В конце концов, я вырубился где-то под елью. Проснулся уже после обеда и рванул в обратный путь. К границе земель квилетов я подбегал уже ближе к вечеру, но до заката еще было время. Меня, естественно, поджидали.
В голову назойливо лезли два паразита, интересуясь, чем закончился вчера мой разговор с Эмили. Оба, естественно, тут же осмеяли меня за то, что я еще не все ей рассказал. Я бы убил их, но был слишком счастлив, чтобы злиться.
Прилив счастья погасил остатки гнева, и я предложил ребятам попрыгать со скалы, пока еще есть время. Они расхохотались, но согласились. Мне необходимо было успокоиться, а быстрый бег, похоже, с этой задачей не справился. Я все еще горел как в огне при мысли, что вечером открою Эмили правду, и… И что? Она примет меня? Я не в курсе, является ли запечатление обоюдным. По идее, должно. Но я не заметил в Эмили тяги к себе.
- Брось! Если ты ночью разбудил ее и она не закричала, а выслушала тебя, да еще и свидание назначила, значит, чувствует что-то. Может, еще не знает, что именно, или стесняется.
Я прислушался к мыслям Пола, они звучали разумно и привлекательно. А я сам разумно сейчас рассуждать не мог в принципе. Джаред поддержал брата:
- Да, я думаю, она просто теряется, как и ты из-за Леи. Ведь Лея – это ее сестра и подруга. Она наверняка считает, что предает ее, думая о тебе. В общем, встреться и на этот раз не тяни, расскажи ей все. А то голова лопнет. Причем у нас троих! Себя не жалко – нас пожалей!
Я зарычал и велел им обоим:
- Оборачивайтесь! Не хватало еще на глаза своим попасться. Айда нырять!
Холодная вода и полет со скалы прочистили мне мозги. Потом мы сидели на солнышке и болтали обо всем на свете. Мне было уже пора, солнце почти зашло. Я побежал в сторону дома, к лесу. Все мысли вылетели из моей головы, кроме одной:"Я сейчас увижу ее". Услышу нежный голос, загляну в прекрасные глаза… Любовь затопила меня горячей волной.
Я увидел Эмили издали. Кажется я и спиной почувствовал бы, что она рядом. Эмили была прекрасна до боли. Нежные тонкие черты, внимательные глаза, хрупкая воздушность фигуры. На ней было ярко-синее платье до колен, прямое. Она светилась внутренним светом. Я подошел на негнущихся ногах.
- Привет!
«Нашел что брякнуть! Битюг бестолковый, мог бы сказать ей что-нибудь приятное, а не ворчать себе под нос!».
- Привет, Сэм. Ты такой веселый. Случилось что-то хорошее?
«Да, я в тебя отчаянно влюбился».
Я молчал, пытаясь перевести дух от ее красоты. Потом разозлился на себя: сколько можно быть идиотом? И заговорил:
- Эмили, мне очень нужно сказать тебе нечто важное.
- Еще важнее, чем то, что ты оборотень?
Я заговорил быстро, боясь, что лишусь присутствия духа.
- Эмили, я понимаю, мы плохо знаем друг друга. Но старейшины рассказывали мне о легенде, что волки иногда находят пару не так, как все люди. С волками случается, они встречают кого-то, смотрят в глаза – и все. Они понимают, что отныне есть только они двое, и притягиваются друг к другу. Это называется запечатление. Запечатленный волк уже не властен над собой. Он может любить только одну женщину и живет, только пока жива она. Вчера, когда я увидел тебя на пляже… Я понял – это оно. Я не могу представить своей жизни без тебя. Мне очень стыдно перед Леей, но я не могу ничего поделать. Все, что я могу, – это принести тебе свою жизнь. Делай с ней, что хочешь.
Я замолчал, будто в ожидании приговора. Сердце колотилось в груди как бешеное. И тут она заговорила:
- Эта сказка еще хуже, чем история с волком, - ее глаза горели презрением, в голосе слышался металл.
Я посмотрел на нее недоумевающе.
- Это не сказка, это правда!
- Да ты с ума сошел, если подумал, что я поведусь на такую ерунду! Лезешь ко мне по ночам в окно, рассказываешь сказки. Я думала, ты не такой. Думала, ты честный парень и серьезно относишься к Лее. Но сейчас я вижу, что ты ей не пара. Ухлестывать за родственницей невесты, бегать за ней, по ночам являться, что-то это не похоже на действия влюбленного! А теперь еще и эта чушь про запечатление! Сколько дурочек ты подцепил на этот крючок?
Я онемел от неожиданности.
- Ты совершенно напрасно тратишь свое время! У меня есть жених, скоро мы поженимся. А Лее я обязательно расскажу, как ты себя ведешь. Пусть она на меня обидится, зато я не буду чувствовать, что вру ей. Может, это удержит ее от крупной ошибки – от тебя! А ведь ты мне сначала даже понравился!
Ярость охватила меня так внезапно, что я не успел даже понять, что случилось. В голове бились слова «у меня есть жених», «мы поженимся», «сказка». Эти слова казались свинцовыми шариками, носящимися в моей голове, они сталкивались и звенели, причиняя боль. Пламя взметнулось по позвоночнику и превращение произошло за долю секунды.
Глаза застилала красная пелена. Я помнил только, что я в дикой ярости, что случилось что-то страшное. Кто-то хотел отобрать у меня все, что мне дорого, весь смысл моей жизни. Я с трудом сознавал, что делаю.
Внезапно до меня дошло, что резкий звук, который бьется в моей голове, изменился: это же женский крик. В воздухе запахло железом и солью… кровь! Кто-то ранен?! Пелена спала, я посмотрел перед собой и увидел… Моя нежная Эмили лежала на земле и кричала, закрыв лицо руками. Из-под пальцев сочилась кровь, все платье было разодрано и по ярко-синей ткани проступали темные разводы. Я взвыл от отчаяния.
Перекинувшись, я метнулся к ней.
- Эмили, о боже, любимая! Что я наделал!!! Сейчас, сейчас! Я отнесу тебя домой и вызову скорую! Не плачь, тебе очень больно?
Я разрывался от желания немедленно бежать, звать на помощь и невозможностью отойти от нее. В голове царил полнейший кавардак. Я чуть не убил свою половинку! Вот она, любовь оборотня. Да я даже жить после этого права не имею, не то, что любить ее.
Эмили робко отняла руки от лица. Оно было бледным, половина лица была разодрана и залита кровью. Она не могла говорить, только стонала. Я подхватил ее на руки, и побежал к дому Клируотеров. Добежав, я заорал во все горло:
- Гарри, Сью, Лея! Эмили нужна помощь, срочно вызывайте бригаду медиков!
На крыльцо вышел Гарри. Посмотрев на девушку на моих руках, он вздрогнул.
- Сью на кухне, а Лея ушла искать тебя. Быстро заноси ее в комнату! Я вызову помощь, а ты положи ее на диван.
Я шел, как в трансе. Положил Эмили на диван и стоял рядом, не в силах отойти от нее даже на минуту. В комнату вошла Сью Клируотер.
- О, боги, что это такое с ней случилось?! Эмили!
Гарри вдруг подошел ко мне и шепнул:
- Быстро, за мной. Живее.
Я послушно вышел из комнаты, в которой Сью уже начала набирать «911».
Гарри завел меня в свою комнату и закрыл дверь. Он начал рыться в комоде. Потом кинул мне пару штанов.
- Немного коротковаты, но сойдут. Пока не заметила жена, одевайся. Она, конечно, все равно узнает, что происходит, но лучше, чтобы она не видела, как ты тут разгуливаешь, в чем мать родила.
Я озадаченно посмотрел на себя. А я и забыл! Ведь я не готовился оборачиваться и, естественно, штанов не снял. Да еще и оделся, кроссовки, красивая рубашка. Шел же к любимой… Чтобы убить ее! Я рвался в комнату, но Гарри меня остановил.
- Сэм, приди в себя. Надень штаны и скажи мне, что случилось. Это ведь ты, не так ли?
Я лихорадочно натянул на себя штаны. Конечно, короткие, да мне-то какая разница.
- Да. Я чудовище. Она сказала, что выходит замуж, и я… Я не знаю, что случилось. Я очнулся, когда увидел ее в крови у моих ног.
Я сел на кровать Гарри и застонал, обхватив голову руками.
- Я убил ее, о боже, я убил Эмили…
- Тише. Во-первых, ты ее не убил. Насколько я заметил, она вполне жива и даже в сознании. Сейчас приедут врачи, и помогут ей. Запомни: на нее напал медведь. Она гуляла в лесу и наткнулась на шатуна. Следы когтей подтвердят, что это так.
- А она? Ты думаешь, она не скажет?
Гарри горько усмехнулся:
- Что скажет? Что ты обернулся черным волком и накинулся на нее? Ей после такого только дозу наркотика вкатают, чтобы не бредила. А потом я сам с ней поговорю и все объясню.
Я не мог больше находиться вдали от нее, она страдала. Кивнув Гарри – какая разница, кому и что он скажет, я бросился в комнату, где лежала Эмили. Сью уже смывала чистой тряпкой кровь с ее лица.
Я опустился на колени возле дивана и зарыдал в голос. Наверно, Сью удивилась, но мне было наплевать. Я страдал от каждой капли крови, которую смывала в таз жена Гарри. Когда она вышла, чтобы вылить алую воду, я прижался к руке Эмили и завыл:
- Прости, прости, любимая. Если бы я только мог помочь… Если бы мог спасти тебя. Прости…
Эмили застонала и сжала мою руку. Я не мог поверить своим глазам: она меня слышала!

***
Все дальнейшее я помню, как сквозь сон: это был черный кошмар. Приехала бригада медиков, полиция. Меня пытался допросить шериф Свон, но я не мог сказать ничего. Я не отходил от Эмили. Они пытались увезти ее без меня, но я взревел, как бык и мне разрешили сесть в машину полиции, которая поехала прямо за «скорой» в больницу.
Потом я сидел в комнате ожидания окружной больницы. Я трясся от ужаса. Гарри сидел рядом и успокаивал меня, как мог. Потом приехала Лея. Я едва осознал ее присутствие. Отец отвел ее в сторону и что-то втолковывал. Видимо, он ее убедил, потому что она подошла ко мне, поцеловала в лоб и ушла. Полагаю, он сказал ей, что у меня шок, и он настоит, чтобы меня тоже осмотрел доктор. Конечно, бред. Меня нельзя осматривать врачу, у меня же температура тела больше 42 градусов. Да и оборотню не нужен ни один врач, на нем любая травма заживает очень быстро. Вот только ранен был не я, а Эмили не обладала талантами оборотней…
Через какое-то время Гарри сообщил, что Эмили Янг уже прооперирована, но навещать ее нельзя, она спит после наркоза. Ей пришлось наложить кучу швов, но жизнь вне опасности. Однако ей придется много времени провести в больнице. Я упорно желал увидеть Эмили, убедиться, что она дышит. Гарри, понимая, что я схожу с ума, тайком договорился с медсестрой. Не знаю, что он ей сказал, но видимо, что это моя невеста, потому что девушка смотрела на меня с искренним сочувствием.
Эмили лежала на белой кровати, вся забинтованная. В рот была вставлена трубка. Она спала. Я в ужасе закусил кулак, чтобы не закричать в голос. Я смотрел на нее и понимал, какое я чудовище. Я хотел подарить ей весь мир, а вместо этого уложил на больничную койку!
По-моему, на вторые сутки моего бдения у палаты Эмили, Гарри привел Пола и Джареда и заставил их отвезти меня домой. Я сопротивлялся, но все-таки внял голосу разума и позволил ребятам себя увести. Наверно, выглядел я ужасно, потому что оба моих товарища смотрели на меня с тревогой.
Ребята силой волокли меня к машине, потом запихнули на заднее сиденье и поехали в резервацию. По дороге они говорили:
- Куда повезем его, к нему домой?
- Ну, наверно. Куда же еще, не к Клируотерам же.
- Лея может поджидать его как раз дома. Мне кажется, надо его куда-нибудь спрятать, чтобы она не нашла. Я думаю, ему сейчас не до ее причитаний.
- Да не парься, Джар. Просто отвезем домой и будем караулить. Не пустим, да и дело с концом. В конце концов, она же девушка, а не тяжеловес.
- Точно. Только вот эта девушка такая строптивая, как зарычит - вылитая волчица.
- Да ладно, прорвемся.
Их голоса доносились до меня, как через подушку. Даже сил возразить, чтобы они не смели оскорблять Лею, не осталось.
***
Очнулся я в своей спальне, на кровати. В ушах гудело, но в целом чувствовал я себя неплохо. Хотя жрать хотелось страшно. Первое мгновение я не очень соображал, что произошло, почему я тут. А потом вспомнил. Эмили!
Я рванулся было на улицу, но в гостиной меня перехватил Пол, а за ним с дивана, где, видимо, дремал, подскочил и Джаред.
- Эй, стой. Ты куда?
- К Эмили. Ей нужна помощь, ей плохо.
- Сэм, стой. Ты должен поесть и прийти в себя. Эмили в больнице, мы звоним ей регулярно. С ней все в порядке, она выздоравливает.
- Регулярно?
- Ты спал два дня. Сегодня – среда.
- Что?! Я должен немедленно ехать в больницу.
- Стой, поешь сначала.
– Идите к черту, мне нужно к Эмили!
Я рванул на улицу и помчался. Ребята побежали за мной.
- Сэм, стой. Если тебе так не терпится, поехали на машине, нам Билли Блэк одолжил, за тобой съездить.
В машине я уже более-менее успокоился.
- С ней правда все в порядке?
- Да успокойся ты, в порядке. Она там лежит так же, вся забинтованная и все время спит. Ее накачивают лекарствами. Тебя в палату не пропустят, даже не мечтай. Посетителей к ней не допускают. А ты ведь даже не ближайший родственник.
- Да, ее родители приехали.
Я непроизвольно вздрогнул:
- Родители?! Они… Они знают?
- Знают что? Нет, все знают только то, что на Эмили напал какой-то зверь, видимо, медведь.
- А Эмили, она? Ничего не говорила?
- Нет, говорю же, она забинтована с головы до ног и молчит.

Машина ехала быстро, но мне казалось, что мы просто тащимся. В волчьей форме я бы добрался до больницы в считанные минуты, но бегать по Форксу в образе черного волка – не самая лучшая затея.
В больнице я метался у палаты Эмили, но сегодня меня не пропустили. Я умолял позволить мне зайти хоть на минуту, но персонал попался упертый. Конечно, я мог всех просто расшвырять и пройти туда, куда мне надо, но после такого фокуса я бы точно застрял в тюрьме.
Поэтому я удовольствовался тем, что сел у входа в ее палату и старался не скулить, как побитый пес. Пришел Чарли Свон, шериф.
- Привет, Сэм.
Я молча кивнул в ответ.
- Ты можешь ответить на вопросы? Ты видел, как это произошло? Кто напал на Эмили?
Я заколебался: не был уверен, что моя версия совпадет с версией Гарри. А времени согласовать показания у нас не было. В конце концов, я решил ограничиться полуправдой:
- Шериф, я не видел нападающего («еще бы, я ж без зеркала был»). Я увидел Эмили, лежавшую на земле, на краю леса, с северной стороны деревни. Это рядом с моим домом. Взял на руки и отнес к Гарри.
- Вообще-то, Сэм, тебе стоило вызвать «скорую» на месте. У девушки могло быть что-то повреждено, ее нельзя было носить. Но, судя по словам врача, у нее нет серьезных повреждений. Так что ты – герой дня. Не найди ты ее вовремя, бедняжка могла бы истечь кровью. Она тебе жизнью обязана.
Я сжал кулаки. Если бы не я, Эмили была бы здорова и счастлива, уже, наверное, дома, со своим женихом. При этой мысли я почувствовал закипающую ярость, но – удивительное дело! – мне не составило никакого труда сдержать ее и загнать обратно. Видимо, потрясение позволило мне вполне овладеть превращением, контролировать его.
Кстати, а где этот чертов жених? Девушка лежит в больнице, ее родители тут, а где этот хваленый женишок?
Я мысленно себя опять притормозил: уж я-то точно не имею право никого судить. И разве Эмили не лучше знать, чего она хочет? Разве человек, которого она любит, может быть плохим? И разве я могу причинить ей боль, если люблю? Я уже причинил ей боль…
Тем временем, Чарли что-то строчил, потом дал мне какой-то листок на подпись, наверно мои свидетельские показания. Я подписал, не глядя. Мне было дела ни до чего, кроме состояния Эмили. Шериф посмотрел на меня с сочувствием и ушел.
Пол и Джаред, на время разговора куда-то слинявшие, вернулись с гамбургерами и кока-колой.
- Вообще-то, тут есть не полагается, Сэм. Пошли в приемную, поешь. Думаю, от того, что Эмили лишится телохранителя на пять минут, она не пострадает.
Я пошел с ними в комнату ожидания, плюхнулся на черный диван и взял гамбургер. Ощущение было такое, словно я вообще ничего не съел. Ребята переглянулись и захихикали.
- Ну да, хватит ему одного, как же.
Они достали из пакета еще и я съел все, что они купили, штук пять. Залил это все колой. Весь обед занял минут десять. После этого я вскочил и отправился к Эмили.

***
В сущности, следующие три недели я жил в больнице. Меня пытались оттуда выгнать, но я приходил к открытию, а уходил, когда двери больницы запирались на ночь. Пару раз я уламывал охранника оставить меня в больнице, но он разрешил ночевать только в его подсобке, что не приближало меня к любимой.
Остальные ночи я провел в машине Билли, на стоянке больницы или в лесу волком. Через три недели у Эмили сняли бинты и разрешили навестить ее. Доктор предупредил меня, чтобы я не реагировал сильно на ее шрамы. Но, когда я увидел, как из ее палаты вышли улыбающиеся родители Эмили и ее мать сразу зарыдала, когда дочь уже не могла ее видеть, я понял, что не реагировать у меня, скорее всего, не получится.
Мне разрешили визит не больше, чем на пять минут. Когда я вошел, Эмили лежала в постели, глаза ее были открыты. В них воплотился весь свет мира. Кажется, впервые за три недели, я смог вздохнуть полной грудью. Только сейчас я осознал, в каком напряжении провел все это время. Я упал перед ней на колени, и прошептал:
- Эмили, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
Моя любимая – прекраснейшая женщина на земле. Но теперь ее чудесное лицо было изуродовано. Вся левая часть распухла и покрылась страшными шрамами, которые тянулись по шее и дальше, видимо, до туловища. Один глаз теперь был подернут вниз, там, где прошелся волчий коготь, уголок губы также был искорежен. Я смотрел на нее и мне хотелось отдать всю свою кровь по капле, чтобы хоть как-то возместить ей эту потерю.
Эмили смотрела на меня и молчала. Потом, из ее губ донесся хриплый голос. Слова она произносила нечетко:
- Сэм. Не надо. Ты не виноват.
Я не виноват?! Я вскочил и выпучил глаза от ужаса:
- Я виноват! Я едва не убил тебя.
- Тише… Гарри. Гарри был. Мне следовало поверить. Тебе. Прости. Я не знала.
Я подумал, что она спятила.
- Эмили, мне нет оправданий. Что я с тобой сделал?
Эмили сделала робкую попытку улыбнуться, что тут же вызвало на ее лице гримасу боли, от которой мне захотелось плакать:
- Я страшная, да? Шрамы. На лице.
Я недоверчиво посмотрел на нее:
- Ты не можешь быть страшной. Ты прекрасна, как летний день. Я никогда не видел никого, прекраснее, чем ты сейчас.
Эмили, кажется, попыталась хихикнуть. По крайней мере, она издала такой звук, как будто поперхнулась. И тут же заговорила:
- Сэм. Сделай. Кое-что. Для меня.
- Все что угодно, Эмили. Броситься под машину?
Она отрицательно качнула головой:
- Нет. Иди домой. Ешь, спи и работай. Не сиди тут.
Я замер от горя:
- Ты гонишь меня? Ты не хочешь меня больше видеть, да? Я знаю, что заслужил это…
Моя звезда посмотрела на меня и снова качнула головой.
- Нет, Сэм. Я хочу. Ты переутомился. Успокойся. Ты можешь приходить. Один раз в день. И уходить. Со мной все хорошо. Не волнуйся.
Я понурил голову, и хотел было возражать, но тут в кабинет вошла сестра, и непреклонно заявила:
- На сегодня мисс Янг свиданий достаточно. Скоро ее выпишут, тогда наговоритесь. А пока – идите-ка отсюда, молодой человек.
Я с тоской посмотрел на Эмили:
- Пока, Эмили.
- Пока, Сэм.