ПАРАД ПЛАНЕТ

Планета восьмая: обеими сторонами к Солнцу (часть 3)



Вскоре я спустился с горы к протекающей у ее подножия неширокой и неглубокой реки Пайетт, вплотную окруженной лесным массивом, где среди редких деревьев мы и оставили свои машины перед тем как разделиться и отправиться кто куда на поиски пищи. Место для стоянки мы всегда выбирали с особой тщательностью, ведь четыре брошенные в лесу машины могли вызвать любопытство нечаянных прохожих, поэтому следовало быть осторожнее.
Река и примыкающая к ней рощица находились достаточно далеко и от дороги, и от многочисленных туристических маршрутов, и от любительских троп, а потому обнаружить это место можно было только случайно. Но такое развитие событий было крайне маловероятно - этот край заповедника не пользовался популярностью у туристов, потому что тут не было ничего примечательного, а сама речушка не вызывала ничьего интереса, так что эта рощица идеально подходила для продолжительной остановки.
Подойдя к выстроенным в ряд машинам, я уловил какое-то движение и, повернувшись в ту сторону, увидел сидящего на берегу Карлайла. Он расположился прямо на траве и вертел в руках полевой цветок, сорванный здесь же. Цветок был подозрительно похож на ромашку.
- Ты тут не гадаешь? – чуть насмешливо спросил, подходя и опускаясь рядом с ним.
Он улыбнулся, но ничего не ответил.
- Ты чего так рано? – спросил я через минуту.
Он пожал плечами. - Мне повезло. Я почти сразу напал на целое стадо взрослых вапити, так что мне не пришлось долго рыскать по лесу в поисках добычи. Я быстро утолил свой голод и вернулся сюда. Сижу здесь уже с рассвета, - бесстрастно поведал он и, окинув меня внимательным взглядом, заметил: - А тебе, видимо, пришлось побегать.
В его глазах плескалась лукавая улыбка.
Я понимал, что моя изорванная и изрядно испачканная - в процессе безумного бега и особенно после ласковых объятий горного льва - одежда не могла остаться незамеченной, ведь это было так не похоже на меня. Обычно я был предельно аккуратен и умудрялся сохранить одежду в целости и чистоте.
- Этот джемпер никогда мне не нравился, - усмехнулся я.
В ответ Карлайл весело засмеялся.
Некоторое время мы посидели в тишине, а потом я спросил его:
- Почему Эсме не поехала с тобой? Вы же редко охотитесь по отдельности.
Он улыбнулся и ответил не сразу.
Это было в духе Карлайла. Отец за свою долгую и непростую жизнь повидал очень многое и знал цену словам – и произнесенным, и тем, что остаются невысказанными. Поэтому прежде чем что-то сказать, тщательно обдумывал свой ответ, взвешивая каждое отдельно взятое слово. Если не был уверен в верности своего суждения, предпочитал молчать. И никогда не ошибался. Его замечания всегда были точными, советы - своевременными и правильными, и ему не приходилось потом жалеть о сказанном. А если уж он давал обещание, то можно было не сомневаться – он его сдержит. Честный с самим собой, он был фанатично честен с другими.
И иногда беседа с ним превращалась в разговор с самим собой: сам задаешь вопросы, сам же на них и отвечаешь. За годы жизни с ним я к этому привык, и не ждал от него словоохотливости. Но не сейчас - этот мой вопрос не требовал взвешенного ответа.
- С тех пор как ты снял наблюдение за Чарли, ей снова стало нечем заняться. От безделья Эсме скучает и ни за что не променяла бы возможность провести время с Беллой и девочками на сегодняшнюю охоту.
- Вы ведь никогда не считали это наблюдение необходимой мерой, - не удержался я чтобы не напомнить. - И были уверены, что я очень преувеличиваю опасность и излишне беспокоюсь за Беллу.
- Все мы склонны преувеличивать, когда дело касается наших близких, - философски изрек Карлайл, отворачиваясь от меня. – Поэтому не вижу в этом ничего странного. Равно как и все остальные. Ведь даже Розали почти охотно откликнулась на необходимость кого-то охранять. Чего только ни сделаешь, чтобы разнообразить рутину своей бесконечной жизни.
На это мне нечего было ни возразить, ни добавить. Его слова полностью повторяли мои собственные мысли. Жизнь вампира скучна и обыденна. Кому знать как не мне…
Мы снова замолчали.
Солнце было в зените и светило очень ярко, заставляя кожу на моих руках с закатанными по локоть рукавами переливаться и блестеть почти как тот перламутровый бисер, который я рассыпал в кладовке Рене. Хоть там и не было солнца, и даже верхнее освещение было выключено. Вспомнив об этом, я счастливо заулыбался. Но вскоре мне пришлось погасить улыбку на лице, потому что Карлайл вдруг резко обернулся ко мне.
Вид у него был решительный, а взгляд серьезный.
- Эдвард, ты уверен, что поступаешь правильно, запрещая Белле общаться с Джейкобом? Это твое дело, но…
Прервав свою речь, он отвел глаза, видимо, собираясь с мыслями или подбирая слова. Но уже через секунду он снова посмотрел на меня долгим испытующим взглядом. Я понял, что отец ждет от меня какого-то ответа, но не знал, что сказать, и только покачал головой. Верно расценив мой жест, он снова заговорил.
- Глупо, наверное, напоминать тебе о сладости запретного плода, но Белла еще совсем ребенок, и ей свойственно чисто детское упрямство, когда отчаянно стремишься к тому, что тебе недоступно и теряешь интерес ко всему, что у тебя есть.
Я осознавал, к чему он клонит, но не спешил его перебивать, продолжая смотреть на своих собственных солнечных зайчиков, рассыпавшихся по коже предплечья и начинавших весело резвиться, стоило мне только пошевелить руками. Если бы Белла была сейчас со мной, она кинулась бы их ловить.
Но Карлайл не позволил мне развить эту мысль в своей голове.
- Запретами и арестами ты ничего не добьешься, - внушал он мне. – Белла дружит с Джейком и ей не так много времени осталось на их дружбу. Совсем скоро… - он осекся, а я мгновенно напрягся.
Лучше бы он об этом не упоминал.
Отец сглотнул, но решительно продолжил. – Совсем скоро, после обращения, она уже не сможет общаться с ним, и ни с кем из своих школьных друзей. Так позволь ей эти последние недели… дни побыть с теми, кто ей дорог. С настоящими друзьями, которых у нее никогда уже больше не будет. Ты не подумай, что я лезу не в свое дело, - неожиданно резко сменив тон, он смущенно улыбнулся, - это лишь мой отцовский совет.
В его взгляде явственно читались забота и нежность, с которыми он смотрел на меня с той секунды, когда я впервые открыл глаза после смерти. После медленной и мучительной трехдневной смерти.
- Ты знаешь, как я этого не хочу, - хрипло сказал я, отвернувшись и уставившись на воду.
- Да, - просто ответил он. – Но это ее жизнь и ее решение. Ты можешь только смириться.
Как когда-то смирился с решением, что принял за меня сам Карлайл. Сейчас он тоже подумал об этом и мысленно извинялся передо мной. Я с раздражением мотнул головой. Мне не нравился этот разговор и не нравился ход его мыслей, как и своих. Тогда ни у меня, ни у Карлайла не было выбора, у Беллы совершенно иная ситуация, и она делает неправильный выбор. Я не мог просто принять это. Но и ничего не мог сделать.
И его слова о том, что решать за себя Белла должна сама, я слышал уже неоднократно и был согласен с ними. Во всем, кроме этого.
Я молчал, старательно придумывая, как бы половчее сменить тему, и услышал почти бесшумные шаги. Резко обернувшись, вздохнул с облегчением. Это был Джаспер.
Вскочив на ноги, я пошел ему навстречу.
- Привет, - сказал он мне, как всегда, тихим голосом. – Давно сидите?
- Нет, - я мотнул головой. – Только что пришел.
- Говори за себя, - лениво отозвался со своего пристанища Карлайл. – Я уже тут корни пустил.
Я подошел к молодому деревцу, у которого почти сутки назад приткнул свой Дукати, поднял сиденье и достал из обитого светло-серой кожей углубления свои Картье и телефон. Перед охотой я всегда снимал часы, чтобы случайно не разбить их в схватке с животным или не поцарапать о какую-нибудь шальную ветку. Конечно, это было вовсе не обязательно, даже скорее почти невозможно, но я предпочитал не рисковать. И хоть всегда могу купить себе новые, я хотел сохранить в целости именно эти часы - они были мне дороги. Я надел их на правую руку и включил телефон. Через несколько секунд на экране всплыло оповещение о приходе голосового сообщения. От Элис. Слегка нахмурившись, я открыл его. И невольно улыбнулся, когда вместо ожидаемого голоса сестры услышал Беллу.
Слегка дрожащим от гневного возмущения голосом медленно, делая ударение на каждом отдельном слове, она прошипела мне в ухо:



Телефон пикнул, а я засмеялся. Одновременно со мной прыснули от смеха и Джаспер с Карлайлом.
- Тебе не позавидуешь, - откомментировал мой брат с сочувственным выражением на лице.
- Да уж, - не мог не согласиться я, убирая телефон в задний карман брюк.

Мы стояли по обе стороны от мотоцикла, и я уже в который раз заметил, с какой заинтересованностью поглядывает Джаспер на мое новое средство передвижения. Когда я только пригнал Дукати в семейный гараж, Джас сразу обратил на него внимание и очень долго разглядывал, щупал, поглаживал и вообще смотрел с нескрываемым восхищением, а на меня – с плохо скрываемой завистью. Я сказал ему об этом, он сразу как-то сник, смутился и поспешил сменить тему разговора. Но меня ему провести не удалось. До того дня я и не подозревал, что брат такой поклонник байков. Никогда раньше он не проявлял к ним интереса, иначе давно бы обзавелся одним или даже двумя экземплярами. Но почему-то до сих пор этого не сделал, и это было немного странно. Но я не стал этим заморачиваться и порадовался тому, что теперь точно знаю, что подарить ему на… любой из ближайших праздников. Да хоть на первый день лета.
Джаспер стоял у мотоцикла как приклеенный и я спросил:
- Нравится?
Не отрывая взгляда от дисплея, он кивнул: - Красивый, мощный… лучший.
Это было бесспорно.
- Хочешь прокатиться? – искренне предложил я.
- Нет. Зачем? – будто бы равнодушно отказался он. – Это твоя игрушка.
- Да брось скромничать, Джас. Я еще успею на нем поездить. А сейчас с удовольствием махнусь с тобой на Рэндж, - я смотрел на него, посмеиваясь.
- Насовсем? – удивился брат.
- До дома, - уточнил я. – Отнять у тебя твою машину я никак не могу.
- Еще бы, - кивнул он с кривоватой ухмылочкой. – Ведь ты ее мне и подарил.
- Да, было дело… К сожалению, я отношусь к числу тех, кто любит дарить то, что сам жаждет получить в подарок.
- Это не плохое свойство, Эдвард, - возразил со своего места отец.
В этот момент телефон в моем кармане завибрировал. Я вытащил его и увидел на экране тот же номер.
- Да, Элис, - приветствие я опустил.
Сестренка тоже забыла поздороваться.
- Ждала, когда ты включишь телефон, чтобы сказать тебе… - она говорила неуверенно, запинаясь, явно нервничая, и голос ее звучал виновато.
Я мгновенно ощутил, как напряглись мышцы во всем теле.
- Что случилось, Элис? – я требовал немедленно ответа.
Она продолжала мямлить. – Я считаю… ты… должен знать… Белла…
- Что Белла? – начал спрашивать я, теряя терпение, но одновременно со мной она выпалила:
- Белла сбежала к Джейку.
Джаспер резко вскинул голову и стрельнул в меня настороженным взглядом. Я отвел глаза, и тут же почувствовал на плече ладонь Карлайла – он сжал его.
Горло сдавило, и я не сразу смог говорить. Кашлянув, спросил только одно: - Когда?
- Еще утром, в школе, - высказав то, что ее терзало, Элис перестала дергаться и говорила намного спокойнее. – Я не смогла ничего увидеть, потому что это не было решением Беллы. Блэк подъехал к школе на мотоцикле и окликнул ее, - о Джейке Элис говорила со злостью. – Она кинулась к нему через двор. Я не успела ее остановить, потому что меня не было рядом. И не могла ничего сделать, так как на улицу уже высыпали почти все, и мой рывок не остался бы незамеченным. Поэтому я лишь смотрела, как они уезжают.
Она виновато вздохнула.
- Конечно, я сразу помчалась за ними… - я почувствовал, что она качает головой.
- Мы возвращаемся, - сказал я.
- Прости меня, Эдвард, я…
- Не извиняйся, - оборвал я ее речь. – Я сам…
Что сам я тоже не договорил. Да и что я мог сказать? Сам должен был присматривать за Беллой? Еще как должен. Но не в этот раз. Сам должен был предвидеть такое развитие событий? Это по части Элис, но в случае с Джейкобом она бессильна. Его решения ей недоступны, а потому они никак не отразились на будущем Беллы, которое не является тайной для моей сестры.
- Мы возвращаемся, - снова сказал я и нажал на отбой.
Через мгновение я был уже у Рэндж Ровера Джаспера, замыкавшего короткую шеренгу автомобилей.
- А Эмметт? – услышал я укоризненный голос Карлайла.
- Он знает дорогу, - отрезал я. – Или вы можете остаться. Я поеду один. Вряд ли заблужусь.
Я открыл дверь и поймал в воздухе брошенные мне ключи. Повторив этот жест, я напомнил брату:
- Не забудь надеть шлем. Солнце.
- Я, конечно, знаю дорогу, - остановил меня появившийся из-за деревьев Эмметт, - но мы приехали сюда вместе и уедем вместе.
Легкий порыв ветра, и он стоял уже передо мной. Приподняв брови, окинул недоуменным взглядом мой внешний вид.
- А ты, я смотрю, сегодня удачно порезвился, - усмехнулся он, поддев пальцем висящий на груди вырванный лоскут вязаной ткани. – На тебя напала стая диких волков?
Я сверкнул глазами, Эмметт подумал с досадой "Черт!", но ухмылку с лица не стер.
Ничего не ответив, я отвернулся и сел в машину. Он тоже быстро занял водительское кресло в Бугатти, а Джаспер оседлал мотоцикл.
Я первым тронулся с места.

Покинув пределы заповедника, я не стал сразу выезжать на трассу, а поехал по параллельной дороге, не федеральной, а потому менее оживленной, и на ней можно было развить значительно бóльшую скорость. Иначе днем, соблюдая везде скоростной режим, мы будем тащиться до дома не шесть часов, а все десять, что меня совершенно не устраивало. Хоть и торопиться туда мне было вроде бы ни к чему. В любом случае мы доберемся до Форкса только поздним вечером, к тому времени Белла уже вернется от Джейка, и мое вмешательство не потребуется. Да и что я мог сделать? Ничего. Абсолютно ничего! Ни ворваться в резервацию, пылая отнюдь не праведным гневом, ни проучить Блэка за его наглую выходку, ни даже пожурить Беллу – ругаться с ней я, конечно же, не собирался – за очередную самоволку. Тем более что я ожидал бунта с ее стороны.
И сейчас я рвался к своей девушке, потому… Потому что хотел убедиться, что она все же вернется в мой дом. Не поедет к себе, а будет ждать меня в моей комнате, спать на моей - на своей - кровати. Даже если она поступит так лишь для того, чтобы организовать мне обещанные проблемы. С битьем посуды, крушением мебели и всего, чего только пожелает. Я приму все с радостью.
Я не знал точно, почему это было так важно для меня, но продолжал надеяться на то, что застану ее у себя.
И гнал машину, выжимая из нее все возможное.

Через сто километров дорога влилась в восемьдесят четвертое шоссе, и один за другим мы дружно сбросили скорость до верхнего предела ограничения.
Я вел послушный джип Джаспера и размышлял над тем, что пытался донести до меня Карлайл. В его словах было не то чтобы рациональное зерно, а целый рациональный колос.
Ограничивая свободу Беллы, я делал только хуже. По многим причинам.
Во-первых, из-за невозможности видеться с лучшим другом, она постоянно думала о нем, скучала по нему, стремилась к нему.
Во-вторых, из потомственного упрямства она восставала против всякого насилия – в данном случае против запретов, а теперь и заточения, организатором которого был я один. А значит, она восставала против меня.
И в главных… Стремясь поступить по-своему, по ее мнению, по-правильному, она постоянно убегала. Убегала от меня… к нему…
Этого я не мог допустить.
Не мог позволить, чтобы ей приходилось выбирать между мной и им. Между вампиром и оборотнем. Между любимым - я в это верил - человеком и лучшим другом. На сегодняшний день этот выбор был не в мою пользу… Я невесело усмехнулся. Если так пойдет и дальше, вскоре Джейкоб обойдет меня во всем. Постоянно выбирая его, Белла просто забудет обо мне.
Еще совсем недавно я хотел этого, но смогу ли я это вынести?!
Ответ был очевиден. Нет.
Готов ли я из-за своей слепой ревности и глупых страхов оттолкнуть от себя Беллу? Готов ли, продолжая настаивать на своем, лишиться всего, что обрел благодаря появлению в моей жизни Беллы? Готов ли, пытаясь оградить ее от опасной дружбы, навсегда потерять ее доверие и, в конце концов, любовь?
Готов ли я потерять Беллу?..
Ни за что!
А значит, мне остается только смириться с этой дружбой. Отпустить ее к другу. И ждать. Дрожа от страха, умирая от ревности, терзаясь неизвестностью, изнывая от тоски. Но сохранить то, чем дорожил больше всего на свете.

Сам того не замечая, я сильнее придавил педаль газа, машина с готовностью отозвалась на этот сигнал и покатила быстрее. Но позади меня раздались сразу три мысленных вскрика с моим именем во главе, и я незамедлительно убрал ногу с педали. Почти сразу с джипом поравнялся Джаспер, чье лицо было полностью скрыто под гоночным шлемом с сильно тонированным стеклом - как под забралом. На миг повернув голову ко мне, он резко ускорился и, обогнав меня, занял место впереди. Видимо, решив, что мои порывы стоит сдерживать.
"Не бодни меня, пылко влюбленный", подумал он, посмеиваясь надо мной.
- Что ты сказал? – невинно переспросил я и, поддав газу, почти задел бампером заднее колесо Дукати.
Брат громко засмеялся и, вильнув рулем, ушел от контакта.
Карлайл повысил голос и приструнил нас, призывая к порядку, потому что встречные машины шарахались от нас в страхе за свою жизнь. Мы повиновались.

Я ехал позади Джаспера, продолжая думать о Белле. И устыдился своих недавних мыслей. Что бы я ни думал, чего бы ни боялся, я просто обязан был отступить и не мешать своей девушке дружить с кем бы то ни было. Даже с оборотнем.
У меня просто не было права запрещать ей это. Несмотря на мою уверенность в том, что молодой волк – не самая лучшая кандидатура на роль лучшего друга. Особенно для Беллы с ее тотальным невезением. Но Карлайл прав – это не мне решать. Один раз я уже принял решение за себя и за Беллу, и совершил самую страшную в жизни ошибку. А исправил ее Джейкоб. Мы все бросили ее, из-за моей глупой убежденности, что так будет лучше, в первую очередь, для нее. И только Джейк был рядом тогда, когда был ей нужен. Был рядом, потому что именно это и было для нее наилучшим. Он и теперь ей нужен, но я снова вмешиваюсь в ее жизнь.
Кто я такой, чтобы разрушать дружбу, которая зародилась и окрепла вопреки мне?
Белле, как и любому другому человеку, нужен друг. И так уж вышло, что для нее этим другом может быть только Джейкоб Блэк. Ему единственному она может раскрыть свои истинные чувства. Кроме меня и моей семьи, только с Джейкобом и его стаей она может не лгать, не притворяться, а позволить себе быть самой собой. И если уж начистоту, только в резервации она может быть в безопасности, так же как и у Калленов. Да, меня по-прежнему беспокоили волки с их неумением управлять собой и своими эмоциями, но мог ли я винить их в этом? Давно ли я сам научился справляться с собой и мог ли с уверенностью сказать, что никто из моей семьи никогда не сорвется в присутствии Беллы? К сожалению, нет.
И было просто нечестно продолжать настаивать на своем…

Когда мы подъехали к Сиэтлу, я принял решение – больше не препятствовать дружбе Беллы с волками.
Мне оставалось меньше часа, чтобы свыкнуться с этой мыслью.
Сомневаюсь, что у меня получится…



Выруливая на лужайку перед домом, я уже знал, что мое робкое желание исполнилось: после визита в резервацию, Белла вернулась в дом Калленов и сейчас мирно спала в моей комнате. Не потрудившись поставить машину Джаспера на ее законное место в гараже, даже не заглушив мотор, я выскочил из джипа и, проигнорировав входную дверь, запрыгнул на веранду второго этажа. На бежевом диване сидела Розали и, завидев меня, мгновенно напряглась.
- Привет, - брякнул я машинально, проскакивая мимо нее к лестнице.
- Привет, - отозвалась она нервно и воровато отвела глаза.
Заметив это, я остановился на нижней ступени лестницы и обернулся. Сделал шаг назад, хотя мыслями был уже наверху, за дверью крайней комнаты.
- Розали… - позвал я неуверенно сестру и хотел спросить, все ли у нее в порядке, но она меня перебила.
- Все нормально. Эмметта жду. А ты иди, - к ней вернулась привычная ироничность и насмешливая улыбка, - иначе сюда сейчас прискачет наш эльф, и заболтает тебя до утра… К тому же, - добавила она после краткой паузы, - тебе, кажется, обещали что-то интересное. Мне не терпится это… услышать.
Теперь уже Роуз улыбалась широко и открыто, но глаза бегали, выдавая ее истинное состояние.
Я замешкался лишь на краткий миг – в любое другое время я непременно бы остался и выудил из сестры все, что ее тревожит. И она бы рассказала мне. Кому-то другому вряд ли, а вот мне… От меня ей трудно что-либо скрывать. Но сейчас она была права – я должен быть не здесь… Кивнув ей и улыбнувшись уголками рта, я резво взбежал по ступенькам.

Оказавшись у двери в свою комнату, я осторожно повернул ручку и, легонько толкнув ее, бесшумно вошел. Взгляд уткнулся на кровать, которая была все так же застелена и совершенно пуста. А моя Белла лежала на диване, подтянув ноги к подбородку и обхватив колени руками поверх пятнистого пледа. Сейчас сон ее был спокойным, дыхание - ровным и очень тихим, а лицо, частично скрытое от меня из-за того, что спала она, уткнувшись носом в коленки, - умиротворенным и почти счастливым. Но судя по упавшей на пол подушке и разметавшимся по валику дивана волосам, не все сны этой ночью были такими же безмятежными, как тот, что она видела в эту минуту. Мне хотелось дотронуться до нее, но сначала не мешало бы принять душ – чтобы смыть с себя запах шерсти и крови, который тянулся за мной всю дорогу до дома словно инверсионный шлейф позади реактивного самолета, - и сменить изодранную в драке одежду.
Вынув из шкафа совершенно новые брюки и светлую рубашку, доселе мне незнакомые - гардероб пополнялся без моего участия, за этим следили сестры и иногда Эмметт, - я шагнул в направлении ванной комнаты. Плотно притворив за собой дверь, мысленно порадовался дотошности Элис, вопреки всеобщим возражениями позаботившейся о ненужной на первый взгляд шумоизоляции во всех помещениях в доме. Зато теперь я мог не опасаться, что шум льющейся воды потревожит сон Беллы или даже разбудит ее.
Не прошло и пяти минут, как я снова был рядом со своим центром вселенной. Присел перед ней на корточки и, осторожно отодвинув прядь волос, прикоснулся губами к ее оголенному виску и к шелковым локонам. Отстранившись, некоторое время просто сидел рядом с ней и, счастливо улыбаясь, смотрел на любимое лицо. Неожиданно вздрогнув, она что-то промычала и потерлась щекой о кожаную обивку диванного валика, сейчас заменявшего ей подушку. Забеспокоившись, что ей неудобно так лежать, я быстрым движением откинул кашемировый плед и бережно подхватил Беллу на руки. Медленно поднялся и отступил к кровати, не прижимая драгоценную ношу к себе – я хоть и был только что после горячего душа, все же температура моего тела была далека от комфортной для человека отметки в тридцать шесть и шесть. Оказавшись в моих руках, Белла даже не переменила позу, будто и не заметив, что ее тело лишилось опоры. Я мысленно поздравил себя с этим и аккуратно опустил ее на постель, предварительно отогнув край шелкового одеяла вместе с покрывалом. И замер, вглядываясь в ее лицо, но тревога была напрасной – мое ласковое солнце не пожелало проснуться. Накрыв ее, я обошел кровать с другой стороны и прилег рядом, отчаянно желая ее обнять, прижать к себе, но не рискнул вновь ее потревожить. Так я и лежал, не отводя от нее глаз и не дыша, чтобы не спугнуть сон любимой своим морозным дыханием - я вдохнул божественный аромат ее кожи, струящейся по венам крови, позволил этому - по-прежнему сокрушительному для меня - запаху заполнить собой легкие и запер его в себе. И считал минуты, деля их секунды, а те, в свою очередь, дробя на мгновения, до того момента, как моя Белла наконец посмотрит на меня, и глаза-вишенки, встретившись с моим истосковавшимся по ним взглядом, вновь завлекут в свою бездонную глубину, приворожат, околдуют.

Услышав свое имя, я прислушался. Это снова был голос младшей из моих сестер, и она по-прежнему нервничала. Кажется, причиной тому был я, точнее, Розали знала что-то, что имело ко мне отношение, и она определенно подозревала, что неведомое что-то мне очень не понравится. Но мне не пришлось гадать, что же это. За годы, что прожила рядом со мной, Роуз довела свое умение скрывать от меня мысли, которые, по ее мнению, знать мне было совершенно не обязательно, почти до совершенства, но все же делать это постоянно было невозможно. Вот и сейчас у нее не получилось не думать о том, о чем она думать не хотела.
И у нее вырвалось: "Интересно, расскажет ли Белла Эдварду о нашем вчерашнем разговоре… И что именно она ему расскажет…" От удивления я даже перестал слушать ее возбужденный голос.
Когда же я успокоился и вернул свое внимание к Роуз, в ее голове мелькали обрывки фраз из их с Беллой ночной беседы, которая, судя по всему, была больше похожа на монолог или исповедь сестры, чем на разговор. По крайней мере, в воспоминаниях Розали говорила только она одна, а Белла смотрела на нее широко распахнутыми глазами и выглядела при этом даже не удивленной тем, что надменная красавица снизошла до того чтобы заговорить с ней, скорее, она была шокирована тем, что услышала.
Перестав перебирать свои реплики, Розали чуть раздраженно фыркнула: "Да ладно, в любом случае, мне стыдиться нечего. Я не сказала ничего предосудительного и ни о чем не жалею. Правда, вряд ли моя история произвела впечатление на Беллу, и она прислушается к моему совету, но… попытаться стоило. Я просто обязана была рискнуть. А если Эдварду это придется не по нраву – что весьма вероятно, - я это как-нибудь переживу, но от своих слов не откажусь".
Роуз не ошиблась: я отнюдь не пришел в восторг от того, что именно она - та, что едва терпит присутствие Беллы в нашем доме, - обсуждала с моей девушкой ее скорое отречение от человеческой жизни и пыталась отговорить ее от столь опрометчивого поступка. Пыталась на своем примере объяснить ей неразумность такого шага и убедить отказаться от своего намерения стать такой как мы. Но несмотря на то, что мне это не понравилось, я не испытывал злости или раздражения на сестру. Даже, наверное, был благодарен ей, что, точно зная, какова будет моя реакция на ее выходку, все же отважилась высказать Белле все, что считала нужным. И я так же был согласен с сомнениями Розали насчет того, что ее рассказ окажет какое-либо влияние на роковое решение Беллы, но сам не оставлял ни попыток, ни надежды. И слова Роуз, не испытывающей к Белле ни сестринских, ни даже дружеских чувств, вполне могли заставить мою любимую задуматься и еще раз все тщательно взвесить. А вдруг…
Перестав слушать сестру, я вновь увлекся созерцанием моей спящей красавицы, улыбающейся тому, что она видела в своих девичьих снах. И блаженно улыбался ей в ответ.

(часть 4)