- …я не хочу смотреть, как тебя или сестру убьют.

Глаза Эйни расширились от ужаса. Он тихо произнес:
- Значит, ты все вспомнила?

Не отвечая на вопрос, я внимательно смотрела на Эйни, пытаясь понять его реакцию на мои слова. И, к сожалению, видела только одно: за все прожитые в разлуке годы его желание остаться в рядах доури не изменилось. Он не готов отказаться от своих способностей и убеждений. Рожденный и выросший среди «противостоящих», он не видит для себя иной жизни. Он не изменится даже перед угрозой потерять меня.

Этого моего воспоминания он боялся? Что я вспомню, чем закончилась наша любовь, и выберу ту же дорожку?

Ну тогда он был прав, у него действительно были основания бояться…

- Кэти… - тихо произнес Эйни и, тяжело вздохнув, присел рядом со мной. Сейчас он был похож на умудренного опытом старца, пытающегося открыть несмышленому юнцу истину.
- Не желаю ничего слушать, - вспылила я, соскакивая с кровати. – Неужели тебе нравится такая жизнь? - Я широко взмахнула рукой, обводя комнату. - Постоянно находиться в напряжении, бояться, прятаться? Жить под землей, подниматься на поверхность только чтобы что-то украсть или разрушить. Ты считаешь, это то, о чем я мечтаю? Такой ты видишь жизнь своих детей?
- Всю жизнь притворяться – тоже не выход! – сказал он мрачно.
- В войне тоже нет смысла! И не будет победителей! Ты отказываешься от счастья ради чего? Ради вот этого? – Я снова обвела рукой низкий сырой потолок.
- Кэти, не мы выбрали такую жизнь…
- Мы можем выбрать, - перебила его я. – У нас есть возможность ее изменить. Почему ты так категорично отказываешься? Что тебя держит?
- Ответственность, - отрезал Эйни, и на его лице не дрогнул ни один мускул. – Я нужен доури, нужны мои способности. Уйти, значит предать их. Я не могу так поступить, и ты должна понять это.
- Да, конечно, должна… - горько усмехнулась я. – Мы ведь не впервые уже ругаемся из-за этого, правда?

Я приблизилась к столу, на который Эйни положил бумаги, когда вошел в мою комнату: чертежи, планировки зданий, цифры… в этом вся его жизнь.

- Кэти, я прошу, сейчас, когда твой разум полностью очищен от препаратов, подумай. Уход любого из нас нанесет непоправимый удар по группе, они лишатся силы. Мари с ее даром телепата нужна здесь. Я – мозг этого движения, не говоря уже о способности взаимодействовать с металлом, до конца не изученной. Твоему дару тоже найдется применение!
- От меня одни неприятности, - не согласилась я. Не могла забыть и того факта, что мой дар – как маяк, может привлечь сюда кларити. Я подвергаю группу опасности ежесекундно, просто находясь здесь.
- Неправда, - покачал головой Эйни. – Ты этого не помнишь, но благодаря тебе к нам присоединилось много одаренных, их способности и желание бороться укрепили нас. Твой дар может работать на нас, а не против нас!
- После уничтожения Кларити в нас и наших способностях больше не будет необходимости. Я хочу жить.
- Согласен, Кларити – сильный враг, и если нам действительно удастся избавиться от них, жизнь изменится. Но ведь есть и другие. Те, от кого нужно защищать простых людей.

Так и знала, что на Кларити Эйни не остановится. Знала, и все равно не была готова услышать подтверждающие слова.

- Я не готова жертвовать своим счастьем ради других. Кажусь тебе эгоисткой? Возможно, но у меня одна жизнь. И я хочу прожить ее спокойно, а не прячась по подземельям и убегая от солдат. – Прикоснувшись к его груди, я взмолилась: - Пожалуйста, Эйни, давай уйдем?
- Я не могу, - вымучено произнес он. В его глазах застыла боль, но также я видела в них решимость. Это движение – за свободу доури – было всем для него. Он пожертвует нашим счастьем ради мутантов.

Отчасти я его понимала. Но я не была борцом, как он. Я хотела тихого, простого, человеческого счастья.

Резко отдернув руки, я отступила назад.
- Уходи, - негромко попросила я, сглатывая непрошенные слезы.
- Кэти…
- Уйди, пожалуйста, мне хочется остаться одной. - Я отвернулась, не желая показывать Эйни своей слабости.

Он не двигался, но потом до меня донеслись шаги и звук захлопнувшейся двери.

Ушел…

Я обессилено опустилась на стул и задумалась, не эти ли ссоры провоцировали мои побеги к кларити? Сейчас я была зла на всех: на доури с их чертовыми врожденными отличиями, на Мари, без мучений выбравшую эту жизнь, а главное на Эйни, для которого я всегда оставалась на втором месте после его жажды борьбы за справедливость. Он не любил меня так, как мне хотелось бы. Я помогу им, сделаю все, что в моих силах, а потом уйду. Одна.

Тоска охватила меня. Я почувствовала себя одинокой и брошенной, никто не понимал моих терзаний… Возможно, то, что я испытывала сейчас, мог понять только Митч, по своему желанию отказавшийся от ненавистной для него силы. Человек, которому противостояли моя сестра и любимый мужчина, был моим единственным другом.

Вытерев тыльной стороной ладони мокрую щеку, я опустила взгляд на бумаги, которые Эйни забыл на столе. Узнав планировку здания, - ту, которую Мари показывала днем, - я склонилась над чертежом, пытаясь сориентироваться в выделенных жирной линией входах и выходах. Верхние этажи меня не интересовали, я сосредоточилась на нулевом, пытаясь вспомнить, в каком именно месте существует проход на нижний уровень. В те несколько раз, когда мне доводилось спускаться туда, я в сопровождении охраны проходила в лифт. Митч или другой сопровождающий набирал длинный код и прикладывал палец к сканирующему устройству, а также смотрел в специальный глазок для определения сетчатки.

Что-то подсказывало, что лифт - не единственная возможность попасть вниз. Если мыслить логически, должна быть еще лазейка, лестница через потайную дверь. Выяснить это я смогу, лишь попав в здание лаборатории.

Желание действовать боролось со здравым смыслом. С одной стороны, было бы лучше для начала поговорить с Эйни и сестрой, убедить их доверить дело мне. С другой, я понимала, что они меня не отпустят. А странное, непреодолимое чувство продолжало сидеть где-то в глубине души и грызть: я должна уйти отсюда. Должна, должна…

Дождавшись ночи (Эйни так и не вернулся), я выглянула из своей комнаты и, убедившись, что поблизости никого нет, выскользнула в коридор. Понимая, что на выходе из шахт стоит охрана, я судорожно соображала, какую правдоподобную историю могу преподнести, чтобы они пропустили меня. С зыбкой надеждой, что в такой поздний час охрана дремлет, я остановилась перед поворотом и, глубоко вздохнув, уверенно пошла к ним. Оба охранника, дежуривших возле лифта, настороженно повернули головы в мою сторону.

- Черт, - пробормотала я себе под нос, стараясь невозмутимо двигаться прямо, не вызывая подозрений. Сегодня утром они позволили мне покинуть мою своеобразную тюрьму, выйти наружу, но ночью…
- Ты куда? – грубо поинтересовался один из них, довольно неопрятный на вид мужчина, не поднимаясь с ящика у стены, на котором он сидел, полуразвалившись. Понимая, что в группе доури не может быть простых людей, я невольно задавала себе вопрос, какой сверхспособностью обладает каждый встречный.

Одновременно в голове звенели слова Эйни: «Твоим способностям тоже найдется применение». Привыкнув всю жизнь скрывать свою необычность, притворяться человеком, я никогда не использовала дар намеренно. Я контролировала способности, а не развивала их. Поэтому даже не знала пределов собственной силы.

Моя кожа обладала свойством защищать в моменты опасности. Это был инстинктивный рефлекс, который невозможно притормозить. Отец всегда просил меня не влипать в неприятности, ведь в случае, если меня захотят ранить, я неизбежно раскрыла бы свою принадлежность к скамам. Было довольно трудно избегать опасности разоблачения.

Но также был и другой дар, не совсем осознанный. Кларити использовали меня как приманку, считая, что я привлекаю других скамов. Я понятия не имела, как работает эта способность. До недавнего времени даже не подозревала о ней. Но сейчас я впервые задумалась, а не попробовать ли применить ее, чтобы выбраться наружу? Если мой дар – привлекать, значит ли это, что я могу добиваться желаемого от доури?

Невольно я припомнила некоторые интересные наблюдения…

Митч курировал меня, фактически считался моим надзирателем. Но так же часто защищал, даже в ущерб собственной работе. Он стал моим другом.

Кларити должны были убить меня множество раз, но они этого не сделали.

В прошлый раз я без усилий выбралась на поверхность, обойдя охрану, которая не имела права выпускать меня.

Это работал мой дар? Или все это – чистая случайность?

Мне ничего не оставалось, кроме как попробовать. Не зная, что именно от меня требуется, я просто попыталась быть предельно учтивой.

Стараясь справиться с нервами, я, улыбнувшись как можно дружелюбнее, подняла руку с бумагами Эйни и, пытаясь не выдать себя дрожащим голосом, затараторила:
- Весь вечер изучала чертежи, чтобы помочь Мари. Но воздух здесь, внизу, ужасно спертый. Голова болит уже третий день. Я решила, если глотну свежего воздуха, думать станет легче. Можно мне ненадолго подняться? Обещаю, я сразу же вернусь. – Я улыбнулась шире и кокетливее.

К моему крайнему изумлению, это сработало. Оба охранника выглядели рассеянными, слушая меня и глядя в мои глаза неотрывно, будто я их заворожила. Странно, что прежде я никогда не обращала внимания на подобные вещи. Теперь, когда моя собственная голова чиста от лекарств, я стану внимательней. Нужно исследовать свои необычные возможности и научиться применять их.

- Наверху сейчас все спокойно, - не меняя положения, доложил мне неопрятный охранник. – Но я бы не советовал вам ходить по лесу – вокруг бродят шакалы и волки.
- Мы вообще не должны выпускать ее, Стив, - сказал второй охранник и тряхнул головой, будто пытается сбросить с себя сонливость и сосредоточиться. Взглянул на меня: - Можете посидеть возле лифта, там работает воздушная турбина, так что свежий воздух будет вам обеспечен. А на поверхность выходить нежелательно.
- Спасибо за предложение, я, пожалуй, им воспользуюсь, - улыбнулась я, пытаясь мысленно представить себя всемогущей. Я не знала, умею ли внушать к себе расположение, это была просто попытка. Мой дар всегда спал, подчиненный силе воли. Но сейчас я постаралась освободить его от оков. По моей коже вдруг прошла вибрация, и вместо того, чтобы сдержать ее, я отпустила ее на волю, улыбаясь мужчинам. Хорошо бы, если б они забыли о том, что я здесь была.

Оба охранника выглядели странно: один дезориентированным и несобранным, другой глядел сквозь меня, как будто задумался о чем-то своем и потерял бдительность.

Неожиданно первый улыбнулся:
- Может, мне пойти с вами, составить вам компанию?

Такого эффекта я не ожидала, потому опешила.
- Не беспокойтесь, - я решила воспользоваться их вялым состоянием. – Мне лучше думается в одиночестве. Не успеете моргнуть глазом, я уже вернусь.

Я двинулась вперед, чувствуя, как они сверлят взглядами мою спину, нырнула за поворот, к турбине, и прижалась к стене спиной, тяжело дыша. Кожа все еще зудела, я даже подняла руку к глазам, чтобы проверить, не светится ли она. Потерла запястья и ладони, чтобы унять вибрацию. Мне казалось, что я выпустила на свободу монстра, о котором ничего не знаю. И мое желание избавиться от пугающих способностей увеличилось. Я не хотела изучать себя. Я хотела стать нормальной и перестать себя бояться.

Однако проблема осталась нерешенной. Ну, хорошо, я прошла мимо охраны. Это половина дела. Но как я поднимусь наверх? Они обязательно услышат звук двигающегося лифта. Не смогу выбраться сейчас, придется ждать завтрашнего утра, когда они без подозрений пропустят меня в лифт. Но тогда уже на поверхности будут работать люди, и мне ни за что не удастся уйти незамеченной. Меня поймают. Ночь дала бы мне фору в несколько часов!

Разочаровано застонав, я, скользя спиной по шершавой стене, опустилась на землю и обхватила голову руками. Не может быть, чтобы не было иной возможности подняться наверх, кроме как на лифте. А если произойдет сбой в системе генераторов, электричество отключится, мы все окажемся в ловушке, не способные выбраться наружу? Вряд ли наша группа стала бы так рисковать своими жизнями.

«Должна быть лестница, - я подняла голову. – Возможно, она в шахте лифта?»

Радостно подскочив, я осторожно выглянула из-за угла, - охранники лениво перекидывались редкими фразами, не глядя в мою сторону, - и на носочках подкралась к лифту. Они не заметили.

Подойдя к решетчатой створке, я аккуратно потянула ее на себя. Она бесшумно поддалась и открылась. Главное – оставаться тихой. Я постоянно смотрела на охранников, боясь, что они повернут голову и увидят мой побег. Но, к счастью, они были заняты разговором…

Проникнув в кабину, я выдохнула с облегчением: теперь я скрыта от их глаз. Если не закрывать дверь плотно, свет не включится, никто не сможет разглядеть меня внутри.

Я подняла глаза на потолок и чуть не вскрикнула от счастья, заметив люк. Оставалось только надеяться, что он не заперт. Забравшись по створке лифта наверх, я с трудом дотянулась до крышки люка и медленно подтолкнула железную крышку. Она поддалась и тут же с железным лязгом опустилась на место. Я замерла в ужасе, казалось, сердце бешеными громкими ударами колотится в голове. Никто не появился, - неужели охрана не услышала никакого подозрительного шума? Или они все еще в прострации после моего «внушения»?

Выждав еще несколько секунд, я снова потянулась к люку, просунула пальцы одной руки под крышку и постаралась покрепче вцепиться в основание. Прикусив губу от боли, я, напрягшись всем телом, резко переместила вторую руку в уже образовавшуюся щель и повисла в воздухе.

Что дальше? Нужно подтянуть ноги наверх, но это так непросто, - у меня не было никакой физической подготовки. Выбор оставался небольшой: либо спрыгнуть вниз, либо продолжить начатое.

Чуть качнувшись, я на удивление легко подняла ноги вверх, прижав их к груди, и сосредоточено просунула в щель одну ступню, а за ней другую.

Должно быть, я ошибалась, не все воспоминания вернулись. Тело двигалось легко и привычно, как будто мне не раз доводилось совершать такие упражнения. Я чувствовала силу в мышцах, формирующуюся где-то глубоко внутри. Словно у меня открылось второе дыхание, как у спортсмена. Подтянувшись и опершись руками о крышку уже наполовину открытого люка, я забралась наверх решетчатой кабины лифта.

В тусклом свете шахты угадывались очертания перекладин железной лестницы, ведущей как наверх, так и вниз.

«Странно, - удивилась я. – Всегда думала, что мы находимся в самом низу шахты, в таком случае, куда спускается лестница?»

Природное любопытство боролось со здравым смыслом, нужно было двигаться вверх, не отклоняться от поставленной цели. Возможно, меня скоро хватятся.

Осторожно переступив на железные перекладины, я начала подниматься наверх, наше укрытие находилось очень глубоко под землей. Минут через двадцать, чувствуя дикую усталость в мышцах, я заметила, что стало чуть светлее, в противоположной стороне шахты появилось новое ответвление, должно быть, здесь заканчивает свое движение лифт. Если я сейчас, держась за тросы, удерживающие кабину, доберусь до него, то мне останется, прячась от охраны, подняться по каменным ступеням коридора.

Я подняла голову, стараясь разглядеть, куда ведет железная лестница, на которой я все еще стояла. Что если мне продолжить движение по ней, возможно, я окажусь на поверхности, минуя охрану. Почему бы не попробовать, вернуться обратно я всегда успею.

Через пару минут я уперлась в небольшую, высотой в половину человеческого роста, железную дверь. Не представляя, что меня ждет за ней, я дернула за грубо приваренную, поржавевшую металлическую ручку. Дверь не поддалась.

Неужели после всех перенесенных мной мучений эта дверь остановит меня? Я готова была расплакаться от досады, спускаться вниз не хотелось, да и боль в мышцах вымотала. Я чувствовала, что это выход, а движение вниз было равносильно поражению.
Сжав зубы, я яростно дернула за ручку двери, и она, чуть дрогнув, издала негромкий хрустящий звук.

Вот в чем дело, этим выходом давно не пользовались, и дверь со временем вросла в глинистые стены шахты. Собравшись с последними силами, я начала остервенело дергать ручку, и дверь нехотя поддалась, сначала обдав меня облаком пыли, а потом обсыпав небольшими комьями грязи и высохшей травы. Я заглянула в приоткрытую не больше чем на двадцать сантиметров дверь и ничего не увидела, кроме полной темноты. Руками я нащупала плотную землю и, оттолкнув дверь, забралась в черный, сильно пахнущий сыростью и гнилью проход.

Стараясь не поддаваться панике, я на коленях двинулась по низкому узкому коридору. Это ужасно, я не понимала, где нахожусь, куда двигаюсь и доберусь ли до выхода.

Время давно утратило свое значение, я почти потеряла надежду, готовая сдаться и остановиться, погребенная в этом ужасном бесконечном тоннеле. Слезы текли по щекам, но я продолжала двигаться вперед, медленно переставляя до крови разодранные колени, и в тот момент, когда уперлась головой в преграду, я не сразу поняла, что наступил конец моих мучений. Подняв глаза, я увидела над собой решетку, а за ней небольшой кусочек черного, покрытого мелкими точками звезд небо. Я жадно и глубоко втянула в легкие свежий воздух и, со стоном боли разогнув затекшие колени, протиснулась на поверхность, откинув ржавую решетку в сторону.

Все бы ничего, но необходимо было двигаться, если я не хотела, чтобы меня поймали. Шаги давались мне с трудом, а время словно остановилось. Я шла, как мне казалось, в сторону шоссе, но лес казался бесконечным. Обессиленная и измученная, я упала на холодную листву, подернутую пленкой заморозков. Подтянула колени, пытаясь согреться, и начала погружаться в сон, больше похожий на потерю сознания.

Я так сильно устала, что не могла задумываться о том, насколько далеко нахожусь от шахты, ищут ли меня, и что мне делать дальше. Хотелось спать, я прикрыла глаза и почувствовала, как, закручиваясь по спирали, проваливаюсь в забытье.

- Кэти, - донесся до меня негромкий оклик.

«Митч?» - не открывая глаз, находясь на краю сознания, удивилась я.

- Кэти, давай, я помогу тебе, - прошептал он рядом. Я почувствовала, как меня подняли на руки и понесли, и снова провалилась в темноту.

Следующим, что я услышала, был звук работающего двигателя. Меня везли на машине.

Полностью очнувшись и дико испугавшись, я резко села и увидела за рулем Митча.
- Куда ты меня везешь? – хрипло спросила я. – И как ты меня нашел?
- Тише-тише, - спокойным голосом произнес он. – Я знал, что ты примешь правильное решение, поэтому ждал тебя. Ты всегда уходила от скамов. У меня есть с собой таблетки для тебя. Сейчас примешь или подождешь, пока доберемся до места?
- Нет, - приложив ладонь к раскалывающейся голове, ответила я, - больше никаких таблеток. Я хочу помнить свое прошлое. И хочу изменить настоящее, чтобы у меня было нормальное будущее.

Митч фыркнул себе под нос и недоверчиво покачал головой.

Оставшуюся часть пути мы ехали молча. Я пыталась понять, чего Митч ждет от меня. То, что он везет меня в Кларити, сомнений не вызывало, но для чего я нужна им, если Митч и сам знал, где находится штаб доури? Сможем ли мы поговорить с ним с глазу на глаз? Я решила довериться Митчу. А когда окажусь внутри лаборатории, смогу достать план нижнего уровня и поищу обходной способ туда проникнуть. Возможно, уговорю Митчелла помочь мне. Ведь именно для этого я и сбежала.

Войдя в просторное фойе высокого здания, мы направились к лифтам. Я была обессилена, каждая мышца моего тела испытывала боль, но, прихрамывая, я плелась за Митчем. Краем глаза заметив, что он нажал одну из трех желтых кнопок, расположенных ниже кнопки первого этажа, я задумалась, на каком из минусовых этажей мы остановимся. Сейчас мы находились не в том лифте, который ведет в секретные отделы, в нем не было ни панели для набора кода, ни сканирующего устройства.

- Куда ты ведешь меня?
- В медицинский блок, тебе нужно обработать раны, - коротко ответил он, не глядя на меня.
- Только обработать раны? – недоверчиво, вдруг задрожавшим голосом переспросила я.

Он поднял голову и криво улыбнулся.

- Митч, - страх начал заполнять меня. Ведь если мне придется принимать препараты, я не смогу выполнить задачу. Мне нужно убедить Митча, что я безобидна без химии, иначе не смогу осуществить задуманное и подведу Мари и Эйни. Неужели я сбежала зря? Неужели напрасно доверяла Митчеллу и считала его другом? Эйни был прав?

Но в то же время странное, противоречивое чувство того, что я поступила правильно, преследовало меня. Как будто в памяти все еще были незаполненные места.

- Пожалуйста, - умоляла я Митча, - я больше не хочу. Не надо. Ты же видишь, я сама пришла, не понадобились никакие препараты. Я хочу самостоятельно принимать решения, без вашего вмешательства.

Он мрачно молчал, а я все еще пыталась верить ему, думать о нем, как о друге. Невольно вспомнив ошалевшую от моего воздействия охрану, я пустила вибрацию по коже, собираясь применить свои новые знания на Митче, чтобы добиться своего. Лифт остановился, а я, сложив в мольбе руки, жалостливо смотрела на него. Он не сможет сопротивляться, если у меня в самом деле есть этот дар.

Эта вибрация прошла по коже, словно электрический разряд, наполняя тело неизвестно откуда взявшейся энергией, в мгновение ока избавившей меня от усталости. Словно я затронула какие-то резервы своего организма, о которых не подозревала.

Я постаралась отключить неизбежно последовавший за этим страх и сосредоточилась на цели: убедить Митча помочь мне. Ладони стали горячими и колючими, и я испуганно отступила, когда руки онемели. Я поняла, что теряю контроль над телом. Моя попытка закончилась ничем, я тяжело дышала и вынуждена была схватиться за стену, чтобы не упасть. Посмотрела на Митча, он внимательно разглядывал мое лицо.

- Я тебе не верю, - наконец, негромко произнес он, и по его холодному тону я поняла, что просить бесполезно. Почему же с охраной вышло так легко?

Двери лифта разъехались в стороны, и Митч шагнул наружу, я же осталась стоять на месте.

- Ты чего-то ждешь, Кэти? – повернулся он ко мне, и я зло сжала губы.
- Я думала, ты мой напарник и друг, - сквозь зубы прошипела я. – Ты не лучше других.
- Кэти, успокойся и выйди из лифта, - попросил Митч.
- Нет, - отрезала я.
- Тогда мне придется вытащить тебя оттуда силой.

Понимая, что мне не справиться с ним, я шагнула вперед, и двери за моей спиной закрылись.

- Ты работаешь на них, не принимая таблеток для подавления воли, никто тебя не контролирует. Почему со мной все иначе?
- Я с Кларити по собственному желанию.
- Я тоже, мой организм давно очищен, меня никто не вынуждал сбегать от доури.
- Зачем же ты сделала это? – прищурился Митч. – Ты сознательно готова пойти против сестры и своего сверхталантливого бойфренда?
- Нет, мне нужна твоя помощь.

Митч выглядел обескураженным, затем неодобрительно поджал губы:
- Я не стану предавать своих.
- Разве тебе не хочется, чтобы война прекратилась? - Я хотела манипулировать Митчем в своих целях, искала слабое место в его убеждениях, чтобы заставить засомневаться в выбранном пути. Ему не могут нравиться убийства.
- Война прекратится только после полного истребления или подчинения скамов, - отрезал Митч.
- Себя ты ко вторым относишь? – поинтересовалась я.
- Да.
- И сколько их еще? – Сколько будет продолжаться эта бойня?
- Достаточно.
- Рождаются все новые и новые? – догадалась я. Удивительно, как правительству удается держать этот факт в секрете.

Митч не ответил, но его молчание было красноречивее любого согласия.

- Когда цель будет достигнута, и бунтовщики умрут или покорятся, что ты будешь делать?

Митч пожал плечами.
- Вероятно, буду просто жить.
- Я тоже хочу просто жить, - прошептала я. – Я не хочу быть свидетельницей того, как вы убиваете друг друга. Если вы не можете остановиться, то я хочу остаться в стороне. Избавиться от своих способностей, как ты, и быть нормальной. Я пришла для того, чтобы уйти отсюда свободной. Возможно, я смогу уговорить некоторых доури последовать за мной.

Митч покачал головой и ответил сурово:
- Нет такого пути, Кэти. Или ты с нами, или против нас. Корпорация не позволит скаму свободно разгуливать по городу, даже если он принимает таблетки. Кто будет контролировать их прием? Мы не станем выделять специального человека, только чтобы убедиться, что ты выполняешь обещание. Кто даст гарантию, что ты не передумаешь в какой-то момент и не переметнешься к бунтовщикам, особенно, если твой любовник тебя поманит?

Не зная, что ответить на это, я молчала.

- Представь на секунду, что тебя отпустили, - продолжил Митч. - У тебя есть дар, Кэти, хотя мы и не знаем, как он работает. Эксперименты показали, что препарата, подавляющего твою способность, нет. Рано или поздно другие скамы найдут тебя, привлеченные к тебе словно мотыльки, и корпорация будет рядом, чтобы схватить их. Они обязательно воспользуются твоим даром в своих целях. Ты сможешь жить, зная, что рядом с тобой страдают другие люди?
- Я могла бы постоянно переезжать, - прошептала я, приходя в ужас от обрисованной Митчем картины.
- Открою секрет, - жестко сказал Митч, и сейчас я почему-то была уверена, что он говорит мне правду. – Ты это уже предлагала. Не вышло. Ты нужна Кларили, они не отпустят тебя просто так. Ты всегда будешь знать, что они рядом и следят за каждым твоим шагом. Будешь понимать, что скамы погибают по твоей вине. Этот круг повторяется снова и снова, не в первый раз. Мы опять здесь, говорим так же, как год и два назад, даже если этого ты не вспомнила. Это уже было, Кэти. Ты никогда не сможешь избавиться от своего проклятия. Вопрос лишь в том, будешь ты в курсе происходящего или нет. Это трудно, но ты всегда выбирала забвение. Это единственный выход для тебя, увы. Сейчас тебе тяжело, но потом станет легче, когда в памяти не останется ничего из последних событий. Ты хочешь жить нормальной жизнью? Ну так забыть – единственный путь. Это даст тебе несколько месяцев свободного существования. Потом все повторится сначала, но разве плоха цена? Несколько месяцев свободы – все, на что ты можешь рассчитывать.

Я понимала, о чем говорит мне Митч, и все, что чувствовала – только ужас. Неужели каждый раз, когда оказывалась перед выбором, я малодушничала и соглашалась все забыть? Незнание, потеря воспоминаний – благо только для меня самой. Но это не отменяло того факта, что будут страдать люди.

- Неужели я всегда предавала Эйни? – прошептала я, не в силах поверить в это. Я сбежала с целью помочь доури, но оказалась перед перспективой начать круг с нуля. Я не хотела этого. – Почему?

Улыбка Митча была печальной.
- Потому что в противном случае он умрет.
- Вы шантажировали меня! – обвинила я, поспешив с выводами, но Митч лишь покачал головой.
- Там, где ты, всегда опасно. Неужели ты этого не понимаешь? – спросил он. – Вычислить твое местонахождение можно в два счета. Как это сделал я. И тогда вся группа Эйни будет схвачена или убита. Сказать, сколько раз мы уже проделывали это? Ты не находилась в его группе и шестидесяти минут!

Я смотрела на Митча, открыв рот. Я была права, что мое присутствие приносит неприятности, но не подозревала, что все настолько плохо.

- Я уже несколько месяцев живу там, и до сих пор, кроме тебя, никто меня не нашел, - возразила я глухим голосом, на что Митч снова пожал плечами:
- Ты заслужила небольшой отпуск.
- Вы позволили мне побыть с Эйни? – ахнула я.
- В последнее время тебя стало трудно контролировать, - объяснил он. – Корпорация решила, что твоему мозгу необходимо отдохнуть. Мы назначили операцию по захвату на Рождество. А я находился поблизости, чтобы перехватить тебя, если ты решишь вернуться пораньше. Так и вышло.
- Значит, теперь вы нападете на группу Эйни? – Слезы навернулись на глаза. Я должна была предвидеть это. А теперь должна предупредить друзей.

Митч с досадой цокнул языком и раздраженно скривился.
- Твой скам непрост, иначе мы бы уже давно заполучили его. Подозреваю, что в его группе есть кто-то с очень сильным даром предчувствия опасности. Мы всегда приходим с опозданием. Каратель неуловим. Тебе не о чем беспокоиться. Я не верю, что атака будет успешной.

У меня немного отлегло от сердца. Безопасность Эйни и сестры – главное для меня.

- А если бы я не пришла? – спросила я мрачно.
- Рано или поздно пришла бы, - уверил Митч. И пояснил подробнее: - Сколько бы ты моталась по стране? Мы запланировали несколько атак, и все в течение одного месяца. Мы разрушали бы ваше оборудование, лишали бы вас места, где можно жить, гоняли бы по стране в течение долгих месяцев. Ты бы очень скоро поняла, что нападения происходят, потому что ты находишься там, словно приманка. Как долго бы ты оставалась с Эйни, зная, что он в опасности из-за тебя? Ведь не исключено, что, несмотря на их защиту, в конечном итоге мы добьемся своего.

Я кивнула. Теперь мне все стало ясно. Белые пятна моей памяти наконец-то заполнились и дали ответ, почему я не могу остаться с Эйни. Я сама уходила от доури, чтобы не подставлять их. И сейчас, возможно, мне следовало поверить Митчу и зайти на новый, бесконечно повторяющийся круг. Единственный путь в моем безвыходном положении.

Митч протянул мне руку.
- Ты всегда возвращаешься, Кэти, - сказал он печально. – Пойдем со мной, я помогу тебе, как ты и хотела, и исполню твою мечту о свободе… свободе от воспоминаний, милая.

___________________

Авторы главы: Miss_Flower, Валлери.