Глава 46. Часть 2

Не знаю, правильно ли я поступила, утаив этот разговор от Эдварда, также не знаю, правильно ли сделала, отправившись на встречу без охраны и никого не предупредив, куда я направилась. Но дело в том, что я нутром чувствовала, что должна была лично встретиться с Вагнером, что это действительно важно. Многие осудили бы меня за мой поступок. Зная, сколько вокруг опасности, что Эдварду многие угрожают, что сейчас напряженный момент с Габриелем Хелфером, что все близкие Каллена под прицелом, я почему-то поверила Кайлу и сделала так, как он просил. Я покинула офис, никому не сказав об этом. У выхода меня ждал высокий подтянутый мужчина лет тридцати, который, судя по всему, работал на Вагнера. Но если быть откровенной, то я ждала увидеть человека в строгом костюме и в очках, а встретила парня с модной стрижкой в клетчатой рубашке с закатанными рукавами, обычных потертых синих джинсах и кедах. Понятия не имею, откуда он знал, что из здания должна была выйти именно я, но как только я оказалась на улице, парень тут же подошел ко мне и, кивнув головой в сторону, дал знак, что я должна следовать за ним. Впрочем, если молодой человек выглядел как обычный городской обыватель, то машина, к которой он меня привел, выделялась из всех стоящих на парковке. Это был черный с тонированными стеклами огромный джип. Мы с Эдвардом не раз ездили на таком внедорожнике, и я была уверена, что этот, так же, как и машины Каллена, был бронированный. Наверняка это был личный автомобиль Вагнера. Я даже не удивлюсь, что ему приходится постоянно пользоваться только таким безопасным видом транспорта, ведь возможно, не только семье Калленов есть чему бояться, но и Вагнерам приходится несладко...

В общем, через два часа после телефонного разговора я прибыла на встречу.

Выйдя из джипа, я осмотрелась по сторонам и взглянула на вывеску ресторана «Candela».

Это было эксклюзивное закрытое заведение, предназначенное только для VIP-персон. Я ни разу не была там, но знала, что это дорогое и излюбленное место всех богачей.

Работая секретаршей Каллена, я несколько раз сталкивалась с его денежными затратами и замечала, что деньги, а это десятки тысяч долларов, часто уходили на оплату счетов этого ресторана. Не хочу думать, чем Эдвард тут занимался, но совершенно точно, он был здесь не редким посетителем.

Всё же, вот и настал мой черед побывать в этом заведении и увидеть всё изнутри.

Как только я вошла в отделанное мрамором, стеклом и деревом роскошное помещение, меня тут же встретил персонал заведения. Пройдя через вестибюль, потом через первый зал, который по оформлению сильно отличался от холла и был немного мрачноватым, меня проводили на второй этаж, где было прекрасно обыграно дневное и искусственное освещение. Этот зал органично сочетал в себе налет лоска и изящества, но при этом была создана атмосфера гармонии домашнего уюта и рабочего настроения. Именно там меня и ждал Кайл Вагнер, сидя в широком темно-синем кресле за большим круглым столом в компании бутылки ирландского виски.

Как только я вошла в помещение, разделенное на три независимые друг от друга зоны, мистер Вагнер тут же поднялся из-за стола и направился ко мне.

− Изабелла, рад видеть тебя вновь, − произнес он, слегка склонив голову в приветственном жесте. − Ты прекрасно выглядишь.

− Спасибо, − выдавила я из себя, кивнув в ответ.

− Присаживайся где тебе удобно, − протянув ко мне руку, он подтолкнул меня к столу, из-за которого он только что вышел.

Заняв место во втором кресле, как раз напротив Кайла, я неуверенно подняла на него глаза и ощутила легкую дрожь. У меня вдруг возникло чувство дежавю, только вместо Рене на этот раз я смотрела на ее мужа, но страхи и волнения были те же.

− Ты хочешь кушать? – заботливо поинтересовался мужчина, заглядывая мне в лицо.

− Нет, спасибо, − отрицательно качнув головой, отказалась я, несмотря на то, что была голодна.

− Может, выпьешь что-нибудь? – любезно предложил он.

− Воды, если можно.

− Принесите девушке воды, а мне как обычно, − обратившись к официанту, сделал он заказ. Я перевела взгляд на стакан наполненный виски, потом на полупустую бутылку и поняла, что мужчина уже давно находится здесь и явно никуда не торопится. Во всяком случае, о его свободном времени говорил не только выбор напитка, но и его внешний расслабленный и чуть подавленный вид. На нем не было пиджака, он валялся на соседнем кресле, верхняя пуговица черной рубашки расстегнута, галстук приспущен, а лицо выражало противоречивые эмоции: то ли он был безумно уставшим, то ли глубоко несчастен и страдал от каких-то внутренних переживаний.

Проводив официанта взглядом, Кайл перевел внимание на меня и, не стесняясь, начал разглядывать. – Извини за нескромный вопрос, но ты вообще хоть чем-нибудь питаешься? Ты такая... – судя по всему, он попытался подобрать подходящее слово, чтобы описать мое состояние, − ты такая стройная.

В ответ я озадаченно нахмурилась. Уже во второй раз я испытываю на себе изучающие оценивающие взгляды Вагнеров и их непонятные то ли оскорбления, то ли комплименты. Не зря говорят: муж и жена − одна сатана...

Тем не менее, так ничего и не ответив мужчине, я постаралась унять дрожь и, наконец, произнесла:

− Зачем я здесь, мистер Вагнер?

Особо не торопясь с разъяснениями, мужчина, сложив руки в замок, облокотился о стол и задумался. Потом он напряженно посмотрел на меня и сдержанным тоном предупредил:

− Я хочу, чтобы ты поняла, что речь пойдет не о Каллене. Я позвал тебя сюда не для того, чтобы обсуждать его, я хочу поговорить о тебе.

– Обо мне? – оторопело повторила я, почувствовав, как мой желудок скрутило от волнения. Я сразу поняла, что речь пойдет не только обо мне, но, видимо, и о Рене, иначе он бы сейчас разговаривал не со мной, а с Эдвардом.

− Наверное, ты подумала, что я планирую заговор против Каллена, − усмехнулся он, как-то по-доброму взглянув на меня.

− Возможно, − нисколько не смягчившись, согласилась я. – К тому же вы попросили никому не говорить о нашей встрече, это наводит на определенные мысли.

− Понимаю. Но я хотел поговорить с тобой о личном, не о Каллене.

− Что это значит? Разве между нами могут существовать такие темы?

– Вполне вероятно, − приподняв плечи, произнес он, а потом на некоторое время замолк. Он с интересом всматривался мне прямо в глаза и, когда я начала испытывать неловкость, неожиданно спросил:

− Изабелла, в каком городе ты родилась?

Вот и настал момент истины. Я остолбенела от его вопроса, не зная, сказать ему правду или соврать.

– Зачем вам это знать? – дрожащими губами пропищала я, ощутив, как от волнения сдавило грудную клетку.

– Пожалуйста, ответь на этот простой вопрос.

– В штате Вашингтон, − коротко и тихо поделилась я, не уточняя название города. Однако Кайл не остановился на достигнутом, продолжив выяснять подробности моей жизни.

– В городе..? – он вынуждал меня сказать правду.

– Форкс, − моргнув несколько раз, перед тем как ответить, нерешительно прошептала я. После сказанного мной уголки губ мужчины слегка дернулись вверх. Казалось, он получил тот ответ, на который заранее рассчитывал. Создалось впечатление, что он уже его знал.

– Мир тесен, − подчеркнул он, после чего взял стакан и осушил его до последней капли. Поставив бокал на стол и наполнив его вновь, он вздохнул и снова уставился на меня. − Знаешь, моя жена тоже приехала из этого города.

Я в страхе сглотнула застрявший в горле ком. Я понятия не имела, какой будет развязка, поэтому просто сидела как неживая и не издавала ни единого звука. – Кстати, это я привез ее оттуда, − пояснил он, взяв в руку стакан и пальцем указав в мою сторону.

– Вы? Вы привезли ее? – глухим голосом повторила я. До этого момента я даже представить не могла, как Рене оказалась в Нью-Йорке, но теперь всё постепенно становилось на свои места. Кайл Вагнер ее личный ангел-хранитель.

– Да, − кивнул он. − Я давно знаю Рене. Мы познакомились с ней, когда мы были еще совсем молодыми. Это был далекий 1986 год.

От его воспоминаний и ностальгического настроения меня потихоньку начинало лихорадить.

– И всё же я не понимаю, − встряла я в его монолог, − о чем вы хотели поговорить со мной, мистер Вагнер? Что вы хотите услышать от меня?

– Дело в том, что мы с Рене были очень близки в те годы, − перекатывая в ладонях стакан с алкоголем, неторопливо начал рассказывать он, − но внезапно она сообщила, что выходит замуж. После этого мне пришлось уехать. – Он сделал глоток и, поставив стакан на стол, исподлобья поглядел на меня и грустно улыбнулся. − Печальная история, правда?

В момент пристального наблюдения за Кайлом и за его выражением лица в моей голове вспыхнуло осознание. Я вдруг будто очнулась и поняла, откуда мне знакомо его лицо. Я уже видела его раньше. На фото... Маленькой я разбила ту фоторамку, на которой были изображены мама и какой-то молодой человек.

Кайл Вагнер и есть тот загадочный друг Рене, чьим фото она так дорожила.

Надо сказать, что этот факт сбил меня с толку. 1986 год... Они встречались? Она что, любила его? А как же Чарли? Что вообще происходит?!

– Мистер Вагнер...

– Изабелла, ты встречалась с Рене в субботу, − перебив меня, спросил мужчина.

− А-а-э, да, − изрекла я и прикусила губу. Откуда он знает? Он следит за ней? Или за мной?

− Для чего? – напористым твердым голосом поинтересовался он.

– Она пригласила меня на завтрак, чтобы пообщаться.

– Пообщаться? – его брови взлетели вверх от удивления. − Вы хорошо друг друга знаете, чтобы завтракать вместе?

− Нет, − я отрицательно покачала головой, затравленно посмотрев на него.

− Тогда о чем вы общались? Какие темы объединяют вас?

– Мы просто секретничали, болтали о всяких женских делах, − не забыв об угрозах женщины, я попыталась скрыть истинные причины нашей встречи.

– Ну, я думаю, меня можно посвятить в ваши женские секреты... – не видя никаких преград для пояснений, надавил он.

– Думаю, ваша жена сама расскажет вам, если посчитает нужным, − я продолжала уклоняться от правды.

– Знаешь, − он устало вздохнул, − моя жена очень скрытный человек. Из нее клещами ничего не вытащишь.

– Меня это должно волновать? Причем здесь я!? – раздраженно выпалила я, вперив в него сердитый взгляд.

– Изабелла, − он сменил тон на еще более твердый. − Ты давно знаешь Рене?

Если честно, я не знала, стоит ли продолжать извиваться и обходить его вопросы, похоже, он и так уже всё знал, а беседуя со мной, просто сверялся со своей информацией.

– Мистер Вагнер, мне кажется, вы уже знаете ответ на этот вопрос. Зачем вы вытягиваете его из меня?

– Я хочу услышать правду, − глядя на меня все с тем же каменным выражением лица, настоял он.

– Вы ее уже знаете, − подтвердила я, не сомневаясь, что я права в своих предположениях.

– Нет. Я теряюсь в догадках. Но ты можешь пролить свет на ситуацию, которая меня вдруг обеспокоила. Видишь ли, моя жена всегда говорила, что у нее был ребенок, − ссутулившись, Кайл косо посмотрел на меня, а я в этот миг выпрямила спину и сглотнула. Вот и началось. – Но! – он приподнял брови, отчего на его лбу образовались складки. − По ее рассказам, ребенок умер.

У меня внутри всё оборвалось. Умер? Да, точно. Она же сказала мне это в лицо, как я могла забыть?

− И вот ведь незадача... – Вагнер изможденно протёр лицо ладонями, а потом, понурив голову, уставился в поверхность стола и объяснил, − Мой детектив сообщил, что на самом деле ребенок жив. А Рене настаивает на обратном.

Очевидно, что мужчина был в замешательстве. Да, это и правда незадача.

– Таким образом, я бы хотел понять, − прожигающим взглядом он буквально гипнотизировал меня, − тогда кто ты?

Я со всей силы чуть ли не до крови прикусила губу и со страхом взглянула на него.

− А?

– Я ее дочь, − пришибленно заявила я, после чего затаила дыхание в ожидании его реакции. Однако, судя по реакции Кайла, он не был удивлен. Он согласно качнул головой, а потом, проведя рукой по лбу, подпер кулаком челюсть и снова со скучающим видом оглядел меня. – У Рене был еще ребенок?

– Я не знаю, − теряясь в сомнениях, пробормотала я.

– Как ты оказалась в детском доме?

Как только эти слова слетели с его уст, я поняла, что была права, он знает всё о моем прошлом, так что больше нет смысла скрывать подробности моей жизни. Я судорожно вздохнула и, набравшись смелости, посмотрела прямо в глаза мужчины и начала рассказ:

– Отец ушел от нас. Рене начала пить, бросила работу, начала приводить в дом разных мужчин. У нее не было возможности содержать нас. После нескольких проверок Рене лишили родительских прав. Мне тогда было девять лет.

– Как часто она тебя навещала?

– Один раз, − прохрипела я, скривившись от неприятных воспоминаний.

– А до этого какие у вас были отношения?

– Не очень хорошие, − призналась я. Вагнер понимающе кивнул, но по-прежнему придерживался образа жестокого человека. За всё это время я не заметила, чтобы он смягчился или подобрел, он больше был похож на следователя, ведущего важное расследование. Его глаза были мрачными и холодными, но в то же время очень печальными и утомленными.

– Встреча в ресторане... – он прикрыл веки и, зажмурившись, с силой провел рукой по левой стороне лица. Он выглядел обескураженным и до смерти обессиленным. Подперев ладонью щеку, он снова поднял на меня глаза. − Ты впервые ее увидела тогда?

– Да, − кивнула я, − это была наша первая встреча после расставания.

– Как ты ее узнала, ведь она изменилась? – после недолгой паузы, недоумевающе спросил он.

– По жестам, смеху, глазам, − задумчиво перечислила я.

– А что было в субботу? О чем вы разговаривали?

– Она просила молчать о нашем с ней родстве. Она считает, что это навредит вашей с ней репутации, − сообщила я, а потом заметила, как черты лица мужчины еще больше ожесточились, а его глаза заблестели от злости. Он был жутко недоволен всем этим, скорее, он был в ярости.

− Как ты на это отреагировала? Ты согласилась молчать об этом? – сдерживая свой нарастающий негатив, он старался говорить спокойно.

− Я и не собиралась болтать, так что меня не нужно было просить об этом, − отчеканила я, заметив, как после моих слов выражение лица мужчины приняло смешливый вид: его глаза слегка сузились, отчего во внешних уголках век появились мелкие морщинки, а губы растянулись в слабой ухмылке.

– А как ты оказалась в Нью-Йорке? Тебя Каллен сюда привез?

− Нет, я приехала сюда с подругой, − отрицательно покачав головой, пояснила я, мысленно посмеявшись над предположением, что Эдвард мог привезти меня из Форкса. Нет, это было бы за гранью фантастики.

− А как же Каллен? Откуда вы друг друга знаете?

− Мы познакомились с ним потом. Случайно познакомились, − исправилась я.

− А Эмили его родная дочь или он ее удочерил?

− Нет, он ее биологический отец.

− Я помню скандал, связанный с ребенком Каллена. Это ваша история или был еще кто-то другой?

− Мистер Вагнер, я чувствую себя, как на допросе. Зачем вам знать такие подробности? – спросила я, не став дальше отвечать ему.

− Здесь нет никакого подвоха. Я хочу знать всё о дочери своей жены.

− Ну, так или иначе, вы зря теряете время. Рене не хочет общаться со мной, а я не буду сильно расстраиваться. У меня уже сложилась своя семья, так что я ничего не потеряю, если буду и дальше считать, что у меня нет матери и тем более ее заботливого мужа.

− Ты неправильно меня поняла, − возразил мужчина.

− В каком смысле?

− Я не собираюсь навязывать тебе общение с твоей матерью. Если она не хочет видеть тебя, то я, наоборот, хотел бы...

− Хотели бы чего? – недопоняла я его. Он хочет общаться со мной? Для чего?

− Я хотел бы узнать тебя получше.

− Зачем? – я прищурила глаза и отрицательно покачала головой.

− Ты дочь моей жены. Тебе пришлось через многое пройти, и это несправедливо.

− Вы же сами говорили, что справедливость заканчивается за порогом вашего дома, не так ли, мистер Вагнер? – улыбнувшись, припомнила я его же слова, которые он однажды поучительно выдал Эдварду. – Вот я и живу, руководствуясь тем же принципом.

− А ты внимательная, − усмехнулся он.

− Стараюсь. Но я до сих пор не поняла, причем здесь вы и я? – вернув серьезный вид, произнесла я.

− Видишь ли, у меня нет детей, − он посмотрел на меня исподлобья, ожидая моей реакции, но я сидела неподвижно, внимательно слушая его. − Рене не хочет больше рожать, а я всегда хотел быть отцом. Я всегда хотел иметь детей.

− И вы хотите стать моим папой?! – иронично подметила я. – Это уже слишком!

− Изабелла, я не собираюсь становиться твоим отцом, я хотел бы быть вроде как... отчимом. Я готов стать для тебя поддержкой и опорой. Мне бы хотелось участвовать в твоей жизни, в жизни твоей дочери.

− И в жизни Эдварда, − вставила я своё дополнение к его речи. − Извините, мистер Вагнер, но вы уже активно участвуете в нашей жизни, и результаты пока что разочаровывают. Я не знаю, зачем вам всё это, скорее всего, через меня вы пытаетесь максимально приблизиться к Калленам, хотите достать его, чтобы реализовать какие-то свои замыслы. Простите, но я в этом участвовать не буду, − торопливо изложила я, после чего решила закончить весь этот абсурд и просто уйти. Но как только я выбралась из-за стола, произошло нечто странное...

− Изабелла, постой, − мужчина неожиданно поймал меня за запястье, тем самым останавливая меня. Когда я бросила взгляд на его руку, то он будто опомнился и, убрав от меня ладонь, напряженно отстранился назад и продолжил:

− Позволь, я всё тебе объясню.

Решив остаться и выслушать его до конца, я вернулась на место. – Хорошо, я слушаю.

− Ты злишься на меня из-за акций, как я понимаю?

− Вы заключили договор, а потом нарушили его. По-моему, серьезные люди так не поступают.

− Ты права, − согласился он. − Изабелла, я всегда стараюсь четко разделять бизнес и личные дела. Я редко даю слабину и иду на уступки, но бывают случаи, когда поступаюсь своими же принципами.

− Причем здесь Каллен?

− Изабелла... Ты понимаешь, что сейчас происходит? – Я напряглась, потому что не поняла, о чем именно он говорит. − Я не могу сейчас вернуть акции. Это плохо скажется на всех нас. Скоро состоится суд над Габриелем Хелфером, я не могу перекинуть полученные от него акции всего через день или неделю после получения. Они должны быть у меня, потому что они имеют неприятную уголовную историю. Эдварду лишние проблемы сейчас ни к чему. Придет время, и я всё верну.

− Кому? Я видела вас тогда в кабинете, вы тайком разговаривали с Хелфером. Разве вы не спорили об акциях? – зная, что он видел меня тогда, я не стала утаивать свои знания, припомнив ему день собрания.

− Ты не знаешь, о чем идет речь, − не выражая ни единой эмоции, изрек Кайл.

− Так скажите мне, чтобы убедить меня в обратном, потому что в данный момент мне кажется, что вы хотите просто меня использовать, − поделилась я своими ощущениями.

− У меня действительно был уговор с Габриелем, − размеренно начал он, видя мое раздражение. − Мы решили, что как только я выкуплю акции и стану полноправным партнером компании, то через некоторое время подтолкну Калленов к слиянию с «Helpher&Co». Габриель до сих пор уверен, что я сдержу данное ему обещание. Но он нервничает, он всячески пытается ускорить процесс, поэтому мне приходится пока что сдерживать его порывы. И пока акции у меня, ситуация будет под контролем. И я хочу, чтобы ты знала, что я выступлю в суде против Хелфера. У меня есть человек, который накопал много компрометирующей информации на Габриеля. И еще я знаю, что он похитил твою дочь, так что мы хорошенько постараемся, чтобы дело довели до конца и его посадили. Я приму в этом личное участие, − разъяснил мужчина, пытаясь внушить мне, что он действует в моих интересах и руководят им лишь чистые помыслы.

− Так или иначе, я все равно не понимаю, зачем вам это, − прищурилась я. − Я не поверю, что вы делаете это ради меня и или ради Эдварда. Или вы так пытаетесь расположить меня к себе?

− Изабелла, ради Эдварда я вряд ли буду что-то делать, − покачав головой, признался Вагнер. − Как бы там ни было, мы с ним конкуренты. Ваша компания в последнее время доставляет мне массу неприятностей. У меня возникло очень много проблем из-за действий Каллена, мне приходится терпеть большие финансовые потери, и мне это не нравится. Открыто говоря, мы продолжаем сражаться за место под солнцем, но это здоровый бизнес. Строительный рынок очень суровый, здесь каждый сам за себя, так что я и дальше буду всеми силами ставить подножки и сбивать с ног «Cullen Industry». Так я зарабатываю деньги, ничего личного. А помогаю я только ради тебя, я не думаю о моральном благополучии Эдварда, − проговорил Кайл, заставив меня вдуматься в его слова. Он рискует ради меня? И как давно он действует в моих интересах?

− А после того собрания... Вы тогда сказали, что хотите передать акции мне. Я понимаю, это была шутка, но... вы знали тогда, что я и Рене... что мы..? – я была в шоке от своей догадки. Когда Вагнер понял, на что я намекаю, он не торопился отвечать. Мужчина смотрел на меня, крутя в ладонях стакан с виски, заставляя меня нервничать.

− Вы знали, что я ее дочь?

− Я не был уверен на сто процентов.

У меня перехватило дыхание.

− А как давно вы догадывались? После встречи в ресторане? – уточнила я.

− Я тебя удивлю, если скажу, что искал дочь Рене еще раньше? – нерешительно произнес он, чуть сузив глаза.

− Так та встреча была подстроена?

− Отчасти. Я знал, что ты помощница Каллена, но не мог знать, что ты придешь с ним. Вообще, я не был уверен, являешься ли ты дочерью Рене. Дело в том, что в Нью-Йорке на данный момент проживает двадцать Изабелл Свон, родившихся в 1987 году. Девять девушек из двадцати приехали из других штатов, и только четверо из них росли в детском доме.

− И вы всех проверяли? – не скрывая своего удивления, спросила я.

− Пришлось, − улыбнувшись, пожал он плечами. − Сразу выяснилось, что одна из этих девушек родилась и приехала из Калифорнии. Так что мне оставалось проверить только троих. Мой человек нашел еще одну девушку, с которой он пообщался лично, но она тоже не подходила под наши параметры, так как ее родители погибли в автокатастрофе, когда ей было пять лет, и жили они в Сиэтле. Таким образом, выбор встал между тобой и другой Изабеллой Свон, которую мы так и не нашли. А с тобой моему человеку не удалось связаться... я так и не понял, по каким причинам.

− Поэтому вы сами вышли на меня?

− Прости. Но я до последнего не знал, кто из вас двоих дочь Рене, пока не свел тебя и жену в ресторане. Когда я увидел реакцию Рене и твое лицо, то сразу всё понял.

− Рене вам призналась после этого?

− Нет. Она по-прежнему думает, что я ничего не знаю, − сказал он, а потом улыбнулся, но улыбка получилась такой грустной. Его глаза выдавали его разочарование и даже какое-то отчаяние. Мне стало так жаль его. Видимо, не только я страдаю от поступков Рене, она слишком многим приносит несчастье и боль.

− Мне жаль.

− Моя жена странный человек. Она умеет быть доброй и нежной, умеет дарить тепло и ласку, но эти качества крайне редко проявляются в ней, к сожалению, − угрюмо вздохнув, он опустил глаза на свой пустой стакан из-под виски.

− Ей повезло, что вы такой человек. Вы сумели разглядеть в ней эти качества, но я этого никогда не видела и не чувствовала. Мне кажется, она черствая и эгоистичная. Если честно, я поражена тем, как вы относитесь к ней. Она совершила столько ошибок, а вы до сих пор говорите о ее сильных сторонах, − безрадостно проговорила я, искренне сочувствуя этому мужчине.

− Потому что я ее люблю, − изрек он, вперив в меня отчаянный взгляд.

− Нельзя всё прощать человеку, который не ценит доброго отношения, потому что он будет нагло пользоваться этим, ничего не давая взамен. И в итоге всё закончится, любовь растает, и вы поймете, что всё было зря.

− Ты совершенно не похожа на нее, − после минутного молчания и пристального разглядывания меня вдруг сообщил он.

− Наверное, я пошла в отца.

− Наверное...

Между нами повисла неудобная тишина. Он смотрел на меня, но продолжал молчать, так что я решила, что мне пора уходить.

− Мне нужно идти, мистер Вагнер, − известила я, посмотрев на свои наручные часы. − У меня еще много работы.

− Изабелла, оставь нашу встречу в секрете, − холодно посмотрев на меня, попросил он об одолжении.

− Я не вижу в этом смысла, − бросив на него хмурый взгляд, я замерла на месте, обдумывая его просьбу.

− Этот разговор касается лично меня и тебя, Эдвард здесь не при чем, − подавшись ко мне и опершись обеими руками о стол, строго отметил Кайл.

− Мы с Эдвардом очень близки, у меня нет от него секретов, я не могу и не хочу ему врать, − отчеканила я. Мне не нравилось, что своим тоном и взглядом он пытался давить на меня. Видимо, семья Вагнеров только таким способом умеет воздействовать на решения других людей.

− Я не прошу тебя врать, просто нет смысла рассказывать ему о нашей встрече.

Я допила воду и, поставив стакан на стол, взяла в руки свою сумочку. – Всего доброго, мистер Вагнер, – сказала я, ничего не пообещав ему, после чего поднялась со стула и еще раз взглянула на мужчину. – Я ничего не могу вам обещать.

− Ладно, делай, как знаешь.

Я кивнула в ответ и, поправив жакет, развернулась и направилась к выходу из ресторана.

После встречи меня отвезли обратно в компанию, но Эдвард до сих пор был на переговорах, так что делиться впечатлениями от беседы было не с кем. Я долго размышляла над тем, стоит ли вообще говорить ему о моем разговоре с Вагнером. Я вспоминала взгляд Кайла, когда он просил меня не посвящать Каллена в наш диалог. С одной стороны, я не хотела что-то утаивать от своего мужчины, тем более вопрос касался не только меня, но и компании, судебных разбирательств, но с другой стороны, чувствовала себя ответственной перед Вагнером. Если представить, что я еще тогда по телефону отказалась от встречи, то ничего бы и не узнала, а значит, нечего было бы умалчивать. В конце концов, я решила всё оставить в секрете от Эдварда. Я понимала, что слишком многое не говорю ему, но мне казалось, что действую в его интересах. Проблема в том, что я не могла убеждать Эдварда в искреннем желании Вагнера помочь нам, потому что есть вероятность, что Кайл поделился со мной своими планами нарочно. Я могла стать инструментом в их разборках и соперничестве. Как сказал мужчина: «Это бизнес, я так делаю деньги». Я не могла доверять мужу своей матери на сто процентов, поэтому не стала болтать о встрече с ним, решив, что так всем будет спокойней.

Но несмотря на то, что я сохранила тайну, я продолжала мучить себя сомнениями. Совесть потихоньку съедала меня, а ко всему прочему добавлялись страхи по поводу моей беременности. В совокупности всё это просто сводило меня с ума.

В четверг утром перед работой я сделала еще один тест на беременность. Он, как и предыдущий, показал положительный результат. Постепенно я погружалась в отчаяние. Но так как в пятницу мне предстояло посещение больницы, я надеялась еще на один день оттянуть момент истины, однако у природы на меня были свои планы. В общем, скажу, что до пятницы я так и не дотянула...

– Изабелла, ты нужна Каллену в конференц-зале, – сказала Розали, заглянув ко мне в кабинет.

– Хорошо, я сейчас приду.

– Скорее, он нервничает, − предупредила она, заставив меня поторопиться. Но поспешив в зал совещаний, я не рассчитала своих сил.

Дело в том, что в то утро я чувствовала себя хуже, чем обычно. У меня сильно тянуло низ живота, беспрестанно кружилась голова, но наивно предположив, что это скоро пройдет, я отправилась на работу вместе с Эдвардом.

Однако, когда мне пришлось помогать ему на переговорах в конференц-зале, где собралось куча народу, я не смогла не то что собраться с мыслями, а вообще не могла взять себя под контроль. Мужчины что-то обсуждали, они раскладывали по столу какие-то чертежи, схемы, рассматривали документы, а я толком не понимала, что вокруг меня происходит. Зрительно я воспринимала информацию, но сознание было очень далеко отсюда. Практически все мое внимание было сконцентрировано на ощущениях.

Когда собрание было в самом разгаре, меня вдруг одолел приступ сильнейшей тошноты. Я будто мгновенно очнулась и, вскочив со стула и ничего не сказав Эдварду, выбежала из зала. Я влетела в туалетную комнату и, как только ворвалась в одну из кабинок, меня вырвало. Это было ужасно. Состояние было на грани обморока, меня всю трясло. Тем не менее мне пришлось вернуться к Каллену, но пользы от меня было ноль. Я по-прежнему не могла сконцентрироваться на делах и серьезно подводила Эдварда. Он явно раздражался из-за моей невнимательности, я даже думала, что он заменит меня на Розали и, если честно, мне этого хотелось. Хотя я понимала, что это было бы неправильно, иначе зачем я вообще здесь нужна.

Но как бы мне ни хотелось быть полезной, у меня не получалось оставаться с Эдвардом на протяжении всего совещания. Когда в очередной раз я почувствовала дискомфорт, то снова побежала в туалет. Мне удалось отдышаться, но вместе с тем я обнаружила, что у меня идет кровь. Сначала я озадачилась, потом заволновалась, заподозрив что-то неладное, но, в конце концов решив, что у меня всего лишь пошли месячные, и у меня вовсе не было никакой беременности, уняла тревогу и с лёгкостью на душе отправилась в зал совещаний. По пути я встретилась с юристом нашей компании и вместе с ним вошла в офис. Если б я знала, с какими печальными новостями пришел этот человек, то остановила бы его еще на пороге офиса.

Знаете, что раньше делали с людьми, которые приносили дурные вести? Так вот, в какой-то момент во мне родилось жуткое, несвойственное мне желание убить этого парня. А всё потому, что он заявил о каких-то проблемах, возникших с покупкой воздуха. Раньше я даже подумать не могла, что люди делят не только землю, но и воздух, но когда начала работать здесь, то узнала много совершенно безумных вещей, связанных с пространственным делением. Разве нельзя решить вопрос просто: раз твоя земля, значит, и воздух над ней тоже твой. Но нет же! Люди любят всё усложнять. Но хуже всего, что камнем преткновения в воздушном вопросе опять стал Кайл Вагнер. Этот человек будто специально устраивает козни Эдварду. В моей памяти тут же всплыли слова: «Как бы там ни было, мы с Эдвардом конкуренты. Мы продолжаем сражаться за место под солнцем, но это здоровый бизнес. Строительный рынок очень суровый, и я не намерен сдавать своих позиций, так что и дальше буду всеми силами сбивать с ног «Cullen Industry».

Видимо, Вагнер держит слово, ни на каплю не отходя от своих убеждений.

Думаю, когда Эдвард услышал это имя от юриста, то мысленно обрушил всю существующую нецензурную лексику на своего конкурента. Я хорошо видела выражение лица молодого человека, так как не отрывала от него своего взгляда. Он был очень зол, впрочем, я тоже. Мысль, что Вагнеры всё чаще встают на нашем пути, раздражала меня. Такое ощущение, что у этой семьи есть свой коварный план по уничтожению Калленов и меня заодно.

И всё было бы не так печально, если бы на почве проблемы с Кайлом не возник громкий скандал Эдварда с Фрэнком Сальваторе. Больше всего я напряглась, когда Сальваторе начал оскорблять не только самого Эдварда, но и Карлайла, а также отпускать дерзкие замечания в мой адрес и, что хуже всего, желать смерти Эмили и всей семье Калленов. Ситуация мгновенно вышла из-под контроля. Конечно, Эдвард не стал молчать, и в итоге всё дошло до того, что оба мужчины пустили в ход кулаки.

Я была потрясена происходящим. Передо мной разворачивалось настоящее побоище. Я видела, как они наносят друг другу удары по лицу и по всему телу. Я с испугом наблюдала за потасовкой, видела их искаженные от злости и ненависти друг к другу лица, горящие от гнева глаза, и мне становилось плохо от этого.

Я стояла позади дерущихся мужчин и кричала как потерпевшая. Я умоляла разнять их, но все стояли и просто с азартом и интересом наблюдали за их борьбой. Меня это убивало. Только двое человек действительно пытались разнять мужчин, хотя это совершенно не помогало.

Нервы были на пределе, я кричала и плакала, отчего голова просто раскалывалась. Поняв, что помощи от присутствующих здесь мужчин ждать не стоит, я поторопилась позвать охрану. Но как только я подбежала к двери и схватилась за ручку, то внезапно ощутила сильнейшую режущую боль в животе. У меня перехватило дыхание. Скривившись, я согнулась пополам от пронзившей боли. Перед глазами всё поплыло, ноги стали ватными, я буквально оцепенела, боясь пошевелиться. При этом дрожь и холод волной прокатились по всему телу. Руки затряслись, ноги начали неметь. Я понимала, что мне необходимо сесть или опереться обо что-нибудь, потому что могу упасть, но в глазах все моментально потемнело, коленки подогнулись, и я поняла, что отключаюсь. Я не чувствовала падения или удара, как будто мгновенно уснула, стоя на ногах. Я упала в обморок, и меня точно кто-то поймал. Кто мой спаситель, не знаю, но неимоверно благодарна ему.

Очнулась я в кабинете Каллена. Правда, сначала я вообще не понимала, где я и что со мной не так. Я была полностью дезориентирована. Голова трещала и ужасно кружилась. Я не могла открыть глаза, создавалось впечатление, что мне на веки положили что-то очень тяжелое.

Всё тело болело и крутило, словно меня переломали, а потом быстро собрали по кусочкам.

Тем не менее, я слышала, как люди о чем-то переговаривались, суетились вокруг меня, взволнованно дышали надо мной, и это всё-таки заставило меня открыть веки. Первым, что я увидела перед собой - это режущий глаза яркий свет ламп, расплывчатые фигуры людей и более четкие припухшие черты лица своего молодого человека. Я была несказанно рада видеть его рядом с собой почти что целым и невредимым.

– Эдвард, – сквозь сухость в горле прошептала я, протянув руку к мужчине. Мне хотелось чувствовать его, знать, что он рядом со мной. Так, по крайней мере, мне было чуть легче.

– Я здесь. Что, Белла? – когда он взял меня за руку, я зажмурила глаза, а потом резко распахнула и поняла, что четкость зрения вернулась, но легче мне от этого не стало. − Как ты себя чувствуешь?

– Мне плохо, – простонала я, хмурясь от давящего света. В тот момент я уже ни о чем не могла думать. Тело по-прежнему было неподвластно мне, ужасно тянуло ноги и бедра, а низ живота разболелся до такой силы, что создавалось ощущение, что мои внутренние органы сейчас выпадут из меня. Мне было так плохо, что хотелось просто стонать, кричать и плакать от боли.

– В каком смысле? – взволнованно спросил Каллен, сильнее сжав мою кисть. Он был в растерянности, не понимая, что со мной происходит, но я пока что ничего не могла ему ответить.

– Отвези меня в больницу, – с трудом пробормотала я, мучаясь от резких острых болей, скользящих как стрелы по всему телу. Я понимала, что это серьезно и что мне необходима помощь врачей, но это до безумия пугало меня. – Мне нужно в больницу, – просипела я и, не выдержав, от боли и страха, заплакала, прикрыв лицо ладонью.

*

После того, как меня привезли в больницу, врачи обследовали меня и сделали неутешительные выводы: внематочная беременность. Мне срочно требовалась операция.

Сказать, что я была напугана? Нет, я была в ужасе, но еще больше я была разочарована. Как бы сильно я не переживала, боялась и не была уверена в реакции Эдварда, в глубине души надеялась, что жду ребенка. Я была огорчена, мне было не суждено во второй раз родить маленького. Я чувствовала себя абсолютно разбитой и, кажется, у меня не оставалось сил бороться с этим миром. Так-то я была рада, когда после сдачи анализов меня перевезли в операционную, где мне поставили капельницу с наркозом и погрузили в крепкий сон. Я перестала чувствовать любую боль: не чувствовала ни душевных терзаний, ни физического дискомфорта, а еще исчезло чувство безнадежности и истерзанности. В какой-то степени я была счастлива находиться в бессознательном состоянии, это позволяло мне вырваться из реальности, полностью раствориться в пространстве.

Я понятия не имею, сколько по времени парила в своих снах, как долго длилась операция, но когда очнулась, то поняла, что за окнами уже начало смеркаться. Чувствовала я себя как развалина, мне хоть и стало чуть лучше, чем до операции, но не настолько, чтобы можно было радоваться жизни. После наркоза я не могла нормально связно говорить и почти не могла двигаться, чтобы не причинить себе боли. Я лежала на кушетке, всматривалась в потолок, который плыл перед глазами, еще у меня ужасно болела грудная клетка и живот, сильно тянуло область ягодиц и при этом мне безумно хотелось пить. Почему-то рядом со мной никого не было, в большой комфортной палате я была абсолютно одна, а вокруг стояла убивающая тишина и полумрак.

− Вы проснулись! – наконец-то в палату вошла женщина в розовом костюме медсестры. − Как себя чувствуете?

− Лучше, − прошептала я, сконцентрировав внимание на посетительнице. Я была рада ей, потому что это был первый человек, которого я увидела после операции, а это означало, что здесь есть кто-то живой, и я точно не сплю и не в коме.

− Я позову врача, − тщательно рассмотрев меня со стороны, предупредила она.

− А можно мне воды? – с хрипотцой в голосе попросила я уходящую медсестру. Повернувшись и с сочувствием поглядев в мою сторону, она жалобно произнесла:

− Ммм, тебе пока нельзя, милая. Нужно чтобы после операции прошло какое-то время.

− Я умру от жажды, − удрученно просипела я, а потом несчастно отвернула голову к стене.

− Ну-ну. Потерпи немного, моя хорошая, − заботливо проговорила женщина, подойдя и поправив мою подушку, которая съехала в сторону и начала соскальзывать с края кушетки. − Сейчас врач придет и всё тебе объяснит, − тепло улыбнувшись мне, сказала она и, нежно проведя рукой по моему плечу, словно она была моей мамой, вышла из палаты.

Закрыв глаза, я глотала слюну и всячески убеждала себя, что от жажды мне все равно не дадут умереть, так что паниковать было рано. А через пять минут меня действительно навестил доктор, который и делал мне операцию. Он был очень добродушным и внимательным человеком, все время улыбался и внимательно вглядывался в мое лицо. Он хорошо выполнял свою работу, последовательно задавая дежурные вопросы и давая сухие медицинские ответы, но по-прежнему не давая мне воды.

− Изабелла, мы сделали вам лапароскопию и обнаружили внематочную беременность сроком в пять недель, − объяснил он, держа в руках мою медицинскую карту. – Нам удалось сохранить маточные трубы, так что всё в порядке.

− Так я смогу в будущем иметь детей? – хрипло удостоверилась я, искренне обеспокоившись этой темой.

− Мы лишь удалили вам плодное яйцо, так что да, в дальнейшем вы сможете забеременеть еще раз, − обнадежил он меня, позволив вздохнуть с облегчением.

− А когда меня выпишут? – еще толком не придя в себя от наркоза, но уже желая сбежать из больницы, пытливо посмотрев на него, пробормотала я.

− Вы неплохо перенесли операцию, но у вас богатая история болезни, мисс Свон. Я хочу немного понаблюдать за вами. Завтра приедет доктор Голдберг, чтобы побеседовать с вами, а потом, если в течение пары дней вы будете хорошо себя чувствовать, то дня через три-четыре мы вас отпустим домой. Но хочу предупредить, что вам придется соблюдать режим.

− Через три дня? – запаниковала я, вспомнив, что у нас с Эдвардом была назначена поездка в Сеул.

− В лучшем случае, − поправил меня доктор, давая понять, что надеяться на скорую выписку мне не стоит.

− Это долго, − разочарованно подметила я, надув щеки и опустив ресницы.

− Главное, чтобы вы быстро восстанавливались, всё остальное не так важно, − подбадривающим тоном прокомментировал мужчина. Но я не разделяла его энтузиазма.

− Да, − уныло промямлила я и с болью в груди вздохнула.

− Изабелла, сейчас ни о чем не стоит переживать. Вам нужно отдохнуть и выспаться, а завтра мы еще раз всё обсудим, − мирным и даже убаюкивающим тоном проговорил он, на что мне оставалось только согласно кивнуть. – Ах да, к вам посетитель, мне пригласить его? – остановившись в дверях и снова окинув меня взглядом, вовремя вспомнил доктор.

В ответ я оживилась и тут же закивала:

− Да! Если можно?

− Конечно, − улыбнулся он, а потом оставил меня одну.

Разумеется, я знала, кто ждет встречи со мной. Наверное, Эдвард всё это время находился в приемной и с беспокойством ждал новостей о моем состоянии. Даже боюсь представить, что он пережил за эти несколько часов ожидания. И самое страшное, я не знаю, что скажу ему, когда он войдет сюда. Я так сильно переживала за его спокойствие и благополучие, что довела ситуацию до аврального режима. Естественно, я была виновата перед ним, с этим никак не поспоришь.

− Привет, − сказал Каллен, просунув голову в дверной проем.

Пока он двигался в моем направлении, я разглядывала его покрасневшее и чуть припухшее после драки лицо, но больше мое внимание привлек его взгляд. Эдвард выглядел недовольным, грустным и совершенно разочарованным. Я осмелилась предположить, что повинной в его угнетенном настроении была именно я.

− Привет, − одними губами произнесла я, с опаской поглядев на него. Когда Эдвард подошел ко мне, он взял мою руку и слегка сжал ее. Он так мрачно смотрел мне в глаза, что я терялась в догадках, что же он хочет мне сказать, о чем он думает. Но вместо слов он наклонился ко мне и поцеловал в губы, а потом коснулся щеки.

– Как ты? – практически не отстранившись от меня, тихо спросил мужчина, проведя рукой по моим волосам.

− Нормально, − шепнула я, прикрыв глаза и полностью отдавшись ощущениям от его прикосновений.

− Ты меня напугала, − сглотнув, произнес он, вглядываясь мне в глаза.

− Знаю, прости, − подавленно сказала я, заметив, как Эдвард нахмурился и качнул головой.

− Доктор мне всё объяснил, я знаю про беременность, − удрученно сообщил он, отодвинувшись от меня и опершись рукой о кушетку.

− Про внематочную беременность, − печальным голосом исправила я его.

− Да, − кивнул он, опустив взгляд. − Ты не догадывалась, что с тобой что-то не так? – вновь посмотрев на меня, угнетенно спросил Эдвард. Я виновато подняла на него глаза и при этом вцепилась в край одеяла, надеясь, что это придаст мне сил, чтобы признаться.

− Я догадывалась. Только я думала, что... что беременна, − на выдохе пробормотала я и закрыла глаза, чтобы не видеть реакцию Каллена. Я сама до сих пор не могла поверить, что допустила мысль о ребенке и промолчала об этом. Я понимала, что Эдвард имеет право злиться на меня.

− Что? – потрясенно изрек он. Я тут же открыла глаза и увидела ошарашенный взгляд мужчины. – Ты думала, что беременна?

Я кивнула, а потом набравшись сил, пояснила:

− Я сделала тест. Он был положительный.

− Почему ты мне не сказала?

− Я боялась, что ты не поймешь, − чуть ли не плача, проскрипела я.

− Я не пойму? − возмущенно и не менее удивленно переспросил он, выпучив глаза. − Белла, как ты вообще могла такое подумать?

− Я не знала, как ты отреагируешь, − чувствуя, что слезы заполняют глаза, с трудом объяснила я. − Я думала, ты не захочешь еще одного ребенка.

− Как ты вообще могла такое подумать? – поморщился он. Парень был обескуражен моим поступком, но еще больше он был обеспокоен тем, что я не доверяла ему. – Ты... Белла, я в шоке, − растерянно покачав головой, проговорил парень.

Чувствуя стыд и вину перед ним, я отвела взгляд в сторону, а потом, не сдержавшись, всхлипнула. Слезы покатились по лицу, я затряслась от рыданий.

− Белла, − увидев, что я плачу, Эдвард смягчился. − Ну чего ты плачешь? – он ласково провел рукой по моему плечу и попытался заглянуть мне в лицо. Я отрицательно качнула головой, не желая показывать ему своих слез. – Белла, я просто хочу, чтобы впредь ты мне говорила обо всём, что связано с твоим здоровьем. Я волнуюсь за тебя. И если это беременность, значит, беременность, значит, у нас будет еще ребенок, как бы ни пугала тебя эта мысль. Пойми, это не проблема для нас, я всегда пойму тебя и буду от этого счастлив. Главное, чтобы ты была здорова, понимаешь? Я не хочу тебя потерять. Я больше всего боюсь потерять тебя и Эми, пойми ты это! – крепко сжимая мои пальцы в своих руках, настойчиво объяснил молодой человек.

Шмыгнув носом, я повернулась к нему. − Я люблю тебя. Не плачь, пожалуйста,− он снова наклонился и начал целовать мое мокрое от слез лицо. – Слышишь, я здесь, я рядом и никуда не делся и не собираюсь исчезать. Маленькая моя... – он слегка приобнял меня, насколько это было возможно из-за высокой кровати и неудобного его положения, а потом стал ждать, когда я успокоюсь, продолжив приговаривать:

– Я просто хочу, чтобы ты понимала, что можешь доверять мне. Не надо ничего от меня скрывать.

− Прости меня, − всхлипнув, сказала я и протерла стекающие по шее слёзы. – Я доверяю тебе, правда, просто мысль о втором ребенке напугала меня. Я сама не знала, что делать, а тебе тем более не знала, как сказать об этом, − попыталась объяснить я, заглянув ему в глаза.

− Нужно было просто сказать и всё, − тихим голосом изрек он. Я кивнула и, шмыгнув носом, с печалью поглядела на него. В его лице отражалось столько любви и нежности, что я вновь почувствовала себя виноватой. Ну почему я всё время всё делаю не так?

− Тебе нужно отдохнуть, − с тревогой разглядывая меня, проговорил Каллен.

− А тебе нужно ехать домой, – прохрипела я, волнуясь за Эмили. − Ты звонил Эми? Как она там? Ты ей не говорил про меня?

− Она дома с Эбби, у них всё хорошо. Я не стал по телефону говорить о тебе, побоялся напугать ее. Завтра мы навестим тебя вместе, − пообещал парень, ласково поглаживая кончики моих пальцев.

− Я так соскучилась по ней, − пробормотала я, измученно прикрыв глаза рукой.

− Завтра я приведу ее. Как ты себя чувствуешь? – заметив мою удрученность и измотанность, поинтересовался он.

− Спать хочется, − прошептала я, убрав руку от лица и сонно посмотрев на Эдварда.

− Ладно, я тогда поеду. Тебе нужно что-нибудь привезти завтра?

− Только вещи, а так ничего не надо. Лучше сам приходи, − понуро попросила я. Каллен слегка улыбнулся и, поцеловав мою руку, потом обнажившееся плечо, кивнул.

− Хорошо. Тогда до завтра, − склонившись надо мной, произнес он.

− Пока, − вяло сказала я, посмотрев вверх на парня.

Эдвард нагнулся и поцеловал меня сначала в лоб, а потом в губы. − Люблю тебя.

− И я тебя, − ответила я, после чего он еще раз чмокнул меня в губы и, подарив прощальную улыбку, слабо махнул мне рукой и вышел из палаты. У меня хватило сил проводить его взглядом, а потом закрыть ладонями лицо и судорожно вздохнуть и заплакать.

Это был очень тяжелый день.

Вскоре я закрыла глаза и от бессилия забылась крепким сном.

Однако выспаться в больнице мне так и не удалось. Рано утром был обход, так что медсестра разбудила меня ни свет ни заря. Потом пришлось пройти процедуры, мне поставили уколы, а потом даже дали немного воды и поесть. Правда, еда с трудом лезла в меня, но я заранее понимала, что послеоперационное восстановление будет нелегким.

На самом деле меня всё раздражало. Еще со вчерашнего дня я больше всего мечтала как можно скорей покинуть больницу, мне безумно хотелось помыться, походить, лечь в свою постель, но самое главное и самое непреодолимое желание было увидеть свою дочь. Я переживала за Эми и Эдварда, не знала, как они там справляются без меня, хотя понимала, что это уже не первый раз, когда я лежу в больнице, а они там делают без меня что хотят. Впрочем, вскоре я убедилась, что мои волнения были абсолютно напрасны...

Позже, когда меня все оставили в покое, я включила телевизор и как только нашла ту программу, которая меня устраивала, дверь палаты открылась, и ко мне вошли первые посетители.

Господи, как же я была рада их видеть!

− Скажи маме привет, − раздался родной мужской голос из-за приоткрытой двери палаты.

− О, наконец-то, − откинув голову на подушку, с облегчением вздохнула я.

− Мама, привет! – в палату первой вошла Эмили.

− Привет, моя сладкая! – обрадовалась я, сначала увидев дочку, а потом Эдварда, входящего в палату с бумажным прямоугольным пакетом и большим букетом цветов в руках. Их появление стало настоящим праздником, я тут же ожила и почувствовала себя во сто тысяч раз лучше.

Подтянувшись на руках и присев, я подала руки дочери, которая нетерпеливо топталась возле меня и на носочках изо всех сил тянулась ко мне в объятия.

− Я думал, ты еще спишь, − проговорил любимый, подойдя ближе ко мне и чмокнув в губы.

− Нет, тут не поспишь, − пожаловалась я, но тут же улыбнулась, потому что Эдвард поднял дочку и усадил ее ко мне на кровать.

− Всё так плохо? – нахмурился парень.

– Не то чтобы... просто с самого утра обходы, уколы, а еще всё тело ноет и болит.

− Мне тебя так жалко, − протянула Эми, ласково погладив меня по плечу. С любовью посмотрев на дочку и мягко улыбнувшись ей в ответ, я чмокнула ее в лобик. – Ты сильно грустишь? – протянула она.

− Сильно, потому что скучаю по вам.

− Мы тоже скучаем, − досадливо вздохнув, промурлыкала малышка.

− Ну, чтобы ты не грустила, мы решили подарить тебе этот букет, − пояснил молодой человек, указав на весенний букет из нежно-розовых ранункулусов, синих анемонов, камиллы и сочной весенней зелени.

− Спасибо, они очень красивые, − просипела я, растаяв от столь чувственного момента. Ощутив, как на глазах выступили слезы, я тут же проморгалась, чтобы окончательно не раскиснуть и не заплакать.

− Мамочка, не плачь, − прижавшись ко мне головой и обхватив меня маленьким ручками, пролепетала Эми.

− Не буду, зайка, − успокоила я ее, обняв ее в ответ.

− Ну, как ты себя сегодня чувствуешь? – спросил Эдвард, поставив цветы на тумбочку и подойдя ко мне.

− Намного лучше, чем вчера, − призналась я, посмотрев на него.

− Это хорошо, − улыбнулся Эдвард, после чего перевел взгляд на Эмили, которая сидела рядом со мной и, слушая наш разговор, играла с моими взъерошенными волосами.

− Я вас так ждала, думала, вы уже не придете.

− Куда бы мы делись, − хмыкнул парень, опершись руками о край кушетки. − Просто Эмили очень долго собиралась, − кивнув в ее сторону, объяснил он.

− Как обычно, − усмехнулась я, посмотрев на дочку. − Чем вчера занимались?

− После садика мы с Эбби погуляли, потом мы играли в школу, а потом я легла спать.

− Как тебе Эбби? Тебе интересно с ней? − я обратилась к дочери, которая плотно прижавшись ко мне, вслушивалась в биение моего сердца.

− Да. Она веселая, − промурлыкала малышка.

− А как папа себя вел? – с ухмылкой поинтересовалась я у Эми.

− Хорошо. Мы утром играли в больницу, − отстранившись и при этом выглядя очень довольной, проворковала она.

− Да, она меня лечила, − пояснил Эдвард, указав на свою посиневшую и опухшую скулу.

– Выглядит ужасно, − поморщилась я, вглядываясь в его разбитое лицо.

− Да, знаю, − кивнул он.

− Сильно болит? – спросила я, зашипев от представляемой боли.

− Всё опухло, я почти ничего не чувствую.

– Ты врачу вчера показывался?

– Да, он дал мне приложить лед и выписал мазь. Вот Эми меня сегодня и спасала.

− Ясно. А что сегодня? Я так понимаю, в садик мы не идем? – укоризненно спросила я, сначала посмотрев на Эмили, а потом на ее папу.

− Неа! – дочка энергично мотнула головой.

− Она уговорила меня взять ее с собой на работу, − прокомментировал Эдвард, не отрывая улыбчивого взгляда от дочки.

− Вы серьезно? – не поверила я. – Но у тебя же запланированы встречи?

− Я перенесу их в офис.

− Я буду помогать папочке, − объяснила Эми, задрав носик.

− О да, ты ему поможешь, − усмехнулась я.

− У Эми будет своё задание, − уточнил Каллен, заставив меня с любопытством посмотреть на него.

− Какое еще задание?

− Я буду рисовать его портрет, я даже взяла альбом и карандаши, − похвасталась дочка, не дав отцу ответить на мой вопрос. Я так поняла, что Эдвард решил обхитрить ее, заняв чем-то якобы полезным. Но сомневаюсь, что девочка не будет создавать помех в его работе, потому что Эмили и офис совершенно не совместимы между собой, я-то уж точно знаю.

− Ну хорошо, только пообещай, что будешь слушаться папу и примерно себя вести, − попросила я дочку, на что малышка широко улыбнулась и кивнула.

− Обещаю!

− Молодец, − похвалила я ее, а потом вновь перевела взгляд к Эдварду. − Ну ладно, а что там с работой? Розали знает, что я в больнице?

− Да, я с ней созванивался. Она возьмет твои дела, ей не привыкать выполнять чьи-то обязанности.

− Ну, я всё равно здесь долго не пробуду, я скоро вернусь к работе, − оповестила я, убеждая в этом больше саму себя, а не Эдварда. Ну, честно, я терпеть не могу больницы и как назло чаще всего сюда и попадаю. Это ужасная несправедливость по отношению ко мне, так что я торопилась ее исправить.

− Это вряд ли, тебе нужен постельный режим, − Каллен на корню обрубил мои призрачные надежды о долгожданной свободе и самостоятельности.

− Ну, я могу работать и дома, у меня же есть телефон, − подметила я.

− Я подумаю над этим.

− Ну, серьезно, Эдвард, я проработала всего две недели, я не могу сейчас уйти на больничный, − зароптала я.

− Тебе придется. Пока ты окончательно не встанешь на ноги и не поправишься, я тебя не пущу в офис, − непоколебимым тоном проинформировал он, строго посмотрев на меня.

− Это не честно, − обидчиво пробормотала я и насупилась.

− Да и, кстати... – Эдвард вздохнул и на секунду задумался, − придется отложить поездку в Сеул.

− Нет, Эдвард, − я отрицательно замотала головой. − Тебя там ждет целая делегация. Как ты собираешься это откладывать? Я только уладила все временные рамки с Хьюн Ли, пожалуйста, не говори, что я зря решала с ней все вопросы, выслушивая ее ломаный английский. Это безжалостно по отношению ко мне, − чуть ли не застонала я, вспоминая, чего мне стоил пятнадцатиминутный диалог по телефону с представительницей делегации в Корее. У этой женщины был просто ужасный акцент, я не могла понять и половину слов и чаще всего мне приходилось просто догадываться, о чем она вообще говорила. В тот миг я думала, что мой мозг сломается, поэтому безумно надеялась, что в будущем мне больше не придется проводить переговоры с этой леди. – Прошу тебя, не откладывай. Тебе нужно лететь в Корею.

− Я не хочу оставлять тебя и Эми здесь одних, − возразил молодой человек.

− Я пробуду здесь всего несколько дней, ничего страшного с нами не случится, − заверила я, с безмятежностью посмотрев на него.

− А с кем будет Эмили, пока я буду в отъезде? – озадаченно спросил он, вскинув брови.

− Я могу попросить Элис приглядеть за ней, к тому же есть Эбби, − придумала я, не считая это проблемой. По-моему, у нас предостаточно людей, которые могут побыть с нашим ребенком.

− Я не уверен, − он задумчиво покачал головой.

− Не откладывай эту встречу из-за нас. В этом нет смыла, − настояла я.

− Ладно, я подумаю, − сдался Эдвард, после чего задрал манжет рубашки и взглянул на свои часы. – Ну что, мы поедем? У меня встреча через пятнадцать минут, − пояснил Каллен, виновато посмотрев на меня.

− Да, давайте, − махнула я рукой, отпуская их по своим делам.

− Не грусти. Мы вечером к тебе заедем, − пообещал Эдвард, выпрямившись во весь рост.

− Хорошо. Буду вас ждать, − пробормотала я. – До вечера, моя сладкая. Веди себя хорошо, − наказала я Эмили, после чего поцеловав ее, позволила Эдварду забрать малышку.

− Идем, зайка, − взяв дочку на руки, проурчал ее папа. Я улыбнулась, наблюдая за тем, как малышка потянулась к отцу и буквально упала к нему в объятия. Было приятно видеть их вместе, да еще и такими довольными. Мне не о чем было волноваться, по крайней мере, я знала, что с Эдвардом Эмили ничего не угрожает, он слишком сильно ее любит, чтобы подвергнуть ее какой-либо опасности. Так что в плане присмотра за дочерью я была абсолютно спокойна.

Когда Эдвард вместе с Эмили уехали в компанию, я немного поела, а чуть позже мне позвонила Эсми. Она с беспокойством расспрашивала о моем самочувствии, а я же, в свою очередь, успокоила ее и рассказала историю с поездкой Эдварда в Сеул, дав понять, что нам не с кем оставить Эмили и мы нуждаемся в ее помощи.

Конечно, я понимала, что у Эсми и без нас куча дел, ведь ее муж находится в больнице и не меньше нас нуждается в ее поддержке, но Карлайл быстро идет на поправку, и теперь женщина может намного чаще заниматься своими делами и оставлять его одного. Впрочем, когда я поделилась с ней нашей проблемой, бабушка тут же изъявила желание посидеть с внучкой, сильно обрадовав меня. В конце беседы Эсми пообещала заглянуть ко мне вечером и заодно обсудить все детали, касающиеся Эмили и моего пребывания в больнице.

После телефонного разговора я немного поспала, а чуть позже посмотрела телевизор и даже поболтала по телефону с Розали, которая просила помочь ей с некоторыми рабочими вопросами.

К вечеру, устав находиться в горизонтальном положении, я впервые попробовала встать на ноги. Это было сложно и очень больно, но с помощью медсестры я сделала несколько шагов по комнате.

− Ты уже ходишь?! – неожиданно появившись в палате, изумилась девушка.

Опираясь о руку медсестры, я повернулась лицом к двери и увидела перед собой Элис, стоящую с большим пакетом в руках.

− Я пытаюсь, − всплеснув одной рукой, пролепетала я.

Покачав головой и пройдя по палате, подруга поставила пакет с гостинцами на тумбочку и, окинув взглядом, стоящие в вазе цветы, хмыкнула:

− Каллен?

− Нет, тайный поклонник, − саркастично пробормотала я, на что Эл закатила глаза.

− Тайный поклонник не поставил бы их в вазу, а прислал бы корзинку с цветами, − подметила она, подойдя ко мне.

− Тебе лучше знать, − с равнодушием фыркнула я и с помощью медсестры присела на край больничной кушетки, при этом сильно скорчившись от боли.

Посмотрев на меня, Элис недовольно вздохнула, а потом протянула ко мне руки и проворчала:

− Дай, я хоть тебя обниму! – она схватила меня за плечи и прижала к себе. − Господи, ну и напугала же ты меня!

− Уже всё в порядке, Элис, − успокоила я ее. − Только отпусти меня, пожалуйста, мне трудно дышать и больно вот так сидеть, − прохрипела я в плечо подруги, чувствуя, что больше не могу находиться в таком положении.

− О, прости, − она резко отскочила от меня, убрав руки. – Тебе нужно лечь.

− Да было бы неплохо, − согласилась я, скривившись от передвижений на кушетке. Девушка тут же засуетилась и помогла мне лечь в удобное положение, после чего заботливо накрыла одеялом и, запыхавшись, дунула себе на челку, которая упала ей на глаза. – Готово!

− Спасибо, Эл, − поблагодарила я ее, укладывая подушку себе под голову.

− Только не начинай, − пробурчала она, махнув на меня рукой. – Лучше скажи, как тебе тут? Как ты себя чувствуешь? – участливо поинтересовалась она, облокотившись о поручни кушетки.

− Как видишь, нормально, − буркнула я.

− Внематочная беременность, значит... – задумчиво произнесла она.

− Да.

− А какая причина?

− Врачи сказали, что причин несколько. У меня гормональное нарушение после сотрясения, плюс я принимала сильнодействующие препараты от головной боли и для восстановления плечевого сустава. К этому нужно прибавить стресс, вот и получилось так, − с сожалением изложила я, печально посмотрев на подругу и улыбнувшись.

− Что говорит Эдвард?

− Он был расстроен и напуган.

− Еще бы! Я сама только сегодня узнала, что ты в больнице, так чуть в обморок не упала от таких вестей! Не представляю, что он почувствовал, когда тебя отвезли на операцию!

− Эл, я думала, что беременна, − перебила я ее. – Поэтому и не сказала ему о своем недомогании. Все симптомы говорили о том, что я жду ребенка, я даже тест делала.

− Беелла, − она с состраданием протянула мое имя. − Мне очень жаль.

− Ничего. Даже к лучшему, что я не была беременна, сейчас не самое подходящее время.

− Но ты хотела бы...

− Я... Эдвард сказал, что был бы счастлив, если бы я...

− Простите, − в дверном проеме появилась голова, а потом фигура женщины. По ее униформе было ясно, что она работает уборщицей в больнице, но что она забыла здесь, было не ясно, ведь мою палату уже убирали сегодня. − Здесь палата Изабеллы Свон?

Мы с Элис переглянулись и снова посмотрели на незваную гостью.

− Да. А в чем дело? – спросила я, нахмурившись.

− Меня просили передать вам это, − сообщила женщина, пройдя по палате и протянув мне белый прямоугольный конверт.

− Кто просил? – взяв посылку в руки, с недоумением уточнила я.

− Высокий мужчина в черном костюме и белой рубашке.

− Что еще он сказал? – подозрительно поинтересовалась я.

− Ничего, − женщина пожала плечами. – Он просто попросил отдать вам конверт лично в руки.

− И всё?

− Всё, − невозмутимо ответила она, сложив руки в карманы халата.

− Ладно. Спасибо.

− Да не за что, − безучастно отреагировала она и спокойно вышла из комнаты.

− Что это?

− Письмо, наверное, − задумчиво пробормотала я, разглядывая конверт со всех сторон.

− Может, не нужно открывать? − насторожилась подруга. – Пусть охрана сначала проверит его.

− Перестань, − фыркнула я.

− Но откуда ты знаешь, вдруг там сибирская язва! – запаниковала девушка, отскочив от меня в сторону.

− Эл, там внутри лежит лист бумаги, − оповестила я, прощупав конверт на его содержимое.

− Ну как знаешь, − с недоверием посмотрев на меня, проворчала она, оставаясь стоять у самых дверей.

Бросив взгляд на испуганную девушку, я раскрыла конверт и, заглянув внутрь, достала оттуда сложенный втрое лист бумаги. – Видишь, ничего страшного, − произнесла я, посмотрев на девушку.

− Ну, хорошо. Тогда что там? – опустив плечи и расслабившись, Эл вернулась ко мне, а я в это время развернула письмо и начала читать его.

С каждой секундой, с каждой прочитанной строчкой я чувствовала, как ускоряется биение моего сердца, как скручивается мой желудок, как начинают трястись мои руки.

− Белла, в чем дело? – забеспокоилась подруга, увидев мою реакцию. С трудом оторвав глаза от напечатанных строк, я перевела шокированный взгляд на девушку. – Белла, ты вся побледнела. Ты меня пугаешь, − насторожилась она. − Что там?

Я без слов протянула лист бумаги Элис и она, заинтригованно выхватив его из моих рук и бегло рассмотрев напечатанную там таблицу и текст под ней, изумленно посмотрела на меня и вслух прочитала: «Предполагаемый отец: Кайл Гарольд Вагнер и предполагаемая дочь: Изабелла Мари Свон. Вероятность отцовства 99,99%».