Я не мог дождаться минуты, когда ворвусь в эту больничную палату. Я не хотел выдавать свою ярость, когда буду разговаривать с Чарли. Я хотел, чтобы он спокойно выслушал меня и принял правильное решение, позволив своей дочери быть взрослой и выбирать свой собственный путь. Я хотел, чтобы она выбрала меня. Я хотел, чтобы он не вмешивался. Я хотел, чтобы он убрался с дороги. Но я также хотел, чтобы он был в жизни Беллы. Я хотел, чтобы всё получилось, глупо полагая, что всё безупречно срастётся после смерти Виктории. Я не хочу больше препятствий. И я знаю, что это нереально. Я хотел надеть на ногу Беллы серебряную туфельку, и чтобы всё вокруг нас засияло волшебными блёстками. Все вокруг нас будут улыбаться и начнут обнимать, желать счастья, и все они будут присутствовать на нашей диснеевской свадьбе в замке. Боже, как я этого хочу. Когда я смотрел мультики с Кэти, я всегда думал, что это слишком просто, слишком идеально, по сравнению с настоящей жизнью.
Но опять же, я хочу счастливый конец. Я не хочу сталкиваться с реальностью. Я хочу Беллу. И я злился на Чарли, который пытался украсть это у меня. Чёрт, я ненавижу тот пожар, который украл у меня Таню. Я даже не могу смотреть на свечи или зажигать их. А теперь передо мной будет живой человек, которого мне придется уговорить позволить мне быть счастливым. Это будет почти как урезонивать языки пламени в моей квартире в ту ночь. Я всегда ненавидел то, что был не в силах и не имел никаких шансов остановить то, что случилось.
Теперь у меня есть шанс. И я не упущу его. На этот раз.
Белла зашла за мной, когда я уже стоял перед Чарли. Этот человек спас мне жизнь. Этот человек создал Беллу. Не только физически, но и морально. Благодаря Чарли она такая замечательная. И я не хочу выражать неуважение этому.
Что-то во мне сказало мне не торопиться, убрать злость из моего взгляда. Так что я расслабился… слегка.
- Здравствуйте, шериф Свон, – услышал я свой голос. Я заметил две подушки на его одеяле, которые скрывали пустое пространство на месте ноги.
Ты всё равно шериф Свон для меня. Я не пытаюсь оскорбить тебя, Чарли. Не злись на меня.
Но, казалось, Чарли был раздражен моим присутствием в своей палате. Я пытался игнорировать это.
- Эдвард, – сухо сказал он, скрестил руки на груди и поднял глаза к телевизору, как будто реклама была важнее того, что я скажу.
- Пап, – строго сказала Белла, недовольная его грубым приветствием. Она стояла по другую сторону от него, слева.
- Что? – мрачно прорычал он, глядя только на Беллу, но не на меня.
- Эдвард хочет с тобой поговорить, – она выхватила пульт и выключила телевизор. - Я хочу, чтобы ты выслушал его.
Чарли фыркнул, и в эту секунду я забыл всё, что собирался ему сказать. Неожиданно я растерялся и испугался. Должно быть, Белла, всегда чувствительная к боли и эмоциям, почувствовала это… всегда готовая помочь.
- Так, вот, что мы сделаем, пап… Эдвард, – она посмотрела на нас обоих. - Это семейная встреча у психиатра. У каждого будет шанс высказаться… и все будут слушать… Папа.
Гениальная идея! И почему я не подумал об этом? Но потом Чарли усмехнулся и вздохнул.
- Белла, он – не наша семья, – резко сказал Чарли, послав меня этими словами, держа руки скрещенными на груди, в закрытой позе.
Но она тут же начала защищать меня.
- Я люблю его, папа, он СЕМЬЯ, – в её голосе был намёк на злость, но она держала себя в руках, как Доктор Белла всегда делает. - А теперь выпрями руки. Это защитный механизм. Это говорит о том, что никто не проникнет к тебе. Я не хочу это видеть.
И о, чудо… Чарли убрал руки с груди и выпрямил их по бокам.
- Эдвард… сядь, пожалуйста, – Белла взяла всё в свои руки, и я заново влюбился в неё.
Я сел на стул рядом с кроватью и был доволен тем, что теперь Чарли находился на уровне моих глаз. Мне бы очень не хотелось смотреть на него снизу вверх и умолять его дать нам шанс.
Прошлой ночью я думал о том, чтобы умолять его, и знал, что таким образом не доберусь до него. Он бы подумал, что я слабак. Я бы подумал, что я слабак. Но это всё, что я знаю. Я умоляю, если мне что-то очень нужно. И иногда, если стараюсь изо всех сил, получаю это. Я больше никогда не хочу умолять. Теперь только Белла и моя дочь могли заставить меня делать это. Но, если все остальные доводы не сработают, я, скорее всего, буду, к большому разочарованию Беллы.
Белла села напротив меня, нога Чарли лежала между нами. Как символично. Как будто тысяча миль разделяет нас.
- Пап, я вчера поговорила с Эдвардом о том, что мы с тобой обсуждали, – тут же начала Белла. Она очень смелая. Она мой супер-герой. Я хочу учиться у неё.
Чарли снова вздохнул. Я почувствовал огонь в своих глазах, когда посмотрел на него. В этот момент он посмотрел на меня, и его глаза тоже горели. Это будет битва. Это будет война.
- И Эдварду есть что сказать, конечно же, – продолжала Белла. - Он выскажется первым… и потом ты скажешь всё, что хочешь сказать…
Я слегка улыбнулся ей и надеялся, что она заметит моё маленькое «спасибо».
- Нам нужно сделать выбор до вечера… насчет нашего будущего, – сказала Белла, заставив меня нервничать еще сильнее. - И нам стоит провести день вместе и решить.
Чарли ничего не сказал, и между нами повисла тишина. Белла приподняла бровь, глядя на меня:
- Эдвард? - подтолкнула она.
Ну ладно. Начнем. Вот мой шанс бороться, сказать, что я чувствую и думаю, и не страдать от наказания за это. И в этот момент мои слова вернулись.
- Шериф Свон… – я посмотрел ему в глаза. - Во-первых, я хочу поблагодарить вас за всё. У вас не было причин помогать мне, но вы помогли. Вы подвергли себя… и свою дочь невероятной опасности. Неважно, каков был мотив, я очень благодарен за всё, что вы сделали.
Я рад, что сказал это во-первых. Я хотел, чтобы он знал, как я благодарен за то, что он спас не только меня и Беллу, но еще и Эммета.
Чарли не ответил, но я и не ждал этого. Это нормально. Я не был оскорблен… пока что.
- Я тоже отец, шериф Свон, – сказал я, сразу перейдя к самому больному. - Я не каждый день вижу свою дочь, но… я люблю её каждый день. Она со мной в каждом моем вдохе. И я согласен с вами, я недостаточно хорош для Беллы.
- Эдвард! – неожиданно голос Доктора Беллы звучал как голос шестнадцатилетней девочки, которая разозлилась на меня за то, что я говорил что-то не то. Но я еще не закончил. К тому же Чарли наконец уделил мне внимание. Во всяком случае, он смотрел на меня.
- Если бы я был рядом, и какая-то шлюха попыталась захомутать мою дочь, не говоря уже о том, чтобы увезти её в другой штат, я бы убил его. Я бы изничтожил его за две секунды, – сказал я не раздумывая и потом остановился.
Чарли даже слегка улыбнулся.
- Но потом… – продолжил я. - Потом моя дочь возненавидела бы меня. Прокляла меня. Отказалась бы от меня. Я потерял бы еще больше времени с ней по её собственному желанию. Я не смогу не только проводить её к алтарю или установить вместе с ней качели на заднем дворике для её детей, но также не буду способен просто говорить с ней, или готовить ужин… или просто позвонить ей, чтобы сказать «привет», писать письма друг другу… и миллион других вещей. Я упущу всё это. И я уже многое пропустил. Я не могу сказать ни слова. Я должен улыбаться и быть рядом, смотреть, как она растёт и сама принимает решения. Даже если эти решения неправильные и причинят ей боль, я не могу сказать ни одного долбаного слова. Всё, что я могу – это быть рядом, когда она будет нуждаться во мне. Обнимать её, когда она будет плакать и помогать ей найти выход. Это хреново, но в своем сердце я знаю, что это правильно… единственное, что может сделать папа.
- Послушай, Эдвард, ты не понимаешь… – Чарли попытался прервать меня, но я тут же возразил ему.
- Я понимаю, Чарли! – я закрыл глаза на секунду. Я так устал от того, что ко мне обращались так, как будто я был глупым, как будто я был только симпатичным лицом и телом, ничего больше.
- Я понимаю больше, чем ты, – сказал я, глядя на него со злостью. - Ты видел, как твоя дочь горит в огне? Ты стоял беспомощный, слушая, как она кричит от УЖАСА и жесточайшей БОЛИ?! Я понимаю, что ты хочешь защитить свою маленькую девочку! Не смей говорить мне, что я не понимаю!
Я снова замолчал, успокаиваясь. В моих глазах стояли слезы, которые я старался сдержать. Белла смотрела на меня сильным, но мрачным взглядом.
Я снова начал спокойно говорить.
- Однажды я оставил свою дочь, – тихо сказал я, глядя на свои руки, сжатые в кулаки. - Я хотел, чтобы она оставалась невинной… я хотел, чтобы она была счастливой. Это было самым сложным поступком в моей жизни, шериф Свон. Это убило меня. Я умер в тот день. Но я сделал это ради неё… ради Кэти. Я продал всего себя, надеясь, что этого хватит, чтобы купить ей жизнь, которую она потеряла. И я бы сделал это снова. Так что, если вы хотите, чтобы я сказал, что мне жаль, то зря. Я не могу этого сказать. Что вы видите сейчас – это всё, что осталось от меня. Я знаю, это немного. У меня нет образования, нет денег, нет карьеры. Я знаю, что только частица настоящего мужчины. Я даже не думал, что смогу полюбить кого-то после всех этих женщин в последние годы. Но я люблю. Я люблю Беллу Свон. Я сделаю всё, чтобы она была счастлива. Даже изменю себя так, чтобы быть достойным её, хотя, наверное, никогда не буду таким. Но я попытаюсь… я буду пытаться каждый день. Пожалуйста, не убивайте нас, когда у нас даже не было шанса начать. Пожалуйста.
Я остановился, подумав, что, наверное, стоит закончить на этом. Я поднял глаза на Беллу и нежно посмотрел на неё.
- Это было очень смело, Эдвард, – сказала она своим профессиональным голосом.
- Пап? – она дала Чарли возможность говорить, и он уже открыл рот, но я снова прервал его.
- Однажды мои родители запретили мне жениться на Тане, – я осмелился посмотреть на Чарли. Он глядел на меня. - Они сказали мне, что, если я останусь с ней, то потеряю их, их деньги, колледж, всё. Я ненавидел их за это. Не то чтобы я сильно любил их до этого. Но я выбрал любовь. Я ушел от них, и, несмотря на то, что мне было очень больно, и это могло повлиять на мои отношения с ней, я сделал правильный выбор. Не заставляйте Беллу выбирать, шериф, пожалуйста. Это ранит её. И вы никогда не будете для неё тем же мужчиной. Она смотрит на вас как на героя. Не портьте это.
Я остановился, вздохнул и добавил:
- Это всё, что я хотел сказать.
Белла вздохнула и с одобрением посмотрела на меня. Теперь мне было гораздо легче. Единственное, что меня беспокоило, это то, что сейчас была очередь Чарли.
- Хорошо, – сказала Белла после небольшой паузы. - Пап… почему бы теперь тебе не сказать, что ты думаешь?
Казалось, глубоко внутри она боялась того, что он собирался сказать. Как и я. Я знал, что у него есть хорошие причины, которые сложно будет оспорить. Всё, что у меня есть – это любовь. У него есть логика, здравый смысл и ощущение реальности, которые могут перерезать мне горло.
- Хорошо, – тихо начал Чарли.
Я покойник.
Но, когда Чарли уже был готов начать разрывать меня на части, дверь в палату резко распахнулась и вошли два офицера с пистолетами на бёдрах. Один мужчина, тридцати лет, с короткими каштановыми волосами, зализанными назад, одетый в простой костюм, и женщина не старше тридцати, с короткими рыжеватыми волосами и бледной кожей.
Они показали свои значки. Оба выглядели мрачно.
- Федеральные маршалы – Коннер и Мейер, – представил мужчина. - Извините, что прерываем, но у нас нет времени.
Нет времени?
Белла поднялась на ноги, беспокойно глядя на них.
Женщина посмотрела вниз на меня и положила руку на моё плечо. Неожиданно мне стало плохо. Кэти!
Я широко раскрыл глаза и резко посмотрел на них.
- Моя дочь! – единственное, что я мог выкрикнуть.
- С ней всё в порядке, всё хорошо, – сказала женщина, и тиски на моем желудке исчезли.
- Но кое-что случилось, – сказал мужчина, - Бен Чейни, опекун вашей дочери… Его машина взорвалась прошлой ночью. Машина, которую они оставили, когда мы перевезли их в безопасное место. Никто не пострадал, но… в общем, мне не нужно вам объяснять, да?
Я почувствовал, как моё тело подскочило и начало двигаться до того, как осознал это.
- У нас есть место, где вы можете присоединиться к ним, – говорила женщина. - Но нам нужно ехать сейчас.
- Хорошо, идём, – сказал я, готовый идти с ними прямо сейчас. Мне даже не нужно было идти к Белле, чтобы собрать вещи. Всё необходимое было со мной в рюкзаке, который я носил. Мы можем поехать в аэропорт и улететь к Кэти. Я смогу увидеть её через несколько часов.
- Эдвард? – голос Беллы резко вернул меня в реальность, и я замер, потом повернулся и посмотрел на неё.
Белла стояла рядом с Чарли, и он держал её за руку. Они оба смотрели на меня, на их лицах был страх.
- Белла… – выдавил я.
Маршалы обменялись взглядом, стоя в ожидании у двери.
- Не хочется вас прерывать… – сказала женщина, прервав тишину, которая повисла между нами. - Но нам нужно идти. Да или нет.
- Белла, мне нужно идти, – сказал я. - Если я не пойду, то больше никогда не увижу дочь.
Я посмотрел на офицеров и приподнял бровь:
- Правильно? – спросил я, чтобы убедиться.
- Они подписали бумаги для участия в программе этим утром, – серьезно кивнула женщина.
Я повернулся к Белле, в её глазах стояли слёзы.
- Пожалуйста, Белла, – я сделал шаг вперед, кровать Чарли была между нами.
Потом мы оба посмотрели на Чарли.
- Шериф Свон… – выдохнул я. - Пожалуйста, поехали с нами. Пожалуйста, не делайте этого с нами. Если вы хотите, чтобы я умолял, я буду умолять. Я сделаю всё, что вы хотите. Но пожалуйста, не забирайте у меня Беллу.
- Боже мой, – проворчал Чарли, смущенный моей мольбой.
- Папа! – нахмурилась Белла.
- Прости, – тихо сказал он, глядя вниз на подушки, которые прятали его ампутированную ногу. - Я не еду.
Я разочарованно выдохнул и отвел взгляд, но потом посмотрел на Беллу.
- Я не могу просить тебя бросить отца и пойти со мной, Белла, – сказал я, и каждое слово резало моё сердце.
- Подожди, – слеза скатилась по её щеке. Белла дернула меня за здоровую руку и отвела в угол, в сторону от отца и офицеров.
Она не успела сказать и слова, когда я с силой поцеловал её, взяв в руки её лицо, боясь, что это мог быть мой последний шанс поцеловать её сладкие, влажные губы.
- Эдвард… – плакала она, обняв меня дрожащими руками.
Я крепко прижимал её к себе, нежно целуя её волосы.
- Белла… – тихонько сказал я. - Я понимаю. Он твой отец. Так же, как я знаю, что ты понимаешь, что мне нужно быть с дочерью. Я не буду заставлять тебя выбирать. Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня за это.
- Эдвард, я люблю тебя, – она вцепилась в мою майку и всхлипнула. - Я не могу отпустить тебя.
- Я тоже тебя люблю, Белла, – мой голос сорвался. Я понял, что если уйду сейчас, то больше никогда не увижу и не услышу её. Эта программа на всю жизнь. Но потом представил, как машина Бена взрывается, когда они все сидят в ней. Если бы пару дней назад они взяли машину Бена, а не Анджелы… сейчас они все были бы мертвы.
- Я всегда буду любить тебя, – добавил я, и это была чистая правда.
Она зарыдала в голос, и я оглянулся на Чарли. Он не смотрел на нас, переключая каналы на телевизоре.
В этот момент я ненавидел его. Ему было всё равно, что его дочь плачет, что ей больно.
Я вырвался из рук Беллы, подошел к нему и выхватил пульт из его руки.
- Да, правильно, Чарли, СМОТРИ ТЕЛЕВИЗОР!! – заорал я прямо в его лицо. - Какой счет в игре?! Наши жизни разрушены, а ты смотришь ёбаный телевизор?!! Интересно, может, там идет программа «Как Вырвать Сердце Собственной Дочери»?!!
Белла подошла ко мне и дёргала меня за больную руку, но мне было всё равно. Я потерял контроль.
- Знаешь, Чарли, мне жаль, что ты потерял ногу, но еще больше мне жаль, что ты потерял сердце и довольно давно, – я был в ярости. - Для него нет протеза! Надеюсь, ты будешь хорошо спать по ночам, зная, что твоя дочь оставила своё собственное счастье ради того, чтобы помогать тебе передвигаться в твоей инвалидной коляске до конца твоей жизни!
- Эдвард, хватит! – Белла оттащила меня от него, и я бросил в него пультом, когда она оттолкнула меня к двери, к офицерам.
- Мне жаль, но нам пора идти, – сказала женщина нам обоим, потом посмотрела на Беллу и спросила. - Вы идете?
Мне не нужно было слышать её ответ. Я просто обнял её и страстно поцеловал, подогретый своим гневом.
Она поцеловала меня в ответ, но снова зарыдала, разорвав поцелуй. Я оставил на её губах три маленьких поцелуя, используя каждую последнюю секунду.
- О Боже, Эдвард… – рыдала она, схватив себя за волосы. Она посмотрела на меня глазами, полными слёз, и вздохнула.
Она подняла руки к моим волосам, запоминая каждый непослушный локон. Потом её пальцы двинулись вниз на мой лоб, закрытые глаза, нос, вниз по моим щекам, прикоснулись к нижней губе и к ямочке на подбородке.
Мы посмотрели друг другу в глаза, мой нос прикасался и тёрся об её. Я пытался придумать, что сказать, что могло облегчить боль. И я сразу же понял: ничто не сможет.
- Это ничего не меняет, Белла Свон, – прошептал я. - Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя. И я всегда буду принадлежать тебе. Всегда.
- Я всегда буду принадлежать тебе, Эдвард, – плакала она, дважды поцеловав мою шею. - Я так сильно люблю тебя.
- Эдвард? – позвал мужчина, и я повернулся к нему. - Нам нужно идти, – он посмотрел на часы, потом опустил голову и добавил: - Мне жаль.
- Мне пора, – сказал я, внутри меня была пустота.
- Пообещай мне, что продолжишь терапию, – она вцепилась в меня. Слезы заливали все её маленькое лицо.
Я улыбнулся и провел большими пальцами под её глазами, вытирая слёзы.
- Я обещаю, – честно сказал я. - Доктор Белла.
- Я предпочитаю Девочку с Записной Книжкой, – она попыталась улыбнуться мне в ответ.
- Моя девочка с записной книжкой, – улыбнулся я… и почувствовал слёзы в глазах.
Мне нужно быстро уходить, иначе я никогда не сделаю этого. Я ненавидел это, но мне нужно убираться отсюда.
- Ты спасла меня, Белла, – выдавил я. - Ты достучалась до меня.
- Я говорила тебе, что могу, – она гордо посмотрела на меня.
Слёзы готовы были скатиться вниз по моим щекам, и я приподнял её лицо. Один последний поцелуй. Я не торопился, надеясь, что это было так же ценно и бесконечно, как для меня.
Моё сердце прекратило биться, когда я прекратил поцелуй.
- Прощай, Белла, – прошептал я, и, оторвавшись от неё, повернулся и вышел за дверь вместе с офицерами.
И не успев понять это, я уже оставлял её позади. Мы шли к выходу из больницы… к выходу из её жизни.