Разбитый вдребезги.

EPOV

Стоя в дверях спальни Беллы, я наблюдал, как лунный свет струится сквозь занавески, отбрасывая мягкий отсвет на ее лицо. Она была ангельски прекрасна, и все, чего мне хотелось, это подойти к ней. Я хотел забраться в ее постель, притянуть ее в объятья и притвориться, что нашего с Элис разговора никогда не было.

Мой самый большой страх стал реальностью.

Я был женатым мужчиной.

По словам Элис моя жена была конченной дрянью, и моя семья настолько ее не одобряла, что я даже не пригласил их на свадьбу. Элис не была уверена, состоялась ли свадьба, но быстрая проверка в интернете подтвердила это.

Удивительно, сколько всего можно найти о себе, зная свою настоящую фамилию. Я ввел «Эдвард Каллен» в строку поиска, и вот он я во всей своей красе.

С женой.

Я разглядывал объявление о своей свадьбе еще долго после того, как Элис уснула на диване. У женщины, на которой я был женат, были короткие светлые волосы и пронзительные серые глаза. Я совсем не узнавал ее и вовсе не улыбался на фотографии, что привело меня к убеждению о том, что я не был в нее влюблен.

Я просто… не мог.

От рассматривания ее фотографии мне стало холодно, я почувствовал себя чертовски жалким. Элис подтвердила, что наши отношения всегда были странными, и семья никак не могла понять, почему я сделал ей предложение. И то, что я надел кольцо на ее безымянный палец, принесло моей матери бессчетное количество бессонных ночей.

Да какого черта я вообще женился на такой, как она?

Моя память не вернулась ко мне, но я просто не мог представить, чтобы я любил женщину с фотографии. Разве я бы не почувствовал что-нибудь? Вспышку узнавания?

Что-нибудь?

Я не чувствовал ничего.

Я знал, каково испытывать любовь, и я не любил свою жену.

Что-то подсказывало мне, что тот факт, что я не любил свою жену, мало что будет значить для Беллы.

Она услышит слово «жена», и я потеряю все.

- Эй, - прошептала Белла в темноте. – Почему ты стоишь в дверях?

Потому что не чувствую ног.

Тишина была оглушающей.

- Ты такая красивая, - пробормотал я, наконец пытаясь совладать с дрожью в голосе. – Ты хоть представляешь, как много значишь для меня?

Она неторопливо села на кровати. В комнате было темно, и я был рад, что ей было не видно моего лица. Могу только представить, как я выглядел.

- Что случилось? – тревожно спросила Белла.

Мы должны были всегда быть честными друг с другом.

Я ничего не сказал.

- Иди в постель, - сказала Белла.

Я так нуждался в ее прикосновении. Мне нужно было обнять ее и ощутить ее тепло, почувствовать аромат ее кожи. Она была так нужна мне. И эта нужда заставила меня скинуть ботинки и забраться к ней в кровать.

Она тут же заключила меня в объятья, словно знала, как сильно мне было нужно почувствовать ее кожу своей. Я запустил ладони в ее волосы и притянул ее ближе.

- Эдвард, ты дрожишь. Что случилось?

Я лишь обнял ее крепче, уткнувшись лицом в изгиб ее шеи, и простонал, когда ее сладкий запах захватил мои чувства.

- Я так тебя люблю, - проговорил я, борясь со всхлипом, отчаянно пытавшимся вырваться из меня.

Ее ладони обхватили мое лицо, заставляя меня посмотреть на нее. Комната была залита голубоватым светом, но теперь мы были возле окна, и я знал, что ей был виден неподдельный страх в моих глазах.

- Я люблю тебя, - нежно сказала она. Я видел ее теплые, карие глаза.

Эта женщина любила меня.

Эта женщина должна быть моей женой.

- Я люблю тебя, - снова прошептал я, обхватывая тыльную сторону ее шеи ладонью и притягивая ее губы к моим. Она тихо вздохнула, когда мои губы коснулись ее губ, сначала нерешительно, но потом углубляя поцелуй все больше и больше, по мере того, как наши тела сплетались на кровати. Ее руки быстро нащупали ворот моей рубашки и, стащив ее через голову, она отбросила ненужную вещь в сторону. Она жадно провела ладонями по моему телу, и я задрожал от желания, когда ее пальцы нащупали пуговицу на моих джинсах.

Я нуждался в ней.

Я любил ее.

Мы могли заняться любовью этой ночью, и я не стал бы жалеть об этом.

Но она могла пожалеть.

Так нежно, как только мог, я убрал ее руки от своей ширинки.

- Милая, мы не можем, - сказал я с отчетливо слышимой в голосе мукой. Поднеся ее руку к губам, я поцеловал ее ладонь. – Мы не можем.

Ее глаза отыскали мои в темноте.
- Почему мы не можем?

Ее голос тоже дрожал, и я почувствовал, будто мне вонзили нож в живот.
- Эдвард, что сказала Элис?

Я причиню ей боль. Скажу ли я правду или солгу, это неизбежно.

- Милая, уже поздно.

- Я хочу знать, что она сказала.

Нет, малыш, ты не хочешь.

- Ты сказал, что нечего бояться, - напомнила мне Белла, нежно очерчивая пальцами черты моего лица. – Ты сказал, что ничто из того, что скажет Элис, не изменит твою любовь ко мне.

- Ничто не изменит мою любовь к тебе, - пообещал я. – Я боюсь, что это ты меня разлюбишь.

Я почувствовал, как напряглось ее тело.

- Моя дочь в опасности?

- Нет! – яростно прошептал я. – Это… не так.

- Я не только о физической опасности говорю, - сказала Белла. Она пыталась придать голосу силы и храбрости, но я слышал в нем страх. – Она любит тебя. Я люблю тебя. И если ты нас разлюбишь, мне нужно знать об этом.

- Я не перестану вас любить. Я буду любить вас обеих до самой смерти, - искренне пообещал я. – Я хочу жить этой жизнью. В этом маленьком городе, с этими чудесными людьми, в этом прекрасном доме со своими девочками… это все, чего я хочу, Белла.

Она закрыла глаза, и по ее щеке скатилась слезинка.
- Ты уходишь.

- Нет, - решительно возразил я, стирая ее слезу. – Я не оставлю тебя. Пока ты сама не прогонишь меня.

Она внимательно изучала мое лицо, и я увидел это в ее глазах. Она была сбита с толку, напугана и отчаянно хотела верить, что все будет хорошо, не смотря ни на что.

- Ты никогда не лгал мне, - тихо сказал Белла. – У тебя никогда не был причин лгать. Пожалуйста, не начинай это делать сейчас. Я всегда готовилась к худшему. Я справлюсь… - ее голос стих, и она закрыла глаза, - … я думаю, что справлюсь. Только не лги мне.

Я оставил нежный поцелуй у нее на лбу.

- Я не стану тебе лгать, но ты должна знать, что я не знаю всех подробностей, - предупредил ее я. – Я еще так много всего не знаю, Белла.

- Но ты знаешь что-то, - с грустью прошептала она, - что-то настолько ужасное, что даже не стал заниматься со мной любовью, хотя я сердцем чувствую, что ты тоже хочешь этого.

Я провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Ее лицо было влажным от слез, и мне отчаянно хотелось сцеловать каждую слезинку.

- Я хочу. Сильнее всего, - признался я. – Я так люблю тебя, Белла. Но сегодня мы не можем. Пока ты не узнаешь все, что знаю я.

Она кивнула, и я вздохнул, отодвигаясь от нее и усаживаясь спиной к изголовью кровати. Белла сделала то же самое, а потом положила мою руку себе на колени. Наши пальцы переплелись, и я снова подивился тому, как легко она могла успокоить меня одним лишь своим прикосновением.

- Я сильнее, чем кажусь, - пробормотала Белла. – Я справлюсь.

Я закрыл глаза.
- Не знаю, справлюсь ли я, - признался я. – И я не хочу, чтобы тебе пришлось.

- Мы справимся, - пообещала Белла. – Вместе.

- Ты действительно в это веришь?

- Я должна в это верить, - тихо ответила она.

- Могу я хотя бы начать сначала?

Да, я был как на иголках, но я действительно не хотел начинать этот разговор со слов о том, что у меня есть жена.

- Да, - ответила Белла.

Откинув голову на спинку кровати, я сделал глубокий вдох.

- Я приемный сын Карлайла и Эсми Калленов, - начал я. – Мои родители познакомились, когда работали в Чикаго. Мой отец был хирургом, а мать, только представь, медсестрой.

Я почувствовал, как Белла хихикнула рядом.

- В течение нескольких лет они пытались завести детей, но им не удавалось зачать ребенка. Мне было четыре, когда Каллены нашли меня в приюте Чикаго. Элис была на год младше, и, судя по всему, мы были не разлей вода с первой нашей встречи. Карлайл с Эсми не собирались брать двоих приемных детей, но быстро поняли, что усыновить одного из нас был не вариант. Мой отец безумно хотел перебраться на северо-запад, мать выросла в Сиэтле, так что они переехали, как только вопрос с усыновлением был решен. Они занялись частной практикой в городе и усыновили еще одного ребенка. У меня есть брат Эммет. Он архитектор, живет в Калифорнии. По словам Элис, мы богаты. Спустя годы молитв у них вдруг появилось трое детей, так что мы были немыслимо избалованы. И только у меня был трастовый фонд, за что спасибо моему биологическому отцу. Когда мне исполнилось двадцать один, я был назначен генеральным директором «Мейсен Индастриз» прямо в свой двадцать первый день рождения.

- Срань Господня! – ахнула Белла. – Значит, ты…

- Ага, - пожал плечами я.

- Ух ты.

Я был миллионером, но мне было наплевать.

- Так или иначе, я вернулся в Чикаго, чтобы перенять компанию отца. Видимо, я очень хорош в своей работе, но, по словам Элис, я позволял работе быть моим приоритетом над всем остальным. Семьей, друзьями… всем. Я редко проводил время с семьей, но мой бизнес был настолько слаженной машиной, что я стал скучать от игры в босса. Мне было вполне свойственно пропадать, никому ничего не сказав, вот почему никто не стал волноваться, когда я пропал.

- Куда ты уезжал?

- Элис говорит, что я любил уезжать загород, у меня есть коттеджи в разных частях США. Один на реке Крисент, где бы это ни было.

- Это немного к западу от Порт-Анджелеса, - ответила Белла. – Примерно в часе езды.

Я кивнул. Это все равно не объясняло, как я в итоге оказался в Форксе, но, по крайней мере, объясняло, почему я мог быть в этом штате.

В комнате повисла тишина, когда я дал Белле время осмыслить сказанное мной.

- Но ты ничего из этого не помнишь, да?

- Нет, - вздохнул я. – Это все Элис рассказала.

- Что ж, кажется, ничего ужасного, - сказала Белла, крепче сжав мои пальцы, - так что я полагаю, что есть что-то еще.

- Есть.

Белла сжала мою руку, и я сделал успокаивающий вдох.

- По словам Элис, я очень хотел, чтобы наша компания занялась авионикой.

- Что такое авионика? – спросила Белла.

- Электроника для летательных и космических аппаратов, - пояснил я. – Алек Миллер, в настоящее время заменяющий меня на посту генерального директора, является основателем «Миллер Авионикс». Его компания специализируется на электронике для военных летательных аппаратов. Элис говорит, что мы с ним очень похожи, и что оба строим наши личные и профессиональные отношения на нашей взаимной любви к деньгам. Недавно мы с ним приняли решение объединить компании.

- Это совсем на тебя не похоже, - прошептала Белла. – То есть часть про взаимную любовь к деньгам. Не похоже, что это так важно для тебя.

- Я знаю.

Я закрыл глаза, пытаясь совладать с дыханием.

- Ты опять дрожишь, - тихо заметила Белла. – Просто будь честным со мной, и мы справимся со всем, чем нужно.

Я повернулся к ней, любуясь ее прекрасным лицом.

- Ты гораздо сильнее меня, - нежно сказал я.

- Я не сильнее, - со вздохом возразила Белла. Приподняв руку, она нежно погладила меня по щеке. – Я реалистка. Ты красавчик-миллионер. Не может быть, чтобы в твоей жизни не было, по крайней мере, одной женщины.

- Только ты, - прошептал я.

И в моем сердце это было правдой.

- Может быть, в этой жизни, - печально улыбнулась Белла. – Но что насчет той, что осталась в Чикаго?

Я сделал глубокий вдох.
- У Алека есть сестра. Ее зовут Джейн.

Я почувствовал, как задрожала рука Беллы, и сжал ее чуть сильнее.

- И кто такая Джейн?

Я мученически закрыл глаза.
- Джейн – моя жена.

Белла отвернулась от меня, и едва послышались ее тихие всхлипы, мое сердце разбилось.
____________________
Перевод: RebelQueen
Редактура: Rob♥Sten