Выйдя из зала, Гермиона направилась куда глаза глядят — покидать поместье прямо сейчас она не собиралась: у нее намечался еще один долгий и сложный разговор с матерью — но встречаться прямо сейчас с Беллой девушка тоже не была готова.

И как она могла так глупо проколоться? Сконцентрировав все внимание на том, чтобы обезопасить слизеринцев, Гермиона подставила друзей. Невилл и Джинни. О Полумне она не слишком жалела, но гриффиндорцы… Что теперь будет? Что планировал Лорд? Вопросы без ответов. И предупредить их Гермиона не может…

Блуждая по коридорам поместья, погруженная в невеселые мысли, она чуть не врезалась в Нарциссу Малфой. Женщина искренне обрадовалась, увидев ее, и поинтересовалась здоровьем своего сына. Гермиона ответила, что со времени отъезда Драко не имела возможности с ним связаться, чем миссис Малфой была крайне удивлена.

— Но разве пророчество не должно проявляться в чтении мыслей друг друга? — тихо спросила она, оглядевшись перед этим по сторонам и убедившись, что их разговор никто не подслушивает. Изумившись осведомленностью Нарциссы — ведь даже они с Драко узнали об этом совершенно случайно и считали, что это было скорее последствием заклятия Лавгуд, а не связи — Гермиона ответила, что это возможно лишь на близких расстояниях и только если их мысли направлены друг на друга.

— Странно... — ответила Нарцисса. — Мы с Люциусом предполагали, что ваша связь будет развиваться быстрее.

— Но откуда Вы знаете, как вообще все должно происходить? — все же поинтересовалась Гермиона. В ответ на это женщина призвала толстую книгу в твердом переплете. "Связь между чистокровными магами" — гласило название.

— Не так уж много видов связи между настоящими волшебниками, — сказала Нарцисса. — Это полукровки наизобретали уйму никому не нужных и слабых по силе обетов, обязательств и договоров. Среди чистокровных же волшебников приняты лишь древние виды связи, основанные в большей степени на крови, долге и пророчествах. И хотя ваш случай может считаться уникальным — ведь каждое пророчество единственно в своем роде — все равно, общие положения должны сохраниться.

Поблагодарив Нарциссу за книгу, Гермиона распрощалась с ней и отправилась к матери. Тянуть дольше было нельзя. Мысли о связи с Малфоем и своем предательстве девушка предпочла отложить на потом и сосредоточиться на более важной проблеме: на том, как выведать у Беллатрисы секрет, скрываемый ею столько лет.

***

Услышав звук открываемой двери, Беллатриса подняла голову и удивленно посмотрела на вошедшую без стука дочь. Гермиона встретила ее взгляд и, не говоря не слова, приблизилась к столу, бросив на него фамильное кольцо Лестрейнджей.

— Оно мне не подходит, — ее голос холоден, как лед.

— Что? — Беллатриса в недоумении сжала в ладони холодный металл. В ответ на стол полетела раскрытая книга, и женщина быстро погрузилась в чтение указанного абзаца. Гермиона тем временем устроилась в кресле и принялась ждать. Выбрав жесткий вариант общения с матерью, она не прогадала. Беллатриса была настолько удивлена, что даже не сказала ни слова о манерах. А теперь следовало заставить ее оправдываться.

— Я не знала, — произнесла женщина, отодвигая от себя книгу, — иначе я бы ни за что не отдала его тебе!

— То есть ты не отрицаешь, что Рудольфус не является моим отцом? — Гермиона ожидала, что Пожирательница сначала начнет отнекиваться и лгать.

— Ты ведь и сама уже поняла это. И я не хочу, чтобы кольцо чужого рода влияло на тебя.

— Какая забота! — саркастически заметила Гермиона, но вмиг посерьезнела: — Кто?

— Я не могу тебе сказать, — призналась Беллатриса. В ее глазах отражалась твердая решимость сохранить секрет, и Гермиона вдруг поняла, что наверняка для этого есть какие-то основания, раз и после смерти мужа женщина не говорит правду даже дочери. Вдруг неожиданная мысль пришла ей в голову. До этого Гермиона думала, что ее отцом является кто-то из круга Пожирателей смерти, но что если это не так? Чем она не замедлила поинтересоваться. Беллатриса замялась, вероятно, гадая, может ли доверять дочери. А это означало лишь то, что, скорее всего, ее любовником не был один из последователей Лорда. Но кто же тогда?..

— Я поняла, — кивнула Гермиона на молчание матери. — Ты можешь хотя бы сказать, знаю ли я его?

— Да, знаешь, — тихо ответила Белла.

— Он жив? — женщина снова кивнула. — И если информация о его личности дойдет до Лорда, это может навредить этому человеку?

Беллатриса хмыкнула и задумчиво проговорила:

— Определенно.

— Тогда я не буду больше спрашивать, — продолжала Гермиона, не замечая состояние матери. Она была слишком сконцентрирована на мысли о том, что ее настоящий отец не Пожиратель. Сейчас это казалось самым важным на свете. — Мне и так уже легче, что это обычный человек, а не последователь Волан-де-Морта.

Беллатриса вздрогнула при звуке имени господина и осуждающе посмотрела на дочь. После еще пары дежурных вопросов они попрощались, и Гермиона отправилась в школу. Едва за ней закрылась дверь, Беллатриса мрачно рассмеялась, думая над тем, что бы сказала ее дочь, узнай она правду.

***

В Хогвартсе Гермиону ждал профессор Снейп, встретивший ее вопросительным взглядом. Только сейчас она поняла, что ничего не рассказывала о своем участии в принятии метки слизеринцами. Тяжело вздохнув, Гермиона опустилась в кресло и поведала директору суть разговора с Волан-де-Мортом, упомянув и нападение в Хогсмиде.

— Браво, Гермиона, — зааплодировал Северус к концу рассказа. — Вы умудрились набиться к Темному Лорду в советчики, подставить бывших друзей и дать напрасную надежду своим однокурсникам.

— Но почему напрасную? — запротестовала Гермиона. — Что если Темному Лорду будет не до расставления меток, когда ему потребуются все возможные силы? Он просто призовет всех слизеринцев, а дальше никто никого не будет контролировать…

— Вы говорите о финальной битве, я правильно Вас понимаю? — поинтересовался Снейп, и девушка кивнула. — В таком случае, Вы, возможно, правы, но она будет очень нескоро, а до того момента все эти дети вынуждены будут стать Пожирателями.

— Вы ошибаетесь, профессор, — покачала головой Гермиона. — Финальная битва не за горами. Все мы, осознавая это или нет, ведем к ней.

— Вы очень повзрослели, — задумчиво проговорил директор. — Но все еще продолжаете геройствовать. Кажется, Гриффиндор не выбить ни временем, ни испытаниями.

Гермиона в ответ только горько усмехнулась, думая о том, что Гриффиндора в ней осталось не так уж и много.

— Что мы будем делать с Хогсмидом? — перевела тему она.

— Ничего, — пожал плечами зельевар.

— Как это ничего? Но мы должны… хотя бы…— она замялась, понимая, что они и вправду ничего не могут сделать. Лорд ясно дал понять своим тоном, что будет лично следить за этой операцией.

— Поняли, наконец-то?

— Да, — обреченно кивнула Гермиона. — Но я все равно буду там и помогу!

— Ваше право, — пожал плечами профессор. — А теперь идите, Вас, должно быть, ждут.

***

Гермиону, и правда, ждали. Миллисента, Пэнси, Блез и, конечно, Андриан. Им хотелось знать, сумела ли она совершить невозможное. Эта мысль заставила Гермиону улыбнуться. Неверие и обожание, отразившееся в глазах слизеринцев, когда она пересказала им разговор с Лордом, сделали ее счастливой на весь вечер. Такая искренняя радость представителей змеиного факультета не могла не подкупить. Они были так благодарны ей даже за эту небольшую отсрочку, что Гермионе даже стало немного не по себе: теперь она чувствовала полную и абсолютную ответственность за них.

А ночью ей снился Драко. Он улыбался ей мягкой улыбкой и заботливо заправлял выбившиеся локоны за ухо. Гермиона грустно улыбалась в ответ, понимая, что в жизни Малфой таким никогда не будет. Тоска по нему сжимала сердце, а усталость наваливалась на плечи тяжелым грузом, но Гермиона продолжала верить, что когда-нибудь они снова будут вместе, будут счастливы…

***

К субботе напряжение достигло пика. Невозможность рассказать Джинни о грозящей опасности сводила с ума. Сообщив Клубу о предстоящем нападении, Гермиона почувствовала себя настоящей предательницей. Но ради сохранения доверия Лорда ей приходилось идти на это. Уговорить молчать Андриана было очень сложно. Он не понимал причин, по которым он не мог предупредить свою девушку. Но все же Гермионе удалось втолковать ему, что если Джинни не будет на виду, то Темный Лорд будет подозревать именно ее, Гермиону, в предательстве, а тогда все убеждения по поводу недостойности того же Андриана пойдут коту под хвост. Возможно, Пьюси и наплевал бы на все, но ведь от него зависели еще Пэнси, Милли, Блез и Мэган! В конце концов они сошлись на том, что он постарается защитить Уизли своими силами уже на месте.

Объявление о походе в Хогсмид, сделанное накануне Снейпом, взорвало Большой зал. Студенты были так счастливы, что смогут выбраться из замка, что Гермионе стало еще хуже. Она-то знала, чем закончится эта радость…

Всю ночь шел снег, и дорогу в деревню замело. Смеясь, кидаясь снежками и валя друг друга в сугробы, юные волшебники добирались к заветным магазинчикам и кафе. «Зонко», «Сладкое королевство», «Три метлы» — все они были наполнены толпами учеников, вырвавшихся из-под контроля Кэрроу и Снейпа. Небо было чистым, снег искрился под лучами солнца — атмосфера безмятежности и светлой радости стояла в деревеньке. Затишье перед бурей.

Гермиона не знала точного времени нападения и вздрагивала при каждом звуке. Накануне она собрала свою маленькую армию из нелояльных слизеринцев и тоном, не терпящим возражений, сообщила, что они должны сделать все, что в их силах, чтобы уберечь студентов — всех студентов, Пэнси, а не только маленьких змей! — от Пожирателей смерти. Выслушав истерику в исполнении Булдстроут и Паркинсон о том, что она обещала, что они не будут участвовать ни в каких рейдах, Гермиона с каменным лицом сообщила, что имела в виду только рейды, на которые их мог бы послать Лорд. Напомнив, что они должны ей за отсутствие метки на своих руках, главная староста школы продолжила рассказывать план. Слизеринки выглядели пораженными. Похоже, они всерьез сомневались, стоило ли им соглашаться на предложение однокурсницы. Но Гермионе было все равно: безопасность детей - прежде всего, а со слизеринцами ничего не произойдет, ведь кроме самого Волан-де-Морта никто не знает, что они не станут меньше чем через месяц Пожирателями смерти.

В конце концов все согласились и теперь стояли на своих местах, ожидая атаки. Было страшно. Страшно попасть под случайное заклятие, страшно потерять кого-то из близких, страшно попасться за то, что они борются не на стороне Лорда. Гермиона видела этот страх в глазах Пэнси и Милли, когда они виделись последний раз, перед тем как слизеринки отправились к «Сладкому королевству» и «Зонко». Она заметила его в неуверенных движениях Блез, когда та, попрощавшись с Гермионой, пошла к магазинам письменных принадлежностей и одежды, находившимся в соседних домах. Гермиона чувствовала страх у себя в сердце…

Сейчас, стоя неподалеку от «Трех метел», в тени раскидистого дуба с голыми ветвями, она как никогда ощущала войну. Как бы они все ни пытались притвориться, что ничего особенного не происходит, на самом деле, война окружала их и жила внутри каждого. Страх, месть, опасность, смерть. Ни одного настоящего рейда, ни одного убийства — но Гермиона уже была втянута в эту бесконечную битву, способную закончиться лишь смертью одного из двух сильнейших из ныне живущих волшебников: Волан-де-Морта и Гарри Поттера.

Смех, доносившийся из бара, раздражал. Он был насквозь пропитан ложью и бесполезной бравадой. Студентам казалось, что он спасет их от смерти и потерь или хотя бы отсрочит их? Глупость. Гермиона чувствовала себя как никогда взрослой и жутко уставшей. Сказывалось общение с циничным и презрительным профессором зельеварения. Ее теперешние мысли были такими же жестокими, как когда-то казались выражения Снейпа. Слизерин, война, предательство, потери — все это выбило из Гермионы прежний гриффиндорский дух. Радость казалась фальшивкой, смелость — глупым бахвальством, благородство — пустым звуком. Ведь о какой смелости и благородстве можно говорить, когда эти самые гриффиндорцы нападают со спины, предают и отрываются на младших слизеринцах, не могущих ответить?

Нервное состояние заставляло Гермиону злиться все больше. Сейчас ее состояние походило на влияние кольца, но проклятого украшения на ее пальце не было: она оставила его Беллатрисе. Так откуда же это настроение? "От одиночества и ответственности, которую ты взвалила на себя", — ответил противный внутренний голос. Гермиона не стала с ним спорить. Она была согласна.

Отчаянно хотелось увидеть Драко или хотя бы поговорить с ним мысленно. Изучив книгу, которую дала ей Нарцисса, Гермиона выяснила, что если они будут довольно часто поддерживать мысленный диалог, то вскоре смогут общаться на более дальних расстояниях. Кроме того, оказалось, что со временем они должны научиться чувствовать эмоции друг друга, как свои, и понимать настроение. Это было одновременно притягательно и отталкивающе. Зная Малфоя с его постоянным метанием, связь обещала быть изнуряющей. "А сама-то чем лучше?" — мелькнула еще одна мысль. И правда, ничем.

Хлопки трансгрессий застали Гермиону почти врасплох. Отвлекшись от наблюдения за улицей, она не сразу заметила фигуры в плащах и масках Пожирателей смерти. Началось. Первый крик донесся со стороны «Зонко». Это было плохо, ведь там на посту были Пэнси и Миллисента, а они не так чтобы рвались в бой. В любом случае, их главной задачей было увести из-под огня младшие курсы, с чем они вполне могли справиться: напуганные дети пойдут за кем угодно, если он пообещает им безопасность.

Накинув на голову капюшон, скрывающий лицо, Гермиона кинулась к «Трем метлам», из которых уже вываливались на улицу старшие ученики, в основном члены Отряда Дамблдора. Среди них была и Джинни, которую Гермионе удалось затащить за угол, чего в общей суматохе никто не заметил.

— Что происходит? — воскликнула Уизли.

— Нападение Пожирателей, — коротко ответила Гермиона. — Отведи всех, кого сможешь, в Хогвартс. Не лезь в битву.

— Но остальные! Нет, я не могу их бросить! — горячо закричала Джинни.

— Ты можешь вернуться потом, — скривившись от безрассудства подруги, пообещала Гермиона.

Они вместе вошли в паб, где толпились студенты всех факультетов с третьего по пятый курс, не знающие, то ли им бежать, то ли прятаться, то ли защищаться. Усилив голос заклинанием, Гермиона залезла на стойку и спокойным вкрадчивым голосом сказала:

— Замолчите.

Эффект был мгновенным. В помещении повисла мертвая тишина.

— Сейчас вы отправитесь с Джиневрой Уизли в Хогвартс. Будьте осторожны и следуйте всем ее указаниям.

Убедившись, что все присутствующие согласно закивали, Гермиона спрыгнула со стойки и обратилась к Джинни, вернув прежний голос:

— Отведи их к «Сладкому королевству». Там будет потайной ход, по которому вы должны отправиться в школу. Если встретишь Паркинсон, не удивляйся: она занимается тем же, чем и ты.

— Ты знала! — вдруг поняла Уизли и обвиняюще посмотрела на Гермиону.

— Да, но мы не могли тебе сказать. Сейчас не время спорить, отправляйтесь.

Гермиона вышла первой и увидела разворачивающуюся битву на главной улице. На соседней, к счастью, была всего пара Пожирателей, которых Гермиона, не задумываясь, оглушила Ступефаем. Отправив по ней Джинни с детьми, сама главная староста бросилась на поиски Андриана. Она знала, что тот, скорее всего, уже занимается поисками своей девушки, не обращая внимания на происходящее. Попутно отбиваясь от летевших в Гермиону с обеих сторон заклятий — Пожиратели не узнавали ее, а ОД, напротив, стремился заодно отомстить предательнице — она свернула в один из переулков, ища укрытие, из которого сможет выяснить обстановку и обдумать, где может быть Пьюси.

— Кого я вижу! — раздался за ее спиной знакомый голос, полный яда.

— Не до тебя, Нотт, — откликнулась Гермиона, резко разворачиваясь и отбивая летящий в нее красный луч.

— Отчего же? Занята спасением таких же грязнокровок, как и ты? — криво усмехнулся Теодор, посылая еще одно заклинание.

— О чем ты? — насторожилась девушка, уворачиваясь от очередного луча.

— Я слышал, как ты говорила с Уизли! — выплюнул Нотт. — Похоже, ваша ненависть только показная? Что, интересно, скажет об этом Темный Лорд, когда узнает?

— Он не узнает, — покачала головой Гермиона и, не теряя времени на наслаждение изумленной физиономией слизеринца, закричала: — Обливиэйт!

Заклятие ударило прямо в грудь Нотта, и тот свалился на землю, потеряв сознание. Удивившись странному действию заклинания, Гермиона обернулась и увидела в двух шагах от себя Андриана, опускающего палочку. Это он сбил Теодора с ног.

— Ты видела Джинни? — резко спросил Пьюси.

— Я отправила ее эвакуировать младшие курсы в Хогвартс.

Андриан облегченно выдохнул и, помедлив, спросил:

— Что дальше?

Ответить Гермиона не успела. С главной улицы послышался голос, настолько громкий, что, казалось, вся деревня могла услышать его даже за закрытыми дверьми.

— Я, Лорд Волан-де-Морт, приказываю прекратить сопротивление. В противном случае, я убью ее.

Андриан и Гермиона, не сговариваясь, кинулись к главной улице, чтобы увидеть у ног Темного Лорда лежащую девушку с ярко-рыжей копной волос, разметавшихся по снегу. Джинни была, по-видимому, без сознания. Вся улица замерла: Пожиратели смерти при виде своего господина, а студенты - в страхе за свою подругу. Андриан тяжело дышал, сдерживаясь, чтобы не кинуться своей девушке на помощь.

— Этот день со всеми его жертвами послужит вам уроком. Никто не смеет нарушать правила, установленные мной. Хогвартс — школа, но если вы будете превращать его в поле боя, то я буду вынужден сделать его таковым. А теперь, мои верные Пожиратели смерти, оставьте этих детей залечивать раны и оплакивать погибших.

Темный Лорд развернулся и пошел вверх по улице. Сделав несколько шагов, он резко обернулся и, направив палочку на все еще неподвижно лежащую на земле Джинни, холодно произнес:

— Авада Кедавра.

---