Гермиона открыла глаза. Светящийся дисплей часов на прикроватной тумбочке показывал, что сейчас половина шестого утра, а в комнате Драко по-прежнему царил полумрак.

Рука Малфоя покоилась на ее животе. Если бы девушка задержала дыхание и сосредоточилась, то почувствовала бы кожей пульсацию крови в его пальцах. Все в нем было таким живым. Волшебница прислушалась к его сонному дыханию, но ничего не услышала.

Гермиона повернула голову в другую сторону и удивилась, увидев, что Драко пристально смотрит на нее. Застигнутый врасплох, он моргнул и сонно улыбнулся.

— Привет, — выдохнул Малфой.

— Привет, — ответила Грейнджер. — Давно ты не спишь?

— Не очень, — Драко придвинулся ближе, его глаза светились. Рука скользнула с живота вверх по ее телу и оставила на коже покалывающий след. Он коснулся ее щеки, а затем обхватил ладонью ее лицо. — С днем рождения.

— Спасибо. — Гермиона наклонилась и поцеловала его в щеку. — Для тебя это немного рановато, не так ли?

Драко пожал плечами.

— Тебе приснился плохой сон?

Улыбка Драко была застенчивой и скрытной.

— Нет, это был хороший сон.

— О? — Гермиона перекатилась на бок и повернулась к нему лицом. Их колени соприкоснулись. Драко переплел их ноги.

— М-м-м, — ответил Драко. — Ты была в нем.

— Была?

Большим пальцем Драко начал медленно ласкать ее щеку.

— Да, так оно и было.

Гермиона придвинулась ближе и положила свободную руку на его обнаженное бедро.

— А что это был за сон?

Малфой наклонился к ней поближе.

— Все началось вот так, — начал он.

— Вот так? Как мы сейчас?

Драко кивнул.

— А потом я наклонился и поцеловал тебя.

— Может быть, тебе следует показать мне.

Губы Драко дернулись вверх. Его глаза, сверкающие в слабом свете, льющемся из окна, искрились предвкушением. Он медленно сокращал расстояние между ними, как будто наслаждался этим опытом.

— Показать тебе? — его голос был хриплым.

Гермиона слегка кивнула и опустила глаза, когда Драко облизнулся.

— Ну, это было примерно так.

Затем, словно Гермиона была сделана из самого драгоценного, тонкого стекла, Драко коснулся губами ее ожидающего рта. Поцелуй был таким легким, что девушка едва почувствовала прикосновение дыхания к своим губам. Легкие Гермионы сжались, а сердце гулко застучало в груди.

Малфой запечатлел еще один поцелуй, такой же нежный, но более долгий, на ее приоткрытых губах. Рука на ее лице скользнула вверх и нежно откинула волосы назад.

Гермиона поднесла руку к лицу Драко. Прошлась пальцами по его подбородку и тонкой светлой щетине на подбородке. Она коснулась его теплой щеки; кончики пальцев покалывало, пока волшебница восхищалась гладкостью его кожи.

Со счастливым вздохом Драко высвободил из-под себя вторую руку и нежно взял лицо Гермионы в свои ладони. Он прижался своими мягкими губами к ее губам еще раз, и тогда она почувствовала ищущее давление его языка, ловящего вход в ее рот.

Рука Малфоя скользнула вниз, чтобы погладить бок Грейнджер почти благоговейным прикосновением, и он провел губами по ее подбородку. Девушка откинула голову назад, и ее веки затрепетали, закрываясь. Легкие как перышко поцелуи Драко спустились к ложбинке у основания ее шеи.

— Это был очень хороший сон, — задумчиво произнесла Гермиона с придыханием.

Драко хрипло хохотнул в ее шею.

— Сейчас будет еще лучше, — пробормотал он.

Волшебница застонала, ощутив покалывание от хриплого смеха Драко на своей коже.

— Сейчас я займусь с тобой любовью, — прошептал Малфой.

Гермиона кивнула, лишенная дара речи. От счастья ее горло сжалось так сильно, что она едва могла дышать.

Драко прижался к чувствительной груди Грейнджер и бережно уложил девушку на спину. Волшебница обняла его руками и провела пальцами вверх-вниз по спине. Малфой расположился прямо над ней.

На мгновение Драко замер, стоя на коленях между ее ног, опершись руками по обе стороны от ее головы. Он неуверенно открыл рот, но потом передумал.

— Что?

Драко покачал головой и сказал:

— Словами не описать.

— Иди ко мне, — Гермиона притянула его к себе, и глаза Малфоя вспыхнули, когда он опустился на нее.

Некоторое время он держал ее в своих теплых объятьях. Его тело лежало на ней, даря ощущение домашнего тепла и уюта.

О, как же она любила его!

Гермиона чувствовала, как быстро бьется его сердце, а его горячее дыхание согревало ее шею. Затем Драко шевельнулся и Гермиона ощутила твердость его эрекции между своими ногами. Ее собственное сердце пустилось вскачь, когда он наклонился и прижался к теплой влажной сердцевине ее тела.

Драко шевельнул бедрами; движения эти были медленными и неспешными.

— Ах, — выдохнула Гермиона, когда он полностью погрузился в нее. Драко застонал в знак согласия, уткнувшись лицом в ее плечо.

Затем он поднял голову. Выражение его лица было таким беззащитным, таким открытым.

— Я… — начал он, но закрыл глаза и покачал головой. Он приподнялся на одном локте и провел по ее губам пальцами свободной руки. — Я мог бы остаться здесь навсегда, — его голос звучал едва ли громче шепота. — Вот как сейчас. — Он пошевелился внутри нее, но не сделал ни единого движения, чтобы толкнуться. Затем он наклонился и нежно поцеловал ее веки, а потом в губы.

Наконец он начал двигаться внутри нее, и каждое движение было медленным и нежным.

— Ты потрясающий, — прошептала Гермиона с благоговейный трепетом.

Драко улыбнулся, прижимаясь к ее щеке.

Гермиона обняла его ногами за бедра. Ей хотелось быть как можно ближе к нему. Драко перекатил их на бок, и Гермиона встречала каждый его размеренный толчок с той же медленной интенсивностью. Ей хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось.

По мере того, как они наслаждались друг другом, в комнате становилось все светлее, а солнечный свет начал отливать розовым, пробиваясь сквозь занавески. Затем зазвонил будильник, установленный на семь утра. Драко, оказавшийся теперь снизу, вслепую пытался выключить его. Гермиона, чьи конечности были вялыми и дрожащими, протянула руку и стукнула по кнопке повтора; и снова единственными звуками в комнате стали их тихие вздохи удовольствия.

Грейнджер задавалась вопросом, а не снится ли ей все это. Все это было слишком хорошо для того, чтобы оказаться чем-то, кроме сна. Ничто в ее жизни не было таким невероятным, как занятия любовь с Драко.

Малфой перевернул их, чтобы оказаться сверху, как раз в тот момент, когда в животе Гермионы стали нарастать предвестники надвигающегося оргазма. Это ощущение распространялось с каждым ударом ее сердца, с каждым постепенно ускоряющимся толчком Драко.

Малфоя начало трясти, и, открыв глаза, Гермиона увидела, что он пристально смотрит на нее. В его взгляде читалось извинение.

— Я больше не могу сдерживаться. Я сейчас кончу, — выдохнул он, и его тело напряглось, когда толчки стали быстрее и сильнее. Он сосредоточено закрыл глаза.

Гермиона ощутила, как пробежавшее по телу покалывание стало сливаться с болезненным желанием между ног. Оргазм словно поднял ее на гребень волны. Гермиона не могла оторвать взгляда от раскрасневшегося, блестящего от пота лица Драко; не могла дышать.

Драко застонал и напрягся. Почти потерявшись в ощущении балансирования на грани мощного взрыва, Гермиона почувствовала, как он сжался внутри нее и кончил.

Его глаза распахнулись, ясные, яркие и полные изумления. Он встретился с испытующим взглядом Гермионы, когда резко толкнулся к ней.

— Я люблю тебя, — выдохнул Драко.

Гермиона задохнулась от шока. Она покинула свое тело; она чувствовала, как пробивает крышу и уносится в светлеющее небо, дальше луны. Ее оргазм сорвался с края и утащил ее за собой. Она вскрикнула и дугой выгнулась над кроватью. Она прижалась к горячему, дрожащему телу Драко. Когда еще один крик удовольствия вырвался из ее горла, волшебница вцепилась в него. Затем, задыхаясь и дрожа, она рухнула на кровать.

Сердце восхитительно заколотилось в груди, и нежное покалывание пронеслось по всему телу, как электрический разряд. Ничто в мире не было так хорошо, как это: Драко любил ее.

Драко наблюдал за ней, и эмоции на его лице сменялись так быстро, что Гермиона едва поспевала за ними. Она видела обожание, неуверенность, беспокойство, благоговение, страх и предвкушение — все в одно мгновение.

Ее собственные эмоции тоже были в процессе систематизации. Счастье, превыше всего остального, нахлынуло на нее и заставило сердце выпрыгивать из груди. Она протянула руку и легонько коснулась щеки Драко. Он наклонился к ней, но не сводил глаз с ее лица.

Гермиона знала, что эти слова будет легко произнести; она уже говорила их раньше. Они жаждали возможности снова выйти наружу, чтобы соответствовать его заявлению.

— Я люблю тебя, — произнесла она ответно.

Мириады эмоций на лице Драко сменились выражением благоговейной радости. Он улыбнулся легкой, неуверенной улыбкой, которая превратилась в широкую ухмылку. Он наклонил голову и прижался губами к ее губам.

— Я люблю тебя, — прошептал он, обнимая ее так крепко, словно никогда больше не собирался отпускать. Она ответила ему таким же крепким объятием. — Я люблю тебя.

Когда десять минут спустя будильник зазвонил снова, Гермиона все еще не была готова полностью отдаться грядущему дню и всем его надвигающимся драмам. Она держалась за Драко, который пытался подняться с нее.

— Ну же, милая. Нам нужно вставать.

— Нет, нам не нужно, — запротестовала Гермиона, обхватив его бедра своими лодыжками.

— Разве ты не хочешь принять душ перед тем, как идти на работу?

— Для этого требуется, чтобы я встала с постели?

С дразнящей улыбкой Драко язвительно заметил:

— Вообще говоря, да.

Гермиона хмыкнула, и Драко усмехнулся. Он потянулся за спину, чтобы пощекотать ей пятки. С визгом она попыталась вырваться, все еще держась за него. Они свалились с кровати. Ее лодыжки, все еще сцепленные за спиной Драко, теперь были вдавлены в пол весом его тела.

— Ой.

Драко, беспомощно смеясь, приподнял свой таз достаточно высоко, чтобы Гермиона смогла вытащить свои ноги из-под него.

— Ну, — выдавил он из себя между приступами смеха, — мне удалось вытащить тебя из постели, не так ли?

Надув губы, Гермиона проворчала что-то невнятное и потерла свои щиколотки. Драко с горящими от смеха глазами приподнялся на локте и медленно, чувственно поцеловал ее.

— Твои ноги в порядке? — спросил он, осторожно двигая губами по ее подбородку.

Потеряв дар речи от его поцелуя, Гермиона кивнула и позволила ему поцеловать себя снова.

После того, как они распутались и поднялись с пола, Драко проводил Гермиону в ванную комнату, пообещав, что присоединится к ней в душе, как только заварит кофе. Волшебница улыбалась про себя, когда запрыгнула в ванну и позволила воде струиться по ее волосам и лицу.

Драко любил ее.

Это был самый лучший день рождения в ее жизни.

Именно тогда, когда потянулась за шампунем Драко, чтобы вымыть голову, Гермиона заметила добавление новых бутылок в душевой кабине. Она откинула мокрые волосы с лица и посмотрела на флакончики, которые стояли рядом на верхней полке. Она резко вдохнула, когда узнала этикетки. Драко купил ей все купальные принадлежности, вплоть до крема для бритья и бритвы.

— О, — выдохнула Гермиона. — Это так мило.

Она все еще смотрела на бутылку шампуня в своей руке, когда Драко вошел в ванную, завернутый в низко висящее на талии полотенце. Он вошел в душ следом за ней и провел пальцами по ее спине.

— А вот и девушка, которую я люблю, — сказал он.

Гермиона повернулась с бутылкой шампуня в руке. Она подняла флакон так, чтобы Малфой мог видеть, что она держит.

— О, это же правильный, не так ли? Я не был уверен. — Он выглядел неуверенно.

—Да, это правильный. Это прекрасно, — сказала она ему. — Спасибо.

— Пожалуйста, — он выхватил бутылку у нее из рук, — позволь мне.



Сосредоточиться на работе было труднее, чем обычно, поэтому Гермиона, которая должна была кому-то рассказать, призналась Сьюзен, что произошло этим утром. Ее напарница с пониманием отнеслась к тому, что после такого Грейнджер витала в облаках, и не стала комментировать, когда Гермиона выскочила из офиса, как только часы начали отбивать пять часов.

Гермиона встретилась с Джинни в своей квартире; с собой у миссис Поттер была большая сумка, наполненная средствами для ухода за волосами. Подруга пообещала не выражать никакого неодобрения и сдержала свое обещание. В то же время Гермиона не захотела рассказывать Джинни, что Драко признался ей в любви, зная, что та не сможет держать язык за зубами.

К тому времени, как Джинни закончила с ее волосами, Гермиона была в восторге от талантов своей подруги. Непослушная масса кудряшек была приручена в гладкую, свернутую калачиком прическу. Несколько свободных завитков обрамляли раскрасневшееся, возбужденное лицо именинницы.

— Спасибо, Джинни, — выдохнула Гермиона.

— Просто… повеселись. А завтра я хочу услышать все с подробностями.

— Неужели?

— Ужели. И никакого осуждения.

Через несколько минут Гермиона стояла перед дверью Драко, одетая в платье цвета индиго, которое спадало на несколько дюймов ниже колен, и внезапно почувствовала себя слишком шикарно. Но она все равно постучала, а потом нервно разгладила перед платья.

Почти сразу же дверь распахнулась.

— Ух ты, — произнес Драко, присвистнув, как волк из мультфильма, открывая дверь шире и беря ее за руку. Грейнджер позволила ему затащить себя в дверной проем, чувствуя, что краснеет от его откровенного взгляда. — Ты выглядишь потрясающе!

— Спасибо. — Гермиона позволила своему взгляду блуждать по Драко. Он был одет в темно-серые брюки, бледно-голубую рубашку на пуговицах, подчеркивающую цвет его глаз, и грубый серый джемпер. — Я, наверное, слишком принарядилась…

— Ты выглядишь потрясающе, — прервал ее Драко, протянув руку и слегка потянув за один из локонов, обрамлявших ее лицо. — Хочешь чего-нибудь выпить?

— Да, пожалуйста, — сказала Гермиона, у нее пересохло в горле. — Воды или еще что-нибудь.

— Или еще что-нибудь, — со смешком повторил Драко, увлекая ее за собой на кухню. Он отпустил ее руку и полез в шкаф за стаканом, который тут же наполнил водой. Он протянул ей емкость, и Гермиона сделала большой глоток.

— Спасибо, — вздохнула она с облегчением, ставя стакан на стойку. Драко ничего не ответил, и волшебница заметила его пристальный взгляд и явное выражение похоти на его лице. Она сосредоточилась на пятне на полу у его ног. — Ты так пристально смотришь, — заметила она, чувствуя, что снова краснеет.

— Прости, — начал он и протянул руку, чтобы убрать прядь волос с ее глаз. —Просто... могу ли я тебе сказать... — он резко замолчал, и его рука упала, словно утяжеленная свинцом.

Гермиона подняла глаза и резко отступила назад. Взгляд Драко расфокусировался, и на его лице появилось выражение, которого она не видела со времен Хогвартса.

— Дэмиен, — позвала Грейнджер, и встряхнула его за плечо, когда он не отреагировал.

Когда он поднял голову, его взгляд снова обрел ясность. В затравленном взгляде был вопрос, желание, смешанное с замешательством. Гермиона попыталась расшифровать его, но Малфой опустил голову, избегая встречаться с ней взглядом. Он покачал головой, словно пытаясь отогнать тревожные мысли, а когда снова поднял глаза, на его лице отразилось смущение.

— Что такое? — спросила она.

Наконец он встретился с ней взглядом, и Гермиона вздрогнула от жгучего негодования, вспыхнувшего на его напряженном лице.

— Я вспомнил, как мило ты выглядела на Святочном балу.

Пошатнувшись, Гермиона схватилась за кухонный стол, чтобы не упасть.

— Что?! — ахнула она.

Лицо Драко мгновенно прояснилось, и он быстро заморгал. Протянув руку, он положил ладонь ей на плечо.

— Джейн, ты в порядке?

— Я… я… — растерянно начала Гермиона. — Что ты только что сказал?

— Я сказал, что ты очень хорошо выглядишь с такой прической. — Но даже произнося эти слова, он выглядел нерешительным и неуверенным. — Так ведь?

— Да, это то, что ты сказал, — сказала она, решив наслаждаться проведенным вместе вечером, несмотря на наличие или отсутствие вспышек воспоминаний. — Спасибо.

На лице Драко появилась искренняя улыбка.

— Итак, ты хочешь получить свой подарок сейчас или позже?

Все еще ошеломленная его кратким воспоминанием, Гермиона медлила с ответом.

— Зависит от того, что это такое, — наконец выдавила она.

Драко подпрыгнул на цыпочках. Он достал из кармана маленькую квадратную коробочку.

— Это только первая часть.

— Первая часть! — запротестовала она. — А сколько их всего?

— Две, — ответил Драко с озорной ухмылкой. — Вторую часть ты получишь сегодня вечером.

Гермиона в предвкушении улыбнулась.

— Вот, — он вложил коробку в ее ожидающие руки и запечатлел долгий поцелуй на ее щеке. — С Днем рождения, Джейн, — прошептал он ей на ухо.

— Спасибо.

— Ты еще даже не открыла его! — Он слегка подтолкнул ее руки. — Давай, открывай.

Волнение Драко было заразительным. Гермиона сняла с коробки маленький красный бантик и надела Малфою на голову. Он усмехнулся и оставил бант там, где девушка его поместила. Под оберточной бумагой лежала легкая бледно-серебряная коробочка, и у Гермионы в горле образовался комок. Это была шкатулка, в которой могли находиться только драгоценности.

— Открой ее! — снова попросил Драко.

Дрожащими пальцами Гермиона схватила крышку и открыла ее. Внутри на шелковой подушке лежало ожерелье. Красный камень в форме сердца был расположен в центре ожерелья и окружен двумя рядами сияющих, чистых камней, разделенных тонким плетением серебряного кружева. И все это висело на тонкой серебряной цепочке.

— О, — выдохнула она. — Это прекрасно.

— Это белое золото, — сказал ей Драко. — А в центре — рубин.

Это было уже слишком, и Гермиона так и сказала.

— Я не могу, — сказала она ему, пытаясь всунуть прекрасное ожерелье в руки Малфоя.

— Когда речь заходит о тебе, то нет ничего, что могло бы быть «слишком». — Драко отверг ее попытки вернуть подарок.

— Это ведь не бриллианты, правда?

Драко пожал плечами.

— Могли бы быть.

— Нет, нет, я не могу оставить это себе. — Она снова попыталась передать ему коробку.

Малфой рассмеялся и вернул ей коробку.

— Я нашел его в антикварном магазине и подумал о тебе. Купил несколько недель назад. Я не могу забрать его обратно, и оно мне не нужно, так что оставь себе. Я хочу, чтобы оно было у тебя. — Драко погладил Гермиону по щеке тыльной стороной ладони. — Пожалуйста, прими мой подарок.

— Это слишком, — снова запротестовала Грейнджер, хотя больше не пыталась вернуть подарок.

— Не беспокойся об этом. Я был счастлив купить его. Оно стоит не так дорого, как ты могла бы подумать. Вот. — Драко взял у нее коробку, вынул ожерелье из шкатулки и вложил ей в руки. — Это еще и медальон. Там есть место для двух фотографий.

Его ловкие пальцы нащупали защелку, и с легким щелчком медальон отскочил в сторону.

— Но там нет никаких фотографий, — сказала Гермиона. — Мне нужен твой снимок, чтобы вставить сюда.

— Уверен, где-то здесь у меня есть подходящий. Я найду его позже.

Гермиона провела пальцем по краю медальона.

— Ты купил это несколько недель назад? И когда же?

— Примерно в конце августа.

— Это было три недели назад!

— Вообще-то, ближе к четырем.

— Откуда ты знал, что мы все еще будем вместе?

Драко пожал плечами.

— Ты не можешь держаться от меня подальше, как и я не могу держаться от тебя вдалеке. Это была довольно безопасная ставка.

— Весьма уверенный в себе, не так ли?

— Ты ведь здесь, не так ли?

Гермиона рассмеялась, услышав, как он доволен собой. Она наклонилась через разделявшее их пространство и поцеловала его.

— Спасибо. Мне нравится. — Она снова поцеловала его. — Люблю тебя.

Его улыбка стала еще шире.

— И я люблю тебя. Давай помогу его надеть.

Гермиона послушно повернулась на стуле так, что оказалась спиной к Драко. Он взял ожерелье и прижал к ее шее. Его пальцы скользнули по ее коже, и волшебница задрожала от удовольствия, когда он начал возиться с застежкой.

— Ну вот, — сказал он, но руки не убрал. — Готово.

Гермиона прикоснулась к холодному металлу, который касался ее кожи.

На протяжении всего пути до метро, а затем во время короткой поездки, она чувствовала медальон на своей шее. Драко крепко держал ее за другую руку, проводя большим пальцем по костяшкам ее пальцев.

— Уже догадалась, куда мы едем? — спросил он, когда они вышли из метро на вокзале Ватерлоо.

— Понятия не имею, — озадаченно ответила Гермиона.

Драко положил руку ей на поясницу и повел вниз по улице. Они остановились, и он указал наверх. И тут Гермиона поняла, куда он ее ведет. «Лондонский глаз» возвышался над Темзой, гигантское колесо обозрения — огромный светящийся круг на фоне розовых облаков в вечернем небе. Однажды, почти месяц назад, она сказала ему, что никогда не каталась на нем, но хотела бы. И Малфой запомнил.

Гермиона направилась к длинной очереди, но Драко покачал головой и повел ее по обсаженному деревьями тротуару, пока «Глаз» не оказался почти над ними. Отсюда было легче разглядеть капсулы, окружавшие колесо, и все они были полны людей. Пока Драко ушел в билетный зал, чтобы зарегистрировать их, Гермиона наблюдала за медленным вращением.

Казалось, они совсем не ждали, чтобы встать в очередь перед одним из гладких стеклянных контейнеров, но Драко сказал, что прошло уже пятнадцать минут. Гермиона посмотрела на ожидающую очередь и почувствовала укол вины за то, что они не ждали вместе со всеми, но ничего не могла поделать с тем, что люди не думали наперед, как Драко, и не покупали заранее специальные билеты.

Внизу из капсулы высадилась группа людей, все они говорили возбужденными, счастливыми голосами, а на их место поднялась новая группа людей с висящими на шеях камерами. У них было достаточно времени внизу, чтобы войти и выйти из капсул, и Гермиона насчитала двадцать человек, прежде чем капсула начала мягкий подъем в сумеречное небо.
Когда подошла их очередь, Гермиона нетерпеливо взобралась на борт. Яйцевидные капсулы были просторными или, возможно, просто казались такими, так как непрерывная изогнутая стена отсека была одним гигантским решетчатым окном. Даже потолок был сделан из стекла. Там были сиденья, но Гермиона проигнорировала их и подошла к носу кабинки, где были перила, за которые можно было держаться, и открывшийся перед ней вид был именно таким удивительным, как она себе представляла.

Движение колеса было настолько незаметным, что Гермиона почти не ощущала его, пока вода в Темзе под ними не начала спадать. Вид не разочаровал.

Когда колесо поползло по кругу и их кабинка поднялась вверх, горизонт Лондона распростерся перед ними в обширной панораме. Гермиона увидела Букингемский дворец, здание Парламента и Собор Святого Павла. Ей казалось, что она даже видит свой дом, когда колесо уносило их все выше и выше в небо.

Как только их кабинка достигла вершины вращения, солнце подчинилось надвигающимся сумеркам и скрылось за горизонтом. Небо было разноцветным: темно-синим над головой; пурпурные, красные и розовые облака тянулись через открытое пространство, как брызги краски, и темно-оранжевое пламя там, где солнце ускользало из их поля зрения. У Гермионы перехватило дыхание, и она вцепилась в поручни, которые шли вокруг кабинки. Руки Драко нашли опору по обе стороны от ее рук; она почувствовала его позади себя и наклонилась к нему.

— Тебе нравится?

— Я никогда не видела ничего более прекрасного, — прошептала она.

Драко взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

— Нечестно красть мои реплики, — сказал он ей с довольной ухмылкой.

На такой высоте Гермионе казалось, что до пушистых облаков совсем недалеко. Она чувствовала себя легче воздуха, и была благодарна Драко за то, что он стоял позади, удерживая ее от взлета. Она смотрела вниз на темный изгиб реки, очарованная лодками, проплывавшими далеко внизу, каждая из которых была отдельным маяком из мерцающих огней на фоне темной воды.

Ночь сгущалась на небе, когда они начали свой медленный спуск с вершины. Миллионы огней расцвели под ними, когда здания потеряли свои очертания в тени. Уличные фонари, фары, архитектурное освещение — Лондон сиял у ее ног.

Драко обнял Гермиону талию и поцеловал в щеку. Одну руку волшебница подняла вверх и накрыла медальон на шее. Она почувствовала непреодолимое желание ущипнуть себя. Это не могло быть реальностью, это должно было быть фантазией.

Но нет, Драко был там и снова поцеловал ее в щеку. Тепло разлилось по ее телу, и это тепло было любовью. Она отвернулась от захватывающего дух вида и встретила выжидающий взгляд Драко. Тепло запульсировало, когда она увидела в его глазах то же самое чувство.

— Я люблю тебя, — прошептала она, чувствуя, что тепло сожжет ее, если не найдется слов для выражения чувств, пронизывающих ее насквозь.

Лицо Драко просияло. Его красивые губы медленно растянулись в нежной улыбке, а глаза сияли. В них была надежда, в них была радость.

— Я люблю тебя, — ответил он.

Ей никогда не надоест слышать эти слова из его уст. Он мог бы говорить ей это каждую минуту каждого дня, и у нее все равно каждый раз пробегала бы дрожь по спине.

Драко кивнул головой в сторону горизонта, и Гермиона снова перевела взгляд туда, но ее мысли были заняты ощущением руки Драко, обнимающей ее за талию, его руки на ее бедре, его пальцы очерчивали легкие круги на ткани ее синего платья.

— Жаль, что я не захватила с собой фотоаппарат, — задумчиво произнесла Гермиона, когда капсула приблизилась к концу своего вращения.

— В следующий раз, — пообещал Драко. — Мне и в голову не пришло его захватить.

Как только они высадились из гигантского колеса, то начали мозговой штурм мест, где можно поесть. Область вокруг «Глаза» не предлагала много вариантов, по крайней мере, ни один из них Драко не считал достойным празднования дня рождения своей девушки, поэтому вызвал такси и дал водителю название ресторана, о котором Гермиона никогда раньше не слышала.

Ресторан — маленькое очаровательное итальянское заведение — был переполнен к тому времени, когда они прибыли, но подозрительно по-малфоевски Драко подсунул метрдотелю три сложенных банкноты. Вскоре они уже сидели за столиком на верхнем этаже, откуда открывался вид на улицу внизу. Гермиона начала было возражать, что это слишком экстравагантно, чувствуя себя неуютно из-за суммы денег, которую Драко потратил на их вечер, но он строго посмотрел на нее, останавливая протест еще до его начала.

— Просто развлекайся и перестань волноваться, — предупредил ее Драко. — Если тебе от этого станет легче, можешь пригласить меня на следующий уик-энд и побаловать.

— Ты смотри, — предупредила она его, — я так и сделаю.

Драко ухмыльнулся и переключил свое внимание на меню.

— Ты меня не напугаешь, — бросил он с вызовом, поднимая меню, чтобы скрыть свое лицо.

— Восхищаюсь твоей храбростью, — парировала она, дразняще листая его меню.

— Так и должно быть.

— Так и есть.

— Хорошо.

— Прекрасно.

Драко опустил меню ровно настолько, чтобы Гермиона могла видеть его смеющиеся глаза.

— Тебе просто нужно оставить за собой последнее слово, не так ли?

Гермиона закрыла рот; ответ готов был сорваться с губ. С минуту она боролась с этим чувством, а потом рассмеялась над собой.

— Возможно.

Меню, как оказалось, было составлено на итальянском — не тот язык, которым владела Гермиона. Она знала ровно столько, чтобы заказать то, что считала равиоли с морепродуктами и бокал вина. Ужин был восхитительным, хотя она все еще не была уверена, что именно ест. После основного блюда Драко заказал для них хлебный пудинг, и когда тот принесли, в центре десерта стояла маленькая одинокая свеча.

— Когда ты?.. — восхищенно спросила Гермиона.

— У меня есть свои способы. — Драко указал на свечу. — Может быть, тебе стоит загадать желание и задуть ее, прежде чем воск все тут закапает.

Гермиона сосредоточилась на маленьком мерцающем огоньке, зная, что это единственное желание было самым важным из всех, которые она когда-либо загадывала, и молилась, чтобы в этой единственной свече была какая-то врожденная магия.

Волшебница закрыла глаза и загадала желание. Затем задула свечу и посмотрела на слабую струйку дыма, клубящуюся и уплывающую прочь.

— Не хочешь рассказать, что загадала?

Гермиона покачала головой и вытащила свечу из губчатого десерта. Как она могла сказать, что желала его прощения за то, о чем он даже не знал?

После ужина они отправились на ближайшую станцию метро, потому что — как напомнил Драко — ему все еще нужно было отдать Грейнджер вторую часть подарка. Но когда они шли к поезду, лицо Драко расплылось в радостной усмешке, и он пошел в противоположном направлении от того места, где они должны были быть, таща Гермиону за собой.

— И что теперь? — С любопытством спросила Гермиона.

— Просто подожди и увидишь.

И через несколько мгновений Драко начал замедлять шаг. Гермиона огляделась вокруг незнакомой станции, ища признаки или что-нибудь еще, что могло бы подсказать, что Драко приготовил про запас, когда без предупреждения он толкнул ее в фотобудку. Девушка приземлилась к нему на колени в замкнутом пространстве. Драко наклонился к ней и задернул занавеску.

— Что мы здесь делаем? — спросила Гермиона, надеясь, что Драко не вздумал преподнести ей вторую часть своего подарка на публике.

— Ну, это фотобудка; так что, как правило, люди делают здесь свои фотографии. Может, у тебя есть что-то еще на уме?

— Нет, но я...

Драко подцепил медальон одним пальцем.

— Для этого вам нужны фотографии, не так ли?

Гермиона улыбнулась:

— Ты ведь все продумал, не так ли?

— Хорош собой и мозговит.

Возникла небольшая потасовка, чтобы решить, кто заплатит за фотографии, но, в конце концов, Гермиона выиграла только потому, что схватила бумажник Драко и запихнула в свою сумочку. Торжествуя, она откинула с лица прядь волос и наклонилась вперед, чтобы вставить деньги в автомат. Руки Драко скользнули вниз по ее бокам и схватили за бедра.

— И не вздумай ничего вытворить, — предупредила его Гермиона.

Драко надул губы.

— Просто немного разогреваюсь.

— А теперь посмотри в камеру. — Гермиона схватила его за подбородок и повернула лицом в нужном направлении. Малфой прижался щекой к ее щеке, и Грейнджер почувствовала, что он улыбается. Вспышка камеры — и Драко повернул голову, чтобы поцеловать ее в щеку. Снова вспышка — и Гермиона, повернувшись у него на коленях, прижалась губами к его губам. Камера сделала еще один снимок. Драко поднял руку и коснулся ее лица. Грейнджер открыла глаза и оказалась нос к носу с Малфоем, и его глаза горели самыми невероятными эмоциями. Она едва заметила, когда камера сделала последний снимок.

— С Днем рождения, — прошептал Драко.

— Спасибо. Это было самое лучшее из всех, что у меня когда-либо были.

— Но это еще не конец, — Драко наклонился, чтобы снова поцеловать ее, и время, казалось, остановилось.

Через три минуты, когда фотографии были готовы, Малфой вытащил их из машины, даже не взглянув, взял Грейнджер за руку и сказал:

— Пойдем домой.

Это был новый опыт: заниматься любовью с Драко, зная, что он любит ее так же сильно, как и она его. Здесь не было никакого сравнения. Потом он прижал ее к себе и погрузился в сон. Гермиона уютно устроилась в его объятиях, блаженная и умиротворенная. Но она не могла присоединиться к нему и уснуть, как бы ни устала. Ибо знала, что этому украденному счастью придет конец.

Волшебница перевернулась, и Драко обнял ее за талию. Не просыпаясь, он обхватил ее руками и ногами. Слабо светящийся циферблат будильника дразнил Гермиону. Ее день рождения закончился, и момент, которого она так боялась, ждал в самом ближайшем будущем: рассказать Драко Малфою правду о нем.

Гермиона повернулась спиной к будильнику. Драко продолжал спать, когда она протянула руку, чтобы коснуться его щеки. На волшебницу обрушился шквал эмоций. Всё остальное подавляло головокружительное счастье. Сегодня был один из лучших дней в ее жизни. Но была тут и сокрушительная печаль; вполне возможно, что это была ее последняя ночь с ним.

Быть с Драко было совсем не похоже на то, что она когда-либо знала; он был совсем не таким, каким она его себе представляла. Гермиона была преисполнена благодарности за то, что узнала Малфоя, увидела его таким.

Чего бы только она ни отдала за маховик времени. Она могла бы снова и снова переживать этот день до конца своей жизни. Все пережитое сегодня с Драко, было вдвойне бесценно. Каждое прикосновение значило больше, каждая улыбка и шутка запечатлелись в ее душе. Как бы она ни старалась не думать о неизбежном, было невозможно не понимать, что каждая последняя секунда с Драко была более драгоценной, чем предыдущая, и каждая последняя секунда приближала ее к концу.

Она скажет ему об этом завтра, подумала Гермиона, если наберется храбрости.

Переводчик: Deruddy
Редактор: Shantanel

Предыдущая глава