Название: Хоуп - это значит надежда...

Джинсовое платьице промокло и облепило худенькие плечики. Было жутко холодно и хотелось кушать. Твёрдый комок застрял в горле, и, наконец, она не выдержала. Слёзы потекли по щёчкам. Девочка размазывала их грязным кулачком и прижимала к себе ободранного мишку. Мама сказалa, что позовёт ее, когда освободится, и малышке оставалось только надеяться, что так оно и будет. Темнело. Девочке было страшно сидеть здесь одной, но куда пойти - она не знала...
Тихо всхлипнув, она зажмурилась, пытаясь представить себе что-то тёплое и вкусное, чтобы согреться. Может быть кружку горячего шоколада? Да. Густой и горячий. Облизнув посиневшие от холода губки, девочка с надеждой посмотрела в сторону своего подьезда. Быть может мама выглянет в окно и увидит, что на улице дождь... Конечно же, она тогда запустит дочку домой. Мама её любит и не заставит мёрзнуть здесь слишком долго. Ведь любит же? Не может же мама не любить свою дочь.
Подняв в очередной раз глаза, она увидела мужчину, который шел прямо к ней. Странно. Обычно во дворе никто не гуляет в такую погоду, кроме нее. Может его мама тоже занята сейчас с каким-то дядей?

На улице было серо и холодно. Еще не поздно, но сумерки уже опустились на город. Дождь промозглой пеленой накрывал все вокруг. Эдвард сидел в машине, припаркованной во дворе. Совсем недалеко игровая площадка. Всех детей уже разобрали по домам, и только маленькая девочка сидела на краю песочницы, сжимая в руках облезлого и промокшего медвежонка. По ее личику скатывались слёзы вперемешку с каплями дождя. Она утирала личико грязным кулачком и продолжала сидеть там. Почему она не идёт домой? Ей же наверняка холодно и страшно...
Эдвард сидел здесь уже полчаса и наблюдал за этой девочкой, куря одну сигарету за другой. Наконец, терпение лопнуло. Открыв дверцу машины, он вышел под дождь и двинулся к песочнице широким и уверенным шагом. Его волосы тут же промокли, отчего из рыжеватых стали почти чёрными. Подойдя к девочке, он протянул ей руку.
- Пошли, я отведу тебя домой. - сказал он ей.
Девочка подняла на него свои огромные голубые глаза. Ей было лет 6, не больше.
- Мне нельзя домой, у мамы гости... - прошептала она дрожащими от холода губами.
Эдвард заскрипел зубами так, что на щеках заходили желваки.
- Здесь ведь холодно и сыро, дождь. Ты совсем одна, разве тебе не страшно?
- Страшно.
- Как тебя зовут?
- Хоуп. - прошептала девочка.
- Хоуп... это значит надежда. Красивое имя. А я - Эдвард. Пойдём со мной, ты можешь подождать маму у меня в машине, там тепло и сухо.
Наконец, девочка кивнула и нерешительно протянула ему свою худенькую ладошку. Эдвард снял с себя кожаную куртку и завернул в нее ребёнка. Подхватив девочку на руки, мужчина понёс ее к своей машине. Усадив ребёнка на пасажирское сиденье, он пристегнул малышку, завернутую в кожаный кокон, ремнём и сел за руль.
- Хочешь кушать? - спросил он девочку, заводя мотор.
- Да. - кивнула она, дрожа всем телом от холода.
- Ну вот. Сейчас мы поедем переоденем тебя в сухое, накормим и отогреем, а потом я отвезу тебя к маме. Договорились? - Эдвард дружелюбно улыбнулся девочке, и она вернула ему улыбку.

Эдвард раскинулся на диване и щелкал каналы телевизора. В руке бутылка пива, рядом пакет с чипсами. По лестнице в холл спустился Карлайл, застёгивая на ходу манжеты белоснежной рубашки.
- Опять бездельничаешь? - поморщился Карлайл, глядя на сына. Тот лишь хмыкнул в ответ и сделал еще глоток пива.
Карлайл Каллен. Достигнутых в бизнесе высот и успеха ему показалось мало, и в этом году он решил пойти в политику и балотировался в сенаторы. Общественность любила обаятельного блондина с карими глазами, а он любил внимание общественности. Единственной занозой был Эдвард, младший сын Карлайла и его жены Эсми. Эдвард был типичным золотым мальчиком. Он вылетал из одного колледжа за другим, проводил ночи напролёт в ночных клубах, любил выпить и развлечься.
На экране телевизора появился диктор, и Эдвард прибавил звук, вслушиваясь в новости. Карлайл подошел к нему и тоже посмотрел на экран.
- ... Хоуп Карнингхэм, девочка 6 лет. - на экране появилась фотография маленькой девочки с голубыми глазами и шелковисто-золотыми локонами. Она улыбалась в камеру, и был виден первый выпавший зуб, отчего улыбка ее становилась такой трогательно детской. Эдвард улыбнулся ей в ответ. - Полиция подозревает, что маленькая Хоуп стала очередной жертвой садиста, орудующего в городе. Как и другие дети, Хоуп пропала с детской площадки…
Карлайл не дослушал диктора до конца. Коротко замахнувшись, он ударил Эдварда по лицу. Голова юноши откинулась назад. Поднявшись с дивана, он медленно облизал окровавленные губы.
- Какого хрена? - заорал на него Карлайл - Я же знаю, что это твоих рук дело! Ты хоть понимаешь своей обкуренной башкой, что это будет за скандал? Чёрт подери! Выборы же на носу!!! Возьми себя в руки, или я отправлю тебя в клинику принудительного лечения от наркотической зависимости!
Эдвард захохотал.
- О, да, папочка! Конечно, твоя карьера. А что ты, собственно, переживаешь? Ты же должен гордиться мной. Я иду по твоим стопам... Хотя нет. Я не заставляю этих детей наблюдать моё лицо каждый день за завтраком и позировать на фотографиях счастливого семейства. - он злобно смотрел на отца.
- Хочешь знать, что я с ней сделал? Со всеми ними? Я понимаю тебя. Этот запах детского тела... ммм... невероятно возбуждает. И мне так же понятно, почему ты оставил меня в покое, когда мне исполнилось 12. Это ведь уже не приносит удовольствия, когда твоя жертва не сопротивляется, а хочет этого так же, как и ты.
- Заткнись. - заорал на него Карлайл.
- Почему я должен заткнуться? Я всю жизнь молчу!!! Эта самая Хоуп, она была по-настоящему горячей штучкой. Как она дралась! Ты себе не представляешь... Было так здорово чувствовать ее маленькое тело под собой. Она уже остывала, когда я кончил. Это было так захватывающе. Чертовски жаль, что она умерла так рано. Я собирался научить ее, как и Райли. Ведь после того, как я выбил ему зубы, он просто очумело отсасывал...
Кулак Карлайла снова врезался в лицо сына, сбивая того с ног.
- Ты мерзкий ублюдок! - рычал отец на сына.
- Да? - спросил Эдвард спокойно, поднимаясь на ноги. – Ну, если я такой мерзкий, и то, что я делаю, тебе так противно, почему же у тебя стоит сейчас, когда я рассказываю об этом? - и он, захохотал откинувшись на диване - Ты сам меня сделал таким. И, если я монстр, то ты мой создатель. А теперь дай мне штуку баксов, сегодня я пойду в клуб. – ухмыляясь, он протянул руку за деньгами.
Карлайл дрожал от ярости, а возможно, и от возбуждения, которое весьма явственно распирало его штаны. Он достал свой бумажник и, вытащив наугад кредитку, швырнул ее в лицо Эдварда. Тот хмыкнул и сунул кусочек пластика в карман.
Отвернувшись от сына, Карлайл прошёл к себе в кабинет. Сев за стол, он прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. В конце концов, он достал белый лист бумаги и написал короткую записку.

Эдвард по-прежнему лежал на диване. Он вспоминал ту девочку, и возбуждение охватывало его. Прикрыв глаза, он сжал свой член в руке, отдавшись полностью воспоминаниям. Удовольствие от осознания содеянного захлёстывало его целиком. Та власть, та сила, которую он испытывал каждый раз с этими детьми, приводила его в неописуемый восторг. Это было так восхитительно! Эти маленькие и невинные дети становились в его руках просто игрушками, предметами для удовлетворения его похоти. Он возбуждался каждый раз, вспоминая их маленькие ротики, кривившиеся в гримассе боли; их тоненькие голосочки, умоляющие о пощаде... Это восхитительно чувство их ранимости. Как легко он мог причинить им боль. Боже! Как же легко! С его губ сорвался стон.
Хоуп была белокурой девочкой - такие ему нравились больше всего. Он увёз ее в их загородный дом. В спальне на втором этаже он раздел девочку и, обняв, прижал к себе. Она начала сопротивляться и это стало ее ошибкой. Ударив ее по лицу, Эдвард бросил малышку на кровать, его руки шарили по ее телу, щипая и царапая. Хоуп плакала и отбивалась, а он только смеялся. Эти её жалкие попытки вырваться из рук взрослого мужчины только развлекали его. Он начал ее бить. Сначала пощечины, потом он бил ее кулаками. Ему было всё-равно, куда попадают его удары. Просто нравилось ощущение. Девочка потеряла сознание и лежала, не шевелясь, на кровати. Всё её тело покрылось чёрно-фиолетовыми пятнами кровоподтёков. Эдварду она казалась прекрасной. Сняв джинсы, он развёл ее маленькие ножки в стороны... В тот самый момент, когда он, грубо разрывая маленькое тело на части, вторгся в нее, Хоуп закричала от боли, дергаясь и вырываясь. Он рычал от возбуждения, двигаясь в ней все сильнее и яростнее. Горячая кровь стекала по ее бедрам, пачкая простыни и его джинсы, которые он так и не снял до конца. Это возбуждало его еще сильнее...
Не сразу он понял, что девочка умерла. Но, когда заметил, что она не только не шевелится под ним, но и не дышит - то кончил невероятно сильно. Так он лежал на кровати рядом с мёртвой девочкой и курил, прижигая ее кожу сигаретой. Запах палённой кожи ему нравился. Не нравилось то, что девочка этого уже не чувствует.
Эдвард вспомнил Райли. Мальчишке было уже 8 лет, но выглядел он лет на 6. Маленький и щупленький, он оказался очень выносливым и продержался почти неделю. О, да! Райли был горячей штучкой и сопротивлялся до последнего. Именно поэтому Эдвард решил научить его делать минет. Но дух у мальчишки был не сломлен, поэтому пришлось выбить этому молокососу зубы, чтобы обезопасить себя. Вспомнив, как он заставлял мальчишку сосать у себя, Эдвард снова возбудился. Обхватив свой член, перепачканый кровью девочки, он начал мастурбировать, глядя на ее остывающее тело и то, как кровь, смешаная с его спермой, медленно вытекает из нее. Он кончил быстро, выплеснув еще порцию семени на живот мёртвой девочки и закурил очередную сигарету.
Райли... Сейчас ему было даже немного жаль, что он так халатно отнёсся к мальчишке. Будь Эдвард внимательнее к нему, возможно удалось бы оставить его подольше. На самом деле, он просто забыл о нём. Насладившись телом Райли в пятницу днём в последний раз, Эдвард вернулся в город, заперев мальчишку в подвале загородного дома. Все выходные он прокутил по клубам с девицами, а когда вернулся во вторник, то обнаружил, что Райли умер. От голода, жажды или телесных повреждений. Каллен не знал причину смерти, и, по сути дела, ему было всё-равно, просто немного жаль, что очередная игрушка сломалась. От тела мальчика он избавился также, как и от остальных. Одежду сжёг, а тело сбросил в море. Прибой вынесет его на берег, а может и нет. В любом случае, следов Эдварда на нём не будет, солёная вода позаботится об этом.
Эдвард каждый раз ухмылялся, думая о том, что он мог бы пройти по пляжу с телом мальчишки на руках, и ничего бы ему не было. Стая самых хороших адвокатов континента и деньги отца доказали бы его полную невиновность. Смешок сорвался с его губ. Деньги. Деньги правят этим миром. И сила. У него были деньги и положение, благодаря отцу. И отец же показал ему, что тот, кто сильнее - тот и заказывает музыку. Когда-то он сам был слабым ребёнком, и его загибали раком, и обучали премудростям минета. Теперь он взрослый, и эти дети заняли его место. Теперь он использует их, как когда-то использовали его.

Он вспомнил одну из ночей, когда Карлайл взял его, не разбудив. Именно тогда он понял, что, на самом деле, ему это нравится. Нравится подчиняться, почти так же сильно, как и повелевать; нравится чувствовать боль, почти так же сильно, как и причинять.
Предаваясь сейчас этим воспоминаниям, вспоминая ощущения того, как он сам думал, что его сейчас разорвут на части и, представляя, что чувствовали эти дети, когда он мучал их - Эдвард бурно кончил с громким стоном. Открыв глаза, он увидел в дверях Элис. С расширенными глазами та смотрела на брата.
- Чёрт! Ты, грязный ублюдок, ты же испачкал диван. - сделала она ему выговор.
- Ну что ты, милая, я думал только о тебе.
- Не ври.
- Не вру. Идём, докажу тебе.
Встав, Эдвард протянул ей руку, и Элис послушно пошла за ним. Именно это Эдварду и нравилось в ней.
С тех пор, как ему исполнилось 12, и Карлайл потерял к нему интерес, Эдвард мучался вопросом: Что же теперь? Первый раз Карлайл обратил своё внимание на сына, когда тому было 7 лет, а когда у мальчика началось половое созревание, и он сам уже начал проявлять интерес к этим играм, Карлайл бросил его. Да. Именно брошеным почувствовал себя Эдвард тогда. Два года он не знал, куда себя деть, чем заменить эти забавы с отцом, пока не обратил свое внимание и проснувшуюся похоть на Элис.
Вот и сейчас, он грубовато втолкнул ее в ванную комнату и заставил наклониться вперед. Девушка со стоном опёрлась на край ванны руками, а Эдвард задрал ее платьице выше талии. На ней были трусики-стринги. Он взял за лямочку и потянул так, чтобы ткань врезалась в нежную плоть ее бритой наголо киски. Эдвард знал, что Элис всегда чисто выбрита именно для него. На ее теле, худощавом и маленьком, как у несозревшего подростка, не было ни одной волосинки, и это ему нравилось. Сейчас он тянул ее трусики, заставляя ткань впиваться в нежную плоть, и Элис постанывала от возбуждения, замешанного на боли. Эдвард расстегнул свои штаны, высвобождая уже снова затвердевший член и продолжая мучать ее.
- Эдвард... - прошептала Элис - у меня нет времени, скоро Джаспер приедет за мной.
- Подождёт. Скажешь, что не могла выйти к нему раньше, потому что отсасывала у меня. - Эдвард хохотнул.
- Ублюдок, - прошипела Элис.
- Похотливая сучка. - ответил Эдвард. - вставай на колени и соси.
- Но я накрасила губы. - захныкала Элис.
- Если ты сейчас же не сделаешь, как я сказал, придёться объяснять Джасперу откуда у тебя синяк в форме ладони на заднице.
- Хорошо – хорошо, - тут же вскинулась Элис и, развернувшись, опустилась перед ним на колени - только не порти мне причёску.
Зажав его твёрдый член в руке, она взяла его в рот и принялась энергично двигать языком и губами.
- Сильнее... - прохрипел Эдвард, кладя руку ей на плечо. Элис подчинилась, заглатывая его глубже и двигаясь быстрее и резче. Эдвард постанывал, прикрыв глаза, но через пару минут он остановил ее.
- Хватит, вставай и нагибайся.
Элис покорно встала на ноги и наклонилась снова над краем ванны, выставляя попку ему навстречу.
- Задери платье. - скомандовал хриплым голосом Эдвард.
Элис подняла подол платья и уже взялась за резинку трусиков, но он остановил ее.
- Про них я ничего не говорил.
Тихо охнув, она покорно убрала руки. Эдвард подцепил пальцем уже влажную лямочку стрингов и, оттянув ее в сторону, тут же грубо вошел в ее тело. Он всегда делал это грубо, одним движением. Элис вскрикнула и задохнулась от боли и возбуждения. Ей нравился грубый секс с Эдвардом. Джаспер был всегда нежен и ласков с ней, и она вполне спокойно воспринимала его ласки. Но секс с Эдвардом был той самой изюминкой.
Ей было 12, когда Эдвард лишил ее невинности. Фактически, он ее изнасиловал. Родители оставили их дома на вечер, уйдя на какой-то банкет. Эдвард пришел к ней в комнату и заявил, что хочет ее трахнуть. Элис тогда опешила, а Эдвард спокойно пояснил, что в этом нет ничего плохого. Правда, сначала будет больно и странно, а потом просто классно, и если ему понравится, то он будет трахать ее часто. Выбора ей он не предлагал. В следующий момент Эдвард завалил младшую сестру на кровать и сорвал с нее трусики. Элис сопротивлялась и кричала, но Эдварду, судя по всему, было глубоко наплевать на это. Он развёл ее ноги, грубо вошел в неё и только тогда замер, давая ей возможность привыкнуть к новому ощущению.
- Это было больно, а сейчас будет хорошо. - прошептал он ей на ухо и начал двигаться в ней.
И действительно, под конец сестре стало даже чуточку приятно. Судя по всему, Эдварду понравилось, и он приходил теперь к ней в комнату каждый вечер. С каждым разом Элис получала всё больше удовольствия и вскоре уже с нетерпением ждала вечерних посещений брата.
Из ее воспоминаний ее вырвало рычание Эдварда. Он грубо потянул лямочку стрингов и ткань врезалась в клитор девушки, заставив ее тихо вскрикнуть. Эдвард трахал ее грубо, сильно не заботясь о том, хорошо ей или нет. Для него всегда было на первом месте только его наслаждение. Элис это устраивало, он приучил ее к этому, в буквальном смысле слова.
Когда он кончил и отпустил ее, она сползла на пол и усевшись, раздвинула ноги. Её ручка опустилась вниз. Сунув пальчик внутрь себя и подобрав капли стекающей спермы, она начала растирать клитор, прикрыв глаза и тихо постанывая. Эдвард наблюдал за ней какое-то время, потом спокойно обошел ее, подходя к раковине, чтобы вымыть член и руки.
- Ты всегда была маленькой похотливой сукой, да, Элис? - прошептал он ей на ухо, присаживаясь рядом с ней на корточки.
- Да, Эдвард. - шептала она в то время, как ее рука двигалась все быстрее, а бёдра конвульсивно дёргались.
- И сейчас, всё, о чём ты можешь думать - это только как бы поскорее кончить. - прошептал он ей.
- Да... о, да... - выдохнула она.
- А вот хрен тебе. - сказал он вдруг злорадно, хватая ее за запястья и вытягивая ее руки над головой.
- Ааа... нет... не надо... Эдвард... пожалуйста... - захныкала Элис, извиваясь в его руках. Она была так близка к оргазму, а он снова сделал это, он опять остановил ее. Грёбаный садист.
- Скажи, чего ты хочешь. - прошептал Эдвард ей на ушко.
- Я хочу кончить, чёрт тебя подери. Отпусти меня!
- Нет, мы сделаем все по-другому.
- Что ты опять придумал, извращенец долбаный?
- Я тут новую игрушку для тебя купил. - хмыкнул Эдвард, не обращая внимания на ее ругательства. Продолжая держать ее за запястья, он вытащил из тумбочки под раковиной пакет.
В чёрном пакете без опознавательных знаков, какие обычно выдают в сексшопах, были трусики с небольшим резиновым членом, прикреплённым внутри. Элис было приказано надеть сиё изделие так, чтобы резиновый фалоимитатор находился внутри нее. В руках Эдварда оказался небольшой пульт, он нажал кнопку, и Элис дёрнулась, ойкнув. Игрушка внутри нее завибрировала.
- Здорово, правда? - улыбнулся Эдвард.
- Ублюдок. - прошипела Элис сквозь зубы.
- Ну же, детка, это будет весело. Сейчас мы пойдём и встретим Джаспера. Посидим все вместе, поболтаем.
- О боже... - выдохнула Элис и на подкашивающихся ногах, вышла из ванной. Эдвард приобнял ее за талию и повёл в холл, где уже ждали Эсми и Джаспер.
Элис рухнула на диван рядом с Джаспером. Тот осторожно приобнял ее за плечи и чмокнул в висок.
- Все в порядке, дорогая? - спросил он, хмурясь. - ты вся дрожишь.
- да... о да.... - выдохнула Элис, задерживая дыхание, так как Эдвард в этот момент снова нажал на кнопку пульта в своём кармане.
Разговор за коктейлем шел неспешно. Элис вздыхала и вскрикивала, ёрзая на диване. На лбу у нее выступила испарина, а глаза лихорадочно блестели.
- Милая, по-моему, ты заболела. Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? - обратила на нее внимание Эсми.
- Н-н-нет... мне действительно не очень хорошо... Эдвард, не проводишь меня до ванной? В аптечке наверняка найдётся лекарство для меня.
- Я провожу тебя, дорогая. - тут же встал Джаспер.
- Нет! - вскрикнула Элис и тут же дёрнулась всем телом, когда заветную кнопку нажали еще раз, повышая скорость вибрации.
- По-моему меня стошнит, я не хочу, чтобы ты видел это. - прошептала Элис.
- ах... а мне, значит, нужно это видеть. - скорчил Эдвард брезгливую рожицу.
- пожалуйста... - выдохнула Элис, заглядывая брату в глаза. Только они двое понимали, о чём она просит на самом деле.
- Ну ладно... чёрт с тобой, золотая рыбка. - хмыкнул Эдвард. Тяжело вздыхая, он встал и подал руку Элис. Вцепившись в него дрожащими пальцами, она еле переставляя ноги, поплелась за ним в ванную. Едва закрыв двери, Элис рухнула на колени и быстрыми, нервными движениями стянула с Эдварда штаны. Схватив его член, она принялась его сосать и грубовато сжимать ладонью, от чего брат застонал, вцепившись руками в ее волосы.
- О да, детка. Ох, какая ты оголодавшая... ммм... мне это нравится.
Элис привела его в боевую готовность, и он, наконец, поднял ее на ноги, сдернул с нее трусики и резко вошел сзади. Она тут же задрожала всем телом, подаваясь ему навстречу. В этот раз они кончили вместе. Рухнув на колени, Элис переводила дыхание, а Эдвард сел на край ванны и подкурил им обоим сигареты.
Умывшись и приведя одежду в порядок, они вышли к весьма удивлённым, но слишком хорошо воспитаным, чтобы показать, что их что-то смутило, Эсми и Джасперу.
Выпив еще по коктейлю, троица отправилась в клуб «Янгстар». Эдвард поехал один на своём серебристом вольво.
Едва выйдя из машины, на парковке перед клубом, он встретил четырех мужчин. Высокие ростом, широкие в плечах, с короткими армейскими стрижками.
Рассмотрев водителя серебристого вольво, мужчины многозначительно переглянулись, и один из них процедил квозь зубы:
- Каллен...

Внедорожник с затемнёнными стёклами мчался по грунтовой дороге через ночной лес. Шофёр и его пассажиры сидели молча и напряженно. На заднем сиденье, между двумя мужчинами, сидел худощавый парень. Кожаная куртка на нём, судя по-всему, была дорогой дизайнерской вещью, но сейчас выглядела, как одежда бомжа: испачканая в грязи и крови, порвана по швам в нескольких местах. Видимо, кто-то потаскал паренька за лацканы куртки весьма основательно.
Впрочем, сам парень выглядел не лучше своей куртки. Бронзово-рыжеватый волос растрёпан, на скуле свежий кровоподтёк, губа разбита, нос свёрнут, и кровь тонкой струйкой сочится по подбородку и капает на футболку. Его руки вывернуты под неестественным углом назад и скованы в запястьях наручниками. Этого было бы уже достаточно, чтобы обезвредить парня, но кто-то постарался, чтобы он испытывал как можно больше дискомфорта. Поэтому, в локтях его руки стянули пластиковым шнуром, из-за чего он был вынужден сидеть склонившись вперед, но держать при этом спину прямо. Такая поза не могла быть удобной. И на каждой рытвине и кочке парень шипел и рычал от боли. Сидящие вокруг него мужчины только злобно ухмылялись, но продолжали молчать.
В конце концов, машина остановилась посреди леса и шофёр, обернувшись к связанному, окинул его презрительным взглядом.
- Ну что, придурок? Допрыгался?
Парень посмотрел на него изподлобья, что-то нехорошее сверкнуло в его зеленовато-серых глазах.
- Вы не посмеете... - прорычал он.
- Уже посмели, ублюдок, уже посмели. - покачал головой шофёр.
- Мой отец...
Сидящий рядом громила ударил его кулаком в солнечное сплетение, и парень захлебнулся, хватая ртом воздух.
- Твой отец и пальцем не пошевелит, и ты это знаешь. Таких ублюдков, как ты.... - шофёр зло сплюнул, сдерживая себя. Потом достал из нагрудного кармана белый лист бумаги и, развернув его, сунул под нос парню.
"Человек, которого вы ищете, будет сегодня в клубе "Янгстар". Серебристый вольво, номерной знак IAD666"
Подписи не было. Но она и не нужна, парень и так понял, кто написал это послание. Вспышка ярости и боли заставила его зарычать.
- Кто вы такие? - спросил он, злобно сверкая глазами.
Шофёр всё так же внимательно смотрел на него.
- Ты помнишь Райли? Он был моим сыном... А Кессиди помнишь? Она была его дочерью... - мужчина кивнул на сидящего рядом с ним человека, затем подкурил сигарету и открыл дверцу машины.
- Пошли. - скомандовал он. Люди вышли из машины и потащили за собой сопротивляющегося паренька.
На большой поляне они встали в круг, кинув паренька в центр. Он упал на колени, тяжело дыша. Попытался встать и снова упал.
- А теперь, ты будешь молить о пощаде. Ты будешь реветь кровавыми слезами и умолять о пощаде.
- Я никогда не буду умолять. - зашипел парень, вскидывая гордо голову.
Мужчина присел на корточки рядом с ним и, затянувшись сигаретой, выпустил дым ему в лицо.
- Ночь еще только начинается. – с этими словами он вдавил тлеющий огонёк сигареты в ключицу парня. Послышалось шипение огня, прожигающего кожу и противный запах. Парень взвыл, дернувшись назад.
- Вскоре ты будешь умолять о том, чтобы мы просто пустили тебе пулю в лоб. – встав, мужчина посмотрел на молодого человека и с хорошим, расчётливым замахом пнул его тяжелым ботинком в грудь. Парень отлетел на хороший метр и судорожно хватал воздух, хрипло всхлипывая от боли. К избиению подключились и остальные трое мужчин. Они пинали его ногами, молча и сосредоточенно. Никаких азартных криков и подбадриваний друг друга, как это бывает среди шпаны.
Эти били не наугад. Они точно знали, что делают и делали своё дело хорошо. Парень терял сознание, тогда его приводили в себя и продолжали. Только лицо они не трогали, они хотели, чтобы он видел всё, чтобы его челюсть и губы были целы к тому моменту, когда он начнёт умолять их остановиться, а потом и убить его.
Пытки и истязания продолжались до рассвета. Первые лучи солнца добрались до полянки и застали там пятерых: четверо мужчин и живого покойника. Он лежал на траве, хрипло дыша. Рыдания срывались с его губ.
- Пожалуйста... пожалуйста... убей меня.... я не хочу больше... я не могу... - рыдал он.
- Развяжи ему руки и подними его на ноги. - приказал один из мужчин.
К Эдварду подошел амбал с бритым затылком и снял наручники. Боль пронзила суставы, и парень застонал; а ведь думал, что уже невозможно чувствовать еще хоть одну клеточку тела по отдельности.
- Сними с него штаны. – раздалась ещё одна спокойная команда и парня вздёрнули на ноги. Тут послышался металлических лязг и Каллен с ужасом увидел, что держал в руках отец Хоуп. Кусачки.
- Нет... нет... пожалуйста... пожалуйста... не надо... - снова запричитал он, но никто его не слушал. С него молча сдернули джинсы, вместе с трусами, до колен. Мужчина с кусачками подошел к нему.
- О, боже... не надо... я умоляю вас... умоляю...
- Они тоже умоляли. - проговорил спокойно мужчина.
Вопль до такой степени ужасный, что казалось не мог быть человеческим, огласил лес. Кусочек окровавленной плоти вместе с кусачками упал в траву. Эдварда отпустили, и он рухнул на землю, завывая, как раненый зверь.
- Жри. - мужчина пнул его в ягодицу.
Парень уже плохо понимал, что происходит. Тогда его взяли за ворот куртки и ткнули лицом, как котёнка, в окровавленный кусок мяса в траве.
- Жри. - последовала лаконичная команда.
Захлёбываясь слезами и, с трудом перебарывая рвотные порывы, он послушно открыл рот и потянулся было к приготовленному для него пиршеству, но в последний момент не сдержался. Его вырвало. Мужчины снова начали его пинать ногами, а он просто лежал там, в траве, захлёбываясь собственными рвотными массами и молил только об одном. О смерти.
Возможно мужчины устали, возможно им надоело... Но они остановились. Схватив его за волосы, подняли лицо вверх.
- Ты мразь, конченная мразь, и я хочу, чтобы ты, сволочь, знал. Мы в курсе, что твой собственный отец тебя сдал... И это говорит о многом, не так ли?
- А ты в курсе, что отец меня и сделал таким? Что это он меня обучал всему, когда я был ребенком? - прохрипел парень.
Им было всё-равно. Держа его за волосы, практически на весу, они застегнули на его шее собачий ошейник.
- Что это? - прохрипел он.
- Забыл, что ты сделал с Райли? Ты оставил его умирать привязаным на цепи, как щенка. Ошейник был всё ещё на нём, когда его тело вынесло на берег прибоем. И ты, сволочь, будешь так же подыхать. Привязаным на цепь, как вонючее животное.
Волоком они тащили его к дереву. Сопротивлялся Эдвард уже скорее инстинктивно. Умом он понимал, что всё уже бесполезно, но его тело, превращенное ими в кусок мяса, изуродованное и окровавленное, продолжало бороться за жизнь.
Так же, как и те дети, - подумал он отстранённо. Его всегда возбуждало то, что они сопротивлялись до последнего. Их предсмертные конвульсии, эта агония, делали его кайф более острым. А чувство удовлетворения, чувство власти над ними еще более сильными.
Тяжелый амбарный замок защелкнулся на его шее.
Инстинктивно он потянулся руками к ошейнику. Истерический смех сквозь слёзы заставил его закашляться. Видимо, от болевого шока и от ужаса его мозг отказывался воспринимать всё происходящее. Он сходил с ума. Парень всё смеялся и смеялся, не в силах остановиться. Открыв глаза, он увидел, что мужчины отвернулись и пошли к машине. Они действительно бросили его здесь привязаным к этому грёбаному дереву, как какую-то скотину.
Сморгнув слёзы с глаз, Эдвард увидел маленькие силуэты между деревьев, они приближались к нему.
Первой он узнал Хоуп. Она шла странной походкой, переваливаясь с ноги на ногу. Ее лицо было пустым, глаза блеклыми, а маленькое тельце сплошь покрыто синяками и кровью.
- Нет... тебя здесь нет. - прохрипел Эдвард. Он попытался отвернуться, но взгляд наткнулся на Райли. Личико мальчика было сине-фиолетовым, вспухшие губы с запекшейся кровью на них, руки вывернуты в локтях под неестественным углом. Он шел к нему, глядя на него тем же мёртвым, бесцветным взглядом.
Эдвард заорал. Он натягивал цепь и сучил ногами.
- Неет... нет, уходите. Не надо. Не приближайтесь ко мне.
Мужчины оглянулись на него с края полянки.
- Что? Тебе мало? - спросил один из них, ухмыляясь.
- Пожалуйста... - умолял Эдвард - не оставляйте меня здесь с ними. Не надо, я вас умоляю.
- С кем? - нахмурился мужчина.
- Дети!! Они здесь. Вы их разве не видете? Они здесь! Господи! Уберите их, не оставляйте меня с ними! - орал Эдвард.
- У него уже глюки... Пошли. - покачал головой мужчина, и они двинулись дальше в сторону машины.
А из леса к Эдварду вышла Кесседи. Он помнил, как она выглядела, когда он ее нашел. Маленькая первоклассница, копна рыжих волос и россыпь веснушек на курносом носу. И он помнил, как она выглядела, когда он выкидывал её на помойку. Кажется, к тому моменту, в ее теле не осталось ни одной целой косточки. Он сломал ей ногу, когда она вырывалась. Перелом был открытым, и Эдвард оцарапал себе бедро, подминая ее под себя. Это так его разозлило, что он просто молотил по ней кулаками, не разбирая куда бьёт. Он превратил ее в мессиво, в груду мяса и костей, и только ее зелённые глаза остались целы. Их-то он и запомнил. Зелёные глаза и рыжие волосы. Сейчас она надвигалась на него, именно такой, какой он видел ее в последний раз. Эдварда вырвало. Он кашлял и слёзы застилали глаза. Подняв взгляд, он увидел еще одного мальчика. Тоби. Этот был самой маленькой его жертвой. Эдвард уже не помнил, как мальчик выглядел при жизни, но помнил его мёртвым.
Дети всё шли и шли. Они молча подходили к нему и садились в кружок, их пустые, мёртвые глаза смотрели на него в упор.
- Уходите... уходите... вы мертвы... а я жив.. вы не должны быть здесь... - хрипел он.
Но дети молча сидели и смотрели на него. Все их увечья, ожоги, переломы, свёрнутые шеи, окровавленные лица и тела... Когда-то это его так возбуждало. Сейчас же он смотрел на них и выл от страха, от осознания того, что они пришли за ним, и страха перед тем, что его ждёт.
- Нет... нет... не надо... боже... боже.... умоляю.... не надо.... я не виноват... это он сделал меня таким... это он...
Из круга маленьких человечков вышла девочка, ей было лет 10. С трудом он вспомнил как ее звали. Кира. Она была его первой жертвой, ее он просто изнасиловал и задушил. Задушил скорее даже начаянно, но ему это понравилось. До такой степени понравилось, что он уже не в силах был остановиться, и жертвы его становились все более юными и умирали все более мучительно. Девочка приблизилась к нему и, склонившись над его ухом, что-то прошептала ему своими синими губами. Эдвард скрючился и зарыдал.
- Простите.... простите меня.... умоляю... простите....

В вечерних сумерках он вздохнул в последний раз, и последними его словами были мольбы об избавлении. Лёгкая туманная дымка, стоявшая на поляне весь день, растаяла почти мгновенно после его смерти...

ФОРУМ