Глава 20. Часть 1
- Скажи мне, где она, или ты пожалеешь, - потребовала Виктория, для лучшего понимания проводя заостренным ногтем по обнаженной груди Эдварда.
Он сплюнул кровь, появившуюся в результате предыдущих избиений, на пол подземелья, в процессе забрызгав туфельки Виктории капельками красной жидкости. Ведьма прорычала.
Они находились в подвале его собственного Двора, месте, где он нашел себя и свое наследство много лет назад. А теперь Виктория использовала горную крепость как свою личную пыточную камеру. Но ведьме стоило бы знать, что лорд Ночи, как бы сильно она ни пыталась, так легко не сломается.
Даже после пыток болью и голодом Эдвард не проронил ни слова.
-Продолжай молчать. Ты все равно не остановишь меня. Я вытащу все из твоего разума, - пропела Виктория, схватив Эдварда за волосы и запрокидывая его голову назад.
Он едва мог выдерживать ее взгляд, хотя на него смотрели ярко-зеленые глаза, сияющие как северные звезды. Его собственные, украденные в тот момент, когда ведьма вытягивала из него последнюю силу пятьдесят лет назад. Они напоминали обо всем, что потерял Эдвард.
- Давай, - сказал он, готовясь к пощечине. Виктория только засмеялась, выпуская его голову.
- Ты можешь храбриться, Эдвард, - сказала она, покачивая пальцем. – Но я знаю, что ты что-то скрываешь. Просто скажи, где она, и я позволю тебе сохранить здравый рассудок.
Эдвард только фыркнул, поднимая глаза достаточно, чтобы слабо улыбнуться. Как низко он пал.
- Как я и сказал, делай что хочешь. Надеюсь, ты сгоришь в аду, зная, что так и не заполучила меня. – Смех, который вырвался из него, едва достиг ушей Эдварда.
Улыбка Виктории увяла.
- Ты думаешь, что сможешь скрыть ее от меня, даже если я влезу в твою голову? – спросила ведьма, подходя ближе. – Ты всегда был упрямцем, Эдвард, но никогда не был идиотом.
- Как скажешь, - согласился он. – В любом случае здесь только мы. Ты и я. Можешь пытать мужчину, которого никогда не получишь. – Он надеялся, что ведьма поймет намек и осознает, что никогда не узнает, где Белла.
- Но тебе это не нравится, ведь так? – кипела Виктория, все больше раздражаясь и все больше убыстряя шаг.
Эдвард держал маску спокойствия на лице, напоминая себе, что неважно, как сильно будет пытаться ведьма. Она никогда не найдет Беллу. Он не раскроет тайну.
- Я заполучу девку, укравшую твое сердце. Я заполучу последнюю в моем роду, чтобы мы наконец-то объединились. И тогда все будет так, как должно быть.
Эдвард ощутил, как все в нем заледенело. Он понятия не имел, о чем говорит Виктория, но она становилась с каждой минутой все более истеричной. Он понимал, что должен дать ей что-нибудь, иначе она пошлет свою армию на человеческие земли.
Но его утешало только одно: после всего того, что случилось в их мире, он убедился, что Белла всегда будет вне досягаемости Виктории.
Он знал, что люди были хороши в одном. Они любили строить стены, чтобы не выпускать своих и не впускать чужих. А он сделал еще один шаг.
Он каждый месяц посылал деньги семье Беллы, при этом накладывая заклинания на золото и драгоценности. Эти заклинания будут еще долго защищать дом даже после того, как монеты будут потрачены, тем самым не давая любому фейри обнаружить Беллу.
Любому, включая Викторию.
Драгоценности были последними остатками от богатств Ночного Двора. Дар, подаренный Эдварду друзьями, которых он больше никогда не увидит. Но даже в этом случае Эдвард принес бы в жертву гораздо большее сокровище ради Беллы.
Но он оставил для себя последний камень. Сапфир, такой же синий, как ночное небо. Он воспользовался его силой для совершенно другой цели.
Через несколько недель пребывания Беллы в Весеннем Дворе Эдвард ушел, чтобы найти ее дом. Он воспользовался силой камня, чтобы последний раз проскользнуть через заклятие Виктории.
Эдвард провел несколько бессонных ночей, разрабатывая планы на случай своего ухода. Наконец, он принял решение.
Он нашел прежнего любовника Беллы, про которого она рассказала в тот роковой день в игровой. Было достаточно легко выследить этогт человека. Он был единственным мужчиной подходящего возраста, который знался с семьей Беллы. Он даже все еще пах запахом Беллы.
Его звали Джейкоб. С этим человеком Белла проведет остаток своих дней. И, поступая против всех законов, Эдвард проник в его разум, чтобы оставить в нем последний приказ.
Люди были слабыми и алчущими. В разум Джейкоба было легко попасть. Эдвард даже не вспотел, оставляя там один-единственный приказ.
Если Белла вернется в семью по любой причине, Джейкоб должен принять ее, не задавая вопросов. Он будет защищать ее любой ценой. Он будет защищать ее даже от Эдварда.
Это последний дар, который Эдвард оставил Белле. Счастливая жизнь с кем-то, кто выглядел порядочным человеком. И, что еще более важно, он удержит ее подальше от Эдварда.
Так что Эдвард знал: даже если Виктория влезет в его разум и заставит его выдать все, это не будет иметь никакого значения. Возможно, если бы ведьма сделала то, что обещала, это было бы облегчением, а не пыткой. Эдвард мог бы тогда потерять сознание.
Пришла трусливая мысль – сдаться, чтобы освободиться от боли и прошлого. Но Эдвард много столетий жил со своей другой стороной – демоном, который жаждал опустошения и отчаяния.
Его темный зверь всегда хотел вырваться из клетки, где держал его Эдвард. Он постоянно призывал убивать любого, кто смел закрывать ему путь к победе. Над этой стороной Виктория тоже хотела установить контроль.
Белла была единственной, кто мог укротить эту часть Эдварда. Возможно, его половинка была единственной, кто видел обе его стороны и не убежал в ужасе.
В отсутствие Беллы к Эдварду вернулись темные мысли. Так что, если быть честным, он смертельно устал слушать их все.
Почему бы не позволить Виктории прекратить его существование?
- Ты не можешь убедить меня в том, что счастлив отдать человеку свое сердце, - нажала Виктория, когда Эдвард не ответил. – Все, что я делаю – это спасаю тебя от назначенной богами участи. Но ты все еще в их руках.
- Ну, они называют это судьбой. С этим можно и побороться, – пожал Эдвард плечами. Даже если после этого ему захотелось закричать от резкой боли, когда натянулись цепи. Но он хотел показать ведьме, что уже вечность назад его перестало это волновать.
Эдвард не мог предать Беллу, но также не мог показать Виктории, что одна мысль об одиночестве его половинки вызывает боль в его отсутствующем сердце. Он должен был показать свою притворную безмятежность.
Его пытали уже много деней. Так много темных часов провел он в подземелье, что потерял им число. Но, похоже, Виктория никогда не устанет от своей жестокости. Никогда не устанет говорить.
- Я сейчас решаю твою судьбу, - со скользкой ухмылкой произнесла она. Эдвард мог только вздохнуть.
- А раньше ты этого не делала?
Это было болезненной правдой. Все из этого уже происходило раньше. Виктория уже пыталась украсть его сердце пятьдесят лет назад. И, потерпев неудачу, решила вместо этого стянуть его магию.
Еще до этого пятисотлетняя война забрала почти все у Эдварда и его семьи. Она раскрыла правду о его происхождении всему миру. Он был всего лишь бастардом.
Боги знали, что его уже тошнило от всего.
- Я хочу всего лишь показать, кем ты мог бы быть, если присоединишься ко мне, - сказала она. – Мы могли бы вернуть эти земли тебе в собственность. Поработить этих жалких людишек, которые посмели забыть про нас после войны. Мы могли бы править вместе, ты и я.
- Я никогда не присоединюсь к тебе, - прорычал Эдвард, содрогнувшись при одной этой мысли. – Убей меня, и покончим со всем.
- Зачем бы мне это делать? – надулась Виктория. Эдвард еле сдержал тошноту. – Почему это я должна лишаться удовольствия? – проворковала ведьма, обходя Эдварда кругом. Они находились наедине с тех пор, как ведьма выслала своих подручных. Только боги знали, что она планировала.
Но Виктория пока не делала ничего существенного. Иногда она проводила ногтем по коже Эдварда, пытаясь вызвать какую-то реакцию, но только разочаровывалась.
С каждой минутой она становилась все более и более разговорчивой.
Иногда ведьма силой заставляла его поднять голову и посмотреть на нее. Эдвард видел сияющую кожу и изумрудные глаза, которые забрали у него.
Он смотрел на доказательство своего происхождения, доказательство принадлежности к людям, с которыми его разлучили.
Он не мог не сожалеть обо всем, что потерял. О своей матери и ее наследии, о своих друзьях и своем Дворе.
О Белле.
Но ничто из этого не могло бы заставить Эдварда заговорить.
Когда пытка закончилась, его тело осталось бессильно висеть на цепях, растягивающих его руки. Его мышцы оцепенели от долгого пребывания в растянутом положении, и он больше не чувствовал ног, которые едва доставали до каменного пола.
Ничто из этого больше не имело значения. Эдвард мог выносить подобное вечность, если потребуется.
Потому что Белла была в безопасности.
- Боги, зачем я только связалась с тобой пятьдесят лет назад, - вздохнула Виктория. – Зачем я вообще пытаюсь помочь тебе освободиться. Я надеялась, что проклятие поможет тебе осознать – тебе не нужны ни твой Двор, ни твоя семья. Ни друзья. Все, что тебе нужно – это я.
- И я не знаю, зачем ты связалась со мной, - ответил Эдвард. – Почему ты зациклилась на мне? Ты могла выбрать любого другого мужчину в моих землях. Но ты выбрала того, кто не может выбрать тебя в ответ.
Виктория остановилась.
- Ты знаешь, почему я выбрала тебя, - мрачно сказала Виктория. – Потому что мы должны быть вместе. Я выбрала бастарда Высшего лорда Ночи, чтобы он помог мне захватить мир. Чья сила сама по себе является смертью и тьмой. И уверяю тебя, когда-нибудь ты выберешь меня.
- Жди-дожидайся, - сказал Эдвард. Виктория продолжала:
- Что я никогда не понимала – это почему ты остался. Ты, со всей своей силой, торчал в Весеннем Дворе как младший сын лорда. Ты оставался под его властью, даже не будучи его настоящим подданным! Ты попал в ловушку, как и я, Эдвард. И в тебе я вижу того, кто мог бы, наконец, порвать с прошлым и в процессе сломать и мои цепи.
- Ты сама нацепила на себя оковы много лет назад, - сказал Эдвард. Он сам не понимал, почему спорит. Возможно, не мог допустить, чтобы Виктория считала, что она знает все лучше всех.
- Как и ты, - усмехнулась Виктория. – Ты всегда сидел в созданной тобой же клетке, лорд Ночи. Ты создал ее задолго до того, как я появилась в вашей семье. И даже после того, как я попыталась тебя освободить, ты вернулся и сделал еще одну. Ты на самом деле волнуешься за ту девку!
Он стиснул зубы, но смог процедить:
- Похоже, ты споришь с богами, а не со мной.
Виктория внезапно схватила его подбородок своими кроваво-красными ногтями, вынуждая его голову подняться. Эдвард пытался бороться с этим, но проиграл.
- Боги заставили мою сестру предать меня в тот момент, когда мы могли получить все, что хотели. Она отдала все ради любви к человеку, - выплюнула Виктория. – Даже если мы не предназначены друг другу судьбой, я пойду ей наперекор. Ты еще поблагодаришь меня, Эдвард. Твои цепи, наконец, сломаются.
- Ты заберешь эти цепи и превратишь их во что-нибудь худшее, - прорычал Эдвард, наконец, взглянув в свои собственные глаза, те, что забрала у него ведьма. – Ты забрала у меня семью и Дорв. Ты забрала мою магию. У меня больше ничего нет.
- Нет, ты все еще можешь получить все, Эдвард! Ты можешь держать мир в своих руках. А что ты получил вместо этого? Ты сдался на милость жалкого отвратительного человечка!
- Белла не жалкая, - процедил он сквозь зубы против своего желания. Виктория только рассмеялась.
- Она отвратительная и жалкая. Такая же мерзкая, как и моя сестра. Моя невежественная сестра, которая думала, что умнее выбрать любовь, а не силу. Но я показала ей, чего стоит этот выбор в конечном итоге. И, когда я найду человечка, которого ты считаешь своей половинкой, то заставлю ее заплатить за все.
Эдвард предупреждающе прорычал. Но он не мог высказать все, что хотел. Хватка Виктории позволяла ему только стонать.
- А теперь, моя любовь, я освобожу тебя от нее, - сказала ведьма. – Раз и навсегда освобожу тебя от ноши. – Ее глаза засветились непонятным светом. Эдвард был обречен смотреть на то, как они сияли все ярче и ярче. Виктория, наконец, забирала остатки его силы.
Не только его силу. Он чувствовал не только свою магию, но и то, как он сам вытекал через виски прямо в ее руки.
Виктория сделала то, что пообещала.
Она забрала разум Эдварда.
Он простонал, когда ведьма нажала сильнее. Эдвард чувствовал, как она забирает каждую его мысль, хотя они все были только о глотке воздуха.
- Обещаю, что это только ради тебя самого, - сказала Виктория, сжимая его сильнее. Хотя тело Эдварда начало корчиться от боли, сам он не мог и крикнуть.
Он мог только смотреть в глаза, сияющие как Северное Сияние. С каждым кусочком забираемой силы Виктория высасывала и его разум.
- Не знаю, почему ты захотел найти своего настоящего отца после стольких лет, - задумчиво проговорила она. – Высший лорд Ночи был так же слаб, как и ты. Он мечтал о лучшем мире, каки ты. И ты потерпишь поражение, как и он.
Эдвард стиснул зубы. Она читала его мысли, как аннотации к книге.
- Он никогда не хотел тебя, знаешь ли, - сказала она. Взгляд Эдварда метнулся к ведьме и увидел только счастье на ее лице. – Точнее, никто из них не хотел. Ночной Двор, который ты называешь домом, никогда не принял бы тебя. Они считали тебя обузой. И были счастливы, когда ты ушел.
Грудь Эдварда сжалась. Ему стоило бы сказать Виктории, что она понятия не имеет, о чем говорит.
Но она знала.
Все это было правдой. Все это он держал глубоко в себе. А теперь Виктория вытащила все наружу и легко говорила об этом вслух.
- Иди в ад, - смог он прошипеть. С каждой уходящей секундой Эдвард чувствовал, как растворяется в нигде.
Он ошибся.
Боль была лучше, чем забвение. А теперь боль от потери собственного сознания была настолько большой, что ему стоило огромныз усилий сдержать слезы.
Но он загнал их назад. Как еще один акт мятежа. Он не позволит ведьме победить. По крайней мере, не полностью.
Но ведьма продолжала.
- Я вижу, почему ты забрал ее, - улыбнулась Виктория. Эдвард внезапно осознал, что эта улыбка – его собственная. Теперь через ведьму с ним говорил его зверь.
- Ты хотел увидеть: сможет ли кто-нибудь принять тебя, - говорил голос Виктории, но струны тянул его зверь.
Эдвард мог только слушать.
- Ты хотел посмотреть, сможет ли твоя половинка увидеть за монстром того, кто ты есть.
Эдвард сжал рот, чтобы молчать. Фантомные когти рвали его разум. Но он был обречен слышать каждый позорный для него факт.
- Ты ненавидишь себя за это, правда? – размышляла ведьма. – Но ты достаточно эгоистичен. Ты пленил человечка, забрал ее от семьи в отчаянной надежде найти кого-нибудь, кто разделит с тобой боль.
И это правда. Самое большое его прегрешение. Он был эгоистичным мерзавцем, который заставил Беллу страдать вместе с ним.
Неважно, как сильно он уговаривал себя, что делает все правильно. Глубоко внутри Эдвард знал, в чем заключается его настоящее желание.
Он хотел, чтобы кто-нибудь сидел с ним в клетке.
- Вот и все. Теперь ты свободен. – Виктория внезапно отпустила его. Они оба вскрикнули, когда последняя порция его силы покинула Эдварда и вошла в нее.
Глаза Эдварда закрылись. Его тело обмякло.
Пустой.
Теперь он был пуст. Пустота не имела начала и конца.
Темнота.
Такая мощная, что она поглотила каждую частичку света и счастья, которые еще оставались в нем.
Он отстраненно услышал стон Виктории.
- Как ты мог контролировать это? – вскрикнула она. У Эдварда не было сил открыть глаза. – Твоя магия бесконечна! Так ужасно бесконечна, что ничего в мире не может сравниться с этим. Я с трудом удерживаю ее.
Эдвард, наконец, смог открыть глаза. Он увидел бледную кожу Виктории, котоая сияла от украденной силы.
Но у него не было ни единой мысли, его тело не могло шевельнуться. Не было ничего, кроме пустоты.
- Отдыхай, любовь моя, - Виктория погладила его щеку. Эдвард моргнул, ничего не ощутив. Просто холодное ничего. – Наша пара войдет в исторические хроники.
И она ушла.
Эдвард висел на цепях, лишенный всего, едва сохраняющий сознание. В нем ничего больше не осталось. Виктория забрала все. Она смогла забрать все без остатка.
Он превратился в ничто.
Никакого зверя. Никаких монстров, с которым надо сражаться каждую секунду. Бесконечная пустота, затягивающая в себя как худший ураган. Нет ни прошлого, ни будущего, просто поглотившая душу тьма, окутывавшая тело.
А потом он ощутил нечто.
Проблеск надежды мелькнул в темноте. Сначала совсем крошечный, как светящаяся пылинка. Такая же крохотная, как надежда, которую ощутил Эдвард при первой встрече с Беллой.
Но эта надежда росла и росла, согревая ноющие кости и заставляющая темноту отступать шаг ха шагом.
Боги, Эдвард радовался, что может хоть что-то чувствовать. Что он может выйти из полного забвения. И он точно знал, почему.
Он безошибочно узнал причину. Это тепло, уют и спокойствие принадлежали Белле.
Это была ее магия.

Предыдущая глава