ГЛАВА 10

Из архива двенадцатого участка полиции г. Финикса.
Комната для допроса подозреваемых №2.
Следователь-детектив: У. Мюррей.
Подозреваемый: Эдвард Каллен. 1989 год рождения.

— Вы привезли Джейкоба Блэка в больницу. Что дальше?
— Дальше? Дальше я помогал ему передвигаться по кабинетам. Он был в хреновом состоянии. Мог, конечно, ходить, но я видел, что ему больно.
— Вы никуда не отлучались от него?
— Откуда вы всё знаете? Можете не отвечать — это был риторический вопрос. Я уходил в палату Беллы.
— Зачем?
— Ну, подумайте. Моя девушка попала в кучу дерьма, я не знал тогда с чего начать, что делать. Где она, я лишь догадывался. Зашёл в её палату, потому что пару часов назад был там вместе с ней. Вам же не нужно детальное описание моих чувств? Или это тоже играет важную роль для допроса?!
— Просто отвечайте на вопросы правду…
— И только правду. Знаю. Хорошо. Представьте себе, что человек, который внезапно появляется в вашей жизни, подкупает своей тайной, загадочностью и красотой, конечно, умом, который проявлялся в её сарказме, в разговорах. Подкупает вас своей противоречивостью: в один момент — яростный, агрессивный, мечущийся характер. А в другой — спокойный, мечтательный, добрый, даже наивный в какой-то степени. Да, Белла вела себя наивно: доверяла своим друзьям, доверилась мне. Так вот, этот человек привлёк твоё внимание, и ты понимаешь, что её жизнь — это приключение. Пусть и не сказочное, но приключение. Белла узнавала жизнь не по книгам и рассказам людей, не по кабельному телевидению или из сводок новостей, а собственной шкурой. Она переживала огромное, кардинально меняющее жизнь приключение. И какая разница, что всё было ужасно?! Зато она чему-то училась, что-то понимала, искала себя хоть как-то. И вот она попадается на моём пути совершенно случайно, когда я просто ехал не в том направлении. Мой долбаный GPS полетел именно в тот вечер, когда я встретил её. Я заблудился: никогда в своей жизни не ездил в этот район Финикса. Там были беспорядки, наркоманы и прочая грязь. Мне не даже не хотелось знать ту местность, и, я совершенно случайно, ночью блуждая по неосвещённым улицам того района, сбил Беллу. А потом понял, что это не случайно. Мне хотелось ей помочь. Она выглядела такой… загнанной, словно Маугли. Сочувствие — вот чему научил меня Карлайл. И с этого всё началось. И всю ночь, после того как отвёз её к отцу в клинику, я думал о ней. Об этой странной брюнетке. И решил, что оно того стоит — я хотел узнать её. Хотел помочь. Я верил, что смогу! Я знал, что смогу! И решил действовать: выкрал её номер из больничной карты, в которой прочёл о её болезни, позвонил, встретился, и когда увидел вновь, вспомнил семью. Вспомнил Элис — мою сестру. Они с Беллой так похожи. Я почувствовал, что должен помочь ей, что нужен ей. Наивно и глупо? Но ведь тогда я ещё не знал, насколько большие у неё проблемы. Я уболтал её жить у меня. Потом отец сообщил, что Белла в розыске. Да, я был в шоке. Ну и что с того?! Это не сделало Беллу в моих глазах каким-нибудь ничтожеством. Нет, она в ту ночь нарисовала красивую, очень красивую картину на моей стене, и я понял, что она талантлива. Воображал, как в будущем мы с ней гуляем по галереям с её картинами, и она счастлива.
И что поделать с этим, я не знал. Знал единственное — я не хотел её терять, а хотел помочь. Это и были стрелки моего внутреннего компаса.
Постепенно я осознал, что влюбляюсь в неё. Как? Я разговаривал с ней, мне было интересно, любопытно, я сам рассказывал о себе, хотел, чтобы она тоже узнавала меня. Но это ерунда. Действительно я это осознал, лишь когда она пропала в первый раз. Я обзванивал морги и больницы, а она пришла вся в крови. Я уже рассказывал это раньше. В момент «поисков» мне было страшно. Страшно, потому что она могла встрять в очередную неприятность, тогда я лишь знал об изнасиловании, да и то вскользь, и наркотиках. Или же она могла уйти навсегда, и я не нашёл бы её.
Я набирал номера телефонов разных экстренных служб и думал: «Какого хера, ты делаешь?! А что, если она просто ушла? Ты надоел ей, и она ушла. Она свободная, ты ей никто. Зачем ты так париться, Эд?! Брось, она просто ушла». Но я всё равно искал её, я чувствовал, понимаете? Чувствовал, что у неё проблемы. У меня руки дрожали весь день, и мысли такие ужасные были.
А потом она пропала во второй раз. И вот тогда до меня дошло: я люблю её. Ну, смотри: она угнала мою любимую тачку, отдала её каким-то наркоманам, растоптала все мои попытки вытянуть её, помочь. Просто наплевала на меня и ушла. А ведь прошлой ночью я вытирал с неё кровь и вытащил из ванны полной воды. Но, нет, она выбросила меня: воспользовалась и ушла. А я не мог забыть о ней. Нет, не в том смысле забыть, как в мелодрамах. Она не выходила из моей головы — я должен был продолжать, нельзя отказываться, нужно выполнять начатое. «Она хорошая девушка, талантливая, умная, ты должен ей помочь. Не бросай её. Она просто не понимает, что творит, парень!» — вот что я думал. И хорошо, что я тогда, после нашей первой встречи, починил GPS в машине. Хотя это я тоже уже рассказывал.
В общем, именно тогда, когда я её нашёл, забрал не только свою машину, но и её, я понял, что она мне НУЖНА. Даже больше, чем я ей. Она. Та, кто показывал мне жизнь. Та, кто заинтересовал меня своей личностью, а не только красотой. Она — ТА. Это основной мой мотив. Чёрт побери! Офицер, вы совершенно не тот человек, которому я мог бы это рассказывать. Какого чёрта, я всё это делаю?!
— Продолжайте. (Что нам нужно, мы услышим из ваших слов)
— Хорошо, я буду рассказывать. Уже нет смысла усложнять ситуацию ещё больше. Мы сами запутались во всём, особенно сбивала с толку недоговорённость о её прошлом, о котором мне в итоге рассказал больше Джейк, чем она сама.
Тогда, когда я зашёл в её палату, чтобы почувствовать себя ближе к ней, что ли. Там всё ещё оставался её запах на подушке, в воздухе. Я сидел на кровати и почувствовал, что-то твёрдое. Поднялся, посмотрел, а у неё под матрасом был спрятан блокнот. Её блокнот — это потрясающая штука. Дневник, только более глубокий и загадочный. Он состоит из картинок, рисунков. Так она выражала свои мысли. Понимаете, она талантлива, даже там, в больнице, зная о своих проблемах и болезнях, она рисовала. Я открыл его, листал и видел себя. Рисунков десять. Мои глаза, моё лицо, я, я и ещё раз я. Сказать, что я был потрясен — ничего не сказать! Я не думал, что интересую Беллу. После того, как она сбежала во второй раз с моей машиной, плюнув на меня, я решил и был убеждён в этом до момента в палате с альбомом, что она равнодушна ко мне. Ну, там, может, только благодарность, но не более. И мне было достаточно этого. А тут этот альбом. Я не верил, что нравлюсь ей. Я листал дневник и наткнулся на записи. Обрывочные. Обо мне, Томе, том парне, который её изнасиловал, о Рене, о Джейке. И опять же удивился, как она думала о стольких вещах. Во мне всё сжималось, когда я понял, насколько ей тяжело. Насколько сложно было ей, едва достигшей совершеннолетия, бороться с ситуацией! Она оказалась не там и не в то время, за что вынуждена была расплачиваться. Она пыталась контролировать происходящее, но у Беллы не хватало сил. Это невыносимо: знать, что дорогому тебе человеку, так сложно контролировать ситуацию. Хотя ситуация-то давно вышла из-под её контроля.
Теперь, увидев блокнот, её дневник, я всё понимаю. Словно ранее разбросанные кусочки мозаики встали на свои места. Сейчас для меня стали понятны все её действия, все слова. Я даже не могу позволить себе заплакать, осознавая всю тяжесть происходящего с ней, потому что эмоции, испытываемые мной, гораздо сильнее слёз. Именно тогда я проникся мыслью, что должен, во что бы то не стало, помогать ей всегда, защищать, оберегать, потому что это единственное, что я мог сделать. Попытаться изменить жизнь Беллы. Вытащить из того болота, помочь забыть, насколько это возможно, весь тот ужас.
Только представьте себе: её насилует человек, которого она считала другом. Потом, пытаясь защититься, она бьёт его по голове и понимает ужас случившегося. А после всего этого, еще и я сбиваю её! Только представьте на минуту себя на месте Белл! Паника, страх, чувство вины, ужас, безысходность и инстинкт самосохранения, выбраться, но выхода нет.
Я просто обязан теперь сделать для неё всё.
Я читал её записи, сидя на больничной кровати, в палату вошёл Карлайл. Он всё видел и понимал, что у меня проблемы из-за трудностей Беллы. Это как снежный ком.
Единственный раз я разговаривал с отцом о Белле, когда привёз девушку на лечение в его клинику. Карлайл ругал меня из-за моих глупых и неосторожных поступков. Я понимаю, он волнуется за меня. Но я не ребёнок. Я попросил его поддержать мой выбор, каким бы он ни был. Если он, как и прежде, считает меня своей семьёй. Так же я сказал отцу, что он совсем не знает Беллу, чтобы судить. И он принял мой выбор.
Но в тот раз он не мог молчать. Естественно, я притаскиваю с утра пораньше парня, которого избила банда головорезов, и говорю, что он попал под мою машину.
Карлайл так же был в курсе побега Беллы и угона машины ею со стоянки клиники, что не повысило репутацию ни Беллы, ни клиники. И, разумеется, он был не в восторге от происходящего, тем более от моего участия в этом всем.
Он видел меня изнутри — видел мою боль. На его вопрос о последних событиях в моей жизни я ответил, что не хочу, чтобы Карлайл вмешивался. Всё, что могу, я сказал, в остальном разберусь сам. Он опять расспрашивал о Белле, и я сказал, что проблемы её по умолчанию являются моими, и я не могу и не хочу бросать её. Попросил доверять мне. Ведь я знаю, что делаю. Но это была ложь. Я не знал, что делал, и даже сейчас не знаю.
То, что случилось… Этот конец... Он… он перевернул мой мир. Я оказался не готов. И не буду никогда готов, никто не будет. Знаете, я рад, что Джейк был со мной. Мы были командой. У меня никогда не было друга, настоящего. После аварии я замкнулся. Слишком тяжело терять близких людей, и чтобы не чувствовать пустоту после них я решил не сближаться ни с кем, единственным был Карлайл. Всё.
А Джейк… Он настоящий, искренний. И он рассказал мне о Белле. Однажды мы вернулись домой после поисков денег, я вспомнил о блокноте и спросил Джейка о ней. Он рассказал всё, что мог. И он словно посвятил меня в некий секрет. Передо мной открылась вся картина: слова Беллы, пока она была со мной, рассказ Джейка, дневник Беллы, её рисунки.
Хотя она и сама мне многое о себе рассказала, но она никогда не говорила мне о событиях той ночи, с которой всё началось. Никогда не говорила о своих бывших друзьях, никогда не говорила о своих отношениях с Томом. Может, не успела, а может, боялась. Это для меня не важно — это ничего не поменяло. Просто я узнал её лучше и понял глубже. От этого мне хотелось защитить её ещё больше.
И Джейк он меня поражал: он младше Беллы на год, а уже был самостоятельным. Я в его годы пускал сопли в подушку и жалел себя. А он, словно старше меня, смелый, уверенный в том, чего он хочет и на что готов. Я, наверное, в семнадцать лет просто сбежал бы от таких проблем. А он остался, и не думал сбегать.
Через три дня, проведённых вместе, мы стали понимать друг друга и были на равных. Я был рад, что у Беллы и до меня были любящие люди. Я понял, почему она доверяла ему. Я и сам стал доверять ему. Сначала просто потому, что Джейк многое значил для Беллы, а после он уже стал многое значить и для меня.
Знаешь, в моей жизни раньше был только один живой близкий человек — Карлайл. Но появилась Белла, а за ней и Джейк. Рад, что во всём этом дерьме, я нашёл их. Действительно, рад.

Запись из дневника Джейкоба Блэка от 02.06.2009. День.

Знаешь, что хочется написать? ДЕРЬМО! ЕБ*ТЬ! БЛ*ТЬ! Сколько ж можно-то?!?! Какого, нахрен, чёрта?! ПОЧЕМУ?! Ненавижу!!! Ублюдки! Все мир дерьмо! Жизнь отстой! Сдохнуть! Ненавижу. Бл*ть.
Денег НЕТ, НЕТ, НЕТ, и ещё раз НЕТ!!! И нам больше негде их искать. Вариантов нет. Всё, все знакомые, все друзья, все вещи, вся стоящая хоть каких-нибудь денег техника кончилась. Всё. Пф-ф-ф-ф. И больше брать деньги НЕОТКУДА. Конец. Крах. Жопа.
Я бы, возможно, и заплакал да толку — ноль. Смысл? Ничего не изменится, никто не прилетит и не подарит мне эти сраные шесть тысяч. Я не заработаю их за этот день. Я не найду клад. Мне не у кого занять больше. Мне нечего продать. Я жалею, что не родился бабой — пошёл бы и стал шлюхой. И за остаток времени натрахал бы чёртовы шесть тысяч. Но у меня даже такого варианта нет. У меня вообще больше вариантов нет.
Спасибо Билли: он отправил мне сегодня четыре штуки. И у нас теперь двадцать четыре тысячи. Лучше, чем ничего.
За сегодняшний день мы с Эдом собрали долбаные пятьсот баксов. Мы обошли человек двадцать пять-тридцать! Не меньше! И всё что собрали — пятьсот жалких баксов. Мы стали записывать по именам и фамилиям людей, у которых брали в долг по десять, двадцать, пятьдесят, сто долларов. Просто решили объехать ВСЕХ абсолютно и просить, сколько они смогут дать.
Если честно, я думал мне будет невыносимо противно унижаться перед людьми, которые не являются моими приятелями, но, чувствуя, как горит время, и я могу потерять Беллу, плюёшь на гордость и просишь. Я не считаю это унижением. Думаю, что кто угодно в моей ситуации повёл бы себя так же. Она мой второй близкий человек после Билли, и я отдам всё, что смогу за неё.
Хотя чувствую, что после этой передряги Эд станет моим третьим близким человеком! Он отличный парень.
То, что произошло сегодня между нами — это странно: и ужасно, и отлично, насколько вообще всё сейчас может быть отличным.

Запись из дневника Джейкоба Блэка от 02.06.2009. Ночь.

Мы с ним объехали всех знакомых и собрали эти грёбаные пятьсот баксов, а потом он потащил меня в какую-то дешёвую забегаловку. Как оказалось, мы с ним не ели ничего уже примерно суток двое. Эд заказал что-то, и пока ждали, мы думали об одном и том же. Мне хватало взгляда на него, и я понимал, что он хочет сказать, понимал его мысли. Как и он мои. Телевизор на стене заведения воспроизводил какой-то фильм и как раз был момент с ограблением магазинов. Мы оба смотрели это. Мы оба поняли это. Мы оба подумали об одном и том же. И мы оба приняли решение в ту же секунду, лишь посмотрев друг другу в глаза.
После этой забегаловки мы поехали в супермаркет. Обменявшись парой фраз, мы разошлись на поиски нужных нам материалов для будущего события. Встретились на кассе.
Было немного забавно наблюдать реакцию кассира на покупку двух мужчин поздним вечером, состоящую их чёрных чулок и двух игрушечных пистолетов, очень похожих на настоящие. Но Эд, как всегда, мило улыбнулся, и девушка, расплывшись по креслу, пожелала нам удачи. Милая.
Сейчас уже два с лишним часа ночи и наступило третье июня, следовательно, наш предпоследний день. Завтра забирать Беллс. Я так скучаю по ней, Господи! Это не описать словами. Я отдам пальцы на руках, лишь бы быть уверенным: она жива и здорова.
Наш предпоследний день — последняя надежда. Эдвард предложил мне такой план: мы выезжаем в три часа ночи в отдалённый райончик, но не такой, где живет Беллс, там, в магазинах в это время куча народа. В общем, мы уже нашли по Интернету круглосуточные супермаркеты и их расположения в Финиксе, сделали распечатку, примерили на голову чулки, залепили номера машины бумагой и приготовили игрушечные пистолеты. Сейчас молча сидим на диване и слушаем, как тикают часы.
Эд смотрит на меня, спрашивает, зачем я каждый день что-то записываю в блокнот. Я не знаю, как объяснить ему, что мне так легче. Легче. Но думаю, он и так всё принимает и старается понять. Скоро всё кончится хорошо. Мы достанем деньги, заберём Беллс, и рванем все вместе куда-нибудь, где нет этой чёртовой жары и палящего каждый день солнца. Куда-нибудь, где не так душно и жарко. Возможно, даже в Форкс, в Ла-Пуш. Там много родственников и нам будет, где остановиться первое время. Всё будет отлично, я знаю, я верю. А потом потихоньку верну долги. Всё будет супер.
Эд зачем-то толкает меня и подглядывает в мои записи, сейчас он прочёл о Ла-Пуш, и говорит, что не будет больше жить со мной в доме, так как от меня воняет.
От него тоже воняет — сколько он не мылся?! Сутки? Двое? Идиот.
Бог, ты услышал мои просьбы. Теперь у нас есть план.
Всё, хватит шуток. Пора.

Запись из дневника Джейкоба Блэка от 03.06.2009.

Чёрт бы побрал, этих придурочных уродов, считающих себя способными на геройства! Какого ж хера, он — добропорядочный ночной продавец, держит под прилавком эту пушку для охоты на гризли?! Да, чёрт с ней, пусть и дальше там держит, я не против! Только, на какой чёрт, он из неё в людей, в обычных, чёрт возьми, прохожих грабителей стреляет?!
Мы ж с Эдом просто забирали деньги — всего какие-то жалкие две с лишним тысячи баксов, а этот подонок, задрав руки к верху и сотрясаясь от страха, потихоньку накладывал в штаны, наблюдая за нами. Как только мы вытащили из кассы все деньги, Эд спросил, где дневная выручка. И этот придурок повёл его в подсобку, якобы там у него сейф. Я не собирался с ними идти, так сказать, стоял на стрёме. Эд зачем-то пошёл впереди этого идиота с разыгравшимся гормоном героизма, а я отвернулся к входным дверям. Мы совершили свою первую ошибку: выпустили ночного продавца из поля зрения. Он это понял, ещё как понял!
В отражении стеклянных дверей я увидел, как этот дебил вытаскивает обрез из-под прилавка! И пытается поднять его, чтобы выстрелить в Эда!
Я резко бросил в него первым, что было в моих руках — игрушечным пистолетом — он достаточно громоздкий, чтобы попасть во что-либо и достаточно тяжёлый, чтобы причинить боль. Я попал этому мужику куда-то в затылок. И, так как он тоже был весь напряжён, то испугался и от неожиданности выронил оружие, которое толком-то и взять не успел. Эд отскочил в сторону, как ошпаренный, и в считанные секунды понял, что произошло.
Чего только стоил его мимолётный благодарный взгляд! Словно он теперь мой вечный должник.
Честное слово, я действовал интуитивно, но не как какой-то дикарь, а как холодный, расчётливый, человек, с планом на все возможные ходы.
Я сам от себя фигею!
Взять хотя бы то, как я бросил этот пистолет — да я в жизни в урну попасть не мог, даже в шаге от неё. Баскетбол — моя слабость, в смысле, это и есть моё слабое место.
Попасть мячом в кольцо? Издеваетесь? Пальцем в глаз я себе могу попасть, не больше! А тут чётко, быстро, метко. Как будто я Бонд, или киллер. Хотя я до сих пор чувствую себя так, будто теперь нет ничего невозможного!
Эд, кстати, смеётся надо мной! Сказал, что судьба дала мне один-единственный шанс попасть хоть во что-нибудь с пользой для окружающих и больше такого не будет.
Думаю, он прав!
В общем, на том всё дело не кончилось. Завтра выкупать Беллс, а нам не хватило бы тех двух с лишним тысяч, что мы нашли в кассе. Но искать дальше смысла не было. Подобрав пистолет, я схватил мешочек с деньгами, и мы выбежали на парковку и пулей свалили из этого райончика.
Не знаю, что именно это было, там, в машине по пути до безопасного места. Мы ехали молча с широко открытыми глазами вне себя от охвативших эмоций и панического страха погони. Только сейчас мы начали осознавать, что совершили преступление. Теперь мы … преступники. Как Белла ощущала себя? Как она справлялась с этим?
Короче, мы доехали до моста и, припарковавшись под ним, молчали минут пять. А потом я начал смеяться, понимая, что все страхи были пустыми! Что у нас получилось! Что мы только что ограбили магазин! У нас на две с половиной тысячи стало больше! Ближе к цели. Ближе к Белле. Ближе к решению проблемы.
Мой смех усиливался, если так можно сказать. Эд тупо пялился на меня, как на психа, а мне ещё смешнее от этого.
Я кое-как выдавил из себя: «Эд, мы справились! Мы справились! Мы справились!» — я, произнеся один раз эти слова вслух, словно распробовав их на вкус, уже не мог позволить себе отказаться от удовольствия повторять их вновь и вновь.
Будто от этого что-то менялось. Нет, просто мне нравилось слышать и говорить эти слова — они давали надежду.
И Эд поддался моей психозной эйфории, начав произносить те же слова: «Мы справились! Мы справились!».
Уверен, он чувствовал то же, что и я. С каждым разом всё искреннее проговаривая эти фразы, вкладывая всё больше сил, дыхания, какой-то воображаемой мощи, мы, как два религиозных фанатика, сидели ночью вдвоём в машине под мостом и, смеясь, говорили одно и то же. Да, это странно. Но никто не сможет понять, не испытав этого на себе. Никто.
Потом Эд, достав заранее подготовленный план ночных магазинов, наметил удобный маршрут.
Мы учитывали полицейских, возможно, уже разыскивающих нас. Поэтому выбрали новый объект для нападения подальше от первого магазина.
Клянусь, будь у нас деньги — мы бы не стали грабить обычных людей! Но у нас их нет. В предыдущем магазине мы взяли недостаточную сумму, и нам нужно было ещё три тысячи.
Как мы и надеялись, в следующем супермаркете, который был немного больше того магазинчика, было две кассы и место для охраны. Всё это мы увидели через стеклянные витрины магазинов.
Мы посовещались с Эдом, и он решил, что есть два варианта:
1. Либо это сиденье с надписью «охранник» — блеф.
2. Либо охранник: в туалете\ест\курит на заднем дворе.
Эдвард отправился на разведку, стянув с себя маску и оставив её в машине.
Я наблюдал за ним через витрину. Он купил пачку сигарет и начал конфликтовать с девушкой кассиршей. Он с минуту её изводил, и в итоге вышел.
Как он объяснил мне в машине — это был план, ведь будь охранник на самом деле там, он бы вышел и разобрался с неспокойным клиентом, а так девушка угрожала вызвать копов сама.
Что ж, я вновь вынужден признать сообразительность Каллена!
Мы надели маски и вновь зашли в магазин. Всё по той же схеме:
1. Чёткое объяснение происходящего продавцу, которое мы с Эдвардом учили по пути:
«Это ограбление. Стойте спокойно, не вызывайте полицию, откройте кассу. Выполните эти указания — и с вами всё будет в порядке».
2. Собирание Эдом денег. Моя задача в этот момент — держать продавца на прицеле под таким углом, чтобы видно было улицу.
3. Когда Эд закончит, привязать продавцу скотчем руки за спину (секунд за пять).
4. Валить со всех ног.
Пока человек размотает скотч, уйдёт некоторое время, и мы уже будем в пути. То есть пока приедет полиция, мы будем уже далеко.
Когда придумывали план — боялись, что всё сорвётся. Но он сработал дважды и почти без помех, за исключением того безмозглого, с обрезом. Во втором нам повезло — пять тысяч наличными! Пять тысяч!!! Это большая редкость: в ночную смену столько денег в кассе.
Хотя нам нужны были три тысячи, Эд вытащил всё.
Я получил кучу адреналина! У меня до сих пор руки трясутся. Ведь когда ты уже выходишь из помещения и постепенно увеличиваешь шаг, руки начинают дрожать от мыслей: «Все знают, что мы сделали! Нас сейчас посадят! Копы рядом! Они догоняют нас!» — такие мысли и сейчас в моей голове. И мне до сих пор страшно, хотя я понимаю, насколько чисто вышла работёнка.
В итоге, мы сегодня собрали необходимое количество в тридцать тысяч долларов плюс две тысячи сверху.
Я в восторге. Эд тоже. Хотя он чем-то расстроен. Я даже знаю чем. Но сейчас я забыл о плохом и радуюсь тому, что ещё неделю назад возможности выкупить Беллс у нас не было, а теперь она появилась.
Сейчас я жутко устал и хочу спать. Голова опять болит. Вечная духота и жара Финикса надоели. Хочу помыться и спать, хотя только утро. Ещё бы не мешало позвонить Билли — скучаю по нему. Теперь осталась ещё одна ступенька по освобождению Беллс. Завтра всё будет хорошо. Я знаю. Я верю.

Из архива двенадцатого участка полиции г. Финикса.
Комната для допроса подозреваемых № 3.
Следователь-детектив: У. Мюррей.
Свидетельница: Эмма Граун. 1983 год рождения.

— Расскажите, как всё произошло.
— Ну, я сижу на своём месте рабочем, и заходит, значит, паренёк такой высоконький, тощенький в тёмно-синей куртке Sean John и, купив пачку сигарет, начинает доказывать мне, что они просрочены. Я с ним по всем правилам поведения за прилавком, а он хамит, угрожает, что меня уволят за продажу испорченных товаров! Хотя у сигарет со сроком годности всё в порядке было! Можете сами посмотреть — ваши люди их как улику забрали. Так вот, ну, я, значит, ему говорю, что полицию вызову, он сразу замолкает и уходит. А спустя, от силы минуты три, заходят двое в масках с тремя дырками, точнее в колготках на голове с тремя дырками, но не тоненьких, а таких — ден на сто двадцать!
В общем, они мне велят деньги достать, говорят, что грабители сами. Ну, я испугалась и достала деньги, сначала из первой кассы, потом из второй. Один складывал деньги в мешок, а другой держал меня на прицеле пистолета.
Я вижу, что мне они ничего не собираются сделать, и немного расслабилась. Начала разглядывать того, который деньги собирал, и смотрю на нём тёмно-синяя куртка от Sean John! И тут понимаю — это тот самый хам, что некоторое время назад покупал сигареты и парил мне мозги их сроком годности! Я присмотрелась ещё лучше: телосложения он был такого же. Ну, большего сходства не могу найти — он молчал, и лицо не разглядеть.
В общем, я-то уверена, что это был один и тот же парень. На видео он есть — сравните, всё сами увидите! А ещё у нас есть пара камер на стоянке. Я слышала, как они отъезжали с нашей парковки.

Белла
04.06.2009

Открыла глаза: мрачно, сыро, холодно. Страшно. В любой момент всё может измениться и, возможно, стать последним мгновением в моей жизни. Я снова и снова возвращалась мысленно в тот день, когда всё испортила. Нет, это не день убийства Сида. Хотя я искренне верила, что мне себя уже не переплюнуть! Самый наитупейший мой поступок — это бежать спасать Джейка. Спасти сбежавшего, чёрт возьми, Джейка! Нахрена, — спрашиваю я себя, — я не послушала Эдварда?! Почему не дождалась его и не обсудила с ним свои планы?! Какого ж, спрашивается чёрта, я решила геройствовать?! Ах, да, я же дура! Совсем вылетело из головы.
Ещё гордо шла к этому проклятому гаражу, считая, что всё делаю правильно.
Как же! Удача улыбнулась этому жалкому вымогателю Тому, и он ничего не потерял после побега Джейка, ведь я сама принесла себя в жертву.
Идиотки кусок. Плеваться от себя самой хочется. Такая дура, что в голове не укладывается!
Так я же ещё раз превзошла свой кретинизм: позвонила Эдварду, чтобы сообщить, где я! Хоть я и не видела Тома, но позвонить с телефона, который принадлежал ему!!! Неужели я думала, что он не хватится его, и не спустится в подвал этого дома на поиски мобильника, так безответственно брошенного в корзину с бельём, тем более он знал, что оставил его там же, где находится моя неудачливая задница?! Но даже в этот момент моя удача повернулась ко мне спиной и приспустила штанишки, дабы я смогла в который раз лицезреть её жопу. Том выхватил свой телефон из моих связанных рук в тот момент, когда я пыталась объяснить Эду, где я и что со мной.
Эх, лучше бы он пристрелил меня на месте, но ему нужны были деньги! Даже тут я обломалась — всех злостных должников он убивает при возможности, хотя таких и не очень-то и много — все знают репутацию этого ублюдка. Но меня он не убил! Унижал? Да! Избивал? Только наотмашь ударил меня по лицу пару раз. Да и приказал Дэйву спустить меня с лестницы, ведущей в подвал, в котором я сейчас нахожусь. Издевался? Да, чёрт возьми! Но не убил. Кстати, синяки от тех сраных ступенек всё ещё на моей спине и груди. Сволочи.
Я слышала разговор Тома и Эдварда в подробностях. И от этого мне не стало легче. Наоборот, я опять поняла, что я ничтожество, портящее близким людям жизнь. С самого детства: сначала Рене и Чарли, потом Джейк, Сид, Эдвард, вновь Чарли, потом опять Джейк, а теперь снова Эдвард. Когда это закончится?
Теперь я уже седьмой день тусуюсь в этом подвале, умирая от скуки и незнания. Что происходит там? Что делает Эдвард, где он возьмёт эти деньги? Хоть бы нашёл кокс, он ведь всё ещё в его доме, под моей кроватью.
Как Джейк? В каком он состоянии? Ведь я не знаю, насколько сильно они его избили. У меня даже были мысли, что он, может быть, уже мёртв, но это бред! Полная чушь! Уверена, раз ему хватило сил сбежать, значит, он в порядке! Просто я так волнуюсь за него и за Эдварда.
Чёрт, я думала о том, где он будет брать деньги. Почему-то уверена, что Карлайл ему ничего не даст. Ведь фактически — это деньги для меня, а уж я-то знаю, как люто он меня ненавидит! Ещё бы, ведь я порчу жизнь его сына, чёрное пятно на репутации Эдварда Каллена. Плевать. Он, по-своему, в чём-то прав. Я разрушаю жизнь Эдварда, а он мне столько открыл в этой жизни. Да, именно благодаря ему я увидела, что есть люди, которые живут совсем другими ценностями, интересами. И меня это заворожило. Я тоже захотела жить иначе. Но именно в тот момент, когда я решила изменить свою жизнь, она собирается кончится. Хотя, возможно, для меня это было бы логическим завершением всех моих ошибок. Но я не хочу такого конца. Я вообще ещё не хочу никакого конца. Мне столько нужно узнать, попробовать. Я же о стольком грезила, пока лежала в клинике! Я только пошла на поправку. Я бы стала абсолютно здорова, и Эдвард, он бы был рядом – я уверенна на двести процентов. Да даже, если бы я послала его ко всем чертям, он бы только ухмыльнулся! Так и представляю его кривоватую улыбку, добрый взгляд. Да, я хочу назад к нему, в его милый домик, где я разукрасила стену, где он спас мне жизнь, где мы вместе мыли посуду, где он рассказал мне о том, кто он, где мы с ним спали на одной кровати, и я чувствовала его руки, сомкнувшиеся вокруг моих плеч в оберегающем жесте. Я так хочу к нему. И ещё хочу увидеть Джейка живым и невредимым. Услышать его смех, увидеть, как приподнимаются внешние уголки его глаз, словно тоже смеются. Хочу почувствовать, как Джейк схватит меня за руку и потащит на задний двор, а потом, вручив мне гаечный ключ, попросит помочь ему разобрать какую-нибудь деталь для мотоцикла. И мы будем сидеть на траве по локти в мазуте и болтать, обсуждая последние новости всего на свете. Ещё я хотела бы познакомить их: Джейка и Эдварда! Очень сильно хотела бы их познакомить! Я знаю, Блэк бы не сказал ничего плохого об Эдварде — он ему нравится после моих рассказов.
Я такая дура — взять и всё потерять из-за такой глупости. Зачем я решила спасать Джейка так? Ведь они бы всё равно его не отпустили: он много видел и знал. Нужно было слушать Эдварда. Чем я думала?! Чёрт бы побрал это всё!!!
Единственное, что мне сейчас нужно — выбраться отсюда и знать, что с близкими людьми всё в порядке! Боги, я так влипла! Мне страшно. Мне жутко. Я не знаю, что происходит, и я боюсь. Жуткий, звериный, необузданный страх иногда накатывает на меня волнами, заставляя сжиматься и дрожать.
Меня убьют, и я всё потеряю! Ничего не успею! Не увижу их! Такие мысли убивают изнутри. Но я вновь и вновь беру себя в руки, понимая, что я уже который день нахожусь в этом подвале, но ничего не произошло.
Они не убьют меня раньше времени.
Я расцарапала на запястье кожу в шесть маленьких крапинок — шесть прошедших дней. Сегодня седьмой, и я не знаю, заберёт ли меня Эдвард? Нет, я уверена, он не отказался от меня, хотя пусть лучше бы так и было — после выкупа никто не останется жив. Я не знаю, когда и что произойдёт? Возьмут ли меня на выкуп? Или Том просто пристрелит Его там? БОЖЕ, дай Эдварду мозгов, чтобы он взял с собой оружие и как-нибудь предусмотрел этот случай. А лучше пусть он вообще не приезжает! Пусть он сломает ногу и сидит дома, не в силах ехать спасать меня. Мне так будет легче, зная, что он хотя бы жив. Мне наплевать на себя, но я не хочу, чтобы их это коснулось, хотя даже после моей смерти Эда и Джейка будут искать. И я не знаю, какую цену они заплатят за свободу и жизнь. Боже, пусть Том сдохнет вместе со мной! Он столько вреда причинил этому миру. Почему он ещё жив?! Чёрт, кажется, у меня опять начинается истерика. Успокойся, Белла. Эдвард знает, что делает! Он умнее, чем ты и Том. Он всё сделает хитрее!
Я ещё не закончила своё мысленное обращение к Богу, как услышала звук открывающейся двери.
Весь мой организм сжался в один маленький комочек в самом центре моего тела. Так, чтобы в случае чего, их не задело. Я подтянула колени к подбородку и, крепко обняв их руками, зажмурилась. Знаете, такие моменты бывают, когда страшно смотреть какой-нибудь момент фильма, вот так же и у меня.
Дэйв оповестил меня о том, что мне нужно немедленно поднять свою грязную задницу, и встать к стене, сведя руки за спину.
Дэйв отличный, сильный тупой парень! Но у него есть недостаток: он всегда перетягивает руки так, что облокотиться на спину невозможно: он закручивает их за спину. Ты чувствуешь каждую мышцу и вену, натянутую под кожей до режущей боли. Но ничего, думаю, с опытом у него это пройдёт.
Мы поднялись по лестнице в кухню, где меня ждал Том с гамбургерами. Нет, у меня не проснулся аппетит, наоборот: я еле сдерживала рвотные позывы. Плесневелый хлеб и протухшая вода за все эти дни вызвали отвращение к еде, кажется, навсегда. Сколько запахов и света окружили меня! Сейчас день, и они собрались везти меня… куда? Неужели всё кончится вот так? Или же нет, они и, правда, решили взять за меня на выкуп? Значит, он позвонил всё-таки.
Пока меня вели в гараж, усаживали в чёрный джип, застегивали наручники и надевали пакет на голову, я думала обо всех тех людях, которые были частью моей жизни, причём не важно, плохой или хорошей частью. Я не думала, что будет потом, я не верила в «потом». Я верила в сейчас и вчера, а этим вчера были они — Эд и Джейк. Так жаль, что всё так кончается. Я могу признаться теперь себе, что, во-первых, мне не хватает воздуха в этом долбаном мешке на голове, во-вторых, Дэйв тот ещё придурок и ему нужно купить самоучитель юного похитителя людей, и, в-третьих, я жалею, что употребляла наркоту. Чтобы я не говорила раньше о попытках бросить — чушь. Я любила это. Кокс словно поднимал меня над всеми и оставлял абсолютно одну, в тишине, без проблем. Мне это чертовски нравилось – моя дрянная жизнь никогда не приносила мне ничего кроме разочарования во всём с того момента, как я бросила Джейка, и кокс был моей палочкой-выручалочкой. Только сейчас я полностью поняла, что причина именно во мне. Не в судьбе, как я раньше считала, пытаясь, облегчить себе совесть, а во мне. Моя жизнь отсчитывает, возможно, последние минуты, а я не пыталась ничего сделать! Но сейчас вырваться нет сил! Попыталась пошевелить плечами и отбиться от парня сидевшего рядом со мной, но Том заметил это и приказал Дэйву врезать мне. Тот, что за рулём засмеялся.
Педики чёртовы!
Он ударил меня в солнечное сплетение, и воздух резко вышел из лёгких. Чёрт! Это больнее всего!!! А-а-а….
Но я не позволю вам понять, что мне больно! Сосите! Это я убила жирного ублюдка Сида, снюхала и продала кокс, купленный на ваши деньги, и сейчас трачу ваши нервы! А вы только и можете, что бить связанную девушку слабее вас в миллион раз! Мы ехали дальше в тишине, но в моей голове началась самая, что ни есть паника! Я боялась умереть прямо сейчас и таким образом. У меня ещё КУЧА незаконченных дел!
Я слышала, как колеса быстро катились по шершавому от песка раскалённому асфальту. Ветер задувал сквозь открытые окна машины. Мы были в черте города, я слышала гул других машин, но, казалось, что район, по которому мы едем, спальный. На улице пекло и в этом чёртовом пакете я задыхаюсь горячим потным воздухом. Вдруг мы остановились.
Чёрт. Всё быстрее, чем я думала!
Мы все сидели в машине минут десять. Я считала удары своего сердца, отдававшиеся в ушах. Потом слышала, как с дороги съехала машина и подъехала к нам. С закрытыми глазами острее реагируешь на звуки, и я была уверена, что эта машина остановилась прямо напротив нашей. Значит, это приехал Эд. Наконец-то я увижу его!!! Боже! Мне не верится!!!
Я слышала, как две передние двери хлопнули — Том и его водитель вышли. Том обошёл машину и встал. Теперь очередь Эдварда. Но его авто ещё заведена. Хлопает дверца — он тоже вышел. Голос тома:
— Ну, привет! Я думал ты не рискнёшь ехать сюда и забрать её. Я бы не поехал.
— Потому что это ты, — отвечает Эдвард.
Каллен, Я тут! Я слышу тебя!!!
— Ты хоть знаешь, кто она такая, парень? Да и что-то я о тебе не слышал. Откуда ты взялся, спаситель, на её голову?
— Я знаю всё, что мне нужно, и ты не из того круга людей, с которыми мне приятно общаться — вот почему ты и не слышал обо мне. Где Белла? — я слышу злость и ярость в голосе Эдварда! Он нервничает и приехал один! Оу! Мало ему, что ли моего примера?! Так хочется его обнять, увидеть. Так приятно вновь слышать его голос, кажется, он пошёл к машине и открыл дверцу, но в этот же момент открылась дверь рядом со мной. Как Эдвард так сделал?!
— Т-с-с-с!
Джейк?!
— Джейк?! — произнесла я вслух удивлённо.
— Беллс! — шёпотом произнёс он радостно. — Подожди секунду. — Сказал он мне и обратился к Дэйву, сидящему рядом со мной. — Сними с неё мешок живо.
Большие ладошки Дэйва вспотели, дотронувшись до нитей на моём горле, думаю, это не из-за меня, а из-за Джейка, угрожавшего ему пистолетом. С меня сняли пакет, и я снова всё видела. Первым делом посмотрела в боковое стекло. О! Эдвард! Боже.
— Теперь сними наручники с неё, — повелительно продолжил Джейкоб.
Дэйв послушно выполнил его приказ.
— Теперь пристегни себя к полозьям переднего водительского сидения. — Закончил мой спаситель.
Дэйв выполнил.
— Белла, вытащи у него пистолет! — сказал он мне.
Я ухмыльнулась, посмотрев в глаза Дэйва, в которых проскользнул страх. Ха, ну, теперь, кажется, я тут Бог!
Я резко вытащила пистолет из кобуры и, замахнувшись, сильно ударила Дейва по затылку рукояткой, прошептав в полголоса:
— Сдохни, скотина! Это тебе за лестницу!
Дэйв тут же вырубился. Я немного испугалась, но Джейк быстро и аккуратно вытащил меня из машины, успокоив словами:
— Этот урод жив, просто решил немного вздремнуть. Ты тут не причём, Беллс! — с улыбкой прошептал он и, чмокнув меня в шею, тихо сказал: — Я так соскучился по тебе.
Я оглянулась: мы находились в каком-то детском парке, вокруг качели, песочницы, скамейки, небольшой полукруг деревьев вокруг этого парка, а за ним дорога. Дома метрах в пятистах от сюда.
Джейк пригнул меня к земле и рукой показал, что нам нужно быстро доползти до машины Эда. Я кивнула. Страшно и радостно! Нас могут обнаружить, и всё сорвётся, но ведь у них пока всё получается. Возможно, мы останемся живы! Боже, это невероятно.
Я слышала, как Том с охранником ёрничали на счёт включенной машины Эдварда, считая это признаком трусости. Эд стоял напротив Тома у водительской двери своей машины. Говоря какую-то чушь, явно тянул время.
Мы доползли до машины Эда и притаились. Джейк чего-то ждал. Эдвард сказал, что возьмёт деньги и подошёл к машине. Джейк взялся за ручку двери. Эдвард открыл, и в ту же секунду открыл Джейкоб. Эдвард сел за руль и Джейк осторожно затолкал меня на заднее сиденье. Я повернула голову и пришла в ужас: водитель Тома подкрался сзади к Джейку и готовился схватить его. Джейкоб понял по моей реакции, что сзади него кто-то есть и оглянулся. Тут же началась возня. Этот мужик навис всем телом над Джейкобом, но тот пытался вырваться. Джейк пытался отбросить его подальше и забраться в машину, но не смог – водитель Тома постоянно хватался за одежду Джейкоба и тянул назад, лишая шанса забраться в салон авто. Эдвард выскочил через сиденье из машины и бросился на помощь Джейку, крикнув мне: «Белла, садись за руль!».
Я пару секунд пребывала в ступоре. Потом резко перелезла за водительское сиденье, закрыла дверь на замок рядом с собой и, обхватив руль руками, повернула голову влево в поисках моих парней.
— А-а-ах! — вскрикнула я, увидев, как этот мужик ударил Эдварда локтем в живот, когда тот его оттаскивал от Блэка. Боже! Эдвард согнулся пополам, а этот урод сейчас пытается задушить Джейка!!! Нет! Я должна помочь!!! Нет, Белла! Сиди спокойно: однажды ты уже не послушала Эдварда, и вот чем это закончилось! Тем более я нужна здесь. Если нужно будет вести машину — я должна быть за рулём.
Но их бьют!!! Эдвард, давай помоги ему, я не могу наблюдать за этим! А-а-а!!! Мужик достал пистолет из-за пояса, и тут Эдвард, выскочив из ниоткуда, ударил его по руке и отбросил оружие в сторону. Мне страшно до жути! И ноги становятся ватными от адреналина. Чёрт, что делать?! Я закрыла глаза и вцепилась в руль, но когда услышала громкий шлепок, резко открыла глаза: водитель Тома получил от Эдварда в челюсть! ДА!!! Так его! Сукин сын!
— Получил, ублюдок?! Давайте сюда, парни! — не удержавшись, крикнула я в тот момент, когда этот урод упал на колени после удара Эда.
Мой Маленький принц стоял и глубоко вдыхал, пытаясь отдышаться от борьбы, закончившейся три секунды назад. Джейк улыбнулся, кинулся к машине и … Выстрел. Все замерли и обернулись на звук. Сукин сын!
Том стоял, держа в обеих руках своё оружие, от дула шёл лёгкий дым. И тишина.
Куда он выстрелил?!

Я обернулась, пытаясь осмотреть парней. Эдвард лежал на песке замерев, а Джейк смотрел на свой живот.
Боже, нет! За что?! Нет, только не кровь!
— Умоляю, нет, — шептала я в раскалённый воздух. Меня передёрнуло. — Нет, Джейк! Чёрт. Кровь. Нет-нет-нет, прошу тебя! В носу засвербело, и я поняла, что слёзы начинают скапливаться в глазах. Нет, держись, Белла! Всё будет хорошо! Он дышит! Дышит. Эдвард испуганно смотрел в лицо Джейка и, кажется, тоже мог расплакаться.
Вдруг он пополз вперёд, что-то схватил и опять выстрел. Инстинктивно я зажмурилась. Закрыв глаза, я не успела понять, что произошло! Какого чёрта, тут творится?! Кто опять выстрелил?! Зачем? Это выстрелил? Эдвард? Или Том? Или кто-то ещё?! Хлопок, ещё один, ещё. Тишина. Стон, звук упавшего на песок тела. Взяв себя в руки и согнав с себя страх, я открыла глаза и, посмотрев по сторонам, поняла — Том лежит на песке, истекая кровью, и, кажется, я слышу его ругательства.
— Отправляйся к Сиду, подонок, — сказала я от души. Повернувшись к парням, я поняла, что им нужна моя помощь. Выскочила из машины, даже не зная, о чём думать. Главное — не рыдать. Всё будет хорошо, Белла. Джейк увидел меня и улыбнулся, повиснув на плече Эдварда.
— Беллс, мы вытащили тебя! У нас получилось! — радовался он, произнося слова растянуто, хрипя и пошатываясь.
Я кивнула молча и подхватив его под руку, потащила с Эдом в машину. Положили на заднее сиденье. Было видно, что Джейк не позволяет себе выражать боль. Чёрт. Встряли. Это полное дерьмо. Fuck! Я переглянулась с Эдом. Он прятал свои красные глаза. Он же многое понимает в медицине, может, он сможет сейчас ему помочь, прямо здесь, но он едва заметно, отрицательно мотнул головой, увидев мой вопросительный взгляд. Бл*ять. Так не может быть! Он же пару минут назад был живее всех живых! Так не бывает, не должно!!! Нет.
Нечего теперь рыдать. Это всё по твоей вине!
Я прикрыла глаза и села вперёд, Эдвард вжал по газам, и мы сорвались с места.
— Куда? — еле слышно спросила я.
— К Карлайлу. — Так же тихо ответил он мне. Он нервно потёр переносицу, вдавив педаль газа в пол, положил руку на дверцу, потом на ногу, потом на руль, и в конце начал тыкать по кнопкам радиоприёмника. Я вжалась в сиденье. Джейк сзади изредка постанывал — слишком больно. Дура. Мне никогда не исправить всё это. Я боюсь настоящего. Хоть бы это был сон. Пожалуйста! Я ущипнула себя по руке — ничего, всё там же, всё то же. Нет.
Даже заехав на оживлённую дорожным движением часть города, Эдвард не сбавил скорость, и нёсся по дорогам, пугая других водителей. Какая-то полицейская машина прицепилась за нами, когда до клиники оставался примерно один километр. Плевать. Мы оторвались. Остановившись напротив главного входа, мы стали вытаскивать Джейка. Эд кричал на бегавших мимо людей, чтобы они скорее оказали помощь.
Прибежали санитары, и я последовала за Джейком. Он изредка открывал глаза и пытался мне сказать что-то, но кровь, вытекающая тонкой струйкой изо рта, ему мешала. Потом он всё-таки сказал:
— Беллс… Пообещай мне, что больше никогда не свяжешься с наркотой, Беллс. Ради меня.
Я смотрела прямо в его помутневшие от страха и боли глаза и чувствовала себя ответственной за него. Даже сейчас он переживает за меня, за мою жизнь. Спасибо, Джейк. Что я могу теперь, после всего случившегося в наших жизнях, ему сказать? Только:
— Обещаю. — Я поцеловала его в измазанную кровью скулу, взяла за холодную руку, и, стараясь не расстраивать его ещё больше своими слезами, сомкнула веки.
Какой-то санитар накрыл его белой простынею, прикрывая рану на животе, и та в миг пропиталась кровью. Всё было в крови. Я оглянулась и увидела следы от моих кед красного цвета. С края простыни закапала багровая жидкость. Ужас.
Эдвард побежал к отцу. Через одну минуту Эдвард и Карлайл уже вместе бежали по коридору в мою сторону. Я молча следила взглядом за бегущим доктором. Я видела, как он, подбежав, проверил зрачки Джейка и приказал везти его в операционную. Я только успела провести пальцами по ладони Блэка. И его скрыли двери.
Карлайл был явно в гневе, но, учитывая ситуацию, не стал закатывать скандал, а тихо отозвал Эдварда в сторону.
Эдвард бросил на меня вопросительный взгляд.
— Иди. Я буду здесь ждать, — вслух ответила я.
И они ушли. А я так и осталась стоять перед операционной. Зачем Карлайл проверял его зрачки? Нет! Он думал, что Джейк уже мёртв. Нет. НЕТ. НЕТ. НЕТ. НЕТ. Чёрт, он жив! Они спасут его. Я верю. Но только после того, как я наблюдала за врачами, увидела страх в их глазах, и тем, как всё происходило здесь, в больнице, я поняла, что делается. Насколько всё серьёзно. Но я верю, Джейк не умрёт. Я почувствовала чьи-то холодные дрожащие руки. Эдвард вернулся и обнял меня со спины и, положив голову на моё плечо, затрясся. Я тоже. Это не просто слёзы — мы рыдали вместе. Потому что наш друг умирал у нас на глазах. Потому что мы не смогли его спасти. Потому что мы не успели с ним попрощаться. Потому что мы не хотели его терять. Потому что мы … Мы были связаны. Мы не хотели его отпускать. Мы не хотели. Я посмотрела на живот, и вспомнила, как Джейк, опустив голову, разглядывал кровь на своём животе. Наверное, он и сам не мог поверить в это. А сейчас на моём животе руки Эдварда в крови Джейка. Я подняла свои ладони — они тоже в крови. Этот запах — ненавижу запах крови, он опять здесь на мне на нас.
— Живи, прошу тебя, не умирай, — шептала я вполголоса.
Не знаю, сколько времени мы так простояли, но вышел тот доктор, который оперировал Джейкоба, и мы ждали его ответы.
— Ваш друг он… скончался. Мы не смогли ему помочь. Извините.
Врач сказал это и замолчал. А я стала жадно вдыхать воздух, носом пытаясь так успокоить себя и не зарыдать вновь. Это всё сон, шутка, бред, на самом деле он жив, я знаю — Джейк жив! Слышите?! Он жив! Жив! Я кричала.
Эдвард крепче сжал меня в своих объятьях, не позволяя вырваться, но мне так хотелось разнести всё к чёртовой матери. Хотя мне и хотелось верить, что это сон, я краешком сознания понимала — это реальность. И эта мысль убила всю мою агрессию на корню.
— Эдвард, я даже не успела сказать ему спасибо, — заплакав, сказала я. Неужели он и, правда, ушёл от меня? Мой надёжный и верный брат? Почему? Хотя я знаю, почему и из-за кого. Я повернулась лицом к Эдварду и крепко его обняла.
— Пообещай, что никогда не уйдёшь от меня! Пообещай, что всегда будешь рядом! Я не смогу прожить и без тебя, — задыхаясь от слёз, просила я.
Он кивнул и зарылся лицом в мои растрёпанные волосы.
— Хорошо. Я обещаю. Не бойся.
Мы стояли, обнявшись в центре коридора, я плакала на его плече. Карлайл сидел на диване у стены и держался за голову. Наверное, пытался осознать происходящее. Я чувствовала себя… пустой. Абсолютно. Но Эдвард в моих объятьях был чем-то, что держало в реальности. И не позволяло свалиться в обморок или истерику.
Я смотрела на лестничный пролёт, когда увидела их. Они быстро приближались к нам, словно мы были дикие опасные звери. Эдвард не видел полицейских. А я не могла до конца сообразить, что им от нас надо и просто разглядывала их.
Когда один коп в пуленепробиваемом шлеме, нацелив на голову Эдварда оружие, сказал: «Не пытайтесь оказать сопротивление, вы задержаны».
Я поняла, зачем они пришли. Отобрать у меня последний оплот надежды, последний стимул к жизни. Сволочи. Но у меня не было ни сил, ни слов, и я могла только позволять слезам и дальше течь по моим щекам. Один полицейский оттащил меня от Эдварда, и посадил на диван рядом с Карлайлом, давая понять — лучше тут и сидите. Я наблюдала, как Эдварду скрутили за спину руки, надели наручники и, силой заставив пригнутся, уводили к выходу. Он смотрел на меня, но обращался к своему отцу:
— Помни о нашем разговоре, Карлайл. Пожалуйста.
Я разревелась ещё больше, когда смотрела, как его уводят. Сначала Джейк, теперь Эдвард. Почему мои единственные любимые люди страдают из-за меня? Почему меня постоянно всего лишают? Я не хочу так больше жить. Не хочу.
— Белла, ты можешь сходить туда, где лежит Джейкоб Блэк, если хочешь, — спокойно сказал шокированный случившемся за эти два-три часа Карлайл, через пять минут после того, как Эдварда увели.
А что мне ещё делать? Я не знаю. Хотя бы увидеть Джейка, возможно, в последний раз запомнить его лицо.
Я кивнула, встала и ушла туда. Но так и не дошла.
Очнувшись на кровати Эдварда, я поняла, что нахожусь в его доме.
Встала, как в тумане, ничего не понимая. Пошла на кухню — там всегда был Эдвард. Но я помнила, как его уводили, и ком опять подступил к горлу. На барной стойке лежал лист бумаги:
«Белла, Эдвард мне всё объяснил, так что будь как дома.
Мой номер ниже. Звони, если что-нибудь понадобится. Я заеду вечером, и мы поговорим.
Карлайл.
PS: Ты упала в обморок в больнице, и я привёз тебя сюда. Все твои вещи здесь. Их перевозил Эдвард после того, как ты сбежала».
Эдвард. Джейкоб. Воспоминания нахлынули на меня. Нет только не снова. Я запретила себе вспоминать, но одно запретить так и не смогла. Обещание. Я выполню его. Из-за этой дряни всё и началась!
Я побежала в комнату, где раньше спала, и достала спрятанный там килограмм кокаина. Испытывая ненависть к этому сраному порошку, я со злостью вытряхивала кокаин в унитаз и смывала.
Я больше никогда не притронусь к наркотикам. Никогда.

Из архива двенадцатого участка полиции г. Финикса.
Комната для допроса подозреваемых № 3.
Следователь-детектив: У. Мюррей.
Свилетельница: Анджела Сигурд. 1979 год рождения.

— Как вы заметили этих людей?
— Мы с мужем привезли Тимми в парк прогуляться. Припарковали машину и шли по аллее, когда услышали эти звуки. Выстрелы, как объяснил мне муж. Мы схватили ребёнка и бросились к машине, а потом мой супруг увидел автомобиль, выезжающий с детской площадки, и крикнул мне записать номера, которые диктовал. Я всё это сделала, и мы сразу позвонили вам. Ну, в полицию.

Из архива двенадцатого участка полиции г. Финикса.
Комната для допроса подозреваемых № 4.
Следователь-детектив: У. Мюррей.
Подозреваемый: Дэвид Броук. 1986 год рождения.
(Отрывок из допроса)

[…]

— Почему вы поехали именно в это место?
— Когда позвонил этот парень — Эдвард, я был рядом и слышал их разговор. Том настаивал на встрече за городом. Но парень практически угрожал Тому тем, что никаких денег не даст, если мы не будем выполнять его требования. Том кричал на него, угрожал убить Беллу, но парень железно стоял на своём. И таки добился — Том согласился встретиться на детской площадке при условии, что он сам выбирает район. И вот так мы и выбрали это место в тихом районе Финикса.

Из архива двенадцатого участка полиции г. Финикса.
Комната для допроса подозреваемых № 2.
Следователь-детектив: У. Мюррей.
Свидетель: Карлайл Каллен. 1966 год рождения.

— Расскажите, о чём вы говорили с Эдвардом в то время, когда Джейкоба Блэка оперировали?
— Я спрашивал о происходящем.
— Вы не могли бы давать более исчерпывающую информацию? Так о чём вы говорили?
— Я сидел в своём кабинете, разбирая кипу документов, и вдруг забегает Эдвард с бешеными глазами, руки в крови, зрачки больше радужки, всё тело трясёт. Он что-то быстро говорит, и я понимаю только: «Джейк умирает», «Скорее» и «Помоги».
Тогда он хватает меня за руку, и мы бежим до того места, где лежит на кушетке Джейкоб, истекая кровью.
Ступор, шок. Что мне с ним делать? Я не 911! У меня частная клиника с хорошим статусом. Но я понимал, что парень — ещё совсем ребёнок, сколько ему там было? Шестнадцать? Семнадцать? В общем, этот ребёнок умрёт, если не оказать помощь.
Я посмотрел зрачки: он был жив, но без сознания. Неудивительно, потерять столько крови. Как он не умер по дороге?
Я сказал доктору Мордсону везти его на операцию и сделать всё возможное. Парня покатили в операционную, и я задался вопросом: что с ним случилось-то? Опять попал под машину Эдварда?
Оглянувшись, я увидел ту, с которой всё началось — Беллу. У неё случилась истерика. Мне даже стало жаль её.
Эдвард был не в лучшем состоянии, но я всё равно пошёл с ним серьёзно поговорить.
Зная, что тихими интонациями я не ограничусь, мы пошли в мой кабинет.
Я сел, Эдвард нет.
Я задал ему вопрос: «Что происходит?»
Он раздумывал некоторое время: говорить мне правду или нет. И в итоге начал рассказывать обо всём. И об этой Белле, и о выкупе для Джейка, потом о её побеге, о том, что тот парень — Том, угрожал убить её. О том, как они искали деньги, грабили ради этих денег.
Сперва, я был в гневе: какое влияние оказала эта девушка на моего сына, и в какие неприятности он попадает из-за неё?!
А потом я начал ненавидеть себя: мой сын искал деньге везде, но ко мне за помощью не обратился. Я — его единственный близкий человек, а он даже не смог доверить мне свои проблемы, попросить о помощи.
Всё из-за того, что я вёл себя высокомерно. Он не доверял мне, думал, что я не поддержу его. Хотя я, на самом деле бы его не поддержал. Но я бы сделал всё, чтобы вытащить Эдварда из этих проблем. Он знал это. Эдвард знал, что мне дорог только он. И это его не устраивало. Эдвард хотел, чтобы я относился к нему, как взрослому человеку, ведь ему уже почти двадцать лет, а я всё ещё выбираю ему друзей. И он прав в этом.
Эдвард не мог положиться на меня и сам пытался всё решить. Я так виноват перед ним. Слишком виноват. И единственное, что я теперь могу сделать для него — принять его выбор, принять его Беллу. Но я ещё ничего не говорил ему о своих решениях, а слушал его.
Эдвард сказал мне, что по дороге к моей клинике за ними гналась полиция за нарушение скоростного режима, и раз его заметил один коп, другие всё уже знают и, наверняка, его уже ищут.
Эдвард сказал, что чувствует страх. Что он боится оставлять Беллу одну сейчас. И потом, он попросил меня помогать ей.
Я согласился, попросив прощения за свой проступок, повлекший за собой всё это. Он сказал, что не считает меня виноватым и вышел, направляясь к Белле. А я ещё какое-то время пытался прийти в себя после услышанного. Это тяжело. И поверьте, он не хотел причинить кому-то вред, он просто хотел помочь этой девушке.
Разве можно винить его в этом?

Бета: N@T@LI4KA