Бегая по дюжине дел для завтрашней свадьбы, одним из которых стала незапланированная остановка в кофейне ради чашечки латте, Гермиона не переставала беспокоиться о событиях предыдущего дня, большую часть времени думая о позднем звонке Драко. К счастью, он спал или был не дома, когда она добросовестно позвонила, как и обещала, но было непонятно, какую часть их разговора он помнил. Если тот остался в его памяти, то вред уже был нанесен.

Прислонившись к прохладному каменному фасаду магазина мадам Малкин, она закрыла глаза и заставила себя на секунду остановиться, пытаясь очистить разум от водоворота хаотичных мыслей, что так ее смущали. Невесело усмехнувшись, она подумала о том, насколько её жизнь изменилась за две короткие недели, что прошли с тех пор, как она наткнулась на Драко в стрип-клубе. Она все еще понятия не имела, что вселилось в нее в тот день, заставив пойти в этот клуб, по сути — совершить поступок, на который никогда бы не решилась Гермиона Грейнджер.

С момента столь нетипичной авантюры она обнаружила не одного, а двух зачарованных волшебников, которых весь мир считал погибшими. Ведомая темным стремлением к возмездию, которое все еще удивляло ее, она воспользовалась отсутствием воспоминаний Драко — и не единожды. Поняла, что больше не любит Рона. И столкнулась с частью прошлого, которую предпочла бы забыть.

Да, это и правда была пара суматошных недель.

Часы на фасаде «Магазина Сов Айлопcа» пробили четверть часа; Гермиона со вздохом оттолкнулась от стены и проскользнула в дверь, чтобы забрать свое платье для завтрашнего праздника. Мадам Малкин настояла на примерке и возилась с подолом, пока Гермиона стояла перед зеркалами. Она посмотрела на свое отражение, подняв руку, чтобы смахнуть прядь волнистых волос с немного влажного лба.

— Ну вот, — сказала мадам Малкин, последний раз дергая юбку, прежде чем отступить, чтобы осмотреть результат своих трудов. — Вы выглядите восхитительно.

Гермиона не могла не признать, что мадам Малкин проделала отличную работу. Светло-зеленое платье плотно облегало талию, после чего переходило в пышную юбку до самого пола. Корсаж формировал фигуру, приподнимая грудь и создавая ложбинку, которая раньше казалась Гермионе невозможной. Косточки были тщательно скрыты тканью, чтобы не натирать и не колоть кожу во время долгих торжеств, за что Гермиона была благодарна. И самое приятное — материал был удивительно воздушным.

Не в силах сдержать свой восторг, она покрутилась на месте, глядя в зеркало на развевающуюся юбку. Именно это всегда казалось ей подходящей одеждой для ведьм — никак не тяжелые, даже немного громоздкие мантии, которые заполняли ее гардероб.

Сняв платье и вернувшись в свою обычную одежду, Гермиона доплатила швее остаток и покинула магазин с звенящим в ушах наказом сразу же отнести платье домой и повесить его, чтобы не помялось. Снова оказавшись на душной Косой аллее, она просмотрела список дел, довольная, что покончила с ними. Осталось только заскочить в квартиру, чтобы оставить там платье, прежде чем отправиться в Нору.

Из коридора, ведущего к ее квартире, Гермиона услышала, как там звонит телефон. Нащупав палочку, ловким взмахом руки распахнула дверь. Запыхаясь и спотыкаясь, преодолела порог и схватила с кухонной стойки телефон.

— Алло?

— Привет, Джейн. Это я… эм… Дэмиен.

Тихо выдохнув, Гермиона закрыла глаза.

— Привет, Дэмиен, — ответила она. Положила покупки на стойку и осмотрелась, решая, куда деть платье. Повесила его на угол холодильника.

Драко помедлил, после чего откашлялся.

— Слушай, это прозвучит довольно глупо, но я тебе звонил прошлой ночью?

Облегчение заполнило тело Гермионы, и она немного расслабилась.

— Да, звонил. Полагаю, ты не помнишь?

Драко снова прочистил горло, и ответ прозвучал смущенно.

— Нет, едва ли. Я… говорил что-нибудь… ну, знаешь… идиотское?

— Нет, не говорил. — Исполняя беззвучный танец победителя, Гермиона старалась удерживать спокойный тон. — Но я поняла, что ты, скорее всего, был пьян.

— Мне очень жаль, — сказал Драко, шумно вздыхая. — Было очень поздно?

— Да, довольно-таки.

— Мне так жаль.

— Дэмиен, — сказала Гермиона, — все в порядке. Ты извинился. В любом случае, почему ты так напился?

Он пробормотал что-то, что у нее не получилось расшифровать, и когда она попросила повторить, он отказался признавать, что пил из-за чего-то конкретного. Стоило ему забыть о смущении, и разговор потек легко, он даже умудрился вытянуть из Гермионы смешок или два, что ту удивило. Ее уже давным-давно ничего не веселило.

— Значит, завтра ты идешь на свадьбу, да?

— Да, точно. А ты определился, чем будешь заниматься завтрашним вечером? — Она помнила, как он расстроился неделю назад, когда пригласил ее в субботу на свидание и услышал в ответ, что у Гермионы уже есть планы. Очевидно, ему крайне редко удавалось получить выходной в конце недели.

— Да, ко мне заскочат друзья, будем смотреть крикет.

— Серьёзно? — спросила Гермиона, не в силах представить Драко перед телевизором в компании пары магглов, вместе с ними поддерживающим спортивную команду.

— Ну, таков повод. Думаю, в итоге мы просто напьемся.

— Тогда мне, наверное, стоит отключить телефон? — Гермиона поняла, что поддразнивает его.

— О, ха-ха. Очень смешно, — язвительно ответил Драко.

Осознав, что хочет пить, Гермиона повернулась к холодильнику, чтобы налить газировку. И, кинув взгляд на часы над плитой, поняла, что они с Драко говорят уже почти полчаса.

— Прости, что обрываю разговор, — сказала Гермиона, удивленная тем, что сожаление ее было искренним, — но мне пора идти.

— О, — сказал Драко, и по его тону Гермиона поняла, что ему жаль заканчивать беседу. — Ну, может, если ты успеешь отойти от свадьбы, мы можем чем-нибудь заняться в воскресенье днем?

Тут же придя в себя, Гермиона замялась. У нее на языке уже застыло согласие, когда она вспомнила о своей клятве держаться исключительно профессионально. Клятве, которую она уже практически нарушала, просто флиртуя с ним по телефону.

— Я… я не знаю. Наверное, буду слишком уставшей.

Звуча немного разочарованным, он сделал еще одну попытку:

— Ну, тогда на следующей неделе, скажем, в понедельник или вторник.

— Я буду доделывать ту работу, которую пропустила на этой неделе, — придумала себе оправдание Гермиона.

За ее отказом последовала длинная пауза. Когда он наконец снова заговорил, тон был натянуто бодр.

— Ну хорошо, я попытаюсь еще раз в среду.

Повесив трубку, Гермиона уныло уставилась на нее. Она не ожидала, что будет скучать по компании Драко, и из-за этого было еще тяжелее ему отказывать.



К счастью… или наоборот, Гермиона не была уверена… она покончила с заботами быстрее запланированного, и даже с учетом длинного разговора с Драко оказалась в Норе раньше, чем собиралась. Миссис Уизли кинула на нее, выходящую из камина, быстрый взгляд, коротко поздоровалась и отправила ее в сад за домом, помогать мужчинам Уизли, которые пытались выставить стулья и арку для завтрашней церемонии.

Работа была непростой, и у нее сел голос от покрикивания на Джорджа, который, казалось, был намерен вносить хаос за двоих — что, наверное, было недалеко от истины. К тому времени, как миссис Уизли одобрительно кивнула и позвала всех в дом, солнце уже начало клониться к закату. Парни быстро разошлись, прежде чем миссис Уизли успела дать им еще несколько заданий, но Гермиона осталась на кухне, где сидела Джинни, усердно складывая рассадочные карточки для приема.

— Тебе помочь? — спросила она.

— Да, пожалуйста, — с благодарностью ответила Джинни.

Гермиона подтащила стул, взяла стопку карточек и со вздохом облегчения скинула с ног сандалии.

— Твои братья — исчадия ада. Как ты пережила свое детство?

— Я стояла на своем. — Джинни ловко свернула карточку и отложила ее в сторону. Она ухмыльнулась Гермионе. — Ты тоже неплохо справилась. Мама позволила бы Чарли врезать по голове Джорджу одним из тех стульев за то, что он так мешал, но ты не дала им прикончить друг друга.

— Ты все видела?

— Слышала. И знаешь, не то чтобы приходилось прислушиваться.

Поморщившись, Гермиона дотронулась до горла.

— Ну, что ж. Я же не могла позволить крови забрызгать стулья. — Она с благодарностью сделала глоток из стакана, который ей наполнила Джинни. — Спасибо.

— Нет, спасибо тебе. Честно, ты была великолепна. Особенно учитывая… — Джинни запнулась. — Ну, все, что у тебя творится в жизни.

Гермиона выдавила мрачную улыбку. Если бы только Джинни знала. Она понимающе кивнула и схватила очередную стопку карточек.

Они почти закончили с ними, когда миссис Уизли отвернулась от ароматного ужина, который готовила. Гермиона подняла голову и одобряюще ей улыбнулась, пока мать семейства устраивалась за столом.

— Девочки, вы уже достаточно взрослые, чтобы я могла обсудить с вами кое-что, — сказала миссис Уизли с решительным выражением лица.

Складывая последнюю карточку пополам, Джинни обеспокоенно подняла взгляд.

— Что такое, мам?

Миссис Уизли сделала глубокий вдох.

— Пришло время поговорить о сексе.

Лицо Джинни вспыхнуло, а рот распахнулся в шоке.

— МАМА! — воскликнула она, кидая взгляд на Гермиону, которая часто моргала от удивления.

— Ты вот-вот выйдешь замуж, и есть много вещей, которые тебе следует узнать перед первой брачной ночью.

— Я… я? — запинаясь, выдавила Джинни с выражением ужаса на лице. — Ты же не…

— Я знаю, что вы с Гарри уже довольно давно ждали этого, — начала миссис Уизли, и ее лицо говорило, что Гарри с Джинни придется несладко, если это окажется неправдой. Джинни тут же закрыла рот, но посмотрела на Гермиону широко распахнутыми извиняющимися глазами.

— Может, я пойду проверю… — начала та, вскакивая со стула.

— Нет, сядь, Гермиона. Уверена, тебе этот разговор тоже пойдет на пользу.

Гермиона неохотно села обратно, чувствуя, как пересохло во рту. Она попыталась отвлечься, неспешно глотая воду, уставившись на скатерть. Когда миссис Уизли прокашлялась, Гермиона набралась решимости и подняла взгляд. Миссис Уизли, которой, судя по всему, было так же неловко, как и Гермионе, вертела в руках банан.

— Секс, — начала миссис Уизли. Джинни приглушенно застонала, и Гермиона снова отвела глаза, не в силах смотреть на подругу. — Секс — прекрасная вещь. Нет ничего лучше, и есть несколько приемов, которым я хочу вас научить, но сначала придется объяснить кое-что.

И когда миссис Уизли начала в мельчайших подробностях описывать принципы соития, Гермиона упорно смотрела на тканую скатерть, безуспешно пытаясь заставить себя не слушать.

— И очень важно, — сказала миссис Уизли с таким напором, что Гермиона подняла голову, чтобы лицезреть, как та трясет бананом перед Джинни, — помнить о предохраняющих чарах и зельях. Я люблю Виктуар, но от вас с Гарри еще несколько лет не буду ждать внуков, так что внимательно послушай эту часть.

Миссис Уизли достала из кармана фартука палочку и направила ее на банан. Гермиона судорожно сглотнула, наблюдая за ней одновременно зачарованно и откровенно испуганно. Обведя палочкой банан движением, которое было Гермионе довольно хорошо знакомо, миссис Уизли произнесла предохраняющее заклятие. На мгновение банан тускло засиял, а потом вернулся к привычному желтому, немного перезрелому цвету.

— А теперь ты попробуй, — сказала миссис Уизли, протягивая банан Джинни. Будущая невеста громко сглотнула, и Гермиона могла услышать напряженные размышления Джинни, пока они отчетливо проявлялись на ее лице. Если она сделает все слишком умело, миссис Уизли может что-то заподозрить, но стоит очевидно облажаться — и ее заставят практиковаться, пока не получится правильно.

Очевидно, решив остановиться на невежестве и не разбираться с последствиями слишком хорошего исполнения заклинания, Джинни небрежно обвела палочкой банан, коверкая произношения заклинания. Банан взорвался, и кусочки разлетелись по всей кухне. Гермиона прикрыла рот, чтобы не расхохотаться, и вытерла банан со лба. Джинни неподвижно сидела за столом, со шкуркой, безжизненно свисающей с руки, и обмазанным бананом лицом.

— Ох, милая, — сказала миссис Уизли с удовлетворенной улыбкой на лице. — Давай попрактикуемся еще несколько раз, что скажешь, дорогая? Сомневаюсь, что Гарри понравится повторение этого зрелища.

Джинни громко закашлялась, ее лицо становилось все краснее, чем дольше она пыталась сдержать хохот. Но она снова посерьезнела, когда ее мама достала большую связку бананов и положила ту на стол.

— Попробуй еще раз, Джинни.

Как только миссис Уизли убедилась, что ее дочь смогла правильно воспроизвести чары, она отметила:

— Ничего себе, ты так быстро учишься. Даже быстрее меня. — Она повернулась к Гермионе. — Хочешь попробовать, Гермиона? — и поощряюще подняла банан.

— О, нет, миссис Уизли. Спасибо. Если честно, уверена, мне еще какое-то время не понадобится это заклинание. — Гермиона отложила предложенный банан на стол. Миссис Уизли немного грустно улыбнулась в ответ на ее отказ, но согласно кивнула.

— Что ж, теперь, когда мы выучили основы, нужно обсудить, как доставить удовольствие своему мужчине. — Палочкой миссис Уизли призвала перо и листок пергамента и начала рисовать схему. Глаза Джинни расширились, когда она увидела, что именно набрасывает ее мать. — Кроме самого соития есть несколько вещей, которые нравятся мужчинам. Одна из них — оральный секс…

Гермиона быстро закрыла глаза, неловко ерзая на месте. К счастью, разговор довольно скоро завершился после того, как миссис Уизли спросила, есть ли у них вопросы — которых, конечно же, не было.

Облегченно вздохнув, та откинулась на спинку стула и торопливо сменила тему.

— Гермиона, ты видела фотографии нашей свадьбы?

— Нет, миссис Уизли, — ответила она так спокойно, как могла.

— Схожу за альбомом, и посмотрим вместе. — Поднявшись, миссис Уизли поспешно вышла из кухни.

Гермиона откинулась на стуле с протяжным вздохом облегчения, как только за миссис Уизли захлопнулась дверь. Джинни повторила ее движение, но еще прижила к глазам основания ладоней.

— Мне так жаль, — сказала она униженно.

Гермиона легонько покачала головой, все еще пребывая в шоке. Она хотела сказать Джинни, что все в порядке, что ее не смутила ни демонстрация от миссис Уизли, ни ее лекция, но не могла заставить губы двигаться. Поэтому остановилась на тихом стоне.

— Больше никогда, — простонала Джинни в ответ, — не хочу обсуждать такие темы с мамой.

Гермиона потерла переносицу, пытаясь заставить легкую головную боль уйти.

— По крайней мере, она дождалась твоей свадьбы, — выдавила Гермиона надтреснутым голосом. — Моя мама обсуждала со мной секс перед чемпионатом мира по квиддичу.

Джинни, казалось, пришла в ужас.

— Но тебе было всего...

— Четырнадцать, — оборвала ее Гермиона. — Почти пятнадцать. Думаю, мама просто реалист. То есть, оба моих лучших друга были парнями. — Понизив голос, Гермиона нагнулась над столом. — А твоя не подозревает, что ты на самом деле не ночуешь у меня постоянно?

— Возможно. — Поднявшись, Джинни достала винные бокалы и бутылку гоблинского вина из холодильника. Вернувшись за стол, она открыла бутылки взмахом палочки и налила Гермионе полный бокал. — Она немного говорила со мной о предохраняющих зельях и заклятиях, когда Гарри переехал к нам… после, знаешь, войны, но не скрывала, что если я использую их до свадьбы, она крайне разочаруется во мне. — Джинни наклонила стакан, тостуя. — За то, чтобы разочаровывать.

— За это выпью, — ответила Гермиона, повторяя жест Джинни и делая большой глоток.

— Спасибо Мерлину за то, что папа чуть более реалистичен и поговорил с Роном и Гарри примерно в то же время, — сказала Джинни со вздохом, развалившись на своем стуле.

Брови Гермионы поднялись в удивлении.

— О боже, — выдохнула она, пытаясь не рассмеяться. — Когда?

— Думаю, в тот день, когда наткнулся на вас с Роном за сараем для метел.

— Ох, — сказала Гермиона, все еще отчетливо видя перед собой шокированное лицо мистера Уизли, когда он увидел их, частично раздетых. Рон галантно накинул на Гермиону свою рубашку — ее оказалась где-то под ними, — и мистер Уизли смотрел на них еще мгновение, прежде чем отвернуться и сказать Рону, чтобы тот немедля шел за ним в дом. Гермионе всегда было интересно, что случилось во время той отеческой беседы, и теперь она знала.

— Это было уместно, — добавила Джинни, дьявольски улыбаясь. — Гарри еще неделю после этого не мог смотреть мне в глаза, но зато запомнил все, чему его научил папа.

— О боги, — снова сказала Гермиона, представляя, как Гарри сгорал со стыда. Она тихо хихикнула. — Бедный Гарри.

Джинни не успела ответить, потому что вернулась миссис Уизли, прижимая к груди огромный фотоальбом. Широкая улыбка на лице пожилой женщины явно говорила о том, что она рада завершению их беседы настолько же, насколько были рады и Джинни с Гермионой.

— У нас была такая милая свадьба, в пригороде Хогсмида, — начала миссис Уизли, и Гермиона послушно наклонилась, чтобы посмотреть на фотографии.



Следующим утром солнце едва показалось над вершинами деревьев, когда Гермиона появилась у ворот Норы. Она долго стояла, подставив лицо лучам, и вдыхала аромат цветочных венков, украшавших изгородь. Две птицы звали друг друга откуда-то с веток; восхитительная песня, предвещающая день, обещавший стать великолепным.

Их нежное пение было прервано мощным грохотом и воплем миссис Уизли:

— Артур! Хватит возиться с этим маггловским устройством и возвращайся в дом!

Позабавленно качая головой, Гермиона открыла ворота и направилась по дорожке к дому, на ходу поправляя лямку сумки. Дойдя до входа, она услышала очередной грохот и обошла здание, чтобы узнать его причину. Из своего гаража вышел мистер Уизли, перепачканный сажей. Из трещин в стенах и крыши спиралями поднимался серый дым.

У задней двери появилась миссис Уизли, размахивая палочкой.

— Артур Уизли, не вынуждай проклинать тебя! — выкрикнула она угрожающе.

Мистер Уизли поднял перед собой руки, которые, судя по их виду, были покрыты смазкой для двигателя, и безропотно отступил в дом. Миссис Уизли, с завитыми на бигуди волосами повернулась, чтобы последовать за ним, но потом остановилась, заметив Гермиону.

— Доброе утро, Гермиона, милая.

— Доброе утро, миссис Уизли. Джинни уже встала?

Миссис Уизли криво улыбнулась.

— Джинни в своей комнате и, думаю, не отказалась бы от твоей помощи. Ты не могла бы отнести ей кофе?

— Конечно, — ответила Гермиона, после чего молча наблюдала, как миссис Уизли заполнила две чашки горячим кофе и вручила их ей. Осторожно удерживая напитки, Гермиона поднялась наверх.

Следующие часы прошли как в тумане. Миг — и вот она уже помогает Джинни надеть струящееся белое платье, восхищаясь тем, насколько тонкой кажется в нем талия подруги.

— Не могу поверить, что когда-то мама была настолько стройной, — призналась Джинни, глядя на себя в зеркало. — Мадам Малкин пришлось ушить его совсем чуть-чуть.

Гермиона вышла из-за спины Джинни и подтянула один из ее широких рукавов-колокольчиков, чтобы тот лучше лег на руку. Со своими рыжими волосами, мягким каскадом спускающимися по спине, Джинни выглядела как принцесса.

— Ну, семь детей не могли пройти бесследно, знаешь ли. — Гермиона кинула на Джинни хитрый взгляд. — А сколько вы с Гарри планируете? Десять? Двенадцать?

— Только не подавай ему эту идею, — рассмеялась Джинни со светящимся от счастья лицом.

В комнату вошла Луна, за которой следовала тетушка Мюриэл. Явно понимая, что привела незваного гостя, Луна легонько пожала плечами, извиняясь. Гермиона вмешалась, когда тетушка начала наставлять Джинни, как лучше надеть ее тиару, и ловко перепоручила женщину Рону, который в этот момент проходил мимо комнаты по пути вниз. Когда пожилая дама схватила его за щеки и притянула к себе для влажного поцелуя, Гермиона ухмыльнулась в ответ на разъяренный взгляд Рона и захлопнула дверь.

Вскоре после этого появился мистер Уизли, робко постучал и сообщил, что уже почти пора начинать. Гермиона решилась выглянуть из окна на задний двор и была застана врасплох толпой людей, которые устраивались на витых золоченых стульях. Джинни с сияющей улыбкой взяла отца под руку. Решив, что это сигнал, Гермиона легонько подтолкнула Луну, и они вышли из комнаты перед невестой и ее отцом.



Уже внизу, ожидая, когда настанет время пойти к алтарю, ведя за собой Джинни, Гермиона облегченно вздохнула. Суматошные месяцы приготовлений и планов подходили к своему завершению, и хотя она по своей воле была рядом с Джинни все это заполненное переживаниями время, теперь она была рада, что оно кончилось.

Луна возбужденно перекатывалась с носков на пятки, выгибая шею, чтобы выглянуть из задней двери в сад.

— О, там Гарри! И Рон, и Дин!

Гермиона тоже наклонилась, чтобы выглянуть наружу, и увидела Гарри, занимающего свое место под украшенной множеством цветов аркой. Рон стоял рядом с ним, держа руку на плече друга, демонстрируя братскую поддержку, дальше стоял Дин. Гарри нервно переминался с ноги на ногу, и Гермиона почувствовала прилив любви к нему. Он стал для нее практически братом, и она знала, насколько неловко ему, должно быть, под пристальными взглядами такой впечатляющей толпы людей.

К счастью для Гарри, в это мгновение зазвучал оркестр и хор, которыми управлял профессор Флитвик. Гермиона и Луна одновременно повернулись к Джинни, чтобы в последний раз обнять ее, и когда будущая невеста с чувством ответила на объятия, Гермиона почувствовала, как в ее глазах закипают слезы. Она быстро отвернулась от Джинни, неуверенная, что именно вот-вот заструится по ее щекам — слезы радости за друзей или печали за саму себя, за то, что могло быть в ее жизни.

Когда вступил хор, Луна выпрямила плечи и крепко схватилась за свой букет.

— Полагаю, это мой сигнал, — сказала она торжественно. С воздушным зеленым платьем, струящимся вокруг нее, она спустилась по ступеням к собравшимся, которые повернулись, чтобы наблюдать за ее появлением.

Гермиона достала из своей крохотной сумочки, спрятанной за букетом, чистый платок и вытерла глаза. А потом тоже вышла на садовую дорожку и направилась к алтарю. Делая осторожно выверенные шаги, она кидала взгляды на знакомые лица по обе стороны от нее. Увидела Хагрида, который шумно сморкался в платок размером с пляжное полотенце, профессоров Макгонагалл и Спраут, других учителей, членов Ордена и официальных лиц из Министерства, игроков в квиддич и старых школьных друзей. Она почти уронила букет, когда заметила Ромильду Вейн, стоявшую в одиночестве в центре толпы, и быстро отвернулась. Сосредоточилась вместо этого на Гарри, который широко ей улыбался; все его лицо светилось мальчишеским нетерпением.

Луна дошла до арки и остановилась, чтобы поцеловать Гарри в обе щеки, после чего заняла свое место и подмигнула Дину, восхищенно смотрящему на нее с отпавшей челюстью. Наконец дойдя до конца дорожки, Гермиона поднялась к Гарри и тоже расцеловала его.

— Поздравляю, — прошептала она. Встала рядом с Луной и повернулась к гостям.

Оркестр с хором смолкли, и в мгновение тишины волшебник с клочковатыми волосами — его звали Ахилус Бриар, как наконец выяснила Гермиона — занял свое место под аркой. Потом вновь заиграла музыка, радостная, полная надежды песня, и в конце прохода появилась Джинни под руку с мистером Уизли.

Пока все вставали, приветствуя ее появление, Гарри издал тихий полузадушенный звук. Гермиона оторвалась от медленно приближающейся Джинни, чтобы посмотреть на него. Он уставился на невесту с широко распахнутыми глазами и отпавшей челюстью, выглядя ошеломленным. Понимающе хмыкнув, Рон кинул взгляд на Гермиону и на удивление искренне улыбнулся. Вдохновленная его порывом, Гермиона улыбнулась в ответ.

— У тебя слюни текут, друг, — проговорил Дин театральным шепотом, и Гарри захлопнул рот. Луна тихо хихикнула, и Дин подмигнул ей. Рон так же театрально закатил глаза, и, подавив смешок, Гермиона снова повернулась к Джинни, которая уже почти дошла до арки с завораживающей улыбкой на лице. Гарри спустился, чтобы встретить ее, и она остановилась перед ним, сосредоточившись на лице своего жениха.

С доброй улыбкой магистрат Бриар приветственно поднял руки и жестом предложил всем занять места.

— Здравствуйте, друзья, — сказал он, и мелодичный голос эхом пронесся над притихшей толпой. — Сегодня мы собрались, чтобы лицезреть свадьбу Гарри Джеймса Поттера и Джиневры Молли Уизли. Гарри и Джинни, вы пришли сюда как отдельные личности, чтобы стать единым, пообещать друг другу новую жизнь в гармонии и любви. Нам радостно быть свидетелями и праздновать ваш брак, и добавить наши благословения к любви, на которой основаны ваши отношения.

Магистрат посмотрел на мистера Уизли.

— Кто отдает эту женщину в жены?

Немного задыхаясь, мистер Уизли ответил:

— Ее мать, я и наши сыновья. — Взяв руку Джинни в свою, он протянул ее Гарри.

Магистрат продолжил:

— А кто отдает этого мужчину в мужья?

Сделав глубокий вдох, Гермиона посмотрела на Рона. Он коротко кивнул, и они хором произнесли: «Мы». Рон мягко подтолкнул Гарри к Джинни, снова кивая Гермионе. Взявшись за руки, пара вместе шагнула вперед, пока мистер Уизли отошел и сел рядом с женой, которая громко всхлипывала в платочек. Все еще румяная от гордости за то, что именно ей досталась честь проводить Гарри в семейную жизнь, Гермиона чуть не пропустила начало речи магистрата.

— Брак — самая священная из связей. Сегодня вы дарите себя друг другу с обещанием отныне и во веки веков оставаться верными. Вы будете поддержкой и вдохновением друг для друга; будете смехом и утешением во времена печали и борьбы. Вы обещаете любить друг друга и в горе, и в радости.

Чувствуя, как сжалось горло, Гермиона кинула взгляд на Рона, быстро моргая. Было непонятно, в чем ее проблема. Ну и что, если она давным-давно представляла, как будет делить этот день с Роном под цветами арки. Это будущее ушло, и она, приняв это, пошла дальше.

— Когда жизнь кажется простой или становится сложной, когда любовь дается легко или с усилием, вы будете ценить друг друга и во веки веков почитать супруга превыше всего. Вы обещаете делать это сейчас и на протяжении всех отведенных вам дней?

Не отводя друг от друга глаз, Джинни с Гарри хором ответили: «Обещаю».

Зная, что пришло ее время, Гермиона вручила Джинни кольцо, которое держала на своем большом пальце. Джинни приняла кельтское украшение, попутно благодарно сжав руку Гермионы.

— Теперь Гарри с Джинни обменяются клятвами, которые написали вместе. — Магистрат отступил, и его темно-голубая мантия немного покачнулась под легким ветерком.

Гарри повернулся к Джинни, двумя пальцами держа изящное колечко. Он улыбнулся ей, и его глаза сияли невероятно ярко за стеклами очков. Взяв ее левую руку, он приложил кольцо к кончику безымянного пальца.

— Джинни, я беру тебя в жены, — начал он тихо.

Гермиона с трудом сглотнула, глаза застилали слезы. Рядом с ней всхлипнула Луна.

Не отводя глаз от лица Джинни, Гарри продолжил:

— Все, что я есть, и все, что имею, я предлагаю тебе с любовью и радостью. Отныне я буду любить и заботиться о тебе, всегда буду рядом, буду оставаться верным до конца наших дней. Моя жизнь и смерть — все это твое, и все зависит от тебя. Я буду прикрывать твою спину, как и ты мою. Я буду ценить тебя превыше всех остальных. — Он нежно, дрожащей рукой надел кольцо на палец Джинни.

Ветер на минутку усилился, и платье Гермионы всколыхнулось вокруг ее ног. Цветы на арке потеряли часть лепестков, которые спланировали на головы Гарри и Джинни. Ту, кажется, не смущали пряди волос, летающие вокруг лица, и она спокойно дождалась, пока ветер не стихнет и локоны вновь не упадут на плечи.

— Гарри, — начала она чуть дрожащим голосом. — Я беру тебя в мужья. Объединяю свою жизнь с твоей. Куда бы ты ни пошел — туда же отправлюсь и я. С чем бы ты ни столкнулся — я буду рядом. Дарю тебе свою руку и сердце, пусть они будут убежищем, полным теплоты и мира. Моя верность и любовь — твои. — Она надела кольцо ему на палец, чуть замявшись, когда то застряло на костяшке. Гарри, помогая, подвигал рукой, и наконец кольцо оказалось там, где ему и следовало находиться.

— Пожалуйста, соедините руки, — сказал магистрат Бриар. Так Гарри с Джинни и поступили, явно очарованные друг другом. Магистрат прикоснулся к их сомкнутым ладоням кончиком палочки. Кольца засияли тусклым золотом, и алмазно-белое сияние обернулось вокруг их запястий, словно лента. Потом магистрат с широкой улыбкой сказал:

— Мистер Поттер, можете поцеловать свою жену.

Наклонившись, Гарри поймал губы Джинни. С одобрительными восклицаниями толпа подняла палочки, и в воздух взлетели разноцветные искры. Гермиона, горло которой сжалось так сильно, что было не выдавить ни слова, молча добавила свои искры к празднованию.

Всего на мгновение, прежде чем Гарри и Джинни оторвались друг от друга, Гермиона решилась посмотреть на Рона, который, чувствуя на себе испытующий взгляд, повернулся в ее сторону. На краткий миг ей почудилось в его глазах сожаление. Но потом оно исчезло, и он отвернулся, ища кого-то в толпе. Когда новобрачные спустились к проходу, глаза Рона засияли — он нашел того, кого искал. Из чистого любопытства Гермиона проследила его взгляд и увидела машущую Ромильду Вейн.



Двор освещали тысячи летающих огоньков и свечей. Солнце уже село, а легкий ветерок так и не утихал с самой церемонии, заставляя пламя свечей мигать и танцевать. Группа играла вальс, и танцпол заполняли счастливые пляшущие пары. Гарри с Джинни были где-то в центре, не обращая внимания ни на кого, кроме друг друга.

Гермиона села за один из столов, окружавших место для танцев, вместе с Анжелиной, которая объявила, что слишком устала для плясок. Но Гермиона была рада ее компании — в одиночестве оставаться не хотелось. Когда порыв ветра скинул юбку Гермионы с ног, она легонько задрожала. Ее глаза были прикованы к танцполу в поисках пары, которую она хотела видеть меньше всего.

И вот они, кружась, ворвались в ее поле зрения, прижавшись друг к другу.

— Эта чертова корова, — прошипела Анжелина, увидев их, покачивающихся под музыку. — Отвратительно. О чем только думал Рон?

Гермиона, не в силах оторвать взгляд, наблюдала, как Ромильда Вейн обернулась вокруг Рона в танце. Рон же, казавшийся крайне довольным собой, положил руки ей на талию и передвигал их все ниже, пока те не остановились на бедрах темноволосой девушки. Чувствуя, как пересохло горло, Гермиона вылила остатки шампанского в свой бокал. Но даже смотря на них через прозрачную высоту своего бокала, Гермиона чувствовала, как от этого вида ее подташнивает.

— Видимо, Лаванда Браун была недоступна, и Ромильда оказалась подходящей заменой, — ответила Гермиона, изображая равнодушие. Анжелина смерила ее взглядом, полным тщетно скрываемой жалости. Гермиона опустила взгляд, изучая свой теперь пустой бокал. Теперь ее это не так задевало, пыталась урезонить она себя. Она больше не любила Рона.

И все же было ничуть не легче видеть, как он обнимает и целует девушку, которая продолжала посылать Гермионе триумфальные взгляды. Особенно теперь, с обновленным осознанием того, сколь много наивных мечтаний о будущем было уничтожено. Она говорила себе, что ей намного лучше без Рона. Они только и делали, что ссорились.

Только вот Гермиона знала, что это не так. Они пререкались и спорили больше, чем кто-либо из ее знакомых, но еще между ними был смех, флирт, скрытые мгновения близости… все то, что теперь происходило прямо на танцполе, где Рон с Ромильдой танцевали настолько близко, что это стало неприличным. Это немного напомнило ей об их танце с Драко.

Наклонившись, Рон сказал Ромильде на ухо что-то, что заставило ее бешено захихикать и кинуть еще один ехидный взгляд на Гермиону. Темноволосая девушка что-то ответила, и Рон тоже повернулся в сторону Гермионы с ухмылкой, которая напомнила о Драко — том, который помнил себя. Гермиона смотрела в ответ, и ее желудок переворачивался от осознания, что весь этот спектакль предназначался для нее.

Если бы только она могла привести Драко. Вид бывшей, которая танцует с Драко Малфоем и целует его, точно стер бы эту довольную усмешку с лица Рона. И было бы приятно, вдруг поняла она, если бы Драко был здесь, танцевал с ней и смотрел так, будто она была самой невероятной из всех, кого он когда-либо встречал. Неожиданно она затосковала по тому выражению в его глазах и была поражена ошеломляющей волной одиночества.

— Гермиона…

— Анжелина, я в порядке. Иди потанцуй с Джорджем, прежде чем он что-нибудь выкинет, — твердо прервала ее Гермиона. Она поднялась, покачав своим бокалом для шампанского в качестве оправдания. — Мне все равно нужна добавка. — Отвернувшись от танцпола, Гермиона лавировала между столиками, пробираясь к бару. Очередь там была слишком длинной, на ее вкус, и она решила обойти пляшущие огоньки, направившись к темному заднему входу в Нору.

К счастью, тускло освещенная кухня была пуста. Две свечи, почти догоревшие, помигивали на столе, бросая на стены комнаты странные тени. В камине горел огонек, и в помещении было намного теплее, чем снаружи. Гермиона была рада теплу, приятной альтернативе той ветреной, прохладной августовской ночи, которая пробиралась сквозь тонкие, воздушные слои ее платья.

Девушка долго грелась у огня. Потирая голые плечи, присела у камина. И вновь слезы, причину которых она не могла точно указать, застлали глаза, и она осторожно вытерла их последним из своих чистых платочков. В конце концов, было нечестно, что Джинни с Гарри смогли преодолеть последствия прошлого, в отличие от них с Роном. Тихо всхлипнув, Гермиона поднялась на ноги и разгладила складки на платье.

Все еще не опустевшая бутылка гоблинского вина охлаждалась в шкафчике, где ее оставила Джинни. Гермиона открыла ее, но замялась, уже наклонив ту над бокалом. С тех пор как Рон ушел, она пила больше, чем стоило, работала больше, чем стоило, избегая всего, что было связано с прошлым, отчаянно пытаясь удержать эмоции запертыми внутри. Дрожа, Гермиона с громким стуком поставила бутылку на стол и обхватила себя руками. Ей просто нужно продержаться еще чуть-чуть, до конца празднования, и тогда она сможет отправиться домой и наконец-то погрузиться в тоску. Проглотив всхлип, она выкинула из головы все, что касалось и Роули, и Рона, и все связанное с чарами памяти, и сделала глубокий вдох.

Закрыв бутылку пробкой, она оставила бокал на стойке. Повернулась, собираясь вернуться на вечеринку, но, дойдя до двери, столкнулась с кем-то, кто как раз входил в дом.

— О! Простите, — тут же проговорила Гермиона, отступая.

— Торопишься? — спросил знакомый голос. Заставив себя улыбнуться, Гермиона подняла взгляд на ухмыляющееся лицо Рона.

— Нужно возвращаться на вечеринку, — объяснила она. С растущим отвращением отметила, что его волосы были взъерошены, галстук расслаблен, а на веснушчатой шее проступал тёмно-багровый синяк.

— Отличная вечеринка, не так ли, — сказал Рон с широкой улыбкой.

— Да, — сказала Гермиона. — Особенно та часть, где Гарри с Джинни поженились, тебе так не кажется?

Рон на мгновение замялся, но потом его улыбка вернулась с полной силой.

— Да, это было мило. — Он обошел Гермиону, и его глаза зажглись при виде бутылки вина. — А, вот она. Я пообещал Ромми вернуться с бокальчиком.

— Ромми? — переспросила Гермиона, с неприязнью морща нос.

— Да, — радостно ответил Рон. — Она замечательная. Так заинтересована во всем, что я говорю, словно я самый умный из ее знакомых. — Гермиона фыркнула, и глаза Рона сощурились. — Что смешного?

— Ничего, — сказала Гермиона, стискивая за спиной руки. — Просто ты, возможно, и правда самый умный из ее знакомых. Ромильда никогда не вращалась в компании смышленых людей.

Рон больше не улыбался.

— И что это значит?

— Ничего, — быстро сказала Гермиона, не зная, почему позволила себе ввязаться в еще одну ерундовую перебранку. — Мне пора возвращаться.

Рон двигался быстрее, чем она ожидала, блокируя выход.

— Ты меня тупым назвала?

— Разве? — сказала Гермиона отрывисто, изо всех сил пытаясь оставаться спокойной. — Разве я не сказала, что ты самый умный из ее знакомых?

— Значит, ты обозвала тупой ее.

— Я этого не говорила.

— Но подразумевала.

— Не важно, Рон. Дай пройти. — Гермиона попыталась обойти Рона, но тот снова перегородил ей путь.

— По крайней мере, я встречаюсь с кем-то, кто не вздрагивает каждый раз при упоминании прошлого.

Гермиона напряглась — ему удалось ее задеть.

— Или с кем-то, кто может принять то, кем является.

— Как по мне, так она подписалась на быстрый трах и свое имя в газетах. — Слова еще только слетали с губ, а Гермиона уже поняла, что начала разговор, который ей не хотелось заканчивать.

— Возьми слова назад, — прорычал Рон, быстро сокращая расстояние между ними.

— Что, тебе в ней интересно только имя и связь с Гарри Поттером?

Рон яростно смотрел на нее, его лицо покраснело.

— Хочешь обсудить тех, с кем мы встречаемся? Хорошо, — выплюнул он, — давай поговорим о том маггле. Какое право ты имеешь критиковать моих девушек, когда самой приходится прятаться за тем, кто не имеет понятия, кем или чем ты являешься?

Гермиона залопотала что-то бессвязное, совершенно неспособная сформулировать хоть одну мысль.

Рон сделал еще шаг вперед, и Гермиона прислонилась спиной к стойке. С пылающими глазами, Рон спросил:

— Как ты смеешь говорить о том, с кем я встречаюсь, учитывая, что ты первая завела отношения, да еще и с магглом?

— ТЫ бросил МЕНЯ! Почему тебе не наплевать на мою личную жизнь? — закричала она на него, сжимая ладони в кулаки.

— Мне наплевать! — заревел в ответ Рон. — Почему меня должно волновать то, что ты там тусишь с каким-то магглом?

— Что не так с магглами? — зашипела Гермиона.

— Ты ведьма! — выплюнул Рон, словно это было очевиднейшей вещью в мире. — Ты должна встречаться с волшебником!

— Значит, тебе все равно, если я заведу отношения, но не наплевать, если это будет маггл? — Она раздраженно покачала головой. — Боже, Рон, ты совсем как Малфой.

Глаза его вспыхнули еще ярче, и он наклонился так близко, что Гермиона могла почувствовать его разъяренное, тяжелое дыхание на своем лице.

— Никогда больше не сравнивай меня с этим низкопробным мерзавцем, никогда! — прорычал он.

— Тут все в порядке? — спросила миссис Уизли, входя на кухню со встревоженным лицом.

— Отлично! — рявкнул Рон.

— Отлично! — произнесла Гермиона сквозь сжатые зубы. — Я как раз уходила.

Оттолкнув Рона с дороги, она вылетела из кухни. Пылая от ярости, заполненная отчаянием, она поспешила к веселому сборищу. Увидела Джинни и Гарри, которые говорили с профессором Макгонагалл у танцпола, и быстро подошла к ним.

— Джинни, Гарри, мне пора идти, — сказала она друзьям. Джинни улыбнулась ей, явно слишком счастливая, чтобы заметить, что с Гермионой что-то не так.

— Огромное тебе спасибо, — сказала Джинни, наклонившись, чтобы тепло обнять подругу. — Ты как старшая сестра, которой у меня никогда не было.

Как только Джинни отпустила ее, Гарри вышел вперед, в этот раз оказавшись внимательней своей жены. Обнимая Гермиону, он прошептал ей на ухо:

— Спасибо, что все это время ты была моим другом. Даже учитывая, как себя вел Рон. Все наладится.

— Спасибо, Гарри, — сказала Гермиона, чувствуя, что слезы вновь грозят заструиться по щекам. Отстранившись, она положила руки им на плечи. — Отличного вам медового месяца! Увидимся, когда вернетесь.

После прощания Гермиона прошла к задним воротам, где заканчивались антиаппарационные чары, заставляя себя не плакать. В конце концов оказавшись за границей и оставив праздник позади, она дала себе волю. Больше всего ей хотелось, чтобы ее обнимали и утешали, хотелось почувствовать себя желанной. Закрыв глаза, она заставила утихнуть всхлипы, что сотрясали все ее тело, и сосредоточилась на своей цели. Прокрутилась и исчезла.



Оказавшись на месте, она достала использованный платок и утерла лицо, как могла. Потом осторожно положила палочку в секретный кармашек и вошла в здание.

Идя по двум лестничным проемам, она видела лицо Рона. Лицо Рона после финальной битвы: окровавленное и утомленное, но улыбающееся в облегчении, ведь она оказалась живой. Лицо Рона месяцы спустя битвы: измученное заботами, настороженное, с улыбкой, которая никогда не касалась глаз. Лицо Рона, когда они стали жить вместе: сдержанно радостное. Лицо Рона, когда они расстались: уставшее, но облегченное и печальное. Лицо Рона сегодня, когда он сказал, что ему плевать: честное, злое, полное отвращения.

Она постучала в дверь и подождала. После длинной паузы та распахнулась, и перед ней оказался Драко с тревогой на лице.

— Джейн! — воскликнул он, хватая ее за руки и затягивая в квартиру. — Ты в порядке?

— Я тоже хочу забыть, — прошептала она срывающимся голосом. — Помоги мне забыть.

Разница между лицами Драко и Рона смутила и взволновала ее. Драко было не все равно; Драко, хоть и переживал, явно был рад ее видеть. Но она нуждалась именно в этом, и поэтому, разрыдавшись, она позволила ему сжать себя в объятиях.

Переводчик: Aelitka
Редактор: Shantanel

Предыдущая глава || Следующая глава