В четверг утром я перекатилась на другой бок и застонала. Закрыв рукой глаза, я пыталась скрыться от яркого утреннего света, когда услышала это.
- Белла! – закричала Элис из кухни. – Вставай, у меня для тебя сюрприз! – последнюю часть она пропела как-то уж совсем радостно, и я громко зарычала. Потрясающе, сюрпризы с утра пораньше всегда сулили мне ужасный день плохое настроение.
Вытащив себя из постели и почистив зубы, я учуяла что-то потрясающее.
Процесс одевания спросонок был сегодня намного быстрее. Поторопившись из своей комнаты, я нашла Элис стоящей рядом с кухонным столом, хотя ему больше подошло бы слово барная стойка, учитывая, что кухня у нас маленькая и стол там не поместился бы.
На ней стояли две тарелки доверху наполные яичницей, беконом, тостами, домашним картофелем фри и даже тушеными томатами.
Я уставилась на нее, жадно вдыхая потрясающий запах горячего завтрака.
- Элис! Если бы я знала, что ты умеешь так готовить, я бы тебе ноги с кухни не дала бы ступить.
Элис засмеялась и потерла живот:
- Хотелось бы. Но если бы я так готовила, то весила бы 200 кило, и тебе приходилось бы выкатывать меня с кухни и закатывать обратно целый день.
Я замерла и непонимающе уставилась на нее. Звук отодвигаемого стула заставил меня повернуться: Эдвард, который должно быть прятался за холодильником, когда я вошла, стоял посреди кухни и предлагал мне сесть на выдвинутый им стул. Теперь уже и места на этой земле не найдется, где бы его не было.
- Ой, - непроизвольно пискнула я. Тряхнув головой, я собралась и грозно посмотрела на него. – Очень умно, Эдвард, у меня чуть сердце не остановилось.
Он засмеялся:
- Я не хотел пугать тебя. Вот, садись.
Когда я села, мое сердце все еще бешено колотилось от пережитого шока.
- По какому случаю это все?
Сев рядом со мной, Эдвард откусил приличный кусок от яичницы.
- А что? Я не могу просто прийти сюда и приготовить тебе сбалансированный завтрак?
Мне пришлось приложить все усилия, чтобы не кивнуть, а сконцентрироваться на потрясающем вкусе еды. Я не ела ничего настолько вкусного со времен, как один из бойфрендов Рене не отвел нас в один из лучших ресторанов города, в котором все было просто восхитительно.
- Ну, раньше ты этим не отличался, - пробормотала я с полным ртом. – Элис, а ты уже завтракала? Хочешь я поделюсь с тобой? – добавила я последнюю часть крайне неохотно.
И когда та, казалось, уже готова была взять тарелку себе, Эдвард, вооружившись вилкой, грозно указал ею на мою соседку.
- А-а-а. Руки прочь от тарелки, ты уже получила свою огромную порцию завтрака. Это не наша вина, что ты съела все так быстро.
Элис нахмурилась:
- Огромную? Да ты мне и сотой доли того, что наложил Белле, не дал.
Я уже хотела сказать ей, что у меня была достаточная порция, когда посмотрела на свою тарелку и внезапно обнаружила, что она почти пуста. Не успела я и моргнуть неверующим взглядом, как Эдвард взорвался от хохота над моим выражением лица.
Я засмеялась унисон с ним, потому что поняла, что объелась, хотя желание ощутить этот вкус еще раз боролось во мне с раздувшимся желудком. Повернувшись обратно к Эдварду, я обвиняюще посмотрела на него.
- Итак, если ты умеешь так готовить, почему я не узнала об этом раньше?
Эдвард усмехнулся и кивнул в сторону Элис.
- Вообще-то у бабушки МакКарти есть секретный рецепт для яичницы с добавлением небольшой порции… апельсинового сока, - он покачал головой, будто до сих пор не верил в это. – Ну и других фруктовых соков. Оказывается, любая фруктоза делает яйца слаще.
Я рассмеялась:
- Ага, как и сахар, подложенный в попкорн?
Еще шире усмехнувшись, он кивнул, а угрюмый взгляд Элис на Эдварда усилился:
- Не такой это и секретный рецепт, раз уж ты всем его рассказал, - пробормотала она.
Эдвард улыбнулся:
- Я не мог не сказать Белле.
- Естественно не мог, - мрачно пробормотала она, уходя с кухни, чтобы собрать сумку к школе, а я улыбнулась Эдварду и пробормотала:
- Спасибо, что встал бог знает во сколько, чтобы приготовить это, - указывая рукой на завтрак.
Улыбнувшись в ответ, он лишь наклонился через всю стойку и поцеловал меня в макушку. Но когда я, поняв жест, обреченно вздохнула, его улыбка тут же стала печальной.
- Тогда увидимся на биологии, - наблюдая за тем, как он надевает свое пальто, я вспомнила о своей тонкой футбольной куртяшке. Махнув на прощание, Эдвард скрылся за дверью, и я снова вздохнула: сегодня утром должно быть очень холодно. В последние несколько недель мы лишь видели иней на траве, но настоящих холодов так и не было. Меня радовало хотя бы это.
Но после того, как мы вышли на улицу, меня ждал еще один сюрприз. Едва Элис и я оказались за пределами корпуса, внезапный порыв ветра заморозил меня до костей: все, что Элис смогла отрыть на меня из зимних вещей своего гардероба, было два свитера, покоившихся на дне моего багажа.
А когда она надевала свою большую зимнюю куртку, я покрылась пятнами от зависти. Она выглядела такой теплой, и я не была внутри нее. Извинившись, Элис сказала, что у нее нет еще одной для меня. Она хотела поехать за покупками для нас обоих на следующей неделе, когда в магазины поступит новая зимняя коллекция.
По пути до школы я все время дрожала, а когда дошла до нее, то обнаружила, что двери примерзли друг к другу за ночь. Некоторые дети, которые решили не идти в школу при первых же заморозках, перед сном вылили на дверь воду, от чего та заледенела.
Дворники как раз тащили кипяток, чтобы растопить лед, в то время как большая часть школы ждала на холоде.
Во всей этой суматохе, Эдвард, Эмметт и Розали даже не сразу заметили, когда мы примкнули к одному из краев толпы. Из того, что мне было видно, я поняла, что Роуз отказывалась вставать рядом со мной, а Эмметт не хотел покидать свою девушку. Эдвард закатил глаза над сестрой и что-то тихо проговорил Эмметту с улыбкой на лице, от чего последний повернулся и направился к нам поздороваться.
- Эй, - крикнул здоровяк, трусцой подбегая к нам через толпу: при выдохе из его рта вываливались клубы пара и таяли в холодном воздухе. Но когда Эмметт подошел уже настолько близко, чтобы разглядеть тонкий материал мой куртяшки, то неодобрительно нахмурился. – Почему ты не надела пальто, Белла? Сейчас же минус пятнадцать.
Переведя про себя из Цельсий в градусы, я поняла, что это аж пять градусов по Фаренгейту. Мне захотелось расплакаться и уползти обратно к Рене во Флориду, где сейчас как минимум восемьдесят (прим. это приблизительно +25 по Цельсию).
- Я еще не купила куртку. Мы как раз собирались на следующей неделе, - пробормотала я, и тут меня словно осенило: мне придется пережить целую неделю морозов вот так.
Вздохнув, Эдвард начал стаскивать с себя свою куртку.
- С ума сошел? – закричала я, отталкивая предложенную куртку прочь. – Сейчас же минус пятнадцать!
Он нахмурился:
- Вот именно, поэтому надень ее. Я уже согрелся, Белла, и мне она не нужна.
Но когда я напрочь отказалась от куртки, Эдвард раздраженно выдохнул и надел ее обратно, но не застегнув при этом на молнию.
Закатив глаза над его поведением, я повернулась к Элис, чтобы сказать что-то по поводу канадской погоды, когда две руки внезапно потянули меня назад, пока я не уперлась в теплую грудь. Молния – раз – и застегнулась прямо перед моим лицом.
Я и пискнуть не успела, но когда почувствовала окутавшее меня тепло, то растаяла у Эдварда на груди.
- Ну, теперь ты счастлива? – спросил он голосом, несущим оттенки его недавнего раздражения. Вздохнув, я кивнула, и Эдвард скрестил руки в рукавах от куртки у меня на груди. – Хорошо, я тоже.
Я тут же напряглась:
- Эдвард.
Но его руки в ответ лишь сильнее обернулись вокруг нас.
- Я пришел к соглашению со своим мазохизмом, Белла.
Я покачала головой, не в отречении от его слов, а в раскаянии обо всех несправедливостях, которые я сделала по отношению к Эдварду. Но ему нравилось это: на вид самое простое прикосновение, которое, он знает, может потом причинить ему боль. Как бы мне хотелось сказать ему все правильными словами, дать увидеть, что это со мной что-то не так, раз я стала такой трусихой и эгоисткой, не позволяя себе полностью раскрыться перед Эдвардом и дать ему хоть подобие серьезных отношений.
Эдвард заслуживал кого-то лучше, кого-то, кто даст ему то, в чем он нуждается. Но он смирился с этим, и вот куда это привело – к вечным скитаниям и бессмысленным разговорам. Интересно, возненавидит ли он меня когда-нибудь за то, что я так изменила его.
Наконец, двери были разморожены, но я не очень-то рвалась оказаться в сумасшедшей толпе, несущейся в теплое здание. У меня был свой собственный обогреватель.
Неохотно расстегнув куртку, Эдвард выпустил меня из своего кокона. Я тут же бросилась подбирать свою сумку, которую бросила, когда пришла, и поспешила в школу. Но прежде чем убежать на свой урок, я грустно улыбнулась своему спасителю:
- Спасибо, Эдвард. Ты правда лучший. Увидимся на биологии.
Ослепительная улыбка Эдварда заставила меня задуматься, что мне не следовало говорить этого вовсе. Я поспешила на свой первый урок, затем мы с Элис съели наш ленч в библиотеке, а потом я пошла на биологию. Я больше не могла выносить ее причитания по поводу того, что запах сырых книг отбивает у нее аппетит. Не понимаю, как она могла не любить запах книг, я считала, что он очень успокаивает.
Сев рядом с Эдвардом, который пытался удержать на подушечке указательного пальца карандаш, я посмотрела на него и почувствовала себя даже намного более беспечно, чем с книгами. Меня осенило, что я могу проводить с ним все свое время, и мне никогда не станет скучно. Я даже никогда не захочу изменить этого.
Остаток дня прошел в том же медленном темпе, как и обычно, и, наконец, команда, Эдвард и я оказались на улице перед спортзалом. Было холодно, наши пальцы задубели, вцепившись в сумки с нашими вещами и остальными предметами первой необходимости.
Но когда в итоге прибыл автобус, Эдвард толкнул мое трясущееся тело в едва открывшиеся двери, пытаясь запихнуть в разогретый автобус, раз уж я отказалась, чтобы меня отогревали на виду у всей команды. Пробормотав при этом сквозь зубы, что я упрямая и щепетильна, а так же еще кучу реальных, но обидных вещей о моем характере.
- Но мне нужно положить свою сумку….
- Полезай в этот чертов автобус! – заорал он на меня, что я даже почувствовала, как вздрогнул позади меня водитель.
Я ахнула и, хотя ни за что не признаюсь в этом Эдварду, чуть в штаны не наложила. Взбежав по ступенькам, первое же делом плюхнулась на одно из сидений в середине салона прямо над обогревателем.
Взглянув в окно, я увидела, как Эдвард закидывает обе сумки в багажное отделение, все еще корчась от разочарования на мой упрямый отказ от того, что он считает хорошим для меня.
Когда с багажом было покончено, он поднялся в салон автобуса и остановился у места, где я села. Он все еще злился, но не собирался занимать место, пока я не скажу ему сделать это.
Стараясь сдержать улыбку от образовавшейся пробки, которую устроил Эдвард пока стоял и ждал моего разрешения сесть рядом со мной или где-нибудь еще, мне хотелось посмотреть, как долго он может так простоять, пока не плюнет и не сядет рядом.
В конец разозлившись, Эдвард скрестил руки на груди:
- Это место занято? – проворчал он все еще раздраженным тоном.
Я рассмеялась над ним, наблюдая, как лицо Эдварда еще больше помрачнело от того, что я нашла что-то смешное в его гневе.
Улыбнувшись, я подвинулась на соседнее место, и Эдвард сел рядом.
- Спасибо, - угрюмо проговорил он, все еще не желая поддаваться на это так просто. – Не думаю, что смог бы сесть рядом с твоими парнями. Кажется, я не очень-то им нравлюсь, - лицо Эдварда слегка скривилось, глядя на заваливающихся в автобус парней и стекающихся на задние ряды. И только тренер сел спереди с водителем.
- Моими парнями?
Наконец, Эдвард улыбнулся мне:
- Да, именно так я и сказал.
- С каких это пор они мои? – я пыталась представить, каким образом могла претендовать на этих парней как на моих собственных, учитывая, что каждый почти что в два раза больше меня. Они не следовали за мной как за лидером за пределами площадки, да и я не так уж много времени проводила с ними не играя или тренируясь.
Эдвард снисходительно улыбнулся, будто я пропускала что-то очевидное.
- Они смотрят на тебя как на лидера. Ты показываешь им прекрасный пример силы и решимости, ты хороша в спорте, который они любят, и скромничаешь по этому поводу… в большинстве случаев, - он засмеялся, вспоминая все случаи, когда я тыкала в него своими победами.
Пожав плечами, я обрадовалась тому, что ему были настолько неприятны все его «навыки», которыми он так хвастался, думая, что они лучше моих.
Внимательно изучив мое лицо, глаза Эдварда выдали, что он что-то задумал, когда его губы слегка скривившись, опустили уголки.
- Что? – смущенно спросила я, ерзая на месте под его проницательным взглядом.
Обхватив ладонью мое лицо, Эдвард заставил меня замереть, пока он пальцем обводил кожу под моим глазом.
- Просто пытаюсь понять, что не давало тебе спать сегодня. Ты выглядишь такой усталой.
При упоминании о моих проблемах со сном, непроизвольный зевок выдал меня с головой.
- Просто не спалось. Это тебя не касается.
Он невинно улыбнулся:
- А разве не может один друг быть обеспокоен проблемами сна у другого друга? - Эдвард произнес волшебное слово, и я снова зевнула. Его взгляд внезапно стал невообразимо мягким, а рука опустилась с моего лица. - Почему бы тебе не поспать сейчас? Путь нас ждет долгий.
Я кивнула: да, поездка будет длинная: четыре с половиной часа в маленьком автобусе, полном шумных мальчишек, возбужденных предстоящей баскетбольной игрой:
- Может, я и правда немного вздремну, - проговорила я, улыбнувшись. – Надеюсь хоть тогда не буду подпрыгивать на кочках всю дорогу.
Эдвард засмеялся:
- Я прослежу за тобой, когда ты заснешь.
Закрыв глаза, я прислонилась головой к окну, и мое везение тут же дало о себе знать: автобус дернулся, и я больно ударилась головой о стекло. Я поморщилась: кажется, мне не удастся вздремнуть.
Вздохнув, Эдвард затолкал меня под свою руку, расположив мою несчастную головушку на мышцу под его плечом.
- А теперь спи, Белла, - прошептал он на ухо. – Я позабочусь о том, чтобы тебя никто не разбудил, - Потому что я люблю тебя. Добавил он это легким поцелуем в мои волосы.
Все бессонные ночи, будто, разом навалились на меня, быстро унося в бессознательное состояние.