Глава 1

Как начинается утро богатой девушки? Осторожный стук в дверь, тихие шаги горничной, подобострастное: « Доброе утро, мисс, ваш завтрак!» на полусонное: «Что, уже пора вставать?» И, щурясь от ослепительного солнечного света, она царственно откидывается на поправленные подушки; нюхая свежую розочку на подносе, снисходительно спрашивает: «Как ваши дела, Марта?» И Марта, окрыленная вниманием к своей скромной персоне, благодарно отвечает: «Замечательно, мисс. Приятного аппетита.» А потом спешит на кухню сообщить остальной прислуге, что мисс Аннабель сегодня проснулась в прекрасном настроении. И все облегченно вздыхают – ведь им больше всего достается, когда молодая хозяйка не в духе. Такая милая и «пушистая» с виду.., но это лишь до того момента, пока исполняются все ее желания. Как только что-то не нравится, она, как кошка, выпускает коготки. И кто посмеет перечить хозяйке? Она ведь красавица, умница, папенькина дочка. Отец ее балует, потакает постоянным капризам. «Хочу» – и он ни в чем не откажет. Все самое лучшее и красивое для единственного чада. Аннабель недовольно подожмет губы, Аннабель упрямо топнет ногой – и папочка горы свернет. Ведь она дочь богатого бизнесмена. Вернее, богатого мафиози.

То утро началось также, как остальные. Аннабель съела свой завтрак, лениво потянулась и встала с постели. Ступила в большую гардеробную, раздумывая, какое выбрать платье. Остановившись на легком салатовом сарафанчике, она открыла обувной шкаф. Конечно, из ста двадцати пар обуви нашлись и подходящие туфельки на шпильке под цвет платья. Одевшись и завязав на щиколотках игривые капроновые бантики туфель, Ани подошла к огромному зеркалу и осмотрела себя с головы до ног. Придраться было не к чему – она великолепна, как всегда. Такому красивому лицу даже не требовался макияж – тем не менее, девушка чуть-чуть подкрасилась, чтобы подчеркнуть свою неотразимость. Ей очень льстили зависть девчонок и внимание парней. «Я само совершенство», – повторяла она каждое утро, улыбаясь своему отражению. Аннабель любила себя: свою загорелую сияющую кожу, свои пышные золотисто-рыжие волосы до пояса, свою стройную фигуру, изящную, как у куколки Барби. И такие женственные, мягкие черты лица и формы тела, что представители сильной половины человечества просто не могли оторвать от них взгляда. Казалось, такому хрупкому созданию только и нужен мужчина рядом – защищать, преклоняться ...или же властвовать. Но лишь первое впечатление могло быть таким ошибочно «гладким». Это сокровище в оправе не нуждалось. Оно сверкало само по себе. Поэтому поклонники немногого добились, осыпая Аннабель цветами и подарками. Отец надежно оберегал свою «маленькую девочку», да и сама она не стремилась к какому-либо контакту с противоположным полом. На эту область ее «хочу» не распространялось.
Мать Аннабель умерла, когда малышке было всего три года. У нее часто менялись няни, потом гувернантки – этим, в основном, и ограничивалось вмешательство отца в воспитание дочери. Он все время был занят, но это не мешало малышке его обожать. Именно этим она и заслужила любовь и привязанность родителя, заняв главное место в его сердце. Он хотел, чтобы Аннабель стала менеджером, но дочь настаивала на адвокатуре – и отец, конечно, уступил. Ей оставался последний год учебы. Иногда «большой босс» Гордон Краун напрягался при мысли, что скоро на горизонте может появиться какой-нибудь юнец, в которого Ани влюбится, и тогда придется выдавать дочь замуж. Но она казалась совершенно спокойной на этот счет. Да, любила клубы, поездки, вечеринки, а вот с парнями общаться не стремилась. Гордон даже не подозревал, что именно он стал причиной такого поведения дочери. Он не знал, что однажды, когда Аннабель было одиннадцать лет, она случайно зашла в спальню отца и застала его в постели со своей гувернанткой. Сама ситуация постепенно стерлась из ее памяти, но сцена не забылась и оставила на будущее какое-то отвращение, бессознательную брезгливость к сексу. Ани подпускала к себе парней ровно настолько, насколько было «неочень тошно». Ни любовь, ни страсть ни разу не обожгли ее сердца. Так она и жила – за прочной металлической оградой шикарного особняка в Беверли Хиллз; посещала престижные клубы для «золотой молодежи», училась в лучшем университете... и совершенно не интересовалась миром, оставшимся по другую сторону резной двери...

Но однажды эта дверь распахнулась, чтобы впустить человека, чуждого всему, что Ани знала с детства. Непохожего на нее, человека из другой страны... и другого мира. Именно в то утро, начавшееся для Аннабель совсем обычно, он появился в ее жизни – и все изменилось. Она не должна была этого видеть, но вышла из дома позже, случайно оказалась у входа в гараж, в пустынном дворе, когда Билл, «правая рука» ее отца, вытолкнул из подъехавшей машины молодого мужчину в потертых джинсах и майке, перепачканных песком. Конечно, Ани подозревала, что отец неочень чисто зарабатывает свои миллионы, и в пристройке гаража время от времени появляются какие-то люди, но она никогда с ними не встречалась. Теперь один из таких, как она раньше думала, гостей, шел совсем рядом. Его черные волосы до плеч трепал ветер, на твердом подбородке красовалась большая ссадина, в уголке сжатых губ запеклась кровь. А руки были сцеплены впереди наручниками – и это казалось такой странной, такой непривычной картиной, что Аннабель удивленно застыла у своего шикарного красного кабриолета. Это был не гость, это был пленник... Билл расплылся в улыбке, не сводя с девушки глаз – и она по привычке улыбнулась в ответ, зная, что красиво смотрится в этот момент. Пряди волос развеваются от легкого ветерка, короткий сарафанчик обтягивает соблазнительную фигуру и обнажает длинные ноги... Но все внимание Ани почему-то было сосредоточено только на этом загадочном незнакомце. А когда он повернулся и посмотрел на нее, взгляд его темных, пронзительных глаз будто пригвоздил Ани к земле. Короткое мгновение – и он отвернулся, почему-то не окинув восхищенным, жадным взором, как все парни, ее потрясающее тело. Наоборот, он выглядел равнодушным. Аннабель это задело.

По дороге в университет она не улыбалась, как обычно. И ехала, сильно превышая скорость, будто стараясь убежать от собственных мыслей. «Подумаешь, какой-то облезлый латиноамериканец. Видно, один из тех, что бастуют на плантациях отца. Кого может волновать его отношение?» - упрямо повторяла себе девушка. Но учащенное сердцебиение не утихало. Перед глазами стояло его лицо... Весь день он настойчиво преследовал Ани в мыслях. Вернувшись, девушка невольно посмотрела в сторону пристройки – она выглядела темной и безлюдной. Ну вот, того пленника там уже нет. Конец волнению... Даже смешно! И, уже укладываясь в постель, наедине с собой, Аннабель вынуждена была признаться себе, что он вовсе не облезлый – даже в помятой и испачканной одежде, побитый и растрепанный, он выглядел потрясающе. Закрывая глаза, она видела его мужественное лицо, волнующие темные глаза, натренированное, красивое тело и сильные руки с наряженными мускулами, будто он хотел разорвать наручники... И испытывала странные, тревожные, незнакомые чувства. Хорошо, что все закончилось...

На следующий день Аннабель, со смесью страха, волнения и смутной радости, заметила, что жена механика пошла в пристройку с кастрюлькой. Осторожно распросив Марту, девушка выяснила, что там закрыт «таинственный молодой человек». Попросив втихаря выяснить подробности, Ани нахмурилась, закрыв за горничной дверь. Значит, закончилось пока далеко не все... По крайней мере, странный трепет в груди только возрастает. Но почему этот пленник не дает ей покоя? Надо просто жить, как раньше, будто его нет.

На следующий день отец сообщил, что уезжает на две недели по срочному делу. Его приближенные поехали с боссом. В большом особняке остались только прислуга, два телохранителя Аннабель и механик с женой, живущие в другом крыле, рядом с гаражами... И с пристройкой, где остался Сантьяго. Это все, что Марте удалось узнать – как сообщила Анита, жена механика, парень неочень-то разговорчив. Сказал только, что он из Колумбии и что у него большая семья. Через день выяснилось еще кое-что, и все потому, что механик Томас был к пленнику странно добр, так же, как его жена. Анита носила Сантьяго еду и даже взялась постирать ему одежду. Тогда кое-какая информация и просочилась, потому что любопытная женщина нашла в кармане его джинсов карточку с личными данными и фотографией. Конечно, Марта не замедлила передать ее молодой хозяйке, за что получила выходной. А Аннабель позвонила одному знакомому отца из полиции, который, записав данные, через десять минут прислал девушке досье по e-mail. Аннабель нетерпеливо открыла документ. После долгого мгновения она отвела взгляд от фоторгафии и стала читать: « Сантьяго Хорхе Алехандро Родригес, тридцать два года, журналист колумбийской газеты Mi pais. Отец – строитель, мать – повар, три брата, две сестры. Штрафы за нарушение общественного порядка и подстрекательство к забастовке, судимость за избиение полицейских и полгода в исправительно-трудовой колонии. Вышел через четыре месяца. Огнестрельное ранение в ногу во время стычки с военными. Подруга Хуакина Мендес погибла в той же перестрелке четыре года назад. Через два года получил почетную грамоту от полиции за помощь в расследовании дела о наркоторговле. Последние полгода проживает в Боготе.» Аннабель читала, пока строчки не стали прыгать у нее перед глазами. Чего он хочет, этот человек? Может быть, в чем-то разоблачить Гордона? Почему отец надел на него наручники и оставил в пристройке? Что происходит в Колумбии, и как этот журналист оказался в Америке? Бесконечные вопросы без ответов... Головоломка, которую ей решать совсем не нужно, но которая манит своей загадочностью.

Следующим утром, выйдя на балкон, Аннабель от неожиданности чуть не выпала за перила – Сантьяго, без наручников и без майки, возился во дворе с машиной. Стоило ей только глянуть на эти широкие плечи, татуировки на сильных руках, напряженные мускулы, и пульс тут же участился. Ей пришлось сделать глубокий вдох – Сантьяго был великолепен. Она не могла отвести от него взгляда. Его гладкая загорелая кожа блестела от пота, волосы прилипли к шее, джинсы – к бедрам... И впервые, думая о мужчине, она бессознательно поняла: «Хочу». В этот момент он вытер вспотевший лоб, поднял голову, а потом заметил ее. Ани задрожжала и, чувствуя, как горят щеки, шмыгнула обратно в комнату. И смутило ее вовсе не то, что она была в миниатюрной ночной сорочке, а то, что ее поймали на месте преступления. Не он смотрит на нее, пожирая глазами, а она на него! Позор! Должно быть наоборот! Ничего, она заставит его ревновать. И сгорать от страсти, и молить ее...

Толком не понимая, зачем ей это нужно, страдая от уязвленного самолюбия, желая подавить непонятное и неуправляемое влечение к пленнику, Аннабель стала вести себя непредсказуемо. Каждый вечер звонила своим многочисленным поклонникам, принимала когда-то отклоненные предложения поужинать. Они приезжали за ней на своих дорогих машинах, с букетами цветов, довольные и наглые, потому что каждый из этих богатеньких, разбалованных сынков миллионеров считал, что его наконец-то оценили по заслугам. Но интерес шикарной красотки Аннабель внезапно угасал, как только машина выезжала за ворота ее особняка, а потом, после довольно вялого общения, опять внезапно разгорался, когда они возвращались к ее дому. Кавалеры, поначалу обиженные ее равнодушием, снова оживлялись от открытого флирта, а когда неприступная Ани позволяла себя целовать и довольно призывно прижималась своим телом, вообще немели. Им и в голову не приходило, что она лишь изображает ответную страсть и не ежится от неприязни только потому, что мысли заняты другим. Ани прекрасно знала, что из окон пристройки, выходящих во двор, все прекрасно видно, поэтому и не спешила прощаться с поклонниками. Иногда она даже звала их в дом на какое-то время, где, конечно, ничего не происходило, кроме, разве что, игры в бильярд в присутствии телохранителей. Только Сантьяго не мог этого знать, а Аннабель отчаянно пыталась досадить ему. Он никак не мог не сохнуть по ней – все парни просто сходят с ума!

Но ничего не изменилось. Она редко видела пленника, а когда это случалось, он лишь равнодушно и хмуро смотрел на нее, ни разу не улыбнулся, ни разу не вздрогнул от звука ее голоса. Аннабель же начинала трепетать от одного его присутствия, а взгляд его темных глаз будто прожигал ее насквозь. Почему он так пугает и вместе с тем так притягивает ее?.. Ани всегда нравились молоденькие, бесшабашные парни, веселые, дружелюбные, с которыми легко и нет опасности стать объектом сексуальных домогательств. Только подобное общение с противоположным полом было для нее приемлемым, но таких парней встречалось очень мало. Ее друг Джонни, модель, сейчас был в Европе, а Марк, приветливый и способный выслушать, как любой хороший парикмахер, уехал на конкурс стилистов причесок в Нью-Йорк... И вот, теперь на нее нашло странное наваждение. Аннабель злилась сама на себя, хоть ни разу не призналась, как сильно ранит ее равнодушие Сантьяго. Она даже толком не понимала, что чувствует к нему, потому что запрещала себе думать об этом. Просто бушевала без видимой причины, срывалась на слугах, была рассеянной в университете. То есть, психовала и капризничала в десять раз чаще, чем прежде.

В день своего рождения Ани решила устроить грандиозный праздник. Утром ей позвонил отец и очень долго извинялся за то, что никак не сможет приехать раньше, чем через два дня, после чего добавил, что Аннабель может воспользоваться его кредиткой и купить все, что душа пожелает. И девушка, конечно, эту возможность не упустила. Обновила гардероб, а потом прошлась по целой аллее дорогих бутиков со всякой всячиной. Заказала угощения, веселые сюрпризы и цветы для вечеринки, провела два часа в салоне красоты.
Праздник начался в восемь вечера. Собрались одни девчонки, потому и вечеринка превратилась в девичник. Конкурсы, переодевания, море шампанского, ликеров и шоколадных кофет. А на десерт появился стриптизер. К тому времени Ани была достаточно пьяна, чтобы оценить его пластику и красоту эротических танцев, да и самой с ним станцевать. Все вокруг озаряло сияние золотистых свечей, аромат цветов кружил голову, музыка расслабляла... Девчонки несколько часов не отпускали красавца-танцора. А потом, разгоряченные и довольные, выбежали во двор его провожать. Стоял невообразимый галдеж, а музыка грохотала на весь дом, не давая спать окружающим. Но кого это заботило? Богатые девочки не думают о таких глупостях – кому придет в голову штрафовать их за нарушение порядка?..

Гостьи разъехались в два часа ночи на такси, все еще визжа и махая руками из окон на прощание. И сразу стало удивительно тихо. Покачнувшись, Аннабель задрала голову, глядя на усыпанное звездами небо. Ночь была жаркой, чувственной, томной. Тело Ани горело, а легкий, прохладный ветерок, приятно щекотавший влажную кожу и прилипшие к спине волосы, не мог охладить этот пыл. Взгляд девушки упал на окно пристройки, где тускло горела лампа. «А почему бы и нет? – подумала она. – Это мой девичий каприз...»
Взяв бутылку шампанского и кусок торта, Аннабель постучала к механику в дверь. Через пару минут Томас появился в проеме, сонный, растрепанный, в накинутом наспех халате.
- Дай мне ключи от пристройки, я хочу навестить нашего пленника, – не терпящим возражений тоном произнесла Ани.
- Конечно, мисс... - он протянул ей ключи. - А вы не боитесь?
- Чего? Он же в наручниках. Иди спать, Томас. Это тебя не касается, – приказала Аннабель, отворачиваясь.
Она направилась к домику нетвердыми шагами. Проходя мимо окна, заглянула внутрь. Сантьяго не спал, он стоял у стены, глядя прямо перед собой, мрачный, напряженный, задумчивый. «Ничего, я подниму тебе настроение», – подумала Аннабель. Она очень долго и упорно пыталась открыть замок одной рукой, другой придерживая бутылку шампанского и тарелку с тортом. В конце концов дверь открылась, и девушка вошла.
- Ну, привет, – непринужденно хмыкнула она.
Сантьяго лишь посмотрел на нее в легком недоумении, продолжая стоять там же. В тусклом свете ночника его лицо казалось непроницаемым.
- Я решила тебя навестить... Ты знал, что у меня день рождения?
- Поздравляю, – сухо произнес он.
- Спасибо. Между прочим, ты мог бы говорить повежливее. Я сегодня добрая и щедрая по случаю. Принесла тебе угощение.
- Правда? Я тронут, – его губы дрогнули в едва заметной усмешке.
- А ты знал, что у нас разница в возрасте ровно десять лет?.. – заплетающимся языком поинтересовалась девушка.
- Ты хорошо проинформирована, как я вижу. И что из этого следует?
Ани пожала плечами.
- Не знаю. Мне всегда казалось, что это так много... Но ты... ты другой...
От алкоголя ей совсем снесло крышу. Она была неспособна себя контролировать. И не могла отвернуться от его обжигающих карих глаз.
- Ты такой мужественный... такой...
- И поэтому ты не могла оставить меня сидеть на голодном пайке? – насмешливо спросил он. Но она будто не замечала его издевок. Пошатываясь на длинных каблуках, Аннабель подошла совсем близко к Сантьяго.
- Конечно, Санти... Я имею ввиду... во всех смыслах... Ты тут так долго один, без девушки...
От его взгляда у нее, как всегда, ослабели колени. Ани коснулась его запястья, провела ладонью по руке.
- Мне нравятся твои татуировки... Это так эротично...
Ее пальцы погладили его шею, путаясь в волосах.
- А тебе нравится моя одежда? Я выбрала ее для тебя...
Облегающая розовая маечка с откровенным вырезом и экономные джинсовые шортики почти ничего не скрывали.
- Разве ты не хочешь меня? – шепнула она в его губы. Он ничего не ответил.
Но Ани и не ждала слов. Прижавшись к нему всем телом, она поцеловала Сантьяго – так жадно и страстно, как не целовала никого никогда. Она вся горела от его близости, млела от ожидания и сладко трепетала. Но поцелуй Аннабель остался без ответа. Он лишь безразлично принял ее отчаянную страсть, но не разделил ее.
Дрожащая, униженная, она отпрянула от него, ядовито бросив:
- Ты либо гей, либо импотент. Все нормальные парни хотят меня.
- Прости, но я уже вышел из того возраста, когда сексом занимаются из спортивного интереса, – спокойно пояснил Сантьяго.
- Ах, вот как. Из какого тогда интереса им занимаешься ты? – презрительно спросила Аннабель.
- Это очень детский вопрос, но... когда-нибудь ты поймешь.
- Любовь, да? Как банально, – фыркнула она.
- Может быть. Но все совсем по-другому, когда любишь. Так что повзрослей, мой тебе совет.
- А может, я люблю тебя?
- Нет, мисс «хочу и получу», – покачал головой Сантьяго. – И я не собираюсь потакать твоим капризам. Я не один из твоих озабоченных поклонников. Позови кого-нибудь из них, они с удовольствием удовлетворят твой избыточный пыл. Аннабель, сгорая от унижения, залепила ему звонкую пощечину и выбежала из комнаты. На пороге она зацепилась за выступ и упала на ступеньки. С трудом сдерживая слезы, опустошенная, несчастная, она поднялась, и только тогда вспомнила, что надо закрыть дверь. Хоть ее так и подмывало отпустить Сантьяго, чтобы он убрался к черту из ее дома и жизни навсегда, несмотря на гнев отца.

...................................................................................................................................................

Буду очень благодарна всем, кто заинтересуется этой историей и напишет мне хоть пару слов о своих впечатлениях! Спасибо, что прочитали:)