Сборы в поездку само по себе занятие восхитительное, полное веселой эйфории, ожиданий и предвкушений. А если идет речь о поездке с возлюбленной - все эти чувства утраиваются.
После долгих уговоров мне, наконец, удалось убедить Беллу позволить мне купить для нее "самые необходимые вещи в дорогу". Скрепя сердцем, она согласилась, взяв с меня клятвенное обещание, что для этих самых "необходимых вещей" ей не придется брать с собой пять дополнительных чемоданов.
Таким образом, получив свободу действий, в субботу утром я отправился в ближайший торговый центр. Белла наотрез отказалась составить мне компанию, мотивируя это тем, что она терпеть не может ходить по магазинам.
Откровенно говоря, я и сам не большой любитель ходить по магазинам, но тот факт, что я могу купить что-нибудь для Беллы, сильно менял дело.
Но, по всей видимости, Беллу повергло в шок количество вещей мною накупленных. Она непонимающе взирала на ту гору коробок, что громоздилась на её кровати.
Наблюдая за её удивлённым лицом, я не мог сдержать улыбки. Обняв Беллу, я лёгким поцелуем стёр всё её недовольство.
Чуть позже мы вместе отправились в торговый центр, просто погулять.
В Палладиуме все соответствовало нашему праздничному настроению. После поцелуя Белла перестала на меня сердиться, но настояла на том, что бы покупки были завершены под ее чутким присмотром. Я не возражал. Что может быть приятнее, чем бродить с девушкой по магазинам и скупать ей все, что она пожелает. Но тут меня ждало жестокое разочарование - она не желала совершенно ничего. Наконец, стенд с варежками привлек ее внимание.
В это время у меня в кармане зазвонил мобильный телефон. Это была Розали.
- Привет, Роуз, - я не смог скрыть удивление в голосе. Она не часто звонила мне, особенно в последнее время.
- Привет, и не надо так удивляться, - немедленно отреагировала она на мой тон, - я все еще твоя сестра. Хотела тебя спросить... точнее предложить... вообщем, если ты хочешь, я могу помочь сегодня Белле собраться, - наконец, выпалила она.
Вот это да. Я даже растерялся слегка. По-моему Роуз всегда несколько недолюбливала Беллу. Но я сомневался, что сборы с Розали доставят Белле удовольствие.
- Послушай, - осторожно начал я, но Роуз, у которой от смущения стремительно портилось настроение, перебила меня.
- Ты что там? На дискотеке, что ли? Что за шум? Не можешь найти более спокойное место?
Я вздохнул. Похоже, разговор предстоит непростой.
- Я на пять минут, - шепнул я Белле и быстрым шагом пересек торговый зал по направлению к оконным нишам.
Очевидно, свой запас удачи на сегодня я уже исчерпал. Чуть не поссорившись с Роуз, я вернулся на место, где оставил Беллу. Меньше всего на свете я хотел сейчас видеть человека, который стоял напротив моей девушки. Джейкоб Блэк, до боли сжимающий руку стоящей рядом с ним Джессики, мысленно кричал на весь зал...
Ничего страшного? Да она сошла с ума! Хотя нет, это он сошел с ума! Он же убьет ее!
Признаться, я уже устал от стычек с Джейком. Свою войну я выиграл, а продолжать спорить с поверженным противником... Ну, какой в этом всем смысл? Но он все никак не мог смириться.
- Я не причиню ей вреда, - как можно спокойнее ответил я.
Я не причиню ей вреда, - в его мыслях кипел сарказм. - Где-то я это уже слышал. Синяки по всему телу, судя по всему, не попадают под определение "вред"?
- Попадают - признал я.
Эгоист! Самовлюбленный эгоист! Ты видишь, что делаешь с ней? - не мог успокоиться Джейк. Он не оборачивался ко мне, и я был ему за это даже почти благодарен. Пожалуй, если я увижу его полыхающие праведным гневом глаза, я все же не выдержу. Не смотря на то, что я не был зол, желание надавать ему по шее крепло с каждой минутой.
- Я все вижу, но это касается только нас двоих.
- Белз, - переключился он на Беллу, - детка, ты мазохистка? Или твой парень - садист?
Что-то мне подсказывало, что вставать между Беллой и Джейком не имело никакого смысла. Это еще больше распалит волчонка, и без сомнения разозлит Беллу. Я заставил себя молчать, хотя сделать это было довольно трудно.
- Я же сказала, все в порядке!
- Ах, да, ты наверно упала с лестницы? - продолжал ерничать Джейк
- Джейк, прекрати, - твердо произнесла Белла.
- Это ты не меня должна была просить прекратить, - грубо ответил он, на этот раз, переходя всякие границы. Я сделал шаг вперед.
- Уходи Джейк,- потребовала она. - Просто уходи.
Он словно с ходу налетел на стеклянную стену. Белла очередной раз недвусмысленно дала ему понять, что ей не нравится его чрезмерная опека и пристальное внимание к ее личной жизни. Мне показалось, что его плечи словно бы опустились под тяжестью Беллиных слов, но мне не было жаль его. В его мыслях полыхал такой гнев, что драки казалось, не избежать. Но щенок удивил меня. В его голове вдруг заклубился густой туман мнимого безразличия.
- Пойдем, Джесс, - он схватил свою спутницу за руку и, чеканя шаг, направился к стеклянным дверям.

***
Она лежала в темноте, не произнося ни слова. Ее головка покоилась на моем плече, пальцы руки запрокинутой вверх, перебирали мои волосы. Она молчала. О чем она думала в ночь перед полетом? Боялась ли будущего? Сомневалась ли в правильности своих действий? Этого я не знал.
В лунном свете ее лицо стало каким-то нереально волшебным, словно созданное рукой художника рисующего фей. Огромные глаза в обрамлении густых ресниц, мягкая линия губ, изящно очерченные скулы. Я никогда не уставал ей любоваться. Иногда на луну набегали облака и черты ее лица, размытые ночной тьмой неуловимо менялись, и тогда она становилась еще меньше похожей на человека... Меньше похожей на человека... Я привычно отогнал эти мысли. Не сейчас, не в эту ночь. Я не хочу сегодня об этом думать.
- Прости, - внезапно нарушила она молчание.
- Прости? - я вздрогнул от неожиданности. - За что?
- За Джейка, - тихо произнесла она. – Понимаешь, он волнуется за меня и его поведение не всегда... адекватно.
- О, Беллз, это я должен просить у тебя прощения, каждый день. Так что, в какой-то мере он прав.
- Ты? Просить? У меня? Прощения? Каждый день? - она выглядела искренне удивленной. - За что?
- За это, - я медленно протянул руку и дотронулся до темных пятен оставленных моими пальцами.
- За это? - она выглядела искренне удивленной.
- Беллз, я причинил тебе боль.
- Ты никогда не причинял мне боли, – уверенно ответила она.
- Как же так, а это? – мои пальцы снова вернулись на ее шею.
Даже в темноте я мог видеть, как она покраснела. – Понимаешь ли, в тот момент я не чувствовала ничего, кроме пронзительных ощущений, которые дарили твои руки, горящей страсти в которую меня погружали твои губы, острого, ни с чем не сравнимого наслаждения, бегущего по моим венам. Тогда я хотела лишь одного – тебя, мечтала только об одном – чтобы ты не останавливался.
- Тогда почему ты меня остановила? – вырвалось против моей воли.
- Потому, Эдвард, – она перевернулась и, положив подбородок на мою грудь, посмотрела прямо мне в глаза, – что я знала, ты хотел бы, чтобы наша первая ночь стала особенной, и я хотела того же... Чтобы это не происходило в первый раз под влиянием момента. Я хочу сохранить в памяти эту ночь, почувствовать каждую минуту и каждое ощущение, и поймать твой взгляд, когда ты... – её последние слова потонули в нашем поцелуе.

***
Мерный гул турбин действовал успокаивающе, но, вопреки моим ожиданиям, Белла никак не могла уснуть. Она беспокойно вертелась в кресле, открывала и закрывала глаза, нервно теребила тонкое покрывало. В конце концов, она решительно села.
- Нет, не усну, точно не усну, - пробормотала она себе под нос.
- Напеть тебе колыбельную? - предложил я, раскрывая объятия.
Белла немедленно перебралась со своего кресла на мое. А я в очередной раз мысленно поблагодарил дальновидную Элис, заказавшую нам места с бизнес-классе. Стюардесса покосилась на нас, но не сказала ни слова, а сидения были такие огромные, что на них при желании можно было уместиться даже втроем.
- Ну, так, что, спеть тебе колыбельную? - повторил я, укутывая ее в оба пледа бывших в нашем распоряжении.
- Нет, - она отрицательно покачала головой. - Давай лучше поговорим о наших планах во Франции.
- Давай, конечно, - улыбнулся я.
- Я вот что думаю, когда прилетим, вот даже не заходя в гостиницу, ты меня сразу отвези к Эйфелевой башне. Как-никак символ Франции! Хотя нет, лучше сначала покатай меня по городу. Елисейские поля, Триумфальная арка - это должно быть удивительно красиво в свете вечерних огней.
Она говорила быстро, словно опасаясь, что я перебью ее.
- Или знаешь что... я придумала, пойдем сразу поужинаем, где-нибудь на Монмарте, а? Будет очень романтично...
- Беллз, - тихонько позвал я ее, но она меня не услышала.
- А можно еще...
- Беллз, - я повысил голос...
- Что? - она расстроено уставилась на меня. - Тебе не нравится, да? У тебя есть другие идеи, получше? Так ведь?
- Да, у меня есть идея получше, - подтвердил я, приподнимая ее за подбородок и заглядывая в глаза. Сразу после полета мы едем напрямую в дом, где мы проведем эту неделю. Нигде не задерживаясь и никуда не заезжая. После 12-ти часового перелета тебе просто необходимо поспать, раз уж тут ты спать отказываешься.
- Но, Эдвард... - умоляюще начала она.
Я легонько прикоснулся губами к ее виску. Я не умею читать твои мысли, но в этом нет никакой необходимости. Страх написан на твоем личике огромными буквами. Я провел пальцем по ее губам. Беллз, неужели ты думаешь, что стоит нам лишь зайти в дом, как я нападу на тебя как изголодавшийся... - на секунду я запнулся, подбирая нужное слово.
- Вампир? - подсказала она, и я с облегчением услышал в ее голосе веселые нотки.
- Вот именно, вампир. Такие вещи не происходят только потому, что для них назначили дату в календаре. Да и нет у нас никакой даты. Я прошу тебя, поверь мне, я никуда не тороплюсь и ни на чем не настаиваю. Все будет... когда ты захочешь этого сама. Договорились? Я прямо сейчас обещаю тебе, что даже если мы и окажемся сегодня в спальне, я пойду до конца, только если ты будешь к этому готова. Не раньше. Если на протяжении этой недели, все не сложится для тебя так, как тебе хотелось бы, ну что ж, в моей комнате, в Форксе, тоже есть кровать и она дождется своего часа. Доверься мне, Белз.
Она глубоко вздохнула и, закрыв глаза, опустила голову мне на плечо. Довольно долго она молчала. Я поглаживал ее рукой по голове и слушал ее размеренное дыхание. Не знай, я ее хорошо, мог бы подумать, что она уснула. Но я точно знал, что она не спит, и разговор еще не закончен.
- Я боюсь, - наконец, произнесла она, прикасаясь горячими губами к моей шее.
- Чего ты боишься, Беллз? - вкрадчиво спросил я.
- Я не знаю, - ответила она. - Так много страхов и опасений, и все они такие разные и сумбурные.
- Давай, я помогу тебе разобраться с твоими страхами, - предложил я, мысленно добавив: так же как и ты помогла мне разобраться с моими... - Ты боишься боли?
- Нет, - ответила она, так поспешно, что я понял, именно ее она и боится.
Я тоже ее боюсь, любимая, твоей боли. Даже в бессознательном состоянии я не могу сделать тебе больно. Как же я заставлю себя сделать это сознательно? Но вслух я говорить этого не стал.
- Нет, - снова прошептала она. Скорее я боюсь чего-то нового, неизведанного.
- Ну, этого боятся все и всегда. Но я могу обещать тебе, что в нашем случае, неизведанное, будет лишь прекраснее, чем все, с чем ты уже знакома.
Она снова замолчала, то ли обдумывая мой ответ, то ли формулируя свой вопрос. Наконец, Белла вновь заговорила.
- Я боюсь своего страха, паники... а вдруг в самый решительный момент, я испугаюсь и оттолкну тебя? Что тогда?
- Тогда я отодвинусь и отпущу тебя. А назавтра, мы начнем сначала, если ты захочешь. Только и всего, - спокойно ответил я, отчетливо понимая, что этого никогда не произойдет. Она никогда не оттолкнет меня. Но она в очередной раз, хотела убедиться, в своем праве сказать "нет". Так ей было спокойнее.
- А еще, я боюсь своего неумения... - она запнулась, но потом продолжила ... - неопытности. Что если я тебя разочарую?
- Беллз, - я скользнул пальцами по ее ключице. - А если я разочарую тебя?
- Но ты не можешь меня разочаровать, - запротестовала она. - Твои прикосновения заставляют меня дрожать, поцелуи - терять голову, ласки - забыть голос разума... Я просто люблю тебя...
- Любимая, - я улыбнулся, и, притянув ее поближе к себе, зашептал ей в ухо ее же слова, чувствуя, как ускоряется ее дыхание после каждого моего слова: Твои прикосновения заставляют меня дрожать, поцелуи - терять голову, ласки - забыть голос разума... Я просто люблю тебя... ты не можешь меня разочаровать
Похоже, мне удалось убедить ее, потому, что на этот раз, восстановив дыхание, она молчала еще дольше, чем во все предыдущие разы.
- Еще, я боюсь призраков из твоего прошлого. А если ты начнёшь...
- Шшш... - перебил он. - Не начну. Мне не с кем тебя сравнивать...
Я сидел в тишине, прижимая ее к своей холодной груди, и думал о том, что она боялась чего угодно, самого страха... того, что будет недостаточно хороша... моих воспоминаний...
Одного она не боялась совсем...
Меня...

Белла

До отлёта оставалось всего несколько дней. И с каждыми новыми сутками мне было всё сложнее держать себя в руках. Хотелось подойти к отцу и выпалить всё как на духу о своей поездке с Эдвардом, или появлялось желание придумать какую-нибудь правдоподобную ложь о вынужденном отъезде. Только вот врать совершенно было не к чему, да и не умела я этого. Эдвард пытался развеять все мои страхи, успокаивая и уверяя, что отец поймёт и отпустит. Первый шаг был сделан в один из вечеров, когда Эдвард намекнул Чарли о том, что в Форксе совершенно нет никакой надежды, увидеть снег на Рождество, в отличие от Аляски, с которой переехала вся его семья, где снежный покров держался практически 365 дней в году. Он так же упомянул о том, что я, наверняка, уже давно не видела снежного Рождества, проведя столько лет в Аризоне, где в принципе пейзаж оставался прежним, в независимости от смены сезонов, и что было бы неплохо показать мне, что такое настоящее Рождество со снегом, морозом и ясным голубым небом.
Отец согласно закивал в ответ на его слова. То, что не последовало открытого, прямого возражения несколько успокоило меня.
На выходных Эдвард предложил поехать в торговый центр, чтобы прикупить всё самое необходимое для поездки, но я решила переложить на него эту почётную обязанность. На шопинг, как и на некоторые другие занятия, такие как вечеринки или, допустим, танцы, у меня была стойкая аллергия. Лишь что-то из ряда вон выходящее могло заставить меня отправиться в магазин. И потом, как мне казалось, самое необходимое у меня уже было.
Однако, Эдвард, накупив всего самого разного, по моим подсчётам, уместить это было возможно лишь в нескольких огромных чемоданах, тогда как я планировала поехать с небольшой дорожной сумкой, всё-таки вытащил меня на прогулку по Палладиуму.
Переделав все домашние дела, я спустилась вниз к Эдварду, ожидающему меня в гостиной. То, что всего каких-то пять минут назад он был в моей комнате, где страстно и долго целовал меня, прижимая к двери и не пуская вниз на кухню, где возможно уже подгорал отцовский обед, не имело никакого значения. Вся эта видимость была организована лишь для Чарли, и отец привык к ежедневным визитам Эдварда.
Пару дней назад он спросил меня, как давно я общаюсь с Калленами? Из моего сбивчивого смущённого рассказа он всё-таки почерпнул основную идею, которую я пыталась передать ему: с Эдвардом мы общались с первого моего дня в новой школе, и сблизились постепенно. Конечно, пусть отец думает, что наши отношения идут по проторенному пути развития, как у остальных миллионов пар на планете. О том, как стремительно и быстро, мы стали невообразимо близки и необходимы друг другу, знали только мы двое. И это было нашим миром, нашим прошлым и нашим будущим.
- Белла, - прошептал мне на ухо Эдвард, обхватывая за талию и делая резкий манёвр, дабы избежать столкновения с идущими навстречу людьми.
- Что-то я замечталась, - смущённо пролепетала я, чувствуя, что краснею. Надо было смотреть, куда иду, а вместо этого я вспоминала прошедший день и поцелуй в моей комнате.
- И о чём же ты мечтала? Если это, конечно, не секрет, - Эдвард улыбнулся, наверное, немного жалея о том, что не слышит моих мыслей. Хотя, мне порой казалось, что ему этого и не надо, выражение лица выдавало меня с головой.
- Секрет, - прошептала я, и Эдард рассмеялся.
Ответить он не успел, так как у него зазвонил мобильный, и он отвлёкся на разговор, а я, увидев впереди прилавок с варежками всевозможных расцветок и вязки, отошла от него, давай Эдварду спокойно поговорить.
Медленно перебирая эту вязаную красоту, я представляла, как мы с Эдвардом гуляем на морозном воздухе во Франции или, совсем уж детские забавы, кидаемся снежками или катаемся на санях, под полозьями которых скрипит снег.
В мои мечты ворвался посторонний голос, да так внезапно, что я вздрогнула, роняя рукавицы.
- Беллз, привет, - через толпу ко мне пробирался Джейкоб, таща за собой растерянную и смущённую Джессику.
Лёгкий шарфик, повязанный на шее, слетел от моих резких движений, плавно опускаясь на пол, и я наклонилась, чтобы подобрать его, и почти физически ощутила, как температура вокруг внезапно понизилась, а затем стала стремительно накаляться.
- Джейк, Джесс, - улыбнулась я им, но Джейк, шагнув вперёд, нахмурившись, уставился на мою шею, где, как я знала, бледнели уже почти прошедшие синяки - последствия той взаимной, бешеной страсти, что накрыла нас с Эдвардом в старом доме Карлайла.
Я тут же попыталась скрыть их, но Джейкоб уже всё успел рассмотреть и сделать свои, безусловно, в данном случае верные выводы.
Он сделал ещё один шаг навстречу мне и, склонив голову к плечу, стоял и прожигал меня обвиняющим взглядом.
Я покачала головой, взглядом убеждая его ничего не предпринимать и не говорить. Мгновения спустя за плечом Джейкоба возник Эдвард, так быстро, словно бы он материализовался из воздуха.
Джейкоб моментально напрягся, и словно бы ощетинился, чувствуя угрозу, исходящую от Эдварда, хотя тот и был внешне спокоен, но Блэк не обернулся, всем своим видом выражая безразличие и презрение к опасности, которую для него представляли вампиры.
- Я не причиню ей вреда, - наши взгляды встретились, и выражение лица Эдварда слегка смягчилось, затем по нему скользнуло какое-то болезненное чувство, словно бы Эдвард был согласен с невысказанным обвинением Джейка.
- Я все вижу, но это касается только нас двоих, - с нажимом произнёс Эдвард.
- Белз, - в голосе Джейкоба появились нотки убийственной иронии, призванной скрыть ту ярость, что сжигала его, - детка, ты мазохистка? Или твой парень - садист?
- Я же сказала, все в порядке! - мой собственный голос звучал твёрдо и предупреждающе, что было несколько удивительно для меня самой.
Каким бы близким другом не был мне Джейк, он уже не первый раз переходил всякие границы.
- Ах, да, ты наверно упала с лестницы? - всё никак не унимался он.
- Джейк, прекрати, - я сложила руки на груди, но не в защитном, а в оборонительном жесте, показывая, что дальнейший разговор не имеет смысла.
- Это ты не меня должна была просить прекратить, - процедил Джейкоб, шагая ко мне, и Эдвард, сузив глаза, шагнул вслед за ним, собираясь применить силу, если того потребуют обстоятельства.
Чудесное настроение было безвозвратно утеряно. Смятение и обида, и злость на Джейкоба, и почему-то даже на себя, переполнили меня.
Мы стояли втроём, странно неподвижные, и лишь застывшая позади всех Джессика ничего не понимая, смотрела широко раскрытыми глазами на разворачивавшуюся перед ней молчаливую борьбу. Наконец, я решилась разбить застывшее в неподвижности время.
- Уходи Джейк, - махнув рукой, я сжала её в кулак. - Просто уходи.
Его лицо потемнело, а боль в глазах остро резанула по моим натянувшимся нервам. Развернувшись, он схватил Джессику за руку, и без каких-либо слов скрылся в толпе, прокладывая себе дорогу к выходу.
Тут же меня обняли сильные руки Эдварда. Притянув меня к своей груди, он сильнее сжал объятья, но потом, словно опомнившись, ослабил хватку. Уткнувшись в мягкую, пропитанную его ароматом рубашку, я закрыла глаза, чувствуя, как его пальцы нежно гладят меня по щеке.

***
В ночь перед вылетом я никак не могла заснуть. По обыкновению лёжа на плече Эдварда, я, протянув руку, перебирала его волосы, вслушиваясь в его спокойное размеренное дыхание, которое полностью в унисон звучало с моим собственным.
Происшествие в Палладиуме всё никак не шло у меня из головы. Я чувствовала себя виноватой перед Джейком, что после стольких лет общения, даже видя какие-то надежды с его стороны, не пыталась разубедить его или отдалить от себя чуть раньше. Тогда это могло быть менее болезненным, чем сейчас, когда мистический круг, словно плотное кольцо, замкнулся вокруг меня. Что я раньше знала об изнанке жизни? До Эдварда? И, как ни странно, до Джейкоба? Ничего...
А ещё я чувствовала себя виноватой перед Джессикой. Это странное чувство, когда ощущаешь свою вину за то, к чему ты не имеешь абсолютно никакого отношения. Как я могла отвечать за чувства Блэка? Однако, зная, что испытывает к нему Джессика, и что я, возможно, частично краду её надежды, я не могла не ощущать этой непонятной, горьковатой вины. В школе я попыталась подойти к Джесс, но она просто коротко махнула мне рукой, кивнула, приветствуя, и быстро удалилась. И я не винила её в этом. Прекрасно понимая, что Джесс всё поняла, какими эмоциями обменивались мы, что происходило уже на протяжении некоторого времени между мной, Эдвардом и Джейком.
Эдвард... Я переместилась, запрокидывая голову, чтобы посмотреть на него, задумчивого и молчаливого. Убрав руку от его волос, я потянулась и переплела наши пальцы. Прохлада его ладони придала мне уверенности.
- Прости...
- Прости? - он был искренне удивлён, не понимая, за что я извиняюсь, поэтому я уточнила.
- За Джейка... Понимаешь, он волнуется за меня и его поведение не всегда... адекватно.
- О, Беллз, это я должен просить у тебя прощения, каждый день. Так что, в какой-то мере он прав, - в некоторой степени, я всегда страшилась того, что Эдвард может согласиться с Джейком, и вот это прозвучало.
- Ты? Просить? У меня? Прощения? Каждый день? За что?
- За это, - его холодные пальцы нежно заскользили по моей коже, повторяя путь уже почти прошедших синяков
- За это?
- Беллз, я причинил тебе боль, - в голосе его прозвучали мука и раскаяние, но совершенно напрасные, поэтому я поспешила разубедить его.
- Ты никогда не причинял мне боли.
- Как же так, а это? – его ладонь вновь прошлась по моей шее и, застыв, легла на лиф сорочки.
Вес его ладони на моей груди вызвал ожидаемый эффект, усиленный в несколько сотен раз мыслями о том, что уже завтра к вечеру мы будем во Франции, совершенно одни, предоставленные сами себе на целую неделю.
Поэтому, сделав глубокий вдох, я произнесла. - Я хотела тебя и желала, чтобы ты не останавливался.
- Тогда почему остановила? – он слегка нахмурился.
Я перевернулась, приподнимаясь и наклоняясь к нему. - Понимаешь ли, в тот момент я не чувствовала ничего, кроме пронзительных ощущений, которые дарили твои руки, горящей страсти в которую меня погружали твои губы, ничего кроме ни с чем не сравнимого наслаждения бегущего в моих венах, - в потемневших глазах Эдварда мелькнул проблеск той животной страсти, что захлестнула нас. Он слишком хорошо помнил, как это – прижимать меня к полу, окружая руками, всем собой, поглощая, а, не отдавая, подчиняя и подчиняясь, а я слишком чётко ощущала, как это – когда его обнажённое тело, касается моего, как его взгляд устремляется на мою шею, где под кожей бешено бьётся пульс, не только привлекая своим ритмом, а оглушая шумом, завораживая. Мы оба знали, к чему могла привести та ночь, и к чему она не привела. - Тогда я хотела лишь одного – тебя, мечтала только об одном – чтобы ты не останавливался. Но Эдвард, я знала, ты хотел бы, чтобы наша первая ночь стала особенной, и я хотела того же... Чтобы это не происходило в первый раз под влиянием момента. Я хочу сохранить в памяти эту ночь, почувствовать каждую минуту и каждое ощущение, и поймать твой взгляд, когда ты... - дальше я не договорила, потому что губы Эдварда накрыли мои собственные.

***
Мы летели над Атлантикой, уже через несколько часов нас ждало приземление в Париже. Монотонный, еле слышный шум в салоне мог бы убаюкать меня, но вместо этого я сидела словно на иголках, вертясь в кресле и не находя того положения, в котором мне было бы комфортно. На мои сетования, что мне не уснуть, Эдвард гостеприимно распахнул свои объятья, предлагая устроиться на его коленях, чем я, не задумываясь, тут же и воспользовалась.
Сразу стало спокойнее, но мысли о том, что же будет после приземления так никуда и не ушли. Вздохнув, я уткнулась в мягкий воротник куртки Эдварда, пытаясь внушить себе, не волноваться и ни о чём не беспокоится, а так же, желательно, на время забыть о своих странных мыслях. Интересно, подобное в предвкушении первой ночи со своим любимым испытывает каждая девушка?
А вот Эдвард словно и не волновался. Я украдкой посмотрела на его спокойное лицо, на котором светились безграничная любовь и понимание… ко мне… меня… меня?! И мне до сих пор, порой, ещё сложно осознавать это. Чем я заслужила его в своей жизни? Почему он выбрал именно меня? А моё сердце выбрало его?
С первого дня в школе, как только я увидела его, Эдвард не покидал моих мыслей, и моего сердца, он прочно и навсегда обосновался во мне. И жизнь моя была бы пуста и пресна без Эдварда, теперь он – моя жизнь.
И очень скоро мы станет полностью близки. Как это произойдёт? Будет ли он медлителен и ласков? Или всё произойдёт резко и страстно, как могло бы произойти в тот вечер?
Спокойное лицо Эдварда, и горящий от страсти взгляд. Он надо мной, наши тела так близко, одно движение… всего одно и он…
А если он не захочет больше ждать? Если всё случится прямо сегодня? Сразу, как только мы войдём в спальню? Готова ли я? Я в этом не совсем уверена. Дрожь предвкушения и возбуждения, перемешанных с неким опасением пронзила меня, и я, не замечая как оно так вышло, затараторила.
- Давай поговорим о наших планах во Франции? – Эдвард согласно кивнул. - Я вот что думаю, когда прилетим, вот даже не заходя в гостиницу, ты меня сразу отвези к Эйфелeвой башне. Как никак символ Франции! Хотя нет, лучше, сначала покатай меня по городу. - Елисейские поля, Триумфальная арка - это должно быть удивительно красиво в свете вечерних огней, - всё это я видела на фотографиях, которые рассматривала перед поездкой. Судорожно пытаясь припомнить, где ещё можно побывать в Париже в столь поздний час, как когда мы прибудем в него, я не умолкала. - Или знаешь что... я придумала, пойдем сразу поужинаем, где-нибудь на Монамарте, а? Будет очень романтично...
- Беллз, - ворвалось в мои мысли.
- А можно еще...
- Беллз, - чуть громче.
- Что? – рассеянно прошептала я, пытаясь избавиться от мыслей, что заполонили мою голову, где воспоминания перемешались с фантазией. - Тебе не нравится да? У тебя есть другие идеи, получше? Так ведь?
- Да, у меня есть идея получше, - холодные пальцы коснулись моего подбородка. - Сразу после полета, мы едем напрямую в дом, где мы проведем эту неделю. Нигде не задерживаясь и никуда не заезжая. После 12-ти часового перелета, тебе просто необходимо поспать, раз уж тут ты это делать отказываешься, - пояснил он.
В дом? Наедине с Эдвардом? На целую неделю?
- Но Эдвард ... – начала я, но он прервал меня, прижавшись губами к виску.
- Я не умею читать твои мысли, - тихо зашептал он, и голос его преобразился, в нём зазвучала почти щемящая мой сердце нежность и понимание моих страхов, он прекрасно знал, чего я хочу и чего опасаюсь. На миг я ощутила себя совершенно беспомощной перед тем, что должно произойти, - но в этом нет никакой необходимости, - тем временем продолжал Эдвард. - Страх написан на твоем личике огромными буквами. Белла, неужели ты думаешь, что стоит нам лишь зайти в дом, как я нападу на тебя как изголодавшийся...
- Вампир? – развеселившись, подсказала я.
- Вот именно, вампир, - его холодные пальцы скользнули по моим губам и, обхватив подбородок, развернули моё лицо к нему. Пока он говорил, радужка его глаз становилась всё темнее и темнее. - Такие вещи не происходят только потому, что для них назначили дату в календаре. Да и нет у нас никакой даты. Я прошу тебя, поверь мне, я никуда не тороплюсь и ни на чем не настаиваю. Все будет... когда ты захочешь этого сама. Договорились? – я неуверенно кивнула. - Я прямо сейчас обещаю тебе, что даже если мы и окажемся сегодня в спальне, я пойду до конца только, если ты будешь к этому готова. Не раньше. Если на протяжении этой недели, все не сложится для тебя так, как тебе хотелось бы, ну что ж, в моей комнате, в Форксе, тоже есть кровать и она дождется своего часа. Доверься мне, Беллз.
Вздохнув, я опустила голову на его плечо. Довериться? Вопрос о доверии тут даже не поднимался. Всё оно уже давно полностью принадлежит Эдварду. Есть ли на земле другой такой человек… или вампир… столь близкий мне? Родных я не брала в расчет – это другое. Вот эта некая метафизическая связь, рождаемая между влюблёнными – это совершенно иное.
- Я боюсь, просто произнесла я.
- Чего боишься, Беллз? - так же просто ответил он, и я знала, что ему я, как всегда, могу рассказать обо всём, обо всех моих страхах, и он не посчитает их глупыми или нелепыми, или не заслуживающими внимания.
- Я не знаю, - честно ответила я, осознав, что действительно не могу чётко сформулировать, чего же я боюсь. Мне просто было волнительно до такой степени, что я уже ни о чём думать не могла. И чем ближе становился тот час, когда мы останемся с Эдвардом наедине, тем сладостнее и желаннее, но в то же время боязней ощущала я себя.
- Давай я помогу тебе разобраться с твоими страхами. Ты боишься боли?
- Нет! - я понимала, что боли мне не избежать, это волновало меня, но не было основной причиной моего нервозного состояния. - Скорее я боюсь чего-то нового, неизведанного, - я невольно покраснела, вспоминая Эдварда, обнажённого, его запах, его вкус, гладкость его кожи, её прохладу под моими руками.
- Ну, этого боятся все и всегда, - ворвался в мои мысли голос Эдварда. - Но я могу обещать тебе, что в нашем случае, неизведанное, будет лишь прекраснее, чем все, с чем ты уже знакома.
- Я боюсь своего страха, паники... а вдруг в самый решительный момент, я испугаюсь и оттолкну тебя? Что тогда?
- Тогда я отодвинусь и отпущу тебя, - просто ответил он, но, улыбнувшись, добавил. - А назавтра, мы начнем сначала, если ты захочешь. Только и всего.
Всё было так просто. С Эдвардом, с тех пор, как он открылся мне, после всех откровенных разговоров, ничто с ним не было сложным. Он понимал меня как никто, чувствовал лучше, чем я сама чувствовала себя, он предугадывал мои слова, поступки и желания. Ему действительно не надо было слышать моих мыслей, он слишком тонко чувствовал меня и любое изменение моего настроения.
Было ещё одно... И хоть тысячу раз повторяй себе, что это глупо, я всё равно беспокоилась, пусть даже неоднократно убеждала себя, не думать о его прошлой жизни, и о женщинах в ней.
- А еще, я боюсь своего неумения... неопытности. Что если я тебя разочарую? - высказала я, наконец, один из своих основных страхов.
- Беллз, - его пальцы скользнули по моей ключице и переместившись на подбородок, обхватили его. Его губы на моей шее, скользят ниже, его руки на моей груди, сжимают, и вот его… - А если я разочарую тебя?
- Но ты не можешь меня разочаровать, - я посмеялась над нелепостью его вопроса. Я готова принять его, я чувствую его, я ощущаю… - Твои прикосновения заставляют меня дрожать, поцелуи - терять голову, ласки - забыть голос разума... Я просто люблю тебя...
Вместо ответа он просто притянул меня ближе и зашептал мне те же слова, что я сказала ему секунду назад.
Прикосновения... поцелуи... ласки.. Я просто люблю тебя...и желаю...
- Еще, я боюсь призраков из твоего прошлого. А если ты начнёшь... - прошептала я.
- Шшш... - перебил он. - Не начну. Мне не с кем тебя сравнивать...
Нежный поцелуй, бережное касание, и вот я уже засыпаю в объятьях Эдварда. И с каждой секундой мы всё ближе к Франции... и к нашей спальне...