Лили вертится перед зеркалом и бормочет:

- Вроде ничего, только вот сзади как-то странно…

Наблюдающая за ней Джинни улыбается и успокаивает дочь:

- А по-моему замечательно. Мне нравится этот цвет, и вышивка тут красивая, разве нет? Хотя, если тебе не нравится, мы можем выбрать другую, не переживай, солнышко.

Лили широко улыбается и кивает.

- Да, мамочка, пожалуйста! Ты же еще не совсем устала?

Девочка делает виноватые глаза и заглядывает маме в лицо.

- Нет, нет! Я хочу, чтоб у тебя было все самое лучшее, когда ты пойдешь в школу, и чтоб тебе все нравилось! Выбирай другую, милая.

Мадам Малкин одобрительно кивает и подает другую мантию.

Джинни наблюдает за дочерью и грустно улыбается. Когда она собиралась в школу, у нее не было возможности так долго и тщательно выбирать себе одежду. Именно поэтому она уже третий час ходит с дочерью по магазинам и покупает все необходимое для школы. Пусть хотя бы Лили будет довольна. Судя по тому, как она напевает себе под нос и хитро прищуривается, Лили еще как довольна. Вот и славно – главное, чтоб дочь была счастлива. Прав был Рон…



- Рон!

Джинни распахнула дверь в кабинет брата и влетела в помещение, едва не споткнувшись о деревянный ящик, стоявший на пороге.

– Рон!

Брат молча отрывается от бумаг и вопросительно поднимает брови.

- Что случилось, Джинни?

Джинни опустилась на стул напротив брата и достала платочек. Только сейчас он заметил, что лицо у нее мокрое от слез.

- Рон, все пропало! Я беременна!

- Беременна? Но ты же сказала, что…

Сестра кивает и продолжает плакать, торопливо объясняя.

- И срок уже большой! Три месяца, представляешь? Что мне теперь делать? Как я его теперь брошу?

Рон соскочил с кресла и подошел к сестре.

- Все в порядке, родная, мы что-нибудь придумаем. Придумаем, правда…

Джинни продолжает всхлипывать, прижимаясь к груди брата, и отчаянно сжимая его плечи.

- Все пропало, все пропало. Я же… хотела уйти, собрать мальчиков и все, а что теперь?

Она поднимает заплаканное лицо и шмыгает, как маленькая девочка.

– Рон, как думаешь, я могу уйти с тремя детьми? Да и куда я пойду? Я же не смогу работать с маленьким ребенком на руках! Что теперь делать? Рон, милый, скажи, что мне теперь делать?

Рон стоит, прижимая ее к себе и поглаживая по спине.

- Ничего, родная, ничего. Все будет хорошо.

А потом, словно обращаясь больше к самому себе, чем к ней, шепчет:

– Мерлин, хоть бы девочка. Пусть это будет девочка…

Джинни бубнит в ответ:

- Почему именно девочка?

На что брат рассеянно вздыхает:

- С девочкой будет проще, если вдруг что…



Прав был брат, даже сам не представляет насколько. Хотя, наверное, представляет. К моменту, когда состоялся тот разговор, он и Гермиона уже год как жили в фиктивном браке. Разве что не развелись, а так… Она работала в Министерстве, в неделю по шесть с половиной дней бывала в командировках, а Рон работал вместе с Джорджем и растил детей.

Ему наверняка уже пришлось понять, что Роза куда легче скрадывает тоску. Дочка все время чем-то занята, увлечена и с ней все время интересно. Роза была очень ласковой девочкой, иногда она бросала свои игрушки и по-хозяйски усаживалась у отца на коленях. Тогда и он должен был отложить все свои дела и играть с ней, или читать ей сказки. Так она отвлекала его от грустных мыслей, сама того не замечая.

А потом действительно случилось «если вдруг что» - Гарри ушел из дома. Тоже без развода, просто собрал вещи и ушел. Джинни знает к кому, но ей все равно. За мужем она гнаться не станет. К тому же, она привыкла жить без него. Его нет уже полтора года, и даже Лили перестала по нему скучать. По крайней мере, так кажется…

Нет, она, конечно же, скучает по нему, только у нее хватает проницательности не говорить об этом, она же считает, что мама скучает еще сильнее.

Да, с девочкой действительно оказалось проще. Лили росла очень шумным ребенком, а в союзе с братьями так вообще каждый день предпринимала попытки разрушить дом до основания. Хотя она и одна неплохо справлялась с дневной нормой шалостей.

С ней Джинни забывала обо всем. С ней можно было без конца ходить по магазинам, и она не жаловалась на то, что у нее болят ноги. Лили всегда на «ура» воспринимала идею напечь пол тонны печенья и разослать всем родственникам. Для нее это было очередным приключением, а для Джинни – способом забыться. Джинни ничуть не жалела о том, что родила третьего ребенка.

С того памятного дня в кабинете Рона она была твердо уверенна в том, что все происходит не зря. И Лили каждый день подтверждала это.

Что будет, когда ее малышка уедет в Хогвартс? Станет пусто и тихо. Джинни думает об этом, пока открывает дверь простым ключом. Покупки сделаны, дочь довольна, мама слегка устала – но все поправимо. Сейчас она разложит все пакеты на полу в гостиной и они еще раз ими полюбуются – так уж заведено. Едва открыв дверь, Джинни замечает что запах в доме изменился. Именно запах. Стал каким-то чужим. Нет, определенно в доме пахнет переменами.

Лили ничего не замечает и бежит с пакетами в гостиную, но Джинни ее останавливает.

- Лили, милая, иди в свою комнату. Я скоро приду, там и посмотрим, ладно?

- А почему в зале нельзя?

- Вдруг кто-то из братьев придет и увидит твои вещи? Ты же хочешь всех удивить, когда приедешь в школу?

Дочь кивает и бежит в комнату. Джинни поднимается в свою спальню. Странное ощущение усиливается с каждым шагом. Да нет, не может быть, разве что… Да, это именно он. Лежит на их супружеском ложе и глядит в потолок.

- Гарри? – Говорит тихо, чтоб Лили не всполошилась и не прибежала.

Он тяжело вздыхает и поднимается ей навстречу. Он очень изменился за это время. Хотя прошло не так уж и много…

- Привет.

И это все, что он может ей сейчас сказать?

- Здравствуй.

- Я пришел.

- Я вижу.

Джинни, наконец, справившись с шоком, заходит и закрывает за собой дверь. Обходит кровать и молча усаживается в кресло возле окна.

- Зачем пришел?

- Я вернулся. – Он глупо мнется, не зная, что еще сказать. – Навсегда, если позволишь.

- А что случилось? Габи умерла?

Джинни знает, что она жестока, но поделать с собой все равно ничего не может. Ей очень обидно. Не за себя – за детей. За Лили, которая ждала его целый месяц у окна, после того, как он ушел.

– Мне стоило больших усилий покрывать тебя все это время перед ними, так что это даже хорошо, что ты пришел. Скажем, что у тебя перерыв между командировками, снимешь деньги со счета, погостишь тут неделю, а потом…

Она тараторит, боясь сказать еще какую-нибудь гадость.

- Джинни, подожди, послушай! Я пришел насовсем.

- Ах, насовсем? Объясни, а то я чего-то не понимаю. Значит, ты хочешь сделать вид, что ничего не было? Просто взять и вернуться? Думаешь, это так просто? Может, Лили и верила мне, но мальчишки уже давно обо всем догадались. Тебе придется объясняться еще и с ними, если ты останешься.

- Хорошо, если хочешь, чтобы я объяснился, дай мне хоть пару слов сказать!

Джинни резко повернулась к нему и фальшиво улыбнулась:

- Я вся превратилась в слух.

- Ты не представляешь, что она со мной сделала. Она меня опустошила. Совсем.

- В денежном плане? Я же сказала тебе снять деньги со счета и валить обратно, там скопилась приличная сумма, она тебя примет, не переживай. До следующего раза хватит.

- Джинни! Я ей не нужен. Я никому уже не нужен. У меня никого нет, кроме вас, не добивай меня совсем.

Джинни еле удерживается от того, чтоб не крикнуть: «Да ты и мне не нужен!», - но останавливается.

- Значит, никого нет, кроме нас? Кроме детей, Поттер, потому что меня у тебя тоже нет, причем давно, и ты это знаешь.

- Ну, давай, ударь меня посильнее, Джинни! Ты имеешь на это полное право, да.

«Вот и ударю! Черт, как бы я хотела, чтобы ты сдох, Поттер! Чтобы ты больше никогда не появлялся тут и не делал вид, что это я во всем виновата!»

Вместо того, чтоб озвучить свои мысли, Джинни встает и, поправив кофту, ровным голосом говорит:

- Сиди здесь и никуда не выходи. В шкафу еще сохранилась твоя старая одежда, водопровод к этой спальне починил Джордж, так что можешь принять душ, не выходя отсюда. Жди, пока я вернусь.

Она выходит из спальни и идет к Лили любоваться на обновками. Перебирая платья, мантии, пергаменты и перья, она думает над тем, что же ей делать. Глядя на довольное лицо дочери, она понимает, что ей не хочется нарушать покой своего ребенка. Как сказать ей о том, что папа вернулся? Ведь она только недавно успокоилась! А еще не так давно, Джинни слышала, что Ал сказал Лили шепотом:

- Папа больше не придет. Он, наверное, женился на другой, или что-то типа того...

На что Лили ответила:

- Да знаю я.

Как теперь сказать, что папа пришел? Да и пришел ли? Стоит ли впускать в семью того, кто не побоялся бросить детей в первый раз? Ведь предавший единожды, всегда может повторить свою шутку.

- Я, оказывается, ужасно устала.

Лили зевает и ложится прямо на новую мантию, на полу.

- Ты уж доберись до кровати, детка, а потом засыпай.

Закрывая за собой дверь, Джинни твердо знает лишь одно: нужно пойти посоветоваться с Роном. Вот кто может ей помочь. Он сейчас у родителей, так что придется отправляться в Нору. Гермиона решила провести целый день с детьми, и Рон решил ей не мешать. В конце концов, он видит их гораздо чаще, чем она. Что ж, Нора, так Нора. Предупредив Гарри, что он остается в доме только с Лили, Джинни уходит в дом, который когда-то был ей роднее всего на свете.



Время ужинать. Вся семья – те, кто на данный момент в доме – собираются за столом. Нора редко оставалась без гостей. Странно, в последнее время гостями считались все больше те, кто когда-то были хозяевами этого замысловатого дома. Остальные в Нору почти не наведывались. Раньше, когда дети были еще малы, Нора всегда принимала по пять гостей за вечер – по меньшей мере. Молли и Артур считали, что эти люди приходят к ним, и дети тут совсем не при чем. Однако, дети выросли, разлетелись кто куда и дом опустел. Казалось, что все оживление, царившее в этом доме, ушло вместе с детьми.

Хорошо, что еще дети заходят. Сегодня в родительском доме гостил Рон. Он, надо сказать, как и Джордж, был не частым гостем. Джинни и Билл куда чаще заходили к родителям. Молли уже суетилась на кухне, когда в дверь постучали. Не отрываясь от плиты, женщина обратилась к стоящему за дверью:

- Кто пришел?

Знакомый до боли голос ответил:

- Это я, мам, впусти меня.

Жаль, что из этого голоса давно пропали все искры задора, который когда-то не покидал ее маленькую дочурку.

- О, да у нас сегодня праздник!

Молли открывает дверь и впускает в теплую комнату дочь.

– А где детишки? Ты одна?

Джинни расстегивает мантию и отвечает:

- Да, мам, я сегодня одна. Мальчики остались с ночевкой у Билла, а Лили…

Джинни отводит взгляд, как будто в чем-то виновата.

– Лили уже спит. Мама, а Рон здесь?

Значит, что-то случилось. Молли знает, что сейчас бесполезно задавать вопросы – пока Джинни не поговорит с Роном, она никому ничего не скажет.

- Да, детка, он здесь. В своей комнате.



Бедняга Рон так привязан к своей комнате? Живет практически на чердаке. Помнится, когда-то он был не очень доволен тем, что до его комнаты так далеко, а теперь даже когда в доме свободны почти все спальни, все равно спит у себя. В своей бывшей комнате.

- Рон! – выдыхает Джинни, заходя в комнату. – Рон, ты так мне нужен! Она подходит ближе и обнимает брата, стоящего у окна.

- Что случилось, Джинни?

Он обнимает ее в ответ.

Джинни зарывается носом в его рубашку и отвечает:

- Он вернулся, Рон. Он сегодня вернулся. И что мне теперь делать?

Брат закрывает глаза и говорит больше себе, чем ей:

- Я знал, что он вернется. Это был вопрос времени.

Видимо, Молли посчитала, что двух минут на разговор вполне достаточно, так как в этот момент слышится ее голос из кухни:

- Ужин! Все к столу!



Артур сидит во главе стола. Он на этом месте не сидел уже лет сто. Когда они с Молли остаются одни, они предпочитают сидеть друг напротив друга, отбросив церемонии. Сегодня за столом достаточно народу, и ему нужно сесть там, где он сидел тридцать лет до тех пор, пока последний ребенок не покинул этот дом. Молли достает из шкафа салфетки и не оборачиваясь говорит:

- У нас сегодня Джинни. Она одна, без детей. Мне кажется, что она пришла к Рону, а не к нам.

Значит, у дочери проблемы. Она приходит к Рону – это плохой знак. Единственная дочь и младший сын спускаются по лестнице. Артур до сих пор помнит, как они топали, когда были еще маленькими. Сейчас они не спеша идут на кухню, и это даже непривычно.

- Папочка! – Джинни наклоняется к нему и целует в щеку.

Папочка! Как давно она его так не называла? Стало быть, дела совсем плохи. Сын молча кивает и усаживается за стол. Джинни, выслушав очередное «Я сама накрою, ты садись», садится напротив.

Пока Молли хлопочет, все остальные сидят и ничего не делают. Так привычнее. Однако, если приглядеться, то можно заметить, что за столом идет усиленная работа. Рон и Джинни играют в переглядки. Посылают друг другу зашифрованные сигналы. Значит, идет работа по решению той самой проблемы. Рон кладет руку на стол, и Джинни на мгновение прихватывает его пальцы. Рон сжимает руку сестры чуть крепче и отпускает.

Артур не может расшифровать их взгляды, но этот жест он знает. Это жест говорит: «Все будет хорошо, Джинни». Когда они стали решать свои проблемы сами? Артур помнит, когда все это началось.



- Артур, – Молли заглядывает в спальню. – Артур, Рон и Джинни заснули в саду, помоги мне принести их в дом.

Рону пять лет, Джинни - четыре. И у них только что умерли цыплята. Дело в том, что старшие всегда знали чем себя занять, близнецы всегда секретничали о своем, а младшенькие оставались не у дел, и поэтому Артур и Молли решили занять их таким образом – доверить по цыпленку. Ох, сколько радости было!

«Это теперь мой цыпа? Теперь я его мама, да? Я буду сама его кормить и купать?», «И что мне с ним делать? Мне его кормить, когда сам буду есть, или когда попросит? А он быстро вырастет?».

Наверное, когда цыплята умерли, Рон и Джинни очень переживали. Артур этого не видел. В тот день он увидел их только спящими. Маленький мальчик и крохотная девочка спали прямо на земле в их саду. Спали, обнявшись, и закинув друг на друга ноги.

- Наплакались уже, – шепчет Молли и поднимает крошку Джинни на руки.

Рон сонно возится на руках у отца и рукой пытается нащупать сестру, а когда не находит открывает один глаз и оглядывается.

- Все в порядке, милый. Джинни с мамой.

В тот день они сами одолели беду. Только вдвоем. Никто не видел, как они плакали, никто не знает, как они уснули. А на следующее утро они просто встали и получили новых цыплят.



Джинни кивает Рону через стол, на что тот кивает в ответ. Сейчас они наконец, скажут, в чем дело. Молли ждет весь вечер.

- Гарри вернулся.

Молли поднимает глаза и смотрит на дочь. Джинни спокойна. Ну конечно, Рон уже успел ее успокоить.



Молли делала заготовки для завтрака, когда услышала необычный шум из сада.

- Что тут происходит?

На окрик появились две рыжие головы. Одинаковые головы.

- Вы что тут делаете? – Молли притворно сердится.

Фред пожимает плечами:

- Сад разгномливаем.

- Вы еще маленькие. Идите в дом.

- Но мама! Тут Рон и Джинни похоронили своих цыплят! Они боялись, что гномы растопчут их
могилки! – не выдержал Джордж.

Молли останавливается:

- Цыпленок Джинни тоже умер? А где они сами?

Фред показывает на два комочка, которые спят прямо на земле. Рядом две кучки земли. Могилки. Когда успели похоронить? И когда умер цыпленок Джинни? И всегда так – родители узнают обо всем последними.



Наконец, ужин закончен. Рон поднимается наверх, Джинни идет следом.

- Так что ты решила?

- Не знаю.

- Помнишь, почему ты осталась тогда?

- Из-за Лили.

- А потом? Когда Лили подросла, почему ты не ушла?

- Потому что поняла, что детям нужен отец, а Гарри к ним хорошо относится, и лучше я уже не найду.

Рон потер лоб и нахмурился.

- Принимая решение сейчас, не забудь, что Лили и Ал еще совсем юные. Да и Джеймс тоже. Думай о них. Как тогда.

- Но ведь жили же они без него.

- Да. Решать тебе, сестренка.

Рон крепко обнимает ее.

– Моя бедная, бедная сестренка. Как он посмел предпочесть другую?

Джинни прижимается к брату и отвечает:

- Это уже не важно. Спасибо тебе, Рон.

Он всегда спрашивал у себя – почему все дерьмо случается именно с ним? В самые дурацкие ситуации попадал всегда именно он. Теперь он понял.



- Рон! – Джинни бежит через сад на пухленьких ножках и утирает слезы кулачком. – Ронни! Мой цыпленок умер! У-у-у-мер!

Она падает на землю рядом с ним и плачет, вытирая носик краем платьишка.

- Не плачь, Джинни! Будет другой цыпленок, даже лучше.

- Ой, ой, он был такой хороший, такой мягкий! – Джинни плачет еще сильнее.

Рон, позабыв о том, что сам не более, чем десять минут назад плакал у мамы на коленях, обнимает сестренку и утешает:

- Другой будет не хуже.

Мама вроде так говорила.

- П-правда?

- Да, честное слово.



«Для того я и проходил через все это дерьмо первым, Джинни. Для того, чтоб когда ты столкнулась с тем же самым, мне было чем тебя утешить».



Джинни поворачивает ключ в скважине и замечает перемены. Опять перемены. В доме тихо и темно. Она поднимается в комнату и открывает дверь. Гарри сидит на кровати лицом к двери – ждет ее.

- Лили меня видела. Я спустился на кухню попить, и она увидела меня.

- И что? Как отреагировала?

Сейчас, вот прямо сейчас!

- Обняла и поцеловала. Сказала, что скучала.

Он не лжет. Просто Джинни знает, что не лжет. Она вздыхает – не понятно с облегчением или наоборот.

- Значит, так тому и быть...