Глава 27. Пешка Судьбы





Когда кроваво-смоляная дымка телепорта рассеялась, Беслан встретился со взглядом глаз цвета янтаря. В них застыло непонимание, укрытое липким и плотным слоем страха и ужаса. Прохладный лик луны и мерцавших звёзд припудривал серебром протекающую внизу реку и дрожал на бледных губах друга, приговорённого к скорой встрече с Вечностью и видящего сейчас в Беслане только смерть.

Лёгкий ветер беспечно трепал светлые волосы юноши, стоящего на коленях на вершине холма. Пахло резко, точно перед грозой.

— Уходи, — стальным голосом велела Аделаида, находившаяся напротив юноши. Из пистолета она целила тому прямо в голову. — Вернись к Ангелу и не мешай мне менять его могилу на её жизнь. Уходи!

— Камил?.. — хрипло. Беслан не мог поверить, что видит его здесь. — Кнопка…

— Кто вы та… — недоговорив, Камил согнулся от боли и упал на чёрно-зелёное покрывало земли. Из ладони Аделаиды вылетела ещё одна молния, тонкая, словно паутинка, которая тут же впилась ему в живот, как и предыдущая. На этот раз Камил, не стерпев то ли пытки, то ли медленного убийства, вскрикнул и через миг потерял сознание.

— Перестань! — Беслан резко схватил Аделаиду за руку, источавшую энергию. Молния сразу же исчезла.

— Уходи, — твёрдо повторила она и оттолкнула его. Дуло пистолета вновь уставилось своим бездонным глазом на голову Камила.

— А иначе что? Убьёшь отца?.. — поведя бровью, Беслан нервно усмехнулся. — В принципе, я не стал бы за это тебя осуждать, ибо вполне заслуживаю подобной участи.

— Перестань! — болезненно простонав, Аделаида опустила вооружённую руку. — Ты не понимаешь, что сейчас происходит. Я спасаю твою любовь, возможно, рискуя всем.

— Так расскажи зачем? — Беслан подошёл к ней вплотную. — У твоих ног мой друг. Его зовут Камил Мюллер. Он добрый и честный. Умный и светлый. Часто слишком осторожный и весьма невезучий с девушками. Бывает заносчив в желании выглядеть важней и сильней, но это не смертный грех. Кто-кто, но не Камил заслуживает умереть молодым, да ещё и так. Казнённым, как мразь.

— Я думала, что смогу вытерпеть, удержаться, — избегая взгляда Беслана, почти шёпотом произнесла Аделаида. — Это одно — помнить тебя и маму, вашу нежность и страсть к друг другу, бесконечную любовь, которая больше, чем сам космос. А вот снова увидеть и опять пережить… — она покачала головой. Едва ощутимый порыв ветра уронил со лба несколько прядей ей на лицо. — Я не могу ничего не сделать и дать этому мальчишке через несколько месяцев убить… — её губы плотно сжались в тонкую полоску. Глаза увлажнились. Рука с пистолетом приподнялась, наводя дуло на лоб Камила.

— Подожди, — голос Беслана резко осип. — Кнопка тот, кто остановит сердце Ангелины?.. — не веря тому, что произносит, сжал кулаки. — Он ведь любит её и никогда не обидит! Возможно, ты что-то подзаб…

— Нет! — в отчаянном выкрике Аделаиды послышался гром злости и дождь горя. — Ахана умеет убеждать… — она резко посмотрела в глаза Беслана. Лёд в её душе обжёг пламя в его сердце. От осознания невозможного он пошатнулся. С сочувствием она ласково коснулась его щеки. — Да, ты верно понял, куда мне предстоит вернуться и что те, кто ушёл в мой мир, уже никогда не увидят тут солнца и луны. Всё, что я могу, так это попытаться спасти миллионы жизней и ещё одну… жизнь матери. Пусть и рискнув твоей и её душами. Я верю, что вы сможете уберечь мириады жизней, которые я погубила, и сами уцелеете! Вам только нужно дать безумный шанс по имени Надежда, которая умрёт последней. Этот мальчик пока невинен, так пусть и не падёт в пропасть, а полетит в небо.

— Не… — Беслан успел чуть толкнуть её руку, спустившую курок.

Выстрел!

Из груди Камила брызнула кровь. Стук его сердца смолк. Оно было разорвано в клочья экспансивной пулей.

— Нельзя спасать прошлое ценой будущего! — с отчаянием прокричал Беслан, упав на колени и зажав ладонью рану на теле убитого друга. — Ты не зло! Ты Надежда! Ты! Не мы… — его объял рдяно-смоляной вихрь.

— Ты ошибаешься, — холодно. — Моё имя Смерть.

Глаза Аделаиды полностью почернели, и в их центре полыхнули раскалённые угли. Беслан покачал головой и переместился вместе с трупом Камила.



В спальне Веры горел мягкий свет. На подоконнике сидела Терра и через распахнутое окно сонно наблюдала за ночными мотыльками. С улицы доносился стрёкот кузнечиков и крался лёгкий ветер, полный свежести и запаха подступающей осени.

— Вир! — грозно крикнул Беслан, укладывая Камила на кровать. Способности Стража Тени указывали ему, что охранник дочери Лины находится с подопечной поблизости. Не отнимая ладони от раны на груди друга, он прошептал: — Держись, Кнопка. Тебе ни к чему Рай. Земной Ад слаще. Ты поверь. Поверь, тебе стоит жить, любить девчонку, быть отцом, совершать ошибки и исправлять их. Не нужно тебе к Ангелам. Держись, друг.

Дверь резко распахнулась, и в комнату вбежал Вир. За ним следом появилась Вера, окутанная ароматом чая. Уголок её губ был запачкан в шоколадном креме.

Терра лениво мяукнула и спрыгнула во двор.

— Его мозг будет жить ещё около четырёх минут. Потом изменения станут необратимыми! Мне не починить его сердце. По законам Творца он мёртв. Но своей силой я удерживаю его душу, не отпускаю куда положено! Спасай его, как хочешь! Время!.. — громко скомандовал Беслан, смотря огненным взглядом на Вира.

— Камил!.. — вдруг истошно закричала Вера. Она сделалась белей мела. Бросилась к мёртвому, но Вир обхватил её за талию и крепко прижал к себе.

— Моя магия тут тоже бесполезна. Его спасёт лишь кровь древнего вампира, либо оборотня. Но как человек он всё… — деловым тоном сообщил Вир. Не отпуская от себя разрыдавшуюся Веру, сухо добавил: — Мне отправляться на поиски? Только предупреждаю, могу не успеть за три минуты или сам погибнуть. Такие создания, увы, не терпят, когда их беспокоят по пустякам.

— Иди! — кивнул Беслан и задрожал. Из-под его окровавленной ладони, прижатой к груди Камила, завились багрово-смоляные дымчатые змеи, которые тут же стали бороться с появившейся россыпью солнечных лучей. Сил на удержание тёплой души в холодеющем теле требовалось с каждой секундой всё больше и больше.

— Стой! Нет, стой! — хваткой бульдога Вера вцепилась за локоть опешившего Вира. Слёзы на её глазах моментально высохли. — Я знаю, где взять, что нужно! У мамы в тайнике, что в подвале, есть одна ампула… — она бросилась к двери.

— Похоже, ребёнок не по-детски влюблена в этого везучего парнишку, — Вир хмыкнул, с любопытством наблюдая за сражением тёмной сути Беслана и светлого начала Жизни. — Само собой, твою удачу никому не переплюнуть. Каково быть ключом Смерти?

— Нормально, — сквозь зубы ответил Беслан. Дрожь в его обильно потеющем теле увеличилась. В нём будто сошлись океан раскалённой лавы и океан льда, которые сразу же стали давить друг на друга.

— Должно быть, поэтому Бездна и выбрала тебя, приняла в себя. Ты не испытываешь никакой эйфории от её необъятного величия и бесконечного чувства сумасшедшего секса со всем миром, — с заметной завистью сказал Вир.

— Плевать… Мне нужна лишь одна женщина. Моя, — Беслан глухо зарычал, сопротивляясь воле законов Творца.

— Вот! — в спальню вбежала Вера. Жадно дыша, она протянула Беслану сосуд с тёмно-красной жидкостью, который был покрыт серебристыми ажурными надписями. — Это от одного из первых… Ей сотни тысяч лет. Как ему?.. В рот?.. Лить?.. В рану?..

— Не успеет. Время меньше минуты. Шприц, — Беслана заколотило, будто он закусил провода под напряжением в сотни вольт. Солнечный свет и мрак затмения штормом забушевали вокруг его ладони, закрывающей разорванное сердце.

Вера остолбенела. В её широко распахнутых глазах застыли ужас и слёзы. С губ же сорвалось шёпотом утопающего:

— У меня нет...

— Только спокойствие, красавица. Где нужен рыцарь, там появляюсь я! — подмигнув, Вир с задорной улыбкой взял у неё сосуд с кровью. Через миг в его другой руке из рассеивающегося серого облачка, сдобренного золотыми искрами, появился пятикубовый шприц. Немедля ни секунды, Вир наполнил тот содержимым сосуда, всем, до капли. — Добро пожаловать на вечеринку падших!..

С ироничной и одновременно торжественной улыбкой Вир резко и точно около трясущихся пальцев Беслана погрузил иглу в грудь Камила. Вдавил поршень. После небрежно отбросил шприц в угол, где тот рассыпался в серебристую пыль. Пустой сосуд же аккуратно поставил на тумбочку возле кровати.

Дрожь в Беслане моментально ослабла. Он с трудом убрал онемевшую ладонь от раны и отшатнулся, почувствовав приближающуюся лавину голода.

Солнечные лучики, сочившиеся из кровавой дыры в груди Камила, втянулись в тело. В ране забулькало, и она стала стягиваться. Заживать прямо на глазах. С разомкнувшихся синих губ Камила вспорхнул тихий стон. Румянец прогнал с его лица молочную бледность.

Больше не сдерживая слёз, Вера села на кровать и прижалась к спасённому. Положила на его плечо свою голову.

— Значит, это он… Тот, кто мальчик в сравнении со мной. А ты та, с кем познакомился Кнопка не так давно, кажется, на танцах. И очень не хотел показывать мне тебя, — Беслан печально улыбнулся. — Боялся, что влюбишься.

— Судьба занятная дама, — многозначительно сказал Вир и потёр подбородок.

— Ещё как, — мрачно согласился Беслан. — Увидимся. Береги их! — строгий взгляд на отдавшего честь чародея. Рдяно-чёрные змеи портала нежно и быстро оплели Беслана, и он переместился в незнакомый город. Тот встретил его холодными лучами красного солнца, пробивающимися через дым от пожарищ. Со всех сторон слышалась стрельба, свист пуль с завыванием мин и грохотом взрывов. Обильно пахло обгоревшей плотью и кровью. Вдруг совсем рядом раздался тихий женский плачь. Он доносился из-за груды обломков бетонных конструкций, когда-то бывших частью стены высотного дома и эстакады.

Беслан пошёл к завалу, стараясь сообразить, где находится. Его тело ломал усиливающийся голод, а душу терзали раскалёнными зубами мысли о судьбе.

«Камил убил бы Ангелину?.. Теперь нет. Я изменил это. Ведь его прежнего нет. Наша дочь убила его. Она переменила судьбу… Нашу общую… всех… Она ещё такой ребёнок. Ей бы в пионерском лагере проказничать, а не вести мировую войну. Так она или я изменил судьбу? Кто же… и где я? Поесть нужно. Загадывал оказаться там, где есть много зла для пищи мне. Только кроме меня тут никого поблизости не замечаю. Ладно, разберёмся… и с судьбой тоже».

Беслан обогнул завал и встретился взглядом с заплаканными глазами девушки лет четырнадцати. Вдавливаясь спиной в бетонный угол, испещрённый выбоинами, она сидела на изодранных коленях на небольшой горке щебня. В её дрожащих руках находилась подушка, перепачканная кровью и служившая словно бронежилет. На девушке было разорванное не то простенькое платье, не то ночная рубашка. Но больше всего её грязная одежда напоминала Беслану больничную сорочку.

— Не бойся. Не обижу, — мягко сказал он и присел на корточки возле девушки, быстро и вперемешку закивавшей-замотавшей головой. Она крепче прижала подушку к груди. Беслан увидел раны на её запястьях, красноречиво свидетельствовавшие о том, что её жестоко связывали. — Поверь, я друг. Скажи, как тебе помочь? У тебя есть родные?

Беслан говорил нежно, старательно наполняя голос теплом, но сам внутри страдал от яростного мороза. Голод рвался прогрызть ему сердце и разум. Только огненная ярость давала отпор холоду.

«Твари. Найду всех, кто это с ней сделал. Тут, и правда, зла немерено. Сожгу всех, кто причинил ей боль. Ребёнок… она ещё совсем ребёнок», — он судорожно сглотнул, протянув к ней ладонь. В зелёных глазах замершей девушки мелькнуло что-то невероятно близкое ему. Опустившись на колени, он кончиками пальцев коснулся её светлых волос, безмерно спутанных и давно немытых. Коснулся так, словно прозревший трогает солнечный луч, упавший через окно больничной палаты.

— Идём со мной. Идём домой, где всё будет хорошо и никто не сделает тебе больно, — хрипло сказал Беслан и взял её за руку. Та оказалась горячей. Он собрался переместиться к Ангелине, но девушка внезапно звонко и безумно рассмеялась.

— Никто кроме тебя! Но боль от тебя, Антихрист, для меня поцелуи Рая, — она резко схватила его лицо и обжигающе задышала прямо в губы. — Я нашла тебя! Одного тебя из несчётных миров. Нашла, и ты отыщешь меня. Придёшь забрать из Ада в своё Чистилище, где я омою с себя кровь грехов людей счастьем страдать за тебя! Мой муж! Мой Дьявол! Мой Антихрист. Моя Бездна! Я нашла тебя. Ещё капля, ещё миг, ещё искра, и ты придёшь ко мне, мясник душ. Я люблю тебя! Я твоя Бездна! Ты поймёшь… судьба…

Девушка бескрайне ласково соединила свои губы с губами Беслана. Он ощутил вкус Ангелины, как следом на него обрушился удар. Девушка испарилась в воздухе, пронзённом энергоразрядом. У дороги стоял мужчина в чёрном плаще. Его лицо скрывал капюшон, а в ладонях набухали шаровые молнии. Вскочив с земли, Беслан зарычал бешеным волком и атаковал напавшего. Последовала яростная схватка, итогом которой был удовлетворённый голод Стража Тени.

— Кто ты? Где ты? — оглянувшись по сторонам, в поисках девушки, прокричал Беслан. — Я найду тебя! Слышишь?! Найду и спасу! — получив в ответ лишь едва ощутимый порыв тёплого ветра, он переместился в пространстве. Подумал о том, что не раз видел её в детских снах и всегда ощущал себя одним целым с ней. Чувствовал её боль и жизнь в глубине своего сердца. Но он никогда не понимал, как такое возможно. Не принимал, что эта несчастная девушка вполне реальна и каким-то мистическим образом связана с Ангелиной. Резко осознал, что теперь пришла пора решительно распутывать древний клубок тайн. Беслану было известно у кого и где стряхнуть с него многовековую пыль.

— Здравствуй, моя сила, — на берегу реки, на котором Аделаида пустила пулю в сердце Камила, Беслана встретила молодая женщина. Нежно улыбнувшись, она коснулась его щеки так, словно тронула хрупкий бутон розы. Порыв прохладного ветра всколыхнул её иссиня-чёрные волосы и разметал их густые пряди по тонким плечам, облачённым в расстёгнутую куртку. — Здравствуй, моя опора и вера, — вкрадчиво добавила она и взяла Беслана за руку.

— Ты… — он вздрогнул от чувства могучего потока энергии, бурлящей в женщине. В её ладони словно умещались все извергающиеся вулканы мира и все айсберги вселенной. Взглянув в глаза цвета шторма из красок дня и ночи, Беслан моментально упал в пропасть без дна. Его сердце на миг замерло, когда он ощутил пульсацию жизни в животе женщины. — Я… — выдавил из себя, потеряв способность ровно дышать. Его взгляд затуманила солёная пелена. Он трепетно обнял женщину и воспринял знакомую магическую силу, открывшую переход.

— Лада, — за спиной Беслана раздался тихий и обеспокоенный голос Лины.

— Всё хорошо. Вернись к нашей надежде. Мой сын никогда не обидит мать, — шёпотом ответила Лада и провела ладонью по голове Беслана. Запутала пальцы в его волосах. Он крепче прижимал её к себе, наклоняясь будто громадный дуб к ростку ивы.

— Это неизвестно. Уже нет. Аделаида изменила прошлое. Больше будущее не ясно. А он… — начала возражать Лина.

— Я будущее и я ещё тут. Это известно. Мой сын всё тот же! Он не изменится в угоду страхам. Он верен любви и не предаст её искру за иллюзию! — твёрдо перебила её Лада и мягко поцеловала Беслана в щёку. Он опустился перед ней на колени. Обхватив талию Лады руками, уткнулся лбом в её живот, прикрытый свободным светлым свитером.

— Хорошо, родная. Тебе видней, — с тревогой в голосе ответила Лина и покинула берег, растворившись в серебряной воронке. Поблизости простонала сова.

— Не сердись на неё. Она волнуется за дочь. Боится, что ты уступишь страхам и боли, поэтому и попробуешь совершить сделку с Аханой. Лилит взбудоражила попытка Аделаиды перекроить судьбу. Если наша надежда не выдержала гнёта долга, поэтому и рискнула, то как устоять тебе?.. Это мне известно, что ты оплот веры, но Лилит нужны гарантии. Она слишком хорошо понимает, что такое слабость перед смертью части себя. Не сердись... — Лада продолжила гладить Беслана по голове.

— Моя гарантия — вера в то, что любовь бессмертна пока чиста, — с трудом ответил он, пронизанный жизнью, пульсирующей во чреве Лады. — Я смогу защитить настоящее будущее, а не утонуть в иллюзии вечного счастья. Не буду злиться. Лина права, я слаб. Но, — Беслан встал и решительно посмотрел в глаза Лады, имевшие сейчас цвет весенней зелени, — в тебе сердце моей любви, зовущее меня. Оно сильнее всего на свете и во мраке. Я выдержу ради неё, — он судорожно сглотнул и резко с ненавистью оттёр слёзы с лица. — И ради тебя, хотя понимаю, кто ты, Лада. Понимаю, что у тебя нет души. Понимаю, что вместо неё я и Ангелина. Мы заменяем ту. Ангелина свет, а я мрак, противовес ей. Две половины одного Я. Мы ключи… к твоей жизни, Бездна. Миру было бы лучше без тебя, но я люблю своего Ангела, своё солнце. Я её щит и меч, и к чёрту мир! В моей верности ты не сомневаешься. Тогда вопрос — зачем ты сейчас здесь?

— Я всюду и нигде, — Лада скромно улыбнулась. На её щеках появились едва приметные ямочки. — Но как ты верно заметил, моя душа — не я. Поэтому мне пришлось прийти, чтобы её обезопасить.

— Ты… — Беслан отшатнулся и потёр побледневшее лицо похолодевшими ладонями. — Пришла за мной и Ангелом. Конечно, так. Тебе же нельзя без сокрушительных последствий для себя как-то физически воздействовать на прошлое. Но энергии... это да… иное дело. Ты сама есть стихия высшего порядка, заключённая в плоть. Ты река, которая протянула русло к своим каплям, — потрясённо прошептал он. Посмотрел на редкие бледные звёзды на облачном небе. Тяжело вдохнул. — Когда?

— Пока не знаю. Аделаида и ты… вы перепутали нити судьбы.

— Это было бы очень смешно, не будь так грустно, — Беслан горько и нервно усмехнулся. — Учитывая, что тебя и можно назвать Судьбой!

— Я не такая всесильная, — Лада подступила к нему и взяла за руку. — Даже мне не под силу отменить свободу выбора. Она фундамент бытия. Ведь выбор оберегать тебе свет, хотя ты мрак, была не моя воля, — её аккуратные алые губы чуть растянулись уголками вверх.

— Видимо, я весь в отца, — Беслан скрипнул зубами. Его лицо потемнело от скорби. — Его с Евой исчезновение из этого мира открыло тебе дверь сюда?

— Лишь немного шире приоткрыло. Сделало проще приход, уменьшив дисбаланс энергий миров.

— Я его ещё увижу? — напряжённо посмотрев в холодные и непроглядно чёрные глаза Лады, он сглотнул горький ком.

— Если я ещё тут, значит, твоя дочь встретит Люцифера в будущем. Он пробудит половину её души и тем спасёт всю. Про тебя не знаю. Клубок будущего сильно спутан, чем дальше, тем узлов больше, и они всё крепче и крепче, — задумчиво ответила она.

— Сегодня, но не понимаю, где, я встретил зеленоглазую девушку лет четырнадцати, — хрипло начал Беслан, стараясь найти себя в приобрётших нежно синий цвет глазах Лады. — Она сказала, я её Бездна и…

— Я знаю. Это уже было, но… — Лада резко заключила его лицо в чашу горячих ладоней. — Она здесь, но везде! Скоро ты поймёшь. Не сомневайся в своём выборе.

— Ангелину я никогда не предам, — твёрдо ответил Беслан и нахмурился.

— Верю, — Лада тепло улыбнулась и убрала руки от его лица. — Хотя есть желающие этого добиться любой ценой, — она печально вздохнула и кивнула в сторону от реки, туда, где едва маячили огоньки в окнах домов. — Пойдём к Лилит и Аделаиде, чувствую, там сгущается буря.

— Идём, — Беслан взял её на руки и понёс.

— Какой же ты милый! — Лада подобно кошке ласково прильнула к нему.

— Вряд ли. Всё проще… От берегов мёртвой реки свою судьбу, свой свет стоит забирать, держа ближе к себе, — он хмыкнул.

— Ах да, какая там романтика и галантность?.. Я и запамятовала, что ты мрак, — она тихонько рассмеялась.



В скромно обставленной комнате небольшого деревянного дома был накрыт стол, посреди которого стоял подсвечник. В нём горели шесть свеч, каждая из которой была сплетена из чёрного, красного и белого воска. Их огонь кидал причудливые мягкие тени на стены и заставлял играть бликами стеклянную лампу. На белой скатерти стола в керамических тарелках лежали различные яства, такие как картофельное пюре, жаренное и сырое мясо, селёдка с луком, маринованные помидоры и огурцы, салаты и сало. В баллоне и бокалах имелось свойское красное вино, а в початой на половину бутылке находилась водка. В хрустальной вазе лежали яблоки с грушами, на берестяном подносе ждал своего часа поломанный крупными кусками домашний ржаной хлеб.

Аделаида с нервным видом и жёстким взглядом стояла около стола и постукивала по нему пальцами. Лина, плотно сжав губы, была рядом с ней и задумчивым взглядом смотрела на пламя свечей. Беслану моментально подумалось, что сейчас его не рады видеть.

— Камил, который был человеком, мёртв. Камил, рождённый заново, жив. Его судьба и наша изменены. Так что, дочь, я не помешал тебе убить прошлое, плохое и хорошее. Теперь впереди новое будущее, то, которое мы построим сами. И я не хочу его создавать, закладывая краеугольным камнем кровь невинного, — Беслан бережно опустил с рук Ладу. — Поэтому, если тебе дорого мнение отца, прошу не повторять попытку отправить моего друга в могилу за то, что он не сделал.

Аделаида хлебнула из бутылки водки.

— Зря. Чувствую, уже потеряла вас. Больно в душе, но не вижу, какая из бед случится из-за твоей мягкости, папа. Войны милостью не выиграть. Родных нежностью не уберечь. Хватит! Эти игры в тактику… Мне больно! Я хочу идти в бой, к Ахане, напролом! Я сожру её, и точка! — в её глазах блеснули слёзы, за которыми вспыхнули гнев и решительность.

— Её прикроют Тени и служители Адама. Тебе не справиться. Глупо ядерной бомбой бросаться в вулкан. Кого из живущих у его подножья в городе ты так спасёшь? Подумай о внучке, — вкрадчиво сказала Лина и положила ладонь на плечо Аделаиды.

— Я думаю, — она посмотрела на Лину. — Поэтому снова спрошу тебя, ты идёшь со мной? Вулкан и так однажды рванёт, и тогда тебе будет не уберечь дочь. Лучше знать когда, и не быть застигнутым врасплох!

— Тебе нельзя идти к Ахане, даже вдвоём, это не даст ничего, кроме твоей гибели. Про мою и их, — Лада коснулась своего живота, — участь стоит напоминать? Лучше поспи, бабуль, и хватит пить, — она недовольно посмотрела на мрачную Аделаиду, в чьих чёрных волосах запутался свет горящих свечей.

— Согласна, — та одним залпом допила водку и откинула бутылку в угол. — Отец, идём с нами! Так мы решим мою проблему с алкоголем. Разрубим дилемму будущего, где обрести — значит потерять, где иначе нельзя. У нас будет можно! — глаза Аделаиды полыхнули яростным красным, словно в них загорелись угольные недра Ада.

Повисшую, давящую погребальной плитой тишину неожиданно нарушил женский голос. Он был мягок и нежен, как растаявший воск.

— Ныне твой путь лежит не на битву. Боль в сердце течёт не из будущего, а из теперешнего часа, — в комнату вошла среднего роста женщина лет тридцати. Её смуглое лицо, чёрные волосы и широкие, но аккуратные брови да обилие золотых украшений выдавали в ней представительницу цыганского рода. Но одета она была несоответственно ему. Светло синяя блузка и юбка выше колен достойно подчёркивали её стройную фигуру. — Смотри, мне только что выпала карта из колоды и опалилась о свечу!

Женщина протянула Аделаиде обожжённую с краёв карту таро с изображением полуобнажённого мужчины, за спиной которого не то садилось, не то восходило солнце, а по правую руку от него стояла роняющая атласный хитон обнажённая дева с длинными волосами цвета пера ворона, напротив неё же находилась девушка в небесной тунике с пламенными волосами, заплетёнными в пучок. Сверху этой троицы парил ангел любви.

— Илана… — Аделаида вздохнула так, словно выпила яду и начала умирать. Схватилась за грудь. В ту же секунду покрылась лазоревым светом и испарилась в ослепительной вспышке.

Лина грязно выругалась и пропала в серебряном вихре.

— Подожди, — Лада крепко взяла за руку Беслана, окутывающегося туманными смолянисто-кровавыми змеями. — Задержись на минуту, мой сын. Ещё успеешь на похороны. Послушай Лильяну, чтобы опоздать на свои собственные!

— Лиля, — женщина грустно и будто виновато улыбнулась, — сейчас просто Лиля.

Она подошла к нему и протянула обожжённую карту.

Беслан не стал спешить, брать в руки этот символ бесконечного горя. Он пристально посмотрел в тёмные глаза цыганки и моментально внутренне задрожал от бури непонятных ощущений. Женщины как будто и не было здесь. На её месте он почувствовал оглушительную пустоту, но в недостижимой глубине этой чёрной дыры ощутил и то, что теплилось родной искрой тому пожару, который всегда ласкал его дух.

— Бери, это благословенный дар. Когда-то я была обычным человеком и привела твою первую мать к ведьме, которая оказалась связана с Люцифером. Тогда я этого не знала, но ведь всегда приходиться платить за свои решения, — она кротко и чуть приметно улыбнулась, несмотря на то, что в её глазах стоял плотный туман печали. — Сейчас я Привратник, нас крайне мало. Наша миссия сторожить двери в Рай и помогать людям оплачивать грехи. Мы обитаем в телах смертных, но это не меняет нашей сути. Частью души ты всё ещё человек! Бери…

Беслан тронул карту и та, вспыхнув, обратилась в облачко искр, которые мигом впитались в его грудь. Он на секунду почувствовал нечто сродни тому, если бы его сердце являлось куском льда и на него упал луч летнего солнца...

— Запомни, что сколько бы ни минуло времени, но замёрзшая вода в сосуде, растаяв, останется в нём. Закипевшая же испарится, и сосуд утратит надобность, а вода форму, — многозначительно сказала Лильяна. — Теперь ступай, защитник любви. Ты готов принять её, всю и без остатка.

— Иди, родной. Ты моя Вера! — Лада нежно поцеловала его в щёку. — Береги Надежду!

— Обязательно… — хрипло выдавил из себя Беслан и открыл воронку перехода в дом Аделаиды.

Не успел дым портала растаять, как его встретила Лина и решительно взяла за плечи.

— Не подходи к ней. Подожди. Сейчас её разум разорван болью. Её зверь порвёт даже тебя, — шёпотом предостерегла она.

Аделаида сидела на полу, держа на коленях бездыханную Лиану, и нечеловечески выла с продирающим до костей ядовитым шипением. Обливаясь слезами, она прижимала лицо Лианы к своей груди, гладила её по волнистым волосам, целовала в закрытые веки и губы.

Ярость, страх и беспомощность молниеносно сжали сердце Беслана и обратили в хрупкое стекло. Он почувствовал, что в доме нет его света, нет Ангелины. В воздухе лишь медленно плавали слабеющие от мига к мигу ароматы Елены, Алекса и Ангелины. Никакого чужого запаха он не обнаруживал. Это означало для него самое ужасное, а именно то, что Лиану мог убить только кто-то из них. Но никаких следов битвы в зале не наблюдалось. В голове Беслана банально не укладывалась мысль о том, что могущественная девушка по прозвищу Призрак Смерти взяла и умерла по естественным причинам в рассвете сил.

«Почему Ангел меня не позвала? Почему не обратилась за помощью?.. Дурак, ответ очевиден! Её либо лишили сознания и похитили, либо…»

Беслан вздрогнул от лавины холода и отогнал от себя прочь догадку, что его любимая может быть причастна к гибели половины души их дочери. Оставалось два подозреваемых…

— Без яда и удара исподтишка ни Алекс, ни Елена не могли бы одолеть Лиану. Я не ощущаю следов запахов и энергий из посторонних нам личностей. Ему или ей должен был кто-то помочь. Я найду этого кто-то. Ни на миг не отлучайся от Аделаиды и не верь никому, — сквозь зубы почти беззвучно процедил Беслан сосредоточенной Лине. Его полностью затянувшиеся непроглядным мраком глаза осветил огонь лютой ненависти, обещавший извергнуть потоп крови и боли на повинных в страданиях дочери. Он стал окутываться в смолянисто-багровых змей.

— Не делай глупостей. Самому нельз…

Лина недоговорила.

Аделаида, сквозь рыдания клявшаяся отыскать возлюбленную, где бы та ни была и вернуть её в свои объятия, истошно закричала. Крепче вцепилась в тело Лианы, которое неожиданно и стремительно стало покрываться электрическими разрядами. Те множились и увеличивались в размерах с чудовищной быстротой. В воздухе запахло озоном. Повисло грозное гудение. Мириады червяков-молний оплели плотным саваном тело погибшей. Затем грянула ослепляющая золотисто-голубая вспышка. Раздался оглушающий хлопок, и Лиана пропала. Аделаида рухнула на пол без чувств.

Едва видя, Беслан подбежал к ней и поднял её на руки. Пошатываясь, мотнул головой, кружащейся от звона в ушах.

— Похоже, река времени смыла тело, дабы уравновесить баланс энергий между мирами, — подойдя к Беслану, тихо произнесла Лина. — Я позабочусь об Аделаиде. Чувствую в тебе долю души Творца. Ты благословлён, словно Серафим. Ступай и найди Ангелину. Защити Любовь. Таков твой путь. Надеюсь, ещё увидимся, — она забрала с его рук Аделаиду и отступила в выросший в зале серебряный вихрь.

Беслан не препятствовал ей. Он принимал свою тяжкую стезю.

— Мёртвое вечно живое, если любит. До встречи, — он шагнул в воронку мрака и заката.