Эпилог

Эдвард переехал из Форкса в Бостон. Там он провёл четыре года в колледже, затем перешёл в аспирантуру, надеясь устроить какое-то подобие медицинской карьеры. Они были такими долгими, все эти годы, но мне всё казалось прежним. Зима перетекала в зиму, лето – в лето, весна – в весну, осень – в осень. И всё же, я наслаждалась своим прогрессом, своей новообретённой способностью встать на ноги. Мой поздний звонок Эдварду закончился в тихих пожеланиях спокойной ночи, хотя он согласился вскоре приехать в гости в Сиэтл.

На самом деле, он приехал на следующих же выходных. Мы встретились в маленьком кафе, потому что аэропорт не казался ему подходящим местом для воссоединения.

Я даже не узнала его. Не узнала то, как он двигался, выглядел, вёл себя. Он был мужчиной, а не мальчиком. Плечи расширились, глаза потемнели, челюсть стала очерчена более чётко. Он стал сильнее, и щетина его превратилась в довольно впечатляющую, делая его взрослее. И всё же, пусть внешне он не казался ни изнеженным, ни слабым, двигался он с осторожностью. Скорее даже с тревогой. Каждый его шаг был пропитан страхом.
Он посмотрел на меня спустя несколько мгновений после того, как зашёл. Глаза расширились, будто в удивлении, и он врезался в стул по пути ко мне. Мы забились в тихий уголок кафе, вдалеке от других посетителей.

Я улыбнулась, заметив три морщинки в уголках его глаз – такие появляются только от смеха. Конечно, они сопровождались морщинами тревоги на его лбу.

Сначала мы обменялись стандартными любезностями, но вскоре перешли к рассказам о том времени, что провели вдали друг от друга. О приобретённом опыте или, в моём случае, об улучшениях и спадах.

- Значит, ты снова учишься, - отметила я.
- Да, - улыбнулся он немного смущённо, уткнувшись в кружку с кофе.
- В медицинском?
- На психиатрии, - уточнил он, отведя взгляд.
- Это хорошо.

Он улыбнулся.

- Всё из-за того... когда ты думала, что всё произошедшее было твоей виной... я хотел понять, почему ты так считала. Потому что всё было не так. - Он проговорил это, запинаясь, и казался облегчённым, когда выдавил это предложение.
- Итак, ты уже понял, что со мной не так? - спросила я, ухмыльнувшись.

Широко улыбнувшись, он сделал глубокий вдох и коснулся моих пальцев под столом.

- Пока что нет.

Ауттейк/Своего рода альтернативное окончание

СПУСТЯ ПЯТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ ЭПИЛОГА


Эдвард занимался своей интернатурой, так что его часто не было дома. О, забудьте – его не было дома постоянно. Я почти его не видела, что когда-то могло бы привести меня в отчаяние, но нет. Только не теперь. Всё равно большую часть времени я проводила за пределами нашей квартиры. Я тоже работала, пусть это не было чем-то настолько престижным, как карьера Эдварда. В конце концов, разве можно добиться многого лишь со средним образованием? Мы переехали в Портленд, чтобы Эдварду было удобнее. Для меня это был не такой уж значительный переезд, что было неплохо, и семья Эдварда была рада, что мы в конце концов перебрались ближе к дому.

Что меня напрягало – так это то, что он приходил домой выжатый, как лимон. Это и Чарли. В попытке восстановить отношения со своей семьёй, я практически на коленях ползала у его ног. В конце концов, я заслужила это. Бросив его, я чувствовала себя настоящей сукой. И самым сложным было заговорить с ним. Это всё ещё было нелегко. Я не могла справиться с эмоциями и чувствами, что он обрушивал на меня, с тем, как он прорывался через все барьеры, что я возводила внутри с тех пор, как уехала из родительского дома. Но теперь я не была одна. Теперь рядом были те, кто помог мне осознать вещи, до этого скрытые в тумане юности.

Во-первых, они помогли мне понять, что то, что я сделала, было невероятно безрассудно и наивно. И что оно не сработало. Потому что побег во время последнего года обучения в школе был худшим из всего, что можно было сделать. Я оставила семью и дом, но прежде всего я оставила Эдварда. Было сложно заставить его рассказать о том, что случилось после моего отъезда. Это происходило не так уж и часто, но когда он говорил о том времени, это было мучительно и грустно. Однако я осознала, что совершила ошибку, и он принял это. И это было большим, чем я заслуживала, но даже я сама приняла это.

Эдвард вернулся домой около девяти. Я как раз заканчивала готовку ужина – какой-то тайской еды, которую я купила по пути с работы. Услышала, как он открыл дверь и вошёл, как щёлкнул замок. Его походка была тяжёлой и медленной, что заставило меня жалеть его, хотя не стоило этого делать. Он занимался любимым делом, и, естественно, прежде чем всё встанет на свои места, нужно будет чем-то жертвовать. Он прошёл в спальню. Решив, что он скоро выйдет, я разогрела еду.
Прошло несколько минут, но Эдвард так и не появился. Нахмурившись, я пошла в комнату, обнаружив Эдварда лежащим на кровати лицом вниз, всё ещё в рабочей одежде. Тихо засмеявшись, я стянула с него ботинки и поставила их в шкаф. Одобрительно что-то пробормотав, он потянулся ко мне и повалил на кровать. Тихо фыркнул. Я вежливо проигнорировала это.

- Иди сюда, - проворчал он, не открывая глаза.
- Но я купила тебе тайской еды, - ответила я, игнорируя манящие изгибы его тела.
- Не хочу, - простонал он.
- Нужно поесть.
Подняв брови, он наконец открыл глаза; они были красными, но заинтригованными.
- Нужно съесть тайскую еду, - засмеялась я, закатив глаза.
- Не интересует, - ответил он, прижимая меня к себе. - Знаешь, что?
- Что? - Его волосы уже были слишком длинными. Они падали на воротник и закрывали его глаза. Откинув пряди в сторону, я придвинулась ещё ближе, прижимаясь к нему всем телом. Прежде чем он успел что-то сказать, на улице раздалась сирена. Зелёные и голубые огни осветили спальню, подсветили кожу Эдварда, словно рождественскую ёлку.
Он выглядел очень смешно.
- У меня завтра выходной, - улыбнулся он.
- Что? Нет. Серьёзно?
- Ммммхммм, - подтвердил он, явно крайне вымотанный. Откинув одеяло, закутал нас в него, так и не раздевшись. Его руки обхватывала мою талию, и спустя пару секунд он уже глубоко дышал, заснув. Я улыбнулась, расстёгивая пуговицы на его рубашке. Светлые волосы щекотали кожу; я полюбила подобные моменты, которых не было в наших прежних отношениях. Это многое символизировало. Новизна явно была лучше, чем что-то старое, но я не могу сказать, что всё было иначе. Потому что он всё ещё был Эдвардом, а я всё ещё была Беллой.

Я медленно стянула с него рубашку, стараясь не разбудить. На самом деле, опасения были беспочвенны. Приходя домой с работы он был вымотан до предела, и ничто не могло его разбудить. Когда я расстегнула его ремень, он даже не вздрогнул. После я гладила мышцы его груди, просто восхищаясь им. Думая о том, как же мне повезло, что самое главное желание исполнилось.

Было глупо думать, что я смогу жить без Эдварда. Я могла выжить – это правда. Чёрт, я выжила без него. Выживала целых пять лет. Но это не было жизнью. И если мы не вместе – это никогда не сможет быть полноценной жизнью. Я заснула под звук его сердцебиения, и проснулась, когда этот ритм исчез.

Он сидел на краю кровати, рассеянно потирая голову. Волосы топорщились во все стороны, как и всегда по утрам. Как-то раз он сказал мне, что в высшей школе ему по полчаса приходилось укладывать их. И когда я сказала, что он собирался дольше, чем я, девушка, он надулся и не разговаривал со мной целых полчаса. Но потом успокоился. Неважно.

Я посмотрела на часы на тумбочке. Они показывали десять утра. Обычно Эдвард вставал максимум в шесть – так требовала его интернатура. И то, что он был рядом со мной, а не работал, было приятно. Я перевернулась на спину, и он повернулся, проверяя, проснулась я или нет. Когда наши глаза встретились, улыбнулся.

- С добрым утром, - пробормотал он и наклонился за поцелуем. Я же увернулась, не желая, чтобы утренний запах изо рта словно чума распространился по комнате. Закатив глаза, он встал с кровати и, подойдя к окну, открыл жалюзи. К нашему общему удивлению, через маленькие щели внутрь ворвался солнечный свет. Редкое весеннее солнце Портленда.
- Ты только посмотри. - И Эдвард сам выглянул на улицу.
- Да, ничего себе. Может, стоит сегодня прогуляться, - предложила я, подходя к нему.
- Прогуляться... - пробормотал он. Мы оба не знали, чем можно заняться в Портленде. Погода редко позволяла делать что-то не под крышей.
- Я знаю, что можно сделать, готовясь к этому, - улыбнулась я, поворачиваясь к ванной.
- Душ? - спросил он, ухмыляясь.
- Душ, - подтвердила я.

После него мы наконец решили, что пикник отлично подойдёт, чтобы провести время на улице и заодно дать Эдварду отдохнуть в его выходной. Собрали ланч, состоящий из бутербродов и пары грустно выглядящих пакетиков сока Capri Sun. У нас не было стандартного набора для пикника – ни корзины, ни одеяла, так что я закинула всё это в обычную сумку, а одеяло мы взяли со своей кровати (что, как я теперь понимаю, было не лучшей идеей). Немного помотались по городу, не зная, где в Портленде можно устроить пикник. Это было довольно неловко, потому что – уверена – как минимум шесть человек, живших с нами на одном этаже, постоянно ходили в походы.

Наконец, после часа нарезания кругов по городу, мы просто остановились на обочине, собираясь проложить свою тропу. Что также оказалось не лучшей затеей. К тому времени, как мы добрались до первого более-менее подходящего для пикника места, я была покрыта грязью, веточками и прочей дрянью. Эдвард, с другой стороны, был абсолютно чистым. И крайне грациозно шёл рядом, пока я падала на каждом шагу. Конечно, иногда скорость его реакции была просто отвратительной. Или это, или он просто наслаждался тем, как я падала. Думаю, дело было и в том, и в другом.

Я кинула одеяло на немного влажную траву. К счастью, роса была не слишком сильной, так что она не промочила нашу тонкую подстилку насквозь. Мы опустились на землю, и я достала бутерброды. Эдвард благодарно улыбнулся мне, беря свой и снимая с него плёнку. До того момента мы оба молчали. В последнее время мы привыкли к тишине. Сперва пытаясь заполнить её, вскоре мы поняли, что постоянно заботиться о том, чтобы что-то сказать, бесполезно. И нам проще было общаться без шума. Проще было делать это с помощью прикосновений.

Какая-то жуткая ворона, которая, судя по всему, была гибридом вороны и овцы, беспрестанно каркала над нами.
Эдвард откусил бутерброд, и тут же выплюнул его на землю.
- Что это? - прошипел он, пытаясь оттереть язык.
- Сэндвич, - засмеялась я, кусая свой. Липкий, сладкий сироп приклеился к зубам и дёснам, пока я жевала.
- Что в нём, чёрт возьми?

Он раскрыл свой сэндвич, заглядывая внутрь с лицом, на котором было написано сомнение и немного страха. Пару мгновений молча смотрел на него, а потом заговорил.

- Хорошо, Белла. Будь со мной честна. Это что, дерьмо, долго лежавшее на солнце?
- Эдвард, жуть какая! - засмеялась я, ударив его по плечу. - Это Нутелла. И она вкусная... но к ней нужно привыкнуть.
- Я ожидал арахисовое масло, - проворчал он, снова прижимая половинки бутерброда друг к другу.
- Оно закончилось, - объяснила я. - Но это же тоже вкусно, верно?

Он на короткое мгновение задумался.

- Нет. Это отвратительно. И не только выглядит как дерьмо, но и на вкус такое же. Серьёзно, кто это покупает? - Он засунул исковерканный сэндвич обратно в пакет.
- Не знаю, - ответила я. Почти выпалила “Джеймс”, но в последний момент удержалась. Я почти не думала о нём; только в те моменты, когда становилось совсем худо. И когда я опускалась на самое дно, Эдвард с моим врачом помогали мне выбраться оттуда. Они помогали мне снова встать на ноги. Мне прописали какие-то таблетки, хотя я не сразу привыкла к ним. Из-за них я была параноиком, кожа чесалась, но они были лучше, чем единственная альтернатива. И худшим в этих падениях было не то, как они сказывались на мне, а то, как они сказывались на Эдварде. Я никогда не хотела видеть своего любимого человека таким испуганным. Не хотела причинять ему боль. Да, я делала это для себя, но кроме того старалась и ради Эдварда, не хотела, чтобы он беспокоился.

И это того стоило.

Я смотрела, как он опустился на одеяло, закинув руки за голову и уставившись в облака. Восхищалась им, доедая свой бутерброд. Закончив, легла рядом на прохладную подстилку. Чувствовала жар его тела. Он заполнял меня теплом. Теплом и любовью.

- Я люблю тебя, - сказала я тихо между карканьем птице-овцы.
- Я тоже люблю тебя, - ответил он и замялся. - Но Белла?
- Да? - спросила я осторожно.
- Больше никогда не покупай Нутеллу.