Глава 19. Часть 3. Прощай, Сан-Франциско.

На следующий день все мы устроили пикник на пляже. Пускание воздушного змея, песочные замки, салки, кормёжка ненасытных чаек и живое теплое общение. Я веселилась как ребенок, всецело отдаваясь чувствам. В тот день стать русалкой мне не удалось. Поскольку Тихий океан в этих широтах всегда прохладный, купание было нецелесообразным, но имелись смельчаки, занимающиеся виндсерфингом.

Беззаботные и до умопомрачения счастливые минуты создавали вокруг меня совершенно иной мир. Я попала в утопию, где неведомы болезни, слезы, горе и печаль. Где целый день светит ласковое солнце, а морской ветер играет с волнами. Где мама и папа любят тебя больше жизни и наслаждаются каждой минутой, проведенной вместе. Где мои чувства были желанны и взаимны, слова имели смысл, а счастливые улыбки не покидали любимых лиц. На какое-то мгновение все мои мечты и желания стали явью. И я запомню этот миг. Навсегда.

"Морской день" продолжался. Следующей нашей целью был остров, а по совместительству и тюрьма – Алькатрас, что по-испански означает «Пеликан». Именно эти птицы были первыми обитателями скалистого, с крутыми склонами острова. Изначально он использовался как военная крепость, которую позже преобразовали в тюрьму. Она стала знаменитой из-за громких имен своих пленников, которых не могли удержать стены других тюрем. А вот благополучно сбежать из Алькатраса (всего предпринималось четырнадцать попыток побега) не удалось никому. Дело в том, что тюрьма расположилась в центре залива и добраться до нее можно только по воде. Температура воды залива невысока, а течения очень сильны, так что даже превосходному пловцу не удалось бы преодолеть чуть больше двух километров до Сан-Франциско.

Я никак не могла понять, как исправительное место может быть достоянием нации, местом гордости и столь широкой известности. Это место, которое должно было перевоспитывать серийных убийц, маньяков, насильников и прочих нарушителей закона. Оно по определению считается местом скопления всей негативной энергии, что только может вмещать в себя человеческая душа. Все пороки, грехи и запретные желания здесь поощрялись как трофеи и личные достижения. Как это может считаться достопримечательностью? Кроме травящих душу импульсов тюремной энергии и странных звуков, доносящихся отовсюду, я ничего… значимого не заметила.

Хочу вернуться в утреннюю утопию. В свой счастливый мыльный пузырь.

Спустя полтора часа мы достигли рыбачьей пристани, находящейся на берегу залива. Прямо у входа на пирс расположился «Aquarium of the Bay», открывающий для жителей и туристов города подводный мир Сан-Франциско. Огромный прозрачный туннель аквариума был буквально встроен в океан. Поэтому создавалась иллюзия, что в закрытой емкости оказались не рыбы, а сами зрители, которых через толстое стекло разглядывают огромные медузы, пучеглазые крабы и прочие обитатели залива Сан-Франциско. В специальные телескопы во всех деталях можно было рассмотреть подводный ландшафт – никакой дайвинг не нужен! Обычное музейное правило «смотрим глазами, а не руками» здесь не распространялось. Мы могли покормить морских чудищ и даже похлопать по загривку тигровых акул или ската, которые плавали в построенном отдельно мелком бассейне. В адреналине я не нуждалась, поэтому миновала эту часть зала, заостряя внимание на мирных обитателей аквариума.



На самом пирсе нашли свое пристанище множество сувенирных магазинчиков, бутиков, лавок, ресторанов и… морские котики, греющиеся на доке. Итальянские рыбные рестораны изменили основное целевое назначение пристани – рыбную ловлю, хотя яркие колоритные лодки все еще продолжают уходить каждое утро в море. Фирменное блюдо здесь - краб в панцире. Не ожидала, но удивительно вкусно.

Мы сидели на лавочке рядом с заливом[/url], слушали крики чаек и нежный плеск волн о серый пирс, наслаждаясь очередным солнечным днем. Чарли бубнил, что рыбалка здесь никакая и рыба такая же. Видимо, папа считал, что рыбалка на озере Флэтхед была более удачной. Хотя я помню, что его многочасовой караул яркого поплавка, который намертво приклеился к водной глади, приводил лишь к болям в спине. Сью понимающе мне подмигнула и нежно поцеловала ворчуна в щеку. Про рыбу Чарли забыл на ближайшие полчаса, осматривая все затуманенным взглядом и отстраненно отвечая на наши вопросы. Таким я его не знала, но уже успела полюбить.

В последующие дни мы посетили пирамиду «Трансамерика», самое высокое здание в Сан-Франциско. Уходящий в небо, увенчанный шпилем сорокавосьмиэтажный небоскреб приютил когда-то писателя Марка Твена.

Забавная Ломбард-стрит с восемью острыми поворотами напомнила мне горнолыжный спуск. Изогнутая форма дороги - только для того, чтобы сгладить очень крутой уклон. Автомобили здесь плелись как черепахи: по правилам безопасности скорость не должна превышать восьми километров в час.

Улица оказалась удивительно красивой. Разноцветные дома по обе стороны вместе с колоритными клумбами, аккуратно подстриженными деревьями и кустами отлично сочетались с красным серпантином дороги. Все это придавало улице незабываемую атмосферу уюта, в котором мы с Чарли пребывали, пока преодолевали коварные повороты.

Жаркая Калифорния тоже смогла похвастаться своими ледниками. Долина Йосемити расположилась на двести миль к востоку от Сан-Франциско. Парк напоминал мне Банф. Карьеры, на дне которых блестели ледники, сохранившиеся до наших дней со времен ледникового периода. Над ледниками на высоте трех тысяч футов зависали гранитные скалистые своды, с которых обрушивались мощные водопады. Среди водопадов долины есть поистине уникальные, занимавшие по высоте третье и седьмое место среди водопадов планеты. Один из них - ледник Глейсер Пойнт, с вершины которого открывалась потрясающая панорама Сьерра Невады.

Знакомые места перенесли меня в прошлое - наш день в парке Банфа. Наш день… Так волнительно иметь что-то общее, связывающее меня с Эдвардом. Наши разговоры, наши песни, любимые блюда, места, общие секреты и пронзающие взгляды. Все это кружило голову и давало надежду на что-то большее, возможное, но пока недопустимое. Я стремилась получить как можно больше совместных мгновений, воспоминаний, чувств, тем самым переплетая наши судьбы, сближая их. И тогда, может быть, Эдвард…

Я знаю, что тогда это была всего лишь дружеская прогулка, но мое сердце чувствовало все иначе. В тот день мы разделили полученные впечатления и эмоции – мы были одним целым. Между нами образовалась связь, хрупкая, прозрачная, но все же… А мое внезапное проникновение? Первые тревожные сигналы. Болезнь Эдварда…

В голове засветился яркий билборд: «Мне нужно домой».

Неподалеку находился уникальный лес чудом сохранившихся самых высоких в мире (некоторые выше нью-йоркских небоскребов) секвой. Их называли гигантами в тумане, самыми большими живыми организмами на Земле, динозаврами среди деревьев. Некоторые из гигантских деревьев достигли возраста две-три тысячи лет.

В этом лесу я зарядилась невероятной многовековой энергией. Папа смотрел на меня, как на чудачку, нежно гладящую стволы деревьев и бубнящую себе под нос, но мешать не стал. Его отношение к моему дару все еще оставалось непоколебимым, и я не знала, нужно ли это менять. В общем, пока отец патрулировал окрестности, дабы исключить появление нежелательных очевидцев моего… безумия, я вела немой диалог с древней флорой. Уходила с гармонией в сердце и улыбалась рядом идущему и слегка напуганному Чарли. Спустя десять минут он был уже спокоен, но я поняла, что при нем лучше больше такого не делать.

Прогулка в парке «Золотые ворота» переплюнула все полученные за шесть дней впечатления.



Территория была богата лесами, равнинами и водопадами. Также здесь были настоящие озера с островами, дюны и холмы. Мое сердце радостно клокотало в предвкушении очередного единения с природой. Мысли путались, а легкие наполнялись чистым воздухом, цветочным ароматом, пением птиц и радостным смехом посетителей парка. Я сильнее прижалась к папе и, увидев ответное воодушевление, искренне улыбнулась. Наши чувства были на одной волне. Уже который день.

Я за тебя рада, но, пожалуйста, не стоит больше проверять нервную систему Чарли. У него другое восприятие реальности…

Ох, кто объявился? Где пропадала?

Неужели скучала? Как приятно это слышать! Я отдыхала…

В смысле?

Ну, у тебя что-то вроде отпуска, вот и я тоже… Ушла в себя и молча сканировала твои ощущения.

Попросту ты не досаждала мне. Спасибо. Хотя, ты права… я скучала.

Посмотрим, как ты заговоришь, когда мы приземлимся в Канаде.

О, нет. Неужели ты снова будешь занозой в заднице?

Изабелла Свон, как не стыдно озвучивать такие непристойности? Промыть бы тебе рот стиральным порошком…

О, ты уже начала…

Бла-бла-бла…

Я откашлялась и взглянула на Чарли, чтобы проверить, отразились ли внешне мои задушевные диалоги. Плечи расслаблены, улыбка невесома, добрый взгляд - со мной можно идти в разведку. Облегченно выдохнула и прониклась окружающей красотой.
На восточном конце парка мы обнаружили здание в викторианском стиле. Оранжерея под названием Консерватория цветов - сплошной позитив и рай для любителей орxидей, коллекция которых считается лучшей в мире. Снаружи и внутри она была заполнена экзотическими цветами. Я словно очутилась в цветочной стране, где живут эльфы. Нежный аромат цветов оказался настолько насыщенным, что даже мои волосы и одежда впитали его. Такой себе ходячий парфюмерный пробник с загадочной улыбкой и танцующей походкой.

Так хотелось поддаться внутреннему порыву и упасть в эту цветочную постель, растворится в ней. А еще лучше присыпать себя цветочной пыльцой и чудным образом превратиться в миниатюрную фею, подругу всех цветов и животных. А еще обзавестись таким же волшебным пальчиком, как у Стенли (Герой м/ф «Тролль в центральном парке» Стенли — очень милый тролль. У него доброе сердце и наичуднейший волшебный дар — зелёный большой палец, от прикосновения которого расцветают цветы).

Давай-давай. Полицейский участок мы еще не осматривали. А вдруг местные копы устраивают стриптиз для туристок?

Ты свихнулась? Потянула на экзотику? Смотри на орхидеи и пускай слюни сколько твоей душе угодно.

Постой. Ты только представь – Эдвард в форме полицейского, с пистолетом, наручниками и секси-кепкой. Правда, заманчиво?

Хм. Трудно не согласиться, но… Блин, и зачем ты только сказала все это?

А что, слюни у самой уже потекли?

Ты дразнилка. Прекрати совращать мое сознание.

Зачем? Ты и сама неплохо справляешься. Мои мысли невинны по сравнению с нашими снами.

Ах. Я не понимаю, что происходит.

Ты сморишь на мир другими глазами. Эдвард теперь для тебя не только недосягаемое божество, но и желанный мужчина.

Желанный? Да, но разве я… мы…

Не теряйся. Все правильно. Природа берет свое.

Нет, я не могу… Эдвард… он же не чувствует того же!

Ты в этом уверена?

Да, я же эмпат.

Значит, херовенький ты эмпат, раз приняла сестру за любимую девушку.

Хм, ошибаются все.

А больше всего те, кто так самоуверен, поэтому не делай поспешных выводов.

Сначала взгляни Эду в глаза, отдайся своим чувствам, делай так, как велит сердце, и увидишь, что он к тебе испытывает. Только я тебя предупреждаю, не перегибай палку и не изнасилуй парня прямо в аэропорту.

Да хватит тебе фантазировать. Не хочу себя понапрасну обнадеживать.

И не надо. Просто будь собой.

Хорошо. Это я могу.

В самом центре парка мы с опаской пересекли небольшой островок страны восходящего солнца. Прошлый опыт в Чайна-тауне наложил свой отпечаток на отношение к восточной культуре.



Японский чайный сад - тихое и романтическое место, где можно насладиться естественной красотой, спокойствием и по-настоящему ощутить гармонию природы и человека. Множество прудов и дорожек с тематическими мостами и скульптурами окунули нас в культуру Востока, в лучшую ее сторону. Мы созерцали большого бронзового Будду, пруды с рыбами, крутую арку Лунного моста, столетние глицинии, сакуры (цветет в апреле), бонсай, а также вкусили чай в чайном домике, где официантки были одеты в кимоно. Кстати, нас уверяли, что печенья с предсказаниями были придуманы именно в этом саду. Как они стали «изюминкой» китайских ресторанов, осталось загадкой.

Далее на западе мы пересекли Шекспировский сад, в котором, благодаря усилиям добровольцев и любителей поэзии Шекспира, высажены все растения, упоминавшиеся в произведениях бессмертного классика. Великие цитаты можно было заметить на табличках в глубине сада.

«Есть у природы и мука, и мякина, и гнусное, и прелестное. («Цимбелин» Беларий)»

Да, Уильям, ты видимо тоже многое понимал.

Рядом с Океанским пляжем нас ждало приятное открытие. Большой сад голландской королевы Вильгельмины – поляна с разноцветными тюльпанами, а в центре мельница, которая раньше служила водонапорной башней. Еще одна цветочная страна. Я определенно уже второй раз за последние пару часов хотела бы стать Дюймовочкой, ну или Динь-Динь (фея, из сказки Дж. Барри «Питер Пэн»). Ведь это так увлекательно – посмотреть на привычные вещи с нового ракурса.

Завершало нашу прогулку Озеро Стоу – самый крупный водоем в парке, в центре которого возвышался холм.

На озере работала лодочная станция, где мы арендовали весельную лодку для прогулки. Я предвкушала невероятное путешествие вокруг острова, позволившее бы насладиться волшебной атмосферой и красочной природой озера. Приветливый персонал предложил нам кофе, чай и хот-доги за умеренную плату. А у стойки администратора можно было купить мороженое или шоколадный кексик. Мм, мило.

Сидя на солнышке, мы уминали импровизированный ланч в ожидании, когда подадут лодку. Не было зудящих насекомых, комары и мушки нас тоже не побеспокоили – идиллия. Лишь местные пернатые то и дело крутились возле нас в надежде получить заветное угощение. Отчаянные «кря» и косые взгляды на наши жующие рты были очень многословны. Нашу трапезу мы разделили с голодными обитателями озера, надеясь на их гостеприимство. Пернатые нас не забыли и провожали особым трепетом крыльев.

Чарли сострил, прихватив в лодку оранжевые спасательные жилеты – на случай попутных айсбергов. Я просто умилялась с его осторожности и чрезмерной заботы. Его самого хотелось оберегать, как маленького котенка – согреть, накормить и ласкать. Как же я его люблю.

Нам еще предлагали зонт от солнца, но я опередила папу и сказала, что вампиров на судне нет, поэтому отказываться от легкого осеннего загара будет глупо. Папа изобразил встревоженного филина, пару раз безмолвно моргнув широкими глазами, и мы, наконец, заняли свои места.

Когда мы отплыли от станции метров на десять, перед нами открылась великолепная картина рукотворного чуда - живописный парк. Деревья и кустарники, цветы и лианы – полная имитация дикой природы в каменных джунглях. Хм, необычно, но красочно.

На пути нас ждало два мостика, проплывая под которыми можно было почувствовать себя настоящим капитаном. Не хватало лишь парусов и морского бинокля. А еще якоря, веселой команды…

И сексуального матроса Эдварда.

Опять ты за свое?

Я лишь озвучила то, о чем ты подумала. От себя – ничего.

Ну да. Я тебя прошу – молчи.

Да, что я такого сказала? Я уверена, что тельняшка будет отлично сидеть на широких плечах Эдварда…

Я тебя не слушаю!

Да, скройся в своей скорлупе. Найдется другая, которая не будет бояться своих желаний, и таки добьется симпатии Эдварда.

Прекрати. НЕМЕДЛЕННО.

О, ярость это хорошо. Отличный стимул действовать.

Хочешь действий? Хорошо. Сегодня же пойду и возьму антидепрессант или какой-то нейролептик. Избавлюсь, наконец, от второго голоса в голове.

Да, ладно тебе. Угрожает она…

Этот раунд остался за мной. Победная улыбка осветила мое лицо – любой маяк позавидовал бы ее свету.

На берегах мы замечали много отдыхающих, которые широко нам улыбались и махали руками. Некоторые умиротворенно читали книгу. Были и те, что бежали вдоль озера, вставив наушники в уши, или выгуливали верного пса. На одной лавочке сидели улыбающиеся старички, нежно держащиеся за руки, а с другой стороны дети с восторгом кормили уток, мешая седому фотографу с камерой пятидесятых годов уловить прыжок лягушки.

Сан-Франциско - это, пожалуй, единственный город на земле, где даже бомжики выглядят абсолютно счастливыми и поют растаманские песни (Это музыка, которая доносит до слушателя мироощущение людей, курящих траву), перекатывая свой дом-тележку. Парочку таких мы встретили, плывя по озеру, но они даже не заметили нашего присутствия.

Где-то на середине пути перед нами возникла беседка - павильон созерцания луны. Это был подарок городу от тайваньского Тайпея. Далее перед нами открылся красивейший вид на горы Твин Пикс, еще одну яркую достопримечательность города.

Причалив к одному из берегов, мы познакомились с другими обитатели озера. Шустрые бесстрашные белки очень активно перемещались по земле и не боялись лакомиться орешками с наших рук. Пройдя чуть дальше, мы встретили старого японца, который, как позднее оказалось, каждое воскресение приходил сюда кормить карпов. Огромные рыбы разных цветов и оттенков поразили нас своим количеством и разнообразием, а старик обязательно поделился с нами секретами парка, не забывая с досадой отгонять налетевших уток от завтрака своих любимых рыб.

После возвращения на лодочную станцию, умеренным шагом мы направились к выходу. Папа не сдержался и купил мне пару воздушных шариков и сахарную вату. Со стороны это выглядело странно, глупо, аморально. Зрелый мужчина не сводит глаз с женщины, которой уже не к лицу шарики и вата, глупая улыбка на лице и заливистый смех, но мне была наплевать. Я чувствовала себя счастливой. Я была с папой.

Среди сочной зелени и окружающей какофонии звуков мы шли нога в ногу и болтали о мелочах, вспоминали прошлое, делились планами на будущее – просто принимали участие в жизни друг друга, так легко и естественно, словно это был обычный день нашей обычной среднестатистической семьи. Словно все, что происходило после моего восьмилетия, было кошмаром, который, в конце концов, закончился, освобождая мой разум и сердце от тревог, обиды и печали…

Идя так умиротворенно, так близко, понимая Чарли с полуслова, я чувствовала себя дочерью своего отца, и от этого чувства сердце клокотало как сумасшедшее.

*****************************************

Я по тебе соскучилась, устала…
Устала одна ночи проводить,
Ворочаясь под теплым одеялом,
Хочу с тобой… к тебе… тебя любить…
И так порой тоска меня съедает,
Так грусть одолевает иногда,
Что я бы и пешком к тебе примчалась,
Преодолев пространства… города.
Ты далеко… Я по тебе тоскую…
Жду нашей встречи больше с каждым днем.
Когда придешь ко мне и поцелуешь,
Я с нежностью уткнусь в твое плечо…

Прощание с городом произошло с улыбкой на лице на обзорной площадке "ChristmasTreePoint". C этой огороженной террасы, располагавшейся на одном из холмов-близнецов Твин Пикс, открывался прекрасный вид на Сан-Франциско и залив. Уверена - ночью было еще интересней. На высоте птичьего полета все негативные мысли или чувства пропадали, стоило лишь окинуть взором открывающиеся просторы. Но не только потрясающий вид был причиной моей блаженной улыбки – я возвращалась к Эдварду. И эта мысль полностью завладела моим сознанием, едва удерживая тело на твердой земле…

Мои внутренние часы уже включили обратные отсчет до приземления в аэропорту Банфа, а сердце клокотало в сладком предвкушении.

Чарли минут десять не выпускал меня из объятий, нашептывая слова любви и благодарности. Мне было безумно тяжело прощаться, но часть моей души уже парила высоко над Сан-Франциско.

За эти быстротечные семь дней я в полной мере окунулась в отцовскую любовь, позволила себя баловать, ублажать, веселить и заботиться. Оказывается, принимать родительскую любовь это очень… приятно, сильно и волнительно. Мое сердце наполнилось теплом, светом, благостью. Стало приятно дышать, приятно жить. Приятно говорить, приятно думать. Приятно любоваться на окружающий меня мир. Но. Всегда есть «НО».

Слезы буквально резали глаза – Чарли отлично подпитывал мои чувства собственными эмоциями. Искреннее и живое тепло отцовского сердца вызывало чувство вины – как я могу так сильно желать покинуть его? Как я могу выбирать между отцом и любимым?

Ответа я не могла себя дать.

Чарли боялся, что это наша последняя встреча… как и я. В его груди отчетливо различалась барабанная дробь, которая злым эхом отражалась на моем сердце. Сухие слезы терзали душу. И все из-за меня.

Эта неделя была волшебной, нереальной, но… Эдвард.

Белла, ты сомневаешься?

Стыдно признаться, но да.

В этом нет ничего постыдного. Это нормально.

Но… Я запуталась. Папа… Эдвард…

Понимаю - хочется быть в двух местах одновременно.

Верно! Ну почему так нельзя?

Извини, законы физики пока никто не отменял. Беллз, сделай то, что считаешь правильным.

Правильным?.. Я должна помочь Эдварду.

Я не сомневалась, что ты выберешь его.

Папа тоже важен, но… я единственная, кто способен помочь Эдварду.

Я тебя не осуждаю. Решила, значит так и должно быть. Давай, удачи.

Спасибо.

Я освободилась из объятий Чарли и, обхватив руками его лицо, покрыла его щеки невесомыми поцелуями:

- Все будет хорошо, пап. Мы скоро встретимся вновь, обещаю, - успокоила я его, не скрывающего своих чувств.

Чарли лишь кивнул и отошел в сторону.

Сью одарила меня грустной улыбкой и настоящими крепкими объятьями.

- Я позабочусь о нем, не переживай, - прошептала она, едва касаясь моего уха.

Сью не переставала удивлять меня своей чуткостью и пониманием ситуации. Эта потрясающая женщина всегда знала, что и где надо сказать, какие чувства одолевают того или иного человека – и все это без каких-либо сверхспособностей. Как бы я хотела иметь такую мать… или сестру, но родителей, как известно, не выбирают. Зато выбирают спутников жизни, что Чарли и сделал. Спешу заметить - очень удачно.

Я посмотрела в ее глаза и донесла то, что не смогла выразить словами. Сью понимающе кивнула и нежно коснулась моей щеки:

- Пожалуйста, Белла. Ты удивительная девушка, не вини себя. Мы тебя понимаем, - пояснила женщина, приближаясь к Чарли.

Наблюдая, как отец ободряюще мне подмигнул, обнимая стройный стан Сью, я захотела, чтобы время остановилось. Чтобы этот момент успел увековечиться в моей памяти навсегда.

Приближаясь к терминалу и наблюдая махающих мне вслед Сью и Чарли, я вдруг осознала слова столь популярной цитаты Шекспира: «Разлука – какая сладкая печаль».

Этот перелет кардинально отличался от прошлого. Низ живота покалывало, стоило мне вспомнить об Эдварде. Тело истосковалось по нему: по его энергии, движениям, колебаниям воздуха, неповторимому запаху его кожи. Еще немного - и я начну выть на луну… Я сильно прикусила губу, сдерживая любые внешние проявления моего желания - окружать себя парамедиками не стоит.

Всю дорогу я машинально крутила на пальце памятное кольцо, не отводя взгляда от иллюминатора. Я ждала…

Прозрачный океан, зелень, яркое солнце… Багряные верхушки деревьев, множество елей, небоскребов становится все меньше – уже скоро… И вот видны острые склоны гор, присыпанные легким снегом, милые домики – еще совсем чуть-чуть…

Едва я ступила на трап, как голова тут же пошла кругом. Волнение может убить меня.

Родной запах гор, свежести и Эдварда – сумасшедший коктейль. Держись, Свон. Он здесь. Я чувствовала.

С каждой секундой ожидания меня все сильнее била дрожь. Ноги становились ватными, руки едва тащили багаж, горло сжимало от сухости, а в висках пульсировала нервная жилка.

У меня вдруг вспотели ладони, и я торопливо вытерла их о джинсы. Боже, как бы от волнения не выпрыгнуть из собственных трусов.

Вот на это зрелище стоит посмотреть. Соберем аншлаг, детка.

Да ты издеваешься. Мои нервы и так на пределе.

Маленькая поправочка - не нервы, а чресла…

Чего-чего?

«…Он ловил яростный блеск ее глаз и любовался сердито надутыми губами и изящными, грациозными бедрами. Но вот его взор приковала та точка, где эти бедра сходились вместе, и ее чресла мгновенно наполнил жар желания…» (отрывок из романа Грэм Хизер «Сладкий дикий рай»).

Вот так клюква, теперь я поняла, где это…

Я сделала несколько глубоких вдохов, надеясь прийти в себя и чувствуя, как по моему лбу скатываются нервные капельки. Еще немного и ими можно будет умыться. Платок, нужно найти платок. А он… конечно же, в сумке. Не желая останавливаться и тратить время на поиски в сумке, я решила использовать идеально подходящий рукав свитера - жадно вытерла горячий лоб, облегченно выдыхая в пол.

Все нормально. Это всего лишь Эдва…

В двух метрах от меня стоял он. Обычный беспорядок на голове, высокие скулы, ярко-зеленые глаза и рот, созданный для того, чтобы читать стихи, отдавать приказы и сводить женщин с ума. Этого не может быть! Он стал еще красивее.

На лице расплылась глупая улыбка, глаза заискрились от сдерживаемых слез, дыхание едва не сбилось. Томительные волны внизу живота овладели моим телом - я снова не контролировала себя.

Глаза Эдварда нашли меня. Его улыбка, ласковая и обезоруживающая, выдавила стон из моей груди, а мое сердце тут же сорвалось с цепи.

Пронзительный взгляд изумрудных глаз скользнул по мне, и это был именно тот взгляд, о котором я мечтала последнюю неделю. Взгляд, посылающий коже невероятный электрический заряд, лишающий воздуха, дарящий телу чувство гравитации…

Широкими шагами он преодолел разделяющее нас расстояние, наполняя окружающий меня воздух своим ароматом. Запахом, который еще долго преследовал меня после встреч с ним. Такой близкий, такой родной, такой приятный, такой мой… это просто непередаваемые ощущения… Ощущения того, что он где-то рядом.

Я замерла, утопая в бездонном озере его глаз. Так привычно, так легко…

- Чувство разлуки — необходимый компонент для наслаждения встречей. - Горячий голос Эдварда проник под кожу, расплавляя остатки моего самообладания.

- Каждая разлука дает предвкушение смерти и каждое свидание - предвкушение воскрешения, - произнесла я смиренным голосом, мысленно поздравляя себя с победой над онемевшим речевым аппаратом.

Эдвард удивленно приподнял одну бровь и, сделав еще один шаг вперед, осторожно освободил меня от чемоданов.

Мы оказались в опасной близости друг от друга. Я проглотила нервный ком в горле и ощутила, как алый румянец покрывает мое лицо и кожу головы. Боже, ну, останови это - еще чуть-чуть и я сотворю что-нибудь эдакое… запретное и очень желанное.
Интересно, долго ли я буду смущаться того, что стала так зависима от Эдварда?
Нет, после первой ночи все пройдет.

Свободной рукой он пригладил растрепавшиеся волосы, которые выглядели так, словно только что боролись с ураганом. Как же мне нравится этот жест. Как же мне его не хватало…

Я внимательно осмотрела любимого, начиная с его медных волос и заканчивая его тонкими губами.

- Как же я скучала, - это вырвалось помимо моей воли, но, черт меня дери, если это была неправда.

Каллен устало выдохнул, обдавая меня теплом своего дыхания. Его глаза впились в меня, как впивается заноза в пятку. Странный огонек блеснул в зеленеющей глубине, улыбка стала чуточку шире.

- Это было невыносимо, - признался Эдвард, сжимая меня в своих крепких руках.

Я вдыхала запах его кожи, чувствовала его тепло, была так близко, как никогда. Я дома. Я с Эдвардом. Сладкие слезы переполняющей меня любви и радости омыли мое заалевшее лицо.

************************************************
Дорогие мои читатели, простите за долгое молчание. Работа. семья - сами понимаете. Но и Вы не особо в последнее время радуете меня своими сообщениями(((. Как я уже писал ранее, я не приветствую молчаливое чтение. Оно меня убивает, убивает во мне начинающего писателя и прогоняет и так капризное вдохновение.
Я Вас очень прошу, если есть желающие и дальше видеть эту историю на этом сайте, пожалуйста, не забудьте поделиться с встревоженным Автором своим мнением, эмоциями, мыслями, возможно возражениями или протестами. Все. что угодно, ТОЛЬКО НЕ МОЛЧАНИЕ.
Спасибо за понимание. Судьба "Проникновения" в Ваших руках.
Ваша ДушевнаяКсю (или просто Ксения)