Анализы. Анализы. Анализы. Томография, УЗИ и так далее — у меня складывалось ощущение, что мое тело и внутренние органы если не обследовали уже до самой последней клеточки всеми известными способами, то были очень близки к этому.
Самое страшное во всей этой ситуации было, то что ни доктор Берк, ни Карлайл не торопились мне ничего объяснять.
— Успокойся, если бы там было что-то серьёзное, то они тебе точно бы рассказали. В конце концов, это их профессиональный долг, — утешала меня Матильда.

Я согласно кивала, но не могла отделаться от противного чувства наступающей катастрофы.
— Ты стала такой рассудительной и спокойной. Сеансы помогают? — я не хотела смеяться над подругой, но саркастические нотки сами собой появлялись в голосе вместе с плохим настроением.
— Доктор Флинн довольно неплохой специалист, лучше, чем наш школьный психолог, который сам бешеный и узколобый. На тебя не вешают никакие ярлыки, дают дельные советы, а не обычной болтовней занимаются. Вникают в твои проблемы. Возможно, и тебе не помешает к нему сходить?

Я покачала головой. Мои душевные раны и страшные секреты, причем не только мои, я предпочитала оставлять при себе.
Матильда пожала плечами: мол, как знаешь.
— Пойду раскручу Глена на партию в Джин-Рамми. Ты со мной?
— Нет, — поморщилась я, ощущая неприятную слабость и головокружение.

Желание закрыть глаза с каждой прочитанной строчкой усиливалось вдвое, и я, почти задремав, когда увидела, как в палату заходит Карлайл.

***

— Берк, ты уверен, что другого способа нет? — в который раз просматривал я анализы Дженнифер.
— Карлайл, поверь, мне самому не хочется лишний раз мучать девочку, но это самый верный и быстрый способ удостовериться…
— Или разувериться, — перебил я коллегу.
Берк посмотрел на меня как на юного интерна, едва ли проведшего свой первый день в больнице.
— Ты уже сказал ей? — спросил я Берка.
Тот отрицательно покачал головой.
— Хорошо, — вздохнул я. — Я сам скажу.

Берк, как и большинство людей в больнице, знал о моем отношении к Дженнифер, поэтому лишь махнул рукой:
— Рассказывай, такое действительно лучше узнать от близкого человека.
— Спасибо, — поблагодарил я. — У меня еще одна просьба.
Берк склонил голову показывая, что слушает.
— Назначь процедуру, пожалуйста, на пять или чуть позже.
— Почему?
— Сам знаешь, люмбальная пункция не самая приятная, я бы даже сказал, довольно болезненная процедура, и мне бы не хотелось оставлять ее одну.
— Карлайл, она же не ребёнок, — покачал он головой.
— Мне все равно хотелось бы быть рядом, — настаивал я.
— Хорошо, — согласился Берк. — Сделаю, что смогу.
— Спасибо, — поблагодарил я, сам уже направляясь к Дженнифер.

Дженнифер лежала на кровати с книжкой в руках, даже не смотря на обложку, я уже знал, что это очередной роман о вампирах. Мне не слишком нравилась такая ее избыточная увлеченность этой темой, но с другой стороны, я не мог её обвинять, ведь и сам поддался любопытству, как представляют образ вампира в литературе обычные люди. Гадать, сталкивался ли кто-то из авторов с нашей расой, или лишь слышал страшные истории о нас.

Я, пользуясь тем, что никого не было рядом, вместо приветствия просто подошёл, и склонившись, нежно поцеловал в лоб, после этого ненадолго прижимаясь своим лбом к её. Она, тут же отбросив книгу в сторону, обхватила меня руками, прижимаясь. Отстранившись, я сел рядом, переплетая свои пальцы с её.
— Ты же мне не снишься? — улыбнулась она.
— Нет, — прошептал я, ловя ее взгляд, в котором читалась усталость.
— Откуда такая нежность, и что с нею делать, хитрый? — процитировала она строчку из стихотворения одной русской поэтессы, сборник которой не так давно я ей принёс, чтобы хоть как-то отвлечь от темы вампиров.
— Там говориться «отрок», — поправил я Дженни и процитировал строчки на языке оригинала: — Откуда такая нежность? И что с нею делать, отрок?
— Отрок, — повторила Дженнифер за мной на ломаном русском. — Странное слово.
— Оно означает мальчик или даже юноша, — постарался подобрать я альтернативу.
— Оу, понятно, — произнесла Дженнифер, только что осознав, что назвала меня мальчиком, пусть и образно, — но ты же не литературу зашёл обсудить? — стала серьёзной и посмотрев мне в глаза, спросила:
— Все плохо?
— Анализы и последние снимки МРТ, — ответил я. — Доктор Берк подозревает изменение в крови и небольшое темное пятно. Возможно, воспаление, инфекция…
— Воспаление, — закончила она за меня, и тяжело вздохнув легла на постель. — Везёт как утопленнику.
— Ещё рано делать выводы, — покачал я головой. — Доктор Берк назначал тебе люмбальную пункцию, чтобы проверить.
— И если это правда, то меня откатят в хвост очереди по трансплантологии, если не выкинут оттуда пинком под зад? — в голосе Дженнифер звучала ирония.
Я лишь кивнул.

Она посмотрела на книгу, отброшенную минуту назад, и перевела взгляд на меня.
— Ну, что ж, у тебя больше не будет причин тянуть с моим обращением.
— Давай не будем торопить события, — нахмурился я. — Ещё ничего не ясно. Берк хочет провести пункцию, и это не самая приятная процедура.
— Это очень больно? — голос Дженнифер стал хриплым.

Я знал, что она умеет терпеть боль, Дженнифер доказывала это уже не раз, но это не значит, что перестала её бояться.
— Чувствительно, — не стал скрывать я, — но процедура длится недолго. Десять, максимум пятнадцать минут.
— Хорошо, — кивнула Дженнифер, — когда?
— Вечером. Сейчас я не могу остаться, но вечером я приду, — я обхватил ее ладонь своей, чуть сжал.
— Хорошо, — повторила она. — Но если это действительно окажется воспаление, сердце не выдержит.
Глубоко вздохнув, ещё раз всмотревшись в бледное с синяками под глазами лицо, я и сам понимал, что не позволю Дженнифер так мучиться. Ещё раз поцеловал её в лоб, но потом мои губы спустились вниз, проводя дорожку к ее губам, и отстранился.
— Отдыхай.

***

Когда Карлайл ушёл, я уже не могла собраться с мыслями. Вытащив из ящика тумбочки томик со стихами, несколько раз прочитала стихотворение, которое мы обсуждали, закрыла книгу, отложив в сторону. К больному сердцу ещё может прибавиться рак, даже зная о возможности стать вампиром и остаться с Карлайлом навсегда, под кожу все равно заползал предательский страх.
В болезни и в боли не было ничего хорошего. В том, как каждый день просто всем телом ощущаешь, как жизнь покидает тебя по капле, как силы тают, а сознание иногда мутнеет до такого состояния, что вспомнить собственное имя кажется самой трудной задачей. Страх заставлял ёжиться и натягивать рукава до самых пальцев, хотя это и не помогало.
Я до самого вечера была в нервном ожидании, и с самого ухода Карлайла ни книги, ни разговоры, ни музыка не помогали отвлечься. Также мне сказали ничего не есть, хотя сейчас это не было большой проблемой, так как аппетита особо и не было.
Матильде не стала ничего говорить. Помочь она ничем не могла, а заставлять подругу и так бросающую на меня украдкой встревоженные взгляды, нервничать еще больше не хотела. Видимо, все же заметив, как с каждой пройденной минутой я трясусь все больше, фыркнула и, достав из шкафа наши куртки, буквально потащила меня за руку с кровати:
— Пошли прогуляемся.

Спорить не стала. Натянув куртку и накинув капюшон, мы вызвали лифт и нажали самый верхний этаж. Медсестры, конечно, не были довольны такими нашими вылазками на крышу, особенно когда они происходили так спонтанно, но пока не было прямого запрета, ничего поделать не могли.
Зима уже вовсю приближалась, и крыша стала уже не такой приветливой, а сегодня там гулял холодный промозглый ветер, заставляя кутаться в куртку.
Матильда вытащила сигарету и пару раз попробовала ее прикурить, но огонь гас до того, как она успевала прикурить, и после нескольких попыток Матильда резко выдохнула и с досадой засунула сигарету обратно в пачку.
— Кто выиграл? — спросила я, чтобы просто что-то спросить.
— А сама как думаешь? — фыркнула Матильда.
Это да, по части настольных игр Глену фантастически везло, мне казалось, что нет такой игры, в которую он не выигрывал или хотя бы не играл.
— Теперь я должна ему шоколадный батончик.
— Тогда можно спуститься вниз и купить, — пожала я плечами.
— Не раньше, чем ты мне ответишь, что с тобой происходит?
— Ничего, просто устала от лекарств, от анализов, от врачей, — я положила голову подруге на плечо
— Даже от доктора Каллена? — не скрывая усмешку в голосе, спросила Матильда.
Я фыркнула, легонько толкнув ее в плечо.
— Хватит греться на ветру, — фыркнула я, поворачиваясь к лифту.
— Я так и не покурила, — раздосадовано выдохнула Матильда.
— Здоровее будешь, — лифт приветливо звякнул, отрывая двери.
— Слушай, когда ты выйдешь из больницы, ты же вернёшься в группу? — спросила я Матильду, пока лифт полз на нужный этаж.
— Да, наверное, у меня сейчас и нет никого, кроме пацанов. Сэм уже предложил мне снимать квартиру с ним вместе.
Я, улыбнувшись, кивнула:
— Хорошая идея, — постаралась сдержать вздох сожаления.

Я не хотела думать о том, что совсем скоро Матильда выпишется, а тем более о том, что, возможно, я отсюда никогда не выпишусь, во всяком случае, прежней. Только вот мысли все равно крутились вокруг этого.
— Слушай, я бы хотела, чтобы ты пела мои песни. Неважно, в дуэте или отдельно.

Матильда, вздрогнув, посмотрела на меня с удивлением и досадой.
— Тебе уши надрать за такие разговоры?!
— Вот не надо этой бравады! От неё я тоже устала! Последние несколько дней разве не доказали, что больное сердце — это не насморк, и…
— Не сломанная рука, — перебила она меня. — Черт, Дженни, не думаю, что уместно меряться чл… болячками. Я не дура и осознаю, что твоё сердце… сдаёт, — подобрала она слово. — Только если ты сейчас опустишь руки, то это сделает тебе хуже. Я хочу верить и хочу, чтобы ты сама поверила, что придёт день, когда ты сама выйдешь на сцену и исполнишь сама все песни, возможно, даже в дуэте со мной, — улыбнулась Матильда.

Я улыбнулась в ответ, но, боюсь, моя улыбка больше была похожа на гримасу.

Двери лифта открылись с тихим жужжанием. Матильда взяла меня под руку:
— А если боишься заскучать по мне после того, как я покину эти стены, то не надейся. Ты ещё от меня устанешь. Так что давай оставим эти пессимистические разговоры.
— Ты говоришь как психолог, — выдохнула я. — Ей-богу, мне уже любопытно, что же там за доктор Флинн, что ты прям заговорила как он.

Матильда лишь пожала плечами.

Когда в палату вошла медсестра, толкая перед собой тележку со всеми необходимыми для процедуры инструментами, а следом за ней доктор Берк, я нервно сглотнула.
— Здравствуйте, мисс Робертс, — поздоровался он. — Вы готовы?

Украдкой посмотрела за плечо доктору Берку в ожидании увидеть Карлайла, но его там не было. Страх сжал горло, но я не могла просто заупрямиться и топнуть ножкой и сказать: «не буду», — словно маленькая девочка. Стеснение и чувство гордости мне не дали этого сделать.
Всё-таки Карлайл врач, и даже если обещал быть здесь, то мало ли, что его могло задержать: другие пациенты, операция.
— Мисс Грей, можете ненадолго покинуть палату? — попросила медсестра.

Та перевела удивлённый взгляд с вошедших врачей на меня и обратно. В этот момент я пожалела, что не предупредила подругу.
— Хорошо, — медленно ответила она. — Пойду отдам долг Глену, — вышла она за дверь.
— Перевернитесь, пожалуйста, на бок, и нам нужно оголить поясницу, — тут же обратилась ко мне медсестра.

Стараясь, чтобы руки не дрожали, я сделала так, как мне сказали и замерла, невольно задержав дыхание.
— Подтяните под себя колени, — давал следующие указания доктор Берк, садясь позади меня на табурет. — Обхватите их руками.

Сделав глубокий вздох, я выполнила наказ и и зажмурилась, ожидая боли, и в тот же миг услышала шаги и знакомый голос:
— Простите, задержался, — тут же открыла глаза.
Карлайл подошел ко мне и пододвинул ногой стул, сел, положив руку мне на лоб.
— Страшно, — прошептала я, осознавая, насколько у меня пересохло во рту.
— Тише, Дженни, дыши, — ладонь Карлайла нежно коснулась моих волос.

От мимолетного прикосновения холодной и острой иглы я вздрогнула.
— Мисс Робертс, не двигайтесь, пожалуйста, — напряженно произнес доктор Берк, и в тот же момент я почувствовала, как рука Карлайла легла на мою талию и легонько надавила, этого хватило, чтобы я почувствовала, что не могу двинуться.
Тут же я ощутила довольно чувствительный укол в спину.
— Ай! — зажмурилась я и тут же почувствовала поцелуй в висок.
— Вдох-выдох, Дженнифер, дыши, — успокаивал меня Карлайл.

Смотря в его глаза, я действительно попробовала расслабиться. Мне было практически не больно, хотя ощущение иглы где-то в позвоночнике нервировало.
— Все, — объявил доктор Берк через пять минут, в тот же момент я почувствовала, как игла выскользнула, а рана от неё была обработана и заклеена повязкой.
— Перевернись на живот, — Карлайл слегка толкнул меня в свою сторону ладонью, что до сих пор лежала на моей талии.
— Всё было не так уж плохо, — выдохнула я.

Карлайл улыбнулся мне, но сам смотрел поверх меня на доктора Берка.
— Ликвор — прозрачный, что-то большее скажу после анализа, — ответил доктор Берк на немой вопрос.

Карлайл кивнул и снова обратил внимание на меня.
— И долго мне так лежать? — место прокола стало побаливать.
— В идеале до завтра, но хотя бы два часа, — ответил он. — Хочешь спать?
— Нет, — покачала я головой, — почитай мне.

Голос Карлайла меня одновременно успокаивал и порождал мурашки по телу. Мне казалось, что я готова слушать его бесконечно, просто уплывать, растворяться в этом голосе, ощущать его практически физически, как нежное прикосновение. Любое изменение интонации порождало ток и горячую волну.

Карлайл улыбнулся и взял томик стихов:
— Как больно, милая, как странно,

Сроднясь в земле, сплетясь ветвями, —

Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой, — в голосе мужчины звучала столько нежности, смешанной с легкой грустью, что я невольно затаила дыхание.

Века одиночества. Мне и подумать об этом было страшно. Говорят, от одиночества души черствеют, но это явно было не про него. Карлайл выбрал иную дорогу, казалось бы невозможную для вампира, но справлялся с ней если не играючи, то без видимых усилий. А я тут разнылась как маленькая, едва мне стало хуже. Стало стыдно за свою трусость. Карлайл готов сражаться за мою жизнь до конца, а я сама? Сложила лапки и собралась умирать?
Наблюдая из-под опущенных ресниц за тем, как Карлайл читает, скорее, рассказывает это стихотворение, поняла, что постараюсь не падать духом, постараюсь быть смелой.

Видимо, я все же заснула под его голос, так как когда открыла глаза за окном ярко светило солнце. Матильда спала на соседней кровати, но как только я завозилась, открыла глаза:
— Как ты? Живая?
— Вроде бы, — я неловко села на постели, все еще ощущая, как тянет низ поясницы, где делали прокол.
— Помочь? — соскочила Матильда со своей кровати.
— Все нормально, — последовала я её примеру, но аккуратнее спустила ноги на пол.
— Так что с тобой творили? — Матильда взяла меня под руку, помогая дойти до уборной.
— Искали воспаление.
— Нашли?
— Скоро узнаем, — пожала я плечами, стараясь, чтобы слова прозвучали как можно беззаботнее.
— Ну, я хоть теперь понимаю, откуда это упадническое настроение.

Я отпустила руку подруги, заходя в уборную. Когда я вышла, Матильда ждала меня стоя у косяка. Снова подала руку.
— Все будет хорошо, — утешила она меня, помогая сесть на постель.
— Чем чаще я слышу эту фразу, тем меньше ей верю.

Матильда недовольно посмотрела на меня, но ничего не ответила, сама пошла в

ванную.

Утренний обход и лицо доктора Берка не внушали надежду на хорошие новости, а его тихое: «Поговорим позже в моем кабинете», — и вовсе заставило меня поежиться.
Заходя в кабинет спустя сорок минут, чувствовала себя смертником, идущим на казнь. Неправильное чувство, нехорошее, но избавиться я от него не могла никакими доводами разума.
Хуже, что сегодня в больнице не было Карлайла. И да, у него есть и другие дела, и другие пациенты, и он тут в первую очередь врач, а не моя нянька, но несмотря ни на что я внутренне надеялась увидеть его высокую фигуру у дверей. Конечно, он там не мог появиться никаким волшебным образом при всем моем желании. У него был выходной, а значит, шанс для охоты. Рвано выдохнула, сжав кулаки: раньше же я как-то справлялась сама с плохими новостями.

Мысленно отругав себя, глубоко вдохнула и выдохнула, гордо подняла голову, постучав и получив разрешение, вошла в кабинет.
— Присаживайтесь, мисс Робертс, — указал на кресло перед столом доктор.
Я послушно села, сцепив руки в замок перед собой, чтобы хоть как-то унять дрожь волнения, начинающую все больше захватывать тело.
— Пожалуй, начнем с хорошей новости, — откашлявшись, с улыбкой посмотрел на меня он. — Не нашли никакого воспаления или инфекции.
— А плохая? — не позволяя себе расслабиться, тут же спросила я.

Доктор Берк глубоко вздохнул:
— К сожалению, состояние вашего сердца стало хуже. Появилась жесткость сосудов, и митральный клапан, он теперь работает не так хорошо.
— То есть?
— Да, возможно, это произошло как побочное действие лекарств, или сыграло роль воспаление, но так или иначе может привести к не очень приятным последствиям, поэтому я предлагаю провести операцию по замене клапана.
— Операция? Звучит жутко, — постаралась сдержать дрожь в голосе, но страх все равно выползал наружу капельками холодного пота на спине.
— Не беспокойтесь. Это несложная операция. Заменим изношенный клапан на новый протез из биоматериала. Например, свиной.
— Свиной? — нервный смех подступил к горлу.
— Да, он не так долговечен как пластиковый, но с ним не нужно пить кроворазжижающие лекарства. Плюс, я уверен, что его хватит на то время, пока мы не найдем подходящего донора.
— Окей, — медленно проговорила я. — И когда?
— Чем раньше, тем лучше. Думаю, сегодня после обеда было бы хорошим вариантом. Мне бы не хотелось появления еще одного тромба или более серьезных последствий, — доктор Берк смотрел на меня, как учитель ожидающий ответа.
— Сегодня, — к горлу подкатил противный ком страха. Шальная мысль попросить перенести операцию на завтра вспыхнула в мозгу и тут же погасла.

— Какие-то проблемы, мисс Робертс? — видимо, почувствовал мою нервозность доктор Берк. — Я понимаю, что вы весьма устали от всего этого, и поверьте, и я, и доктор Каллен, и служба трансплантологии делают все, чтобы отыскать вам новое сердце как можно быстрее. А пока наша задача — дать этому сердцу как можно больше времени.

Я вспомнила свою вчерашнюю клятву о том, чтобы быть смелее и постараться выжить.
— Нет, — собралась я с духом. — Мне нужно что-то подписать?
— Да, документы на моем столе.

Стараясь, чтобы рука не слишком дрожала, я поставила свою подпись.
— Теперь я могу идти?
— Да, позже к вам придет медсестра, чтобы подготовить к операции.

До палаты я дошла на негнущихся ногах. При просто мысли о предстоящей операции прошибал холодный пот и хотелось где-нибудь спрятаться.
— Что-то случилось? — подскочила на кровати Матильда.
— Мне будут делать операцию, — ответила я. — Сегодня, — предупредила я следующий вопрос.
— Как? Почему? Что случилось? — новый поток вопросов я просто отмела в сторону.

Я понимала все беспокойство Матильды, но она сейчас не могла ничем мне помочь. Достав из ящика тумбочки мобильный, чуть не выронила, таким скользким он показался в холодных и влажных от пота ладонях. Наверное, это было глупо, трусливо и совершенно по-детски, но я открыла мессенджер, набрала одно предложение и отправила на выученный наизусть номер, по которому старалась звонить как можно реже. Сообщение зависло так и не получив значок того, что оно дошло до адресата. Я, поморщившись, кинула мобильный на тумбочку. Честно, я и не надеялась на быстрый ответ, прекрасно зная, как собирается провести Карлайл выходной, и что для охоты он уезжает как можно дальше вглубь, в лес, туда, где ни люди, ни мобильные сети не смогут его найти. Да и даже если бы сообщение до него дошло, что, он сможет прийти подержать меня за ручку?
На самом деле я знала, что Карлайл мог сделать намного больше, к примеру, ассистировать тому же доктору Берку, будь он здесь, но я старалась отгонять от себя эти мысли. Иначе загоню себя в окончательную истерику.
Матильда, молча следившая за всеми моими действиями, открыла рот в желании что-то спросить, но была остановлена вошедшей медсестрой, что пришла подготовить меня к операции.
— Здравствуйте, мисс Робертс, ложитесь и дайте мне руку.

Глубоко вздохнув, я послушно исполнила то, что мне сказали. Стараясь взять себя в руки и внутренне молясь, в надежде на то, что Карлайл окажется рядом, когда он будет нужен.

***

Богатая лесами и озерами природа штата Огайо была идеальной для охоты. Густые леса, прозрачные реки с небольшими водопадами и величественные озера заставляли даже меня смотреть на все вокруг с восторгом. При том, что каких то два-три века назад эта местность была более болотистой, с небольшими кусочками суши и не представляла особой ценности, но, поселившись, первые люди начали постепенно осушать болота, возделывать земли. Многочисленные национальные природные парки привлекали туристов, и чтобы избежать ненужных мне встреч, я старался уходить как можно дальше от туристических троп и охотничьих тропинок. Да и животные тут были менее пугливые, что, пусть и незначительно, но облегчало мне задачу.

Загнав поочередно двух молодых оленей и насытившись на ближайшие недели три, я возвращался к автомобилю. Как только я вышел к туристическим тропам, мобильный в моем кармане ожил, сообщая, что сеть снова найдена.
Взглянув на дисплей, ощутил холод, словно недружелюбному зимнему ветру с гор наконец удалось пробить мою мраморную кожу и добраться до сердца.
Сообщение от Дженнифер было максимально коротким и сдержанным, но я даже через экран вмиг ощутил всю ту внутреннюю панику и страх, что она сдерживала.
— Черт! — выругался я, сначала пытаясь набрать номер самой Дженни, мобильный молчал.

Набрал доктору Берку. Тот тоже не отвечал. Еще раз взглянул на сообщение. Оно было отправлено два с небольшим часа назад. Моя уверенность в том, что операция уже идет, укреплялась. Волнение за Дженнифер заставляло меня проделывать путь из леса до автомобиля на максимальной для меня скорости, не волнуясь, что кто-то из случайных охотников или туристов увидит размазанное пятно, мелькнувшее средь деревьев. Добавить еще пару легенд про призраков, индейских духов или неуловимого Бигфута, это не то, чего я опасался. На шаг я перешёл у машины.

Шоссе было практически пустым, и пока я не въехал в черту города, то позволил себе гнать машину на максимальной для нее скорости, видимо, до одури пугая редкие встречные автомобили. Я уговаривал себя, что волноваться абсолютно не о чем, что доктор Берк отличный специалист. Понимал, почему он так торопился с операцией, но это все были доводы моего разума, что никак не уменьшало тревогу, которая сжимала сердце. Она гнала меня вперед, заставляя едва ли не нарушать правила дорожного движения. Единственное, что еще заставляло меня хоть попытаться сохранять хладнокровие, это то, что не было никаких звонков от Элис, хотя даже это не являлось панацеей от возможной трагедии. Некоторые вещи меняются слишком быстро, и даже дар моей провидицы не всевидящ.
— Доктор Каллен? Я думала, что у вас сегодня выходной, — столкнулся я со знакомой медсестрой у входа.
— Срочный вызов, — солгал я на ходу.

Чтобы привлекать как можно меньше внимание и поддержать свою легенду, переоделся в врачебную форму, поспешил к табло с расписаниями операций. Седьмая операционная, третий этаж. Это была именно та операционная, где когда-то я показывал и рассказывал Дженнифер про установку кардиостимулятора. Взгляд перешёл на строку с фамилиями врачей. Фамилия рядом с фамилией доктора Берка заставила меня скрежетать зубами. Доктор Гаррисон. Меньше всего мне хотелось видеть у операционного стола Дженнифер именно его. И дело было не только в личной неприязни, за всю свою жизнь я хорошо научился отстранять все личное, если оно мешало, но, слишком часто работая тут, я уже встречался с небрежностью и даже ошибками Гаррисона, чтобы подпускать его к Дженнифер. Быстрым шагом, словно сам спешил на операцию, я прошел коридоры и, войдя в смотровую над операционной, ощутил, как сбываются мои худшие опасения.

На операционном столе в ярком свете ламп лежала Дженни, подключенная к аппаратам искусственного дыхания и кровообращения, с подключенными разноцветными змеями датчиков, измеряющих сердцебиение, давление, температуру, а колдуя над ней, а точнее над ее открытым сердцем, стоял доктор Томас Гаррисон.
— Томас, что происходит?! Где доктор Берк?
— А, доктор Каллен, — не отрывая взгляда от происходящего на столе, поприветствовал меня Гаррисон. — Я думал, что у вас выходной сегодня.
— Где доктор Берк? — жёстче спросил я опять.
— Срочно вызвали на другую операцию, видимо. Какой-то юный доктор решил угробить своего пациента прямо на столе.
— Только ты не вздумай сделать тоже самое.
— Обижаешь, доктор Каллен, — фыркнул тот. — Знаешь, Карлайл, я, конечно, понимаю, почему ты положил глаз на эту девчонку, фигурка у нее что надо, хотя по мне формы маловаты, — продолжал он свои скабрезные комментарии, видимо, в попытках поддеть меня.
— Сосредоточься, — рыкнул я тем тоном, которым обычно говорил с нерадивыми интернами.
— Не рычи, Каллен, не первый раз у стола стою. Могу даже сказать, что закончил менять твоей дражайшей сердечный клапан, — в голосе звучала злая ирония, но стоило Гаррисону это сказать, как противный писк ударил по ушам, разливаясь по операционной и уходя куда-то вверх, заставил вздрогнуть всем телом и прижаться к стеклу.
— Что происходит?
— Давление резко упало, — зазвучал голос медсестры.
— Где-то кровотечение, — я всматривался во вскрытую грудную клетку, но даже вампирское зрение не позволяло мне увидеть прокол с такого ракурса и расстояния. — Ищи!
— Да ищу я! Ищу! Прекрати истерить, Каллен! — зарычал доктор Гаррисон мне в ответ.

Не в силах быть больше просто зрителем, я практически на вампирской скорости выбежал из смотровой и спустившись на пролет, прошел в умывальную, где хирурги подготавливаются к входу в саму операционную.
— Каллен, что ты, к черту, творишь! — закричал Гаррисон, увидев меня через стекло.
— Иду помогать, — коротко ответил я, уже намыливая руки.
— Не смей, Каллен! Это моя операция, а ты, насколько я помню, вовсе не кардиохирург, — запротестовал Гаррисон.
— Я много кем был и это не твоя операция, — уже смывал я пену с рук.

В этот момент я, пожалуй, впервые в жизни хотел оттащить Гаррисона от операционного стола. Я готов был убить его, только чтобы не позволить загубить Дженнифер. Мужчина и сам сейчас не понимал, насколько он близок к смерти, а я — к фатальной ошибке. Еще слово, еще миг, еще один удар сердца. Я на секунду закрыл глаза, стараясь вернуть себе холодную голову и привычную рациональность.
— Что у нас тут происходит? — скрип операционной двери и голос доктора Берка, позволил мне выдохнуть.
— Да так, видимо, задел немного сосуд, а доктор Каллен уже чуть ли не решил саботировать всю операцию.

Берк взглянув в мою сторону, не теряя драгоценного времени, подошел к столу. Секунда, вторая, третья…пятая, — я видел, как доктор Берк расслабляется и выдыхает за секунду до того, как кто-то из медсестер объявляет, что состояние стабилизировалось.
— Вот и все хорошо, — посмотрел доктор Берк на меня. — Все с мисс Робертс будет хорошо, минут через двадцать переведем ее в реанимацию.

Я понял намек коллеги. Согласно кивнул. Посмотрев вниз на раковину, поморщился, давно я настолько не терял контроль, у некоторых могут возникнуть вопросы по поводу вмятин по краям стальной раковине, так похожих на человеческие пальцы. Легким движением я выправил их настолько, чтобы они стали незаметны человеческому глазу, и вышел прочь.

***

Просыпаться от наркоза было сродни тому, как выплывать из глубины. Малейший звук вначале практически не достигал ушей, а потом за секунду становится нестерпимым барабанным боем, от которого хочется поморщиться и заткнуть уши. И лишь чуть позже пришло осознание, что этот шум стук моего сердца.
Я машинально потянулась к груди, но моя ладонь была бережно остановлена прохладными пальцами.
— Карлайл, — вместо моего привычного голоса получился даже не шепот, а какой-то сип, но он меня услышал.
— Да, я тут. Не трогай грудь, будет болеть еще какое-то время, но, — он посмотрел вверх на висящую над кроватью капельницу, — будет легче, обещаю.
— Теперь будет шрам, — почему-то сейчас это показалась мне таким важным, может быть, потому, что это место ныло.
— Шрам — это пустяки. Шрамы бледнеют, их сводят, корректируют, — со свойственным ему тактом и внимание принялся утешать меня он. — Поверь, если бы это было возможно, то сегодня я бы заработал несколько седых волос, — печально улыбнулся он.
— Прости…
— Нет, — покачал он головой. — Тебе не за что извиняться. Ты все сделала правильно.
Ощутила, как прохладная ладонь коснулась моего горячего лба.
— Моя храбрая сильная девочка. Спи, засыпай. Сегодня всю ночь я буду здесь.

Я выдохнула, приказав себе сдержать слёзы, что застыли перед глазами. Послеоперационный дурман отступал, но накатывала усталость. Веки наливались свинцом, но та часть меня, что перенесла страх, не желала сдаваться забытью, боялась снова тонуть.
Успокаивала лишь ладонь Карлайла, что продолжала лежать на моем лбу. Своей рукой я медленно и неловко зашарила по постели, словно в поисках чего-то. Он понял меня без слов, обхватывая пальцы и чуть сжимая.
— Я тут. Я рядом. Я с тобой, — его шепот окончательно успокоил меня, убедив сдаться в плен сну.

Последнее, что я почувствовала, уплывая в царство Морфея, легкий поцелуй и фразу, в которой ощутила столько смешанной благодарности, боли и нежности, что слезы, которые мне удавалось до этого момента сдерживать, все же покатились по щекам:
— Спасибо, что осталась.

Предыдущая глава