Перевод: GiaMia
Сверка с оригиналом: Lala_0805, aha
Редактура: Lala_0805, GiaMia

Всего в нескольких шагах передо мной стоял мужчина. В полумраке я могла различить широкие плечи и напряженно застывшее тело. Попыталась разглядеть лицо, но в темноте не видела ничего, кроме линий полных губ и четко очерченного подбородка. Глаза прятались в тени, были видны только темные брови и широкий лоб. Волосы топорщились упругим ежиком, некоторые пряди беспорядочно падали на лоб. Гель для волос? Или воск? Чтобы утверждать с уверенностью, нужно было дотронуться до прически пальцами.
Во рту пересохло – возможно, из-за того, что настал час расплаты.
Взгляд без всяких преград скользил по его телу, и остановить себя я не могла. Впрочем, открывшимся зрелищем невозможно было не наслаждаться. Мое собственное тело бросило в жар.
Рубашка с длинными рукавами обтягивала его мускулистую грудь, рукава были закатаны по локоть, светлая материя контрастировала со смуглой темной кожей, и окружающий сумрак делал контраст еще более явным. Джинсы сидели свободно, даже слегка неряшливо, штанины собирались складками внизу, у самого основания высоких ботинок.
Кровь шумела в ушах; взгляд безвольно устремился вверх, скользя по очертаниям возвышающей надо мной фигуры, которая, казалось, состояла из сплошных мускулов. Я снова попыталась разглядеть его глаза, и снова взгляд увяз в кромешной дымчатой тени. Впрочем, выражение его лица изменилось – губы растянулись в саркастической, даже злой ухмылке.
Вот гад!
Из груди вырвался очередной стон; пришлось смириться с тем, что сегодня не мой день. Один из многих «не моих» дней.
- Джейк… Не знал, что ты вернулся, - нарушил тишину Чарли.
- Просто заехал проведать Билли, шеф, - ответил низкий, хрипловатый голос.
- О… - пробормотал папа. – Что ж, как видишь, Белла приехала.
В его словах слышалось скрытое предупреждение, будто он не был уверен в том, какой эффект они произведут на собеседника. Я так и не поняла, пытался ли отец защитить меня или Джейка. А может обоих?..
- Вижу. - В интонации Джейка сквозили такие же предупреждающие нотки. – И кое-что так и не изменилось, - добавил он.
Эй, стоп! Он что, смеялся надо мной?
- Пфффф… - Я, как всегда в таких случаях, блистала красноречием.
- Давай помогу.
Я оглянулась на Чарли, который уже склонился надо мной, обнял и подтянул вверх, чтобы поставить на ноги. Кинула беглый взгляд в направлении Джейка – он без движения застыл на том же месте. Если бы я не была абсолютно уверена, что мое впечатление ошибочно, подумала бы, что он изо всех сил сдерживается, чтобы не подойти к нам – таким напряжением дышала его поза. И все же он оставался на месте, неподвижный, как скала.
- Беллз, ты в норме? – Голос отца вывел из ступора и заставил оторвать взгляд от человека, на которого я так «удачно» налетела в темноте.
Собрав остатки самообладания, я неопределенно кивнула.
- Хорошо, - медленно проговорил Чарли. – Ты и правда имела в виду то, что сказала там? – Его тон казался потерянным и очень грустным.
О чем он спрашивал? Я много чего сказала, и большую часть из своей пламенной речи теперь вспомнить не могла, потому что внутри поселилась звенящая дрожь из-за мужчины, который все еще стоял неподалеку и молчал, напоминая громадное каменное изваяние.
- Если имеешь в виду часть о том, что я уезжаю, ответ – да. - Из груди вырвался тяжелый вздох. – Мне вообще не стоило приезжать. Знаю, ты не согласен с тем, что сказала Леа, но очень прошу тебя, не суди её строго. Она права.
Послышалось приглушенное ругательство, и Джейк неожиданно материализовался позади нас.
Я невольно приоткрыла рот, расширившимися глазами уставившись на пустое место, где он стоял всего секунду назад без намека на движение. Отец тут же выпустил меня из объятий и повернулся к нему.
- Джейк, сынок, не надо!
Я не могла пошевелиться, просто стояла на том же месте, озадаченная и смущенная, пока, наконец, не нашла в себе сил отвести взгляд от его фигуры.
- Хмм… - Озвучив это глубокомысленное замечание, я начала медленно пятиться к дому Клируотеров. В конце концов, намек на то, что не стоит бегать по Ла Пуш в кромешной темноте, был абсолютно ясен и прозрачен.
Неподалеку послышались какие-то возгласы, и тут до меня дошло, что некоторые личности могут двигаться гораздо быстрее, чем хожу – то есть, хромаю, - я. Пришлось помассировать поясницу, которую прострелила очередная вспышка острой боли.
- Скажи, что ты шутишь! – донесся яростный крик Ли, обращенный у Джейку.
- Хоть раз в жизни сделай, как тебе говорят! – Естественно, следом за сестрой бежал Сэт.
Я свернула за угол, и тут же в поле зрения оказался коттедж Сью и она сама, стоящая на крыльце. Позади остался Чарли, застывший между Ли и Джейком. Сэт все еще старался удержать сестру, а я просто тупо наблюдала за этой сценой.
- Уходи, - раздался низкий, настойчивый голос Джейка.
Губы Ли невольно приоткрылись, и на лице появилось затравленное выражение, будто он ударил её.
- Поверить не могу… Ты… После всех этих лет, после всего, что она с тобой сотворила, ты…
- Немедленно! – На этот раз в его интонации отчетливо слышался недвусмысленный приказ.
Её голова дернулась, затем она повернулась и полоснула меня ненавидящим взглядом пылающих глаз. В сознании всплыла затасканная фраза: «Если бы взглядом можно было убить, я уже была бы трупом».
То, что случилось потом, прямо на моих глазах, стало последней соломинкой, сломавшей спину верблюда, или толкнуло меня за грань, или заставило переползти финишную черту – называйте, как угодно. Как по мне – это скорее было похоже на падение в бездну. Во всяком случае, именно это я и сделала – опустилась на землю. В прямом смысле. Ноги больше не держали, а боль в спине просто убивала.
На самом деле, во всей ситуации была и забавная сторона: почти четыре года я умудрялась проживать дни без травм, даже палец ни разу не порезала… Впрочем, заработала несколько синяков во время первых неумелых попыток наладить сексуальную жизнь с Эдвардом, но вспоминать об этом сейчас совершенно не хотелось. Ни сейчас, ни когда-либо еще.
Леа развернулась, молнией полетела к лесу, перекинулась на ходу и исчезла во мраке.
Чарли просто стоял на месте с совершенно безразличным видом, будто наблюдал за самым обычным явлением природы.
А я – я осела вниз.
- Беллз? – беспокойно позвал отец.
Я смогла лишь тряхнуть головой и спрятать пылающее лицо в ладонях, растирая щеки.
Несколько мгновений звенящей тишины, затем послышались приглушенные голоса и под чьими-то уверенными шагами раздался хруст гравия, возвещающий о приближении человека.
- Пап, просто оставь меня в покое. Я ничего не соображаю и понятия не имею, что только что произошло. Мне нужен крепкий кофе, так что… - Слова споткнулись и куда-то пропали, как только в поле зрения показались высокие шнурованные ботинки и сильные ноги, обтянутые темной джинсовой тканью. Он наклонился вперед, и широкие ладони уперлись в колени, а пронзительный взгляд – я чувствовала это, - остановился на моем лице.
- Учеба в Дартмуте – дорогое удовольствие, Белла. По крайне мере, могли бы обучить тебя, как нужно двигаться без ущерба для здоровья. Неужели они не включили подобные занятия в твое расписание?
Я осмелилась встретиться с ним глазами. Темные, холодные, безучастные, даже жестокие – пришлось тут же опустить голову. Выражение его лица было насмешливым, чуть ли не издевательским.
- Вообще-то, я планирую начать «обучаться двигаться без ущерба для здоровья» как раз после того, как пройду курс «как правильно группироваться при столкновении с твердолобым мужиком на темной дороге», - вяло пошутила я.
В глубине безразличных глаз будто блеснула искорка смеха. Впрочем, наверняка мне это только показалось – выражение его лица осталось бесстрастным.
- Пожалуй, мне пора. - Я начала подниматься и проигнорировала его протянутую руку. Невозможно было дотронуться до него, я просто не могла. Стиснув зубы и приготовившись к очередной вспышке боли, я с трудом приняла вертикальное положение и застыла на месте. Теперь мое лицо оказалось на уровне его груди, и мне показалось, что он судорожно стиснул зубы.
Что ж, в эту игру можно играть вдвоем.
Конечно, он имел полное право ненавидеть меня, и мне следовало показать себя паинькой и безропотно принять тот факт, что вся боль, которую я ему причинила, теперь вернется ко мне троекратно.
Сама виновата, слишком много горя я оставила позади.
Он выпрямился, и жестокая ухмылка исчезла с его лица, оставив только выражение холодного безразличия.
Последние крохи самообладания испарялись со скоростью ветра, в груди роилось чудовищное количество противоречивых эмоций, и мне с трудом удавалось сдержать весь этот хаос под контролем и не выплеснуть свои чувства потоком бессмысленных слов. Хотелось бесконечно извиняться, кричать и плакать, обнять его, прижавшись к горячему и твердому телу и…
Хватит!
К моему немалому удивлению, ему, кажется, тоже не терпелось начать разговор.
- Не ожидал встретить тебя здесь, - бросил он безэмоциональным, ровным голосом.
- Не ожидал, что я осталась человеком? - уточнила я.
Снова эта злая, саркастичная усмешка.
- Точно. - Тон его голоса нисколько не изменился, складывалось ощущение, что я разговариваю с соляным столбом. Впрочем, заканчивать эту милую беседу он явно не собирался. – И что же заставило тебя ждать так долго? – Снова это глубокое мерцание в его темных глазах. Вспыхнуло и исчезло. Осталась только холодная маска безразличия – нечто, что никогда не ассоциировалось с человеком по имени Джейкоб Блэк.
- Все меняется… - В моем голосе мелькнула зарождающаяся в сердце злость.
- Верно, - согласился он.
Что же было в этом человеке? Откуда у него способность выводить меня из равновесия, пробуждать желание броситься на него с кулаками, повиснуть на шее, выплеснуть всю вину и тоску, что накопилась за время разлуки, заставить его сбросить эту холодную маску отчужденности? Оказалось, что все годы, которые я провела вдали от него, стерлись, испарились, не значили ничего. Теперь, стоя с ним лицом к лицу, я чувствовала себя водопадом, который разбивался о скалу по имени Джейкоб Блэк, и все попытки достучаться до него казались бесплодными. Я добивалась лишь того, что грудой осколков падала к его ногам.
Мы всегда воевали, а теперь я с необыкновенной ясностью осознала, что причин для войны не было. Он был прав, всегда был прав, поэтому я, маленькое глупое ничтожество, бесчисленное множество раз проигрывала в словесных баталиях.
Это из-за меня он стал таким, из-за меня теперь был больше похож на бездушный камень, чем на человека, из-за меня судорожно сжимал зубы, удерживая все эмоции под контролем.
Почему мне вообще есть до этого дело? Ответа на этот вопрос не было, но его состояние причиняло мне боль.
Вспомнилась фраза отца о том, что Джейкоб очень изменился, и мне пришлось собрать все силы, чтобы не закричать в голос.
Я опустила глаза и уставилась на землю.
Джейк по-прежнему стоял рядом без намека на движение, будто опять превратился в каменную скалу. Бесчувственный и безразличный ко всему – так мне казалось.
Эта я виновата, что он стал таким.
Из гола вырвался гулкий всхлип.
- Пойду в дом. - Я развернулась и медленно побрела прочь, и тут же горячие пальцы коснулись моей руки.
- Стой. - Его тон неуловимо изменился, стал немного мягче. И я снова медленно, словно во сне, повернулась к нему, пытаясь подготовиться к вспышке жуткой боли, душевной агонии, неизбывного горя, которое, благодаря моему эгоизму и тупости, так часто отражалось на его лице много лет назад.
Ничего подобного.
Безразличная маска была на месте.
Мне стало все равно, что он прочитает на моем лице и как звучит мой голос, я сдалась. Не осталось причин продолжать игру.
- Что? – В словах сквозила усталость, гнев, вина. Старая, проржавевшая вина, которая родилась в тот момент, когда я уехала на остров Эсме, чтобы провести там медовый месяц, и оставила его в одиночестве, слушая разрывающий душу вой волка.
- Ты должна остаться ради Чарли. Не переживай из-за Ли, я поставлю её на место. Отец тосковал по тебе, и, могу спорить, ты тоже скучала по нему. Не позволяй Ли заставить тебя сбежать.
Вся речь прозвучала так, будто была заранее записана на магнитную ленту, и сейчас кто-то просто прогнал её, чтобы проверить звучание. Голос монотонный и ровный. Немного хриплый и глубокий, но будто неживой.
Кровь застыла в жилах, а в сердце поселился колючий и холодный ужас. Может быть, я убила его? Не в буквальном смысле слова – такое было не под силу обычному человеку… Но не могло ли мое непреклонное стремление к бессмертию убить его душу? Моё упрямство, гормональное буйство, желание пережить первый сексуальный опыт с Эдвардом – отравить сердце Джейка?
Ответ один – могло.
Я взглянула на его застывшее лицо, в пустые глаза, и не увидела ничего.
Впрочем, кое-что там все-таки было – мое собственное отражение в ярком ореоле желтоватого света, падающего с крыльца. Будто смотришься в зеркало.
Теперь, вдобавок ко всем прелестям этого вечера, я почувствовала подступающие слезы. Глупо, конечно, но мне так не хотелось демонстрировать свои собственные эмоции, свою беспощадную боль, которая – я знала это, - теперь отражалась на моем лице.
Неужели именно так он чувствовал себя каждый раз, когда я снова и снова отвергала его?
Оставалось лишь надеяться, что да, потому что я заслужила испытать те же ощущения, чтобы искупить свою вину. Именно к этому я и стремилась в течение последних нескольких лет – искупить вину, вот только поняла это лишь теперь. И никто, кроме Джейка, не мог помочь мне в этом, так что я заставила себя стоять на месте, безропотно ожидая продолжения.
Не знаю, сколько времени мы вот так простояли, в молчании глядя друг на друга. Я – видя лишь тень красивого мужчины, он – видя лишь… то, что он видел. Что бы это ни было. Самое ужасное – мне никак не удавалось разбудить в себе обиду, я получала по заслугам и признавала это. Я хотела этого, нуждалась в этом, чтобы поехать домой, к Эдварду, и сказать ему правду.
Какую правду?
Правду о том, что когда я, Изабелла Мари Каллен, была маленькой девочкой, у меня был друг. Лучший друг. И когда мы выросли, он пожертвовал своей душой ради того, чтобы я осталась человеком. И, в конечном итоге, он победил. Вот только я никак не могла понять, зачем он это сделал и стоило ли оно того…
И все же, я должна выяснить это, хотя бы ради Джейка и его мертвой души.
По грубым прикидкам, для этого у меня не так уж и много времени – лет сорок-пятьдесят. Возможно, если я сумею справиться со стрессом и не реветь двадцать четыре часа в сутки, а еще откажусь от кофе – смогу прожить еще лет пять-десять. Возможно, в этом и была магия человечности – никогда не знать заранее, что случится завтра и как повернется твоя жизнь.
Во всяком случае, я начинала в это верить.
А выразить свою признательность другу, который пожертвовал всем ради меня, не могла. В его жизни больше не было места для меня.
Так что я постаралась загнать свои эмоции подальше, вглубь, и подарить ему настоящую улыбку, а не её дрожащее подобие.
- Спасибо. - В одно слово я попыталась вложить все, что чувствовала, а затем развернулась и взбежала вверх по лестнице, закрывая за собой дверь.

Я приехала сюда не просто так, и завтра мне предстояло выполнить дочерний долг – присутствовать на свадьбе отца. Благословить вторую попытку.
Оставалось только надеяться, что пословица «Бог троицу любит» на этот раз себя не оправдает.
И я надеялась. Ради Чарли.