Глава 61

Наладить отношения с Джейкобом не получается. Ужин проходит ужасно. Когда мы не скатываемся до препирательств и взаимных обвинений, то вспоминаем о правилах приличия и пытаемся выглядеть, как цивилизованная парочка. Да, мы парочка, но и всего лишь. В том смысле, что нас двое и, значит, мы можем считаться парой. Но ни о какой общности речи не идет. Каждый из нас сам по себе, один на островке собственного эгоизма, окруженный океаном недомолвок и обид.

Разумеется, у Джейка больше поводов обвинять меня во всевозможных проблемах, но он и сам далек от идеала и в первую очередь спешит заботиться о себе. Я ставлю ему в вину столь явное пренебрежение. Джейк же снова и снова заводит песню о тяготах тюремного заключения. До тех пор, пока, не устав слушать его нытье, я не срываюсь с места и не ухожу.

Этого побега не было в моих планах. Напротив, я надеялась научиться сдерживать себя, лучше притворяться и выстраивать на фундаменте изо лжи прочные отношения. Ничего не получается. Поддавшись импульсу, я выскакиваю в прохладу позднего вечера под джинсово-синее небо. На мне довольно легкое платье с глубоким вырезом и тонкими бретельками. Шагая по улице и думая об этом, я усмехаюсь. Может быть, я во многом и не преуспела, но мистеру Садисту мой наряд понравился бы. Он достаточно откровенный, и к тому же мне пришлось оставить бюстье дома. Но больше я не чувствую себя неловко из-за того, что моя грудь не упрятана в скафандр и легкий ветерок свободно касается участков обнаженной кожи. «Оголена, как провод», - думаю я. Как натянутая струна. Как идиотка! Одна, без сумочки, денег и сигарет – ситуация, которая повторяется довольно часто. У меня даже нет ключей от квартиры Джейкоба, и, значит, я не смогу направиться туда прямо сейчас. Разумнее всего будет развернуться и отправиться в ресторан. Сделать вид, что ничего не произошло, тупо улыбнуться и доесть давно остывший ужин. А после выпить столько вина, сколько в силах будет принять многострадальный желудок.

Вместо этого, я бесцельно брожу по городу, наблюдаю за тем, как темнота заполняет углы и проулки, как краски становятся на тон темнее. Зажигается ночное освещение, и от ярких огней начинает ломить глазные яблоки. Не так много, оказывается, нужно для того, чтобы вновь упасть с вершины на дно и почувствовать себя ничтожеством. Дело в том, что я скучаю без Эдварда. Мне не хватает его присутствия. Пустота там, где он был раньше, ощущается как рана, из которой вытащили занозу. Может быть, я успела превратиться в мазохистку, но боль становится частью меня.

Прислонившись к стене, я обхватываю голову руками. Я не понимаю себя. Я распадаюсь на части, две равные армии, которые готовы начать кровавую битву. Любовь и ненависть одновременно выжигают строки, которые я не могу понять, на моих нервных клетках, венах и кончиках пальцев. Слова из боевых гимнов гремят в ушах, смешиваясь со звоном прилившей к мозгу крови. Красная пелена застилает взгляд и так трудно дышать. Я хочу вырваться. Хочу решить все одним махом, понимая, что так легко мне не отделаться. Слишком уж сложную паутину свил вокруг мистер Садист.
Глубоко дышу и пытаюсь успокоиться. Сейчас, как никогда, мне бы не помешал трезвый рассудок. Однако все это лишь в моей теории, а на практике руки трясутся, по щекам скатываются две слезинки. Горло пережимает, и в этом я четко вижу первый сигнал надвигающаяся истерики.

- Нет, Белла, ты не будешь плакать как раньше, ты пойдешь и надерешь этому ублюдку его привлекательную задницу. И ты в любом случае получишь свое удовлетворение.

Стоя под дверью квартиры Джейка, я раздумываю над объяснениями, которых по-прежнему нет, несмотря на то, что у меня было полно времени на обдумывание ответов на неизбежные вопросы. Дорога заняла часа два, я успела зайти далеко и к тому же едва не заблудилась. Темные улицы оказались похожи на щупальца кракена, которые хватают неосторожную жертву и тянут ее в бездонную пасть. Мне с трудом удалось отыскать нужную дорогу. Тем не менее все это время в голове у меня клубился похожий на вату густой туман. Я была не в силах думать, не могла даже представлять Джейкоба и наш разговор. Я отталкивала от себя любые мысли, вызывающие раздражение или злость. Но вот последний рубеж – обитая планками из темного дерева дверь и нужно уже что-нибудь сочинить. Ложь, сказку, бред, хоть что-нибудь. Главное, начать говорить и не позволить вновь появиться мертвой тишине.

Подняв руку, я неловко стучу – пальцы замерзли и плохо слушаются, кажется, что их облили цементом, который, застыв, превратился в камень. Проходит минута, потом еще одна. Неужели он мне не откроет? И все из-за маленького нелепого скандала в ресторане? Или есть причины, залегающие значительно глубже, и я сама виновата, дав повод? Наконец замок щелкает, и дверь бесшумно отходит в сторону, позволяя тусклому свету из квартиры вырваться наружу, упасть на мое лицо и руки. С непривычки я морщусь. Свет мешает разглядеть первую реакцию Джейкоба на мое столь внезапное и далеко не триумфальное появление среди ночи. Судя по напряженному, но в целом мирному сопению, он хоть и не готов умереть от радости, но и прогонять меня тоже не станет. Ободрившись, я делаю виноватое выражение лица, сжимаю руки и пристыжено опускаю глаза. Было бы проще, испытывай я на самом деле хоть каплю раскаяния, но внутри нет ничего, кроме усталости. Я долго ходила в неудобных туфлях, а мои ноги все еще в весьма плачевном состоянии, и все, чего я теперь хочу, это уснуть. Возможно, вдобавок к этому я хочу проснуться лет через пять и желательно подальше отсюда. Но буду рада и простому десятичасовому отдыху.

- Прости, Джейкоб, - честно говоря, я возлагаю на эту короткую фразу огромные надежды. Как следствие, под тяжестью моих ожиданий слова трещат, буквы деформируются, расползаются, расстояние между ними увеличивается и в образовавшиеся щели отчетливо тянет холодом.
- Мне сейчас нелегко приходится, - я все еще пытаюсь выкрутиться. Объясниться, ничего не объясняя.
- Ты сама не хочешь, чтобы я тебе помог.

Возразить трудно, но я со всей возможной убедительностью заверяю Джейка в обратном. Мой отупевший мозг, готовый на все ради долгожданного отдыха, даже находит парочку свежих аргументов. Нехотя Джейк сдается и, сняв цепочку, открывает дверь на всю ширину. Я как будто впервые захожу в его квартиру – робко крадусь вдоль стены, стараясь ничего не задеть и не коснуться даже кончиками пальцев.

- Белла?
От голоса Джейка я замираю. Мышцы спины скручивает судорогой, как будто сейчас мне между лопаток вонзится острое копье. Но ничего такого не происходит.

- Я только хотел спросить, тебе ничего не нужно? Может быть, кофе или... массаж стоп?
Видимо, в какой-нибудь дрянной книге по психологии Джейк прочитал, что любую ситуацию можно спасти шуткой. Может быть, и так, но там должна была присутствовать ссылка, в которой говорится: любую, кроме той, когда твоя подружка умирает изнутри. Не желая его огорчать, я вяло улыбаюсь, заставляя двигаться одеревеневшие мышцы лица. К тому же это мой ключ. Мой выход из патовой ситуации.

- Налей мне чего-нибудь, а я пока приму душ.
Я не хочу кофе, мне не нужен массаж. Однако, увидев разобранную кровать, помятые черные простыни и откинутое вниз одеяло, понимаю, что уснуть здесь я не смогу. Лежать, прижимаясь кожей к телу чужого для тебя человека, и делать вид, будто все нормально, это выше моих сил. Лежать с Джейком и вспоминать Эдварда. Наверное, это даже неэтично.

После душа и двух чашек крепкого кофе я пытаюсь объяснить Джейкобу, что произошло. То есть я просто вру, потому что ничего объяснить не смогла бы даже себе. Списываю, как и принято в подобных ситуациях, все на стресс и милостиво соглашаюсь записаться к психологу. Подобная покладистость дает мне возможность избежать множества неприятных вопросов. Джейкоб рад, считает, что добился больших успехов со мной и поэтому не рискует разрушить, как он думает, установившееся между нами доверие настойчивыми расспросами и не ломится дальше тех дверей, до которых я позволяю ему дойти.



Автор: Bad_Day_48; бета: tatyana-gr