Глава 10



Спутанные временные пространства, смущённые вторжением прошлого, арками воспоминаний высились над доном. Он давно понял, что за всё в этой жизни нужно платить, а если сам не отдашь, то заберут без спросу. Когда-то, будучи совсем молодым, он жаждал денег и любви. Он ещё не знал тогда, что получить и то и другое невозможно. Богатство пришло быстро, а вот любовь… Кастелло всегда считал, что будет выбирать он, ему казалось, он и выбрал. Но жестоко ошибся – выбирали, а точнее не выбрали его, и его собственный выбор отметался напрочь. Это поначалу обескураживало, ведь Ивет дала ему надежду, она не была ветреной, и пусть она никогда не отвечала вслух на его бесконечные признания – он чувствовал, как может чувствовать влюблённый человек, он видел её ответ в её глазах, угадывал в жестах. Да, тогда он был ослеплён, был слепоглухонемой ко всем доводам разума. Он любил её до боли в груди, до полного исступления рассудка, до… безумия.
Этому не было объяснения – Ивет ушла! Его Ивет ушла, оставив только записку на прикроватной тумбочке. Те слова, что были написаны простым карандашом ровным почерком Ивет, он запомнил их на всю жизнь - «я не люблю тебя». Они будут выбиты на его надгробной плите, они звенят в его ушах набатом до сих пор. Не люблю! Потом он думал, что это от того, что он долго тянул с предложением, дурак-то, всё примеривался какой бриллиант лучше подойдёт её изящным пальчикам. Всего лишь одна ночь. Одна. Ночь. С ней. А утром она ушла, прихватив так мимоходом с собой его сердце, запихнула его в свою маленькую сумочку и забыла о нем.

А потом были только чёрные сгустки боли. Он думал, что не сможет вместить больше горечи и боли, чем испытал в то утро, когда ему сказали, что Ивет больше нет. Но Кастелло снова ошибся. Через пять лет после того рокового утра он наткнулся на письмо Ивет к своему драгоценному Бену. Через полчаса после прочтения этого письма скорая, рассекая сиреной утреннюю тишину улиц, везла его первый инфаркт в госпиталь. С того дня, Фрэнк полностью уверовал, что проклят. И задавая изо дня в день один и тот же вопрос, он не находил ответа. Что такого он сделал, что он такого совершил, когда полюбил женщину? Почему?! Сотни, тысячи раз – голос в крик, глядя на распятье. Смиренный лик, отрешённо смотрящий сквозь пространство и тишина.
Фрэнк искал парня несколько лет, он был рад только одной возможности поиска. Ему вдруг стало ради чего жить, даже не задумываясь над тем, сможет ли когда-нибудь Итан простить ему. Верить и надеяться, вот то, что оставалось дону, он уже и забыл каково это - верить.


- Плесни на него воды, иначе он сорвёт нам всё действо, - сказал Пёс одному из своих «шестёрок». Итан очнулся, сознание вернулось, и он снова поднялся. Парень почти не чувствовал боли, его воля и разум были настолько сильно сосредоточены, что боль была второстепенным отголоском в теле. Итан огляделся – Невис всё ещё удерживали, а Пёс внимательно смотрел, как к ним приближаются два автомобиля.
Наконец машины подъехали, и из первого вышел сначала водитель, открывая заднюю дверцу. Фрэнк вышел под палящее солнце Мексики, его сердце, пережившее многое, грозило в этот раз остановиться. Он нашёл, он успел.
- Моё почтение, дон Кастелло, - Пёс приблизился, поигрывая битой.
- Где моя племянница?
- А, вы собственной персоной прибыли за беглянкой? Что ж, я не могу вам отдать её.
- О,Брайен! Ты забываешься! Решил торговаться со мной?
- О, нет-нет, что вы! Просто она часть моего спектакля, и пока я не получу свои деньги – не могу отпустить её.
- Ты прекрасно знаешь, что я не заключаю сделок.
- Да, я помню. Но как же быть мне? Ваш племянник не платит по счетам.
- Решим с этим позже. А сейчас – отпусти Невис и дай мне несколько минут, нужно поговорить с… - Кастелло только сейчас отважился повернуться и посмотреть на Итана. Тот был весь в пыли, но стоял на ногах.
Пёс отошёл к своей машине и кивнул своим ребятам, чтобы те отпустили парня и девушку. Невис подбежала к Итану и, прижавшись, заглянула ему в глаза. Он только молча кивнул ей, словно отвечая на её немой вопрос. Они оба приблизились к Френку.
- Невис, ты в порядке?
- Да, дядя, со мной всё хорошо.
- Будь так любезна, дорогая, сядь в машину и дай мне перемолвиться парой слов с… Итаном, - Невис послушно кивнула, обошла ролс ройс и села за заднее сиденье.


Они стояли лицом к лицу, двое людей, которые так жаждали встретиться, которые рисовали себе эту встречу в воображении тысячи раз. Стояли и молчали, глядя друг другу в глаза. И вот, в какой-то из ударов сердца, Итан сорвался:
- Я не отдам её вам! Можете убить и меня тоже!
- Подожди… я приехал не забрать у тебя Невис.
- А! Деньги! Их тоже нет! Те кровавые баксы в детском приюте!
- Нет, деньги, а особенно те, меня не интересуют.
- Тогда что вам от меня надо?
Фрэнк полез в нагрудный карман пиджака и вынул листок бумаги. Старый замусоленный листок был сложен вчетверо, походил на письмо. Кастелло протянул его Итану.
- Что это? Какой-нибудь выдуманный вами договор? Он мне ни к чему! – и он, махнув рукой, выбил листок из рук дона. Бумага упала в пыль. Кастелло покачал головой, нагнулся, поднял письмо и снова протянул его Итану.
- Не горячись, это не договор. Прочти… я прошу тебя.
Итан взял листок и развернул его. Места сгибов протёрлись до дырок, чернила немного выцвели, слова местами расплывались. Это было письмо, письмо Ивет.
… орогой! Это невыносимо! Он может всё узнать и что тогда? ….он заберёт ребёнка, ведь ..тан так похож на него. Пока нам удавалось держать всё в тайне, и мальчика он ни разу не видел. Но как только… я очень обидела его, а он так любил ме… Он никогда не простит нам… и заберёт своего сына.
Итан опустил руку, письмо упало на землю, а ветер подхватил его и понёс куда-то вдаль, оно то взлетало, то снова опускалось, цепляясь за землю. Этот кусочек бумаги улетал, он выполнил свою миссию. Он словно разносил по ветру самую горькую горечь, самую отчаянную боль, всё то, что невозможно изменить, всё то, что меняло абсолютно всё.
На горы медленно наседала грозовая туча, вдали начали мелькать молнии, но раскатов грома слышно пока не было.

Итану показалось, что мир вокруг него просто разорвало на куски и разметало на сотни миль. Он смотрел в глаза дону и видел, как их наполняют слёзы.
- Я не знал… я убил... Прости меня, - с этими словами Кастелло отступил на шаг и медленно, насколько позволял ему его ревматизм, опустился перед Итаном на колени и склонил голову. – Прости меня, сынок… - шёпотом добавил он.

Что такое прощение? Говорят, что это путь в счастье освобождения, путь к внутреннему миру себя самого. Не верьте тому, кто говорит, что невозможно простить сразу – на самом деле решение принимается в мгновение. Либо - да, либо – нет, сразу, в один выдох. А может быть прощение это мост, который позволяет пройти от страха, ненависти и стыда туда, где свет?
Небо словно сдвинуло брови в замирении и взирало на людские попытки походить поступками на Бога.

Итан стоял и смотрел на опущенную голову дона, смотрел невидящими глазами и до его сознания медленно доходил смысл происходящего. А смысл состоял в том, что Фрэнк Кастелло, всемогущий дон, наркобарон и убийца его семьи, человек, которого он мечтал найти и убить - был его отцом. Как же надо было любить-не любить? Боже, за что?! Почему? Где начинается то самое «за гранью»? Вот она, угловатая, перекошенная обстоятельствами, утопленная в боли, алкоголе и в крови любовь. Любовь?
Первая молния разорвала небо надвое, криво вычертив серебряную линию, раскат грома бухнул совсем рядом. Прошло всего каких-то несколько секунд, но всем троим – и Итану, и Фрэнку, и Невис – показалось, что прошла вечность. Невис сидела в машине и с замиранием сердца ждала, что же выберет Итан, от его выбора сейчас зависело всё.
А парень стоял недвижимо, он видел перед собой человека, которого не пощадили не обстоятельства, ни время, ни люди, ни даже…

Фрэнк не увидел, потому что его глаза застлала пелена не пролитых слёз, а почувствовал, он просто почувствовал это сердцем, душой, всем телом, но так боялся ошибиться. Проморгавшись, он поднял глаза – Итан протянул ему свою руку ладонью вверх. Да! Да! Да! Он верил! Кастелло протянул в ответ свою ладонь и их руки сомкнулись в рукопожатии. Итан помог дону подняться на ноги. Сдавленным от волнения голосом дон произнёс:
- Спасибо!
Новая вспышка молнии озарила небо, вонзив своё серебряное острие неподалёку от мотеля, гром прокатился по округе, отрикошетил от ближних гор и как бы застрял в долине.
Невис выбежала из машины, и, обогнув капот, снова крепко обхватила Итана руками. Кастелло посмотрел на них и подумал, что Господь мудр, и никогда не ошибается:
- Я… - начал Кастелло. – Если вы не против, то я хотел бы пригласить вас к себе в поместье. Мне бы хотелось поговорить с тобой, Итан. Думаю, нам есть, что сказать друг другу.
Итан только кивнул, а счастливая Невис, поцеловав в щёку и того и другого снова села в машину. Водитель завёл мотор.

Пёс, всё это время стоявший возле своих машин, наблюдал разыгравшуюся мелодраму, слов он не слышал, но отлично видел, что герои его спектакля собирались попросту смыться. А Кастелло и не собирался платить. Лживое отродье! Упустить дона, значит снова остаться на бобах. Да какого чёрта?!
Если кто-нибудь снимал бы всё это на плёнку, то дальнейшие события прошли бы в замедленном режиме.
Как только дон открыл заднюю дверцу, Пёс выхватил из кармана своего приспешника пистолет и вскинул руку:
- Гори в аду, Кастелло!
В этот миг Итан оглянулся, он всё ещё стоял возле Фрэнка. Откуда рождаются некоторые решения? Как понять поступки, которые невозможно объяснить? Да и надо ли? Они, эти поступки, правильные. Просто правильные, не требующие рассуждений.

Выстрел раздался вместе с очередным оглушающим громовым раскатом.

Пуля вылетела из ствола и, рассекая воздух, неотвратимо неслась в цель.

Всё, что сделал Итан – втолкнул Френка в машину, заслонив его собой.

Пуля нашла свою цель, вонзившись глубоко в спину парня.

Прощение бывает быстрым, но лёгким не бывает никогда.


Первые крупные капли дождя упали на землю, выжженная солнцем пыль сворачивалась в грязные катыши и почти не впитывала воду.

Итан упал навзничь и небесная влага, попадая на его лицо, походила на слёзы. Его глаза были широко открыты, он видел густые тёмно-синие тучи, и отчего-то вдруг увидел лицо Невис. Оно склонилось над ним, а он еле слышно прошептал:

- Ты – небо, я – земля, и это… это, как быть вечно обречёнными только смотреть друг на друга.