POV Белла Еще даже не открыв глаза, я поняла, что нахожусь в кровати одна. Это немного меня встревожило, так как Эдвард все время спит дольше моего, и, просыпаясь, я могу позволить себе прижаться к нему, понежиться в кровати, сквозь сон наслаждаясь его, кажется, бессознательными объятиями, которые он допускает без какой-либо мысли просто потому, что даже на подсознательном уровне, черт подери, любит меня. Сегодня же вторая половина кровати пуста и холодна, что говорит о том, что Эдвард проснулся не только что. Перекатившись на кровати, я села. Голова ужасно гудела, а руки слегка подрагивали. Это все последствия гребаной бессонной ночи, потому что, лежа в кровати, все, что я могла делать, это снова и снова прокручивать в голове слова Джаспера «…она хочет уничтожить вас». Но, вероятнее всего, одну лишь меня. Все дело во мне. Я видела, как Виктория смотрела на Эдварда. Она все еще помешана на нем, и это игра за победный приз – голову младшего Каллена. Я, черт подери, уверена в этом.
- Ты уже проснулась? – в дверном проеме, ведущем в ванную, появился Эдвард. От его тела исходил пар, как последствие его любимого чертовски горячего душа, и сладкий клубничный аромат. Эдвард улыбнулся, тщательно вытирая волосы полотенцем, и, закинув на плечо ванную принадлежность, поправив веревку на пижамных штанах, в которые был облачен, подошел ко мне, и сел на кровати.
- Я думала, ты сбежал, - ныряя в его объятия, бросила я. – Доброе утро.
- И тебе доброе утро, любимая, – ответил он, целуя мои волосы, своими горячими ладонями поглаживая мои плечи. Непроизвольно закрыв глаза и поглубже вдохнув аромат любимого мужчины, я почувствовала на своей шее его горячие слегка влажные губы. Его пальцы прижимали меня к себе все сильнее, а мягкие бархатные уста путешествовали по моей коже, заставляя тело покрываться гусиной кожей. Он наконец-то добрался до моих губ, но спустя мгновение взял и отстранился. Я открыла глаза.
- Что? – недовольная прерванными ласками, выдавила я.
- Может… сегодня немного опоздаем? – ухмыльнулся он и повалил меня обратно на кровать.
Я рассмеялась.
Да, поменялось однозначно многое. Раньше в наших отношения присутствовала только дикая первобытная страсть, а сейчас это была чистая нежность. Нет, мы по-прежнему могли жестко овладеть друг другом, отдаваясь инстинктам, и позже об этом напоминали разгромленная гостиная и увечья, нанесенные дому на всей его территории, но сейчас в наших отношения присутствовало что-то большее. Мы уверенно принадлежали друг другу без намеков на борьбу, которая у нас шла только за то, кто на этот раз будет сверху, не более того.
- Нет, - ответила я, запрокидывая голову от очередного поцелуя.
- Беллз, - его рука скользнула к моему бедру и закинула мою ногу ему на талию, – ты же меня любишь… какой-то час…
Поцелуи прекратились. Я посмотрела на Эдварда, который походил на испуганного подростка, которого отец застал в постели своей дочери, его глаза были открыты больше обычного, лицо перекошено, а ноздри расширены, словно он пытался что-то унюхать.
- Что случилось? – перепугавшись не на шутку, резко спросила его я.
- Молоко, - подрываясь с кровати, выпалил Эдвард и выбежал из комнаты, - мать его, чертово молоко.
Я рассмеялась, облегченно вздохнув, и, переодевшись, спустилась вниз вслед за Эдвардом. Картина, которую я увидела на кухне, вызвала у меня очередной приступ дикого смеха. Сожженные тосты, дымящаяся кастрюля, и Эдвард, мило извергающий маты.
- Что, любимый, готовка все еще не твое? – хихикнула я и, схватив сигареты, уселась на стул. Щелчок зажигалки, и мои легкие уже наслаждались сладким сигаретным дымом, который служил мне в качестве успокоительного.
- Так, нормальный завтрак отменяется, - расстроенно пробубнил Эдвард, насыпая мне мои любимые рисовые хлопья, а себе доставая из холодильника остатки вчерашней пиццы и сок.
- Брось, милый, все нормально, - улыбнулась ему я, - по дороге заедем позавтракаем. Ты же знаешь, у Луи по утрам превосходные омлеты.
- Наверное, - Эдвард сел напротив меня, достал сигарету и закурил, запивая дым черным кофе, вероятно, сваренным чуть раньше. – И вообще нам пора нанять кухарку.
- Меня вполне устраивает, как ты готовишь, - хихикнула я.
- Очень смешно, Белла, но мне, и правда, надоело питаться в ресторанах, - отодвигая тарелку с пиццей, бросил Эдвард. – Времени готовить вообще нет.
- Быть может, ты и прав, - кивнула я, понимая, что у нас в последнее время критическая нехватка этого самого времени. Мы уходим рано, приходим поздно, засыпаем практически сразу, едва касаемся головами подушек, а если и появляется свободный вечер, то он, собственно, как вчера, проходит за каким-либо празднованием. А этот дом… этот большой дом требует внимания. Пыль нужно вытирать, вещи закидывать в стиральную машинку, затем доставать, сушить и гладить, а еду готовить.
- Тогда я займусь этим сегодня, - туша сигарету, произнес Эдвард и поднялся. – Ты как, готова к сегодняшней встрече?
- А с чего такой интерес? – я посмотрела на Эдварда, пытаясь понять истинную причину его расспросов, и просто заставляла себя верить в то, что он чертовски сильно заботится о компании.
- Беспокоюсь, Белла, просто беспокоюсь, - прошептал Эдвард, наклоняясь ко мне и целуя меня в лоб.
- Надеюсь, – вздохнула я, сразу же пожалев об этом, потому что реакция Каллена не заставила себя долго ждать, а его голос стал холодным и чужим.
- Белла, я не могу понять, это что… ревность?
Но я смотрела в практически полную миску, мешая содержимое ложкой, пока Эдвард, нависая над стойкой на своих вытянутых руках, в упор взирал на меня. Но что он хотел услышать? Добиться правды? Но какой именно? Что я должна ему была ответить? Понимаешь, милый, я ревную тебя к этой душевнобольной, ведь между вами была любовь вселенского масштаба, и боюсь признаться, но мне кажется, что ты еще что-то чувствуешь к ней?
Виктория на этой шахматной доске была сильной и весомой фигурой, и я не доверяла ей… я не доверяла никому.
Состроив наигранную улыбку, я подняла голову и посмотрела на Эдварда, отбросив ложку.
- Милый, я что, не имею права беспокоиться? – повторяя его недавние слова, съязвила я.
Но, похоже, его не удовлетворил такой мой ответ. Он поменялся в лице, всем своим видом показывая, как, черт возьми, зол.
- Нет надобности, – грубо отчеканил Эдвард. - Собирайся, а то опоздаем.
Всю дорогу на работу Эдвард молчал и, когда мы поднялись на нужный нам этаж, подарив мне скупой поцелуй в щеку, просто ушел в свой кабинет, довольно громко закрыв за собой дверь. Не знаю, что его больше выводило из себя: мой сарказм или то, что вечером я встречаюсь с Викки, а он никак не может на это повлиять? Тем не менее, что бы эта гарпия не задумала, я готова.
Затем состоялся разговор с Энтони, который меня изрядно утомил. Отец Эдварда твердил о том, что чувствовал подвох или даже не подвох, а просто странный интерес именно к нашей компании, ведь фирма, на которую она работает, имеет дело с более мелкой рыбой, но остальные акционеры, будучи уверенными в хорошем исходе, начали просто требовать этой сделки. Ну, естественно, кто же из них мог знать, что это не сделка, а идеальный план по уничтожению компании? Правильно, никто! Но и я не была до конца уверена в этом. Пока что это были только сплетни в газетах, слова Джаспера и домыслы. Энтони утверждал, что его аналитики проверили все подноготную Викки и ее места работы, но сказал, что лично проверит все еще раз. Правда, я искренне сомневалась, что он успеет сделать это до того, как я уеду на встречу. Мне просто пора признать: это война только между нами, между Беллой Свон и Викторией Брук. Так что нужно намотать чертовы сопли на гребаный кулак и начать действовать. Это ожидание просто сводило меня с ума. Я то и дело смотрела на часы и курила, и потом опять смотрела на часы. Время шло предательски медленно. Моя голова была занята предстоящей встречей, и думать ни о чем другом я не могла. Я думала, чертовски много думала. Нет, я не боялась, но в ее самоуверенности было что-то такое, отчего на коже появлялись мурашки.
За целый день Эдвард так ни разу и не появился у меня в кабинете, даже с обедом заботливо прислав мне курьера, и, похоже, подговорил моего секретаря, который бегал ко мне в кабинет практически каждые полчаса, постоянно напоминая о том, что Эдвард занят, и проверяя в порядке, ли я.
Но я больше не хотела находиться в душном офисе. Собрав мысли и себя в одно целое, я накинула жакет поверх терракотовой блузки и, захватив сумочку, направилась на стоянку, где со вчерашнего вечера стояла моя машина. Нарочно наматывая круги по городу, я пыталась довести свои мысли до единого логического ключа, но мне это не удавалось. Я просто знала, что что-то назревает, и что все происходящее неспроста. Но у меня не было выбора, и я была готова, впрочем, как и всегда…
«Пер се». Небольшая, но элегантная вывеска заведения словно кричала о том, что здесь собираются только те, у кого толстые кошельки. Белые, с голубым отливом буквы, огромное отдельно стоящее здание, полностью стеклянные стены на втором этаже. Поговаривают, что когда-то это место называлось «Персей», но в меру обстоятельств и очень длинной легенды его переименовали и сделали ремонт. И, вероятно, не прогадали. Светлый зал, словно все вокруг стерильно, ни единого намека на пыль или грязь. Это чертов уровень. Тщательно отобранный персонал в черно-белой униформе и белых перчатках. Шеф-повар и команда кухни, получившие образование в лучших кулинарных академиях мира. В каждой ниточке этого заведения кипит жизнь.
- У вас заказан столик, мисс…? – хостес на входе мило мне улыбается, пока я рассматриваю зал на предмет наличия рыжих волос, но, похоже, эту однотонную атмосферу испортит нечто иное, например, моя бордовая юбка.
- Да, - кивнув, посмотрела я на худую холеную блондинку, - на фамилию Свон.
Взмахом руки девушка подзывает официанта, парня лет двадцати, который, словно общаясь с ней без слов, смотрит исключительно на меня.
- Прошу за мной мисс, - жестом руки показывает он мне дорогу и, когда мы доходим до столика у дальней стены, обращается ко мне еще раз, - позвольте ваш жакет.
Но меня чертовски знобит, и я предпочитаю остаться при одежде. Улыбнувшись пареньку, я заказываю кофе. Как обычно, черный без сахара. Да, поменялось многое, кроме того, что сахар я так и не употребляю. Это моя битва за территорию, и я готова, какова бы не была цена.
Викки опаздывает. Откровенно говоря, это немного сбивает меня с толку, ведь на этой встрече настаивала она, а не я, но когда, сделав глоток почти закончившегося кофе, я поднимаю голову, то на горизонте, черт подери, наконец-то появляется причина моего ожидания. Двигаясь плавно, словно с кошачьей грацией, Виктория лавирует между столиков, не уставая улыбаться официантам. И когда мы наконец-то находим зрительный контакт, я понимаю, что от нахлынувшей на меня гребаной злости практически до хруста сжимаю чашку в руках. Прошло много времени, изменилось многое, но как вообще пешка, когда-то уничтоженная королевой, несмотря на то, какой ход она задумала, может вносить свои правила? Это реванш?
Воздух, пропитанный электрическими импульсами, казалось, начал вонять…
- Я немного опоздала. Прости, что заставила Беллу Свон ждать, - ехидно бросает Виктория и садится напротив меня, а ее рука, метнувшаяся в воздух, одновременно легко и непринужденно призывает официанта, и, даже не посмотрев на подошедшего паренька, она бросает сухое: - кофе!
- Надеюсь, то, что ты хочешь обсудить, стоит моего времени, - едва удерживая себя в руках, говорю я.
- Ты как была смышленой, так и осталась ею, - положив локти на край стола, Викки подпирает подбородок ладонями. – Но я ожидала более теплого приема. У меня все хорошо, не благодаря тебе, спасибо, что спросила, кстати. Еще я замуж вышла. Знаешь, влиятельные мужья порой лучше влиятельных отцов, а ты… без кольца?
- Ты, я вижу, тоже, - буквально на мгновение прерывая ее почти безумный монолог, сухо отвечаю я.
- Я? Да, - отняв руку от лица, Виктория рассматривает ладонь и проводит пальцами по тому месту, где должно было быть кольцо. – К сожалению, эти отношения уже в прошлом. Но я ведь еще буду счастлива, Белла?
Глаза Викки горят, но я не намерена слушать нескончаемый поток мыслей душевнобольной персоны. И мне остается лишь догадываться, что она сделала с тем, кто решился назвать ее женой, и мне хочется верить, что смерть этого человека была безболезненной и легкой, ведь, когда-то зная мисс Брук, я с уверенностью могу сказать, что эта особь способна даже на убийство.
- Ближе к делу, - прерывая этот странный разговор и ухмыляясь, я подаюсь немного вперед и задаю коронный вопрос этой встречи, - я так понимаю, ты будешь говорить не о компании?
Лицо Виктории изменяется, улыбка пропадает, а глаза наливаются огнем. Я прервала ее маленькую игру, и ей это, похоже, не понравилось.
- Правильно понимаешь, тварь! – сквозь широкую улыбку бросает Вик, но, клянусь, будь ее голос на несколько тонов ниже, походил бы на шипение, а затем она просто пьет кофе, поданный ей. – Хотя и да, и нет.
- Ну, зачем сразу так жестоко? – улыбаюсь я. – Тварь? Ты серьезно?
Но Викки молчит, и мне кажется, что мир реально остановился, пока я сижу и жду, что же она скажет дальше.
- О, это я еще ласково, ведь это только начало нашей новой дружбы, – спокойно и уверенно говорит Виктория, словно бросает мне вызов только одной своей интонацией.
Но я устала. Я так устала прогибаться под обстоятельства, бояться чего-то или кого-то и жить словно на грани, что мне практически плевать. Это она здесь чужачка. Была и есть. Ее отец, приехавший когда-то в этот город из глуши Иллинойса в поисках наживы и лучшей жизни, так и остался чужаком. И вот теперь она… быть может, изменилась, где бы не была, одержала там верх и стала королевой. Но этот город убивает, он обнажает душу и то, кто ты есть, и возвращает все на круги своя. Так что нужно быть откровенными. Неважно, как сегодня она выглядит в глазах других, сколько имеет денег на банковском счете и что задумала, для меня Виктория Брук так и останется душевнобольной неуравновешенной истеричкой с маниакальной манией к… Эдварду.
- Я тебя слушаю, - улыбаясь, произношу я, ведь мне интересно, как она подаст информацию о том, зачем сюда пришла.
- Если я скажу тебе убираться из города, ты ведь не послушаешь? – в голосе Викки словно звучит легкая издевка, и эта ее чертова улыбка и уверенность ни что иное, как защитная реакция и инстинкт самосохранения ее гребаного организма.
Ну, что же, ее первый ход сделан. Если честно, я ожидала большего.
- Зная ответ, зачем спрашивать? - резко и сухо без каких-либо эмоций отвечаю я, но для нее это звучит, как приговор. Но ничего не поделать. Лишь от одних слов рыжей стервы я явно не собираюсь собирать вещи и переезжать на Аляску.
- Я поняла, просто так договориться у нас не получится, - смеется Виктория, и ее голос превращается в странное шипение, переполненное злостью, пронесенной сквозь года. - Тогда я скажу то, что давно хотела сказать: я тебя ненавижу, Изабелла Свон! И вот увидишь, я сделаю все, чтобы уничтожить и стереть тебя с лица земли, и отниму то, что твой отец строил годами, а ты так легко уничтожаешь. Вот тогда Эдвард…
- Эдвард? – четко повторив любимое имя, я просто взрываюсь смехом. Это было предсказуемо. Викки все еще помешана на нем, и все, что не делается, это ради него? Но, похоже, она не учла тот факт, что сейчас практически половина всего имеющегося в бизнесе принадлежит Эдварду и его отцу, которой подобно Чарли вкладывал в дело сердце, душу и всего себя, и что бы она не сделала, если даже ей и удастся все уничтожить, прощения ей не видать. Но Виктория этого не видела или попросту не хотела замечать.
- Что, кошечка, почувствовала соперницу? – ставя чашку на стол, отчеканила Викки, наслаждаясь ситуацией, но я всего лишь снова засмеялась, вызывая у нее непонимание, которое Брук очень быстро скрыла за маской безразличия.
- Девочка, ты так и не поняла смысл жизни? Неважно, что ты сделаешь, или что сделаю я, Эдвард мой не потому, что я так хочу, а потому, что он сам желает быть рядом, - ухмыльнувшись, бросила я, откинувшись на кресле, чувствуя полную уверенность, ведь последние несколько лет сказали для нас все сами за себя. – Так что просто очнись, Викки! Ты так ничего и не поняла?
- Не поняла чего? – покосилась на меня моя собеседница, которую явно затронуло мое безразличие, и которая старалась казаться спокойной.
- Тогда ты пострадала не из-за меня и не из-за Эдварда! Виновата только ты, и более никто! Бедная девочка, которая любила совать нос в чужие дела, ты просто попала под раздачу!
- Брось, Свон, ты можешь говорить все, что угодно, чтобы запудрить мне мозги, - рассмеялась Виктория, но я была не намерена останавливаться, и превращать оборонительную операцию в наступательную мне удавалось чертовски хорошо.
- Может, и так, но мне незачем тебе врать. Ни тогда, ни сейчас, - сухо отчеканила я. – Смирись с тем, что это твой выбор, и останься ты тогда в стороне, все сложилось бы совсем по-другому… у меня на тебя не было ровным счетом никаких планов. Но… я же забыла про твои всемирные чувства к Эдварду… ты же его любила. Ой, прости, любишь, да?
- Но сейчас его любишь и ты, - ударила Виктория, ища мои слабые стороны, но не учла она того, что я никогда не показываю эмоций. Именно поэтому я всегда побеждаю. Пока она мечется мыслями, пытаясь меня задеть, я мыслю здраво и понимаю, что делаю. Хотя да, она права, времена поменялись, и да, я люблю Эдварда. Но и тут у меня перевес: он любит меня. И неважно, как вчера он смотрел на Викки, Эдвард Каллен остался рядом. Больше мне нечего от него ждать.
Я снова улыбнулась.
- Судишь по себе? – этот удар, словно лицом в болото, опустил Викторию, которая, клянусь готова меня убить, и, вероятно, ей дешевле и проще нанять киллера, который просто всадит пулю мне в голову. Но ведь она хочет, чтобы я страдала, как и она?
- Изабелла Свон, знаешь, это все неважно, - сцепив зубы, бросила сквозь натянутую улыбку Викки и поднялась. – Я ненавижу тебя и презираю, и это факт. Вот увидишь, я отниму у тебя все, что тебе дорого. Это просто предупреждение, чтобы ты наслаждалась и оборачивалась, ведь это начало твоего конца. И Эдвард скоро это тоже поймет…
Бросив на стол пару купюр, Виктория поправила волосы и, развернувшись, направилась к выходу. Это было предсказуемо, но я должна была быть здесь и услышать все это. И нет, никаких угрызений совести абсолютно нет, ведь рыжая довела себя до этого сама, да и все случившееся, похоже, пошло ей на пользу, если учитывать то, как далеко по пищевой цепочке она забралась. Да и что мне оставалось делать? Кричать что-то вслед, тем самым выставляя себя в дурном свете? Нет, черт подери, я явно умнее этого. И я знаю, что буду делать.
Улыбнувшись, я заказала себе еще один кофе, наслаждаясь атмосферой этого заведения. Да, черт возьми, я могла позволить себе расслабиться, ведь все было не так ужасно, как я думала сначала. Виктория выложила свое слабое место прямо на блюдечке. Я, как никто, знала, что никогда нельзя идти в бой, руководствуясь яростью. Это проигрыш. Викторией как раз и руководила такая первобытная обида, которая просто глушила в ней здравый рассудок. Она была зла на себя, на свою слабость, на то, что когда-то потеряла любимого, на то, что ее опять сделали, а самое главное это то, что Виктория жалела себя, и под этой идеально отточенной маской сильной женщины скрывалась все та же слабая девочка, обиженная жизнью.
И я это видела… видела ее насквозь, ведь за столько лет я научилась читать людей.
Будучи «тряпкой», в этой жизни не выжить, поэтому у меня уже был готов чертов план.
POV Эдвард В принципе это утро началось, как обычно. Я проснулся, когда Белла была практически собрана, по дороге на работу мы разговаривали о последних новостях, которые слышали и знали, и обсуждали варианты кухарок, которых мне посоветовал отец, хотя, кривя душой, Белле я сказал, что раздобыл эти контакты сам, а по прибытии лифта попрощались легким поцелуем в щеку и разошлись по разным концам этажа.
Работы накопилось чертовски много, учитывая то, что практически на всем протяжении вчерашнего дня я и ручки в руку не мог взять. В голове не укладывалось то, что Белла пыталась уличить меня в чувствах к Викки. Да, нас многое связывало, но Белла… черт подери, я думал, что мы уже давно разобрались с пунктом «в любви и здравии, и до последнего вдоха». Кстати, об этом. Нехорошо нарушать нашу маленькую традицию, от которой я и так оступился, не задав свой коронный вопрос с утра или по дороге сюда.
Ну, тогда начну с нашей второй традиции, которая перерастет в первую. Примерно каждый день в половину двенадцатого дня я хожу в кофейню, что расположена в соседнем здании, и беру там отменный бразильский кофе и пару круассанов. Это я и собираюсь сделать сейчас. Но едва я поднялся, зазвонил телефон.
- Мистер Каллен, на связи мисс Свон, соединить? – раздалось из селектора.
- Ты еще спрашиваешь? - хихикнул я, прижимая телефон плечом, и принялся застегивать пиджак. – Слушаю, любимая!
- Любимый, ты это что, устроил забастовку? Ты на часы давно смотрел? – весело пропела Белла, что говорило только о хорошем расположении ее духа.
- Заработался слегка, - устало зевнул я. – Иду за кофе. Тебе как обычно?
- Со сливками и…
- …без сахара, – продолжил я и положил трубку, бросив сухое «скоро буду».
Отворив локтем дверь в кабинет Беллы, крепко сжимая в руках держатель с двумя стаканами кофе и лоток с круассанами, я проскользнул внутрь, закрывая ту самую дверь толчком ноги.
Белла стояла у окна и смотрела на город с высоты двадцать пятого этажа. Я частенько замечал ее за таким занятием, но не решался что-то спрашивать, ведь для нее это, похоже, личное.
- Кофе с доставкой, мэм, - улыбнулся я и, поставив свою ношу на стол, взял свой стакан, и сел на диван, делая глоток горячего ароматного напитка.
- Лишу тебя комиссионных за опоздание, - бросила через плечо мне улыбку Белла и закурила.
Она делала все это так изящно, что я мог наблюдать за этим вечно.
- Опять куришь? – как бы между прочим, спросил я, разбавляя слова глотками кофе.
Я уверен, что в ее голове все еще находится вчерашняя встреча с Викки, и меня убивает то, что я действительно не знаю, о чем между ними шла речь, но настроение Беллы говорит о том, что все хорошо… или, по крайней мере, мне так кажется, но в любом случае я не хочу это портить.
- Дышу, милый, - ответив с задержкой, улыбнулась Белла и повернулась ко мне лицом, - всего лишь дышу.
Черт, как же я обожаю ее улыбку. Да и вообще ее саму.
- Белл… ты еще не передумала? Выходи за меня, а? – на полном автомате выпалил я и сделал очередной глоток своего кофе.
Я уже так давно перестал надеяться на положительный ответ и просто продолжал смотреть на любимую в ожидании, когда же она подойдет и подарит мне наш традиционный поцелуй, которым у нас и заканчивается этот разговор, или парочку поцелуев, которые, возможно, перерастут в нечто большее.
С губ Беллы вместе с серым дымом слетел смешок, что меня немного удивило. Тонкие пальчики аккуратно затушили сигарету в пепельнице. Медленно она подошла ко мне и опустилась на мои колени, обвивая мою шею руками. Ее глаза блестели, как раньше, а улыбка, украшающая лицо, оголяла все ровные белые зубки, заставляя гребаное предчувствие чего-то холодить мою кровь.
- Знаешь, Эдвард Каллен, а я согласна, - выдохнула она мне прямо в губы и только после этого подарила мягкий и сладкий поцелуй.
И я прижимал ее к себе, как самое дорогое, что у меня есть, а в голове звучало только «Согласна!».
Бета: vsthem(Бета-клуб)
0
