Название: Глициния

Жанр: Romance/Drama
Рейтинг: M
Пейринг: Белла/Эдвард
Саммари: Ее разбитое сердце горевало о жизни, которой у нее никогда не будет. Он был человеком в бегах. Что между ними случится? Некоторые назовут это утешением, а некоторые – любовью.


Перевод

---

Степи Форкса, Вашингтон, 1926 год.



Шаркая, она бродила по заброшенному дому. Деревянный пол под ее ногами был студеным и проникал сквозь башмаки, словно зимний мороз, сковывающий все вокруг. Гроздья глицинии занавешивала окна, бросая вызов памяти.

Груда одеял, высившаяся в углу, была единственным напоминанием, что он когда-либо был в этом доме.

Глициния затмила ее реальность. Она упала на колени возле кучи тряпья, поднесла его к носу, вдохнула, но не нашла тот запах, который искала. Скомкав ткань в руках, она зацепилась за льняное покрывало неровным обломанным ногтем. Пока она сидела там, вновь пропуская через себя события минувших дней, ее глаза закрывались, подстраиваясь под скорость заходящего солнца. Она зарыдала из-за тяжелого груза на сердце, которому не было облегчения.

Она вспомнила его слова – пусть они не прощались, но это было и так понятно.

Вытирая слезы, она поднялась на трясущихся ногах.

Одинокий паук, карауливший свою паутину в высоком углу, был свидетелем каждого чувства, промелькнувшего между двумя возлюбленными. Множество его глаз ловили каждую эмоцию; любопытство, радость и самую сильную из всех – боль.

Затем она ушла, оставив в пустом доме свои душевные стенания, сила ярости которых могла бы зажечь огонь. Расправив плечи, без грамма сожаления, она возвращалась к той жизни, в которой всегда была определенность.



Этой ночью луна была ярче, будто знала, что ей нужно больше света. Ее душа потускнела, ведь любовь всей ее жизни, о которой она всегда мечтала, сказала ей «прощай».

Изабелла прислонилась спиной к деревянной обшивке дома. Ее сердце колотилось в бешеном ритме, как никогда до этого. Джейкоб стоял перед ней, зная о ее чувствах к нему и о том, что она отдала бы все на свете, лишь бы уехать с ним. Она принадлежала его миру. Он был единственной причиной, по которой она согласилась остаться на ферме отца. Другие девушки находили работу, уезжали в колледж или наряжались и проводили вечера в барах, где незаконно продавали спиртное. Но не Изабелла. Ее отец гордился тем, что она вставала на рассвете и начинала хлопотать по дому. Она всегда была там, чтобы помочь накрыть завтрак и ужин. Но он не знал, сколько часов в день она тратит на свои рисунки, и что она ускользает из его дома каждую ночь. Он быстро засыпал, и она на цыпочках выходила на улицу посмотреть, не будет ли Джейкоб проезжать мимо.

Десятилетиями Своны радушно принимали на своей земле Квилетов. Они оставались на несколько недель, а иногда и месяцев, но в итоге всегда уезжали, когда их звали. Это был шепот ветра, зов природы, который понимали только они сами. По истечении нескольких лет Изабелла привыкла к их приездам и отъездам, но в этот раз все было по-другому. В этот раз она была влюблена. Джейкоб похитил ее душу и переплел со своей. Она чувствовала их единство до мозга костей.

- Я должна ехать на твоей лошади у тебя за спиной. Ты это знаешь. – Она рисковала расплакаться, а слезы сделали бы ее старания напрасными. Посмотрев в его темные глаза, она почувствовала боль в животе, в том же месте, где недавно порхали бабочки.

- Ты не обязана сидеть ни за чьей спиной. – Его глубокий голос отразил несвойственную для его юных лет мудрость.

- Если ты оставишь меня здесь, то заберешь с собой мое сердце. – Она впервые за все время озвучила свою любовь.

На некоторое время его намерения, казалось, утратили былую твердость, и она увидела эффект от своих слов. Джейкоб положил руку себе на затылок. Зажав в кулаке плетеное ожерелье, он потянул его, пока не порвал.

Его жеребец стоял позади него, фыркая и вскидывая копыта, рвясь в путь так же непреклонно, как и его хозяин.

Взяв ее руку своей крепкой ладонью, Джейкоб дважды обернул ожерелье вокруг ее запястья и завязал узелком.
- Когда придет время, я вернусь, и к тому моменту ты поймешь, где должна быть.

Он не дал ей времени усомниться в его словах. Прижавшись к ее губам своими, в этот единственный раз, когда их уста встретились, он заставил ее забыть обо всем. От этого теплого движения ее глаза закрылись. Когда она пришла в себя, он уже ушел, бесшумно растворившись в ночи.

Глядя на звезды, она пообещала себе, что больше никогда не полюбит. Как и в том, что солнце непременно скроет их от ее взора, она была уверена, что ее сердце уже обрело свой дом.



Дни превращались в недели, как и всегда, но даже по истечении месяцев Изабелла продолжала тосковать. Она держала чувства при себе, надев маску счастья и доказывая, что может одурачить кого угодно. Когда же она оказывалась в постели наедине с собой, ее подушка заглушала рыдания все бессонные ночи напролет. С наступлением утра она стремилась скорее погрузиться в домашние дела, а потом убежать куда глаза глядят.

В пустом поле она проводила несколько часов. Черкая углем по бумаге, она пыталась правильно изобразить глаза Джейкоба. Горькие слезы затуманивали взгляд, делая рисование практически невозможным, но она не останавливалась. Как и любви, которая теперь была вне досягаемости, она отдавала себя рисованию больше, чем казалось возможным. Страницы стали намокать. Однако большую часть слез она сглатывала, заполняя соленой водой трещины в своем сердце.

Вдалеке виднелся старый пустующий дом. Снаружи он был выкрашен в белый цвет, но большие прорехи обнажали серую древесину. Со стороны задней границы владений ее семьи его силуэт всегда выглядел загадочно. Изабелла наткнулась на этот дом еще в детстве, но за все годы, что ее поедало любопытство, она ни разу не осмелилась выйти за пределы своей земли. Ее всегда удерживала невидимая граница, но сейчас, плача, она поинтересовалась, не стала ли она похожей на этот дом – брошенной, высохшей и пустой.

Гулкий раскат грома оторвал ее от наброска. Потерявшись в своем отчаянии, она не заметила сгустившихся туч. В спешке она собрала принадлежности. Побежав домой, она обернулась к пустому дому. То, что она увидела, заставило ее горло сжаться. За стеклом стоял мужчина. Когда она моргнула, он исчез.

Ее ноги побежали быстрей, страх подталкивал ее вперед.

Хихикнув над собой, она замедлилась. Ее логика вернулась, она знала, что это проделки ее настороженного сознания, хотя в сторону дома больше не смотрела.

Она надеялась добежать домой быстрей отца, но, увидев запертые двери сарая, поняла, что она единственная, кто не заметил приближение бури.

Она бросила взгляд мимо фермы. На вершине холма поодаль стоял Эфраим – его длинные седые волосы развевались на ветру. Он махнул Изабелле, желая ей безопасно добраться домой. Она подняла руку в ответ; небо над ее головой продолжало темнеть.

Упрямый мужчина, слишком старый для путешествий со своим племенем, повернулся к ней спиной, словно и не видел ее вообще.

Когда она приблизилась к дому, ее отец распахнул двери.

- Поторопись, девочка. – Он закрыл дверь, как только на землю упали первые капли дождя. – Старый Билли не спешит заходить, не так ли?

- Я только что его видела. Сказала, чтобы он заходил внутрь. – Она посмотрела поверх плеча и улыбнулась. – И, кстати, его зовут Эфраим.

Чарльз Свон над этим только посмеялся.

- Он тоже никогда не звал меня правильно. Для меня он всегда будет Старым Билли. Иди, приведи себя в порядок. Мисс Элис состряпала жаркое.

Поднявшись на цыпочки, она поцеловала отца в заросшую бакенбардами щеку.
По пути в спальню Изабелла фыркнула. Она не стала рисковать, рассказывая отцу, что имя, которым называл его Эфраим, переводилось как Воинственный Охотник на Свиней. Ее губы легко расплылись в улыбке. Это был блаженный миг, пока она вновь не попала под власть воспоминаний. Когда Джейкоб рассказал Изабелле о значении прозвища, в его глазах промелькнула шутливость. В этот беззаботный момент она и влюбилась.

Скрючившись в кровати, Изабелла судорожно вздохнула. Даже если она и не хотела понимать слова, сказанные им на прощание, она знала. Он не принадлежал ей, и пусть последовавший за этим поцелуй на некоторое время ввел ее в заблуждение, правда была в том, что он сказал.

Собравшись с духом, она отправилась на ужин, как и в любой другой день, смеясь и благодаря свою семью за компанию. Ее жизнь была здесь, рядом с ними, но, хоть она и любила своих родных, счастливой, однако, не была.

В ночной тишине ее воспоминания о Джейкобе сменились мыслями о другом мужчине, видение которого мелькнуло в окне пустого, как и она сама, дома. Душевная боль заставляла ее бредить.



Рано утром, перед тем, как приступить к домашним делам, Изабелла подошла к мисс Элис, кузине ее покойной матери, которая жила в доме семьи Свон с тех пор, как Рене умерла десять лет назад.

Стоило Изабелле повстречаться со своими демонами одиночества, она забеспокоилась о вырастившей ее одинокой женщине.

- Вы счастливы? Это мы вас держим? Как вы живете без любви?

Мисс Элис улыбнулась, и в уголках ее глаз собрались морщинки.

- Как всегда, опрометчива. Кто тебе сказал, что я живу без любви? Я очень сильно тебя люблю. Ты мне как родная.

Она всегда так говорила, за что Изабелла была ей благодарна.

- Я знаю, что у вас есть я, но неужто ль вам не нужен мужчина? Вы не сожалеете, что не вышли замуж?

Мисс Элис нежно потрепала Изабеллу по щеке.

- Нет, моя жизнь меня полностью устраивает. Имей в виду, что ты не знаешь, чем я занимаюсь, пока ты где-то бегаешь весь день. Сдается мне, ты думаешь, что целый день провожу в этом доме, но это не так. – Она подмигнула и вернулась к стряпне.

Изабелла присела в надежде, что она собирается поведать ей историю.

Подбросив в печь дров, мисс Элис развязала передник, повесила его на стену и поставила на стол хлеб и варенье.

- Какой бы восхитительной ни была любовь к кому-то еще, любовь к себе – намного лучшее чувство. Любовь к себе распрямляет твои плечи. Она делает тебя более приспособленным. Любить себя – значит знать, как любить кого-то.

Она с легкостью могла утверждать, что любит Джейкоба, но что любит себя, Изабелла сказать не могла. Пока мисс Элис намазывала для нее вареньем кусок хлеба, она почувствовала себя ребенком, и не только из-за заботы. Она чувствовала себя влюбленной дурочкой, позволившей увлечению завладеть ее разумом. И не имело значения, что это Джейкоб ее оставил.

Отправившись в курятник, она прошла мимо полковника Уитлока. Без сомнения, он наполнял корзинки для ланча, выданные мисс Элис. После службы на Французском фронте полковник Уитлок пытался найти свое предназначение в этом мире. Он оказался в резервации Квилетов, где быстро сдружился с племенем. В конечном счете, Уитлок очень хотел вернуться к фермерской жизни, в которой он вырос, поэтому вскоре он постучался в дверь к Свонам.

Он приподнял шляпу в знак приветствия.
- Доброе утро, мисс.

- Доброе утро, полковник. – Между ними проскользнуло понимание, Джаспер Уитлок множество раз становился свидетелем ночных скитаний Изабеллы. Он был человеком, умеющим хранить секреты, и за это она была ему бесконечно благодарна.

Направившись в поле, Изабелла не взяла с собой ничего, кроме ланча. У нее на уме было кое-что, не связанное с рисованием. Старый дом манил ее с прошлого вечера, заставив метаться и ворочаться во сне.

Ее башмаки на полдюйма погружались в грязь, пока она шла по мокрой от дождя земле. Она шла по лугам, мимо издавна знакомых деревьев, но будто видела их впервые. Когда она переступила границу своих владений, ее сердце грозило вырваться из груди, переломав ребра. Она медленно делала шаг за шагом, словно ее обувь была вылита из свинца, но ни разу даже не подумала вернуться.

Чем ближе она подходила, тем меньшим казался ей дом. Таинственное очарование растворилось, как только она оказалась рядом. Приставив ладонь ко лбу козырьком, она рассматривала в зеленую растительность, покрывавшую окна от долгих лет запустения. Виноград так разросся, что в некоторых местах достигал второго этажа.

Дом не просто пустовал, внутри он выглядел таким же нетронутым, как и снаружи. Там виднелась кое-какая мебель, накрытая белыми простынями. Все еще заинтригованная, она обошла дом, пробираясь через заросли травы и сорняков, пока ей не удалось заглянуть в каждое окно в пределах досягаемости. Ее пальцы дернулись, желая схватиться за художественные принадлежности. Впервые за долгие месяцы она хотела рисовать что-то помимо глаз.

Полностью обойдя дом, Изабелла направилась к парадной двери, рассуждая, что не нанесет вреда, если только посмотрит, не заперта ли она. Она собралась с духом и взялась за потускневшую медную ручку, не зная, расстраиваться или вздыхать с облегчением, если та не повернется.

- Простите, - произнес за ее спиной мужской голос.

Изабелла мигом развернулась, схватившись за грудь и споткнувшись в попытках удержать равновесие.

Мужчина, стоявший минимум в десяти футах поодаль, сделал шаг к ней навстречу.

- Я могу вам чем-то помочь?

- Кто вы? – она прищурилась от слепящих солнечных лучей, понимая, что никогда не видела его раньше, но ощущая, будто все-таки видела.

- Эдвард… Эдвард Мэйсен. – Он сжал в руке фетровую шляпу и сократил расстояние между ними. Рукава его некогда белой рубашки были закатаны до локтей, а брюки видали лучшие времена.

Изабелла уставилась в изумруды его глаз, размышляя, за кого принять этого мужчину напротив. Казалось, он был старше нее, но, вероятно, если он сбреет клочковатую разросшуюся бороду, закрывавшую нижнюю половину лица, то вряд ли окажется намного старше. Даже с бородой он казался ей красавцем. Его глаза были добрыми.

- Приятно познакомиться, мистер Мэйсен. Я Изабелла Свон. – Она склонила голову. – Вы не из здешних мест, не так ли?

- Нет, мэм. – Он прищелкнул каблуками. – Однако это мой дом… мои владения. Не хотелось бы, чтобы вы подумали, будто я незаконно сюда проник. – Его пальцы взволнованно теребили шляпу.

Такой вариант она не рассматривала. Это она незаконно сюда проникла, но если бы этот дом принадлежал ему, она бы знала. Она не могла припомнить фамилию бывших владельцев, но если бы услышала, то вспомнила. Фамилия Мэйсен ей ни о чем не говорила, она была, скорее, отголоском чего-то знакомого. Хотя если этот мужчина собирался жить в пустом доме, она не имела права говорить ему, что он не должен этого делать.

- Даже если и так, я не против. Не похоже, что вы причиняете ущерб этому месту. Откуда вы? Если, конечно, не возражаете, что я спрашиваю. – Она опустила взгляд на свои поношенные оксфорды. Что-то было в том, как он медленно появился, как держался, каким уверенным был его голос, она предположила, что он находится здесь не так давно. Было очевидно, что этот человек не был фермером.

Глядя на его состояние, она мысленно поинтересовалась, ел ли он хоть что-нибудь за последнее время. Достав из узелка четверть буханки хлеба, она разломила ее пополам и протянула мужчине кусок.

Когда он взял хлеб, его поза немного расслабилась.

- Спасибо, мэм. – Он откусил кусочек, медленно пережевывая, пробуя его на вкус. – Я родился и вырос в Чикаго, и ничего не имею против разговоров об этом. Я мог бы обзавестись другом в этих краях. – Он широко ей улыбнулся и откусил еще кусок, побольше, а следом еще один, жадно глотая ее угощение и показывая степень голода.

- Отчего же вы вообще захотели сюда приехать? Должно быть, вы скучаете по городу. Мы иногда туда ездим, но горожане никогда сюда не приезжают. – Глаза Изабеллы засияли в надежде обрести нового друга. Ее дни так долго были преисполнены одиночества, и она еще никогда так яро не интересовалась городской жизнью.

Ее руки перебирали содержимое узелка. Там был абрикос и печенье с патокой, которое ей с нетерпением хотелось съесть. Если бы она знала, что ей придется делиться ланчем, то захватила бы два печенья. Она вытащила абрикос и вручила его мужчине. Это походило на покупку рассказываемой им информации.

Он взял абрикос с благодарной улыбкой.

- Это останется между нами? – спросил он и надел шляпу.

Изабелла кивнула.
- Если кто здесь и умеет хранить секреты, то это я.

Он вытянул руку и оперся ладонью о стену дома, скрестив лодыжки.

- Я просто затаился на время. Не хочу, чтобы кто-то знал, что я пока здесь. Но мне всегда хотел прожить свою жизнь в этом доме. – Он похлопал по дереву под его рукой. – Я мог бы начать прямо сейчас. – Он вонзил зубы в абрикос.

Ее рука замерла, оставшись в сумке. Она больше не хотела печенья, вместо этого она хотела его отдать.

Эдвард сказал:
- Если вам интересно, я могу однажды устроить вам экскурсию. Сейчас этот дом, конечно, как бельмо на глазу, но, думаю, я смогу его починить.

Когда он улыбнулся, обнажив зубы, ее сердце пустилось вскачь. Лицо Изабеллы смягчилось, она покраснела, казалось, до самых кончиков пальцев.

- Я была бы признательна.

- А вы? Вы пришли в этот дом по делу? Я вас потревожил?

Она отвела взгляд.
- Нет, нет. Вчера мне показалось, что я увидела кого-то в окне. Сперва я подумала, что это призрак, но потом решила, что ошиблась. Ведь это были вы.

- Вы пришли выяснить самостоятельно, действительно ли видели призрака? – улыбаясь, он покачал головой и откусил еще кусочек абрикоса. Пенистый сок показался в уголках его рта, прежде чем он его слизнул.

- Должно быть, вы считаете меня легкомысленной? – она опустила глаза и густо покраснела.

- Нет, я вовсе так не думаю.

Их взгляды встретились, и у Изабеллы перехватило дыхание, в то время как в голове крутился вопрос. Что он о ней подумал?

- Мне пора идти. Было приятно с вами познакомиться, Эдвард Мэйсен.

- И мне, Изабелла. Пожалуйста, приходите в любое время, когда пожелаете. – Он кивнул головой в сторону поля за ее спиной. – И в следующий раз приносите свои картины.

- Спасибо, непременно. – Она развернулась и зашагала прочь, едва не споткнувшись несколько раз, а затем, пропав из поля его зрения, пустилась бежать, широкая улыбка озаряла ее лицо. Сколько раз он видел ее рисующей в поле? За последние месяцы она выпустила столько эмоций, думая, что ее никто не видит. Перед Эдвардом она чувствовала себя такой открытой, незащищенной, как никогда до этого, но также она еще ни разу не встречала мужчину, с которым было бы так легко вести беседу. Его поведение, то, как он общался с ней на равных, искренняя улыбка – все это ее к нему располагало. Она ничего не могла поделать, но ее тянуло обратно, ей хотелось узнать Эдварда, ее нового соседа, нового друга, как он выразился. Если он не был готов открыть другим свое местонахождение, тогда она сохранит его в тайне.

Мистика, окружавшая дом, разом перенеслась в одного единственного человека из города. Она жалела, что была не особенно внимательна во время визитов к своей подруге Рози. Рози училась в колледже, поэтому ее познания о мире были глубже, чем у Изабеллы, это не говоря уже о книгах и истории. Рози знала лучшие места для тайных объятий и поцелуев и где можно раздобыть бутылку виски. Еще никогда до этого Изабелле не требовалось больше информации. Пусть ее интерес к Эдварду пока не предполагал поцелуев и виски, тем не менее, ей было бы полезно узнать больше о городской жизни, иначе она рисковала прослыть пуританкой.

Приблизившись к дому, краем глаза она заметила полковника Уитлока, покидавшего имение. Она спряталась среди деревьев, не желая быть замеченной. Затем открылась парадная дверь, и мисс Элис последовала в том же направлении, что и полковник. Изабелла отмахнулась от увиденного. Их дела касались только их двоих, впрочем, то же самое можно было сказать и о ней.

Она зашла в свою комнату, закрыв за собой дверь. В ее узелке по-прежнему лежало печенье. Она об этом помнила, но у нее было чувство, что оно ей больше не принадлежит.



Следующим утром, пока мисс Элис не было дома, Изабелла собрала ланч на двоих и спрятала его в своей комнате, чтобы этот мешок не привлекал внимания. Когда она закончила свои утренние дела по хозяйству, сохранить невозмутимое выражение лица, желая мисс Элис хорошего дня, было невозможным.

Мисс Элис рассмеялась, когда Изабелла поцеловала ее в щеку.

- Что же придало тебе такой бодрости духа?

- Я просто думаю над тем, чем вы будете заниматься, пока я буду занята рисованием невинных белочек.

Мисс Элис шлепнула ее полотенцем, и захихикала, когда Изабелла убежала.

Она схватила сумку и пустилась бежать, пока не появилась в поле зрения старого дома. Только тогда она замедлилась, чтобы отдышаться. Ей не хотелось показаться слишком нетерпеливой.

Когда она постучалась в дверь, никто не ответил. Она обошла дом на случай, если Эдвард был во дворе. Ее поспешные шаги и разглядывание окрестностей не могли скрыть ее пыл. Он бы точно заметил, что ей больше нечем заняться, кроме как болтаться рядом с ним.

Каждая минута ожидания все больше расстраивала Изабеллу. Должно быть, она вернулась слишком быстро. Возможно, он уже уехал. Ее шаги стали шаркающими, когда она окрестила себя скучной фермерской девицей, не способной удержать интерес городского мужчины. Еще раз обойдя дом и в третий раз постучавшись в дверь, она сдалась.

Она пошла к своим владениям, вернулась на свой луг, но остановилась довольно далеко от дома, чтобы не смотреть на него весь день. Она села на землю и достала из мешка альбом для рисования, не обращая внимания на приготовленную для двоих еду. От влажной земли ее платье намокло, но ей было все равно.

Вытащив карандаш, она почти коснулась бумаги, но ей нечего было рисовать. Глаза ее больше не интересовали, а дом был просто домом. Она не могла найти в своем сердце ничего такого, что действительно имело бы значение.

Прикрыв веки, она сосредоточилась на своем дыхании в попытке очистить мысли. Ее душа коснулась глубин, и начала выталкивать потаенные желания на поверхность, пока они не коснулись кончиков ее пальцев. Карандаш опустился на бумагу, ее глаза широко распахнулись, она стала рисовать.

Множество линий спустя молодая девушка стала придавать эскизу форму. Она сидела в одиночестве на лугу, не заботясь о том, какие создания ползали под или по ней.

Она сорвала пушистый одуванчик, стебель которого покрыл ее пальцы острым, горьким ароматом. Все столь же знакомое, как и этот запах, приносило ей утешение.

Закрыв глаза и сложив губы трубочкой, девушка дунула на одуванчик со всей силы, надеясь, что однажды судьба занесет ее куда угодно, лишь бы подальше от того места, где она находилась сейчас. Она смотрела, как семена кружатся на ветру, но через какое-то время стало очевидно, что они не улетят дальше этого луга, останутся там, где были, так же, как она сама.

Изабелла перестала рисовать и отложила карандаш. Взмахнув руками, она сказала:
- Да к черту.

Если семена, которые она сдула, никогда не выйдут за пределы этого луга, то и она не уйдет. Она откинулась на спину и заплакала, когда веточка кольнула ее в плечо. Слезы заструились по ее щекам, но не от боли, а от пустоты в сердце.

Шли минуты, ее рыдания стихли, и она задремала, отчаянно надеясь, что трава будет расти быстро, сплетаться вокруг нее, поглощая целиком.

- Изабелла. – Услышала она свое имя вдалеке, а затем уже громче, сопровождаемое легким толчком по туфле. – Изабелла.

Она пробормотала что-то нечленораздельное. Ее лицо было напряженным, а тело ныло.

- Изабелла, вам не стоит здесь спать. Вы обгорите на солнце.

Она проснулась и попробовала сесть. Крепкая рука схватила ее за локоть, помогая выпрямиться. Она подняла глаза и увидела над собой Эдварда, его волосы были мокрыми, и с них по лицу стекала вода.

Она зажмурилась и несколько раз моргнула.
- Привет.

- Здравствуйте. Часто ли вы здесь дремлете? – Ей на руку упала капелька воды с его волос.

- Нет. А вы часто носите один лишь жилет? – она заметила его обнаженные руки, а его торс прикрывал только черный жилет.

- Простите, я выгляжу неприлично. – Он сжал ткань. – Я мылся в ручье. И решил, что рубашка тоже требует стирки. Вы не поверите, но в доме нет водопровода. Я обнаружил, что там нет электричества, но водопровода? – он взмахнул руками и улыбнулся сквозь смущение. – Мне придется качать воду и таскать ведра.

Изабелла посмеялась над этим. Конечно, в доме не было ни электричества, ни воды.

- Это в городе все есть. Ньютоны провели на ферму воду только в прошлом году. Может, и мы однажды проведем.

Он вскинул голову.
- А они берут пансионеров? Не уверен, что долго протяну в таких условиях.

- Уверена, что они бы вас приняли, но я бы держалась от них подальше, если вы сейчас залегли на дно. Миссис Ньютон обожает совать нос в чужие дела.

Он нерешительно улыбнулся.
- Тогда я лучше сделаю все сам.

Изабелла достала из сумки вареное яйцо.
- Я принесла ланч.

Взяв его, Эдвард слегка коснулся ее пальцами. От этого прикосновения ее рука задрожала, и она опустила взгляд, занимая мысли содержимым сумки.

- Что вы скажете, если мы прогуляемся? Найдем где-нибудь тень, чтобы присесть. Думается мне, вам на сегодня солнца уже достаточно. – Придержав ее за руку, он помог ей встать, и пошел вперед.

Изабелла не сдвинулась с места, пока он не заметил, что она за ним не последовала.

- Пожалуй, вам стоит сперва одеться.

- О. – Он посмотрел вниз на свое облачение. – Моя рубашка… Я оставил ее висеть у ручья. Я заберу ее, когда она высохнет.

Изабелле было интересно, почему у него не было другой, но она не спросила.

Они нашли между деревьев покрытую травой лужайку. Изабелла достала ланч и отдала ему несколько лишних абрикосов. Она не знала, покупает ли он продукты, или же прячется без ничего. Изабелле было приятно видеть удовольствие, с которым он принимался за принесенную ею еду, и нежность в глазах, когда он ее благодарил.

Пока они ели, она украдкой на него смотрела. Высыхая, его темные волосы рыжели. Ей пришлось следить за собой, чтобы не таращиться на игру мускулов Эдварда при каждом движении его рук.

Изабелла достала два печенья и отдала одно Эдварду.
- Ваша семья все еще в Чикаго?

Он пристально посмотрел на печенье и на трещины на его поверхности.
- Да. Мои родители. У меня еще есть брат. Эммет, он старше, занят семейным бизнесом. Они вряд ли приедут сюда. – Его взгляд скользнул вдаль.

- Как думаете, вы когда-нибудь вернетесь?

Он пожал плечами.
- Если вернусь, меня там ждет или заключение, или смерть.

Изабелла знала о несправедливости закона. Ее отец часто на это жаловался.

Вырвав из земли пучок травы, она спросила:
- Что же вы сделали?

- Ничего. – Он заговорил тише. – Однажды это все произойдет, и никто обо мне не позаботится.

Я позабочусь, подумала она.

Она разломала печенье пополам. Крохи, не прилипшие к пальцам, упали ей на колени.

- У меня нет братьев и сестер. Я живу только с отцом и кузиной моей матери. Еще там живет полковник Уитлок, ну и Квилеты, конечно. Я к ним отношусь как к семье.

- Что случилось с твоей матерью?

В небе виднелись редкие облачка, деревья не раскачивались на ветру, но, тем не менее, по ее спине пробежал холодок.

- Она подавилась.

- Чем? – Он выпрямился и нахмурил брови.

Ее горло начало гореть.
- Револьвер.

Она посмотрела на Эдварда, обнажая давнюю боль, которая всегда будет с ней. Его губы медленно распахнулись, и он понимающе кивнул.

Они оба продолжили есть.

Изабелла продолжала механически жевать и глотать, но пища утратила свой вкус. Она размышляла над тем, чем решил поделиться Эдвард, и над историей своей жизни. Похоже, Эдвард делал то же самое.

Он мог бы поведать больше, чем уже рассказал. Однако некоторые вопросы она предпочла не задавать. Но рядом с ним она чувствовала себя цветком, распустившимся под лучами солнца.



День за днем Изабелла встречалась с Эдвардом за ланчем. Каждый раз она приносила ему что-то вдобавок. Их беседы переходили от текущих событий к обсуждению местной растительность. Они делились друг с другом деталями своих жизней: рассказывали о любимых вещах и воспоминаниях. Если тема разговора затрагивала территорию тайн или боли, они меняли тему, двигаясь дальше, но чаще всего использовали этот момент, чтобы попрощаться.

Они прогуливались вдоль ручья, когда Изабелла набралась смелости достать из сумки то, что принесла.

Она стащила из вечно растущей груды требующей ремонта одежды старую отцовскую рубаху. Накануне до поздней ночи она сидела в своей комнате, прикладывая все усилия к штопке дыры на рукаве при свете масляной лампы. Она никогда не отличалась швейным мастерством, но в этот раз она гордилась своей работой.

- Я подумала, что вам пригодится еще одна, - сказала она и протянула рубашку ему. – Она уже перекочевала в кучу тряпья, поэтому я ее для вас починила.

- Вы? Не стоило, однако благодарю. – Он взял рубашку и прижал ее к груди. – Знаете, там, откуда я приехал, люди не такие добрые. Я никогда не встречал таких, как вы, Изабелла.

Когда бы он на нее ни посмотрел, Изабелла чувствовала, что ее грудь вот-вот взорвется.

- Я также не встречала таких, как вы.

Они улыбнулись друг другу, их слова повисли в воздухе между ними. Он взял ее за руку и помог взобраться по большим скользким камням на другую сторону ручья. Он промок по колено, но сделал все возможное, чтобы Изабелла осталась сухой.

- Настоящий джентльмен, - сказала она, когда они перебрались на тот берег.

- Я стараюсь ради вас.

- Это правда? – она развернулась к нему лицом, ее юбка закрутилась вокруг ее ног. – Это значит, что я не знаю вас настоящего? Вы всегда ведете себя как джентльмен со мной.

Он засунул руки в карманы.
- Думаю, до сих пор я сам не знал, кто я на самом деле.

- Хм… деревенский мальчишка попал в городскую ловушку. К моему счастью, вы сбежали.

Он широко улыбнулся.
- К вашему счастью?

Она открыла рот от удивления, а потом его захлопнула.

- Я имела в виду… - Она не знала, как сказать, что имела в виду, не раскрывая чувств, о которых, она уверена, он не готов был услышать. Да и она еще не в полной мере призналась в них самой себе.

- Все в порядке. - Он посмотрел на верхушки окружавших их деревьев. – Мне здесь нравится, но порой это заточение сводит меня с ума.

Изабелла сорвала лютик и покрутила его пальцами.
- Мы собираемся в город в воскресенье. В церковь. Вы можете прийти.

Он пнул ботинком камень.
- Не думаю, что это хорошая идея. Возможно, в другой раз.

- Ох, верно, - сказала она, вспоминая его ситуацию. Он был не просто соседом, у него были какие-то неприятности.

- Может, вы сможете купить для меня пару вещей, если это не покажется наглостью. Я дам вам денег, разумеется.

- Конечно. – Она пожала плечами. – Это не проблема.

- Как вы добираетесь в город? На лошадях или у вас есть автомобиль?

- На лошадях, но автомобиль есть у Ньютонов. Их сын дает его мне и моей подруге Рози иногда покататься.

- Сын Ньютонов? – его взгляд задержался возле ее талии. – Значит, это от сына Ньютонов?

Изабелла проследила за его взглядом до ожерелья, завязанного на ее запястье.

- Нет, это не от Майкла. – Она дернула браслет другой рукой, запустив под него палец. – Это принадлежало Джейкобу.

Он наморщил лоб.
- Он тоже местный?

- Можно и так сказать. Он из Квилетов. – Они начали идти, и она опустила взгляд на свои ноги. – Они уехали, но вернутся. Вы, наверное, их увидите в округе.

- Не сомневаюсь. – Он прошел на несколько шагов вперед нее.

- Куда мы направляемся? – спросила она, ускоряясь.

- Я собираюсь поймать для вас рыбу.

- Голыми руками?

- Нет, глупышка. – Он оглянулся назад, легонько улыбаясь. – У меня есть сети.

Дойдя до места назначения, она плюхнулась на землю. Она пыталась сдерживать смех, когда он битый час пытался поймать рыбу, но затем перестала, выпустив на волю весь восторг, когда он, наконец, ее поймал.



Изабелла сжала кулаки, сидя на стуле в старом доме и наблюдая за тем, как Эдвард проводил лезвием бритвы по подбородку. Она привыкла к растительности на его лице. Она ей даже нравилась. Если он от нее избавится, она даже не знала, сможет ли его узнать. Когда он попросил ее купить бритвенные принадлежности, она пожалела, что его просьба не вылетела у нее из головы.

Когда он вытирал лицо, она отвернулась.
- Изабелла?

- Ммм? – ответила она, закрывая глаза.

- Вы от меня прячетесь?

- Нет.

- Иззи.

Она засмеялась.
- Не называйте меня так.

- Нет? Иззи, Иззи Белла. Могу ли я называть вас Беллой? – Его шаги застучали по полу.

Она почувствовала его близость.
- Я не знаю.

- Тогда, наверное, буду. Откройте глаза, Белла. Вам не нужно меня бояться.

Она открыла глаза, но не подняла голову. Ее взгляд скользнул от их туфель, между которыми на твердом древесном полу было всего несколько дюймов, вверх по его брюкам к пуговицам на рубашке. Приподняв лицо, она впервые увидела очертание его мужественной челюсти, не прикрытый более изгиб его губ и абсолютную красоту мужчины, который, как она знала, в душе был так же прекрасен.

- А вот и вы. – Она протянула ему руку. – Я Белла.

Он взял ее пальцы и поднес их к губам.

- Я по-прежнему просто Эдвард. – Он поцеловал ее руку. Тыльной стороной пальцев она почувствовала гладкость его подбородка.

Деревянные ножки стула скрипнули, когда Эдвард выдвинул его из-за стола. Он присел рядом с Изабеллой и спросил:

- Вы его любите?

- Кого? – Он был единственным мужчиной, занимавшим ее мысли.

Он указал на ее запястье.

Она посмотрела на браслет.
- Ах, Джейкоба? Вы поймете, если я скажу, что да, но нет.

- Не совсем.

- Ну, я не думаю, что люблю его так, как мне раньше казалось. Страстная влюбленность затуманивает мозг, и ты не знаешь, что на самом деле правда.

Он оперся локтями о колени и обхватил руками свое лицо.
- А как можно узнать, что любовь настоящая?

Она позавидовала его рукам, покоящимся на его щеках.
- Я думаю, что это, скорее, желание разделить свою жизнь с кем-то, чтобы этот человек стал твоей жизнью.

Он приоткрыл рот, но запнулся.
- Как вы думаете, он расстроится, что ваши мысли больше им не затуманены?

То, как он выдержал ее взгляд, вынудило ее заерзать на стуле.

- Нет, мне кажется, он всегда об этом знал. Поэтому он и оставил меня. Для меня было лучше понять это самостоятельно, в противном случае я бы никогда в это не поверила.

Эдвард поднялся со стула.

- Как насчет экскурсии? – Он протянул ей руку. – Вы не видели весь дом.

Она взяла его под руку, и вместе они обошли дом, срывая покрывала со всех предметов меблировки. Каждый дюйм этого дома был преисполнен новых возможностей.