Джаспер
Свернувшись клубочком, она затихла на кровати. Я послал ей волну спокойствия, но до сих пор боялся вдохнуть ее запах, хотя донорская кровь хорошо перебивала чувство жажды, и ее должно было хватить на пару-тройку дней. Через несколько минут ее дыхание выровнялось, она расслабилась и погрузилась в глубокий сон, натянув на себя одеяло так, что была видна только ее макушка. Но, тем не менее, я четко различал контуры ее тела.
Мне всегда нравились ее стройный крепкий стан, высокая упругая грудь, тонкая, почти осиная талия, налитые бедра, длинные красивые ноги, всегда чуть-чуть растрепанные черные блестящие волосы. Она никогда не уделяла своей внешности столько внимания, как Элис и Розали, тем не менее, даже после сна она выглядела очень привлекательно. Каждое ее движение было естественно, каждое слово и каждый жест были органичными и как бы вписывались в общую линию ее поведения. В то же время она всегда была разной, было очень трудно сказать, какой на самом деле у нее характер.
Она когда-то сказала, что она имитатор. Я понял это так, что она подстраивается под каждого, с кем она общается, повторяя его позы и жесты, чтобы быть ближе и лучше понимать этого человека. Для нее это не было подхалимажем, она скорей всего получала удовольствие, погружаясь в своего собеседника. Что-то наподобие энергетического вампира.
Что ж, она вроде спокойно спит, пришло время позвонить Эдварду. Братец схватил трубку раньше, чем пошел вызов.
– Джас, где ты? – было слышно, как возле трубки пыхтели все наши, – ты нашел ее?
– Да, она спит, – я говорил очень тихо, зная, что все меня услышат.
– Как она? – продолжал допытываться он, – ты ей сказал, чтобы она возвращалась?
– Пока она не очень понимает, что с ней, – я старался говорить как можно спокойнее, – но она обещала, что как только ей станет легче, она обязательно вернется.
– Как ты помогаешь ей? – несколько разочарованно протянул он.
Я начинал злиться. А что он себе думал? Что она горит желанием вернуться домой после того, как он чуть не вцепился ей в горло? Хотя я повел себя ничуть не лучше, и если бы не ее идея про донорскую кровь, еще неизвестно, чем бы все закончилось, удалось бы мне сдержаться или нет.
– Она попросила последить за ее эмоциями, чтобы она могла поспать, – я все-таки объяснил ему основную цель моего присутствия в этой комнате, – и еще. Она сказала свое настоящее имя. И просила не называть ее старым.
– Настоящее имя? – удивился Эдвард, – и как ее зовут?
– Ты не поверишь, – усмехнулся я, – ее зовут Таня. Или Тэсс, ей так больше нравится.
Воцарилось недолгое молчание.
– Ты шутишь? – недоверчиво спросил Эдвард.
– Даже и не думаю. Лучше тебе сказать это всем нашим, чтоб никто не прокололся, когда она вернется.
– Ты знаешь, а это кое-что объясняет, – решил Эдвард, – может, нужно что-нибудь подготовить к ее приезду?
– Да, я думаю, ей нужно оборудовать комнату. Темную и теплую, лучше поставить там несколько обогревателей и электрический камин. И еще, я думаю, ей нужны будут теплые одеяла, может даже натуральные меха, они хорошо сохраняют энергию. Ну и конечно, теплые вещи.
– Хорошо, мы об этом позаботимся, – согласился Эдвард.
– И не мешало бы вам всем хорошенько поохотиться перед нашим возвращением, – добавил я, – а также пополнить запасы донорской крови у нас дома.
Эдвард затих, снова переваривая информацию. И с каких таких пор он стал так туго соображать?
– Что, все настолько плохо? – наконец, выдавил он.
– Гораздо хуже, чем ты можешь себе представить, – злорадно ответил я.
Осознание того, что я не один буду мучиться от ее нестерпимо сладкого запаха, несколько успокаивало меня. Эдвард и представить себе не может, насколько неприятный сюрприз его ждет. Но на самом деле мне было даже страшно подумать, что придется жить с ней под одной крышей и каждый день испытывать непреодолимое желание вцепиться в ее горло. Может, нам с Элис стоит какое-то время пожить отдельно?
Дальше я услышал в трубке голос любимой:
– Милый, люблю тебя, скучаю, жду, – тихо запела Элис, и тепло наполнило все мое мертвое тело.
Как же она нужна мне сейчас! Ну почему ее нет рядом, все бы было гораздо проще!
– Я тоже, любимая! – ответил я.
– Джас, знаешь, все будет хорошо. Ты не тронешь ее, – конечно, Элис чувствовала мою проблему, – думай о том, что она значит для всех нас. Я верю в тебя, любимый.
– Конечно, я никогда не смогу обидеть тебя! Люблю тебя! До скорой встречи!
После разговора с Элис мне стало легче. Все образуется, Тэсс поспит, придет в себя, я отвезу ее домой, сдам с рук на руки Эдварду, и пусть у него голова болит, как совладать с таким неимоверно приятным запахом.
Я думал о том, что мы с Элис можем вдвоем на какое-то время поехать на остров Эсме и насладиться тишиной и покоем, а также полным отсутствием каких бы то ни было людей и соблазнов. И в тоже время я не забывал прислушиваться к эмоциям Тэсс, несколько раз приходилось вмешиваться, успокаивая ее. Ей, по-видимому, снились кошмары, во сне она нервничала, с кем-то боролась, и разговаривала на каком-то незнакомом мне языке, чем-то напоминающем русский, но более певучем.
Прошло около двенадцати часов, прежде чем она открыла глаза.
– Как ты? – довольно равнодушно поинтересовался я.
– Прекрасно, – улыбнулась она, протягивая руку за рубашкой, лежащей возле кровати, – спасибо, ты безупречно выполнил свою работу.
Я деликатно отвел глаза, давая ей возможность одеться. Она поднялась с кровати, подошла к окну, подняла жалюзи и распахнула створки, запуская в комнату воздух, наполненный морской свежестью.
Дневной свет ударил ей в лицо, заставив зажмуриться. Она явно наслаждалась солнечным теплом, выгибаясь всем телом, словно хотела вобрать в себя струящуюся сквозь нее энергию. Я видел все ее вены, чувствовал ток крови по ним, ловил каждый удар ее громкого сердца. Свежий поток воздуха от открытого окна донес до меня ее запах, к которому я уже почти привык на прежнем расстоянии. Волшебный аромат резко ударил по мне, вызывая новую волну непереносимой жажды. Мои глаза впились в пульсирующую артерию на ее шее. В моем кармане завибрировал телефон, но я не обратил на это внимание.
Во мне просыпался дикий зверь. Не было никаких сил бороться с инстинктами, и я приподнялся, готовясь к прыжку. Она резко повернулась от окна, мы оказались на расстоянии полуметра друг от друга. В ее глазах мелькнуло удивление. Я прислушался к ее эмоциям. Опять не малейшего намека на страх. У нее полностью отсутствует чувство самосохранения?
Теперь прямо передо мной было ее лицо. На миг я забыл о жажде, мне захотелось погладить ее щеку, поправить растрепавшиеся волосы, прикоснуться губами к ее лбу. Я представил, как я прислоняю ухо к ее сердцу и слушаю его мерное биение. И снова горло обожгло, предчувствие ее восхитительной крови разбежалось по моим венам. Я начал медленно наклоняться к ней, выставляя клыки для укуса. Она не шевелилась, внимательно наблюдая за моими действиями, словно боясь меня спугнуть.
Я замер, не дойдя до заветной артерии на ее шее всего несколько сантиметров. Боже мой, что же я сейчас делаю! Если я убью ее, мне придется расстаться с самым дорогим, что у меня есть – с Элис и с моей семьей. Они мне не простят этого, да я и сам себе никогда этого не прощу. Мне же она нравится, не только как еда нравится, мне нравится говорить с ней, наблюдать за ее движениями, ловить ее улыбки, смеяться над ее шутками. А если она повиснет в моих руках безжизненной куклой, как я переживу это?
Я начал медленно, постепенно отодвигаться от нее, мечтая вырваться из этой проклятой, давящей на мое сознание комнаты, и поскорее оказаться на свежем воздухе.
– Стой, – резко и властно окликнула меня она, когда я уже был практически на пороге.
Я замер от неожиданности. Это была не просьба или пожелание, это был приказ, я никогда не слышал, чтобы она с кем-то так разговаривала.
– Повернись ко мне, – ее командный тон не оставлял мне никакого выбора, ноги на автомате, без моего участия, повернулись в ее сторону.
Она приблизилась ко мне вплотную, ее рука требовательно опустилась на мое плечо, словно пригвоздив меня к полу, ее постепенно изменяющиеся, прорезающиеся желтыми прожилками глаза требовательно впились в мои. Исходящее от нее ледяное спокойствие было совершенно неподвластно мне, я не мог его поглотить так, как я это делал с другими эмоциями.
– Ты гонишься за мной, я кричу от страха, ты догоняешь меня, валишь на землю, – тихо, но настойчиво зашептала она.
Ее голос обволакивал, гипнотизировал, превращал меня в неподвижную статую. Ее глаза постепенно и настойчиво проникали в мой мозг, проецируя нужное ей видение.
– Дай волю инстинктам, – ее голос завораживал, околдовывал, пленял меня,– сделай со мной то, что ты хочешь.
Я не мог говорить, не мог контролировать свои мысли, не мог дышать. Картинка перед глазами стала очень реальной.
Она тихо бьется в моих объятиях, не в силах вырваться, и слабо умоляет не делать этого. Я грубо закрываю ее рот своей рукой, резко поворачиваю ее голову, губами нащупываю заветную артерию, медленно вонзаю в нее свои клыки… Я пью ее осторожно, стараясь не потерять ни одной драгоценной капли, придерживая ее за талию. Ее восхитительная кровь равномерно заполняет мои вены, принося глубокое, абсолютное насыщение, никогда не испытываемое мною ранее. Я перевожу взгляд на ее лицо, она преданно смотрит на меня, как будто поощряя, разрешая использовать ее. Постепенно ее тело безвольно обмякает в моих руках… Леденящая волна ужаса накатывает на меня, я падаю перед ее бездыханным телом на колени… Пустота… Дальше пустота. Я не смогу жить дальше… Я чудовище, мерзкое чудовище… Мне не место в этом мире…
В моей голове происходит резкий щелчок, я обретаю чувство реальности, и вижу ее страшные, нечеловеческие глаза, которые медленно и осторожно отпускают меня. Она выпускает мое плечо и делает шаг назад, опуская свой дьявольский взгляд вниз, словно гася его, заземляя в пол.
– Надеюсь, ты получил, что хотел, – устало говорит она.
Ее глаза теперь белые и холодные, она равнодушно повернулась и обессилено рухнула на кровать. Дрожь снова пробила ее, она свернулась клубочком и закуталась в одеяло.
– Мне нужно еще поспать, – прошептала она, задыхаясь, – последи, пожалуйста, за моими эмоциями.
Я остолбенело пялился на нее, пытаясь осмыслить произошедшее. Видение было настолько реальным, что я чувствовал вкус ее крови на своих губах и ее тепло в своих венах. Мои ощущения были такими же, как будто я действительно только что полностью выпил живого человека. Как такое может быть? Без сомнения, это она что-то со мной сделала, так же как с вампирами, которых она тогда убила. Да какое она имела право влезть в мой мозг, заставить меня пройти через такое?
Во мне начало расти чувство ненависти к ней. Да как она посмела? Зачем она позвала меня сюда? Она что, проводит надо мной какие-то чудовищные эксперименты? Я приблизился к кровати с целью схватить и разорвать ее на мелкие кусочки, сделать ей больно, очень больно, так же, как было больно мне в моем видении, когда я осознал, что я сделал. В это время она перевернулась во сне, пару раз простонала и, не найдя подушки, подложила себе под щеку свой кулачок. Она выглядела как маленькая девочка, заснувшая после долгого тяжелого дня. На меня накатила волна нежности, я аккуратно подсунул подушку ей под щеку, поправил волосы.
Потом я стоял и любовался ею. Лицо постепенно стало спокойным, она перестала дергаться. Я послал ей все положительные эмоции, немного радости, безмятежности, легкое ощущенье счастья. Теперь она улыбалась во сне, ее дыхание стало ровным. Температура ее тела постепенно поднималась до обычной человеческой температуры, я физически ощущал исходящее от нее тепло. Я осторожно вдохнул ее сладкий запах. Как ни странно, мне было просто приятно ощущать его, мое горло больше не жгла невыносимая жажда. И тут я понял, что она сделала со мной. Я больше никогда не буду хотеть ее крови.
Телефон снова завибрировал. На этот раз звонила Элис.
– Джас, что ты с ней сделал, – истерически закричала она в трубку, – как ты мог так поступить со всеми нами?
– Элис, успокойся, все в порядке, она спит. Ничего не произошло, любимая.
– А как же мое видение? Я видела, как ты ее убиваешь, Джас, – она уже рыдала.
Трубку вырвал Эдвард.
– Джаспер, я хочу немедленно поговорить с ней, – требовательно прорычал он, – а тебе лучше убраться от нее подальше, а то я за себя не ручаюсь.
– Я же сказал, она спит. Ты, наверное, плохо понимаешь, в каком она сейчас состоянии. Она трое суток не спала, ей нужны силы, чтобы бороться дальше, – я разозлился, Эдвард опять вел себя как идиот и провоцировал меня. – Ну, конечно, если ты хочешь, чтобы она умерла, я могу разбудить ее для тебя прямо сейчас.
Эдвард примолк, в трубке послышались шиканья Эсме и Карлайла.
– Джаспер, я надеюсь, ты знаешь, что ты делаешь, – Карлайл решил прервать наш бесполезный разговор, – я думаю, что когда Кетрин… когда она проснется, ей все-таки лучше поговорить с Эдвардом, хотя бы по телефону.
– Хорошо, я скажу ей об этом. Но я не буду ее принуждать, если она захочет, она позвонит, – я резко выключил телефон.
Странно, я нервничаю, пытаясь оградить ее от собственной семьи. Все равно нам рано или поздно придется вернуться. Я поймал себя на мысли, что мне очень хочется оттянуть этот момент, чтобы побыть с ней подольше наедине.
Вскоре она проснулась. Я по-прежнему был зол на нее, поэтому делал вид, что я ее не замечаю. Она какое-то время молча наблюдала за мной.
– Я думаю, что мы можем поехать домой, – сказала она, так и не дождавшись от меня никакой реакции на ее пробуждение.
– Ты не выйдешь из этой комнаты, пока не объяснишь, что ты со мной сделала, – я был агрессивен, пытаясь скрыть свое смущение.
– А ты уверен, что тебе хватит сил помешать мне? – она хищно выгнулась в мою сторону.
– Если ты не будешь применять свои психологические штучки, я легко размажу тебя по стенке, – огрызнулся я.
– В своих видениях – без проблем. Могу тебе это организовать. Попробуем?
Она сгруппировалась, взгляд стал тяжелым, от нее повеяло опасностью. Ее злость передавалась мне, я опять почувствовал бешенство, мои пальцы непроизвольно сжались, я приготовился к броску. И я не хотел ее крови, я просто хотел убить ее, растерзать ее такое привлекательное для меня тело, чтобы оно больше не вводило меня в искушение, и я должен успеть сделать это раньше, чем она меня загипнотизирует.
Но ее настроение резко переменилось, она расслабилась и опустила глаза. Злость и ярость в мгновение сменились усталостью и сожалением, и опять ее эмоции были настолько взрывными и мощными, что я не успел их поглотить, и даже почувствовал легкое недомогание от их силы.
– Прости меня, пожалуйста, – рассеяно прошептала она, – я не хотела тебя обидеть. Я знаю, что мой запах сводит тебя с ума. Я просто хотела, чтобы тебе стало легче, – она прикрыла свое лицо руками, – я действительно зря втянула тебя в свои проблемы, все только усложнилось.
Моя ярость тут же улетучилась. Она выглядела такой виноватой и расстроенной, мне захотелось обнять ее и утешить. В какой-то степени она права, мне действительно стало легче. Я больше не хотел выпить ее кровь. Но у меня появились другие желания, и я уже был уверен, что с ними будет справиться гораздо сложнее.
Я осторожно присел возле нее на самый краешек кровати, мне нестерпимо захотелось дотронуться до нее. Я медленно, очень медленно даже для человека, протянул руку и провел по ее волосам, не касаясь головы. От моего холодного прикосновения она нервно вздрогнула и убрала руки от лица. Ее глаза были влажными, но я был уверен, что плакать она ни за что не станет.
– Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос, – попросил я, – только честно.
Она слегка качнула головой.
– Скажи, почему ты спокойно стояла и смотрела, когда я собирался на тебя напасть? Почему ты среагировала, только когда я принял решение уйти?
На некоторое время она отвела от меня свой взгляд, явно обдумывая ответ, а потом снова посмотрела прямо мне в глаза.
– Я была уверена, что ты меня не обидишь, – глухо сказала она, – тем более что ты знаешь, что теперь я беззащитна, – добавила она, несколько грустно усмехнувшись.
Она была обо мне слишком хорошего мнения, я этого не заслуживал. Интересно, догадывалась ли она, какие мысли посещали мою голову, пока она спала?
– Это было очень беспечно с твоей стороны, – и я чуть наклонился к ней, нарушая ее личное пространство, я хотел напомнить ей, что я по-прежнему опасен, – речь шла о долях секунды. Преспокойно спать под взглядом мучающегося жаждой хищника – тоже не очень хорошая идея. Имея некоторый жизненный опыт, ты не должна была этого делать.
– Именно большой жизненный опыт, – она подчеркнула слово большой, и ее лицо еще на несколько миллиметров приблизилось к моему, – позволяет мне безошибочно выбирать хищников, которые будут охранять мой сон.
Я воспринял ее слова как комплимент, мне было очень приятно это слышать. Она выбрала меня, а не Эдварда. Но это только сегодня, завтра все изменится, и не в мою пользу.
Мы так и сидели на кровати совсем рядом, наши лица были в опасной близости, ее чуть сжатые губы были прямо напротив моих, вдруг враз пересохших, но в этом случае вовсе не от жажды. Я подумал о том, как она среагирует, если я ее обниму и притяну к себе. А дальше.. А дальше было бы то, о чем я даже не смел задумываться в самых своих потаенных мыслях. Мои руки на ее талии. Мои губы на ее теплых, податливых губах. Мое тело прижимается к ее телу. Нет, это какое-то наваждение. Она принадлежит Эдварду. Но разве она вещь, чтобы кому-то принадлежать?
Она тоже думала о чем-то, сосредоточено сдвинув брови и смотря куда-то в угол. Как бы я хотел знать, что у нее в голове, но она никому не позволяет там рыться, хорошо охраняя свои тайны.
Осознав всю неловкость нашего недвусмысленного положения, она отстранилась и рассеяно посмотрела в мою сторону, как будто вспомнив о моем существовании.
– Знаешь, нам все-таки лучше поехать домой, – сказала она, оценив мой взгляд.
Я был готов поспорить, что она поняла, о чем я сейчас думаю.
– Да, ты права, – согласился я, поднимаясь с кровати, – предлагаю выехать через пару часов, когда стемнеет.
Похоже, с ней действительно все в порядке, она не дрожит, температура ее тела в норме. Нам надо домой, и чем раньше, тем лучше. Если я еще побуду с ней наедине хоть небольшой отрезок времени, неизвестно, чем это может закончиться. Хотя нет, кого я хочу обмануть, мне прекрасно известно, что может произойти.
Тем временем она направилась в ванную. Через минуту до меня донесся звук льющейся воды – она решила принять душ перед дальней дорогой. И я начал фантазировать, представляя ее тело под горячими струями воды. Мне достаточно просто открыть дверь, и я увижу ее голой, я могу прижаться к ней сзади, я могу пройтись губами по ее спине, я могу провести ладонями по ее животу, коснуться груди, поиграть с ее твердыми сосками…
Резко тряхнув головой, я попытался развеять охватившее меня наваждение. Мне надо срочно увидеть Элис. Она наверняка сможет успокоить и отвлечь меня. С другой стороны, если Эдвард прочтет мои мысли, скандала не избежать.
Ну зачем это все мне? Она же теперь всего лишь хрупкий человек, я никогда не интересовался человеческими женщинами. Может быть, это желание обладать ей она сама мне внушила? Чтобы привязать меня к себе? А как же Эдвард? Я был уверен, что она любит его, она же вернулась, бросила все, что бы быть с ним, подвернула свою жизнь большой опасности. Или она вернулась ради сына?
Куча вопросов формировалось в моей голове, и на многие из них я не знал ответа.
Она вышла из ванной комнаты, разгоряченная после душа, завернутая в полотенце, чуточку прикрывающее бедра. Мокрые волосы были беспорядочно раскиданы по плечам, не до конца вытертые капельки воды поблескивали на ее смуглой коже. Слегка улыбнувшись мне, она повернулась к большому зеркалу, встроенному в шкаф-купе, и принялась придирчиво изучать свое изображение.
– Да, мне нужно полноценное питание, – ухмыльнулась она, оценив свои прелести.
Я резко переместился и оказался прямо за ней, так, что между моей грудью и ее спиной оставалось всего с десяток сантиметров. Втянул запах ее волос, смешанный с ароматом яблочного шампуня, и постарался поймать ее взгляд в отражении. Она замерла, и теперь мы, не отрываясь и не мигая, смотрели друг другу в глаза через зеркало. И тут я почувствовал ее слабую эмоцию – в ней росло желание. Пока это был только неосознанный намек, я не удержался и немного развил и усилил зарождающуюся в ней эмоцию. Следя за ней в зеркале, я видел, как чуть расширились ее глаза, приоткрылись губы, постепенно учащалось дыхание, и увеличился ритм сердечных ударов.
Я медленно поднял руку, осторожным жестом убирая волосы с ее шеи, по-прежнему смотря прямо в ее темнеющие от желания глаза. Я невесомо провел губами по ее шее, останавливаясь на пульсирующей жилке, в которую всего несколько часов назад мечтал вонзить свои клыки. Странно, сейчас мне хотелось совсем другого. И я уже решил, что я сделаю то, что я хочу. И уже покрепче прижался губами к ее шее, и стал покрывать ее более решительными поцелуями, наслаждаясь волшебной шелковистостью ее кожи. Я провел своими ладонями по ее безвольно опущенным вниз рукам от запястий до предплечья.
Видимо, я слишком сильно сжал ее плечи, потому что она тяжело выдохнула, чуть дернувшись в моих руках. Я сразу отстранился и неподвижно замер, испугавшись содеянного. Я сделал ей больно, чем я только думал, она же хрупкий человек, и было бы глупо превращать ее в сексуальную игрушку для чересчур похотливого вампира, как это делал Эдвард.
Она поворачивалась ко мне, так медленно, как будто целую вечность. Она подняла на меня свои огромные, чуть мутные глаза, и волна исходящего от нее желания передалась мне, сливаясь с моим вожделением, многократно усиливая его. Теперь она стояла передо мной, предоставляя мне возможность выбора, так же, как тогда, когда я хотел ее убить.
Я должен был прекратить все это. Я должен был быстро убраться отсюда, оставив ее одну стоять здесь в полотенце. Я должен был думать о моей любви к Элис. Я должен был вспомнить о своих братских чувствах к Эдварду.
Но я протянул свои руки к ее лицу. Я осторожно провел костяшками пальцев по ее щекам, заправил за ухо непокорную прядь волос. Одной рукой провел по ее шее, опускаясь на плечо, второй ослабил узел полотенца, которое плавно упало к ее ногам. Теперь она стояла передо мной совершенно голая, затаив дыхание и не шевелясь. Я провел ладонью по ее груди, животу и осторожно притянул ее к себе, постепенно привыкая к теплу ее мягкого шелковистого тела. Она по-прежнему не делала никаких движений, но и никак не сопротивлялась моим действиям.
Я приблизил свои губы к ее губам, сначала осторожно попробовал их вкус. Что-то давно забытое из моей человеческой жизни, вкус какой-то ягоды и пряностей. Я прижался к ее губам понастойчивее, раздвигая их, проникая языком в ее рот, и она слабо ответила на мой поцелуй. Ее руки обвили мою шею, ее тело обожгло мою холодную плоть даже через одежду. Я целовал ее осторожно, боясь спугнуть, но исследовал ее обнаженное тело своими руками все более решительно, стараясь не причинить ей боль. Она тихо застонала, прижимаясь ко мне, запустила пальцы в мои волосы, осторожно массируя кожу головы.
Но что-то было не так. Она была более активной с Эдвардом, и это немного раздражало меня, я хотел получить от нее как можно больше эмоций, я хотел перебирать ее эмоции, словно струны гитары, послушно подчиняющиеся моим пальцам.
Я подтолкнул ее к кровати, уложил на простыни, и навис над ней, снова вглядываясь в ее глаза, спрашивая у нее, что же нам делать дальше. Она протянула руку и притянула меня к себе за шею, и я обрушился на ее губы, и теперь она уже явно отвечала на мои поцелуи. Я лег на нее сверху, наваливаясь своим телом, вжимая ее в подушки. Вампиры и люди, Элис и Эдвард, и все другие барьеры и преграды, казалось бы, так прочно разделяющие нас, сломались, отодвинулись на задний план, и сейчас были только я и только она, мужчина и женщина, и все остальные понятия утратили свой глубинный смысл.
Она расстегнула пуговицы моей рубашки, ее руки тянулись к ремню на моих джинсах. Я целовал ее всю, уделяя особое внимание синякам от пальцев Эдварда, мои руки мяли ее податливое тело, она послушно выгибалась навстречу моему желанию. Сладкое безумие охватило меня, заставило забывать о прошлом и о будущем, было только сейчас, и было неважно, что было до, и что случится после.
Но когда моя рука оказалась в заветном месте между ее ног, я почувствовал, как судорога свела все ее тело. Мне пришлось отстраниться, чтобы дать ей возможность дышать. Но она задрожала мелкой дрожью, постепенно сжимаясь, закрывая лицо руками. Я пытался помочь ее эмоциям расслабиться, но было уже поздно – она постепенно растворялась в воздухе.
Передо мной, там, где только что была она, остались только смятые простыни, все еще хранящие ее аромат и тепло. Я упал на кровать и тупо уставился в потолок, не зная, что мне делать дальше.
Элис, надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня за то, что я сейчас сделал.
0
