Глава 4.

BPOV

Я была потрясена, когда он припарковал машину напротив ресторана. «La Rustica» был маленьким уютным ресторанчиком на побережье, выглядевшим так, словно кто-то вырвал его прямо с берегов Северной Италии и бросил на Тихоокеанском побережье. В воздухе раздавалась тихая итальянская музыка и уносилась на террасу в саду. Эдвард настоял на том, чтобы мы поужинали на террасе с видом на океан. Ресторан был близок к закрытию, и хозяин извинился, сообщив, что терраса на вечер закрыта. Эдвард просто вложил ему в ладонь огромные чаевые, и чудесным образом терраса оказалась открытой и вся в нашем распоряжении.

- Ты всегда получаешь то, что хочешь? – прошептала я, пока хозяин вел нас в патио. Рука Эдварда коснулась моей поясницы, и я чуть из кожи вон не выпрыгнула.

- Как правило, - улыбнулся он и выдвинул для меня стул. Он склонился близко к моему уху и пробормотал. – Но сегодня ты стала скорее исключением из правил.

Я покраснела, как обычно, и села. Глаза Эдварда не отрывались от меня, пока он делал вид, что слушает рекомендации официанта по поводу ужина. Я нервно прикусила губу, и его глаза метнулись к моему рту. Наконец, мы отвели наши взгляды друг от друга на достаточное время, чтобы сделать заказ. Просматривая меню, я старалась не обращать внимания на сумму, указанную рядом с блюдами, и тихо поблагодарила Бога за то, что изучала итальянский в колледже.

- Я буду Pollo Saltimbocca.

Эдвард улыбнулся моему выбору, прежде чем глянуть на официанта. – Две порции, пожалуйста. И бутылку лучшего вина, которое у вас есть, - я не смогла сдержать хихиканья, когда официант удалился.

- Что-то забавное? – спросил он, глянув поверх ограды. Небо сияло разнообразными оттенками оранжевого и розового, когда солнце начало садиться за океан, и внезапно меня посетила мысль, что я еще никогда не видела тихоокеанский закат.

- Так красиво, - тихо пробормотала я.

- Да. Но ты хихикала не над закатом, не так ли?

Я рассмеялась, пожимая плечами. – Мы заказали одно и то же. Просто я подумала, что это слишком мило.

- Это мое любимое блюдо в их меню, - заулыбался Эдвард, когда вернулся официант с нашим вином. Я не смогла не удержаться от того, чтобы не наблюдать за руками Эдварда, пока он наливал вино в наши бокалы. Его пальцы были длинными и изящными, и мне стало интересно, играл ли он на каком-нибудь инструменте. Может быть, фортепиано. В любом случае, у него были руки врача. Везучие детишки.

- Предлагаю тост, - он прервал мой вожделенный взгляд, и я не смогла сдержать окрасившего лицо румянца. Мне, и правда, нужно взять это под свой контроль. Это начинало смущать меня.

Я приподняла свой бокал. – За что?
- За соседство.

Я кивнула. – За соседство, - мы тихонько чокнулись бокалами. Я вздохнула, когда вино просочилось сквозь губы.

- Вкусное, - признательно простонала я. Он снова уставился на мои губы, и у меня возникло чувство, что мой тихий стон застал его врасплох. Он прокашлялся и отпил из своего бокала.

- Потанцуешь со мной? – внезапно пробормотал он, поднявшись и протягивая мне руку. Я застенчиво оглядела ресторан.

- Больше никто не танцует, - прошептала я. – Разве это не будет несколько приметным?

Он пожал плечами и поднял меня на ноги. – Мы на частной террасе. Кого это волнует? К тому же мы уже приметны. Я вошел в этот ресторан с самой красивой девушкой на свете. Поверь мне, все уже заметили нас.

Я улыбнулась, когда он притянул меня в объятья. Его рука обхватила мою спину, а вторая взяла мою ладонь. Звуки скрипки раздавались в воздухе, пока он крепко прижимал меня к своему телу. Он был хорошим танцором, и было приятно танцевать с кем-то, кто действительно знал, что делает. Его изумрудные глаза смотрели в мои, наши лица осторожно приблизились, и я ощутила, как ускорилось биение сердца в груди. В принципе мы ни разу не целовались. Он прижимал меня к двери и атаковал мою шею, но нашим губам еще предстояло соприкоснуться. Это беспокоило меня несколько сильнее, чем должно было, учитывая тот факт, что я знала этого мужчину около суток, но я никак не могла заставить себя озаботиться этим фактом.

- Я хотел еще раз извиниться… за мою недавнюю имитацию Гитлера, - прошептал он, прислонившись своим лбом к моему. Он мягко коснулся своим носом моего, и я почувствовала, что мои ноги превращаются в желе. – Я планировал сначала напоить и накормить тебе, прежде чем просить переехать ко мне.

Это удивило меня.
- Погоди. Ты собирался попросить меня еще даже до того, как увидел отель?

- Ну, - пробормотал он. - Мы видели его мельком прошлой ночью, когда ты собирала свою сумку. Я надеялся, что он выглядит лучше при свете дня. Но, увы, - он проследил за выражением моего лица, прежде чем продолжить. – Но да, я, в самом деле, подумал об этом сегодня, когда ты заболела. Я зашел проведать тебя, пока ты дремала, и ты казалась такой… - он пытался подобрать слова. – Спокойной. Довольной. Словно тебе предназначено быть там.

- Это был лучший сон, что случался у меня за несколько месяцев, - заулыбалась я. – Думаю, что остаюсь настороже, когда ночую в отеле. Я прислушиваюсь к каждому тихому шороху, так что я никогда не сплю спокойно.

На его лице отразилась тревога, и я осознала, что только что призналась, что не чувствовала себя в безопасности в отеле. Упс.

- Вот видишь, - наконец, он тепло улыбнулся. – Теперь ты можешь спокойно отдыхать, зная, что твоя жизнь в безопасности, а я нахожусь рядом по коридору, если ты услышишь какой-нибудь подозрительный шум посреди ночи.

Подошел официант с нашей едой, и мы неохотно прекратили наш танец. Мне вдруг жутко захотелось есть, от ароматов с кухни потекли слюнки.

- Как твой животик?

Я улыбнулась его заботе. – Мой животик в порядке, доктор Каллен. Спасибо.

Он рассмеялся, и мы принялись наслаждаться своим ужином. Он говорил о своей работе, и я не смогла сдержать улыбки, слыша привязанность в его голосе по отношению к его маленьким пациентам. Он постоянно беспокоился о них и сказал, что это и была причина тому, что он предлагал свою кандидатуру на работу по выходным и на дополнительных сменах. Он признался, что был слишком эмоциональным, у него была дурная привычка привязываться к ним, и эту привычку он считал необходимым побороть. Это сбило меня с толку, о чем я ему и сказала.

- Это может быть плохо, Белла. Привязываться к своим пациентам неразумно.

Я покачала головой. – Думаю, это делает тебя потрясающе сочувствующим доктором. Этим стоит гордиться.

- Возможно, - согласился он. – Но это может заставить тебя действовать по велению сердца, а не разума, а это не всегда хорошо в медицине. Я должен быть беспристрастным. Профессиональным. Вот только на прошлой неделе четырехлетняя девочка умоляла меня не ставить ей капельницу, потому что до смерти боялась игл. Умоляла меня со слезами на глазах. Нам пришлось приструнить ее, но если бы я не поставил капельницу, у нее было бы обезвоживание. Это было ужасно. Она была в порядке, и игла была в ней, но все же… знать, что я заставил ее плакать… это было тяжело. Но это еще легкий случай. В прошлом месяце мне пришлось сказать родителям, что у их одиннадцатилетнего ребенка лейкемия… - он сделал глубокий вдох и опустошил бокал.

- Ох, Эдвард…

- Ага, - вздохнул он. – Я уже год являюсь лечащим врачом этого ребенка. Он стал одним из моих первых пациентов. У него ужасная аллергия, так что он видит меня достаточно регулярно, но это было как гром среди ясного неба. Я должен был смотреть в глаза его родителям и озвучить этот диагноз. Это одна из тяжелейших частей моей работы.

- А какая самая тяжелая? – поинтересовалась я.

В его глазах промелькнула грусть. – Смотреть, как ребенок умирает. Я сделал все, что мог, но знать недостаточно. Лучшее, что я могу сделать, это обеспечить ребенку комфорт, пока… - его голос сорвался, и моя рука на автомате метнулась через стол, чтобы схватить его ладонь. Мы взялись за руки, и его глаза опустились к моим пальцам. Мягкая улыбка расползлась на его лице. – Карлайл говорит, что у меня появится закалка. Мое сердце зачерствеет со временем…

- Надеюсь, что нет, - честно прошептала я. – Это будешь совсем не ты.

Он мило улыбнулся. – Прости, Белла. Я не хотел узурпировать разговор, особенно такой депрессивной темой, - он налил мне еще один бокал вина. – Расскажи мне о своей работе.

- Хм-м-м, - пробормотала я, медленно отпивая. Последнее, что я хотела делать, это обсуждать выбранную мной профессию, особенно с человеком, который в своей жизни делал гораздо большее. – Моя работа неважна. Я не спасаю жизни. Я бы лучше послушала тебя.

- Но она важна для тебя, - возразил он. Он казался искренне заинтересованным, и я не могла понять почему. Не скажу, что я стыдилась своей работы. Просто я понимала, как устроен мир. И слушая, как он говорит о душераздирающих аспектах своей крайне важной профессии, я лишь убеждалась в том, что и так знала. Он был слишком хорош для меня.

- Я просто танцую в баре, Эдвард. Это не ядерная физика.

- Но ты профессиональная танцовщица, - настоял он. – Ты направлялась на Бродвей, пока… что-то не произошло. И я не спрашиваю о деталях, хотя признаю, что умираю от любопытства…

Я рассмеялась. – Готова поспорить. Как девушка со степенью бакалавра очутилась в стрип-клубе, да?

- Ну, да… - он нервно рассмеялся. Было отчетливо ясно, что он не хотел меня смущать, и это обстоятельство согревало мне сердце. Он был слишком мил, и я слишком быстро влюблялась. – Ты никогда не говорила мне о шоу на Бродвее, к которому ты собиралась присоединиться.

- У меня были предложения от нескольких, - я вздрогнула от воспоминания, в горле образовался ком. Это было пять лет назад. Можно было бы подумать, что к этому времени, я должна была это пережить. Но когда твоя самая заветная мечта не сбывается, это навсегда остается с тобой. Раны все еще были слишком свежи, и я не была уверена, что готова рассказать ему все в деталях. Но он так выжидающе на меня смотрел и столь многим поделился со мной в этот вечер. Я просто не могла отказать ему.

- Я согласилась на роль в «Чикаго».

Его лицо засветилось как у ребенка на рождество. – Одной из девчонок в тюремном корпусе?

- Честно говоря, да, - рассмеялась я. – Конечно, это была не роль с репликами. Просто одна из танцовщиц в хоре.

Его брови удивленно взметнулись вверх. – Ты еще и поешь?

Я кивнула. – Ага. Так что это была не главная роль, но это… - я подбирала правильные слова, притворяясь, что ковыряюсь в еде. Аппетит пропал, так что я отбросила вилку. – Это был… мой единственный выход.

Его лицо погрустнело, и выражение, отразившееся на нем, разбивало мне сердце. Он потянулся к моей руке так же, как и я чуть раньше тянулась к его. И я знала, что это не было совпадением, он хотел утешить меня так же, как я жаждала утешить его всего пару мгновений назад.

- Белла, я знаю, что мы еще только узнаем друг друга, а это явно нечто личное, чем не делятся со многими людьми. Так что просто знай, что когда бы ты ни был готова рассказать мне, я буду счастлив выслушать.

Его слова вызвали во мне трепет. Он не станет давить на меня. И это только заставило меня сильнее захотеть рассказать ему все. Я собираюсь некоторое время прожить в его доме, и мне бы никак не удалось умолчать о самом важном человеке в моей жизни. Конечно, я расскажу ему.

Только не сегодня.

- Спасибо, - прошептала я. – Будет ли для тебя что-то значить, если я скажу, что действительно хочу рассказать тебе о своей жизни? Я хочу рассказать тебе все.

На его лице засияла улыбка, и я ощутила, как он сильнее сжал мою руку. – Да, это будет кое-что означать для меня. Что ты доверяешь мне достаточно, чтобы захотеть поделиться этим со мной. Но ты не готова, и я это понимаю.

- В этом нет ничего особо постыдного, - я нервно улыбнулась. – И я ничего не стыжусь. Я просто не уверена, как ты отреагируешь, и…

И то, как ты отреагируешь, может изменить все.

- И ты не готова, - закончил он. – Это явно важно для тебя, и я хочу, чтобы ты была готова, когда расскажешь мне, - Эдвард улыбнулся мне своей потрясающей улыбкой, от которой у меня загибались пальчики на ногах, и я довольно вздохнула.

- Готова ехать домой? – спросил он, закончив подписывать квитанцию об оплате кредитной картой. Я даже не хотела знать наш конечный счет, понимая, что сумма просто взорвет мне мозг.

- Да, - прошептала я, вставая. Он подал мне руку, пока мы шли через пустой ресторан. Он открыл пассажирскую дверь, и я сжала его руку. – Спасибо за ужин. Это место было просто идеально.

Свободной рукой Эдвард погладил меня по щеке. Я снова растаяла под его прикосновениями, и просто не могла поверить, что в самом деле еду домой вместе с ним этой ночью.
- Всегда пожалуйста, - прошептал он, оставив нежный поцелуй у меня на лбу.

EPOV

- Это последняя коробка, - я внес коробку с книгами в ее спальню и осторожно опустил ее на пол. Упаковка вещей была легкой. Мы заехали в отель после ужина, чтобы собрать ее немногочисленные вещи и упаковать их в два чемодана и несколько коробок, которые теперь загромождали пол ее спальни. Она начала распаковывать их, и я не смог не заулыбаться, заметив ее приоритеты. Ее одежда все еще была разбросана по полу или свешивалась с кровати. Однако ее коллекция книг была художественно расставлена на единственной книжной полке возле ее кровати.

- Что ж, похоже, что в первую очередь нам понадобится купить тебе еще одну книжную полку. Или пять… - я заулыбался, кивая на вторую коробку с книгами, оставшуюся на полу.

- Ага, не думаю, что одной полки хватит, - хихикнула она, продолжая пролистывать страницы книги, лежавшей на ее коленях. – У меня пристрастие. Мне, наверное, следовало упомянуть это раньше. Может, ты теперь хочешь пересмотреть всю эту затею с соседством…

- Думаю, я могу вынести привязанность к книгам, - улыбнулся я. – Тебе еще предстоит увидеть мою книжную полку.

Мои мысли естественно потекли во фривольном направлении, и я задумался, что она довольно скоро увидит эту комнату, если мне есть что сказать о ней. Она либо думала о том же, либо прочла мои мысли, потому что ее лицо покрылось густым румянцем.

- Тебе помочь с распаковкой? – предложил я, зная, что она была слишком независима, чтобы позволить мне сделать что-то, кроме как занести тяжелые коробки. Я совсем не был удивлен, когда она отрицательно покачала головой.

- Оставлю до завтра. А сейчас просто устроюсь с книжкой и постараюсь поспать.

- Хорошо, - улыбнулся я. – Я заскочу в душ и сделаю то же самое. Спасибо за то, что поужинала со мной, - честно признаться, мне не хотелось уходить, но я знал, что инцидент в отеле разнервировал нас обоих. Наши тела среагировали друг на друга так, что это пробрало меня до мозга костей, и все, о чем я мог думать, так это о том, чтобы взять ее на руки и отнести в свою постель. Но я понимал, что мы должны притормозить. Я не хотел перепугать ее до смерти, я и сам был слегка не в себе.

- Спасибо за ужин, - она улыбнулась, бросив книгу на кровать. Она подошла ко мне, и я, не удержавшись, раскрыл для нее объятья. На какое-то мгновенье я подумал, что она откажется, но она лишь улыбнулась мне, идя прямо в мои объятья и обнимая меня руками за талию. Я притянул ее к себе, вдыхая аромат ее волос и стараясь игнорировать то, как ощущалось ее тело возле моего.

- И спасибо, что позволил остаться здесь, - прошептала она мне в грудь.

- Не за что, - прошептал я ей в волосы.

Вы когда-нибудь замечали, что когда не можешь уснуть, вещи, которые, как правило, не важны, внезапно становятся увлекательными? Я уже три часа пялюсь в потолок, считая пятна краски, которые все вместе образуют этот гребаный узор а-ля попкорн, который виден на потолках. Скучно до отупения. Но я не мог выбросить ее из головы, и это, в свою очередь, создавало глобальные проблемы в моих боксерах.

Я скучал по ней. Она пропала у меня из виду на три часа, и я уже чертовски по ней скучал. Я никогда в жизни не скучал по женщине. Знаю, что говорю как ублюдок, учитывая то, что я был женат в течение четырех лет, но это правда. И эта правда пугала меня до одури.

Наконец, я бросил бесполезную затею уснуть и надел футболку и пару спортивных штанов. Быть может, бокал вина, выпитый на террасе, успокоит меня достаточно, чтобы я мог немного поспать перед утренними обходами в больнице. Я тихо прокрался по коридору, надеясь, что Белла спала хорошо. Но когда я подошел к ее комнате, то с удивлением заметил свет, струящийся из-под двери. Подумав, что она, должно быть, уснула с зажженным светом, я подошел ближе, но резко остановился, услышав, как ее сладкий смех наполнил пространство комнаты.

Она не спала.

Я улыбнулся и тихо постучал.

- Заходи, - хихикнула она. Я распахнул дверь и обнаружил ее, сидящей на кровати, прижавшись спиной к изголовью, и завернувшейся в одеяло с книгой на коленях.

- Я тебя разбудила? – заботливо спросила она. – Прости…

- Нет, нет… - пробормотал я, подходя к кровати. Она сдвинулась, освобождая для меня место, и я радостью забрался на кровать рядом с ней. – Я не мог уснуть. И решил, что уже достаточно попялился в потолок.

- Я тоже не могла уснуть, - пробормотала она. – Вот почему я не могу дремать в течение дня. Это совершенно сбивает мой режим сна. Я пыталась почитать, но в этой книге какие-то глупые стихи, а смех не особо способствует сну, так что я просчиталась.

Я заулыбался, взяв книгу с ее коленей. – «Тогда и сейчас. Классические и современные любовные стихотворения», - я глянул на нее с ухмылкой. – В самом деле?

- Это подарок от… кое-кого очень важного для меня, - она улыбнулась с тоской.

Книга любовных стихов. Черт. Кажется, я не спросил ее, свободна ли она. Я просто так решил, и то, как ее тело прижималось к моему этим вечером, заставило меня подумать, что у меня, по крайней мере, есть шанс. Я пытался стереть с лица все признаки ревности, но по ее ухмылке понял, что попытка оказалась жалкой.

- Члена семьи, - поправилась она. И так же быстро моя паническая атака прекратилась.

- А-а-а… - я улыбнулся, открывая книгу. – Можно?

- Только если обещаешь читать вслух, - заулыбалась она. – Этим твои сексуальным голосом доктора.

- У меня нет сексуального голоса доктора, - соблазнительно пробормотал я, и она захихикала. Я рассмеялся, пролистывая страницы, и остановился, заметив заглавие, привлекшее мое внимание.

- О, вот хорошее. Классика, - я прокашлялся и провозгласил своим профессиональным голосом.

«Моя любовь как капуста».

Моя любовь как капуста,
Деленная напополам,
Листки раздаю другим,
А сердце тебе отдам.

Ее смех эхом отразился от стен спальни. – Да, некоторые из них написаны детьми. Мило, да?

Я улыбнулся. – Очень. Полагаю, это современный раздел?

Белла кивнула. – Да, классические в конце.

Я пролистал страницы книги и вслух прочел несколько стихов со страниц с загнутыми уголками, решив, что это были ее любимые. Пока я читал, мы неосознанно прижимались все ближе друг к другу, пока наконец она не положила голову мне на плечо. Я обхватил ее свободной рукой и прижал к себе. Я услышал, как с ее губ сорвался тихий вздох, когда ее голова устроилась на моей груди. Она обняла меня за талию, а я поцеловал ее в лоб, и меня наполнило чувство полного и чистейшего счастья.

Я когда-нибудь просто… обнимался? Сходил ли я когда-нибудь с ума по девушке, испытывая удовлетворения лишь от того, что держал ее в своих объятьях? Сходил ли я когда-нибудь с ума по женщине, с которой лежал в постели, читая ей приторные классические стихи? И делал это с радостью?

Мой ответ был отрицательным. На все вышеперечисленное.

До сегодняшней ночи.

Белла прижалась ближе ко мне, и я не смог сопротивляться желанию пробежаться пальцами по ее волосам. Они были цвета красного дерева, мягкие и пахли клубникой.

- У тебя такие красивые волосы. Я когда-нибудь говорил тебе об этом?

Она улыбнулась и уткнулась в мою грудь. – Нет, но мы знаем друг друга всего день. Я тебя прощаю.

Я поцеловал ее в макушку и перевернул страницу. – Еще одно на сегодня?

- Хорошо, - сонно прошептала она.

Первые строчки следующего стихотворения привлекли мое внимание. – Это называется «Я буду твоим всем».

Когда ты в опасности,
Я буду держать тебя, чтобы ты была невредима.
Когда ты взволнована,
Я уверю тебя, что все хорошо.
Когда ты затеряешься в ночи,
Я стану твоим светом и укажу путь.
Когда ты лишишься слуха,
Я буду твоими ушами.
Когда ты ослепнешь,
Я буду твоими глазами.
Когда ты грустишь, я буду рядом, тебя утешая.
Когда ты сдашься,
Я буду твоей надеждой и доведу тебя до конца.
На твоем смертном ложе, я все еще буду рядом, такой же сильный, что и всегда.
И когда ты спросишь, почему я делал для тебя то, что делал,
Я отвечу, что не было других причин кроме той, что я тебя люблю.
Я попрошу лишь о том, чтобы ты ждала меня у врат,
Я уйду прямо следом за тобой, потому что я тебя люблю.

Я осторожно закрыл книгу и положил ее на ночной столик. Опустив на нее свой взгляд, я увидел, что она пытается скрыть слезы, которые я слышал с того момента, когда прочел вторую строчку.

- Белла… - прошептал я, приподнимая ее лицо, и она была вынуждена посмотреть на меня. Ее ресницы были влажными, ее взгляд встретился с моим, и я понял, что еще никогда в жизни не видел таких до боли красивых глаз. Я мягко погладил ее залитую слезами щеку.

- Почему ты плачешь? – нежно прошептал я.

- Это было прекрасно, - всхлипнула она. – Это кажется невозможным. Ты можешь себе представить такое, чтобы так сильно кого-то любить?

Я понимал, что это было чисто риторическим вопросом. Она не ждала от меня ответа, но это меня не остановило.

- Да, - прошептал я, поглаживая ее по лицу, пока мои губы приближались к ее губам. – Я могу представить, чтобы любить кого-то так сильно.

Она тихо простонала, когда мои губы коснулись ее губ. Я целовал ее нежно, мягко, желая насладиться магией первого поцелуя. Еще одно «впервые» для меня.

Я никогда не придавал особого значения поцелуям. Для меня это всегда было лишь прелюдией к сексу, необходимым элементом любовной игры. Я никогда особо не хотел кого-то целовать. Но я умирал от желания поцеловать Беллу с самой нашей встречи, и сейчас я, наконец, понял, из-за чего вся эта суматоха.

Ее губы были такими мягкими, и я мог ощутить вкус ее клубничного блеска. Они должны разливать эту штуку по бутылкам, потому что это чертов афродизиак. Я притянул ее к себе, и она простонала, когда я провел языком по ее нижней губе. Этот ее тихий стон станет моей смертью. Она приоткрыла губы, и я застонал, когда наши языки, наконец, встретились, и углубил поцелуй, отчего ее тело задрожало. Я со стоном перевернул ее на спину и скользнул рукой ей под футболку, чтобы погладить ее живот. Ее кожа горела, и это лишь заводило меня сильнее. Мой член пульсировал, и я знал, что она могла почувствовать меня у своего бедра. Мне было все равно. Она должна знать, что делает со мной одним лишь прикосновением губ.

Жадно глотая воздух, мы, наконец, разорвали поцелуй, но я не мог не прикасаться к ее телу губами. Я зарылся лицом ей в шею и проложил дорожку мягких поцелуев вдоль ключицы. Она захныкала и запустила пальцы в мои волосы, притягивая мое лицо обратно к своему и встречая мои глаза своим распаленным взглядом. Ее глаза горели страстью, а взгляд никоим образом не облегчал мою теперь уже болезненную эрекцию.

- Я хочу тебя, Белла… - прошептал я, прижавшись своим лбом к ее лбу. Я знал, что это очень быстро. Слишком быстро. Но я должен был сказать ей.

- Я тоже тебя хочу, - она опустила мою голову, чтобы суметь уткнуться мне в шею и оставить поцелуй прямо под мочкой уха. Будто ее слова не были достаточно возбуждающими, она принялась покусывать мочку моего уха зубами. Это ощущение послало волну электричества вдоль позвоночника, и я простонал от желания.

- Мы должны остановиться, - прошептала она, задыхаясь. Я простонал и закрыл глаза. – Прости. Просто это очень скоро, Эдвард. Слишком скоро.

- Я знаю, - пробормотал я. Я знал, что она была права. – Я не планировал прийти сюда и напасть на тебя, клянусь. То есть я признаю, что хотел тебя с тех пор, как увидел на сцене. Ты просто невероятно сексуальна… - я провел губами по ее губам, и она растаяла рядом со мной, - …но я хочу не только твое тело, Белла. Я хочу большего. И я со всей честностью могу сказать, что впервые захотел большего. Я не хочу все испортить.

Ее глаза засветились от радости, и я гордился собой за то, что в действительности сказал то, что чувствовал, особенно, когда увидел, что мои слова вызвали эту улыбку на ее лице. Я мягко погладил ее по щеке и еще раз провел своими губами по ее губам, прежде чем оторваться от ее тела. Я накрыл ее одеялом и убрал прядь волос со лба, прежде чем оставить на нем поцелуй. – Я все сделаю правильно. Обещаю.

- Я тоже, - тихо прошептала она. – Обещаю.

Я улыбнулся и в последний раз поцеловал ее в губы, прежде чем потянуться и выключить свет. – Увидимся завтра. Спокойной ночи, Белла.

- Спокойной ночи, Эдвард.
________________________
Перевод: RebelQueen
Редактура: Rob♥Sten

Теперь Белла - полноправная соседка Эдварда, и, судя по их реакции друг на друга, можно сказать, что соседство будет непростым

Все ваши мысли, мнения и предположения жду здесь >> ФОРУМ