POV Белла

Он ушел утром. Без слов. Оставив меня наедине с пустотой внутри и темнотой снаружи. Я не знаю, хотела ли, чтобы он остался. Какая-то часть меня ответила бы утвердительно, но существовала и вторая, твердившая, что я выше этого. Было ли это так на самом деле, я не знаю до сих пор. Он сломил меня, а я должна быть сильной ради себя самой. И я выбросила его из своей памяти, из своей жизни, из своих чувств. Я перечеркнула все… все, что смогла. В который раз пообещала себе начать все заново. Измениться. Стать сильнее. Но кем я стала? Живущая во мне обиженная Белла Свон день за днем медленно умирала, и так до тех пор, пока, переполнив мое сознание, не победила злость на окружающих. Так и наступил конец. Я осталась одна. Озлобленная на весь мир, ненавидящая его и твердящая себе, что слабости нет. И что ничего больше тоже нет. Только сигаретный дым. Холодная серая отрава, вдох за вдохом наполняющая мои легкие. Я наслаждалась этим. Сладким вкусом сигарет и неким ощущением невесомости. Я создаю себе новый мир. Там, в новой жизни, не будет боли. Я больше никогда никому не доверюсь. Я не вернусь сюда. Уеду. Получу диплом. Поживу в свое удовольствие, испорчу жизнь парочке местных шлюх и покажу Джасперу, что он не единственный король горы. Это будет что-то новое. Не та школьная жизнь и не чертов кошмар. Да, я буду им дышать, да, он навсегда останется моим… ублюдком. Любимым, персональным и недосягаемым. Первые приторно-сладкие гребаные чувства.
Первые несколько дней было чертовски тяжело. Отнимая сон и спокойствие, меня душили воспоминания вперемешку со слезами. Эмоции переполняли, заставляя настроение меняться по несколько раз ко дню. И дым… много сигаретного дыма, заменяющего мне чистый и такой нужный кислород. В этот раз взять себя в руки оказалось немного сложнее. Моя чертова жизнь на виду и на слуху у всех. Я заложница сплетен и собственной грязной души. Но я, черт возьми, живу под бит своего сердца, и этого никому не изменить. Это моя жизнь, и решать тоже мне …

Мысли о том, как мы с Эллис нежимся под палящим солнцем на одном из итальянских пляжей, очень быстро превратилась в далекую и недосягаемую мечту. Я со злостью смяла в огромный ком билет на самолет, понимая, что все мои планы накрылись чертовым медным тазом. Рвать, метать и бить посуду, что я и сделала с парой офисных чашек, было бесполезно, так как решение было принято задолго до того, как меня ввели в курс дела. В очередной раз, а за последнее время это уже, похоже, вошло в привычку, моя жизнь рушилась из-за Каллена. Только на этот раз из-за Каллена-старшого. Я вообще когда-нибудь избавлюсь от этой семейки? Мой, мать его папочка, тот самый, с которым я практически не общаюсь, и который вспомнил о моем существовании лишь в этом году, потому что это было выгодно его репутации, еще в середине полугодия подписал слияние своей компании и компании Энтони Каллена. Ненавижу! Да чтоб их бизнес прогорел, лишь бы меня не трогали. В итоге, наши бурные не совсем и отношения с Эдвардом, согласно желтой прессе, и стали причиной этого чертового слияния. Но нашим отцам этого было мало. И когда со сделкой случилась заминка, а я, честно, уже и не вникала во все это, наши отцы решили подогреть слухи о силе компании, заверив всех в чистых и крепких отношениях между Беллой и Эдвардом. Только меня, к сожалению, спросить забыли. И, как результат, для папарацци, которые даже были у меня на выпускном, и для всех остальных мы с Калленом должны были отправиться на две недели на Гавайи. Имитация медового месяца, игра на публику, проживание в одном номере и две недели друг с другом. Меня поначалу даже передернуло. Я пыталась его, черт возьми, забыть, а жизнь словно издевалась надо мной. Еще одна большая странность состояла в том, что Рене, которая еще неделю назад доказывала мне, что хуже Эдварда Каллена жениха просто не может быть, теперь оказалась не против данной затеи. «Это же все для компании», - сказала она. Интересно, а какая ей от этого польза? Чарли же четко дал понять, что на свой счет она не получит и цента.
Эта гребаная новость застала меня врасплох, когда я пила чай. Рене не скупилась на эмоции и, вздыхая, громко рассказывала о предстоящем двухнедельном туре для своей дочурки. Сначала я едва не подавилась, а затем подумала, что у меня произошел сердечный приступ, быстро сменившийся всплеском неконтролируемой паники. Я хотела забиться в угол и провалиться сквозь землю, только бы не видеть его. Но ступор сменился активностью. Внезапно посетившая мои мозги идея устроить чертов армагеддон не только Чарли, но и всем приложившим к этому руку, поглотила меня всецело и очень быстро. И я это сделала. Карлайл грозился убить меня за свои книги и картины, а Чарли просто закрыл на все глаза.
И естественно я закатила скандал папочке Чарли в той самой фирме, ради которой я и должна была изменить свои летние планы. Застыв прямо посреди толпы любопытных рабочих и не дойдя до кабинета отца, я с открытым ртом уставилась на чертовы зеленые глаза, которые сводили меня с ума. И какого черта там делал Каллен-млаший? Все уже спелись, да? Я крепко сжимала телефон, по которому на ходу и ссорилась с отцом, когда эта сука закрыл мне рот и, сжав в своих объятиях, занес в кабинет.
Врезаясь в ноздри, его аромат по-прежнему сводил с ума, но я была так зла, что практически игнорировала его.
- Какого черта? Пусти меня, ублюдок! – куда попало колотила ногами Эдварда я.
- Сумасшедшая! Ты что, с головой не дружишь? – проревел Эдвард, выпуская меня, и когда я вырвалась, то оттолкнула его, что было сил.
- Белла, - подбежал ко мне Чарли и, схватив за руку, оттащил от чертового Каллена и подальше от греха, а точнее от Эдварда и греха его убийства, усадил за стол.
- Немедленно мне все объясни, – зло отчеканила каждое слово я. – С ним, – указала я пальцем на Эдварда, сидевшего в кожаном кресле у книжного шкафа, – я никуда не поеду.
Каллен захихикал.
- Успокойся, пожалуйста, Белла, - вздохнул Чарли и присел на краешек стола.
- Успокоиться? – покосилась я на Чарли. - Да вы больные!

Наблюдая за моей бурной реакцией на все это, Эдвард закатил глаза.
«Так, детка, пришла пора взять себя в руки!»
- Это вам надо успокоиться, – выдохнула я. Мне, черт возьми, захотелось курить.
- О, милая, мы с твоим отцом абсолютно спокойны, - как ни в чем не бывало, заговорил Эдвард. – Почему бы тебе не перестать вести себя, как маленькая избалованная девочка, и просто не выслушать…
Чертов сукин сын! Я твоя гребаная избалованная девочка, и не смей это отрицать, ведь ты меня такой, черт возьми, принял!
Его воспитанную, как никогда, речь перебил его отец, вошедший в кабинет. Ну, что же, похоже, что вся компания в сборе. Чувствую себя лишней, а значит, пора валить.
- Так, – взглянув на часы, выдохнула я и ударила по столу, возвращая взгляд к своему биологическому папаше, – у меня самолет ровно через два часа, поэтому соизволь изъясняться внятно и кратко!
- Как ты себе позволяешь разговаривать со своим отцом, Белла? – отозвался Каллен-старший.
- Вот только этого не надо, - фыркнула я. – Впредь не стоит забывать приставку «биологический» перед словом отец. Кроме того, Энтони, как бы я хорошо к вам не относилась, спрашивать у вас совета я не буду.
Каллен, будучи с отцом в хороших, пока они на расстоянии друг от друга, отношениях сейчас побагровел и напрягся. Его кулаки сжались, а ноздри раздулись.
Чарли лишь улыбался. Он прекрасно знал, что пока не предложит мне лакомый кусок, то я его слушать не буду. Между нами только чертов бизнес. Он мой, а сейчас я как палочка-выручалочка для его дела.
- Закрой, в конце концов, рот, Белла! – прорычал Эдвард и захотел подняться, но Каллен-старший, положив руку ему на плечо, тем самым подал знак сидеть.
- О, ты мне вообще больше не вправе ничего говорить, чертов предатель, - фыркнула я и опять посмотрела на Чарли. – Меньше двух часов. Я слушаю.
Я развалилась в его офисном кресле, закинула ноги на дорогой стол из красного дерева и скрестила руки на груди. Мне на самом деле хотелось убраться подальше отсюда, но, тем не менее, не выслушать его я не могла. Чарли был в силах хорошенько подпортить мне жизнь, ну, или подсластить ее. Все зависело от ситуации. И сейчас все складывалось явно не в мою пользу. Каллен-отец и Каллен-сын пытались сломить меня своими прожигающими взглядами. Я попыталась расслабиться, но ничего не получилось. Мелкая дрожь в пальцах осталась, и, подключив воображение, я представила, что присутствующие в кабинете это мои подчиненные, а я очень большой и злой бос. Когда меня одолевал страх или ярость, я всегда представляла себе что-то подобное, иначе чувства просто брали верх, заставляя меня ломать и бить все подряд. Это успокаивало.
Кроме того, Чарли я за отца не считала… ему, как и Рене, не было до меня никакого дела до тех пор, пока я не стала выгодной фигурой в их партии. Ну, примерно, как сейчас. В противных случаях я являлась блудной и избалованной девчонкой, которую лучше не показывать друзьям. А таких друзей у Чарли было много. Будучи довольно влиятельным бизнесменом, он легко перекрывал мне кислород, но, тем не менее, никогда не мог удержать меня в узде полностью. Я не испытывала потребности в его деньгах, как он думал. А сейчас, став совершеннолетней, я вообще не зависела ни от Чарли, ни от Рене. Денег из моего тайного счета мне хватит до конца жизни, и жить мне тоже есть где. Но разве это жизнь, когда ты, словно гребаное ничтожество, остаешься наедине с неудачником собой, нигде не учишься, нигде не работаешь, и тебя никуда не пускают, будь то приличный ночной клуб или хороший ресторан?
Не знаю, какого хрена, и как так вышло, но я утихла, как по мановению волшебной палочки. Наверное, потому, что становиться персоной нон-грата в этом городе пока не было никакого желания.

- Белла, милая, я не прошу ничего такого, что было бы тебе в тягость. Я даже уверен, что ты проведешь это время с пользой, - улыбнулся Чарли. – Просто проведи две недели с Эдвардом в прекрасном пятизвездочном отеле, где все включено, в идеальном по твоим меркам светлом номере-бунгало, на берегу лазурного океана. Тебе просто нужно…
- Все время быть вместе с чертовым ублюдком, - перебила я Чарли и покосилась на Каллена, который довольно улыбнулся.
- Просто создать иллюзию чистых и светлых отношений, которые не подвластны ни времени, ни сплетням, - добавил Каллен-старший.
- Ничего это не просто, - проворчала я.
- Белла, Рене же объяснила тебе всю суть сложившейся ситуации. Тебе просто нужно улыбаться, изображать влюбленные взгляды и наслаждаться отдыхом. Две недели! Дела будут закончены, а партнеры из Китая довольны, и тогда езжай, куда хочешь. Я даже собственноручно куплю тебе билет на самолет, - сказал Чарли с таким милым выражением лица, что мне стало не по себе. Решение уже принято за меня и без меня, и я твердо понимаю, что от этой гребаной задумки чертовых папаш мне ни за что не отвертеться. Тем не менее, я все еще могу поиграть на нервных окончаниях Эдварда и его отца.
- Нет, – улыбнулась я, когда «мистер крутая попка» тоже выступил против, словно ему эта поездка не принесет совершенно никакого удовольствия. Чушь! Он хочет этого чертовски сильно! Возможно, какая-то часть меня даже согласна.
- А других вариантов нет? У меня вообще-то тоже планы, – закинув ногу на ногу, мило спросил Эдвард.
Черт, а он сегодня сама воспитанность, и с этим соперничать сложно.

«Что, Каллен, меняешь правила? Что же ты задумал? Ублюдок!»

- К сожалению, нет. Мы пересмотрели все варианты, – покачал головой Чарли.
- Так каково твое решение, Белла? Поможешь нам с твоим отцом? – захлопал ресницами Каллен-старший.
О, черт, я уже видела этот чертов взгляд, когда жила у Эдварда! Нет, снова на эту удочку я не попадусь. Больше его шарм на меня не действует, и я не буду опять помогать держать его сына-кобеля в узде. Я и сама не пай-девочка и не могу этого не признать, но все эти «вы такая милая пара» больше не пройдут. Точка. Нас больше нет!
- У меня есть веские доводы, Белла, чтобы ты поменяла свою точку зрения в положительную сторону, - серьезно сказал Чарли, и это не понравилось ни мне, ни моей печени, так как этот взгляд хозяина положения я тоже прекрасно знала. И когда-то даже купилась на разговоры о безденежном будущем. Но теперь меня заботит только чертов кислород, и не более того…
- Что, папочка, денег лишишь? Или наследства? – напрягаясь, съязвила я.
Чарли подошел к столу, оперся на него руками и широко улыбнулся. У чертового папаши Свон был главный козырь в его дорогущем закатанном рукаве.
- Нет, это слишком просто. Кроме того, я ни за что не поверю, что моя дочь останется без денег, - его голос был спокойным и, я бы даже сказала, пропитанным отцовской любовью. – Я просто сделаю так, что ты не поедешь учиться в свой глубоко желанный, любимый и обласканный мечтами…
Чарли не договорил. Это было чертовым секретом, и всего одно слово отделяло мою мечту от полнейшего краха. Зато Каллен, который разглядывал нас с интересом, конкретно развесил свои уши.
Нет. Нет. Нет. Я не могу позволить Каллену узнать, где я буду учиться, по крайней мере, до тех пор, пока он где-нибудь не обустроится.
- Ты этого не сделаешь, – все еще спокойно ответила я, хотя в душе и хотела его убить. А если сделает, то убивать его буду я медленно т при этом смаковать каждый момент, следуя самым изощренным методам из фильмов «Пила».
- Я не сделаю, если ты сделаешь то, о чем прошу я, - выпрямился Чарли, подошел к маленькому столику в углу, плеснул себе в стакан воды и повернулся ко мне. В кабинете повисла гробовая тишина.
Это был удар однозначно ниже моего пояса, и он мог стать судьбоносным.
- У меня будет много требований, - напряглась я.
- А если подумать? – ох, уж этот Чарли и его упорство.
Папа подошел ко мне, сел на край стола и, улыбнувшись, посмотрел на меня. Гребаная игра в гляделки, словно у меня на лбу написано, что в этом виде спорта я просто лузер.
- Тебе важнее, ведь ради своего любимого бизнеса ты пойдешь на все, - прищурилась я.
- Который после всецело перейдет к тебе, моей единственной дочери, - кивнул Чарли, попивая воду так, словно там был чертов виски.
- О, бабушка Свон будет против того, чтобы я оказалась во главе семейной корпорации. Непутевая внучка, которая без помощи отца не попала бы в Гарв… – закрыла рот руками я.

«Будь внимательнее в своих высказываниях, детка! Ты едва не проговорилась!»

- Ладно, Белла, все, что пожелаешь, - поднялся Чарли, оставил практически пустой стакан и, протянув ладонь, подошел ко мне, - по рукам?
- Так уж и быть, папочка, по рукам, – пожала я протянутую руку, уже наперед жалея о принятом решении.
Я прекрасно понимала, насколько сложными для меня будут эти две совместные недели. Эдард Каллен сидел в моей голове слишком глубоко, и я не могла не осознавать, что он еще долгое время оттуда не уберется. Все эти чувства, которые свалились мне, словно снег на голову, в октябре, своим весом до сих пор прижимают меня к самому дну. Я опустошена, и от этого невыносимо больно. А еще есть злость. Много. На него и на себя; на сложившиеся обстоятельства; на то, что не выдержала и сдалась… или поддалась.
Но выбора, похоже, не оставалось, и все, что я могла, это снова включить гребаную суку и просто, переключившись на отдых, пережить совместное время.
- Я знал, что мы найдем общий язык, дочка, - довольно улыбнулся Чарли и достал из шкафа бутылку своего любимого виски. – Энтони, пожалуй, теперь мы можем выпить за хорошее начало и за наших влюбленных детей. Беллз, ты же меня не подведешь?
- Нет, сэр, - отсалютовала я отцу, который, довольно улыбаясь, покинул кабинет вместе со своим компаньоном, при этом громко обсуждая последующие две недели и их важность для бизнеса.
Интересно, кого-то в этом гребаном городе вообще интересует то, что важно для меня? Нет? Ну, и ладно!
Теребя в руках свой сотовый, я подняла голову и посмотрела на Каллена. Закинув ногу на ногу, гребаный мудак вальяжно развалился на кожаном диване и ехидно улыбался. И я растаяла. Он был слишком притягателен для меня. К горлу подошел комок. Дышать становилось очень трудно.
Чтобы хоть как-то разорвать зрительный контакт, я поднялась и, обогнув стол, упала в удобное кресло, заняв в этом кабинете место папочки. Закинув ноги на стол, а затем и ногу на ногу, я откинулась в кресле в попытке расслабиться, но сознание упорно твердило, что я здесь не одна.
- Тебя в этой гребаной ситуации что-то веселит? – зло прошипела я, но Каллена, казалось, это нисколько не взволновало. – Слушай, а быть может, это ты придумал все это, чтобы стать ко мне поближе?
Но Эдвард молчал. О том, что он еще живой, говорила только улыбка, которая растягивала сладкие губы все шире. И я не могла оторвать глаз. Он был мой! Я – его. И это, наверное, навечно, и неважно, где мы и с кем.
Эдвард медленно поднялся и зашагал в мою сторону, пока не остановился практически в нескольких дюймах от меня.
Он навис надо мной, как чертова Пизанская башня.
- Каллен, отойди, а? – отмахнулась я. - Не мешай думать, как выбраться из этого дерьма.
И когда он зашевелился, я действительно подумала, что Каллен просто уйдет, оставив меня наедине со своими мыслями. Но все, что он сделал, так это подошел впритык ко мне, наглым толчком снял мои ноги со стола, уперся руками в кресло по обеим сторонам моего тела и навис надо мной, как грозовая туча. Все его телодвижения сопровождались лучезарной улыбкой, которую мне чертовски сильно хотелось стереть с его довольной физиономии.
- Ну что, любимая, поздравляю, через два часа наш самолет и наш медовый месяц, - сладко произнес Каллен, позволяя мне почувствовать свое горячее дыхание. Затем он наклонился, и на щеке я ощутила влажный поцелуй. Тело покрылось мурашками.
Эдвард отстранился, развернулся на пятках и направился обратно к дивану, куда, заняв свою предыдущую позу, и снова сел. Я же наблюдала за ним и пыталась понять, что он, черт возьми, задумал.
- Я тебя ненавижу, Каллен, - прокричала я и, схватив со стола ластик, запустила его в Каллена. Но он лишь проследил взглядом за летящей не по совсем удачной траектории вещью и рассмеялся.
- Знаешь, а ведь несколько дней назад еще любила, – ухмыльнулся он.

«Не любила, а люблю… черт возьми!»

- Ты слишком высокого мнения о себе, - хихикнула я. – Тебе очень быстро нашлась замена.
- О, ты о том парнишке из гетто? – рассмеялся он. – Это так похоже на тебя, Белла… заниматься благотворительностью.
- Заметь, ты сам это сказал… мистер «я тоже часть благотворительного долга Беллы Свон!» - подхватила его смех я, на что Эдвард скривился так, словно раскусил лимон.
- Тебе еще не надоело это представление, Беллз? – поддавшись вперед, напрягся Эдвард. – Времена идут. Думаешь, что повадки суки приплюсуют тебе баллов в колледже?
- Это не твое дело, - рявкнула я и метнула моток скотча в Эдварда, но тот снова ловко уклонился.
- Ошибаешься, - кивнул Эдвард. – На две недели ты моя.
- Я не гребаная вещь, - прошипела я и метнула в Эдварда тем, что первым попалось мне под руку. Степлером. Металлический предмет с глухим звуком соприкоснулся со лбом моего собеседника, заставляя последнего дернуться.
- Белла, ты что, с ума сошла? – заорал Эдвард и приложил руку к поврежденному месту.
На мгновение мне даже захотелось метнуть в него еще чем-нибудь, но когда он убрал руку, которая осталась в крови, я увидела чертовски огромную ссадину и рассечение.
- Слушай, а если по воле несчастного случая ты сейчас умрешь, как думаешь, этот странный «медовый месяц» отменят? – улыбнулась я, доставая из нижнего ящика отца аптечку.
Хотя мне и было в некотором роде смешно, но то, что болело у Эдварда, чертовски болело и у меня. После всех этих гребаных событий прошло не так уж и много времени, но я чувствовала себя совсем другим человеком, и это меня пугало.
- И не надейся, - опять прижимая ладонь ко лбу, прошипел Эдвард, - ты просто так от меня не отделаешься, и я подарю тебе гребаное путешествие в ад, Белла Свон!

Я поднялась и подошла к шкафу, из которого достала моток бумажных полотенец, вернулась за аптечкой и направилась к Каллену. Его рука была абсолютно бесполезной.
- Может, ты хотя бы подашь мне полотенце? – сидя с закрытыми глазами, зло выплюнул Эдвард.
- А что, надо, да? – уже стоя возле него, съязвила я.
Паника охватила тело и сознание. Я боялась к нему прикоснуться. Это я сделала Эдварду больно. Я разбила ему голову гребаным степлером. Услышав мой голос рядом, Эдвард убрал руку, которая была полностью в крови, и посмотрел на меня. Его глаза… мои зеленые гребаные омуты, в которых я утопала, затаив дыхание.
Я постаралась отбросить все мысли о несостоявшихся нас и перевела взгляд на тонкие ручейки крови, вытекающие из раны.
Оторвав парочку полотенец и прижав их к ней, свободной рукой я принялась открывать аптечку, поставив ее на колени Эдварду. Он дернулся, словно мои руки были чем-то заразным, и, оторвав еще пару полотенец, принялся сам прикладывать их к ране, несмотря на мои попытки. Гребаный мудак!

- Я хочу помочь, - рявкнула я и, достав тампон из аптечки, с излишком налила на него антисептика.
- Спасибо, уже помогла, - прошипел Эдвард и, напрягшись, стал наблюдать за моими движениями, отстраняясь от меня и вжимаясь в спинку дивана.
Отставив аптечку, я практически забралась на него, чтобы достать до гребаного рассечения.
- Убери руки, – рыкнула я, наблюдая за его несчастными попытками остановить кровь.
- Что, в медсестру решила поиграть, Белла? Просто не трогай меня, - попытался отмахнуться Эдвард, но его попытки меня мало заботили.
- Какие мы злые, – состроила рожицу я и, сев Эдварду на колени, обманным маневром проскользнув под его руку, прижала пропитанный тампон к ране.
- Твою же мать, - заорал он, отдернул голову и, не рассчитав силу, ударился затылком в стену.
Смешок я сдержать не смогла. Еще никогда Эдвард Каллен не представал передо мной таким растерянным, незащищенным и открытым…
- Ты, оказывается, неженка, Эдвард Каллен, – ерзая у него на коленках, улыбнулась я и нежно подула ему на рану, вытирая остатки крови. Вблизи все оказалось не так плачевно, как я себе придумала изначально. Рассечение было, но не такое и большое, как я считала, и, потянувшись за пластырем в аптечке, я просто заклеила рану. Шрамы же вроде украшают мужчину?
Поправив ему волосы, которые упали на пластырь и тем самым скрыли его от посторонних глаз, я вдохнула знакомый до боли аромат, от которого начало жечь горло, и медленно сползла с его колен. Эдвард все это время молча наблюдал за мной. Я же собрала грязные полотенца, которые отправились в мусорную корзину, и убрала аптечку, которая отправилась на свое законное место в нижний ящик. Надеюсь, что у папочки не возникнут вопросы о произошедшем, так как объясняться у меня нет ни малейшего желания.
Сейчас нужно решить проблему в лице Эллис, у которой на меня и ближайшую неделю был чертов план, вместо исполнения которого мне, вероятно, придется собирать вещи.
- Спасибо, - держась за лоб, тихо прошептал Эдвард, вырывая меня из раздумий.
- Тебе, может, еще и аспирина дать? – повернувшись в пол оборота, съязвила я. - Будь добр, Каллен вали с глаз моих долой, а?
- Не могу, - как то странно произнес он и улыбнулся.
Я застыла, чувствуя однозначно что-то неладное. Я уже не была уверена в том, что хочу слышать то, что он скажет дальше. Но откладывать проблемы в дальний ящик было не моей гребаной фишкой.
- И с чего бы это? – повернулась я.
- Потому что самолет, - показательно посмотрел на часы Эдвард, а затем его улыбка стала еще шире, - через час. Если ты еще не поняла, тот самый самолет, на котором мы улетаем отсюда.
- Это что, гребаная шутка? – уставилась я на Эдварда, прекрасно понимая, что это ни хрена не шутка, а чертов спланированный ход.
- А похоже? – ухмыльнулся он и, достав сотовый, принялся кому-то звонить.

Это гребаное безумие. Я думаю, что сойду с ума, и что у меня не хватит силы и терпения быть рядом с ним. Но эта партия чертовски ловко разыграна без меня, и, тем не менее, она со мной в главной роли.
В состоянии аффекта я позвонила своей малышке Эллис. В криках и истерике я пыталась изложить подруге всю суть ситуации. Мои руки дрожали, к горлу подходил ком, а время неумолимо приближало меня к отлету. В этой ситуации я была гребаной заложницей… жертвой. Но, похоже, так думала только я. Явно устав от моих сказок и показывая мне, что такси уже на месте, Эдвард отобрал у меня сотовый, усадил на диван и, протянув стакан отцовского виски, закрыл меня в кабинете, а сам еще очень долго о чем-то говорил с Эллис по телефону. Когда он вернулся, то сказал, что телефон отдаст потом. Он взял меня за руку, махнув перед носом билетами, и куда-то потянул. Прощаясь с нами, наши отцы как-то загадочно улыбнулись нам на прощание.

- Знаешь, а я не так уж и глупа, как вы с папочками решили, - сказала я, даже не глядя в сторону Эдварда. Сквозь иллюминатор быстро поднимающегося в небо самолета мой взгляд был направлен на отдаляющуюся взлетную полосу. Пути назад не было, точнее он был, но только один – выпрыгнуть из самолета, тем самым, похоже, покончив жизнь самоубийством, что я однозначно не намеревалась делать.
Выдохнув, я начала пытаться смириться с ситуацией, чтобы в итоге взять от этого незапланированного путешествия только самое хорошее.
- Эта поездка, наши фиктивные отношения… поверь, я прекрасно понимаю, что в этом всем кроется гребаный подвох, - добавила я и, наконец-то слегка расслабившись, откинулась в кресле.
Я летала очень много, но, черт возьми, каждый раз боялась этого, как впервые. Эллис всегда держала наготове бумажный пакет, и после того, как меня однажды стошнило, могу поспорить, что и не один. Больше неприятных ситуаций не происходило, но когда самолет взлетал, чертов ком с завтраком всегда сидел в моем горле. Но Эллис сейчас рядом не было, а у Эдварда вряд ли найдется пакетик.
- Смирись! – бросил он мне и развалился в своем кресле. Последовала небольшая пауза.
Эдвард ерзал, доставая из карманов плеер и наушники, а так же маленький и чертовски компактный белый ноутбук. Вздохнув, я откинула голову и прикрыла глаза. Этот перелет не должен занять много времени, но думаю, что любой сон ценен. Да и подумать не мешало бы, но отчего-то в голове гудел просто рой мыслей, от которых становилось только хуже. Я не могла понять, как так влипла. Это все гребаная подстава. Я мечтала убежать от него, от себя… а сейчас он сидит рядом со мной в самолете, ерзает на гребаном кресле, флиртует со стюардессой, договариваясь себе о кофе, и рассказывает, как ждет не дождется приземления на Гавайях. Это все чертовски больно для меня. Гребаная судьба наказывает меня самым низким и подлым способом, каким только может: тыкая носом в собственные слабости. Да и вообще… вся эта ситуация это сплошная гребаная неразбериха.
- Знаешь, - нарушил тишину Эдвард, когда я практически провалилась в сон, и в ожидании какого-то чуда я повернула голову и встретилась с ним взглядом, - нам надо потерпеть друг друга две недели, хм… две чертовых недели, Беллз. Имей в виду, что я не позволю тебе разрушить фирму, которую я буду возглавлять в будущем.
И после этих его слов я, казалось, задохнулась. Этот наглый сукин сын прямым текстом только что сказал мне, что я осталась без наследства со стороны папочки Свон. Тогда какого хрена я вообще должна что-то терпеть, если это не моя фирма, и забота о ней явно не входит в мои обязанности? Меня поразили его наглость и сладкий, спокойный и уверенный тон. Но что бы сейчас не происходило, и до того момента, пока Чарли не укажет в завещании, что я лишена наследства, и именно об этом Эдвард и забыл, эта фирма так же моя, как и его. Да, все то, о чем так беспокоится папа, меня нисколько не интересует, и я никогда не думала о том, чтобы сидеть в директорском кресле на одном из последних этажей здания, хотя и прекрасно понимала, что когда-нибудь это время наступит, но слова Эдварда меня зацепили. Это уже дело принципа отстоять то, ради чего я сейчас перестраиваю свои планы на лето.
- Что? – взорвалась криком я.
- В смысле что? - застыв с наушником в пальцах, непонимающе посмотрел на меня Эдвард.
- Не прикидывайся дурачком, Каллен. У тебя на эту фирму такие же права, как и у меня, – пытаясь заглушить в себе ярость, прошипела я.
- Успокойся, истеричка, – окинул он взглядом салон первого класса и людей, которые пялились на нас, – на нас люди смотрят!
- Ах, я и забыла. Репутация, да? – уставилась на него я. – Зачем же тебе тогда я со своей неидеальной репутацией? О, милый, я помогу тебе с этим…
- Опять война? – тяжело вздохнул он, словно перед ним тарелка овсянки, которую он так не любит, но должен скушать. – Еще не надоело?
- Война? – растянулась в улыбке я. – Заметь, это было твое предложение!

Нашу перепалку приостановила стюардесса, которая подошла к нам, злостным нарушителям тишины и спокойствия пассажиров. Наклонившись к нам, она мило улыбнулась, но говорила исключительно с моим сексуальным соседом.
- Что-то не так, сэр? Какие-то проблемы? Я могу чем-то помочь?
- Да, - улыбнулся Эдвард, - моей невесте плохо, на нее так влияют самолеты. Принесите, пожалуйста, стакан воды.
- Я не его д… – не успела выпалить я, как Каллен обнял меня, заткнул мне рот и мило улыбнулся стюардессе. И да, черт возьми, я не его девушка и тем более не невеста!
- Хорошо, сэр, сейчас принесу, – виляя обтянутой голубой юбкой-карандашом попой, удалилась девушка.
Я сбросила с себя руки Эдварда.

«Пусть все это окажется обыкновенным гребаным сном!»

- Убери от меня свои лапы, козел, - рявкнула я.
- А еще несколько дней назад тебе это нравилось, – ехидно ухмыльнулся он, - после моих прикосновений ты стонала от возбуждения!
- Да пошел ты, - прошипела я и отвернулась.
- А ты без концертов не можешь, да?..
Но я его уже не слышала. Натянув наушники и сделав громкость на максимум, я закрыла глаза и откинулась в кресле. Все это было выше моего понимания и самообладания. Я не могу перестать его желать, но он просто сводит меня с ума. Эдвард Каллен мой персональный гребаный ком в горле. Я ненавижу его за то, что он постоянно крутится рядом. Ненавижу, что отвечает взаимностью на любое чувство, какое я только посылаю в его сторону. Ненавижу просто за то, что он есть в моей жизни и делит со мной город и воздух. Да, черт подери, мне жалко для него воздуха, ведь он больше не мой! И плевать, что он о себе возомнил, Эдвард Каллен мне больше никто, и писать законы он мне не будет!

- Просыпайся, соня, мы уже на месте, – прошептал мне на ушко нежный бархатный голос. Горячее дыхание обволакивало сознание, заставляя вздрагивать. Это было… как тогда, в то утро, что мы проснулись вместе, но я так не хотела просыпаться, а Эдвард шептал мне на ухо нежности, целовал меня не менее ласково и твердил, что в этом мире есть только мы. Я легко улыбнулась самас ебе и повернула голову в ту сторону, откуда и доносилась эта приятная моему сердцу мелодия.
- Привет, - прошептала я нежному и красивому парню из моего сна. Наши губы оказались на критическом расстоянии друг от друга… и спустя пол секунды соприкоснулись в нежном поцелуе. Затем меня охватил ужас. Ментоловое дыхание слишком глубоко забралось в мое сознание, открывая мне глаза. Приступ паники и страха, когда я осознала, что это чертова жизнь уже не сон, и что я наяву целую Каллена, скрутил меня и поставил на колени. Окончательно я вернулась в реальность тогда, когда голос стюардессы мелодично сообщил о том, что самолет идет на посадку, а за окном комфортная температура. Эдвард и не думал ровно занять свое место, несмотря на все призывы милой девицы, которая строила ему глазки, и, все еще оставаясь на критическом расстоянии, смотрел на меня со своей коронной самодовольной ухмылкой!

«Да, Эдвард Каллен, я все еще больна тобой… но это уже, черт возьми, не твоя проблема!»

- Твои губы такие же сладкие, – прошептал он, окончательно испепеляя меня горячим дыханием.
- Если ты сейчас же не отодвинешься на безопасное для меня расстояние, я буду кричать о попытке изнасилования, – вполне серьезно прошипела я.
- По легенде ты моя невеста, Беллз, - ухмыльнулся он, ровно сел и принялся расстегивать ремни безопасности.
Я осмотрелась, даже не заметив, когда успел приземлиться самолет, и когда освободилось половину салона.
- А как же, - выплюнула я, пытаясь выбраться из своего кресла, но чертовы ремни все никак не поддавались. Эдвард лишь улыбнулся.
- Все еще любишь, – мило, словно передразнивая меня, пропел он, поднимаясь со своего кресла и направляясь к выходу.
- Нет, и даже не мечтай, – шагая за ним, выпалила я.
Эдвард мило подмигнул стюардессе, показательно поправил волосы, надел солнцезащитные очки и застыл у трапа, повернувшись в мою сторону.
- Ты все еще меня хочешь, – радовался этот подонок, громко заявляя миру о моих предпочтениях в постели.
- Тебе показалось, – толкнув его, чтобы пройти, я натянула на свое вогнанное в краску лицо огромные солнцезащитные очки и зашагала в сторону терминала.
Моему взгляду предстал небольшой странный аэропорт, который просматривался практически насквозь. Его замысловатая форма была удивительной, а большое красное приветствие «Алоха» на здание тотчас бросалось в глаза.

«Эй, мы же на Гавайях! Где островитянки с венками из цветов?»

На самом деле на Гавайских островах я оказалась впервые, и раз уж я здесь, то и наслаждаться нужно всем. Палящее солнце и запах океана навевали мысли о том, что время, проведенное здесь, не может быть потерянным. Да, запах океана здесь однозначно был не таким, как в тех местах, где я привыкла обитать. Повсюду мелькали радостные влюбленные парочки, прилетевшие сюда провести прославленный медовый месяц вдали от шумных мегаполисов. Похоже, Чарли постарался с выбором места только лишь для того, чтобы я не удрала в ближайший клуб.

- Мне нужен мой сотовый, Каллен, - уставилась я на Эдварда, который забирал наш багаж.
- Зачем? – даже не повернувшись, пробубнил он. – Ты же на отдыхе.
- Это мой чертов телефон, - вцепилась в рукав его футболки я.
Эдвард поставил чемоданы и повернулся ко мне. Даже сквозь две пары очков я подсознательно чувствовала его разъяренный взгляд, ведь он совсем не любит, когда его дергают за одежду. Я выучила слишком много привычек этого парня.
- Дай угадаю, ты хочешь позвонить своей ненаглядной Эллис Тейлор и сообщить сумасшедшей подружке свои координаты? – спокойно произнёс Эдвард.
- Ты чертовски прав, - сложила руки на груди я.
- И после этого она должна прилететь сюда и испортить мне отдых? – расхохотался Эдвард. – Нет, пожалуй, я пас.
- Да что ты… - задохнулась я, но то, что сказал Эдвард в следующее мгновение, повергло меня в шок окончательно.
- Кроме того, твой отец запретил мне позволять тебе любые контакты с внешним миром, - довольно улыбнулся Эдвард и подхватил чемоданы.
- Гребаный мудак, - следуя за Калленом, выплюнула я.
- Плохо говорить так о папочке, Белз, - не унимался он.
- А это я о тебе, Эдди! – ядовито бросила я и, казалось, услышала, как, услышав свое детское прозвище, которое ему когда-то дала Джейни, Эдвард зарычал.

Не могу отрицать, что те дни были чертовски веселыми и насыщенными на события. Каллен, гребаный мудак, который все еще любит меня… не меньше, чем я его. Или, быть может, это финальный аккорд его любви, и все это было прощальной игрой на моих нервных клетках, которые рядом с ним просто испарялись?
Я потерла ладонями щеки, чтобы взбодриться. Я должна думать о будущем, но вместо этого мозги словно зависли на воспоминаниях с островов. Передо мной лежал уже собранный чемодан. Только самое необходимое. Места не хватило лишь для ноутбука, который я в очередной раз безуспешно снова попыталась засунуть в чемодан. На скомканной постели возле чемодана лежала фотография. Мы с Эдвардом на фоне океана. Я очень четко помню то мгновение. Эдвард из ревности опрокинул на меня стакан с коктейлем, а я за ним погналась, и таким образом мы и оказались в воде. Смеясь, Эдвард пытался меня обнять, но все, что ему удалось, это перекинуть меня через плечо. Этот момент и поймал фотограф, работавший на пляже с влюбленной парочкой, и Эдвард любезно вывалил ему две сотни за распечатанную фотографию.
Но это все чертовы воспоминания. А сейчас я уезжаю, как и планировала…

Номер, а точнее отдельно стоящее бунгало, которое и арендовали наши отцы, был, и правда, прекрасен. Большие просторные окна, зашторенные полупрозрачной легкой тканью. Дверь, ведущая прямо на пляж. Деревянная кровать с огромным белоснежным балдахином, напоминающая не место для сна, а огромнейшее облако. Небольшая софа, рабочий стол и очень маленькая имитация кухни в дальнем углу.
Каллен поставил чемоданы у входа, рядом со шкафом, который я заметила не сразу, и прошел в еще одну незаметную дверь, за которой оказалась уборная с большим душем. Складывалось впечатление, что Эдвард уже бывал здесь и раньше, и мысли о том, что он принимал непосредственное участие в планировании происходящих событий, крепко засели в моей голове. Но разве я здесь для того, чтобы думать? Конечно же, нет!
Поставив сумку рядом с чемоданами, я сбросила кеды и плюхнулась на чертовски удобную, мягкую и приятно пахнущую кровать.
Эдвард появился в комнате без футболки и с влажными волосами. Я, казалось, даже закатила глаза на его вопросительный взгляд. Он продефилировал к кухне, достал из мини-холодильника бутылку воды и, наполнив стакан, осушил его до дна. Затем он просто подошел ко мне и завалился на кровати рядом.
- Подвинься, крошка. В этом номере только одна кровать, так что она настолько твоя, насколько и моя, - сказал Каллен и загнул одну руку за голову.
- То же самое касается и фирмы, - бросила я. – А тем временем ты, парень, спишь, где угодно, но только не на кровати, - помахала ему пальчиком я, на что получила порцию громкого смеха.
- Если не нравится моя компания, тогда ищи другой выход из данного папочке обещания, а лично я собираюсь спать на кровати, - посмотрел в потолок и улыбнулся Эдвард.

Я, наверное, смирилась и просто старалась лежать так, чтобы не касаться парня, который стал частью меня. Я понимала, что могу не выдержать и просто поддаться чувствам, и самое грязное было в этом то, что Эдвард мог легко воспользоваться этим, а потом обратить произошедшее против меня. Это все мне кое-что напоминало. Наше общее прошлое. Взгляды и сладкие слова, а после убивающая тишина. Мы уже лежали вот так на кровати в день исполнения пари. Но сейчас ведь все по-другому? Нет Эллис, которой я буду говорить, что я его сделала. И Эммет уже вне игры, и твердить брату о том, что все прошло гладко, не нужно. Не нужно врать себе, что все это игра. Ведь это полная ложь! Я вспомнила его кровать, когда он обнял меня, закутанную в черную шелковую простынь, и прошептал «Будь у меня умницей!». Меня с ним столько всего связывает! Чувства, разочарования, общие привычки и куча потраченных нервов. Далеко не каждая замужняя пара настолько наслаждается жизнью, как насладились ею за тот год мы, прежде чем просто поставили гребаную точку.

Нужно проветрить мозги.
Краем глаза я посмотрела на Эдварда, который лежал все так же неподвижно и по-прежнему смотрел в потолок. Собравшись с мыслями, я поднялась и пошла к своему чемодану, и, достав купальник, посмотрела на Каллена, который наконец-то уделил мне внимание.
- Я ведь сюда отдыхать приехала? Тогда, милый, я на пляж, - бросив фразу самой себе, принялась переодеваться прямо при Каллене я. Это будет моя маленькая месть за гребаную спонтанную поездку. Стоя спиной к нему, я чувствовала на себе его взгляд. Когда-то он проговорился, что чертовски любит наблюдать, как я переодеваюсь, и что его это заводит. Думаю, что и сейчас не исключение. Это очередная гребаная война? Интересно, это когда-нибудь мне надоест?
В полной тишине комнаты было отчетливо слышно учащенное дыхание Эдварда. Я улыбнулась сама себе. Не я одна его хочу! Он меня, черт подери, тоже!
Бросив одежду на софу и сделав вид, что мои чемоданы уже разобраны, я надела поверх купальника легкое прозрачное платье и, подхватив солнцезащитный крем, молча направилась к выходу, который теоретически вел на пляж. Для меня это место неизведанная территория. Я и понятия не имела, где тут что, и куда мне идти, в отличие от Каллена, который, вероятно, бывал здесь и не раз. Его осведомленность в расположении вещей и улыбки на стойки регистрации только подтверждали мои догадки. Я шагала по выложенной камнями тропе. Аналогичные дорожки вели ото всех бунгало к пляжу. Но когда я наконец-то дошла до конца своей кирпичной дорожки, то у меня буквально перехватило дыхание. Это был один из самых прекрасных пляжей, который я когда-либо видела. Я ступила на горячий вулканический песок, который ласкал ноги, тем не менее, пугая своим темным оттенком, и зашагала к лежакам, которые учтиво были расставлены в выгодном относительно солнца положении. Удобно расположившись, я заметила, как между присутствующими на пляже бегает пара официантов, а это значит, что здесь явно есть гребаный алкоголь, и мне не придется спрашивать у Каллена разрешения забраться в чертов мини-бар.
И я оказалась права. Не прошло и минуты, как надо мной навис мускулистый загорелый красавец. Его волосы были собраны в тугой хвост, на шее красовалось ожерелье из каких-то странных клыков, а его тугие горячие плавки были обтянуты милым передником.
- Чего желает такая прекрасная девушка? – явно заигрывал со мной этот красавец, и мне это нравилось. Он, казалось, заиграл своей горой мышц, а затем блеснул белыми клыками. Да, черт подери, это его работа, и я уверена, что он получает за нее неплохие чаевые, но никто же не запрещал мне совращать здешних парней!
- Для начала, пожалуй, холодный мартини, а потом, когда я отойду от чертового перелета, и мои глаза привыкнут к местным достопримечательностями, думаю, что захочу десерт, - улыбнулась я и облизала губы. – Секс на пляже самое то.
Парень поймал мой настрой и захихикал.
- Для такой богини будет исполнено, - слегка наклонившись, произнес он и, развернувшись, зашагал к барной стойке, где, собственно, и делались все напитки.

«Белла Свон, это низко даже для тебя!»

Я осмотрелась. Остальные парни, бегающие в роли официантов с подносами и бокалами, были физическими близнецами того красавчика, что нес мне заказанный напиток. Наверное, для того, чтобы получить эту работу, однозначно проводится некий кастинг.
- Приятного отдыха, – сообразив божественную улыбку, протянул мне бокал официант.
- О, я здесь впервые, и вряд ли, ничего не зная, отдых будет приятным, - закинув в рот оливку, надула губки я. – Я могу полагаться на…
- Кана, - любезно пропел официант, но, заметив мое замешательство, добавил, - меня зовут Кана.
На мгновение мне даже стало стыдно, ведь я никогда раньше не слышала имен островитян.

«Ты покраснела, Белли?»

- Кана, - смакуя его имя, улыбнулась я. – Меня зовут просто Белла!
- Белла? – выражение его лица стало встревоженным.
- Что-то не так? – не отрывая глаз от того, кто мне его предоставил, сделала я глоток божественного напитка.
- Дочь бизнесмена из Нью-Йорка? – как-то странно спросил Кана.
- Ага, и здесь не спрячешься, - хихикнула я, понимая, что это никакая не шутка.
- Ты важная шишка. Служащие гостиницы предупреждены о твоем приезде, - загадочно сказал парень. – О тебе и о твоем женихе тоже.
- А как же, - выплюнула я, понимая, что папочка не просто отправил меня сюда, но и заведомо испортил мне отпуск.
- Это он? – поднял голову Кана.
Я сделала еще глоток, а затем повернулась в сторону идущего к нам… Бога?

«Нет, девочка, это всего лишь Эдвард Каллен. Любимый и… не твой!»

Я задохнулась. Не знаю, почему при виде его меня до сих пор сковывает в движениях и мыслях, и я становлюсь гребаным растением. Я бесконечное количество раз видела его обнаженным и полуодетым. Я знаю, каков он на вкус, и какой он в гневе. Но каждый раз, когда я вижу его, мое сердце словно пропускает гребаный удар. Я по уши влюблена в его непослушные бронзовые волосы, что мило развеваются на ветру, я люблю его неидеальное тело и гребаные фирменные шорты, которые я готова сжечь, и эту самодовольную улыбку, от которой я теряю свои трусики.
- Важная девочка с женихом? – изобразив обиду на своем лице, хмыкнула я. – Неужели обо мне так мало было сказано?
Я не смотрела на Каллена, который кому-то кивнул, а уставилась на своего официанта, и каким же стало мое удивление, когда он опроверг мои догадки.
- Вообще-то нет, - улыбнулся парень.
- Да? – растянула губы в широкой улыбке я и заинтересовано поддалась вперед. - Что же еще говорили обо мне в вашем отеле?
- Не в отеле, Белла. Мы не обсуждаем гостей, мы лишь делаем все для их комфорта, - принимая строгий вид официанта и хозяина этого места, сложил руки за спиной Кана. – О тебе говорили две девушки у барной стойки.
Я ровно села и повернула голову в сторону бара, практически туда, где кому-то кивал Каллен, который стоял и говорил с мужчиной в форме отеля. На высоких стулья я четко увидела двух прекрасно знакомых мне девиц. Лорен и Джесс, похоже, просто трепались обо мне, когда кто-то затронул эту тему. И Эдвард им кивнул. В его интересах, чтобы их присутствие здесь оказалось просто обычным совпадением.
- Я гребаная тварь, - выдохнула я, сделав глоток, все еще не отрывая взгляд от бывших одноклассниц.
- Что? – спросил в замешательстве парень.
- Эти двое сказали, что я гребаная тварь и бездушная стерва… так? – перевела я взгляд на Кану.
- Ну, почти, - рассмеялся он. – Самодовольная сука и тварь. Но думаю, что они…
- Правы, - делая очередной глоток и вгоняя парня в еще большее непонимание, добавила я. – Все, что сказали эти убогие, правда. И я не намерена это скрывать. Жизнь игра, Кана!

Официант молчал, а я допивала мартини, понимая, что пусть эти недалекие лучше говорят обо мне, как о жестокой дряни, чем как о поломанной испуганной девочке. Так будет легче и не так обидно за все то, что я строила годами.

- Белла, любимая, ты опять пьешь, – Каллен выхватил стакан из моей руки и, бросив жестокий взгляд собственника на официанта Кану, сделал глоток. Чертов Эдвард Каллен не имел никакого морального плана мне все портить. Меня осенила мысль. Он просто взорвался, когда увидел меня целующуюся с Джейком. Это может быть отличный рычаг влияния на него. Надо бы пощекотать ему нервишки.
- Так как насчет «секса на пляже», Кана? – я подмигнула парнишке и, с улыбкой проигнорировав вопрос, взглянула на Каллена. Последний едва не подавился глотком моего мартини, и затем его лицо перекосило от злости, а кулаки сжались. Но выдержке Эдварда можно было позавидовать. Улыбаясь, я смотрела на Кана, Кана на Каллена, а тот на оппонента. Это был грязный ход, но, подхватив мой настрой, парень ловко выкрутился и лишь кривовато ухмыльнулся.
- Посмотрим, что можно сделать, Белла, - подмигнул мне официант и зашагал прочь.
- Отдай мне чертов мартини, Каллен, – указывая на коктейль, протянула я руку.
- Что это было? – отводя руку, спросил Каллен, прожигая меня взглядом.
- А что-то не так? – сложив руки на груди, спросила я.
Эдвард выдохнул и на одном дыхании зло допил мое мартини. Отлично! Я потянулась за сигаретами, но и здесь меня ждало разочарование. Эдвард ловко отобрал у меня пачку и опустился на соседний лежак.
- Эй, ты чего? – запротестовала я.
- Курить вредно, - пробормотал он, пряча сигареты.
- А пить противно, - указывая на мой допитый им коктейль, съязвила я. – Мне кажется, что ты слишком много себе возомнил, не находишь?
- Я обещал присмотреть за тобой, – бросил Эдвард и лег.

Я растянулась на лежаке, наслаждаясь лучами солнца, которое уже собиралось садиться. Уже наступил чертов вечер, ведь перелет занял у нас достаточно времени для того, чтобы день пролетел незаметно. Я попыталась отключиться от мыслей и не думать ни о чем, а тем более об Эдварде, лежащем совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, но в голове было только одно желание – устроить Каллену гребаную пакость. Сегодня моя вредность, пожалуй, все-таки возьмет вверх над чувствами. Это мое последнее беззаботное лето, а значит, я могу позволить себе немного пошалить.
Понежившись на солнышке еще минут двадцать и обдумывая план гребаной мести, я уже практически потеряла надежду, приходя к выводу, что моя чертова фантазия иссякла, но все-таки его придумала. Открыв глаза и сев ровно, я огляделась в поиске официанта, когда мой взор наткнулся на очень милую белокурую малышку, которая плескалась возле воды, то и дело, брызгаясь водой в свою мать. Пожалуй, это то, что я сделаю с Калленом. Я повернула голову. Каллен, похоже, дремал или же просто настолько увлекся музыкой в своих наушниках, что даже не шевелился. Его тело максимально накалилось на палящем солнце, и, немного сдвинув очки, я отчетливо увидела, как слегка покраснела его кожа.

«Ну, что же, парень, похоже, что солнцезащитный крем сегодня тебе уже не поможет!»

Я еще немного посидела, улыбаясь самой себе, а затем, оставив на лежаке все лишнее, тихонько поднялась, чтобы не разбудить дремлющего Каллена, подошла к малышке, взяла ведерко с обещанием вернуть и набрала в него морской воды. И вот спустя минуту я уже стояла над моим спящим красавцем и, краем глаза поймав ухмылку проходящего мимо Каны, злобно улыбалась. Это будет самая мокрая месть, какую только можно придумать. Уверена, что ни одна из подружек, которых сюда возил этот парень, не додумалась бы так с ним поступить. Я вспомнила, какая реакция была у Эммета, когда я не раз заливала братца холодной водой, и, чтобы точно оказаться не затронутой воплями и махающими руками, сделала шаг назад. Отлично. Выдохнув, я замахнулась и вылила ведерко воды на Каллена, наблюдая, как капли воды практически шипят на горячем теле.
Как я и думала, реакции долго ждать не пришлось.
- Какого черта? - в спешке скидывая очки и наушники на песок, заорал Каллен и, выпрямившись, сел, уставившись на меня. – Ты что, совсем больная, Свон?
Он, и правда, дремал, о чем говорили его сонные ничего непонимающие глаза. Я же стояла и смеялась. Проходящие мимо люди бросали на нашу парочку неоднозначные взгляды. Наверное, в этом месте было не принято так орать.
- Тише, Каллен, здесь дети, - приложила палец я к своим губам. – Кроме того, я собираюсь в номер.
- Хочешь поиграть? – перебив меня, Эдвард резко поднялся и принялся наступать на меня. Его глаза были переполнены безумием. В этот момент я даже пожалела, что затеяла все это, но…

«К черту!»

- Идем купаться, малышка, - коварно улыбаясь, Эдвард подскочил ко мне, крепко сжимая меня в объятиях, и, перекинув через плечо, похлопывая ладошкой по попе, уверенным шагом направлялся к океану.
- Лучше бы тебе поставить меня на место, - прошипела я, понимая, что не один Каллен будет сегодня чертовски мокрым после длительного лежания под солнцем.
- О, потерпи еще немного, - уже бороздя ногами волны, мило пропел он.
- Просто отпусти меня и убери свои гребаные руки, Каллен! – чувствуя, как мои ноги медленно погружаются в холодную воду, заорала я.
- Тише, Беллз, здесь же дети, - ехидно повторил он мои же слова и остановился.
Мы были уже довольно далеко от берега, волны колыхали нас туда-обратно, а вода доходила Эдварду выше пояса. Ноги уже привыкли к температуре океана, но купаться целиком желания у меня так и не появилось.
- Эдвард, давай договоримся, - начала я, на что он громко рассмеялся.
- Договоримся, - крепко сжимая меня руками за талию, кивнул он, - только сначала искупаемся. Знаешь, я так люблю плавать в лучах заходящего солнца…
- Каллен, ты этого не сделаешь, - простонала я, понимая, что здесь чертовски глубоко, и что малейшая волна унесет меня далеко отсюда, сделав едой для вечно голодных акул.
- Держись, Беллз, – хихикнул Эдвард и, поставив меня на ноги перед собой, одним резким движением погрузил в воду, и мое тело почти по шею оказалось в окружении холодной воды. Мышцы слегка свело, но желание убить Эдварда Каллен переборол приступ паники, поддавшись которому, я крепко обняла Эдварда за шею, понимая, что мои полсотни килограмм чертовски легко поддаются движению волн. Немного в замешательстве Эдвард подхватил меня за талию, крепко прижимая к себе и медленно двигаясь на глубину. Он был выше меня, но, несмотря на это, вода добралась до его подбородка, собственно, как и до моего, и охватившая меня ранее паника только усилилась. Я боялась гребаной глубины и чертового океана. Нет, я умела плавать, но в бассейне! А это чертов открытый океан, в котором полно рыб, желающих меня съесть, и воды, которая только и ждет, пока я споткнусь, чтобы накрыть меня очередной огромной волной.
- Все! Стой! Достаточно! – попыталась выбраться из его объятий я, но потом просто крепче схватилась за его шею и обвила ноги вокруг его талии, не чувствуя под ногами ничего, кроме бесконечности воды. Но Эдвард в своей задумке был непреклонен! Гребаный мудак!
- Вдохни поглубже, крошка, – я не успела понять, к чему с улыбкой произнес это Каллен, как миг мы уже оказались под толщиной воды. Здесь не было волн и ветра, а только странное спокойствие. Я смотрела на Каллена, который улыбался. Он был прекрасен даже под водой, с растрепанными волосами, торчащими вверх. Но тут же я поняла, что не набрала воздуха, а этот идиот крепко сжимает меня в объятиях. Все попытки вырваться оказались бесполезными, а Каллен просто притянул меня к себе и впился в мои губы, даря мне немного воздуха и, черт возьми, такой приятный поцелуй. Его горячее от солнца тело грело меня даже под сантиметрами холодной соленой воды. И это были чертовски новые ощущения.
Когда мы вынырнули, я все еще крепко обнимала Каллена за шею и висела на нем, как коала на дереве, в попытке не утонуть, только теперь он держал меня ладонями за бедра. Не упуская момента касаться меня, Эдвард довольно улыбался.
- Мудак, - буркнула я, - я не умею плавать!
- Врешь, я видел, как ты плавала в бассейне, – ухмыльнулся он, шагая к берегу.
- Это тебе не бассейн, – надула губки я и попыталась встать на ноги, но дна все еще не было.
- Сама напросилась, - бросил он слишком довольно, словно планировал это сделать еще до того, как я облила его водой.
- Давай неси меня на чертов берег, - указала пальцем я в сторону наших лежаков, - кроме того, я поцелуй не просила.
- Но и не отказала, - остановился он, и его взгляд словно пробрался мне под кожу.

«Да, черт возьми, это был необычный сладкий поцелуй!»

- У меня не было воздуха, - тихо произнесла я.
- Но на поцелуй же ответила, - прошептал он, горячим дыханием обжигая мне ухо, и наконец поставил меня на ноги.

Чертова фотка вгоняла меня все глубже и глубже в воспоминания, заставляя прочувствовать и вновь пережить моменты, подаренные нам нашими отцами. Тот странный день и вечер были началом нового романа со старым любимым. Да, было хорошо. Но так же было и больно…
Это лето принесло мне много уроков, неожиданностей и радости. Сейчас я совсем по-другому смотрю на то, что осталось от «нас», и теперь не отрицаю, что люблю. Эти чувства глубоко засели во мне, стали частью меня и таковыми и останутся, несмотря на то, что между нами будут сотни миль. Я поняла, что достаточно сильна, для того, чтобы признаться в своих чувствах в первую очередь самой себе. Остальным необязательно об этом знать. То, что происходило и происходит между нами, между нами и останется. Эдвард тоже часть этого. Чертовски слабый или очень умный в своих действиях и словах.

Мы лежали на пляже, на теплом после жаркого дня песке, под звездным волшебным ночным небом. Легкий морской ветер приносил прохладу, но его теплые объятия не давали холоду ни единого шанса. Тишина и только громкий стук наших сердец в унисон друг другу доносился до ушей.
Мы лежали… пьяные и раскрепощенные, после пары бутылок хорошего вина и громкой ссоры в баре. Это было что-то новое между нами, неизведанное до этого. Я подняла голову и посмотрела в глубину таких любимых зеленых глаз в тот момент опять моего Эдварда. Тонкая грань между нами была хрупка, как никогда. Но она, черт возьми, сохранялась. Мы с Эдвардом, отданные друг другу, и плевать на все остальное. Это все выше моего понимания. А ведь все начиналось, как обычно: Свон – стерва, Каллен – мудак. Я напилась и начала плясать в местном баре, а он опять наглым образом вторгся в мое пространство и забрал с глаз долой. Я ненавидела его за такие поступки, но прекрасно понимала, с какой целью это представление гребаного собственника. Он заботился. Волновался. Не желал меня ни с кем делить. Он любил.
Эдвард посмотрел на меня, а затем очень медленно наклонился, и от вкуса его поцелуя мои глаза закрылись. Я оказалась в гребаном раю. Опять этот сладкий вкус, запах ментола и корицы. Я никогда и ни с чем не спутаю его губы и его личный аромат. Эдвард Каллен единственный для меня, и я ответила ему с такой же нежностью, какую он дарил мне. Его губы очень бережно касались моих, словно боясь сделать мне больно, а потом он усыпал поцелуями мое лицо, щеки и ресницы. Эдвард шептал о своих чувствах, о том, что именно он тогда сказал Виктории, и о том, что Виктория поклялась отомстить мне за все. Откровения Эдварда Каллена о том, как он хотел убить Джейка Блека, и о том, как хотел убить меня. Я впервые забралась к нему в голову. Алкоголь развязал Каллену язык и открыл душу. Но я не знаю, хотела ли слышать всю гребаную правду, когда все мосты были практически сожжены.
Затем Эдвард достал сотовый и сделал еще одно значимое гребаное фото: слегка смазанное, чертовски темное, но твердящее о том, какие же мы сейчас, черт возьми, родные друг другу.

На следующий день я отказывалась во что-либо верить. Голова гудела от выпитого накануне, но по болевым ощущениям мысли, казалось, перебивали все остальное. Крик души был неимоверно громким, но я душила в себе чертову боль, от которой подкашивались коленки. Это гребаный день нашего отъезда с островов. Та ночь была единственным воистину мирным временем за те две недели, что мы были здесь. Это была ночь, посвященная гребаным чувствам. До этого была сплошная игра, слепленная из унижения друг друга в одиночестве и на людях. Каждый новый день мы делали друг другу пакости и строили козни, сыпали соль в кофе и подкладывали «свиней», куда только можно. Мы практически подрались. Мы настолько ненавидели друг друга из-за взаимных чувств, что просто сходили с ума от этого груза.
И что? Гребаный выбор опять был за мной! Эдвард Каллен струсил начать разговор, о чем бы он ни был, а я попросту не могла дать слабину.

«Ты сильная, девочка. Ты же обещала!»

На плаву среди тонн мусора в моей голове меня держала лишь единственная мысль о Гарварде. Это мое чертово будущее, и мой гребаный счастливый билет! Я буду там учиться, добьюсь вершин и буду сильной… без него. Нужно ли мне теперь все это?

«Нужно!»

Я решила за нас обоих. Но адекватно все обсудить не получилось.
- И ты считаешь это нормальным? – метаясь по комнате и хватаясь за свои волосы, кричал Каллен. Он был чертовски нервным и не принимал с моей стороны никаких доводов и аргументов, поэтому я молча дала ему высказаться, в надежде, что и он позволит мне хоть что-нибудь сказать. Эдвард застыл у стены, закурил и посмотрел на меня так, словно я была гребаным тараканом у его башмака. Поэтому я и делаю это, чтобы никому не позволять так на меня смотреть.
- Это была гребаная моментная слабость, - это была чертовски уверенная в себе ложь, и только сжатые кулаки могли меня выдать, - нехватка парня под рукой в последние две недели.
- О, да, - рассмеялся Эдвард и уперся в стену, - врать ты, красотка, не разучилась. Но можешь не стараться. Я доказал тебе, что ты моя слабая и глупая наивная девочка и таковой и останешься.
Я застыла и опустилась на кровать. Я хотела, чтобы он заткнулся и перестал мучить меня.

«Чертов эгоист».

Эдвард положил сигарету в пепельницу, подошел ко мне и, взяв за плечи, прижал к кровати… к белой мягкой облачной кровати, с которой мы так усердно сгоняли друг друга в последние две недели.
- Прекрати искать любые возможности опровергнуть нас, Белла!
- Пусти, мне больно, - пропищала я в безуспешной попытке вырваться из его обжигающих рук. Мне, черт возьми, действительно было больно: душа болела, а кожа горела от прикосновений. Впервые я изнемогала от гребаной боли, принесенной чувствами, и чем больше думала об этом, тем только хуже мне становилось. Я ненавидела свой выбор, свои слова и ту жизнь, которую выбрала, делая ставку на будущее, а не на сопливую историю о первой любви. И его давление на меня нисколько не улучшало мое состояние! Я не хочу быть Рене – залететь в девятнадцать и искать богатых мужей, которые обеспечат безбедное существование жене, не имеющей образования и любящей выпить, и ее внебрачному ребенку. А выбор в сторону Эдварда это чертова дверь на дно!

- Белле Свон больно? – издеваясь, прогромыхал Эдвард. - Неужели ты все-таки чувствуешь хоть какую-нибудь боль?
- Ты гребаный мудак. Это низко даже для тебя, - посмотрев ему в глаза, прошипела я. – Просто отпусти меня…
- Не то что? – нагнетая обстановку, выплюнул он.
- Не то твой дружок поцелуется с моим коленом, - ответила я практически его тоном.
- Ну, если твоя щека хочет поцеловаться с моей ладонью, – громко рассмеялся Эдвард.
- Ты только что сказал, что ударишь меня? – злость во мне только закипала, и я дернулась, но хватка Эдварда была чертовски сильна.
- Тебе не хватит смелости признать то, что тебе, мать твою, больно. Нет, не так! Что это я сделал тебе больно, ведь ты была уверена в обратном, - проигнорировав мой вопрос, сказал Эдвард, а затем просто отпустил меня.
Стало неимоверно холодно и не по себе.

«Да, Каллен, ты прав… но что это меняет?»

Эдвард развернулся на пятках, зашагал к мини-бару, выудил оттуда бутылку виски и опустился в плетеное кресло у окна. Не позаботившись о стаканах, он просто жадно отпил из горла.
- А знаешь что, – закурил и указал в меня пальцем Эдвард, – дерзай!
Но отчего-то я сидела на кровати, не шевелясь и смотря на свой сложенный стоящий у выхода чемодан, а потом перевела взгляд на Каллена. Я не могла поверить в услышанное. Хотя чего я ожидала? Поздравлений и красной дорожки? Я просто хотела, чтобы все было не так. Возможно, я бы даже успела уйти прежде, чем Эдвард вернулся… если бы он не пришел раньше.
И было бы лучше, если бы его гребаный рот просто употреблял виски и соприкасался с сигаретой, а не выплевывал чертовые слова.
Я поднялась, набросила на плечи кофту и подошла к чемодану, в надежде просто уйти, но Эдвард не позволил. Он решил подарить мне прощальную речь.
- Знаешь, мне надоело, - словно сам себе сказал он. - Я стою большего.
- Большего? Или не меня? – выдохнула я, сжимая ручку от чемодана, но Эдвард не услышал моих слов и даже не понял, что я говорила, ведь я стояла к нему спиной.
- Еще совсем немного, и ты станешь обычной алкоголичкой, ведь думать о твоей репутации и стаскивать твою убитую в хлам голую задницу с барной стойки, когда ты в очередной раз захочешь потанцевать, будет некому. Да и наркотики тебя, милая моя далеко, не заведут. Джеймс не будет играть с тобой в кошки-мышки, когда ты потеряешь уровень, а когда ты потеряешь уровень, Беллз, ты потеряешь все! Я любил тебя настоящую, а не ту придуманную тварь, которая боится собственных чувств и постоянно твердит гребаное «давай я буду встречаться с тобой, но все равно буду спать, с кем попало». Где та Белла, которая не боится плакать, разбить кому-нибудь лицо и не убегает от собственных чувств? Возможно, ты сильная для этого мира, но ты всегда будешь становиться слабой в моих руках. Для меня ты умерла!

Эдвард замолчал, а я после последних его слов, казалось, задохнулась.
Я не удержалась и развернулась, изо всех сил пытаясь скрыть предательские слезы. Эдвард даже не смотрел на меня. Его взгляд был направлен куда-то в окно. Он сделал еще пару жадных глотков, оставляя в бутылке ровно половину. Первая половина бутылки виски уже кружила в танце с мозгами Каллена в его желудке, а очередная сигарета дымилась в пепельнице, наполняя комнату сладким ментоловым дымом. Затем он посмотрел на меня. Это явно гребаное прощание.
- Мне нужна нормальная девушка. Так что иди к черту! Мне надоело бегать за тобой и доказывать свои чувства, о которых ты и так давно знаешь. И теперь мне плевать… Прощай!

Это стало последней каплей в море моего унижения, причиненного Калленом. Я столько раз повторяла, что он никто, чтобы меня судить или указывать мне, и, тем не менее, я стояла и слушала всю эту грязь в свою сторону. Пусть на этот раз его слово будет последним, ведь мне нечего добавить. Глотая собственные слезы и сжимая руки в кулаки, я молча схватила чемодан и вышла из комнаты. Спустя пару секунд неожиданный хлопок заставил меня подскочить, и за закрытой дверью в наш номер я услышала звук разбивающейся бутылки, несколько ударов кулаков по стене и два мата в мой адрес. Но пути назад нет.
Я вышла за дверь… из прошлого в будущее.

Отойдя на несколько метров от нашего бунгало, я застыла посреди дороги прямо между основным зданием и местом, где я провела все это время. Достала из кармана его сотовый, который любезно одолжила, пока вчера вечером Эдвард был в душе. Мне нужна моя девочка. Я набрала номер Эллис, который, к счастью, знала наизусть, хотя она и была в книге контактов хозяина телефона, и, ожидая ответа, слушала гудки.
- Чего тебе, Каллен? – рыкнула в трубку подруга.
- Эллис, милая… это я, - попыталась говорить спокойно я, но дрожащий голос выдал меня.
- Что с голосом, Белла? – поняв меня с полу звука, напряглась подруга.
- Потом, Элли, - всхлипнула я.
- Опять потом? – недовольно возмутилась она, но желания пререкаться еще и с Эллис не было.
- Милая, сейчас я должна была лететь в Нью-Йорк, но я лечу в Рим, - достала я из кармана билет, который поменяла сегодня утром.
- Значит, наши каникулы наконец-то начинаются, - сухо бросила подруга. - Встретимся в Риме. Вылечу ближайшим рейсом.
- И Эллис, - услышав шуршание в динамике, добавила я.
- Да? – выдохнула подруга.
- У меня больше нет сотового, - бросила я. - Встретимся в номере. Надеюсь, что бронь еще действует.

Нажав отбой, я выбросила сотовый Каллена в ближайшую мусорную урну и, надев солнцезащитные очки, уверенной походкой направилась к ожидающему нас, то теперь уже только меня такси.

Гребаные предательские слезы обжигали щеки. Я все еще смотрела на фото, и от этого становилось только хуже. Но, к моему удивлению, я не была расстроена, я была в ярости! Злость и ненависть переполняли меня изнутри. И я сорвалась. Вытирая слезы тыльной стороной ладони, я порвала фотографию на мелкие кусочки, лишь бы не смотреть на счастливую себя и не видеть его. Зачем жить прошлым?
- Все, Каллен, конец! Тебя нет в моей гребаной жизни. Ты сломал меня, но там, куда я собираюсь, этого никто не узнает. Ты выбрал мои правила…
Слова терялись в пустоте комнаты, в которую я не желала больше возвращаться, среди осколков моей души и прошлого, среди обрывков чувств и памяти, кусочков бумаги, которые совсем недавно были фотографией, а теперь валялись на полу.
Я поднялась. Передо мной стояла одна небольшая дорожная сумка. Все чемоданы уже были или доставлены по месту назначения, или упакованы в машину. На кровати лежал билет в мое будущее – документы для поступления. Это гребаная точка, которую я сейчас поставлю. Подхватив сумку и зажав бумаги в руке, я покинула комнату и зашагала по пустому дому, но не видела ничего, ведь мыслями вся была в лете.

Новая ступень. Дальше был Рим. Дорогой отель, чтобы никто не нашел. Табличка «не беспокоить» на ручке двери. Много сигарет и алкоголя и моя любимая подруга Эллис.
Я добралась раньше нее и успела принять ванную, поесть и завалиться на огромную кровать. Я не знаю, сколько прошло времени, но когда Эллис вошла в номер, она тотчас же, бросив сумку возле дверей, налетела на меня с объятиями.

- Я требую объяснений! – начала подруга и, потянувшись к телефону, заказала себе обед, не отрывая внимание от меня. - Что случилось?

Эллис волновалась, но мне нечего было ей сказать. Да я и не могла. Голос, уверена, будет дрожать, но дело даже не в этом. По общему счету ничего и не случилось. Эти две недели просто как неприятный инцидент. Эдвард мне никто, мы были на островах только из-за сделки, и больше ничего! Я ведь даже могу проигнорировать все сказанное мне на прощание! Не было ничего: ни разговора, ни опять взорвавшихся чувств; он не обзывал меня шлюхой и никак не оскорблял. Но я просто очень устала.

- Ничего, Эллис, ничего, - просто села я на кровати и закурила.
- Не ври, - зло рявкнула подруга.
- Давай не сейчас, ладно? – умоляюще посмотрела на нее я.
- Знаешь, Би, на этот раз не пройдет! Не сейчас, ладно, но ты мне все расскажешь, - твердо сказала Эллис и обняла меня.
Моя любимая девочка. Больше она ничего не спрашивала. Подруга просто принесла мне убойный коктейль и заставила напиться, чтобы успокоить нервы. Помогло ли это? Не знаю, но время словно испарялось. Но в какой-то момент я просто взорвалась. За окном царила глухая ночь, а в комнате полумрак. Все, что я могла, это плакать. Обида. Безысходность. Вытирая руками опухшие глаза и размазывая косметику по лицу, я допивала очередную бутылку мартини. Не заботясь о манерах, я пила прямо из горла, жадно, задыхаясь, держала в руках потухшую сигарету и говорила Элли, что все позади. Была ли я в порядке? Определенно да, но порядок был какой-то не такой! Я снова и снова убеждала себя в том, как прекрасна моя жизнь, и как мне плевать на все. Состояние было на грани истерики: я колотила пол кулаками, пила до потери сознания, курила до жжения в горле и давилась слезами. Я пыталась успокоиться, но душевное равновесие восстанавливалось слишком медленно.

Утро начало новую жизнь. Я не могла позволить себе смотреть назад. Есть только дорога вперед. Никаких слез. Никаких чувств. Только лето! Жаркое итальянское лето. Море ночных клубов. Океан алкоголя и целая атмосфера никотина. Эдвард был прав в одном. Его не будет рядом, чтобы остановить меня, а поэтому я вольна в своих поступках. Я была, кем хотела, делала, что хотела, и наслаждалась каждым днем. Это был сплошной сладкий эгоизм. Походы по магазинам, поездки на яхте, красивые парни, громкие вечеринки и никаких угрызений совести.
На этот раз больно было тем, у кого остались воспоминания обо мне, а я забыла внести их в свои воспоминания…

Я забыла. Точнее попыталась забыть, но память интересная штука. Она бросала мне в лицо воспоминания, которые я пыталась забыть. Но я смирилась.
Я ехала туда, откуда нет обратной дороги. Да какая к черту обратная дорога?

- Детка, это лето это что-то, – восхищенно улыбалась Эллис, когда наш самолет заходил на посадку в Вегасе. Это последний пункт назначения перед тем, как мы приступим к изучению точных наук.
- Последняя точка, – представляя казино и вечеринки, ухмыльнулась я.
- Сколько там у нас? – недовольно пропела Эллис и принялась что-то набирать в своем телефоне.
- Чего? – уставилась я на подругу.
Эллис приспустила очки на переносицу и бросила на меня непонимающий взгляд.
- Дней сколько осталось? – спросила малышка, на что я рассмеялась и заметила на ее сотовом открытый календарь.
- Вот ты о чем, - улыбнулась я. - Два, не учитывая сегодня. Послезавтра мы должны быть в Гарварде… в нашей любимой на следующие четыре года двухэтажной комнате.
- Ну, значит, нужно шевелиться, ибо времени не так уж и много, - мечтательно пропела Эллис, и я знала, к чему ведет моя девочка.
- Не распускай слюни, Элли. Никуда не денется твой Джаспер, - толкнула я подругу.
- Ну, конечно, - закатила она глаза.

Это лето подходило к концу, но последние дни не означают то, что они должны быть скучными. Ночная жизнь в Вегасе особенная. Казино манит светом. Атмосфера завлекает. И мы, уже достигшие возрастного лимита, натянув лучшие вечерние платья, смело играли на автоматах, в покер и в рулетку. А еще были вечеринки и много развлечений. Это же Лас-Вегас, детка, место, где можно пожениться за пять минут.
- Что, детка, заключим наш брак официально? – чмокнула меня в щечку Эллис для парней, стоящих рядом.
- Естественно, милая, - кивнула я и подмигнула одному из красавчиков.

Это точка.
Но только в этой главе или в этой книге… как удобнее.
Парк. Родная лавочка и большое любимое дерево. В нескольких метрах за моей спиной припаркована машина. Воздух после дождя странный, тяжелый, словно со сладким послевкусием в горле. Курю. Пью кофе. Черный. Без сахара. Много меняется, но мои вкусы остаются прежними.
- Нет, я не слабая! Я сильная. Понял? Я научусь жить без тебя! Мне это удавалось и удастся снова, – откинув голову, кричала я в небо, привлекая внимание проходящих мимо одиноких людей, но мне было плевать. Это место начала и место конца. - Я ненавижу тебя, Каллен…
Я уезжаю. Отдохну и, возможно, даже действительно буду учиться не только поначалу, но и закончу с отличием, докажу себе, что могу… и нет, я не буду начинать все заново! Никакого чистого лица и новой страницы. Это будет мне уроком! Жестоким, но уроком. И я опять буду убивать себя жизнью, а как иначе? Да, такого, как он, больше не будет… но будут другие! Зачем мне рай, если мое королевство – это ад?
- …люблю, но ненавижу, - прошептала я.

Ко мне подбежала Эллис и начала трясти, выводя меня из персонального транса. Черт, а ощущение не из приятных. Я подняла на нее свой взгляд.
- Говори! – давая всем своим видом понять, что отрицательный ответ не принимается, прорычала она.
- То, что меня не убило, сделает сильнее! А в остальном случае хм… на хрен не нужно! – улыбнулась я.
- Сейчас же говори или ударю, - наседала Эллис. - И буду бить. Пока не расскажешь. Ты не рассказала тогда, значит, говори сейчас. Что случилось на выпускном?
Вдохнув полной грудью, я посмотрела на подругу, выжидающе смотрящую на меня.
- Я сорвалась, - выдохнула я и поняла, что воспоминания обволакивают тело легким теплом, и что внутри нет никакой боли. - Я при всех ударила его по лицу … дала пощечину, Элли. Моя рука горела от удара.
Я потерла ладошку, наблюдая, как в ужасе перекосило лицо Эллис Тейлор.
Она приоткрыла рот, но молчала, приходя в себя.
- А он? - резко выдохнула подруга, переминаясь с ноги на ногу, а затем опустилась рядом со мной на скамейку.
- Он? – улыбнулась я. - Посмотрел мне в глаза и, молча схватив за руку, привез домой. Это было странно. Он сидел со мной до рассвета в полной тишине и темноте, без каких-либо попыток оправдаться или начать разговор. Я хотела хоть чего-то, Элли, а он молчал. Так и не сказав ни слова, он ушел на рассвете, тихо прикрыв за собой дверь. Ушел, чтобы никогда не вернуться назад, без оглядки в прошлое и без нашего будущего, пока я не услышала о том, что нужно отцу. И знаешь, я уверена, что он имеет непосредственное отношение к организации поездки на Гавайи.
- Он не смог бросить все, как есть, и начал снова там, на острове? – сказала Эллис то, что знала, возможно, желая услышать подтверждение от меня.
- Да, - кивнула я. – Бросив тогда вызов жизни и сделав Эдварда Каллена своим прошлым, я пыталась жить дальше, а он плюнул и начал все сначала!
- Я тебя прошу, - прошептала подруга, но я ее перебила.
Я отлично знала, что сейчас по бесконечному кругу опять пойдут пустые разговоры о чувствах и о нас. Мне же это не нужно!
- Нет, – улыбнулась я к Эллис. – Завтра мы будем там, где будет начат новый отсчет. Красивые, стильные и сильные духом. По-твоему, я терпела это лето просто так? Мы должны показать, кто в этой жизни главный.
- Даже Джасперу? – хихикнула подруга.
- Тем более Джасперу, - обняла Эллис я.
- Вот теперь это моя подруга, - отвечая на объятие, улыбнулась Эллис. – Но я все еще вижу грусть в глазах…
- Это все пустяки, милая, - прижимая подругу к себе, прошептала я. – Мне просто самой себе захотелось доказать и почувствовать… но все немного не такое, как я рассчитывала.

---

Бета: vsthem (Бета-клуб)

Предыдущая глава