Глава 1. О проблемном и насущном.
Элис POV

- Эдвард, Эммет, Элис, Розали! В гостиной через пять минут! – голос Карлайла был слышен в каждом уголке дома. Я тихо застонала. Если он звал нас четверых, это значило лишь одно: кто-то что-то натворил. Как я не напрягалась, не смогла вспомнить, что сделала я, но Эммет вечно попадал в беду, а уж если они встречались с Розали, то обычно не обходилось без разрушений.

Большинство людей считали странным, что Эммет с Розали вместе, так как мы все жили в одном доме, но мы нормально воспринимали их отношения. Ведь между нами – на клеточном уровне – не было никаких родственных отношений. Все мы были приемными детьми до того, как Каллены усыновили нас. Раньше, пока мы были младше, через дом проходили и другие приемные дети, но чем больше обязанностей наваливали на Карлайла на работе, и чем больше он оставлял таких, как я, у себя, тем меньше новых лиц мелькало перед нами. А три года назад у Эсме нашли рассеянный склероз¹, и ей стало слишком трудно заботиться о малышах.

Я с Калленами, Карлайлом и Эсме, с восьми лет, а прошло уже почти девять. Родители сдали меня социальной службе, заявив, что я неуправляема. Быстро сменила несколько семей – я была довольно трубным ребенком. Никогда я умышленно не досаждала, просто с трудом могла вспомнить правила, сколько бы раз мне их не объясняли. На самом деле, трудности я испытывала не только при запоминании правил, но и прошедших событий вплоть до имен приемных родителей. Само собой, я не пользовалась популярностью, как среди потенциальных родителей, так и среди других детей.

Я даже некоторое время пробыла в приюте, потому что меня никто не брал. Там было не так уж ужасно, и мне, наконец-то, поставили довольно сложный набор диагнозов. Кроме всего прочего, попалось стрессовое расстройство. Записи из больницы, ведущиеся с четырех лет, свидетельствовали, что меня госпитализировали после изнасилования соседом. До сих пор я не помню, что случилось, как бы ни напрягала память. Поскольку мне так хорошо удалось вытеснить изнасилование из головы, я стала вытеснять и все остальное, что меня расстраивало. Довольно скоро я настолько приноровилась все забывать, что потеряла контроль над ситуацией, и из памяти стали пропадать случайные события. Годовая терапия очень помогла, но теперь мне надо было всю жизнь избегать серьезных потрясений.

Но у меня все еще не было семьи. В восемь я выглядела на все пять и была очень милой, но большинство людей отказывались брать ребенка, в диагнозах которого значилось психическое заболевание. Пока не появились Карлайл и Эсме. На тот момент их было всего трое: Карлайл, Эсме и Эдвард, которого тогда усыновили около пяти лет назад. Мы сдружились сразу, быстро став братом и сестрой. А спустя некоторое время я чувствовала себя достаточно комфортно с Калленами – как с настоящей семьей.

Розали присоединилась к нам, когда мне было десять, ей тринадцать, а через год появился Эммет. Так как с моим усыновлением все прошло хорошо, Карлайл с Эсме решили брать на попечение детей старшего возраста и детей со специфическими нуждами. На данный момент, это две самые большие группы детей для воспитания. Они были молоды, на несколько лет старше нас, но, несмотря на это, мы сформировали функционирующую семью.

Рядом появилась Розали:

- Что ты натворила?

Конечно, я любила ее, но иногда она бывала раздражающе субъективной.

- Я ничего, а вы? От вас с Эмметом больше проблем, чем от нас с Эдвардом!

Ей нечего было ответить, так как я сказала бросающуюся в глаза правду. Эдвард пережил бунтарский период несколько лет назад, и самое страшное, что он сделал – сбежал. Поскольку его усыновили в раннем возрасте, он не боялся за любовь родителей и был готов больше всех рискнуть и вызвать их гнев. Но, даже вернувшись, он пару недель ходил, поджав хвост.

Лично я приложила все усилия, чтобы не нарваться. Обладая природным стремлением нравиться, я ненавидела мысль, что могла их разочаровать. Расстраивались по моей вине они преимущественно из-за наших детских споров, а не потому что я не слушалась или намеренно грубила.

С другой стороны, Розали ворвалась в нашу семью блондинистым ураганом. Ее истерики доходили до крайности как у маленьких детей. Я знала, что она попала под опеку, будучи заброшенной биологическими родителями, и что она провела долгое время в одном доме. Я никогда до конца не понимала, что вынудило ее покинуть ту семью, но ходили слухи – темные слухи - что дело было в ее приемном отце. Передо мной это обсуждалось в смягченной форме. Я лишь знала, что ее забрали из дома, а тот отец потерял разрешение на опеку. Розали долго оставалась преданна ему, отказываясь говорить хоть слово против. Карлайл принял на себя всю тяжесть ее гнева, ведь она видела в нем конкурента Ройсу, ее прошлому приемному отцу. В конце концов, она приняла Карлайла, но до сих пор могла вести себя напыщенно и дерзко, будто напоминая ему, что она контролировала отношения.

Эммет доставлял неприятности своим собственным способом. Второй из самых младших среди тринадцати братьев и сестер он и был ими воспитан. Его родители только и делали между драками, что пили и заводили детей. К пяти годам Эммет научился быть максимально незаметным, чтобы не привлекать к себе внимания. Каждый год он почти заваливал учебу и каждый год выкручивался. Никогда ни во что не вляпываясь, Эммет оставался незамеченным. Братьям и сестрам МакКарти удавалось со всем справляться вплоть до той ночи, когда их мать застрелила отца, а потом наставила ружье на себя.

Попытка самоубийства не удалась, но привлекла социальную службу. Несмотря на быструю адаптацию в нашей семье, осторожную поддержку Карлайла и Эсме, он все еще не особо интересовался школой и жизнью в целом. Отношения с Розали пошли ему на пользу, но он продолжал просто плыть по течению. Мы уже задумывались о колледже, а Эммету только чудо бы помогло окончить среднюю школу. Он уже дважды провалил выпускные экзамены и был самым старшим из учеников.

Он обратился ко мне с дурацкой ухмылкой:

- Эй, Элис, и где же ты была? Шалила с Эдвардом?

Мне оставалось только закатить глаза. Только потому, что Эммет нашел Розали, он не переставал надеяться, что я сойдусь с Эдвардом. Я любила брата, но встречаться с ним… Такие мысли вызывали дрожь. Да и вообще, я никогда ни с кем не встречалась. Естественно, все думали, прошлое мешает мне найти парня. А я просто знала, что правильный парень существует, ждет, и хотела быть свободной, когда найду его. Будто я уже знала его наполовину, и он точно не был Эдвардом. Мне давно стало понятно, что моя интуиция развита лучше, чем у других, и ей нужно доверять. Мой мужчина придет, и если нужно ждать вечность, я так и сделаю. Тем более, мне было хорошо известно, что Эдвард интересовался дочерью шерифа Свона, которая приехала к нам три недели назад из Феникса. Как никто другой этого не заметил, было выше моего понимания, хотя между мной и Эдвардом всегда существовала особая связь.

- Эдвард, сейчас же! – голос Карлайла звучал громко, но снисходительно. Мы оба знали, что Эдвард, вероятнее всего, отвлекся на фортепиано и пропустил первый окрик. Я не встречала человека, талантливее брата. Он мог сыграть отрывок, услышав его лишь несколько раз. К тринадцати годам он уже сочинял собственную музыку, создав особую для каждого члена семьи. Моя бежала легко и быстро, ни разу не повторяясь.

Через несколько минут Эдвард, наконец, появился. Взгляд зеленых глаз уходил в никуда, будто он мысленно проигрывал наработки. Розали фыркнула:

- Ну, надо же.

Эдвард и Розали никогда не ладили, и никто не мог точно сказать, почему. Он считал ее пустой, заносчивой сукой. Послушать Розали, так Эдвард – заносчивый, все контролирующий надоедливый ребенок. Мне казалось, Розали просто ревновала родителей к Эдварду, но она лучше бы умерла, чем призналась. Поэтому она придиралась к нему по каждой мелочи, всегда изо всех сил стараясь разозлить. Эдвард отвечал злобными детскими поступками. За эти пять лет, с момента их встречи, неприязнь между ними только набрала обороты, а мы будто жили в эпицентре военных действий.

Эдвард собирался ответить, но ему помешал Карлайл:

- Прекратили, оба! Уверен, вам интересно, почему я вас собрал. Сегодня мне позвонил мистер Вольтури, глава социальной службы.

Розали перебила:

- Ни за что! Мне не нужны мелкие сопляки в доме. Эсме не сможет справляться, и возиться придется нам с Элис. Поэтому ни за что, нет.

Папа выгнул бровь, как обычно терпя Роуз и ее капризы:

- Ты закончила? – после ее кивка он продолжил: - Вы все наслышаны о недавних событиях в системе усыновления.

Никому не пришлось спрашивать, что произошло. Скандал разразился в прошлом месяце, когда в больницу доставили приемного ребенка в критическом состоянии с травмой головы, которую он получил дома. Дальнейшая проверка выявила вопиющее злоупотребление правами и жестокое обращение, под которое попали все девять детей в возрасте от девяти месяцев до семнадцати лет. По существу, они жили как животные, воруя еду и занимая чистое место для сна. Если я правильно помнила, то в больницу попал самый старший мальчик после попытки защитить младшего. Детали еще выясняли, но, по словам остальных детей, парня избили кочергой от камина, проломив череп как минимум в четырех местах. Само собой, напрашивался вопрос, выживет ли он, а если да, то в каком состоянии останется. Общественность призывала к полному пересмотру системы усыновления наравне с пристальным изучением, как такое могло произойти под носом у социальной службы. Из-за возраста пострадавших ни имена, ни детали не предали огласке, но после суда это было возможно.

- Хотят, чтоб мы поговорили? – вопрос Эдварда не был неуместным, как могло показаться со стороны. Как начальник хирургии в больнице, Карлайл часто собирал средства для системы усыновления. Мы были хорошим примером жизни в приемной семье, поэтому периодически рассказывали детям, как наша жизнь изменилась к лучшему. Каждый из нас на зубок знал свою речь и был всегда готов к рассказу.

- Нет, - Карлайл переступил с ноги на ногу, смотря в пол. Я ни разу не видела отца настолько нервничающем, его волнение передалось и мне. – Как вы знаете, дом нашли для восьми из девятерых детей. Остался тот мальчик, что получил серьезную травму головы. Его собираются выписать, и Деметрий Вольтури попросил приютить его на короткий срок. Я не могу принять решение в одиночку, поэтому хочу услышать ваше мнение.

Заговорили все сразу, даже Эсме, и так быстро, что Карлайл не мог разобрать ни одного вопроса.

- Хорошо, хорошо, по одному. Эммет?

Тот пожал плечами:
- Где он будет спать?

- Комната рядом с нашей с Эсме. Розали?

- Ты сказал «короткий срок». Сколько именно?

Карлайл вздохнул:
- Не знаю. Через три месяца ему исполнится восемнадцать. По закону, дольше я не смогу его удерживать. Там уже зависит от него. Эдвард?

- Что у него? – справедливый вопрос. Эдвард достаточно долго пробыл в семье и помнил каждого ребенка, помогал им приспосабливаться. Мы все появились с различной степенью проблем, от трудностей с учебой, истерикам и ночным недержаниям. Кто-то подвергся физическому насилию, кто-то – сексуальному. Попадались настолько сломленные, жестокие дети, что даже Карлайл не мог с ними справиться. Уверена, и парень обладал доброй долей проблем, но Эдварда волновали не они. Он просто хотел знать, излечим ли незнакомец или мы только обеспечим его горячей едой и крышей над головой до его совершеннолетия, когда он будет свободен.

- Не знаю. Я еще не встречался с ним, только прочитал отчет. Не заметил тревожных признаков, но ему пришлось через многое пройти. Он умен, любит животных и музыку. Может, у вас найдется что-то общее. Никакого упоминания о насилии.

Вмешалась Эсме:
- Ты принес его отчет?

- Да, - Карлайл заглянул в портфель и вытащил толстый файл. Размер сразу прояснил пару вещей. Этот ребенок, кем бы он ни был, пробыл в системе достаточно долго. Некоторые бумаги относились к недавней госпитализации, а остальные содержали в себе оценки, наблюдения и примечания из каждой семьи, где он жил. Эсме с Карлайлом вечером просмотрят отчет, прилагая все силы, чтобы прочитать между строк.

Я видела и собственный файл, и файлы остальных, и пришла к выводу, что иметь дело с приемными детьми так же, как и с подержанными машинами. Нужно было умудриться все царапины и вмятины представить в лучшем свете. Файл Эммета, например, рассказывал и рассказывал, как хорошо он ладил с другими детьми, забывая упомянуть, что всегда отходил на второй план. Файл Розали позиционировал ее как сильного лидера, никогда не говоря, что она может бушевать несколько дней, если не получается добиться своего. Но через ваш дом не проходило столько детей, как у Карлайла с Эсме, они-то знали, что искать в этой папке.

- Элис? Хочешь что-нибудь спросить? – запоздало поняла, что все уставились на меня.

Мысли метались, но думала я только об одном. Единственный вопрос, который превратил бы этого парня из абстракции из новостей в человека, нуждающегося в семье.

- Как его зовут?

Карлайл мягко улыбнулся:
- Джаспер. Джаспер Уитлок.

¹ Рассеянный склероз - заболевание нервной системы, которое затрагивает преимущественно головной и спинной мозг.

---
Новая история опять связана с психическими заболеваниями, ужасами прошлого, но - даже не смотря на баннер - является довольно светлой за счет терпения, любви и понимания, проявляемых героями.
Добро пожаловать!