричеством и напряжением. Он пристально смотрел на меня, и мне казалось, что я плавлюсь под его взглядом. Мне вдруг стало жарко, как и сегодня утром. Я подошла к нему, обхватила ладошками его лицо и обняла. Я ничего не могла с собой поделать. Эдвард был для меня наркотиком. Мы начали целоваться, и мое дыхание стало прерывистым. Он поднялся с кровати, не разрывая нашего поцелуя, и с бесконечной нежностью провел руками по моей спине. Я задрожала.
Было невозможно и глупо отрицать, я хотела Эдварда в прямом смысле этого слова, и это желание не оставляло меня даже здесь.
Мои руки вплелись в его мягкие, словно шелк или атлас, бронзовые волосы.
Когда нам стало не хватать воздуха, мы оторвались друг от друга, но по-прежнему оставались в объятиях друг друга. Запах его тела, уникальный и прекрасный аромат, уносил меня в другую реальность.
Не сразу, но я разъединила наши объятия, и с максимально тихо открыла дверь, чтобы выключить рубильник, расположенный снаружи.
Камеры погрузились в полную темноту, и я достала фонарик, который был частью обмундирования и всегда был со мной. Я включила его и поставила на столик рядом с кроватью Эдварда. Он выглядел невероятно в свечении лампы, будто только что очнулся ото сна.
- Хорошая идея, - улыбнулся он.
Он раскрыл свои объятия, и я тут же прильнула к его груди. Все это было опьяняющим, и в этой атмосфере тусклого света мое желание к нему возрастало в десятки раз.
И вновь мои губы завладели им. Но этот поцелуй был другим. В нем чувствовался напор, страсть и желание. Скорее мое, чем его.
- Я так сильно скучал по тебе, Белла, - прошептал он мне на ушко.
Его дыхание на моей коже заставило меня полностью потерять голову. Я еще раз поцеловала его, и заставила лечь на кровать, обняла его как драгоценное сокровище, на которое все ополчились. В это миг, я не могла не шептать ему слова любви, что было взаимно.
- Я люблю тебя, Эдвард. И я хочу тебя так сильно.… Сейчас…
Я услышала его слабый стон, а потом он приподнял мою голову, чтобы захватить губы.
- Ты действительно этого хочешь? Здесь… сейчас…
- Ты не хочешь? – заволновалась я.
- Белла… Я хочу тебя больше всего на свете.
В один миг он поменялся со мной местами и оказался сверху, чаруя меня своим взглядом.
- Я люблю тебя, - прошептал он настолько чувственно, что я потеряла ощущение реальности.
- Я тоже люблю тебя Эдвард… Возьми меня…
Тогда он поцеловал меня с бесконечной нежностью. Его язык ласкал меня страстно, но так сладостно, как мог только он. Моя правая рука вновь гладила его по волосам, в то время как другая переместилась на его тело и опускалась ниже. И когда я ощутила всю силу его возбуждения, то не смогла подавить стон. Я стянула его футболку и на миг отпрянула от его ласк, заметив, его хорошо развитую мускулатуру. Несомненно, когда-то он выглядел еще лучше, но меня это совершенно не волновало. Тем временем Эдвард не переставал покрывать поцелуями мою шею, что почти сводило меня с ума. Каждый раз, оставляя очередной поцелуй, он шептал мое имя.
Мое нетерпение росло с каждой минутой, с каждой секундой.
-Эдвард… - почти умоляла я.
В свою очередь, он начал снимать мою форму, слишком медленно расстегивая кнопки, которыми она была украшена. Я заметила, что его пальцы дрожали.
- Ты дрожишь…
- Все хорошо, любовь моя…
Мне нравилось это обращение!
Он искренне улыбнулся и продолжил свое занятие. Когда форма была расстегнута, я поспешила снять её и бросила в ту часть комнаты, где обычно лежат его вещи. Эта одежда была символом запрета нашей любви, и я должна была от нее избавиться.
Эдвард через лифчик ласкал мою грудь, как всегда с особым трепетом. Я поцеловала его, и заметила нетерпение, которое нарастало в нем. Я не могла больше ждать. Он нужен был мне. Немедленно.
Тишину камеры нарушали только наши вздохи наслаждения. Ласки Эдварда были божественными, и я задумалась, как я могла жить без них до сих пор. Его рука нашла застежку лифчика, в то время как он смотрел мне в глаза, как бы ища одобрения. Я лихорадочно закивала головой. И подобно мне он бросил мое белье куда-то в сторону. Затем он захватил ртом мой сосок, а пальцами слегка ущипнул меня за другой.
- Ах, да!
Я не смогла удержать свой возглас, и Эдвард поспешил заглушить его поцелуем.
- Тсс…
Я должна бы быть осторожнее. Если нас застанут… Лучше об этом даже не думать.
Затем он продолжил свою божественную пытку языком, лаская мою возбужденную грудь, а потом Эдвард начал прокладывать дорожку поцелуев вниз, едва касаясь моего живота и заставляя меня дрожать в томлении.
Он начал расстегивать мои джинсы и медленно стянул их вместе с трусиками. В течение всего этого процесса он неотрывно смотрел мне в глаза, и я могла насладиться той любовью, что полыхала в нем. Теперь я была полностью обнаженной. Эдвард заворожено смотрел на меня.
Я всегда немного комплексовала. Хотела быть блондинкой или с голубыми глазами, грудь побольше или бедра пошире.
Но он смотрел на меня так, что я чувствовала себя прекрасно. Красивой и желанной.
- Белла… - прошептал он, покрывая меня поцелуями. – Ты… так… красива…
Руками он ласкал каждый дюйм моего тела, до которого мог дотянуться. Что касается меня, то я приподнялась немного, чтобы снять с него штаны с боксерами, тоже белыми, как и остальная часть его одежды. Теперь он, как и я, был полностью обнажен, и я не могла не восхититься совершенством его тела. Я ласкала его, он был так возбужден, возбужден из-за меня. Эта мысль наполняла меня чувством крайнего удовольствия. Он любил меня. Меня. И никого другого.
Эдвард издал сдержанный стон, и я поняла, что у него лучше получалось сдерживать эмоции. Но от этого он был не менее активным. Его губы, мягкие и нежные, продолжали ласкать меня. Наши поцелуи становились все более страстными, мы томились от ожидания.
- Я люблю тебя, Эдвард… Я так тебя люблю…
- Белла…
И вместо ответа, он вошел в меня.
Понятно, что я уже не девственница. Но таким, наверное, и должен бы быть мой первый раз. Потому что я никогда в жизни не испытывала таких эмоций. Это было впервые, когда я занималась любовью с горячо любимым человеком. Наши приглушенные стоны разносились по камере. Он почти полностью вышел из меня, а потом вернулся обратно снова и снова, входя все глубже и глубже, и после нескольких движений, я почувствовала, как он начал задевать точку G. Я едва сдержала вскрик и поняла, что не я одна.
Он продолжал свои движения, а я с удовольствием отвечала ему. Я искусала губы в кровь, чтобы не закричать, а Эдвард прильнул к ним, испуская стон.
- Еще, - по-прежнему шептала я ему в губы. – Эдвард… как же хорошо…
Он снова ускорил темп, не прекращая быть нежным. Я была близка к оргазму. Я ощущала, как тугой узел завязывается глубоко внутри меня, и что я вот-вот взорвусь от удовольствия.
- Ах, Белла… - прошептал Эдвард, продолжая двигаться как Бог. – Я люблю тебя…
И тут меня накрыла волна оргазма. Я лишь услышала, что он желал доставить мне удовольствие, когда сократилась вокруг члена, что привело его к мгновенной разрядке.
От увиденного у меня перехватило дыхание. Эдвард был еще прекраснее, чем когда-либо.
Он покинул меня, и я ощутила огромное чувство пустоты. Наши вспотевшие тела прилипли друг другу, и он с невероятной нежностью уткнулся мне в грудь.
Слова были не нужны. Это мгновенье было волшебным и прекрасным само по себе. Я забыла об этом месте, об обстоятельствах и даже о последствиях всего этого безумия.
В этот миг все мои сомнения и тревоги исчезли. Я любила Эдварда больше всего на свете. Это было ясно как божий день. Но мне придется покинуть его. Это было необходимо и для него и для меня.
Но сейчас он рядом, только Эдвард. Когда я прижалась к нему покрепче, его дыхание уже выровнялось. Он выпрямился, посмотрел мне в глаза, и я вновь была ослеплена блеском и яркостью его глаз. Эдвард лег рядом, я крепко прижалась к нему, а он крепко обнял. Я была только рада разделять с ним этот момент. Только он имел значение, все остальное не в счет.