Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Эдем
Что может быть романтичнее межгалактических путешествий и поиска внеземных цивилизаций? Что может быть прекраснее новых неосвоенных планет? Экипаж космической субмарины понимал, что это билет в один конец, и «Ребро Адама» - их дом отныне. Но капитан даже не предполагал, чем закончится выбранный ими путь.

Обрати
Незадолго до свадьбы Эдвард узнаёт, что способен стать отцом монстра. Информация настолько пугает его, что их спланированное будущее с Беллой претерпевает изменения.

Сердца трех
Не было больше нас. Джонатан смотрел на меня с неким снисхождением - так смотрят на несмышленых детей, когда те не понимают очевидных вещей. Его глаза лишь на миг встретились с моими, а взгляд тут же наполнился раскаянием. Мой же взор вспыхнул злостью, сжимая его потерянную душу в огненных тисках. Джон лишь скривился и как-то зло усмехнулся.

Семь апрельских дней
Они не изменились, да и суть их проблем осталась прежней.

Мы сами меняем будущее
- И что мы будем делать? – спросила со вздохом Элис, дочитав последние строчки «Рассвета».

Мгновения наших падений преследуют нас вечно
Эрик Байер работает без отпусков. Но иногда чем-то вроде замены отдыха в отпуске становится сущая мелочь.

Растопи лед в моем сердце
Способна ли мимолетная встреча с незнакомцем всё изменить? Не позволяя себе ничего чувствовать, я словно застыла во времени, как бы замерзнув внутри прозрачного ледника…

Он вернется
Я буду ждать Эдварда столько, сколько понадобится. Переждать зиму? Легко. Всю жизнь? У меня нет выбора. Он вернется, я верю в это.



А вы знаете?

...что видеоролик к Вашему фанфику может появиться на главной странице сайта?
Достаточно оставить заявку в этой теме.




...что, можете прорекламировать свой фанфик за баллы в слайдере на главной странице фанфикшена или баннером на форуме?
Заявки оставляем в этом разделе.

Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Снился ли вам Эдвард Каллен?
1. Нет
2. Да
Всего ответов: 485
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 119
Гостей: 112
Пользователей: 7
lily1221, Феяяяя, SDASHA1962, Saturn2763513, innasuslova2000, lenyrija, Nata11409
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Наши переводы

В поисках будущего. Глава 51

2024-3-29
16
0
0
Глава 51. Хьюго. 21 апреля


Когда я прихожу в Дырявый Котел, там полно народа.
Это неудивительно на самом деле, потому что это пятничный вечер, но все равно раздражает. Ненавижу огромные толпы, особенно теперь. Куда бы я ни пошел, люди предлагают мне фальшивое сочувствие и притворяются, что заботятся, хотя на самом деле просто любопытствуют. Вот почему я держу голову опущенной все время, пока пробиваюсь к бару. К счастью, это срабатывает, и, кажется, меня никто не замечает. Повсюду стоят люди, ждут, когда освободится стул у бара или столик. Большинство в порядке, но некоторые уже на полпути к «в лоскуты», и тут так громко, что, когда я подхожу к бару, мне приходится кричать, чтобы привлечь внимание Ханны.
Она улыбается, когда видит меня, но выглядит она очень усталой. Она не обращает внимания на клиентов, которые тоже что-то ей говорят, и вместо этого идет ко мне. Думаю, тут люди начинают меня узнавать, и мне хочется исчезнуть.
– Аманда здесь? – громко спрашиваю я, стараясь, чтобы меня услышали сквозь шум паба.
Ее мать кивает и показывает наверх, думаю, на случай, если я ее не расслышу:
– Она наверху.
Она открывает дверцу в стойке и позволяет мне пройти. Несколько человек бормочут что-то невнятное, уверен, что-то о том, что я на особом положении или что-то вроде. Ханна прикрикивает на них, чтобы они заткнулись, и это работает.
– Думаю, она в своей комнате, – говорит она, когда я подхожу поближе. Я киваю, и тогда она спрашивает:
– Как твоя мама?
Так как я знаю, что ее сочувствие нефальшиво, я честно ей отвечаю:
– Она в порядке. Просто волнуется, знаете, из-за суда.
Ханна кивает и немного хмурится.
– Ну, скажи ей, что я заскочу на следующей неделе, когда здесь поутихнет.
Я киваю и пытаюсь улыбнуться, прежде чем развернуться к лестнице, которая ведет наверх. Звукоизолирующие чары тут просто невероятные, потому что, как только я поднимаюсь в квартиру, я не слышу ничего из паба внизу. На самом деле я вообще ничего не слышу. Во всей квартире стоит абсолютная тишина, когда я иду к комнате Аманды. Ее дверь немного приоткрыта, поэтому я пару раз стучу, прежде чем медленно ее распахнуть.
И... Она спит.
Я почти уже решаю не будить ее, но потом проверяю часы, и сейчас всего восемь тринадцать. Ей нужно вставать. Так что я подхожу к ней и очень раздражающе легко стучу по лбу. Это срабатывает, и ее глаза почти немедленно открываются. Она смотрит на меня, а потом перекатывается на спину.
– Что ты делаешь? – спрашивает она и звучит совершенно бодро, так что подозреваю, что она просто дремала, а не долго спала.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я, беззаботно падая рядом с ней на кровать. – Всего восемь часов.
– Полагаю, я заснула, – саркастично говорит она. Я снова стучу по ее лбу на всякий случай, и она садится.
– Как тебе удалось сбежать с работы? – спрашиваю я. – Паб просто забит.
– Я соврала и сказала, что готовлюсь. ПАУК всего через месяц, знаешь ли...
Я издаю стон.
– Не напоминай мне, – она пожимает плечами. – Но ты ведь не училась, верно?
– Отсюда и та часть про «соврала»...
– Ну так пошли куда-нибудь.
Она смотрит на меня без энтузиазма.
– Куда пошли?
Я пожимаю плечами.
– Не знаю. Ты уже ела?
– Нет.
– Ну так пошли поужинаем.
Но Аманда не слишком этим загорается.
– Мы и здесь можем поесть.
– Или же, – ровно говорю я, – мы можем пойти в Мондун. Мне скучно.
– Вижу, – закатывает она глаза.
– Потом поспишь, – говорю я ей. – Ну, давай же, у нас всего один день каникул. Когда мы вернемся в школу, нам на самом деле придется начать думать о ПАУК.
– Хорошо, – с громким вздохом сдается она, встает с постели и начинает искать туфли. – Но нам придется незаметно проскользнуть и аппарировать, потому что, если мама увидит, что я не занимаюсь, она заставит меня работать.
Я киваю.
Несколько минут спустя мы аппарируем в переулок за маленьким маггловским кафе, которое мы нашли несколько лет назад и с тех часто сюда ходим. Ничего особенного тут нет, кроме того, что здесь подают лучшие десерты во всей вселенной. Они дадут фору всему, что подают в Хогвартсе, а это о многом говорит. На самом деле, когда мы садимся за стол, мы пролистываем меню прямиком к десертам. Мы всегда так делаем. Мы останавливаемся на Шоколадном Вулкане (на самом деле это огромный шоколадный торт с тонной сливок и вишневого соуса) и заказываем по паре напитков к нему.
Вскорости нам приносят торт и напитки, и мы не тратим время на то, чтобы заняться ими. Я люблю шоколад. Я имею в виду, я его люблю. Аманде он тоже нравится, но она не может съесть столько, сколько я. Так что пусть мы и взяли «Вулкан» на двоих, я съедаю большую часть. Я чувствую себя немного виноватым, ведь из нас двоих это она не ужинала, но... Я голоден.
– Ну и, – говорю я с набитым шоколадом ртом. – Угадай, что.
– Хм... – она притворяется, будто думает. – Сдаюсь.
Оказывается, она не очень хорошо умеет угадывать, так что я просто говорю ей:
– Лили наглоталась таблеток и чуть не умерла.
Вилка Аманды останавливается на полпути ко рту, и она в шоке смотрит на меня:
– Что?
Я откусываю еще кусок и киваю:
– Ага. И Роуз пришлось дать ей какое-то зелье, чтобы та блеванула. Она сказала, что та даже не знала, что приняла.
Когда Роуз пришла домой и рассказала мне это, я сначала подумал, что она шутит. Но потом я увидел, насколько она зла, а актриса из нее так себе. Я не знаю, что и думать, а тем более говорить.
– Она специально это сделала? – первый вопрос у Аманды в точности такой, каким был мой. Я тут же спросил это у Роуз, а та лишь закатила глаза.
– Она сказала, что это случайность, – говорю я. Но я не знаю, насколько я в этом уверен.
Думаю ли я, что Лили может специально принять гору незнакомых таблеток? Ну, для этого надо быть самоубийцей. А если и есть что-то, что я знаю о Лили Поттер, так это то, что она эгоистка и ненавидит терять то, что любит. А так как она ничего не любит больше себя, сомневаюсь, что она попыталась бы покончить с собой.
Но все равно. Надо быть просто тупицей, чтобы такое выкинуть.
Но думаю, я не так уж удивлен. Я имею в виду, Лили любит наркоту. Очень. Она неразборчива в этом плане и пользуется всем, что ей дают. Так что неудивительно, что она могла взять незнакомые таблетки, не зная точно, ни что это, ни рекомендуемую дозу.
Кажется, Аманда думает о том же. Она некоторое время ничего не говорит, а потом медленно качает головой.
– Ей повезло, что она не пострадала.
Я не понимаю, почему Аманда в последнее время так порядочна, когда дело касается Лили. Я имею в виду, она ее не самая большая поклонница, и они ни в коем случае не лучшие друзья... Но она теперь и близко не так мстительна, как обычно была, что хреново, потому что я наконец-то готов вступить в ее клуб ненавистников Лили. Но я не знаю. Может, что-то случилось. Уверен, они не стали бы мне рассказывать, даже если бы и случилось. Девчонки.
Мы доедаем торт, но больше не заказываем. Еще немного, и у нас случится передоз сахара. Конечно, с напитками мы такой стратегии не придерживаемся, и за первым следует второй. А пара стаканов превращается в несколько. И в скором времени мы уже на полпути к «в стельку». Мы понимаем, конечно, что было бы более пристойно отправиться в паб, а не надираться в старомодном маленьком кафе... Но нам сейчас плевать.
Все становится несколько забавным после четвертой или пятой порции. Аманда становится более легкомысленной и смеется над всем подряд. Сначала я даже неуверен, действительно ли ей все кажется смешным или это такое девчачье хихиканье. Она правда самая классная девчонка, которую я знаю, так что с ней легко смеяться и шутить. Но в какой-то момент она меня целует, несильно, так, легкий чмок. Она даже не замечает и снова возвращается к смеху и шуткам.
Но я замечаю.
Я знаю, она сказала, что мы друзья и ничто больше, и я был согласен, потому что просто хотел, чтобы она меня простила и снова начала со мной говорить. Но честно, она мне нравится. Очень. И это тяжело, потому что она мой друг, знаете ли, и от этого все странно. И если я начну давить, все снова может закончиться хреново. Но трудно быть все время рядом и чувствовать все это. Это странно, потому что много лет я об этом не думал, но стоило только начать и перестать уже трудно. Я хочу, чтобы она была моим лучшим другом... И я хочу, чтобы она была чем-то большим. И это сводит меня с ума.
И я виню безумие в том, что происходит дальше. Мы выпиваем еще по порции, и в этот момент я ощущаю, что совсем поплыл. Так что неудивительно, что я ее целую. Но на этот раз это не быстрый чмок. И она целует меня в ответ, и в скорости мы уже вовсю обжимаемся в кабинке кафе. Думаю, мы оба слишком пьяны, чтобы думать о том, насколько отвратительно такое проявление чувств на публике, да и не так уж много людей вокруг: кафе не так уж и заполнено. И я не буду врать. Мне правда, правда нравится целоваться с ней. Мне нравились все те две недели, что мы провели вместе тогда в феврале. Так что это просто потрясающе вообще-то.
И когда мы наконец расплачиваемся и, спотыкаясь, вываливаемся на улицу, мы все еще продолжаем это делать. Часть меня немного чувствует себя виноватым, потому что я знаю, что она сказала, что этого не должно случиться. Но большая часть меня логично говорит, что это уже случилось. Что она позволяет этому случиться. Что я должен делать? Остановка никого не порадует, и серьезно, если бы она этого не хотела, она бы не делала, верно?
Верно.
– Хьюго, – она наконец отстраняется на пару сантиметров и выглядит несколько запыхавшейся. Я молча смотрю на нее, приподняв брови, и она улыбается. – Пошли куда-нибудь.
– Куда пошли? – я не знаю, куда она хочет пойти. Не то чтобы мы достаточно нормальные подростки, чтобы завалиться на весь вечер в ночной клуб или что-то вроде. Нашего бунта хватает только на пару бокалов в соседнем кафе.
Но Аманда пожимает плечами и качает головой.
– Мы не можем пойти к нам: мама нас припашет, это точно.
А, значит, она хочет пойти домой. Окей, так лучше.
– Хм, – пожимаю я плечами, – можем пойти ко мне, если хочешь, – я пытаюсь выглядеть расслабленным, но уверен, прозвучало это так же отчаянно, как я и чувствовал. Мне просто хочется снова ее целовать.
– Твоя мама не рассердится?
Я закатываю глаза.
– Нет. И если даже она и заметит, ну и что. Ты издеваешься, что ли? Скорпиус там живет.
Аманда улыбается, и мы целуемся прямо на улице. Я действительно не понимаю, что происходит и как все это началось, но мне плевать, и, когда мы идем к моему дому, мне все меньше хочется все это рационализировать.
К моему дому всегда были применены особо жесткие меры безопасности, и после маминых выборов стало только жестче. А после смерти папы они вконец обезумели, и теперь никому не позволено аппарировать прямо в дом (даже членам моей семьи или мне), так что мы приземляемся в нескольких метрах от дома на заднем дворе. Мы входим через заднюю дверь, и я тут же понимаю, что стоило использовать дверь переднюю.
Здесь мама и Лэндон, занимаются уроками. Я смотрю на часы, и уже почти пол-одиннадцатого. Ужасно поздно для математики, но я не удивлен. Мама суперзанята, и теперь, когда ей все приходится делать самой, уроками приходится заниматься, когда получится. Могу поставить деньги на то, что на следующий год Лэндон пойдет в маггловскую школу.
– Эм, привет, – неловко говорю я, решительно стараясь не показать, что я совершенно в стельку. Надеюсь, глаза у меня не красные и не стеклянные, и надеюсь, Аманде хватит здравого смысла прикинуться как можно более трезвой.
Мама с секунду разглядывает нас, а потом смутно улыбается.
– Вы припозднились, ребята.
И опять доказательство того, что мы ненормальные подростки, которые тусуются по клубам и все такое. Еще и одиннадцати нет. Но все же, полагаю, для нас действительно поздно.
– Мы ходили поужинать, – говорю я, сосредотачиваясь на том, чтобы не выглядеть пьяным. Не уверен, насколько она на это покупается, но она ничего не говорит.
– Твои родители знают, что ты здесь, Аманда? – спрашивает она, полностью игнорируя меня.
Аманда на секунду задерживается с ответом, так как не ожидала допроса. Но все же ей удается ответить так, чтобы не казаться совершенно пьяной:
– Хм, папа в школе. А мама... В пабе полно народу.
Это не совсем ответ, и я жду, что мама на это укажет. Но она этого не делает. Она просто легко кивает и возвращается к книге, над которой они с Лэндоном работали.
– Ладно, – робко говорю я. – Мы наверх...
Мама отстраненно кивает, но больше не обращает на нас внимания, помогая Лэндону с расчетами. Мы пользуемся возможностью и сбегаем из кухни вверх по лестнице на второй этаж. Дверь в комнату Роуз закрыта, и свет не горит. Или она уже спит, или ее здесь нет. Я пытаюсь вспомнить, нет ли у Скорпиуса назавтра матча, но я честно представления не имею. Может быть, и есть, и, может, они в Татсхиле. Не знаю. Мне плевать, покуда я знаю, что Роуз не влезет и не прервет нас. И хотя я неуверен полностью, что именно она прервала бы, я это скоро узнаю.
Аманда не тратит времени зря, сразу возвращаясь к тому, на чем мы остановились. Только на этот раз мы одни в моей спальне, а не на переполненной лондонской улице. И мы никогда раньше не были одни в спальне... Нет, ну это явно ложь, мы много раз были наедине в спальнях (например, пару часов назад). Но это в первый раз, когда мы наедине и целуемся в спальне.
И те две недели в феврале быстро возвращаются обратно.
Аманда очень этим поглощена, и ее руки начинают прикасаться к местам, к которым никогда раньше не прикасались. И я не могу врать и говорить, что мне это не нравится, потому что еще как нравится. Но все же в моей голове появляется этот голосок, который снова и снова повторяет, что это не должно случиться. Но еще в моей голове другой голос, который снова и снова повторяет с тех пор, как это началось: она позволяет этому случиться.
Я не знаю, как мы оказываемся в постели, и мне на самом деле плевать. Все, что я знаю, это что или у нее великолепные инстинкты, или она опытнее, чем я об этом знаю. Потому что, кажется, она точно знает, что делать. И следующее, что я знаю, она перекатывается на меня, а ее рубашка лежит где-то в изножье моей кровати. Я едва успеваю осознать это, прежде чем она вводит меня в состояние совершенного бездумья, когда прижимается своими бедрами к моим совершенно особенным способом.
Уверен, что не надо и говорить, что теперь, когда мой мозг питает меньше крови, мыслить рационально совсем тяжело. Если что, это вообще невозможно. Все, о чем я могу думать, это о том, чтобы ее бедра продолжали делать то, что делают, и не кончить прямо сейчас. Это все, о чем я хочу думать, об этом и о том, как стащить с нее оставшуюся одежду. И даже когда я думаю об этом, это кажется ужасным, детским и невероятно кошмарным. Но я не могу остановиться.
И судя по тому, как это выглядит, она тоже не может остановиться.
– Эй, – задушенно шепчет она, приподнимаясь достаточно для того, чтобы начать стягивать с меня рубашку и вынуждая меня приподняться, чтобы снять ее. – Ты знаешь, как это все делается, верно? – я приподнимаю брови, и она поясняет. – Заклинания и все такое...
Заклинания. Контрацептивные заклинания. Я почти смеюсь над иронией. Я знаю, что она спрашивает частично потому, что это ответственность и все такое, но, думаю, в основном потому, что от меня чуть было не залетела одна девчонка недавно. Но на самом деле это не смешно, и если бы я хорошо владел этим заклинанием, я бы даже и задумывался над возможностью того, что мог бы стать отцом. Но я этого не говорю. Вместо этого я киваю.
– Ага, – просто говорю я. Здесь больше нечего сказать.
– Хорошо, – жадно говорит она, перегибается через меня к палочке, которая была ранее беззаботно отброшена в сторону. Она протягивает ее мне и выжидающе смотрит на меня.
А я смотрю на нее.
Она без рубашки, и, конечно, ее кожу хорошо видно. Она раскраснелась от возбуждения и нервозности, и ее глаза почти горят. Ее русые волосы взлохмачены. И она выглядит невероятно милой. И я собираюсь заняться с ней сексом.
Я собираюсь заняться сексом с лучшим другом.
И вот тут я понимаю, что не могу это сделать. Я не делаю следующего шага, чтобы все началось снова, и она просто выжидающе смотрит на меня. Я вижу, что она растеряна, и я не могу ее за это винить. Блин, я сам растерян. Я даже не знаю, что со мной не так и почему я не могу быть нормальным и послать к черту осторожность и сделать это. Но я не могу.
– Что не так? – спрашивает она, и я почти ненавижу себя, потому что знаю, что теперь она неуверенна в себе и думает, что я останавливаю все по каким-нибудь глупым причинам. Девчонки в подобных ситуациях всегда такие странные.
Я несколько секунд пытаюсь выдавить слова, и когда наконец получается, я выгляжу тупым идиотом.
– Думаю, нам нельзя этого делать.
Я вижу, что Аманда думает, что я спятил. Ну, черт, насколько я понимаю, я, скорее всего, действительно спятил. Я имею в виду, какого хрена тут вообще происходит? Но я знаю, что происходит. Может, я не признаюсь, но я знаю, что происходит, и знаю, почему это не должно случиться.
– Ты серьезно? – спрашивает она, и ее голос тих и почти шокирован. Она выглядит так, будто хочет швырнуть в меня проклятьем, и не думаю, что стоит ее за это винить. Я с секунду ничего не говорю, и она в неверии качает головой. – Ты нахер серьезно?
– Я просто... – я пару раз сглатываю, изо всех стараясь, чтобы кровь вернулась назад к моему мозгу, чтобы я наконец смог выдать связную мысль. – Мы пьяны...
Аманда смотрит на меня широко раскрытыми глазами, и я почти знаю, о чем она думает. Но все же она и сама не может выдать связного предложения, потому что она повторяет свою предыдущую фразу:
– Ты нахер серьезно?
– Но ты сказала... – мне хочется вернуть все назад и снова продолжить раздеваться. Какого хрена со мной не так? Но нет. Нет, я знаю, что она сказала. – Не думаю, что ты захотела бы этого, если бы была трезва, – говорю я быстро, стараясь сразу донести мысль.
Я почти жду, что она ударит меня, или проклянет, или, по крайней мере, начнет на меня орать. Но она ничего этого не делает. Я бы действительно хотел, чтобы сделала, потому что это было бы лучше этого ее взгляда. Она выглядит... опечаленной. И растерянной. И мне хочется, чтобы я ничего этого не говорил.
– Аманда... – я приподнимаюсь чуть-чуть и опираюсь на локти. Она тоже привстает и заправляет прядь волос за уши, прежде чем осознать, что она полураздета, и скрестить руки на груди. – Слушай, – заикаюсь я, – если ты хочешь...
– Я не знаю, чего хочу, – бормочет она и смотрит вниз, чтобы избежать моего взгляда.
– Прости, – быстро говорю я, хотя сам не знаю, за что извиняюсь. – Я... Я имею в виду, тебе решать. Я просто... Я просто не хочу, чтобы ты думала, что я... – я не могу подобрать слов. – Что я пользуюсь тобой и все такое.
Я знаю, это звучит глупо, и она знает. Мы оба знаем, что так бы не было. Но думаю, она понимает, о чем я говорю. Она долго смотрит вниз, на кровать, а потом встает. Она поднимает рубашку и натягивает ее через голову, еще больше взлохмачивая волосы. Все мое тело сейчас будто взорвется, и оно чувствует себя преданным моими же головой и языком. Наверное, это так и есть.
– Давай просто... – она качает головой и приглаживает волосы. – Давай просто забудем это, хорошо?
– Аманда...
Но она обрывает меня.
– Нет, мы просто... Мы просто разберемся с этим, хорошо? – она говорит скоро и нервозно, и у меня появляется ощущение, что мы не будем ни в чем разбираться. Но я ничего не говорю. Я просто сглатываю и киваю, изо всех сил стараясь не замечать острую боль во всем теле.
И тогда Аманда уходит. Она уходит вниз по лестнице и назад в сад, где, думаю, сможет дизаппарировать. Мне хочется умереть. В прямом смысле. Я не знаю, почему я такой ненормальный, что даже не могу трахнуть девчонку, когда появляется такая возможность. Я всегда все расхреначиваю. Блять, блять, блять.
И теперь я не только ни с кем не переспал, а еще и сделал все совершенно неловким, и Аманда никогда со мной больше не заговорит. Она теперь будет избегать меня любой ценой, потому что ей стыдно. А я только ее вернул.
Блять, блять, блять.


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/205-12473-1
Категория: Наши переводы | Добавил: Sevelina (01.08.2013) | Автор: DinaraKap
Просмотров: 437 | Комментарии: 3


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 3
0
3 Свиря   (26.08.2014 22:31) [Материал]
Ну, мужик! biggrin Не каждый бы так смог. Уважаю! biggrin

0
2 Lenerus   (14.08.2014 17:07) [Материал]
Не, ну тут он конечно прав! Как бы они потом друг другу в глаза смотрели! Сейчас они хотя бы это обсудить могут. Натворили бы делов!

0
1 Bella_Ysagi   (02.08.2013 17:49) [Материал]
спасибо



Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]