 Дженнифер Лоуренс дала интервью, в котором она весьма откровенно высказалась о популярности, о фильме «Джой», о детстве в Кентукки и переезде в Нью-Йорк, будучи тинейджером, об Эми Шумер, о женских проблемах и всякой всячине: от событиях с центром планирования семьи до социальных сетей.
Синди Лейв: Ты уже появлялась на обложке Glamour четыре года назад. Тогда только вышла первая часть «Голодных игр». И ты сказала…
Дженнифер Лоуренс: О боже. Это моя «любимая» часть. Когда кто-то говорил что-то вроде: «И ты сказала», а я такая: «О божечки. О нет».
[смеется] Ты сказала: «У меня такое чувство, что я получила билет на другую планету и переезжаю туда, и нет пути назад. И я не знаю, понравится мне эта планета или нет, будут ли у меня там друзья». Так как… Как тебе жизнь на той планете?
Она действительно прекрасна. Все замечательно… Потребовалось несколько лет, чтобы все наладить. Я даже не понимала, как зла и дезориентирована была. На протяжении, наверное, трех лет. Это не было связано с «Голодными играми»… Связано с тем, что принесли с собой «Голодные игры». Было такое чувство, что мне выпал билет в жизнь, которую мне нельзя было иметь. Мне казалось, что имею право сказать: «Я не хочу, чтобы меня фотографировали прямо сейчас, я не хочу, чтобы люди караулили у моего дома, не хочу видеть своих племянников в журнале People». Я так злилась, думала: «Почему я просто не могу делать свою работу?» А потом ты к этому привыкаешь… Как-то так.
Мне грустно от мысли, если ты не чувствуешь, что ты имеешь на это право.
Не чувствую, но это отчасти полезно. [смеется] У меня есть идея. Я думаю, что нам должны быть положены выходные. Вроде…
Отдых от популярности?
Да. Месяца на три. «О, это мои три месяца отгула. Вы не можете фотографировать меня». Очень бы мне хотелось иметь возможность контролировать, когда меня фотографируют. Тогда бы сегодня я не появилась на обложках газет с заголовком о том, что я носила одни и те же джинсы три дня подряд [смеется]. Я такая: «Во-первых, да, я носила. Во-вторых, идите нафиг, да, я носила»[смеется]. Но я ненавижу «актерскую хандру». Нам так повезло, и я обожаю свою жизнь. Я бы не стала ничего менять, будь у меня такая возможность. Так что я не люблю на это жаловаться.
Когда ты впервые попала в кино, ты сказала, что не чувствовала связи с происходящим в школе, не казалась себе смышленой в той ситуации. Потом ты прочла сценарий и подумала: «А тут-то я умница». Ты все еще чувствуешь связь, когда читаешь сценарий?
Да, я поглощена работой. И актерством. Не знаю, как это описать… Читать сценарий – это что-то вроде карты. Быть на съемочной площадке, найти того героя, чувствовать эмоции, получить адреналин – это такой кайф. Развивать героя – это единственная вещь в мире, в чем я чувствую себя на все сто; то, что я понимаю. У меня все еще есть чувство с юности: «В этом я хороша, и мне это нравится». Так что я просто хочу продолжать этим заниматься, потому что мне это нравится.
И теперь у тебя «Джой». Мне она понравилась… Она как Глория Стейнем со шваброй!
Джой прекрасна [смеется]. Обе Джой прекрасны. Моя Джой [герой] и [реальный человек] Джой. У меня в гардеробе все вешалки Джой Мангано. Они потрясающие. И отпариватель для одежды у меня ее.
А чудо-швабра у тебя есть?
Неа, нету. Не буду вешать лапшу на уши. Я сама не убираюсь шваброй [смеется].
Забавно смотреть, как героиня осознает свою силу во время фильма. Она начинает с «У меня есть идея» и доводит до того, что она реально готова бороться за нее.
Вот это и было потрясающе в истории, что Дэвид подкинул мне. Здесь все четыре сезона успеха – до того, когда ты не веришь в себя; когда ты веришь в себя, но больше никто не верит; и потом все ужасные все вещи, которые происходят после. И мне нравится начало, когда она хочет большего, чем та жизнь, которая ей уготована. Она в отчаянии, ужасно лежать рядом со своими детьми и говорить: «Такое чувство, что я в тюрьме». Но это правда. У всех есть эта идея: у тебя есть дети, то есть вся твоя жизнь закончена. Так я это себе представляю. Я представляю, что у меня будут дети, и потом вся моя жизнь будет просто казаться завершенной.
Не хочу тебя расстраивать [смеется].
Но ты можешь одновременно иметь детей и любить их всем сердцем и душой, и любить свою семью, и это еще нормально иметь огонь внутри. Он никак не повредит твоей семье. Действует лишь на тебя. У нее есть талант… и она просто не может зарыть его в землю.
Потрясающий момент в начале фильма, когда бабушка Джой говорит ей, что она повзрослеет и сможет реализовать свои мечты. Мне любопытно… Тебя поддерживала семья в таком раннем возрасте? Люди вокруг говорили тебе: «Да, это то, что мы от тебя ждем»?
Нет. Все было наоборот. Я росла в Кентукки, где никто не говорил: «Ты станешь кинозвездой» [смеется]. Просто не было такой возможности. И потом, когда я в четырнадцать лет сказала родителям, что хочу поехать в Нью-Йорк и стать актрисой, они ответили: «Ну нет уж. Об этом не может быть и речи». И я просто не замолкала. Я сберегла деньги с подработки няней и сказала: «Я еду».
Ты сберегла достаточно, чтобы поехать в Нью-Йорк?
Я всегда скорее берегла деньги. Я не покупала ничего в буфетах и киосках. Я никогда не знала, на что откладываю деньги, пока Нью-Йорк не ударил мне в голову. И я подумала: «Именно на это я и откладывала… Я еду». А они решили: «Ну, мы не хотим, чтобы она умерла». Так что мой брат поехал со мной… Но они поставили условие: «Ты можешь попробовать этим летом, а потом ты должна вернуться и закончить школу».
Они поставили тебе цель: «Не умри».
Ага. Моя мама всегда говорит, что она… хотела, чтобы у меня ничего не вышло, тогда я могла вернуться домой; потому не провал значил, что я останусь в Нью-Йорке. Она потеряла дочь где-то в 14 лет. Я хочу сказать, она очень гордится мной. Она поддержала меня, когда увидела, какой счастливой меня это делает. Потому что я знала. Мы с Эммой Стоун… Мы просидели до шести утра, проболтали об этом всю ночь. Мы обе просто думали: «Я просто знала».
Ты упомянула Кентукки. Тебе не кажется, что в твоем характере есть что-то чисто из Кентукки?
Мы с кузеном болтали всю прошлую ночь о том, что мы хотим делать с нашими трупами. И я такая: «Я хочу, чтобы мой прах развеяли над озером Камберленд». И когда я произнесла это вслух, я подумала: «Боже мой. Да ты действительно все еще та же деревенщина» [смеется]. Но в основном это определенная твердость характера. Все очень преданны семье. Никого не заботят дизайнеры. Но меня заботят! Но раньше такого не было.
Когда тебя начало это заботить?
Совсем недавно. Думаю, я должна была контролировать… Вроде как если я не начну иметь свое мнение, я просто превращусь в куклу, которую одевает кто-то другой.
И как бы ты описала свой стиль сейчас?
«Распутная сильная лесбиянка». Буквально то, что я говорю стилисту [смеется]. Я не знаю, оскорбительно ли это…
Но это создает мне настроение смокинга, которого у меня не было, пока я не увидела тебя в нем.
Ну, во-первых, Диор – это свой собственный модный дом, который отличается красотой и женственностью. Каждое платье прошлого пресс-тура было просто феноменальным. Так что вы не увидите меня «распутной сильной лесбиянкой» на красной дорожке, потому что я представляю собой женщину Диор, это такая честь… Ну и еще у меня есть сиськи и задница. И есть вещи, которые сделаны для худых людей – вроде много вышивки, которая покрывает все – и в них я выгляжу толстой. Я должна показать маленькую грудь. Если у вас буфера, вы должны их показать, вроде: «Это буфера. И никакого целлюлита»[смеется]. И в этом нет ничего такого.
Было интересно смотреть «Джой» после твоего эссе Ленни. Джой осознает свою собственную силу, и кажется, ты напрягла все «мускулы», играя в Голливуде сейчас – в первую очередь с «Голодными играми», когда ты развеяла миф о том, что женско-ориентированный фильм сможет взорвать кассу.
Ага, мы побили тот рекорд, и я даже не поняла этого. Как женщины, мы не знаем, что мы в дефиците, у нас ведь еще есть вагина. Пока не появились заголовки вроде: «Хоть она и женщина!» И я такая: « Оу. Я не знала, что это так выглядит». [детским голосом] «Как этой мелкой вагине удалось это? Я продержалась ве-е-е-сь фильм». [смеется] «Как я это сделала с месячными раз в месяц?»
[смеется] Как тебе это удалось? Дай парочку советов.
Каждый месяц мы брали неделю перерыва… Мне приходилось идти в свою красную палатку в необитаемой пустыне и выжидать [смеется]… Думаю, долгое время студия придерживалась этого правила, что женщины и девушки могут установить связь с героями-мужчинами, но парни и мужчины не могут установить связь с женщиной-героем. Но это просто неправда. И мы удачно доказали это.
И потом как ты решилась отстаивать свое мнение о справедливой оплате?
Это было личное, было страшно… Я ходила туда-сюда, вся такая самоуверенная. Я совершенно согласна, когда актеры говорят: «Актеры не должны заниматься политикой. Мы не политики». И мой бизнес основан на том, что все покупают билеты и смотрят мой фильм…. Это не дальновидно, немудро в плане бизнеса. И в чем смысл иметь голос, если я не собираюсь его использовать ради того, во что я искренне верю?
Я понимаю аргумент, что актеры не уполномочены больше остальных. Но у них, конечно, есть те же права, что и у остальных.
Конечно. И разница в гонораре для женщине – реальная вещь, о которой большинство людей не знают. Этого не было в нашем понимании, и в моем не было. Я не думаю, что это была ошибка кинокомпании Sony - что мне заплатили меньше, чем мои коллегам мужского пола в «Афере по-американски». Не думаю, что это вообще хоть чья-то вина. Я хотела понять, как мой склад ума помешал мне.
Вопрос - что ты могла сделать по-другому - очень хороший, но ты так и спустишь Sony все с рук? Почему ты хоть самую малость не злишься на них?
Потому что Sony - это бизнес. Ты не собираешь давать кому-то больше денег, если они не просят. Они должны собрать миллион кинозвезд в одном фильме. Они пытаются реалистично это осуществить. Знаешь, после эссе Ленни мой агент сказал: «Господи, у меня такое чувство, что я самый ужасный агент». Ну, нет, потому что ты должен делать все, что я скажу. И я сказала: «Угомонись». Потому что я просто хотела сняться в фильме; в тот момент дело было вовсе не в деньгах. Но все актеры делали это. Никто из нас не получал наших обычных гонораров. Но разница в том, что кто-то получал немного меньше, кто-то – намного меньше. И я хотела написать о том, что я получила сама. Я полагаю, в переговорах мужчины были жестче.
Возвращаясь к этой теме… Ты разговаривала с "Vanity Fair" о своих украденных фотографиях, где ты обнажена [которые были слиты в сеть в 2014 году]. Ты прекрасно назвала это преступление против половой неприкосновенности, а не скандал. Я сперва ошиблась, назвав это скандалом, но поправила себя.
Если бы я промолчала, то казалось бы, что мне стыдно. Но мне не было стыдно – я была в ярости. А не словно я «выучила урок». Я ведь не сделала ничего плохого!
Кто-то намекал тебе, что ты должна вынести урок из этой ситуации?
Хоть я и защищалась, говоря, что состою в отношениях с самым прекрасным человеком на протяжении пяти лет. Но даже без них, даже если я просто была бы на свидании с парнем… Это не имеет значения в этой ситуации. Это твое тело. И ты можешь делать с ним, что захочешь.
Я хочу спросить о некоторых других проектах, которые у тебя в списке. Во-первых, фильм, сценарий к которому ты пишешь с Эми Шумер. Я очень надеюсь, что это будет что-то вроде франшизы с поездкой в парк аттракционов.
Вчера мы закончили первый черновик.. Да у нас же сегодня день рождения!
Как быстро. Это была короткая беременность.
Четыре месяца. Четыре месяца. Я посмотрела «Девушку без комплексов» в июле и написала Эми. Я просто знала: «Эта с*чка просто обязана написать для меня фильм».
Может, «со мной»?
Ну, я не знала, что мы будем «вместе писать». Я написала ей что-то вроде: «Напиши что-нибудь для нас». Я никогда раньше не делала ничего такого. На следующий день она написала мне краткий неслыханный сюжет. И теперь он закончен, и это здорово! Но это определенно не политкорректный фильм [смеется]. Эми самый чуткий человек, которого я встречала в своей жизни. Когда она приехала этим утром, она плакала. Она просто… увидела новости о стрельбе в центре планирования семьи. И так ужасно… Это не борьба с абортами, это атака на женщин. Потому что центр планирования семьи значит намного больше, чем искусственные аборты. Моя мама была очень религиозна, когда я была ребенком, и воспитывала соответствующе. Но и она не настолько религиозна. И я не смогла бы получить противозачаточные, если не было таких центров планирования семьи. Я не смогла бы получить презервативы и противозачаточные и все те вещи, что были мне нужны, как всякому нормальном подростку.
Так ты посещала центр планирования семьи ради таких вещей?
Да. И теперь [широко разводит руками] я успешная женщина, у который не было преждевременной беременности.
Поздравляю.
Спасибо [смеется]. Но серьезно. Какой вред от того, чтобы снабжать людей противозачаточными, презервативами и давать возможность взять мазок с шейки матки и проводить обследования на онкологические заболевания?
Согласна. Что-то похожее я читала в "Vogue", в котором ты заявила, что твоя девственная плева восстановилась обратно.
Восстановилась. Я официально девственница.
На полном серьезе ты говорила, что парни не зовут тебя на свидания…
Ну не то чтобы, просто я придирчивая. Я чувствую искру очень-очень редко. А для меня всегда дело в искре. Больше ничего. Ты должна увидеть тех людей, кого я нахожу привлекательными [смеется]. Ты будешь в шоке.
Например?
Я дала свой номер Ларри Дэвиду. И он так и не позвонил [смеется].
Может, он подумал: «Эта красотка на сорок лет младше меня. Не буду ей звонить». У него есть моральный компас.
Что делает его еще более привлекательным. Я рада, что он не позвонил мне. Это сделало его еще круче.
Ты видела его пародию на Берни Сандерса в шоу "Saturday Night Live"?
О да! Я мастурбировала на него [смеется]. Шучу. Конечно, я этого не делала.
Это, возможно, первый раз, когда такое произнесли вслух.
Я буду любить его издалека [смеется]. Я, эм, не часто хожу на свидания. Я не встречаю так много парней, с которыми бы я хотела пойти на свидание. Я нахожу привлекательного парня, может, раз в году. Но я не одинокий человек. Ни с кем не встречающаяся я - это вовсе не нехватка чего-то там. Я чувствую себя совершенно полноценной. Да, когда у меня с кем-то вспыхивает искра, это что-то необыкновенное, но не то что бы мне это очень необходимо.
Что ж, интернет гудел, что вы с Адель и Эммой недавно ужинали вместе.
Я люблю Эмму. Она постоянно смешит меня. Он такая «театральная». Она чудесная. И мы с Адель встретились, эм, вроде год назад. Мы с ней немного бруталки, а Эмма никогда в своей жизни ни о ком не думала плохо. Это так странно. Мне не нравятся новые люди. Но эти две женщины – и Эми – они потрясающие. И они абсолютно нормальные. Мне кажется, что я зависаю с моими друзьями…друзьями, которых не волнует, что я делаю. У нас с Эми есть жизненный план – мы были с Дианой Сойер (прим.пер.: ведущая ток-шоу) на острове Мартас-Винъярд на день Благодарения. Не хочу хвастаться. Диана вежливо отказала, но потом мы сидим за столом с ее семьей типа: «Мы не должны быть здесь». Вообще Эми всегда хотела жить на этом острове, и когда мы увидели этот дом, просто решили: «Вот где будут наши Серые сады (прим.пер.: отсылка к фильму «Серые сады»), тут мы повзрослеем и чокнемся вместе». Это наш жизненный план.
Это веский жизненный план. К слову о будущем, ты сказала, что хочешь стать режиссером, и теперь ты собираешься это сделать [фильм «Проект Делириум» о военно-химических экспериментах в шестидесятых], верно?
Я давно этого хотела. Моим первым режиссером была женщина, мне было 16, Лори Петти [в фильме «Дом покера»]. Меня озарило так же, как и во время игры. Я пыталась впитывать опыт каждого режиссера, с которым я работала, как губка. В течение семи лет я делала заметки.
И вот научно-фантастический фильм «Пассажиры». Говорят, что Крис Пратт - мужская версия Дженнифер Лоуренс. Ты слышала об этом?
Да. Но я чуть больше зануда и вредина [смеется]. Крис Пратт всегда в прекрасном расположении духа. Мы смеемся целыми днями… Он как шоколадный Санта. Он словно пес, который воскрес, и такой: «Я крутой актер с идеальным лицом». И у него самая прекрасная семья. Когда я встретилась с Анной [Фэрис, жена Пратта], я такая: «Да иди ты!» В самом дружелюбном смысле. Они как в романе Николаса Спаркса… прямо: «Уууу! Но я хочу!» Но еще он замечательный актер.
Шоколадный Санта с талантом?
Он удивительный актер, фильм становится намного круче с его участием.
Интересно. Ты говоришь, что, по твоему мнению, ты бОльшая вредина, чем он. Ты никогда не казалась такой.
Мне кажется, мысли у меня больно жестокие [смеется]. Но это никогда ни на что влияет.
Что ж, есть миллион гифок с тобой со словами: «Оступается на ступеньках, остается самым приятным человеком на планете». Знаешь, это твоя репутация.
Сегодня утром я пролила молоко. Вчера вечером пролила красное вино на весь ковер. Все, что я хочу уметь делать, это просто ходить от места к месту и не падать! Это так раздражает, честно говоря. И теперь ушло очарование вроде: « О боже мой, у-у-у-пс, я упала…» Теперь это меня жутко бесит. Потому что теперь от этого мне неловко. Так что теперь, когда я падаю, я такая: «Прекратите на меня смотреть! Не фотографируйте!»
Но что насчет теории заговора, что все это фальшь?
Потому-то это неловко! Потому что я хочу мочь прекратить делать это. Когда я упала второй раз на Оскаре, я подумала вроде: «Дерьмо». Потому что я думала, что так и будет. Я знаю, это похоже на розыгрыш. Но все совсем не так.
Ты когда-нибудь думала о том, чтобы заниматься социальными сетями. Это будет совершенно под твоим контролем, в отличие от гифок и всего такого.
Нет, потому что это значит больше разоблачения, просто больше «меня». А я хочу, чтобы «меня» было меньше. Хочу, чтобы у людей было меньше «меня».
[смеется] Не думаю, что люди хотят меньше «тебя».
Но они хотят, просто еще не знают об этом. Но когда они получают больше «меня», они меня возненавидят. Если уже не ненавидят.
Тебе не кажется, что ты иногда неправильно понята?
Мне не кажется, что меня неправильно поняли. У меня такое чувство, что мне уделяют сверх-много-внимания. Я не пытаюсь быть гифкой. Я не стараюсь, чтобы меня растаскивали на цитаты в Твиттере. Все, что я пытаюсь делать, это играть в кино. И я должна продвигать эти фильмы. А в конце дня, мне всегда кажется, что я чертова идиотка. И если ты записываешь то, что я говорю, то это будет глупо [смеется, машет руками]. Что я делаю? Что я делаю? Я просто девушка, сидящая перед всем миром, которая просит всех простить ее за ее болтовню.
Перевод выполнен little_hamster специально для сайта www.twilightrussia.ru и группы http://vk.com/twilightrussiavk. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт, группу и автора перевода.
Дженнифер Лоуренс на обложке февральского выпуска журнала "Glamour"
|
...что в 
0
