Я встретился с Кэмом на съёмочной площадке "Злоумышленников”.

Как ты попал в этот проект? Что подтолкнуло тебя на этот шаг?
Кэм: Всё началось с моей встречи с Джоэлем Шумахером, после этого я и попал. Это единственное, что сейчас имеет значение. Как только он утвердил меня на роль, всё остальное идеально встало на свои места. Я понял сразу, что работа с Джоэлем, так же, как и с остальным актёрским составом, станет для меня определённым опытом, потому что все эти люди - своего рода легенды. Я знал, что не упущу такую возможность. Я должен был сделать это.

Что на счёт твоего персонажа – Джона. Ты можешь рассказать мне немного о нём?
Кэм: Конечно. Как ты уже сказал, я играю роль Джона, это было очень сложно. Даже сейчас, я всё ещё пытаюсь во всём разобраться и выяснить, что да как. Я играю младшего брата Элиаса (Бен Мендельсон). Я, мой брат и его подруга ограбили семью, у которой было много денег. У этого ограбления были и другие причины, но всё станет понятно со временем. Мой персонаж принимает участие в планах своего брата. Узнать, что толкнуло его на ограбление, вы сможете позже.

Я слышал, ты овладел искусством Крав Мага́, это правда?

Кэм: Не совсем так. Я около года посещал занятия и учился, думаю, это не считается. Основные навыки борьбы я получил, когда был ещё ребёнком. Я занимался каратэ, в основном, для самозащиты, но после пары месяцев занятий бросил. Самая усиленная подготовка потребовалась для съёмок в фильме "Никогда не сдавайся”, для которого я потратил около шести месяцев непрерывных тренировок. Этот фильм дал мне хорошую и твёрдую основу, чтобы пробовать учиться чему-то новому.

Отличалась ли твоя подготовка к съёмкам в фильме "Никогда не сдавайся”, где боевые сцены занимают почти всё экранное время, от съёмок фильма "Злоумышленники”, где у тебя было несколько сцен с боевыми действиями, или же тема фильма более психологическая?
Кэм: Да. В фильме "Никогда не сдавайся” основной упор идёт на действие, сам факт борьбы рассказывает историю. Что касается действий и любых трюков, то в фильме нет упора на это, он не о борьбе. Это было самым сложным для меня: сниматься в боевых сценах и одновременно рассказывать такую необычную историю. Это первое, что вылетает из головы, когда тебя избивают, потому что тебе просто необходима ясность и точность относительно того, что ты делаешь в истории и где ты покажешь свои эмоции. Это такой высокий уровень эмоций на сцене, и тебе ещё необходимо помнить о роли, которую ты играешь.

Посмотрим на твои последние работы: фильм "Отличница лёгкого поведения”, вышедший на экраны пару месяцев назад, "Бурлеск”, который вскоре должен выйти, "Пастырь”, "Соседка по комнате”, "Making Change” и, конечно же "Злоумышленники”. По количеству фильмов, в которых ты сейчас занят, ты уже приблизился к Николасу Кейджу.
Кэм: Здорово! Всё уже закончилось. "Бурлеск” вышел на экраны в выходные перед Днём Благодарения, и премьерный показ состоялся в Нью-Йорке. В то время как фильм "Пастырь” - перед его выходом я очень волнуюсь - выйдет в свет в следующем мае, как я надеюсь. Его выход перенесли, потому что создатели преобразовывают фильм в формат 3D и хотят сделать это правильно.

В "Пастыре” ты играешь охотника на вампиров. Это был твой сознательный выбор, чтобы разрушить образ, созданный в Сумерках?
Кэм: Хм, Я не знаю. "Сумерки” были отдельным явлением в моей жизни. Я не могу сравнить с "Сумерками” то, что было после них, потому что это совершенно разные вещи.
Мне понравилась идея сыграть хорошего парня и, конечно же, работать с Полом Беттани было здорово. В любой роли или любом проекте существует большое количество перемен, которые ты выбираешь, так что пока есть какое-то разнообразие того, что я уже сделал, этого мне достаточно. Я не люблю слишком много планировать.

Значит, ты обозначаешь себя как плохого парня?
Кэм: О да.

Каково играть героя? В "Пастыре” ты ведь главный герой, верно? Шериф?
Кэм: Да. Но я бы назвал его человеком, который только учиться им быть, наверное, так будет правильней сказать. Это то разнообразие, которое я искал. Здорово быть просто хорошим парнем без проблем, парнем, который делает всё правильно, не быть гадом или психически неуравновешенным.

Я недавно посмотрел фильм "Пандорум” и твой персонаж, не буду говорить слишком много, точно с больной психикой, и это еще мягко говоря. Но тебе выпал шанс сыграть в паре с Кунг Ле. Я не знаю, насколько ты знаком с его данными в области Смешанные боевые искусства, но было ли желание помериться с ним силами вне экрана?
Кэм: Боже, нет! Это было бы чересчур. Даже когда он просто идёт или стоит, по нему сразу видно, что он умеет за себя постоять. То, как он смотрит на тебя, говорит о том, что для него это не проблема. Так что я бы держался подальше.

Ты выигрывал награду премии MTV за лучшую сцену драки два года подряд. Есть желание побороться за третью?
Кэм: Это было бы взрывом. Я не знаю, будет это в этом году или в следующем году, но это определённо это станет моим приоритетом в будущем. (Смеётся)

Здорово. И так что дальше? Есть какие-нибудь планы?
Кэм: Пока ещё никаких. Очень тяжело, когда ты, уходя на работу, покидаешь дом. Трудно сосредоточиться и тогда ты спрашиваешь себя: "А что дальше?”. Так что сейчас у меня пока нет идей. Надеюсь, я вскоре узнаю.

Тоже будучи музыкантом, Джейк стесняется того, что пишет песни, поэтому помогал Эли занять её законное место на сцене.

У этих двух есть бесспорное и игривое притяжение, которое позволило им весело проводить время и на экране, и за его пределами, включая интимные моменты. В недавнем интервью на пресс-конференции звезда «Сумерек» рассказывал о встрече и работе с Шер и Кристиной Агилерой, рассказав о постельных сценах и выживание в ЛА, и когда он впервые посетил этот город. Представляем интервью с Кэмом на конференции:

Каково это было встретиться с Шер в первый раз? Ты волновался?

Кэм Жиганде: Я нервничал перед знакомством с Шер, потому что это Шер. Когда я шел на встречу, мои нервы были на пределе, однако затем, всего через тридцать секунд пребывания рядом с ней, я был уже совершенно спокоен. Она подействовала на меня успокаивающе. Я сидел там с ней и разговаривал; она была такой расслабленной и самой крутой деткой из всех, что я когда-либо встречал. Я продолжал напоминать себе: «Подожди, это Шер. Ты разговариваешь с Шер». Этот момент казался мне сюрреалистическим, и позже у меня появилась возможность наблюдать за её работой. Люди, которые были в этом деле долго, как правило, имеют меньше рисков, после взлетов, они пойдут на риск тогда, когда будут пробовать опять что-то новое. Я постоянно был потрясен.

Давала ли она тебе советы по поводу карьеры?

КЖ: Я знаю, Кристина и Шер много болтали, Кристина называла это «девчачьими разговорами». Смотреть на это было так потрясающе, потому что ты слышишь, о чем говорят Кристина и Шер, и видишь, как Шер дает Кристине небольшой совет, даже несмотря на то, что это бывало мимоходом, и Кристина оживляется и светится остаток дня. Шер являлась кумиром Кристины, и её доверие только увеличивалось. Большая честь для меня просто наблюдать за кем-то опытным, как Шер, иметь столько же свободы как у нее и наблюдать за её ребячеством. С нее брали пример многие актеры. Даже Стенли Туччи; они были профессионалами и все, что они делали, выглядело естественно. Я смогу оставить этот опыт со мной навсегда.

У Шер уже был некоторый актерский опыт за спиной, но у Кристины Агилеры его не было. Каково было работать с ней над драматическими сценами?

КЖ: У нее такая удивительная рабочая этика: если она была на съемках, неважно, какой сцены, она выкладывалась на полную. И она всегда открыта для получения новых знаний. Ее не окружало собственное эго музыкального артиста, когда она захотела стать актрисой, поэтому было одно удовольствие работать с ней, потому что я мог наблюдать за тем, как кто-то первый раз разбирается в основах, находя их собственное развитие и путь, которым они работают сами по себе. Она все схватывала буквально на лету. И быть в состоянии помочь ей, в чем только возможно; это здорово, что я работал с Кристиной в её первой роли.

Вы вместе прослушивались?

КЖ: Увы, но нет. Я работал над другим фильмом студии Screen Gems в то время, под названием «Пастырь». Я был весь грязный в кожаном костюме ковбоя, убивая вампиром, а потом направился к павильону «Бурлеска», слыша песни Кристины Агилеры. На тот момент я подумал: «Все отлично, я должен стать частью этого фильма». Для этого пришлось бы полностью сменить роль. К счастью, они были рады тому, что моя работа с «Пастырем» закончена, чтобы взять меня на работу.

И Джек и Эли говорили, что ушли из дома, потому что никто не поддерживал их в желании жить так, как они хотят. Когда ты был подростком, чьей жизнью ты хотел бы жить?

КЖ: Никто этого не знал, в том числе и я. Я уважаю многих людей, проживающих там, откуда я родом, и своих родителей, но мне хотелось попробовать что-то новое и что-то, чего я не знал, потому что мир так огромен, а я мало что познал, проживая в маленьком городке под Вашингтоном. Я остановился на Лос-Анжелесе и считаю, что главной причиной моего выбора послужило то, что он находился на том же часовом поясе, где живут мои родители. Это была простая прихоть во время учебы в старшей школе. И это послужило настоящим опытом. После приезда сюда через несколько месяцев, кто-то сказал: «Эй, тебе следует взять уроки актерского мастерства». В ту ночь я понял, где находился и кем стану.

Ты брал уроки боевых искусств перед съемками?

КЖ: Знаете, говорить, что я изучал боевые искусства, фактические означает оскорбить их. С самого детства я всегда любил спорт и в первый раз я попробовал себя в боевых искусствах, когда мне было десять или одиннадцать лет. Так я прожил год, а за тем снова попытался в семнадцать. Я занимался этим в течение года, потом переехал в ЛА и продолжил свое обучение там на полтора года. Может быть, если объединить все это, я стану мастером боевых искусств.

Как ты выживал после приезда в ЛА? Бывали ли у тебя трудные времена?

КЖ: Я вынужден сказать нет. Мне настолько повезло с родителями, которые поддержали меня на сто процентов с тем, что я задумывал сделать, и в финансовом отношении, и в эмоциональном. Они облегчили мою жизнь. Вместо того чтобы стать барменом и пытаться выжить, слепо следуя своим мечтам, я не беспокоился об этих аспектах. Я мог просто следовать за мечтами.

Каково было сниматься обнаженным в фильме? Было весело?

КЖ: От этого однозначно нельзя отказаться, потому что та сцена являлась частью сценария и твоей работы. И раз это то, что нужно сделать, то почему бы не повеселиться заодно? Я считаю, что очень странно, когда люди называют такие сцены трудными. Наоборот, они способны значительно помочь твоей работе. Я должен был поцеловать Кристину Агилеру. Мы понятия не имели, какой сцена получится в итоге. После того, как мы закончили, все выглядело естественно. Это был процесс совместного принятия решений.

У твоего героя были татуировки?

КЖ: Да, это была моя идея, потому свои я сделал пять лет назад. Они реальны. Мы еще обсуждали, стоит ли с ними что-то делать. Я всегда стараюсь дотронуться до них, накрыть рукой, потому что я начал удалять их на протяжении последних трех лет, и это своего рода напоминание. И всякий раз, когда я вижу их на экране, думаю: «О, черт возьми, чем ты думал, псих».

Вы действительно учились игре на пианино для фильма?

КЖ: Нет. Обучение прошло за несколько дней до съемок, и они сказали: «Хорошо, мы хотим, чтобы все выглядело по-настоящему», поэтому я ответил, что попытаюсь чему-то научиться, но крупно ошибался. Очень трудно играть на пианино. Я не могу слушать музыку, и все было выше моего понимания. Я пытался научиться тому, что смогу, однако через две или три ноты я сдавался. В общем, это нелегко.

Что ты думал о «Бурлеске» перед тем съемками? Что знал об этом?