Глава 10. Сомнительное счастье

Почувствовав, что сижу в своей машине, я, резко вдохнув, зажмурился и, схватившись руками за руль, прижался лбом к его кожаной обивке. Вокруг была тишина: никто не кричал и не проклинал меня.
Неустойчивое дыхание Беллы, определенно шокированной сложившейся ситуацией, раздавалось рядом. Она здесь. Живая и здоровая. Я старался держать себя в руках, чтобы не накинуться и не обнять ее от радости. Совсем недавно она подвергалась опасности в обоих временных промежутках.
Ее или нет я только что видел в подземелье замка Минингфэл?
Я повернул голову и, не отрывая ее от руля, взглянул на девушку. Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами и, казалось, была не в состоянии вымолвить ни слова.
Похоже, пришло время для полных откровений. Я не смогу сейчас просто отвести ее домой и оставить без объяснений. И ей придется о многом поведать мне, я больше не хочу и не могу оставаться в неведении. Почему все это происходит рядом с ней? Прежде я не перемещался при посторонних свидетелях, эту способность могли наблюдать только члены моей семьи. Семьи! Беллу я знаю всего пару недель, а уже начал возвращаться к ней, а не домой. Что случилось, почему все изменилось?

- Сколько меня не было? – хрипло спросил я.
Она, испуганно вдохнув, пролепетала:
- Несколько минут.
Я, выпрямившись, осмотрелся по сторонам - вокруг никого не было. Ни мыслей, ни постороннего запаха, ни звука дыхания или ударов сердца. Чьи же мысли я слышал? Где был этот человек?
- Кто-нибудь приходил, пока меня не было? – она отрицательно покрутила головой.
- Где ты был? - дрожащим голосом тут же поинтересовалась Белла.
Опустив глаза на руки, я невесело усмехнулся.
- Испугалась? – она не ответила. - Я расскажу, давай только уедем отсюда.
Заведя машину, я не спеша поехал в сторону Форкса. Белла молчала.
В данный момент она здесь. Может ли быть так, что она уже вернулась целая и невредимая? Или может она еще не попадала в тот момент, где ее поймали? Что если она исчезнет в любой момент и больше не вернется? Если ее успеют казнить. Как протекает ее время? Сколько минут, часов, дней, недель она обычно проводит там, и как это время движется здесь? Так же как и мое? А может наоборот? Там момент, а здесь недели. Какое время по правде принадлежит ей?
«Черт, сколько вопросов, мой мозг сейчас лопнет», - я зло качнул головой и продолжил раздумывать дальше. – «Почему ее приняли за ведьму? Из-за перемещений? Возможно, она исчезла перед кем-то. Это все объясняет. Они дождались, пока она снова появится, и схватили ее. Но это же значит, что сейчас ее жизнь под угрозой. Ей нельзя возвращаться туда».
Я вновь представил ужасающую, поразившую меня, картину – Белла с крепко связанными руками на полу подземелья.

Затормозив у ее дома, я перевел взгляд на девушку.
- Ты можешь показать мне свои руки?
- Что? – непонимающе пробормотала она. – Зачем?
- Просто покажи мне свои руки до локтей.
- Я тебя не понимаю, - жалобно и, кажется, испуганно простонала она.
Я вздохнул, не отводя от нее глаз. Я ожидал, что она должна испугаться, и по всем правилам человеческого, интуитивного самосохранения ей следовало бы отодвинуться от меня назад, как можно дальше. Но с ней все наоборот, как всегда. Я уже перестаю удивляться ее странностям. Хотя, кто тут говорит о странности? Она не отпрянула, а наоборот, не отрывая от меня глаз, качнулась в моем направлении и остановилась нерешительно в десяти сантиметрах от моего лица. Я потрясенно замер от ее неожиданного поступка… и ее близости.
- Не переводи разговор на меня, - негромко заговорила она. – Я не покажу тебе своих рук, пока ты не расскажешь мне, где был.
Я прикрыл глаза и носом втянул ее потрясающий запах. Она была так близка ко мне, а зверь не просыпался. О моей сущности напоминало лишь весьма болезненное, но при определенной тренировке терпимое жжение в горле. Аромат, пробравшийся в мои легкие, возносил меня в облака, я покачивался на мягких, нежных волнах удовольствия, сладко вздыхая от блаженства и томительного наслаждения. Казалось, что до меня доносилась, едва слышимая, а от того до боли желанная, прекрасная музыка, переливы незнакомого и вдохновляющего мотива.
Я приоткрыл глаза и заметил, что веки Беллы тоже опущены, а на губах играет легкая улыбка.
- Я расскажу… - выдохнул я, стараясь оправиться от наваждения.
Она открыла глаза и, смущенно моргнув, отодвинулась от меня.

- Зачем тебе смотреть на мои руки? – спросила Белла, прокашлявшись в кулачок.
Похоже, у меня нет выбора. Я уже рассказал ей, кто я есть, теперь вынужден признаться в скачках во времени, неожиданным свидетелем которых она стала. Остается лишь надеяться, что Белла и есть та самая Изабелла. Иначе… я просто откроюсь перед ней и ничего не получу взамен. Ни одного ответа.
- Сегодня я рассказал тебе одну из своих тайн. Это очень серьезно, этого нельзя делать, потому что… - я вздохнул и покачал головой. – А ты отказываешься показать мне свои руки? Я о многом прошу?
Белла, не отводя от меня глаз, медленно подтянула оба рукава своей толстовки до локтей и протянула руки вперед, выставляя их передо мной.
- Смотри, - с явным вызовом произнесла она.
Я опустил взгляд и прикоснулся к ее ладоням. Аккуратно обхватив пальцы, я, не торопясь, покрутил ее руки вверх и вниз, осматривая каждый сантиметр ее открытой кожи.
Идеальным вампирским зрением я видел почти зажившие синяки на запястьях и в районе сгиба локтей. Они были похожи на те следы, какие оставляет туго затянутая веревка.
Она и Изабелла – один человек, теперь в этом у меня не было никаких сомнений.

- Откуда у тебя синяки? – поинтересовался я, скользя пальцем по потемневшим следам. Она вздрогнула от моего прикосновения, и ее сердце заколотилось, как сумасшедшее. Я же наслаждался ощущением шелковистой, теплой кожи Беллы на своих ледяных пальцах. Второй раз за вечер она дарит мне возможность прикоснуться к живой, согревающей плоти. От этих прикосновений через мои давно окаменевшие нервные клетки начинают передаваться импульсы, которые электрическим разрядом пробегают по всей поверхности моего тела, заставляя трепетать от удовольствия.
- Я не знаю, - покрутила она головой. – Их уже не видно.
- Я вижу. Когда они появились?
- Почему тебя интересуют мои синяки? – непонимающе воскликнула она. – Ты знал, что они там? Поэтому хотел посмотреть на мои руки?
Я мягко отпустил ее и, вздохнув, посмотрел в сторону дома.
- Где твой отец? – неожиданно поинтересовался я. – В окнах темно, тебя никто не ждет?
- Он на рыбалке, - словно отмахнувшись, быстро ответила Белла, недовольная, что я снова ухожу от темы. – Не удивлюсь, если скажешь, что знаешь, откуда у меня синяки.
- Не удивишься? – я снова перевел на нее глаза и прищурился.
- Нет, - покачала она головой. – Я узнала столько всего неожиданного, что больше уже не должна ничему удивляться.
- Ты так думаешь? – невесело усмехнулся я. – Скажи, когда ты заметила эти синяки?
Она задумалась и, поежившись, словно от холода, непонимающе пожала плечами.
- Ну, дня три назад, может… я точно не помню.
- Как они выглядели, когда ты увидела их?

- Я почувствовала раньше, чем увидела, - нахмурилась она. – Я была дома… или вернее… гуляла, когда вдруг ощутила резкое покалывание. Они… синяки были красные, как будто я за минуту до этого чем-то передавила руки. Они зудели и ныли.
- Три дня назад… - задумчиво повторил я. – И не помнишь…
Итак, попробуем выстроить цепочку. Три дня назад я не перемещался, был с семьей на охоте. Сегодня, переместившись, я пробыл там сутки. Отправившись туда с интервалом в три дня, мы с ней пересеклись в одной точке, в одном дне. Четыре дня назад я был там и разговаривал с ней во время пиршества в деревне. Она вернулась три дня назад, но сегодня я видел ее в том веке. Чувствую, что должна быть какая-то закономерность, но истина пока ускользает от меня. Неужели ее схватили на следующий день после того, как я подсел к ней возле костра? Нет. На следующий день убили Альду, а мое сегодняшнее появление там произошло примерно через три месяца. Выпал снег, и запахи растворились под воздействием времени. Значит, либо Белла прожила там на протяжении длительного времени, не менее трех месяцев, если быть точнее, либо скачет туда очень часто, по несколько раз за день…

От этой мысли мое окаменелое сердце шевельнулось от страха. Сколько раз она уже успела побывать там после того, как ее схватили? Что происходит в прошлом в данный момент? Вдруг сейчас свершается самое страшное и непоправимое… и ей осталось только переместиться туда, чтобы больше не вернуться. Нет, нет… я не правильно мыслю… С моих глаз за весь вечер она не пропала ни разу… не считая моего собственного отсутствия. Если бы она перемещалась туда так часто, то она имела бы больше ранений. Но вдруг она старается не попадаться на глаза инквизиторам. Изабелле в том времени хватает ума прятаться, но как долго это будет продолжаться?
Я снова посмотрел в ее лицо.
Она живая, сидит здесь, да и кроме почти заживших синяков на руках я не вижу никаких других повреждений. Остается надеяться, что это всего лишь предположения моего больного испуганного разума. Я слишком все усложняю. Этого не может быть, я в это не верю, не хочу верить.
- Белла, - вдруг воскликнул я, не способный сдержать в себе мучения, рожденного моим пытливым воспаленным мозгом, и, схватив ее дрожащую руку, я притянул ее к своей груди. – Боже…
- Что случилось? - испуганно выдохнула она.
- Ты не понимаешь, - застонал я, моя грудь разрывалась от неожиданно разросшейся в ней тревоги за эту хрупкую девушку.
- Так объясни мне хоть что-нибудь, в конце концов, - чуть ли не плача, захныкала она. – Что со мной не так? Я смертельно больна?

Возможно, сейчас я не правильно мыслю. Я не рассмотрел все возможности и варианты перемещений. Может быть, на то пиршество она переместилась совсем давно, например, месяц назад, и даже в таком случае мы могли бы встретиться с ней там. «Да, это так», - покачал головой я своим мыслям. – «Значит, мое предположение о ее чрезвычайно частых перемещениях может быть совершенно неверным. Интервалы ее скачков могут измеряться периодами от пары дней до месяца… как и у меня».
Черт, как же я забыл. Две недели назад она исчезла с места аварии… вот именно тогда она могла оказаться в деревне, я же очутился на том пиршестве через неделю после нее. Сегодня я отстал на три дня. Есть ли в этом какой-нибудь смысл?..
- Эдвард, не молчи, - взмолилась Белла, вырывая меня из размышлений.
- Ты здорова, по крайней мере, пока, - задумчиво ответил я, а потом вздрогнул от своих слов.
Лицо Беллы перекосилось от раздражения, она попыталась выдернуть руку из моего захвата, но я не отпускал ее, боясь, что она исчезнет в любой момент.
- Белла, послушай меня, это все очень серьезно, - прошептал я. – Знаю, это покажется тебе бредом, но вся жизнь бред, тебе придется поверить.
Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, напуганная моими словами.
- О чем ты говоришь? – едва слышно пролепетала она.
- Успокойся и выслушай меня, - попросил я, - постарайся не перебивать. Я отвечу на все твои вопросы… после.
Она кивнула и глубоко вздохнула.

- Может, перейдем в дом? – предложила Белла. – Там будет удобнее разговаривать.
Я не был против, возможно, в привычной обстановке ей будет проще воспринимать то, что я расскажу. Все секреты, раскрытые мной до этого момента, касались только меня, сейчас же ей предстоит многое узнать о себе.
Поднявшись по лестнице в уже знакомую мне комнату, я по-прежнему не выпускал ее руки. Белла посмеивалась, глядя на это, но не возражала. Подтянув кресло к кровати, я сел в него, а она устроилась в кровати напротив, сложив по-турецки ноги.
- Ну, я слушаю, - с волнением заговорила она, когда мы расселись.
Я набрал ароматного воздуха в легкие и решительно выдохнул. Опустив глаза на ее тонкие пальцы, я приступил к повествованию.
- Я уже говорил тебе, что я не человек. Каждый вампир в процессе обращения обретает какой-нибудь дар. Дар, это способности, которые были у человека при жизни, усовершенствованные после перевоплощения. Я слышу мысли, а значит, будучи человеком, я, возможно, обладал неплохой интуицией. Понимаешь?
Она кивнула.
- Ну, кроме способности читать мысли, я могу еще кое-что, - я снова перевел на нее свой взгляд. – Перемещаться во времени.
Она недоверчиво скосила глаза.
- Подожди-подожди, не говори ничего, слушай меня дальше, - быстро попросил я, предвосхищая ее вопросы. - Я живу в своей новой ипостаси почти сто лет. Все это время я перемещался в одно и то же время, и проживаю там, можно сказать, параллельную жизнь. Дата моего первого появления в средневековой Англии тысяча двести семьдесят третий год, сейчас подходит к концу тысяча триста восемьдесят пятый.

Сегодня я был там. В тот момент, когда я исчез из машины, я переместился именно в конец тысяча триста восемьдесят пятого года, там зима, повсюду снег.
- Что за сказки ты мне рассказываешь? - воскликнула Белла, выдергивая руку из моего захвата. – Ты думаешь, я поверю в эти небылицы?
- Белла, ты должна выслушать меня до конца, - взмолился я. – Пожалуйста, дай мне свою руку.
Я потянулся к ней, а она, недовольно фыркнув, демонстративно отвернулась от меня.
- Давай я расскажу тебе все, а потом ты решишь, как к этому относиться, - расстроено предложил я, замирая от страха, что вспышка гнева может спровоцировать ее перемещение. - Все очень важно и серьезно… и опасно. Ты пока ничего не знаешь.
Она, склонив голову, наблюдала за моими попытками достучаться до нее. По ее глазам было заметно, что она не верит ни одному моему слову. Я тяжело вздохнул.
- Ты так легко приняла то, что я вампир, - негромко прошептал я. – Ты поверила мне? Или считаешь, что и в этом я обманул тебя? Куда же по-твоему я исчезал из машины? Ты не веришь в то, что видела своими глазами?
Осознание истинной ситуации вдруг так ударило меня, что я в одно мгновение почувствовал себя раздавленным.
Неужели она, слушая признание в кафе, не поверила в мою искреннюю откровенность? Так вот почему она не испугалась. Она решила, что я разыгрываю ее. Она слушала меня с серьезным выражением на лице, а внутри смеялась.
Сидящая передо мной девушка вдруг стала далекой и чужой. Открывшаяся было, стремящаяся к теплу и уюту душа, неожиданно осталась в полном одиночестве, оголенная, обворованная, обманутая и совершенно никому не нужная. Словно маленький, побитый, мокрый щенок, она потерялась в пустом бестелесном пространстве и жалобно заскулила от страха.
Я обессилено уронил голову на руки, едва выдерживая навалившуюся тяжесть.
Стояла тишина, до моего слуха доносился лишь звук учащенных ударов сердца и прерывистое дыхание Беллы. Она находилась в шоке, наконец, предположив, что я не шучу.
- Ты очень быстрый и сильный, - спустя пару минут тишины негромко заговорила она. – У тебя ледяная и гладкая кожа. Ты не похож на обычного человека. И я не знаю, во что верить, - еле слышно закончила она и всхлипнула, а потом, не выдержав затянувшегося молчания, почти шепотом спросила: – Ты не смеялся надо мной?

Я не поднимал головы, не смотрел на нее, боясь увидеть в ее глазах презрение и разочарование.
- Эдвард, - позвала она. – Прости меня.
Белла придвинулась к самому краю кровати, опираясь коленями в кресло, и потянулась к моей руке, я ощутил тепло ее тонких пальцев на своей коже. Она хотела убрать мою руку от лица, а я, не сразу поняв ее попытку, не двигался.
- Эдвард, посмотри на меня, - негромко попросила она, и я поднял на нее потухшие глаза.
Она, не произнося ни слова, скользнула пальцами по моей щеке, медленно переместилась к челюсти, потом, обойдя по кругу губы, поднялась по носу и переместилась на брови. Ее пальцы чуть дрогнули, когда ладонь полностью легла на мою щеку. Я, испытывая невероятные ощущения, прижался к ее ладони, слегка наклонив голову, и закрыл глаза, наслаждаясь теплом этой хрупкой и такой нужной мне девушки.
- Ты говорил правду? – извиняющимся тоном, не вопросительно, а уверенно спросила она.
Я кивнул.
Она тяжело вздохнула, и я в одно мгновение, поняв, что она собирается убрать руку от моего лица, накрыл ее теплую кисть сверху своей холодной.
- Ты не должна меня бояться, - хрипло попросил я.
- Я не боюсь, - покрутила она головой, - мне нужно это осмыслить. Ты полностью отличаешься оттого, что я знала всю свою жизнь. Как ты стал вампиром? – немного помолчав, поинтересовалась она.
- Другой вампир укусил меня, - коротко ответил я. – Так своеобразно спас меня. Я умирал от испанки, а он подарил мне вечную жизнь.

Теперь в глазах Беллы я видел жалость.
- Не надо, - попросил я, убирая ее руку от щеки, но не отпуская. – Не жалей меня, это больно чувствовать.
Она посмотрела на наши переплетенные пальцы и положила вторую руку поверх моей.
- И теперь ты читаешь мысли и перемещаешься во времени, - ухмыльнулась она. – Ты счастливчик. Средневековая Англия… - задумчиво протянула она. – Эта так интересно. Миллионы людей мечтали бы побывать там и все увидеть своими глазами. Но такая роскошь доступна только тебе.
- Сомнительное счастье, должен признаться, - невесело пробормотал я. – В прыжках во времени мало хорошего, и средневековая Англия не так прекрасна, как ты думаешь.
- Ты расскажешь мне? Как там?
Я смотрел на нее и думал о том, как решить обрушившиеся на НАС проблемы. Зачем она перемещается? Такая невинная, наивная, беззащитная. Чем она заслужила такие насмешки судьбы? Жаль, что она не может ответить ни на один вопрос. Возможно, это дало бы мне хоть какую-то подсказку.
- Белла, мне продолжать рассказывать то, о чем я говорил раньше? – поинтересовался я, желая вернуться к изначальной теме разговора.
Она осторожно кивнула, не сводя с меня глаз.
- Итак, я закончил на том, что, переместившись сегодня из машины, я попал в зиму тысяча триста восемьдесят пятого года, - она согласно покачала головой.
- Приходя… туда… ты попадаешь в тот день, из которого ушел? – спросила она.
- Нет. Я ни разу не возвращался в тот же день. Иногда проходит неделя, иногда две… между моими последними перемещениями туда прошло не менее трех месяцев.
- А здесь?
- Четыре дня.

- Почему ты перемещаешься? Ты хочешь этого? – поинтересовалась она.
- Все происходит вопреки моим желаниям. Я не могу уйти в любой момент, так же, как и вернуться. Пытаюсь найти хоть какую-то логику в этом, в датах, в днях… но пока все бесполезно, - вздохнул я. – Белла, мне нужно, чтобы ты выслушала меня дальше. Это очень важно, и у нас, боюсь, не так много времени.
- У нас? – воскликнула она. – Не пугай меня и не говори, что ты исчезнешь, и я больше не увижу тебя.
Она крепче схватилась за мои руки, испуганно распахнув глаза.
- Я не отпущу тебя. Ты можешь переместиться вместе со мной?
- Белла, подожди, - я прикоснулся пальцами к ее побледневшей щеке, - успокойся. Дело не во мне.
- Не в тебе? А в ком? Во мне? – она непонимающе отпрянула.
- Тебе нужно успокоиться, - умолял я. – Пока ты в таком состоянии, я не могу продолжить рассказ.
Она сделала глубокий вдох, стараясь привести в норму свое дыхание. Ее сердечко трепыхалось, как у маленькой птички. Большим пальцем я поглаживал ее руку, стараясь помочь ей восстановить моральное состояние.
Мне было страшно представить, какой будет ее реакция на мое предстоящее откровение. Нужна ли ей правда? Как она отреагирует? Может не стоит ей рассказывать этого? Она все равно ничего не помнит. Будет ли ей легче от этой информации? Может не зря природа, заботясь о ее душевном состоянии, скрывает такие подробности. Может ли знание спровоцировать ее немедленное перемещение? Не нарушу ли я таким образом какие-нибудь закономерности? Не помутится ли ее рассудок?

Боже, нет, она сегодня узнала слишком много. Большей информации ей не вынести. О чем я только думал? Нельзя… нельзя больше ничего говорить ей, по крайней мере, пока.
- Я пробовал, - усмехнулся я, - пробовал брать с собой кого-нибудь в прошлое.
Решил сменить тему я, уводя ее подальше от своей, чуть было не совершенной ошибки.
- Правда? – слабым голоском отозвалась Белла. – Получилось?
- Нет, - я помотал головой. – Элис, моя сестра, она осталась, а я просто растворился из ее рук.
- Жаль, - опустила она глаза, и снова воцарилось долгое молчание.
- Но как тебе удается скрывать это? – вдруг встрепенулась она. – Неужели никто никогда не замечал твоего исчезновения… или возвращения? Сколько вокруг живет свидетелей твоего дара?
- Только моя семья... и ты, - ответил я, не сводя с нее глаз.
- Но как это возможно?
- Никогда прежде я не исчезал на глазах у людей… И я не понимаю, почему с тобой все иначе, - я опустил взгляд на наши руки. – Ты особенная…
Я не чувствовал дискомфорта от тишины. Рядом с Беллой я мог находиться и без слов. Одно ее присутствие заменяло все. Руки, доверчиво лежащие в моих, были тем, о чем я даже и не мечтал, будучи тем, кто я есть. Человек вот так легко сидит рядом с вампиром, зная его тайну, и не дрожит от страха за свою жизнь.
Я не смогу все время находиться рядом с Беллой, контролируя ее перемещения. Я не смогу все время держать ее за руку, тем более не будучи уверенным, что помогу ей остаться таким образом. Она в любом случае попадет туда, и страшно представить, чем все может закончиться. Куда она переместится: сразу в подземелье, или, может, вернется на место своего обычного появления? А где оно, это ее место? Она исчезла из подземелья, вернувшись сюда, и сейчас ее там потеряли. Она лежала связанная за крепко запертой дверью. Ее побег это стопроцентное доказательство того, что она ведьма. Не удивлюсь, если ее ждут в деревне.
Кем же она является там в глазах людей? Они знают ее, та женщина с пиршества жалела ее из-за нелюдимости. Как жители деревни объясняли себе ее отсутствие? И опять же я возвращаюсь к тому, что она может перемещаться совершенно иначе, чем я. Возможно, она отсутствует там не так много времени, так же, как я здесь: не больше пары часов.

Я ничего не смогу сделать, если не окажусь там с ней в одно время. Это страшно. Все может закончиться в любой момент.
Я закрыл глаза и мысленно застонал от ужаса.
В наших перемещениях должен быть смысл. Для чего-то же судьба свела нас вместе. Здесь и там. Может мне предписано спасти ее? Но как? Даже если я буду уносить ее из подземелья, оберегать, прятать, она все равно неосознанно будет возвращаться туда. А если не туда, то ее все равно найдут и поймают. И рано или поздно, но я не успею. Ее просто казнят, поймав в очередной раз.
Ситуация абсолютно безвыходная. «Ее не уберечь», - застонал я. – «Неужели она должна умереть? Зачем тогда я оказался вовлеченным во все это? Судьба заставила меня обратить на нее внимание, заинтересоваться ею, и…»
Я уже люблю ее.
Я не могу отпустить Беллу. Я не могу позволить, чтобы с ней что-нибудь случилось. Я буду бороться, чего бы мне это не стоило. Мне не хотелось бы вообще отходить от нее, но будет ли она согласна видеть меня рядом постоянно? Если она исчезнет, а я останусь, то, как я это вынесу? Она не перемещалась три дня, это значит, что она может отправиться туда в любой момент.
Что же делать? Мои мысли разбегались, как тараканы, я не мог собрать их в кучу, чтобы найти мудрое решение. Может Карлайл помог бы мне? Но чем? Мы столько раз обсуждали мои перемещения, высчитывали варианты, вероятности.
Сейчас я хочу остаться здесь. Рядом с ней. Мне будет легче, если я буду знать, что она спит в своей кровати, а не ушла.
- Уже поздно, - вздохнув, я нарушил затянувшуюся тишину и поднялся с кресла. – Тебе пора ложиться спать.
- Не уходи, - печально попросила она, поднимаясь следом за мной. – Пожалуйста, останься. Ты же все равно по ночам приходишь сюда.
«Да, да, да», - я чуть не подпрыгнул от радости, - «она сама попросила меня остаться».

Приближалось утро. Остаток ночи я не сводил глаз с Беллы. Иногда она хмурилась, должно быть, ее сознание, перегруженное моими рассказами, не могло расслабиться и дать ей спокойно отдохнуть.
Поднявшись с кресла, отодвинутого мной к окну, как только Белла уснула, я подошел к кровати. Опустившись перед ней на колени, я рассматривал лицо прекрасной девушки. Нежная, бледная, почти прозрачная кожа. Ресницы подрагивают, должно быть, что в данный момент она видит сон. Через чуть приоткрытые розовые губы вырывается почти бесшумное дыхание. Я перевел глаза на ее раскиданные по подушке темно-каштановые волосы. Если смотреть внимательнее, то можно заметить, что они отливают красным оттенком. Одна прядка лежит на ее шее, прямо рядом с притягивающей, пульсирующей веной. Я склонился ближе к этой, наполненной ароматной кровью вене и втянул носом воздух, испытывая свою выдержку. Мои глаза закрылись против воли, ее запах приносил огромное, ни с чем несравнимое наслаждение.

Белла зашевелилась и, чуть повернувшись, запрокинула голову назад. Ее шея открылась для меня во всей своей красе. Я вздрогнул от неожиданности и отпрянул, сомневаясь в силе своей воли. Она испытывает меня.
- Эдвард… - до меня донесся ее едва различимый шепот, я снова склонился над ней, прислушиваясь. – Они сожгут меня.
Я вскочил, гримаса ужаса исказила мое лицо, а воздух вдруг начал плавиться.
Впервые мне не терпелось оказаться в XIV веке.