Как ни странно, но мы опоздали. Или совещание началось раньше? В просторном зале для переговоров не было свободного места: все кресла и стулья были заняты. Начальники отделов сидели на стульях, расставленных вдоль стен, рядом с ними, стараясь быть незаметными, скромно теснились секретари и помощники. Огромный стол, где в своё время свободно рассаживался Совет, показался мне слишком маленьким: вплотную друг к другу разместились управляющие и директора компаний, входящих в "Сиэтлз Юнион".

В кресле мистера Донахью расположился довольно молодой и очень привлекательный мужчина с пепельными волосами, прямым носом и светлыми глазами, обрамлёнными маленькими мимическими морщинками, его тонкие губы искривились в едва заметной полуулыбке: он внимательно следил за перепалкой между молодым здоровяком, сидящим по правую руку от него и мистером Донахью слева. Он постоянно переводил взгляд от одного к другому. Создалось впечатление, что он очень устал от постоянного мотания головой.

Так и есть. Вот он легко оттолкнулся пальцами от стола, кресло мягко отъехало назад, он облегчённо вздохнул, поправил и без того идеально завязанный галстук и встал, подошёл к маленькому столу в углу зала, за которым в высоком кресле кто-то сидел, быстро листая страницы графиков на ноутбуке. Мужчина наклонился к сидящему, указал на монитор и что-то тихо спросил.

- Кто это? – прошептала я Мэрилин Джексон, пухлой крашеной блондинке, работающей секретарём в соседнем отделе.

- Новый босс, - жарко зашептала любительница поболтать. Затем сделала круглые глаза и, сморщив носик-пуговку, жалобно всхлипнула, - нас купили, Белла. Ты что, не знала? Это же…

- Тише, - шикнула на неё Гвен, Мэрилин замолкла.

А я уставилась на нового босса. Он взял протянутые ему бумаги и внимательно стал их изучать, изредка бросая взгляды на миссис Элиот, управляющую "Фармаколоджикол Юнион", которая что-то настойчиво доказывала мистеру Донахью и здоровяку. Её помощники только и успевали подавать документы этим двоим, двигаясь бесшумно, словно тени или официанты в дорогом ресторане.

- Ну хорошо, убедили, - громоподобный бас здоровяка заставил притихнуть всех остальных, - диверсификация бизнеса – дело важное. А что нам это даст? Вы можете дать планируемые показатели? И каковы объёмы дополнительных инвестиций?

Новый босс быстро кинул взгляд в сторону здоровяка, едва заметно улыбнувшись. На лице миссис Элиот не дрогнул ни один мускул, она сохранила невозмутимое спокойствие, так же тихо и настойчиво продолжая говорить, подтверждая свои слова цифрами, распечатанными на листах бумаги, которые она передавала вперёд.

Этьен был прав: когда очередь дошла до разговора с Клапсом, на него было жалко смотреть. Стало понятно, что его будущее в новой компании весьма и весьма сомнительное. Он мне совсем не нравился, но, глядя на его тщетные попытки оправдаться, я не испытывала никакого внутреннего злорадства.

- … и пора, наконец, избавляться от непрофильных активов, - здоровяк держал в руках папку, которую рассматривал с чувством нескрываемой брезгливости. При этом смотрел он на Гвен. – Кто вообще додумался сделать вместо нормального тренажёрного зала... - создалось ощущение, что он поиграл мускулами, его мощные бицепсы заходили ходуном, это было видно даже сквозь напрягшуюся ткань дорогого пиджака. Парень явно был любителем «качаться». Он громко фыркнул, - сделать фитнес и СПА для геев?!

Гвен побледнела, краска отлила от её лица, губы чуть дрогнули, она крепко вцепилась в одну из папок, что взяла у меня несколько минут назад. Такой я не видела её никогда. Все повернули головы в её сторону, помещение просто зазвенело напряжённой тишиной и ожиданием.

- Мы, - жёстче, чем необходимо, ответила я. Нужно было что-то делать. Гвен явно была не в состоянии говорить, наверное, думала о своих детях, которым предстояло поступать в колледж в скором времени. Фотография мужа и двух дочек стояла на её рабочем столе. – И сделали мы это по вполне определённым причинам!

Здоровяк уставился на меня, нетерпеливо ожидая ответа. Хорошо, что нас разделяло несколько метров, иначе от страха я сама бы вжалась в стену.

- Спа-салон перестал приносить прибыль как раньше. Этому есть вполне логичное объяснение, включая и то, что в кризис люди начинают с большей осторожностью тратить деньги на себя. Сама инфраструктура с такого рода клубами, барами, гостиницами, торговыми центрами, примыкающими к району комплекса, диктовала создание салона услуг для особой категории людей. К тому же, большинство посетителей не местные, а туристы. И эта фокус-группа никогда не экономит на своей внешности, - в зале раздались тихие смешки, я невозмутимо продолжила, - да, их социальный статус, судя по результатам проведённого мониторинга, много выше бывшей среднестатистической посетительницы.

"Ну что я несу?" – совесть жалобно пискнула где-то внутри. Таким претенциозным тоном высказала это прямо в лицо здоровяку, словно сама не простая дочка полицейского, едва скопившая на обучение, а какая-нибудь наследница миллионного состояния. Усилием воли я отогнала эти мысли: мучиться совестью и сгорать от стыда буду позже. В этот момент мне просто было необходимо спасти ситуацию, помочь Гвен.

Он замер, переваривая информацию, я наблюдала, как в нём боролись гомофоб и бизнесмен. Увидев сомнение на его лице, я решила «добить» окончательно:

- Да, за всю свою жизнь я не встречала ни одного гея - слесаря-сантехника!

Я покраснела: всё-таки я лукавила. Из геев я знала только приятелей Этьена, кто они и чем занимались, не имела никакого понятия. Но они и вправду не были похожи на работяг, скорее, на людей искусства и «белые воротнички».

- Это не лирика, - продолжила я, стараясь не думать о пунцовом цвете моих щёк, - это выгодное коммерческое предприятие, приносящее немалую прибыль, что наглядно видно из финансовой отчётности, мистер... мистер... - и тут я замялась и окончательно покраснела: я до сих пор не знала, как его зовут.

Надо было промолчать, а не демонстрировать своё невежество. Наверняка, все в "Сиэтлз Юнион", начиная от начальника департамента до простого посыльного, знали, кто купил компанию, и как зовут «правую руку» нового босса. Ведь с ним же разговаривала уйма народа! И только я умудрилась пропустить всё мимо ушей.

- Каллен, - подсказал здоровяк, практически рассмеявшись. Кажется, он тоже не ожидал такого поворота.

- Мистер… Каллен, - закончила я и замолкла.

До меня, вдруг, дошло!

Каллен?

Каллен.

Каллен!

Сердце обречённо выстукивало эти два слога:

Каллен, Каллен, Каллен. В ушах зашумело, голова закружилась, коленки подкосились сами собой. Все мои ночные страхи липкими щупальцами тянулись изнутри наружу. Он где-то рядом. Теперь вероятность встречи с ним увеличилась многократно. А что, если он будет работать здесь же? Что, если я смогу видеть его? Пусть не часто, не каждый день, но видеть!

Мысли лихорадочно закружились в вихревом потоке. Перед глазами стояла жуткая картина моего тоскливого последнего школьного года, бессмысленные прятки от человека, который даже не помнил о моём существовании, не знал, что я медленно сгорала от любви к нему, сходила с ума от невозможности быть рядом. И … Розали! Наверняка, они счастливы вместе. Живут в своём волшебном сказочном мире, где нет места неудачнице Изабелле Свон. Прошли годы, изменилась я, но одно осталось неизменным – моя реакция на Эдварда Каллена, мои сны и моя тоска, которую не смогли затмить даже жаркие поцелуи самого лучшего парня, которого я знала за всю свою жизнь – Криса!

Крис! Сердце снова дрогнуло, как только я вспомнила, чем закончилась наша последняя встреча. Совесть окатила меня горячей стыдливой волной, заставляя непроизвольно съёжиться от почти невыносимой боли в груди. Крис! Хватит, я больше не позволю Каллену портить мне жизнь!

Возможно, поговорка о том, что клин клином вышибают, верна. Это всё нарушенный гормональный фон, играющие гормоны, ищущие выхода. И как только я перестану бегать от реальности, как только познаю настоящую близость с Крисом, мои ночные кошмары закончатся. Даже если и нет, я буду сильной, я переживу: останусь работать на Калленов и, если нужно, даже смогу составить от компании поздравление на свадьбу с Розали и выбрать букет.

На какую-то долю секунды в голове возник образ очаровательной блондинки в белом платье и Эдварда в смокинге. Грудь защемило, я сцепила зубы, стараясь ровно дышать.

- Мисс Свон, вам плохо? - до меня донёсся испуганный голос мистера Коллинза, сидящего за столом ближе всех ко мне. Всё снова как по команде повернули головы в мою сторону.

- Всё в порядке, - просипела я, ругая себя на чём свет стоит за то, что снова отвлеклась.

- Спасибо, мисс Свон, за обстоятельные разъяснения, - проговорил новый босс, снова присаживаясь в своё кресло. – Если проект прибыльный, - он взглянул на меня, слегка улыбаясь, - значит, надо как следует подумать, стоит избавляться от него или нет.

- Ну, уж я этим точно заниматься не буду, - обиженно пробасил здоровяк. Ох, мистер… Каллен.

- Я буду, Эммет, - этот голос я узнала бы из тысячи…

- Ну, если ты так... - Эммет долго подбирал слово, наконец, сообразил, - толерантен к этой щекотливой теме, - съязвил он, - то… пожалуйста, пожалуйста! – и приподнял огромные ладони. Сжатыми в кулак, ими, наверняка, можно было забивать гвозди.

Как в замедленной съёмке я наблюдала Эдварда Каллена, который уверенно поднялся с кресла за маленьким столом в углу зала, грациозно подошёл к здоровяку и изящным движением руки забрал у него файлик. Я, не отрываясь, смотрела на его тонкие, как у хирурга или музыканта пальцы, по-хозяйски сжимающие папку, не в силах отвести взгляда.

Я боялась. Боялась поднять глаза и утонуть в манящей зелени знакомых глаз. Мурашки побежали по спине, когда он тихо произнёс:

- Мисс... Свон, будьте любезны, подготовьте к вечеру всё необходимое по этому вопросу.

Сердце остановилось.

Смутно помню, как закончилось собрание. Живой поток подталкивал меня к выходу, я автоматически защищалась руками, хотя меня никто специально и не толкал. Просто каждому хотелось быстрее покинуть зал заседаний. Напряжённые и уставшие лица выходящих, сосредоточенные глаза, тяжёлые взгляды давили на меня со всех сторон, но я словно и не замечала их, неловко выставив руки, хватаясь за воздух, будто за спасительный круг.

- Белла, - чья-то тёплая рука схватила мою ладонь. Я подняла глаза и увидела Гвен. – Спасибо, - прошептала она.

- Не стоит, - дрожащими губами ответила я.

Но Гвен настойчиво держалась за меня, подыскивая слова благодарности. Я понимала её: ей было чем рисковать – несколько лет до пенсии, взрослые дети, которых нужно выучить, сложившаяся жизнь, - она не могла потерять работу. Слишком многие зависели от неё, она отвечала за их благополучие, она жила не только для себя. И этот страх ясно читался в её глазах. Ей было стыдно за свою слабость, но поступить иначе она не могла.

- Всё хорошо, Гвен, - я впервые назвала её по имени, но мне хотелось хоть как-то выразить ей свою поддержку, помочь выйти из заторможенного состояния. Хотя бы одной из нас нужно было сохранять хладнокровие, а я боялась, что у меня не получится.

Каллен.

Эдвард Каллен.

Я загнала мысли о нём в самый дальний уголок сознания, но насколько хватит моей силы воли?

- Что ж, Белла, пойдём, нужно работать, - привычные интонации в голосе прежней начальницы вернулись.

- Мне подготовить документы прямо сейчас, миссис Донован?

- Да, я хотела бы их ещё раз просмотреть до вечера.

Гвен заставила весь отдел помогать мне разбирать бумажки. К концу дня голова уже раскалывалась от обилия информации: каждый сотрудник считал своим долгом лично поделиться со мной незначительными, но важными, по их мнению, деталями. В половине шестого я стояла у лифта, нагруженная огромным количеством папок, еле помещавшимся в руках, так что пришлось просить помощи: я не могла сама нажать кнопку вызова этажа. Металлические створки двери плавно закрылись, лифт чуть дёрнуло, я прислонилась спиной к зеркальной поверхности стены, чтобы удержать равновесие. Почему-то вспомнилась Мари Мартинес из соседнего отдела, хрупкая миниатюрная черноглазая брюнетка, вынужденная носить с собой либо тяжёлую сумку, либо папки с документами: без увесистой «добавки» лифт принимал её за ребёнка и блокировал движение. Я невольно улыбнулась, вспоминая Мари: в этот момент я очень была на неё похожа.

Наконец, лифт остановился, и я с трудом вышла в просторный холл приёмной. Секретарша вежливо-отстранённым тоном, который бывает только у людей, привыкших отказывать, поинтересовалась кто я и к кому.

- Белла Свон, мне назначено к мистеру Каллену.

- Да, проходите.

Она приоткрыла мне дверь в кабинет, но помогать не стала. Я робко переступила порог, ничего не видя перед собой: гора папок по-прежнему закрывала обзор. Двигаясь медленно, я осторожно ступала по ворсистой поверхности ковра, боясь запнуться или наткнуться на что-нибудь и разбросать документы. Шагов своих я не слышала, куда идти – не знала, и от этого ещё больше растерялась. Да ещё злополучные тяжёлые папки как назло сдвинулись, я подпёрла их лбом, чтобы они окончательно не свалились.

- Ого, - раздалось над моей головой, и в ту же секунду часть файлов исчезла прямо у меня из-под носа. Затёкшие руки неожиданно ослабли и непроизвольно опустились. Я облегчённо выдохнула, моргнула и чуть не упала: передо мной стоял Эдвард с многострадальными папками. Он удивлённо покачал увесистую ношу, словно прикидывал, сколько же это будет в фунтах. Затем бросил недоверчивый взгляд на меня и, наконец, произнёс:

- Они чертовски тяжёлые, вы несли их одна, мисс Свон?

- Да…

- Неужели во всём здании не нашлось ни одного человека, способного помочь хрупкой девушке? – кажется, он был зол, но даже в таком состоянии его голос больше напоминал прикосновение бархата к нежной коже. Хотелось купаться в нём, завернуться как в тёплое пушистое полотенце, прильнуть всем телом и впитывать наслаждение…

Эдвард уже сложил папки аккуратной стопочкой на середине стола, примыкающего к его рабочему, указал рукой мне на стул, а сам устроился напротив. Я добавила к стопке папки, которые всё ещё держала при себе, и присела на предложенное место.

- Итак, мисс Свон, - официальным тоном начал он, кивнул на бумажно-пластиковую кипу между нами, - с чего начнём?

- Да, мистер Каллен, - я не узнала собственный голос, от жара во рту пересохло и тот хрип, что я издала, больше походил на воронье карканье. Да что же это! Сердце предательски колотилось о грудную клетку. Обычно я успокаивала себя глубокими вдохами и выдохами, но сейчас… Эдвард, Эдвард Каллен сидел всего лишь в каком-то метре, его зелёные глаза внимательно изучали меня, он излучал спокойствие и уверенность. А я? Я снова превратилась в жалкую ученицу маленькой школы заштатного городка, безответно влюблённую в капитана бейсбольной команды. Без шанса на взаимность.

- Вам плохо, мисс Свон? – он нахмурил брови, его взгляд не отрывался от моего лица. А я сидела как в тумане, почти не понимая, что происходит, всё, на что я была способна – это следить за тем, как изящно двигались его губы, когда он говорил, как притягательна ямочка на его подбородке, так выгодно подчёркивающая чёткую мужественную линию скул. Я прикрыла глаза рукой, облокотившись на стол, сжала веки, стараясь остановить головокружение. – Как вы? – заботливый голос из небытия снова вернул меня в помещение со шкафчиками Форкской школы. Казалось, что он снова держит меня сильными руками, как тогда… И если вдохнуть, можно ощутить всей грудью запах весенней капели и свежей травы.

Я открыла глаза. Эдварда не было. Чуть повернув голову, я увидела его. Он стоял, наклонившись над своим столом, и что-то говорил, придерживая левой рукой кнопку интеркома. Всё это время его глаза, не отрываясь, следили за мной.

- Простите, мистер Каллен, - начала оправдываться я.

- Может, врача?

- Нет, всё в порядке, просто… У меня низкое давление, сейчас всё пройдёт, это… от перегрузок, много работы, сложный день…

- И кофе, Сьюзен, - приказал он, - кофе, мисс Свон?

- Да, если можно…

Через несколько минут секретарша принесла мне кофе. Опустив два маленьких кусочка сахара в чашку, я старалась как можно аккуратней размешать их ложечкой, пытаясь издавать меньше шума: руки по-прежнему подрагивали. Как ни странно, но полная концентрация на одном незначительном действии помогла мне расслабиться, потихоньку я успокоилась. Глоток горячего кофе окончательно привёл меня в норму.

- Вам лучше?

- Значительно, - ответила я, - спасибо, мистер Каллен и… простите, со мной такое впервые.

- Верю, - он снова присел на стул передо мной, подписывая бумаги, которые принесла ему Сьюзен.

- Будут ещё какие-нибудь распоряжения, мистер Каллен? – пропела секретарша, призывно улыбаясь и кокетливо забирая документы, при этом как бы случайно демонстрируя глубокий вырез белой блузки.

- Нет, на сегодня, пожалуй, всё, - ответил он, словно не замечая её заигрываний.

Крашеная блондинка оказалась настойчивой:

- Значит, вы отпускаете меня, мистер Каллен? – она удивлённо расширила глаза. Странно, что не захлопала накладными ресницами!

- Да, Сьюзен, вы свободны, - он мельком взглянул на часы, - рабочий день закончился, можете идти домой.

Она обиженно надула губы, кинула быстрый оценивающий взгляд в мою сторону, но, видимо, не посчитала меня конкуренткой, довольно вскинула голову и удалилась, плавно покачивая бёдрами.

Да уж. Годы прошли, но ничего не изменилось: женщины по-прежнему сходили от него с ума.

Я опустила голову, изо всех сил рассматривая дно полупустой кофейной чашки. Не хотелось, чтобы он заметил мою реакцию на откровенный флирт.

- Приступим? – бархатный голос оживил мурашек на моей коже.

- С чего бы вы хотели начать, мистер Каллен? – невозмутимо поинтересовалась я.

- Давайте с главного. Покажите мне для начала то, что мы должны оставить, по вашему мнению. Я буду читать материал, а вы сможете допить свой кофе, Изабелла.

- Белла, - автоматически поправила я, - зовите меня Белла, мистер Каллен.

- Хорошо, - обезоруживающая улыбка согрела сердце, - тогда зовите меня Эдвард.

Я молча кивнула, он даже не догадывался, что со мной делает это имя, какую силу оно имеет, особенно ночью. Но знать ему об этом было вовсе необязательно.

"Нельзя", - напомнила я себе, чтобы не забыться. "Мы на работе. И я всего лишь его рядовой сотрудник. И от меня сейчас зависит судьба многих служащих отдела, в том числе и Гвен."

Поэтому я выудила из огромной кипы десяток папок, разложила их в порядке важности и протянула ему.

Он вдумчиво разбирал документы, делал пометки в блокноте, раскладывал папки по разным стопкам. Я терпеливо ждала его вопросов, украдкой созерцая кабинет, чтобы отвлечь себя от пристального рассматривания босса. Безличное пространство, пустые полки, сиротливые шляпки гвоздиков на стенах говорили о том, что ещё совсем недавно этот кабинет принадлежал другому владельцу, который при уходе забрал с собой картины, фотографии, дипломы, кубки, награды, в общем, всё то, что обычно оживляет рабочую обстановку и наделяет помещение личностными привязанностями хозяина. Эдвард Каллен пока не привнёс ничего. Неужели, он не собирается обживать этот кабинет? Он не думает здесь задерживаться? Сердце предательски сжалось от одной только мысли, что мы скоро расстанемся навсегда.

"Прекрати, Белла", - осадила себя я. "Для того, чтобы расстаться окончательно, нужно как минимум встречаться! А мы друг другу чужие люди, он даже не вспомнил меня"!

Эдвард тем временем сосредоточенно работал. Над его бровями залегла небольшая складочка, хотелось протянуть руку и разгладить её, заглянуть в зелёные глаза… Он перелистнул страницу, и я опустила взгляд, притворяясь, что тоже изучаю документы, хотя знала их почти наизусть. Он закрыл папку и отложил её в сторону.

Мне оставалось только надеяться, что самая большая горка будет подписана «оставить в работе».
Наконец, он шумно выдохнул:

- Мы не сделали и половины, может, оставим на завтра? – он снова взглянул на дорогие часы. - Время уже позднее, вам, наверное, пора?

- Хорошо, - согласилась я, - отложим до завтра, - до свидания, мистер Каллен. … Эдвард, - попрощалась я и двинулась к выходу.

- Спокойной ночи, Белла, - донеслось мне вслед.

В отделе никого не было: все ушли домой. Я взяла сумку, перезвонила Гвен, хотя ничего утешительного сказать ей не могла: что решит Эдвард, пока было не очень понятно.

На парковке для транспорта персонала сиротливо стоял мой «жучок». Я прибавила шаг, хотелось побыстрее домой, но тут зазвонил мобильный, разрывая тишину. Этьен.

- Куда пропала? – без приветствий начал он.

- Я ещё на работе…

- Одна?

- Если это допрос, то по какому праву? – съехидничала я. - Или ты решил, что ночь в моей постели дала тебе права?

- Ни боже упаси, женщина, - манерность Этьена вернулась как по команде, - я ещё не окончательно двинулся мозгом. Просто волнуюсь, приготовил ужин, а тебя нет…

- Что ты сделал? – удивилась я, забота Этьена, если честно, тронула меня до глубины души, и желудок и правда урчал от голода, требуя вкусной или хотя бы полезной еды.

- Ужин, дорогуша, на твоей кухне, в твоей квартире, как примерный Золушок…

- Прости, - смягчилась я, - скоро буду.

- Надеюсь, - хмыкнул он, - целую.

- И я тебя…

Я нажала «отбой». Улыбаясь, убрала в сумку мобильный, всё-таки, чертовски здорово, когда тебя кто-то ждёт дома, переживает, заботится о тебе. И пусть это лучший друг нестандартной ориентации, с которым у тебя никогда не будет секса, зато с ним можно откровенно поговорить обо всём, прижаться к мужскому плечу и поплакаться.

Звук захлопнувшей дверцы заставил меня вздрогнуть, озираясь по сторонам. Справа от меня на парковочном месте для директората стоял Эдвард Каллен. Видимо, он только что закрыл багажную дверь своей дорогой иномарки. Он слышал? Что он подумал? Господи!

- Вы меня напугали, мистер Каллен…

- А вы изменились, мисс Свон, - проговорил он.